К вопросу о политическом оптимизме

И. Модель, М. Модель

К вопросу о политическом оптимизме

В нашей первой статье о ментальности левых и правых (опубликована на сайте "Заграница") мы рассмотрели некоторые социально-психологические характеристики участников Интернет-дискурса, отдельные аспекты восприятия ими друг друга, а также корни их политических воззрений. Настоящую публикацию мы посвятим выяснению того, каковы собственно психополитические особенности представителей не только левых и правых, но и сравнительно недавно появившейся на нашем политическом поле группы так называемых центристов.

Наше изложение мы хотели бы предварить некоторыми разъяснениями.

Судя по откликам на первую статью из этого цикла, кое-кто из читателей усомнился в надежности избранного нами источника информации, апеллируя при этом к фактам "порчи картины мнений правильных участников" со стороны наемников-профессионалов, находящихся то на службе у "всемирного джихада", то у "Лубянки", а то и просто откровенных "юдофобов". В ответ лишь заметим, что если такие авторы среди комментаторов и есть, то их удельный вес, по самой завышенной оценке, не превышает и доли одного процента как в генеральной совокупности комментаторов, так и в нашей выборке. Так что "испортить" статистически сформированную картину им никак не дано. Это - во-первых.

Во-вторых, отдельные читатели засомневались в том, имеем ли мы право делать серьезные выводы на основе комментариев, некоторые из которых укладываются в несколько строк, а то и в несколько слов.

Поясняю. Как мы уже писали в начальной статье этого цикла, включенными в выборку оказались 1062 комментария. По объему они были поделены на четыре группы.

Первая - "лаконичные" (одна-две строки). Их доля в общем объеме составила 24,6%.

Вторая - "развернутые", состоящие из нескольких предложений (до 8 строк). Их доля - 33,8%.

Четвертая, по сути, это "мини - статьи" (объем мог достигать 30 строк и выше). Их доля составила 4,7% в числе включенных в выборку комментариев.

Легко подсчитать, что по количеству это 261, 359, 392 и 50 комментариев, соответственно. Естественно, что комментарии представителей разных групп давали различный объем информации, однако, в общем и целом удалось сформировать информационный массив, позволяющий использовать не только элементарные, но и сложные статистические методы и делать на их основе корректные выводы. Что касается комментариев, включенных в первую группу, то наличие четких исследовательских критериев позволяло уверенно фиксировать политическую направленность их авторов, даже в случаях единичного появления в тексте специфически значимых понятий.

Думаем, что эти пояснения удовлетворят неисправимых скептиков и представят определенный интерес для всех читателей.

В ответ на просьбу некоторых читателей из России (многим, особенно израильским читателям это покажется излишним) также поясним, что левые в израильской политической традиции и общественной мифологии - это приверженцы мирного разрешения конфликта между Израилем и палестинцами. Будущее Израиля они видят сквозь призму необходимости взаимных уступок наших двух народов. Как недавно образно высказался Г.Домб, эта философия имеет стержнем "волю к миру" (см. http://world.lib.ru/i/i_p_k/081112_domb_hagrabin.shtml).

Если философия правых - это непрекращающаяся борьба за вечное сохранение и усиление еврейского характера государства, то философия левых - это движение по пути развития еврейского демократического государства, общего дома и для евреев, и для палестинцев. Правые - это философия еврейской неуступчивости, наступательности и силы.

Но, в общем и целом и для тех, и для других базовой экзистенциальной ценностью является вопрос будущем нашего государства. Сохранится ли оно как еврейское или потеряет эту свою фундаментальную сущность, будет ли оно светским, демократическим или религиозным? Правые считают левых предателями национальных интересов и капитулянтами. Левые видят в правых главное препятствие на пути к миру.

Разумеется, мы сознательно не стали говорить об оттенках левого и правого мировоззрения и нарисовали, если так можно сказать, их некие идеальные типы. Иначе это была бы другая статья.

