В нашей стране устраивать, как у других, поминки с питьем и едой считается неуважительным по отношению к умершему. Мы предпочитаем после похорон в течение суток не есть и не пить. Подъехав к дому Эи, мы разделились. Ахэль отправился по своим делам, а меня Эя пригласила подняться с нею. Я спросил ее:
- Как случилось, что эти двое, буквально одновременно, попросили, чтобы в случае смерти их похоронили возле Черного камня? По крайней мере, я от мамы ни разу о Черном камне не слышал.
- Дядя не очень-то любил говорить об этом, - ответила Эя. - Я могу судить только по отдельным, случайным замечаниям. Не знаю, приятно ли тебе узнать об этом, и, может быть, тебе это покажется противоестественным, но они любили друг друга.
- Мама и Офи?!
- Да, твоя мама и дядя Офи любили друг друга. Думаю, что их любовь была не менее романтичной и трагической, чем все великие, о которых рассказано в книгах. Ее с другими пленниками пригнали на луг, примыкающий к мельнице. Ты хорошо знаешь это место. Там были в основном женщины и дети, и их почти не охраняли. Дядя и твоя мама встретились возле Камня.
- Ты думаешь, Волдмар мог об этом знать?
- А даже если знал, ты думаешь, твой отец мог придать значение встрече приглянувшейся ему девицы с карликом? Даже если это был сын самого Шоро.
- А Шоро таки был личностью, как я понимаю. Его все боялись.
- Магов все боятся, потому что маги многое, а поскольку они многое могут, то их возможности сильно преувеличивают, и они кажутся всесильными. Маги же пользуются тем и другим, как своим преимуществом. По крайней мере, власть Шоро была безгранична. К счастью Шоро был мудрым и человеколюбивым.
- В чем же проявилась его мудрость?
- Он так понимал людей, как их никто никогда не понимал. Извини, я рассказываю тебе то, что слышала от дяди. Самого Шоро ни ты, ни я видеть не могли.
- Я понимаю.
- Например, он говорил, что человека изменить практически почти невозможно. Человек - не глина, из которой, что захочешь, то и вылепишь. А изменить народ - тем более.
- Это важно знать?
- Еще бы! Все революционеры, среди которых немало магов или таких, которые пытаются быть магами, или стараются выставить себя как бы принадлежащими к этой высшей касте, ставят себе невыполнимые задачи: из человеческого материала, который им достался, вылепить что-то другое, по своему вкусу и понятию.
- А как надо?
- А нужно - так, по крайней мере, считал Шоро - придумать и сконструировать такой механизм, который был бы удобен этим людям. Людям должно быть комфортно со своими правителями. Нужно, чтобы народ и его правители жили в согласии.
- А если эти правители Азхар и Волдмар?
- Плохо. Но при других правителях они будут умирать от голода и убивать друг друга. Шоро создал мифологию и механизм управления этой страны. Жил на мельнице и всем управлял. Мельницей и страной.
- Значит, историю об Архахзаре и его великих предках, о Басуре и так далее сочинил Шоро?
- Если я тебе сажу, что статую Басура, возле которой вы, шольники, произносили клятву верности Великой Ахзари...
- Он вылепил своими руками?
- Я думаю, что дядя Офи это не сам придумал. Он меня никогда не обманывал. Шоро вылепил Басура из глины, а потом статую, уже в бронзе, установили, ты знаешь где. Для этой работы пришлось пригласить мастеров из-за границы.
- Своих, значит, не нашлось! Хорошо, согласен и понимаю, что Шоро видел в этом необходимость. В смысле, что иначе было нельзя, но эти изверги убивали людей и наживались на них.
- Каков народ, таковы его правители. А что бы ты хотел?
- Ты знаешь - народовластия.
- А народ может? А он тебя просил о том, чтобы ты дал ему власть? А он готов управлять собой? Послушай, если ты хочешь поспорить со мной, то я к этому разговору не готова. Я не такая умная, как дядя Офи. И я пересказываю только то, что слышала от него. Если ты мне веришь...
- Я тебе верю. Просто мне трудно согласиться с тем, что народ сам этого желает.
- Вы дали ему власть, и он обрадовался. Вы хотели не своей властью, а от имени народа, казнить его мучителей. Они растерялись.
- Но почему этот взрыв? И кто это сделал? Это выглядит...
