Аннотация: На основе анализа материалов общеизраильского интернет-дискурса, рассматривается характерное для израильского общества представление о деловых элементах профессиональной культуры его политической элиты.
В последние десятилетия, в связи постоянным приростом числа и динамичным развитием демократий в мире проблема профессиональной культуры политика, особенно политика, функционирующего в условиях делиберативной парламентской демократии, требует нового осмысления.
Не следует забывать и о том, что профессиональная культура политика вырастает на почве национальной культуры, которая, в свою очередь, принципиальным образом зависит от национальной ментальности, психологии, а также детерминируется системой государственного и политического устройства страны. Этой аксиомой современная политическая наука обязана как многочисленным историческим фактам, так и трудам таких выдающихся политологов, как Алмонд Г. и Верба С., Аренд Х., Липсет С. , Шмитт К. и ряда других ученых, осуществивших масштабные сравнительные политологические проекты, в общем и целом давшие толчок пониманию сущности политической культуры.
Настоящей статьей я предпринимаю попытку ввести международного русскоязычного и российского читателя в круг проблем, характерных для израильской политической ментальности и культуры, а также общественного дискурса вокруг них.
Знакомство с первоисточниками многократно показывает то какой разброс мнений имеет в место в общественном сознании израильтян по поводу личности и профессиональной культуры политика. Этому умело способствуют СМИ, навязывая обществу свое видение этой важнейшей для него проблемы, зачастую переполненное непрофессионализмом и скандальностью. Им это выгодно, ибо таким образом поддерживается их авторитет как "четвертой власти", а, следовательно, и тиражи. Левые СМИ разносят в пух и прах политиков от правых сил, и наоборот. У простых, да и у продвинутых в области политики граждан голова идет кругом. Кто прав, кто нет? Кто искренен, а кто корыстен? Как и какие требования предъявляет израильская общественность к профессионализму политиков?
Для поиска ответов на эти и другие вопросы я обратился к контент-анализу такого общедоступного источника мнений об израильских профессиональных политиках, как комментарии читателей к статьям профессиональных журналистов помещаемых на израильских Интернет- сайтах, в той или иной мере освещающих вопросы политической жизни страны. Надо признать, что в этом отношении Израиль справедливо считается одной из наиболее продвинутых стран мира. Многие Интернет-порталы имеют сайты, позволяющие читателям, без ограничений на объем, комментировать журналистские публикации. Примерно 80,% населения имеют домашние компьютеры. Это предоставляет широкие возможности для вовлечения в общественный всеизраильский дискурс различных слоев населения. Этой благоприятной возможностью я и воспользовался.
Основным источником получения контент-информации стали материалы дискурса (полемики, обмена мнениями), помещенные на сайтах израильских Интернет-СМИ, статьи, опубликованные на страницах различных периодических изданий преимущественно представителями русскоязычных журналистов и читателей и помещенные на русскоязычных сайтах.
Наряду с этим в число источников были включены переводы статей ивритоязычных журналистов. Как показывают материалы многочисленных исследований, позиции, взгляды, точки зрения ("мнения") русскоязычных израильтян мало чем отличаются от "мнений" ивритоязычной части населения страны, поэтому я считаю, что имею полное право употреблять термин "израильский политический Интернет-дискурс".
Всего для исследования были отобраны статьи 63 авторов, в той или иной степени анализирующие образ израильского политика, и подвергнуто контентному анализу более 475 интернет-комментариев к ним. Количество комментариев исчерпалось на этом уровне по причине обнаружения очевидной повторяемости фамилий их авторов. При этом объеме случайной выборки статистическая погрешность оказалась на допустимом уровне и составила +_4,0%. Это сопоставимо со статистической надежностью традиционных для опросных выборок израильских социологов в 500 респондентов (3,6%). Для нашего случая (т.е. работы с первичными данными) этого вполне достаточно.