Промежуточные позиции по всем упомянутым принципиальным проблемам (по крайней мере, так утверждают некоторые политики, политологи и представители СМИ) занимают так называемые центристы. Это и оформившиеся в политическую партию ("Кадима"), и политически не присоединившиеся, и пребывающие в политических партиях левого и правого толка. Явление весьма любопытное и с точки политической философии и социологии, и с точки зрения политической психологии.

Естественно, что названные выше и столь социально значимые, глубинные мировоззренческие и политические различия между тремя рассматриваемыми группами не могут не зависеть от групповой ментальности и индивидуальных психологических особенностей их носителей. Но и сами они в той или иной степени оказывают воздействие на формирование специфических особенностей групповой психологии.

Надо сказать, что, на наш взгляд, эта сторона нашей ментальности и политической действительности не является объектом пристального внимания израильской политической науки. Здесь совершенно очевидно, что пальма первенства в осмыслении этого своеобразного и специфически израильского феномена принадлежит публицистике. Она сделала довольно много для освещения различных аспектов левого и правого сознания, но чаще всего ее дискурс вращается вокруг нравственных проблем. Психологические же истоки, порождающие рассматриваемый в настоящей статье феномен, остаются малопонятными и для научной, и для широкой общественности. А именно они сегодня представляются наиболее важными.

Насколько мне известно, весьма интересную концепцию психофизиологических причин политической левизны-правизны предлагает в своих публикациях доктор Вадим Ротенберг (см. "Психофизиология политической левизны" и "Политическая "левизна" и психология личности" http://www.rjews.net/v_rotenberg/). Однако надо отметить, что при всех неоспоримых достоинствах этих публикаций, обе они базируются не на оригинальном психофизиологическом исследовании собственно политического сознания, а представляют собой попытку переноса общих психофизиологических закономерностей функционирования человеческого мозга на контекст существования левых и правых лакун в израильском общественном сознании и в политике.

Во-вторых, в этих публикациях легко просматриваются политическое мировоззрение самого уважаемого автора, проявляющиеся в объективно не мотивированном стремлении акцентировать внимание читателей на фундаментальной порочности сознания и образа мышления левого лагеря и, следовательно, на априорном преимуществе образа мышления и действия лагеря правых.

Однако, изложенное выше не снижает их ценности для дальнейшего углубления исследования проблемы, как мы ее называем, дихотомии левого и правого сознания. Напротив, оно стимулирует появление других, в чем-то отличных от позиции Вадима Ротенберга представлений о природе этого феномена, тем более, порождаемых в традициях иных наук - политической социологии и политической психологии.

Не для красного словца, скажем, что, решившись на исследование психологических корней дифференциации политически активных участников Интернет-дискурса на левых, центристов и правых, мы ясно осознавали, что обрекаем себя на погружение в глубокий омут, выбраться из которого будет очень нелегко. Почему? Прежде всего, потому, что среди множества вербальных понятий-индикаторов, призванных составить методическую основу для этой части нашего дискурсивного анализа высказываний русскоязычных читателей, надо было отобрать такие, которые бы давали возможность легко деконструировать отдельные элементы психологического мира и образа мышления их авторов.

После тщательного анализа в качестве цели и предмета настоящей статьи было принято стремление сосредоточить наше внимание на выявлении тех вербальных индикаторов и смыслов, которые бы давали возможность вполне репрезентативно идентифицировать авторов комментаторских текстов, принадлежащих либо к лагерю политических оптимистов, либо к лагерю политических пессимистов. Почему?

Да потому, что эти свойства являются одними из важнейших характеристик психологической составляющей политической ментальности и группы, и личности.

Анализ высказываний читателей мы проводили по таким предметным направлениям, как наличие философских, религиозных, исторических корней политического оптимизма-пессимизма, которые проявляются в отношении к реализации названных выше экзистенциальных целей и ценностей, характеризующих существование нашей страны в настоящем и будущем. Но размещение комментаторов в узкой дихотомии "оптимизм-пессимизм" не только могло ограничить наши исследовательские возможности, но и обеднило бы полученную картину.

