Жизнь, посвященная мгновению
Сервер "Заграница":
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Помощь]
Жизнь, посвященная мгновению
В этом году исполнилось 125 лет со дня смерти Ф. М. Достоевского, а в следующем исполнится 125 лет со дня рождения И. А. Ильина. Эти две даты и в такой последовательности как бы символизируют присутствие особой преемственности в творчестве этих двух великих русских людей.
Известно, в какую трагедию погрузилась Россия в начале прошлого века и как она отозвалась в самых разных социальных слоях русского народа. Это событие породило не только массовые трагедии в человеческих судьбах, но и хаос в оценках того, что в действительности произошло, и в чем смысл свершившейся истории. Не только русский народ, но и человечество в целом окончательно ощутило свою разобщенность в осознании смысла Мира. Это состояние хаоса быстро усиливалось и разрасталось от открытого физического противостояния самых разных сил до попыток каждой из них утвердить только свой смысл Мира, обосновав его только своей нравственностью, религиозно, философски. Такой поиск смысла Мира продолжается до сих пор, но теперь сопровождается интуитивным ощущением людьми медленного пробуждения в Мире глобального зла. С другой стороны, уже свершающееся зло постепенно уходит все дальше и дальше в прошлое и люди, не находя его главной причины, склоняются как всегда придавать его забвению. Такое забвение уходящего в прошлое зла приводит к тому, что человек даже в минуты очередной свершившейся трагедии обращает внимание только на его второстепенные, а порой и ложные причины.
В этой связи следует обратиться к спору, который разгорелся между русскими философами после революции 1917 года. Этот спор втянул в себя всех известных философов и интеллектуалов, которые еще до революции хотя и по-разному относились друг к другу, но в целом сосуществовали мирно. Это мирное сосуществование, наверное, могло бы продолжаться еще долго. Однако последующие исторические события заставили этих людей обратиться к самой сути своих собственных, "безвинных" теорий, чтобы открыто проповедовать не отдельные представления и принципы, содержащиеся в них, а тот или иной смысл Мира. В известной степени это был момент истины, когда за внешним противостоянием внешне разрозненных идей и взглядов можно было усмотреть отблески самой истины.
Темой спора, о котором идет речь, явилась работа русского философа И. А. Ильина и называлась она "О противлении злу силой". Само название работы как бы отсылает нас к личности Л. Н. Толстого, хотя и до и после него темы зла и добра в той или иной мере касались очень многие. При внимательном знакомстве с изобилием литературы по теме зла и добра, где из их противопоставления строятся самые разные выводы, возникает сомнение в том, что они вообще являются противоположностями. Однако до сих пор как-то само собой продолжает считаться очевидным, что противоположностью зла в Мире является добро. Вместе с тем есть все основания считать, что злу вовсе и не противостоит ни добро ни даже любовь, поскольку они не способны разрушать зло изнутри, рассеивать его и побеждать. Злу должна противостоять особая сила, которая являла бы собой неиссякаемый источник и для добра, и для любви, и для жизни.
А зло действительно нельзя победить только физической силой, пусть даже она найдет самые убедительные доводы, как они представлены в работе И. А. Ильина. Автор прав, что злодейство должно получать, в конечном счете, достойный отпор. Однако его аргументы легко можно исказить и тогда проблема применения силы становится только проблемой того, кто хочет конструктивно противостоять злу. Ведь конструктивно противостоять злу, в том числе и физически, можно только тогда, когда эта проблема переходит к тем, кто является его носителем. А это происходит в том случае, когда между людьми, которые так хотят противостоять злу, есть единое представление о его антиподе. В истории роль такого антипода зла могут принять и принимали самые разные нравственные принципы. К таким принципам относится борьба за свободу свою и своего народа, за национальную независимость, территориальную целостность, любовь к родине и людям, человеческое достоинство и т.п. Однако освоение таких нравственных антиподов зла всего лишь ступени в поиске того, что объединяет всех людей независимо от того, кем они сами себя исторически осознают. Поэтому, например, русский солдат, который не один раз сохранял свою национальную независимость, свое человеческое достоинство и жертвовал своей жизнью ради сохранения этих же святынь для других народов, всегда являлся и является человеком святым. И очень жаль, что церковь порой не торопится даже прикоснуться ко всем этим святым мощам, разбросанным злом по Земле, а не то, чтобы принять их к себе. Но не только русскому солдату, но и всей России исторически пришлось быть гарантом для других народ, их независимости, целостности культур. И хотя каждому народу жилось в этой материнской обители не всегда уютно, а порой приходилось испытать немалые страдания под натиском внутреннего и внешнего зла, все народы сохранили свое национальное достоинство, язык, культуру и даже территорию.
