Приглашение выступить на одном из нейрохирургических семинаров лежало в столе Бени Герца давно. Увидеть город N-ск, откуда родом его дед Борис - еврей, артиллерист, коммунист, прошедший войну, еще в сороковых годах тайно направленный создавать артиллерию армии только что возникшего Израиля, он мечтал с юных лет. Отец Бени родился уже в Израиле. Так сложилось, но русским Бени не владел. Бабушка и мама были коренными израильтянками. Хотя с детства его память еще хранила некоторые слова - папа, дед, пить, холодно, тайга и т.п., но ко времени окончания университета, а потом четырех лет в США, ушедших на получение докторской степени, да еще нескольких лет стажировки в Германии они как-то забылись. Зато Бени отлично знал английский и совсем неплохо немецкий, с помощью которых мог общаться за пределами Израиля, в том числе и с некоторыми русскими коллегами по медицинской науке.
Познакомился он с ними на международном конгрессе и с тех пор мечтал побывать на родине деда. Однако осуществлению этого желания постоянно что-нибудь да мешало: то Вторая Ливанская война, в которой он участвовал как врач танковой роты, то операция в секторе Газа... Наконец, когда время очередного семинара совпало с его возможностями, злую шутку сыграла ближневосточная вирусная флора. Он уже собирался приобрести билеты, когда на него обрушился вирус. Обычный для наших краев вирус. С насморком, с кашлем, с осипшими голосовыми связками. А ведь ему предстоял доклад! Мало этого, как он мог объяснить коллегам парадокс - лето, солнце, жара, а тут представитель одного из лучших медицинских сообществ мира - и весь в соплях! Элементарный насморк вылечить не может! Не станешь же им объяснять, что оно не столько не может, сколько не считает нужным, ибо при таком недуге полагает защитные способности организма лучшим лекарством. Авторитет родной израильской медицины был для Бени превыше всего. И это привело его в отчаяние.
- Все! О России можно забыть!
Но тут случилось невероятное. В его электронном почтовом ящике появилось приглашение от Оргкомитета ежегодного научно-практического семинара по проблемам нейрохирургии. Он посмотрел на дату, и ему едва не стало плохо. Второй день семинара совпадал с днем его рождения! Это было чересчур! И если бы не жена, он бы никуда не поехал. Но жена оказалась мудрой.
- Езжай! Я не обижусь. Ты так давно об этом мечтаешь. Представляешь, День рождения в России! Это ж здорово! Будет, о чем помнить... Езжай!
И вот наконец-то он в России! Вернее, в аэропорту города N. Сейчас его встретят... Но никого с обычной для таких случаев табличкой "mr. Beni Gerz", сколько он ни высматривал, так и не увидел. Он успел даже огорчиться, как вдруг по радио прозвучало: "Господин Сеня Херц - подойдите к справочному бюро!" (Mister Senya Herts - approach information bureau!).
- Наверное, однофамилец, - подумал Бени. - Фамилия вроде моя. Только первая буква не так звучит. Не твердо. А мягко. Вот имя - нет. Какой-то Сенья? Подожду.
Подождал. Раздалось то же самое:
- Mister Senya Herts - approach information bureau! Mister Senya Gerts - approach information bureau!
- Похоже, что меня.
Подошел.
- Здравствуйте, миссис. Вы не меня звали? Я Бени Герц. Из Израиля.
- Простите, как?
- Герц. Бени Герц. Из Израиля...
- Сорри! Я вызываю Сеню Херц. Из США.
- Странно. Меня должны были встречать. Вот жду, жду. Уже полчаса. Но никого нет. Что мне делать?
- Сожалею, но ничем помочь не могу. Впрочем, у Вас есть телефон организации, куда Вы прилетели?
- Есть. Плизз!
Позвонила.
- Да, он тут. У окошка. Сейчас все сделаю.
Включила микрофон:
- Гражданин Колышкин. Подойдите к справочному бюро. Гражданин Колышкин. Подойдите к справочному бюро. Гражданин Колышкин, подойдите к справочному бюро.
Буквально через пару минут к окошку притащился запыхавшийся мужик, с чемоданом и громадным рюкзаком
- Я Колышкин. Что случилось?
- Это Вы встречаете господина Герца из Израиля?
- Чево?? Какого Херца? Из какого Израиля? Вы че людей пугаете? Я уж ни- весть что подумал... Я в Салехард лечу. Из очереди на регистрацию выскочил. Вы че, с ума тут съехали?