Поэтому мы прибегли к некоторому расширению поля индикаторов, введя в методику такие дополняющие дихотомию оптимизма-пессимизма понятия, как "реалист" и "утопист". Может показаться, что введенные в качестве дополнительных психосоциальных характеристик понятия политического реализма и политического утопизма по своей природе выпадают из рамок сугубо психологической дихотомии оптимизма-пессимизма. Однако, несмотря на высокую степень социальности, эти понятия имеют такую мощную психологическую подоснову, что употребление их в качестве однопорядковых с понятиями оптимизма-пессимизма представляется методологически вполне оправданным. И, прежде всего, потому, что дихотомия оптимизма-пессимизма в нашем случае рассматривается не только как сугубо психологическая характеристика индивида, но и как свойство политической психологии социальной группы.

Теперь читатели могут увидеть результаты нашей аналитической работы.

Психополитические статусы авторов комментариев ( %)

ВСЯ ВЫБОРОЧНАЯ СОВОКУПНОСТЬ (в сумме 100,0%)

Оптимисты 8,5

Реалисты 55,6

Пессимисты 13,4

Утописты 8,2

Трудно

идентифицировать 14,3

ЛЕВЫЕ (в сумме 100,0%)

Оптимисты 0,00

Реалисты 56,1

Пессимисты 20,3

Утописты 11,3

Трудно

идентифицировать 12,3

ЦЕНТРИСТЫ (в сумме 100,0%)

Оптимисты 7,8

Реалисты 84,4

Пессимисты 0,00

Утописты 7,8

Трудно

идентифицировать 0,00

ПРАВЫЕ (в сумме 100,0%)

Оптимисты 18,9

Реалисты 35,0

Пессимисты 25,6

Утописты 16,2

Трудно

идентифицировать 4,3

Что прежде всего бросается в глаза при рассмотрении приведенных результатов? Выявляется та же самая закономерность, что была нами обнаружена и описана еще в предыдущей статье: налицо чрезвычайно высокая степень сходства между психополитическими статусами представителей всех трех лагерей!

Смотрите: степень совпадения между левыми и центристами (она характеризуется коэффициентом Пирсона) равна 0,91 (при возможном максимуме 1,0). Между правыми и центристами - 0,74. Между левыми и правыми - 0,71

Стоит ли после этого соглашаться с теми крайне агрессивными ментальными характеристиками, которыми левые и правые награждают друг друга? Не стоит. Глубоких оснований для этого нет, а есть лишь свойственная израильской общей и политической ментальности чрезмерная словоохотливость, эмоциональность и скандальность.

Однако этим наши познавательные возможности не исчерпываются. Зададимся вопросом, какой лагерь в наибольшей степени отражает рассматриваемые особенности всей выборки?

Оказалось, что по своему психополитическому статусу наиболее близкой к статусной характеристике всей выборочной совокупности, а, следовательно, и более широкой общности - русскоязычных, оказалась группа "центристов". Показатель совпадения - 0,97. Следом идут "левые" с коэффициентом 0,96, а уж затем - "правые", у которых степень сходства равна 0,70.

Этот вывод резко контрастирует с весьма распространенными в нашем общественном мнении убеждениями в сущностной неестественности природы левого и центристского мировоззрения, его фундаментальной противоположности коренным интересам народа Израиля. В этом, как известно, убеждены не только "правые", но и часть "центристов". Увы! Правота мифологическая и правота доказательств, представленных настоящим исследованием - далеко не одно и то же.

Вместе с тем, в психологии всей выборочной совокупности и всех трех основных политических лагерей обнаружилось абсолютное преобладание трезвого, реального взгляда на обозначенные выше экзистенциальные проблемы существования Израиля. Правда, в группе правых это преобладание менее значительное (находится на грани статистически значимого), но все-таки оно есть.