Природа самого зла такова, что прежде чем свершиться, оно всегда готовит себе почву в своем хотя и примитивном, но "теоретическом оправдании". Зло среди людей никогда не происходит вдруг. Оно всегда подготавливается для того, чтобы еще до своего проявления разъединить людей, противопоставив их друг другу. Чем более глобальные масштабы приобретает зло, тем более замысловатый вид имеет его теоретическое оправдание. И если уж оно свершилось, то без всякого сомнения можно говорить о том, что его "теоретическая база" укоренилась и проросла и теперь ее нейтрализовать будет очень не просто. Зло можно физически остановить, сократить его масштаб господства, но каждое его новое зерно в любой момент может дать еще более масштабные всходы. Для того чтобы конструктивно бороться со злом, злодеями, их реальными и виртуальными союзами и составить против них действенную силу, людям, наконец, необходимо определиться с тем, что же является антиподом зла. И. А. Ильин говорил фактически об этом же когда касался того, почему борьба со злом должна быть делом святым. Однако его аргументы изложены в такой форме и в такой
исторический момент, когда его позиция могла быть легко искажена, и она искажается его оппонентами, представляясь ими в совершенно уродливом виде. В том споре не просто принять ту или иную сторону, если не обратить внимания как оппонентам И. Ильина, в запале спора, мимоходом удалось высказать то, в чем же они с ним расходятся принципиально. А разошлись они действительно в одном очень важном вопросе, который имеет очень древнюю можно сказать ветхозаветную историю.
И тут уместно вспомнить легенду о Великом Инквизиторе Ф. М. Достоевского из его романа "Братья Карамазовы". Это легенда как сценарий возможного будущего для всего христианского Мира и тех опасностей, которые его подстерегают. Эта легенда об ответственности людей за сохранение христианской цивилизации, в которой не все их заблуждения одинаковы невинны. Так, "заблуждения" кардинала на протяжении всей легенды, выливаются в постоянное и искреннее обвинение пришельца в его безответственности за ту проблему, которую он создал много веков назад. Он говорит, что нельзя было человека призывать к свободе, не объяснив ему истинную цену, которую он может заплатить даже за само устремление к ней. Он говорит, что эта задача не по силам подавляющему большинству людей и принесет одни лишь страдания миллионам. Кардинал объясняет, почему он, в конечном счете, выбрал тот путь, который теперь и отстаивает. Этот путь ведет к созданию Мира основанного не на свободе, которая, по его мнению, человеку вредна и не нужна, а на лжи и вере в особую, как сказал Иван Карамазов, "карамазовскую" силу.