Прежде всего хотелось бы заметить, что, при известной сложности осуществления процедур контентного анализа, он имеет одно, но весьма важное преимущество перед опросными методиками. Автор комментария находится один на один со своими представлениями о предмете дискуссии, своими знаниями и мировоззрением. Поэтому его суждения в гораздо меньшей степени подвергаются влиянию политической конъюнктуры, взглядов автора статьи, обстоятельств опроса и субъективности политического социолога.
В итоге контент-анализ комментариев читателей дал возможность построить образ структуры профкультуры профессионального политика, состоящей из следующих функциональных подсистем: деловые качества, профессиональная этика, ценностные ориентации, мировоззрение, психологические качества.
Оставлю на будущее оценку того, насколько этот общественный дискурсивный конструкт соответствует имеющимся к настоящему времени научным представлениям о профессиональной культуре политика - для этого еще будет время. Сейчас же обратимся к анализу представленных материалов.
Прежде всего обратим внимание на то, что ядром профессиональной культуры политика комментаторы абсолютно обоснованно считают подсистему "деловые качества". Эта подсистема характеризует уровень его деловой готовности к выполнению статусных обязанностей. Она представляет собой органическую совокупность знаний, умений и практического опыта, которая составляет основу любой профессиональной культуры - профессия политика здесь не является исключением. Но ядро это у израильских политиков, как следует из анализа оценок комментаторов, сжато почти до размера куриного яйца. Факт его наличия в профессиональной культуре израильских политиков признает лишь 17,8% от общего числа комментаторов! Печально, но факт.
И этот факт заставил меня обратиться к углубленному анализу структуры интересующей нас подсистемы - деловых качеств политика, к поиску корней такого явления, на что и предлагаю обратить внимание.
По данным анализа высказываний комментаторов, реальная структура подсистемы деловых качеств израильских политиков, представляется им состоящей из следующих элементов:
специальных практических политических знаний и умений - 32,6%;
особого, характерного только для политиков стиля мышления - 19,4%
харизматических качеств - 4,8%;
организаторских способностей - 4,6%;
способности к компромиссу - 4,4.
По мнению 32,6% комментаторов, центральным элементом рассматриваемой подсистемы, ключевыми ее качествами являются практические или профессиональные знания и умения политика. Но за столь сухой формулировкой кроется более богатое содержание, вложенное в нее комментаторами. Здесь называются и жизненный, и профессиональный опыт, и способность ставить и решать стратегические задачи, и склонность к реформаторству, и ряд других. Следует специально подчеркнуть, что пристрастность и серьезность требований, предъявляемых общественным мнением к израильским политикам, предопределила строгость его оценки соотношения наличия и отсутствия у них этого качества. Ведь, по мнению комментаторов, ведущее звено профессиональной культуры израильских политиков дефективно - 38,1% респондентов не обнаруживают у израильских политиков необходимых практических знаний и умений!
Значительно меньше (всего лишь 19,4% комментаторов) считает, что профессиональный политик - это обязательно носитель особого, специфического стиля мышления. Некоторые комментаторы называют его то стратегическим умом, то мышлением. Здесь я должен заметить, что в данном случае комментаторы оказались не во всем правы.
Ведь далеко не каждый политик обязан решать стратегические задачи. На одном этапе его карьеры стратегическое мышление практически выпадает из политического инструментария, на другом - приобретает большое значение. Но вот для политического лидера и даже для высокопоставленного политика стратегическое политическое мышление становится сущностно необходимым. И тот факт, что 72,8% политиков, попавших в поле внимания читателей-комментататоров, этим качеством обладает, вносит определенный диссонанс в привычную для израильтян (и чаще всего негативную) картину вербальных оценок и лидеров и рядовых политиков отечественными СМИ, да и широким общественным мнением, привыкшими к экзальтированному восприятию наших политических деятелей.