Иначе говоря, если иметь в виду экзистенциальные проблемы и цели, разрешение и достижение которых создает сегодня и сможет обеспечить в будущем надежную базу для дальнейшего существования Израиля в качестве еврейского демократического государства, то идеология центризма (разумеется, при условии сугубо прагматической и разумной политики) порождает оптимистическую психологию. Более того, она является привлекательной для больших групп в лагерях как левых, так и правых, тех групп, которые являются по своему психологическому статусу и культурному багажу наиболее способными к взвешенному и реалистичному восприятию действительности. И наконец, идеология центризма привлекает многих из тех, чье мировоззрение сегодня еще нельзя отнести ни к центристскому, ни к левому, ни к правому.

Не менее интересной представляется картина распределения оптимистов и пессимистов. На первый взгляд, весьма странным представляется низкий удельный вес оптимистов и в целом по выборке, и у центристов, и особенно их полное отсутствие в рядах "левых".

Казалось бы, что лево ориентированные комментаторы, не видящие альтернативы мирному процессу во внешней политике и развитию гражданской инициативы во внутренней, должны быть глубоко убежденными в позитивности собственных принципов и инициатив, а так же в их успехе в качестве идеологического стержня государственной политики. Так-то оно так. Но, видимо, реальность существования государства Израиль во всех его ипостасях латентным образом блокирует появление в их сознании элемента безусловного оптимизма. Этот вывод весьма убедительно подтверждается абсолютным преобладанием доли пессимистов в этой группе.

А вот коллективное сознание правых оказалось более сбалансированным - разница в долях оптимистов и пессимистов в нем не столь существенна, чтобы быть признанной статистически значимой. Однако эта взвешенность достигается, прежде всего, за счет подпитки его религиозным оптимизмом, присущим сознанию правых априори, и близким к последнему по природе утопизмом (и религиозным, и светским).

Этот вывод, с полным на то основанием, относится и к характеру распределения психологических статусов во всей выборочной совокупности. Такова, видимо, одна из особенностей массового сознания русскоязычных израильтян, вольно или невольно воспринимающих и впитывающих влияние религиозной ментальности и мифологии.

Здесь пытливый читатель вправе спросить авторов: так что же они хотели сказать в предложенной статье? А сказать мы хотели следующее.

Философско-мировоззренческая идея создания государства Израиль была по своей природе правой. Именно правой, поскольку в ее глубинной основе лежала идея примата национального, а уж никак не интернационального. Да, левые, что вполне понятно с исторической точки зрения, оказавшиеся менее связанными узами иудаизма, а, следовательно, более способными к светской и позитивной политической деятельности, создали наше государство и были у его кормила долгие десятилетия. Правда, ошибок при том было допущено недопустимо много. Ошибок, не раз ставивших страну на грань существования. И что? Государство существует и развивается. Но достигли ли левые своих экзистенциальных целей? Единства в стране? Развитой демократии? Социальной справедливости? Абсолютного авторитета права и законности? Мирных взаимоотношений с арабским окружением и т.д.? По большому счету, нет. Может ли быть сознание адептов этого мировоззрения при таком историческом итоге своей политической карьеры оптимистичным? Нет. Именно поэтому наше исследование и дало отрицательный ответ на этот вопрос.

Правые, чья философия вытекала из симбиоза религиозно-национального, не только не сумели встать вровень с левыми по своему созидательному потенциалу. Если они и побывали у власти, то ничего принципиально нового по сравнению со своими вечными оппонентами в свою политику не внесли. Да, были отдельные периоды правления правых (Нетаньягу, Шарон, хотя последнего за его рубежные политические решения и действия некоторые журналисты упорно зачисляют в ряды левых, таковым, по глубинам своего мировоззрения, никогда не был), но общественность, тяготеющая, к философии реализма, отказала им в праве быть у власти. Не поэтому ли в рядах единомышленников правых оказалось больше всех политических пессимистов? Не свидетельствует ли этот факт об исторической несостоятельности правого мировоззрения и неперспективности его в качестве государственной идеологии и политики? Мировоззрения, которое, как мы уже имели возможность убедиться, лежало в фундаменте возвращения еврейского народа на свою историческую Родину. Тяжело об этом говорить, но это историческая и политическая реальность.

Итак, рассмотренная и проанализированная сумма фактов подводит нас к умозаключению не только о наличии фактов деструктивности идеальных типов политического мироощущения и миропонимания и левых, и правых, но и его несостоятельности в современных условиях.