- Букву она перепутала! Жаль, времени у меня нет. А то бы нажаловался. Букву, вишь, она перепутала... А кто теперь меня в очередь пустит? Вот выйдь отседа и веди! - продолжал возмущаться Колышкин.
- Успокойтесь, гражданин, я же извинилась, - Вы мешаете работать, - уже в микрофон сказало справочное бюро.
Подошел стоявший неподалеку полицейский.
- Гражданин, Вас же просят не мешать. Вернитесь, пожалуйста, в свою очередь.
- А кто меня обратно примет, - не успокаивался Колышкин. - Вот ты и поставь. - Колышкин с полицейским удалились.
Все происходящее Бени, не понимающему ни слова по-русски, напоминало какой-то отрывок из кинофильма . Справочное бюро снова куда-то звонило.
- Ой, извините, а мне показалось Колышкин... Так. Записываю. Повторяю по буквам: Б-е-н-и Г-е-р-ц. Гражданин Колюшкин, ожидающий мистера Бени Герц. Вас просят подойти к справочному бюро. Гражданин Колюшкин, ожидающий мистера Бени Герц. Вас просят подойти к справочному бюро.
На этот раз подбежал молодой парень. На вид, лет двадцати пяти. Но уже не к окошку, а прямо к Бени. И затараторил по-русски. Из всего этого потока Бени уловил лишь свое имя и фамилию.
- Yes, Yes. Beni Gertz!
- Слава богу! А то я уже весь испереживался. Нет моего американца и нет. Куда, думаю, он делся? Сейчас я Вас в машинку загружу - и в город. В гостиницу. - Поднапрягся. Вспомнил, что имеет дело с американцем. - В отель.
- Точно. Это драйвер напутал. Английского не знает. Вот и стал я не Бени Герц, а Сеня Херц. И не из Израиля, а из Штатов. Какая ему разница...
Всю дорогу Бени любовался проносящимся мимо окон машины лесом. Он даже вспомнил, что по-русски этот лес называется тайга. И чтобы сделать приятное явно смущенному допущенной оплошностью драйверу Колюшкину, показал на лес и, старательно артикулируя, выговорил:
- Т-а-й-г-а, т-а-й-г-а!
В ответ Колюшкин поднял большой палец и с гордостью за свою тайгу произнес:
- Вере гуд. Вере гуд! - А затем пропел из любимой Ваенги:
Тайга да километры,
Звезда еле светит,
Сибирь, кто ответит
Тебе, коли крикнешь...
В отеле все сложилось благополучно. Дама на рецепшен понимала по-английски. Пять звездочек оказались пятью звездочками. Ужин и прогулка после него были приятными. Утром ему позвонил, а потом приехал тот самый Андрей, или Эндрю Кузнецов, с которым он познакомился на международном симпозиуме и поддерживал связь в последние три года. Наконец, он мог общаться, как все люди! Пока ехали до института, Эндрю рассказал, что произошло вчера, и почему не сумел его встретить.
- Повез, понимаешь, семью на дачу. Это далеко - целых пятьдесят километров от города.
- Далеко? - удивился Бени. - Это всего полчаса езды. Как мне до моего университета.
- Это у вас там близко. Но не по нашим дорогам. По нашим колдобинам - все сто наберется. Значит, собрался я за тобой ехать. Только отъехал от дома - и бац! Порвался ремень вентилятора. Дозвонился до секретарши директора. Связь паршивая. Попросил помочь. Времени до прилета мало. Секретарша поручила встретить тебя нашему шоферу Диме Колюшкину. Дима, это я про то рассказываю, как ты Бени встретил. Ты не против?
- Нет. Только Вы уж, Андрей Константинович, там не очень. Мне и так стыдно. Все ж таки иностранец...
- С чего тебе стыдно будет? Ты ведь английского не знаешь.
- А Вы Беню Вашего спросите, как я ему отвечал - вере гуд!
Андрей расхохотался.
- Не вере гуд, а вери гуд...Ладно, слушай. Может быть, что-нибудь поймешь. Значит, дала ему секретарша листочек с твоими данными и временем прилета. А у того в баке бензин кончается. Он на заправку - и в аэропорт. И уже там обнаружил, что листочек с твоими данными куда-то делся. Стал звонить секретарше. Записать бы, но торопился. Решил, что запомнит. Но пока шел до справочного, забыл. Едва-едва вспомнил. Но неточно. Потом еще в справочном напутали. В итоге ты из Бени Герца превратился в Сеню Херца. И не из Израиля, а из Америки.