В явное противоречие с общественным стереотипом, провозглашающим ущербность израильской политики как основного следствия низкого образовательного уровня ее субъектов, входит оценка комментаторов. Это не случайно, ибо наличие хорошего и желательно профильного образования у политика стало в последние годы одной из центральных идей современной повестки дня израильских СМИ и широкой общественности. Страстность ее обсуждения может посоперничать лишь с проблемой известной всему миру Газы и палестинского террора. Однако обсуждение этой темы в ходе заочной коммуникации авторов и комментаторов показывает, что дискуссия вокруг уровня образования, рассматриваемого хоть и не в ходе научного дискурса или системного обсуждения, но в условиях ощущения комментатором некоторой ответственности за свои умозаключения, обретает иное, более спокойное звучание. Доля комментаторов, включивших хорошее образование в число необходимых элементов деловой подсистемы, оказалась не намного выше уровня допустимой статистической погрешности нашего исследования (4,5%,). И это в то время, когда соотношение наличия/отсутствия близко к фифти-фифти.
В чем причина такого низкого рейтинга важности хорошего образования для политика, обнаруженного в настоящем исследовании? Наиболее адекватным объяснением этого феномена, на мой взгляд, является его понимание как традиции, глубоко укорененной в израильскую ментальность, во многих случаях почитающей родство, дружбу, преданность и прочие внепрофессиональные достоинства человека, в том числе и политика, как более значимые, нежели его профессиональная подготовка. Традиции, преодоление которой потребует от общества формирования принципиально иного отношения к профессионализму и к культуре вообще. Устранение этой, социальной по своей природе причины понижения рейтинга уровня образования, одномоментно представляется маловероятным. Проще говоря, образование заняло предписанное ему израильской культурой место в системе профессиональной культуры политика.
Рассматривая элементную структуру деловых качеств политика некоторые читатели могут удивиться. Как это так? В систему деловых качеств профессионального политика оказались включенной включил харизма?! Но, во-первых, я лишь зафиксировал то, что сделали комментаторы. А во-вторых, харизма для профессионального политика - все равно, что пряности для восточного блюда. И стать профессиональным политиком, и быть им длительное время, не обладая харизмой, невозможно. Речи и выступления политика - это такая же часть его профессиональной работы, как и разрабатываемые и принимаемые им решения, законы, постановления и т.п.
Следовательно, харизма - это политический инструмент. Он может быть ярким, мощным, острым, и тогда мы имеем дело с политическим лидером. Он может быть не столь ярким, как у лидера. В этом случае мы имеем дело с политиком среднего, широко распространенного уровня. Бывают случаи полного отсутствия харизмы. Тогда мы имеем дело не с профессиональным политиком, а с простым политическим функционером. И опять-таки этот функционер может быть и очень и не очень успешным. Политике и обществу нужны и такие. Но, строго говоря, харизма может быть вполне отнесена к тем личностным качествам, пусть исключительным, но способным к саморазвитию. В этом отношении я согласен с Т. Парсонсом, писавшим в свое время: "в этом отношении оно (харизма - И.М.) становится , следовательно, качеством, которое либо а) можно передавать, либо б) приобретать собственными усилиями, либо, наконец, в) свойством не человека как такового, а учреждения или институционной структуры, не связанным с личными качествами. (Парсонс Т. О структуре социального действия. - М. 2000. с. 185) . Казалось бы, быстротечность профессиональной политической карьеры израильских политиков с неизбежностью должна становиться преградой на пути обретения ими того уровня харизмы, какой необходим для этого рода деятельности.
Но вот, что характерно. В группе журналистов, разрабатывающих политическую тематику наличие харизмы у оцениваемых ими политиков обнаруживает 75%. Читатели же в своих комментариях оказались даже более требовательными. Среди них, наличие харизмы у привлекающих их внимание политиков увидело уже 56,5%! Разница настолько очевидна, что это заставляет задуматься над тем, не в заказном ли характере многих из проанализированных нами публикаций причина? Но это не наше дело. Дело, на наш взгляд, скорее в том, что израильский гражданский политический дискурс не всегда воспроизводит позиции и мнение СМИ. И это похвально!