Идея, которую проповедует кардинал, и господство которой он нацелен установить, предполагает в корне изменить, прежде всего, смысл христианской цивилизации. Ведь он не отвергает целиком христианскую идею, а просто утверждает, что она жизнеспособна только тогда, когда существует в Мире для избранных. Он готов нести христианство и далее, но не под знаменем свободы, и не во имя избавления всех людей от страдания. Его Мир будут населять люди, которые не способны самостоятельно создавать, творить свою культуру, хранить и оберегать свою религию, а те, кого он как благодетель освободит от страдания. Во имя этой цели он пойдет на все, поскольку для него и его последователей должно быть "Все дозволено! ". Кардинал и тот, кто с ним избранные, готовы быть благодетелями и устраняя любыми методами инаковерующих, освобождать от страдания миллионы других, открывая им путь к блаженству. И не спроста кардинал говорит о совести и ее связи с властью. Кто освободит людей от совести, тот и будет ими властвовать. Поэтому Ф.М. Достоевский во всех своих произведениях всегда "держался" за самое мизерное страдание человека, поскольку только оно способно будить его совесть, не давая ей заснуть вечным сном. Совесть это то, на что претендует и кардинал и чем он стремится овладеть, не свободой людей, а именно их совестью. По его убеждению, свою свободу люди ему и так положат у ног, а вот освободить их за это от совести дело трудное и оно не выносит суеты и спешки. Глобальная цель, которую поставил для себя кардинал, состоит в том, чтобы создать удобную и доступную для людей в быту и повседневности религию. Ее создание не может идти без противостояния, противоборства с христианством, поскольку по плану Великого Инквизитора она должна прорасти на его почве, а поэтому саму христианскую идею необходимо "подправить" - извратить и разрушить. Кардинал - это образ творца земного царства, основанного на националистической идеи, религии, которая должна по его замыслу освободить дух человека от несвойственной ему свободы. Великий инквизитор уверен, что ему уже удалось взять в заложники и христиан, и само христианство, и даже их Бога. По его плану люди сами должны образовать единую цивилизацию, которая возникнет под влиянием националистической религии. Принадлежность к такой цивилизации должна определяться только одним - верой в причастность к своей избранности. Все, что выходит за ее рамки, например, наука, культура, человек или идут на службу к такой вере или признаются вне закона. Легенда о Великом инквизиторе - это, прежде всего, предостережение для православия и христианства в целом, а не отдельные мысли о свободе, страдании и совести личности. Было бы большим заблуждением не увидеть главную идею, содержащуюся в этой легенде, которая состоит в том, что, прежде всего, христианству, а не социальному порядку в отдельных странах грозит реальная опасность. История идет во вполне конкретном направлении и все, что в ней уже произошло, "работает" на увеличение вероятности разрушить и извратить христианскую цивилизацию. И не случайно, кардинал намекает, что их дело началось именно с тех пор, как в христианстве начался раскол, разделение. Конечно, создать на Земле цивилизацию, которая могла бы извратить, отвергнуть и разрушить христианство дело не простое и тут злу придется потрудиться. Однако, как говорится, вода камень точит.
Сила, противостоящая христианству, не может быть некой таинственной и непостижимой, которая вдруг возьмется не весть откуда во всей своей мощи. Такое возможно только в том случае если продолжать упорствовать в том, что христианству ничто не угрожает явно, а оно само всех спасет. Причем такое состояние неведения должно быть ну очень уж наивным и простодушным, чтобы не замечать те изменения, которые стремительно изменяют наш Мир. Конечно, эти изменения столь многообразны, что достаточно сложно распознать в них то, что именно собирается противостоять христианской идеи. В этом многообразии даже легко впасть в заблуждение и сходу решить, например, что христианству противостоит ислам, иудаизм или другая религия. Ислам - это религия, которая в силу своей молодости, более чувствительна к созданию цивилизации националистического толка, чем иудаизм и не более того. Эту сверхчувствительность, правда, могут использовать самые разные радикальные силы, но это уже мало выделяет ее от других религий. Иван Карамазов, например, православный, но воспринял идеи кардинала и готов был следовать им до конца. Алеша Карамазов не верит в возможность такой религии, поскольку наивно полагает, что его спасет его искренняя вера, а само православие не нужно никому спасать. А вот Дмитрий, первенец Карамазова - это тот, кто на себе ощущает присутствие сил, от имени которых и проповедует его родной брат Иван. Он тот, кто страдает, и будет страдать за себя и других невинно. Он - это все те, на ком должно состояться апробирование идеи кардинала и его единоверца родного брата Ивана. Зло приведет в исполнение Смердяков, но Иван его руками реализует идею кардинала: "Все дозволено!" Ф. М. Достоевский в романе "Братья Карамазовы" сделал всех персонажей участниками в реализации идеи Великого инквизитора. И ход всех событий этого романа во многом напоминает ветхозаветный сценарий, поскольку указывает на присутствие среди людей очень древнего искажения креативного образа истории.