О том, что это не досужий домысел, свидетельствует выход на политическую арену центристской идеологии, а затем и политической партии. Могут сказать, что первой здесь оказалась не идеология, а партия. Да, это так. Но только на первый взгляд. При всем авторитете Шарона, создать политическую партию без опоры на людей, почувствовавших, осознавших или пусть только начинавших осознавать исчерпанность и левой, и правой идеологии, было бы невозможно. Идея реализма в политике, долгое время пребывавшая в тени, неизбежно должна была быть востребованной. Таковой была и является логика израильского политического процесса.

Однако еще рано говорить о его завершенности. Не этим ли объясняется обнаружение реалистов и среди левых, и среди правых? В том числе, и этим. К сожалению, мы не можем сказать, выросла их доля или упала за последние годы, и особенно с выходом на политическое пространство центристской "Кадимы". Но даже то, что удалось нам обнаружить, свидетельствует о наличии в политическом сознании сторонников этих двух традиционных политических лагерей, и в первую очередь, лагеря левых, весомых ядер рационального мироощущения и миропонимания. Вопрос только в том, перерастет ли это количество в новое качество, и когда это свершится. И, прежде всего, в головах левой и правой политической элиты.

И еще несколько мыслей в свете настоящего исследования, но уже по поводу центристской идеологии, лишь нащупывающей свой подход и к внутренней, и к внешней политике. Не может не настораживать чрезмерная размытость идеологических границ, отделяющих центристов от левых и правых. Политическое кредо центристов в исполнении "Кадимы", представляет собой не столько совокупность новых идей, стремящихся преодолеть ограниченность ортодоксальность левой и правой идеологии, сколько попытку играть те же мелодии, только в собственной аранжировке. Это наглядно проиллюстрировали недавние коалиционные переговоры лидера "Кадимы! Ципи Ливни, сделавшей попытку более жесткой демаркации со своими оппонентами.

Принято считать причиной оказавшейся неудачной попытки исключительно лишь чрезмерные финансовые претензии ее коллег по переговорам. Да, по отношению к партии ШАС это справедливо. А по отношению к другим? Не нами открыто, что политический консенсус гораздо легче устанавливается между жесткими оппонентами, нежели между оппонентами, трудно различимыми и идеологически. Примеров тому в мировой истории - пруд пруди.

Что касается собственно "Кадимы", то свойственная ей нынешняя практика лозунговой эксплуатации высокого реализма ее потенциального электората вполне может привести к утрате последним того тонкого слоя политического оптимизма, который обнаружен в нашем исследовании и без которого реализм останется стоящим на одной ноге. А партию центристов - к ощутимым электоральным потерям.

Это выводы, так сказать, теоретические. Но они явно свидетельствуют, что все далеко не так просто в нашей политической культуре, как это иногда кажется. Далеко не все ее проявления можно объяснить на уровне 2+2=4, глубокомысленно кивая на особенности нашего национального характера и политического поведения.

К тому же анализ материалов исследования весьма логично согласовывается с общей картиной, характерной и для истории, и для настоящего периода существования нашей страны. Мы думаем, что лучшего подтверждения верности нашей методологии и методики, а также предложенных вниманию читателей размышлений и выводов - нет.

С практической же точки зрения, грамотно поставленный диагноз структуры психосоциальных процессов и статусов их потенциального электората может дать политическим партиям достаточно перспективные инструменты для использования в предстоящей предвыборной кампании. Но это уже проблема политической технологии.

Оставить комментарий © Copyright Модель Исак Моисеевич (mentalnost@gmail.com) Обновлено: 17/02/2009. 23k. Статистика. Статья: Израиль		Ваша оценка:
Аннотация: В статье продолжается анализ политической ментальности русскоязычных израильтян. В центре интереса статьи стоит психополитический статус левых, правых и центристов. Ключевые слова: оптимизм, пессимизм, реализм, утопизм.

Модель Исак Моисеевич: другие произведения.

К вопросу о политическом оптимизме