- Дима, а как это он у тебя из израильтянина превратился в американца?
- Времени до прилета рейса почти не оставалось. Нервы. Боялся. А вдруг вообще не вспомню. Вот и перепутал. Но ведь встретил!
- Ну, а дальше ты все сам знаешь, - продолжил Андрей, обращаясь к Бени.
- Андрей, передай Диме, что я зла на него не держу, - попросил Бени.
Выступал он в первый день семинара. Доклад его, сопровождаемый демонстрацией трехмерной модели операции на спинном мозге, произвел такое впечатление, что директор Института академик Чернов обратился к нему с просьбой принять у себя в клинике троих коллег с целью практического освоения его технологии.
А назавтра у Бени был День рождения. Поутру он твердо решил.
- Отмечу сам с собой. В номере. Какой день рождения, когда я в другой стране, вне дома, вне семьи? Лучше позвоню им. Пообщаемся по Скайпу. Всем радость будет!
Успокоился и весь погрузился в выслушивание выступлений, знакомства, обмен опытом. Помогал ему, когда сообщение было на русском, Андрей. Второй день семинара шел к концу, когда Андрей вдруг сказал:
- Слушай, Бени. Меня с женой друзья пригласили в ресторан. Не хочешь пойти с нами? Ресторан хороший. Кухня очень приличная. Оркестр, что надо.
Бени задумался. Это ломало его планы.
- Но отказать Андрею? О Дне рождения - ни слова. Домой позвоню после ресторана.
Кампания была приятной - Андрей с женой и еще две пары. С мужчинами он оказался знаком по семинару. Английского их вполне хватало для общения. Насчет ресторана, кухни и оркестра Андрей говорил правду. Бени мог сравнить все это со Штатами и Европой. Пили за встречу, за женщин, за профессиональные успехи. Даже выпили за русского деда Бени, помогавшего еврейскому народу защищать свое государства от злых арабов. Словом, было тепло и душевно.
А потом Андрей встал. Налил всем в бокалы шампанского. Оркестр замолчал. Андрей откашлялся и торжественно произнес.
- Сегодня у нашего друга из Израиля - Бени замечательное событие - День рождения! Пожелаем же ему столько здоровья, чтобы его хватило на всю его долгую жизнь, и столько профессионализма, чтобы его хватило для возвращения здоровья тысячам его пациентов!
Сказать, что Бени едва не свалился со стула, значит не сказать ничего. Но это еще было не все. В зал, пританцовывая, вышли цыгане - три женщины и два гитариста. Одна несла поднос с полно налитым бокалом. Подошли к столу. Подняли Бени со стула. Та, что несла поднос с бокалом, протянула его Бени. Бени догадался - его хотят поздравить. Гитаристы ударили по струнам, женщины - в кастаньеты, закружились вокруг Бени и запели.
- Беня, Беня, Беня! Беня, Беня, Беня! Беня, Беня, Беня, Беня! Беня, пей до дна! Пей до дна, пей до дна, Беня, пей до дна!
Бени вспомнил, что такое цыганское поздравление он видел в каком-то кинофильме. Сначала им подпевала только кампания, а потом и весь ресторан захлопал в ладоши и загремел в унисон с цыганами. Кто уговаривал Беню, кто Веню, кто Сеню... Главное, чтобы выпил. И до дна.
- Беня, Веня, Сеня! Сеня, Веня, Беня! Веня, Беня, Сеня, Беня! Беня, пей до дна! Пей до дна, пей до дна, Беня, пей до дна! Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна!
Только допив бокал, Бени понял, что это был коньяк. Потом подходили совершенно не знакомые. Произносили тосты. Кто потрезвее - пил за его день рождения. Кто попьянее - за что-то свое. Но главное - все были искренни. Бени, как мог, сопротивлялся, но тостующих было слишком много... А тостуемый, по твердому мнению и тех и других, обязан был пить до дна!
Проснулся он не в номере, а в квартире Андрея. Домой в тот вечер так и не позвонил. Первую половину семинара они пропустили.
- Откуда ты узнал, что у меня был День рождения? - спросил он Андрея.
- Чего проще! Шеф попросил у меня список твоих публикаций. Оказалось, что в Википедии есть статья о тебе. Вот и все!
Реакция жены, когда он рассказал о своем Дне рождения, была предсказуемой.
- Ты меня тогда неправильно понял. Я не имела в виду ресторанную пьянку. Но тебе, действительно, будет, о чем вспоминать.