В ходе контактов с широкой общественностью требуется другое качество, вплотную примыкающее, но и продуцируемое харизмой - общительность. Поэтому я и не выделял его из контекста харизмы. Все политики должны быть "общительны", особенно в этом нуждаются политические лидеры. О политиках, пишет Ж. Блондель, "очень часто судят по их "общительности", поскольку способ их общения с людьми может увеличить их популярность" (Блондель Ж. Политическое лидерство. Путь к всеобщему анализу.- М.1992. с. 79) и продолжить политическую карьеру, добавим мы.
А вот по поводу столь же малого числа упомянувших в качестве необходимого элемента деловой подсистемы организаторские способности стоит задуматься. В этом плане участники политического дискурса - и читатели и журналисты - оказались практически единодушными. Сравните: всего лишь 4.6 и 3,3%, соответственно, считает, что профессиональному корпусу израильских политиков присущи организаторские способности. Увы, иначе, чем политическим кошмаром, это единодушие не представляется.
Не лучше обстоит дело с оценкой способности наших политиков к политическому компромиссу. В самом деле, эта способность - не только элемент личности конкретного политика и его профессиональной культуры. Компромисс - это один из важнейших инструментов делиберативной, тем более, парламентской демократии. Способность политика к компромиссу - это наглядное выражение качества политической системы, политической среды, в которой действует политик. И чудес здесь не случается.
Компромисс, в полном смысле этого термина, стал в нашей политической жизни исключительным явлением. Настолько же редкими стали у нас политики и граждане, понимающие разницу между компромиссом и политической сделкой. Поэтому любой, пусть и ограниченный по масштабу, но подлинный компромисс, встречается зачастую с искренним недоумением, а то и с негодованием. Это и отразилось в комментаторской оценке. Вообще, проблема политического компромисса - это проблема не только личностная. В громадной степени она детерминируется характером общественной ментальности. Если государство, политическая система и политическая культура общества настроены на компромиссное разрешение текущих и стратегических проблем, то компромисс занимает важное место и в профессиональной культуре политиков этого общества. Можно только сожалеть, что в условиях нашей парламентской демократии политический компромисс не является одним из доминирующих свойств профессиональной политической культуры общества. Можно, конечно, и дальше рассуждать на эту тему. Искать ментальные и политические причины такого положения дел. Но это увело бы нас в плоскость другого исследования.
Завершая анализ подсистемы деловых качеств израильского политика, я считаю очень важным выявить, насколько тесно между собой связаны только что проанализированные ее элементы. Как оказалось, максимально сильная статистическая связь наблюдается между ее ядром (знаниями, умениями, практическими знаниями) и специфичностью мышления - коэффициент Крамера здесь равен +14.. Абсолютное отсутствие связи между ядром деловой культуры политика и организаторскими способностями характеризует тот же коэффициент Крамера, равный минус единице (-1).
Иначе обстоит дело с ролью образования. Степень его связи с ядром подсистемы равна всего лишь 0,34. Остальные элементы ни с ядром, ни между собой оказались практически не связанными. Особо следует подчеркнуть тот факт, что значимой связи не оказалось между образованием и мышлением политиков. О чем это свидетельствует? Да о том, что в условиях израильской политической действительности (и не только израильской) профессиональное мышление политика формируется не столько его образованием, сколько его политическим опытом.
Вместе с тем обнаружилось, что ядро деловой подсистемы тесно связано с другими подсистемами профессиональной культуры политиков, а сама она пока похожа на то космическое вещество, из которого рождаются звезды.
Однако, оценивая приведенные данные, следует принять во внимание, что в общем и целом к выделению названных деловых качеств оказалось способным всего лишь 17,8% комментаторов! Т.е. в данном случае мы имеем дело с крайне низкой компетентностью участников общественного Интернет-дискурса, к тому же базирующегося в своих оценках степени деловой подготовки израильских политиков не столько на рациональном, сколько на эмоциональном подходе.
Увы, ничего другого от общественного мнения, пусть оно и представлено наиболее продвинутой его частью, ожидать не приходится. С другой стороны, винить в этом только общественное мнение рука не поднимается. Видимо оно уж и не так далеко от истины.
Об остальных системных элементах профессиональной культуры израильских политиков и о том, что думают об этом израильтяне, у нас будет возможность поговорить попозже.