Для христианства этот образ начинается с того, что душа у человека доступна только ее Создателю, Творцу, поэтому изменить, повлиять на нее в ту или иную сторону он не может, хотя и стремится изо всех сил. Присутствие души в человеке реализует замысел ее Творца, а не человека. Душа дана человеку как возможность для его совершенствования, а не для того, чтобы изменять свою душу в меру своей "грамотности", уровня развития. Святость души живет, сохраняется в любом человеке независимо от того, как себя проявляет его личность среди людей. Человек не может своим поведением повлиять на свою душу, но может отвергнуть ее сознательно, остаться в неведении о ней. Человек может вести себя так, как будто в нем святая душа отсутствует, но это не означает, что ее нет в действительности. В известной степени и условно говоря, душе ничего не нужно от человека, но вот личности самого человека душа жизненно необходима. С другой стороны, нельзя думать, что душа в человеке - это как подарок и тому, кто его дает, нет дела до того, как человек с ним поступит. Однако чтобы обсуждать эту сторону нужно иметь представление о замысле Творца хотя бы на уровне веры в некоторые принципы этого замысла или доверия к ним.
Человек абсолютно свободен относиться к своей душе, как он посчитает нужным. Он может считать свою душу выдумкой, греховной, падшей сущностью, возвышенной, низкой, доброй, злой, но в любом случает тот замысел, в котором она участвует во всей своей сложности, ему недоступен. Вместе с тем душа дает возможность человеку составить себе представление о замысле ее Творца, прикоснуться к его сложности. Отвергая эту возможность, человек на самом деле не осознает того, от чего он отказывается или, пытаясь настойчиво исказить ее, оказывается во власти лжи, ожидая манны небесной и кисейные берега. Человек разумный при всех его заблуждениях и скитаниях не должен отказываться от той возможности, которую ему предоставляет его душа, если не брать в расчет то, что он свободен выбирать свое безумие. Иван Карамазов сходит с ума, но его брат Алеша не отказался от него и до последней с ним встречи призывал Ивана верить в святость души. Алеша Карамазов противопоставлен не своему брату Ивану, а ветхозаветному Иову, которого почему-то в христианстве часто называют мудрецом. Вопли этого "мудреца" Иова - это стенания человека, который пытается совершить не столько акт своего безумия, сколько посеять его зерна среди других. Это Иван Карамазов сходит с ума по-настоящему, поскольку принял идеи кардинала только умом, а его православная душа их отвергла. А Иова - это реликтовый националист, который предлагает не Богу, а тому, кому через 2000 лет будет служить Великий Инквизитор, в зачет свои добродетели, не понимая, почему все это не приносит сразу же практической выгоды.
Из всего творческого наследия Ф. М. Достоевского и И.А. Ильина, начиная с его первой работы, обращенной к смыслу философии Г.В.Ф. Гегеля, следует один важный для всех вывод. Он заключается в том, что в представлениях человека о своей сущности исторически сложилось явное заблуждение о возможности влиять на свою душу, которое очень давно проникло в христианскую философию, религию и культуру. Человек на протяжении всей своей истории склонен преувеличивать возможности и своего разума, и достигнутой им веры. Он создал искаженное представление о самом себе и о своей и души свободе, и поэтому душу пытается сделать заложницей своих деяний на Земле. Однако душу невозможно принудить к чему-то, заставить ее следовать тому, что противоречит замыслу ее Творца, Создателя. На какие бы ухищрения для этого человек не шел, используя свой разум, вооружая его злом, техническими и научными открытиями и даже верой, его душа ему неподвластна. Ничего здесь человек не добьется в попытке использовать и слабости людей, которые концентрируются вокруг самых разных их заблуждений. Единственное, что он может достичь, подавляя свою и чужую свободу - это все большего и большего безумия.
Кажется, что сам спор о противлении злу ушел в прошлое вместе с ее участниками, а осталось только зло, которое продолжает уверенно бродить по Земле, сопровождая людей всюду как сто и тысячу лет назад. Проявляя себя то в одном месте, то другом, то разрастаясь, то пропадая из виду. Оно как и тысячи лет назад не оставляет попыток повлиять на душу человека. А человек продолжает всюду вести с ним борьбу, противопоставляя ему свою силу, разум, самые разные методы и средства, героизм людей, наконец. При всех очевидных победах и достижениях в этой борьбе, уже очевидно, что зла в Мире не стало меньше и его действительно нельзя победить силой. Но почему же зло так живуче и, что в нем есть такого, без чего человек не может обходиться? Неужели человек порой идет на поклон к нему потому, что зло обладает для него реальной силой? В действительности, в зле бессмысленно искать какую-то самостоятельную, таинственную силу. Зло не несет в себе свою собственную, первородную, разумную силу, и в этом смысле интеллектуально бессильно, но проявляет свое присутствие только благодаря заблуждению людей о слабости собственной души. Если можно было бы представить себе зло как некий абсолют - абсолютное зло, то о нем следовало бы сказать, что оно совершенно безразлично ко всему, что существует помимо него самого. Абсолютное зло могло бы быть только однонаправлено само на себя и прилагать всю свою активность в одном единственном направлении - своего разрастания. Абсолютное зло - это абсолютная бессодержательность, это форма без содержания, явление без сущности, движение без развития, хаос без возможности какой-либо гармонии. Если бы такое абсолютное зло существовало, то оно никак и нигде не пересекалось бы со своей противоположностью. Однако в том то и дело, что зло сдерживается особой, "слабой" силой, которая противостоит ему, прежде всего, не физически.
Да люди всегда, в конечном счете, сдерживали и сдерживают проявление зла через противостояние физических сил. Однако история учит, что это не может продолжаться достаточно долго, поскольку сила зла только растет от такого сдерживания и рано или поздно способно дать о себе знать. Для зла в действительности никогда не нужна окончательная победа, поскольку абсолютного зла быть не может. Для зла нужно противостояние, противоборство, в первую очередь, в физической области. Область такого противостояния более всего приспособлена для разрастания зла, поскольку напрямую связана с хаосом физическим. Интеллектуальная ущербность зла не позволяет ему осваивать ту область, которая ему мало доступна, а поэтому все свое "творчество" оно направляет туда, где требуется преимущественно физическое взаимодействие и противоборство. Являясь от природы духовно ущербным, зло не может достойно "обосновать" свое право на жизнь и даже присутствие в Мире. А поэтому оно поступает примитивнее - от самой своей изначальности сеет между людьми невидимые доверчивым глазом зерна заблуждения, а затем просто сопровождает процесс их самостоятельного исторического роста. Зло, которое порой господствует среди людей, это хаос искусственного происхождения, стремящийся к экспансии. Этот "великан" возник и живет среди и за счет людей, не столько из-за прошлых ошибок в свершившейся истории, сколько из-за постоянного искажения человеком ее креативного образа.
Проблема, на которую указали своим творчеством Ф. М. Достоевский и И. А. Ильин, так и не получила какого-то удовлетворительного разрешения до сих пор. Так и осталось не освоенной та бесконечно "слабая" сила, что противостоит злу, не решено как быть с применением физической силы, масштаб которой с учетом современного оружия возрос невероятно. Если раньше зло сдерживалось обычным оружием, то теперь уже нет уверенности, что его можно сдержать и ядерным. И ведь что поражает, что весь этот тупик, в котором оказались люди, зародился из обычных, неразличимых ими "зернышек" заблуждения. От природы ущербному злу удалось набраться только терпения и оно, не обладая никакой самостоятельной, первородной силой, оказалось способным теперь претендовать на мировое господство. Иногда кажется, что с учетом современного состояния нашего Мира еще чуть-чуть и человек разумный, этот венец природы готов расписаться в собственном бессилии перед злом, перед этим пигмеем, торопящимся уже теперь выдавать себя за великана. Найдется не мало таких, кто не согласится с тем, что зло в нашем Мире не обладает реальной, самостоятельной силой, а его проявление возможно, прежде всего, из-за затянувшегося осознания человеком реальной силы и святости своей души. Но ведь душа каждого человека стремится к свободе и достигает ее неизбежно, однако для личности может остаться от жизни только мгновение, чтобы успеть ощутить еще в себе ее святость. Этому мгновению, его протяженности и особой важности для людей и посвятили жизнь два русских философа Ф. М. Достоевский и И. А. Ильин и свое "творчество" те, кто пытается до сих пор быть им оппонентами.
Связаться с программистом сайта