- Совершенно бессмысленным? Дядя Офи тоже так сказал. Он часто говорил мне, что в истории многое так и остается непонятым, преступления не раскрытыми, перипетии не распутанными.
- Так что же делать?
- Что делать? Пытаться понять и распутать, но, если не удается, не делать вид, что знаешь или понимаешь. Подожди, может, другие поймут и распутают. А ты подумай о другом, о том, как отнесся народ к тому, что их зеленых угнетателей сейчас поставят к столбам и расстреляют. Его брата уволокли в подземелье и замучили, его самого ограбили до нитки, а он думает: а что же будет со мной, когда Ахзара и Волдмара не станет? На них все держится.
- Иногда он, якобы от имени Архахзара, посылал указания Ахзару, а Ахзар, он как все. Он боялся Офи, причем не столько того, что Офи делал, сколько того, что дядя мог сделать, но пока не показывает. Подумай хорошенько, и ты согласишься, что такова природа людей: изо всех наших страхов самый ужасный, это не страх перед тем, что случается, а перед тем, что может случиться. Ахзар из своего кабинета - вон там его окна - видел на балконе этого человека карликового роста, в странном камзоле с огромными пуговицами и с абсолютно невозмутимым лицом, и воображал нивесть что. Дядя пользовался этим и держал его в руках. Ну, может, не держал, а только сдерживал. Чтобы тот чего похуже не натворил.
- Так Офи был или не был магом?
- Конечно, он был магом, великим магом. Он мог влиять на людей, внушать мысли, если нужно, страхи, сдерживать дурные порывы и всякое такое. Но маги не всесильны. В данном случае... ему и ни к чему было магическое всесилие. Достаточно того, что было.
- Понятно. Скажи, Эя, а что, Офи и моя мать после того больше не встречались?
- Не знаю. Офи однажды сказал мне, что вы с Ахэлем - его сыновья.
- Ты с ума сошла!
- Чего ты испугался? В общепринятом смысле вы, конечно же, сыновья Волдмара.
- К сожалению.
- Но вы росли под его, как говорил дядя Офи, магическим колпаком. Поэтому вы, хоть и сыновья Волдмара, но не могли вырасти такими, как Волдмар.
- Ты сказала, что человека изменить нельзя.
- Во-первых, это сказала не я, а Шоро, а я не знаю. Возможно, этого никто не знает. Скорее всего, люди, которые пытаются это сделать, преувеличивают свои возможности, а людей они не изменяют, а ломают. Согласись, это разные вещи. Кроме того - это тоже говорю тебе не я, а дядя Офи - тот, кто хочет изменить человека, чтобы он был не таким, а другим, то, как посмотришь, то, может, наоборот... Может, его самого стоило бы...
- Это верно.
- Мы слишком часто говорим: "я знаю" и "я могу". Но в случае вашей семьи произошло что-то совсем другое. Дядя Офи все время думал о твоей маме и, само собой, о том, кого она должна была родить. Когда такой маг, как Офи, направляет на тебя свой луч... я не знаю, чего именно, то поверь мне, так как я это на себе испытала, ты чувствуешь себя, как собачонка на поводке. Он был добрым, мой дядя Офи, и ничего плохого ни твоей маме, ни тебе он сделать не мог, но если ты спросишь, в кого вы оба, ты и твой брат, то я бы сказала, что в дядю Офи. Каждый немножко по-своему.
2.
За окнами нарастал шум. Подойдя, мы увидели, что Площадь кипела и бурлила людьми, как котел на костре. Размахивали руками и кричали, но слов было не разобрать. Из одной из боковых улиц выплыла группа, перед которой все расступались, и она, как лодка поплыла в сторону Помоста. Эти люди несли на руках человека, и пока он полулежал на их руках, мы не могли его разглядеть, а когда разглядели и увидели, что это Волдмар, то оба поняли, и это было страшно.
Люди водрузили мощную фигуру Волдмара на Помост. Как статую Басура. И он казался отлитым из бронзы, а его глаза излучали пламя. А когда он поднял нагайку, стегнул ею в воздухе, так что мощный хлопок достиг, наверное, облаков, и чуть ли ни от этого удара облака поплыли и начали рассеиваться, то Площадь вздрогнула, люди шарахнулись назад, а он крикнул:
- Великая Ахзария!
И по площади понеслось: - Ахзария! Ахзария! Ахзария!
- Люди! - крикнул Ахзар, и Площадь отозвалась этим словом: Люююдииии!
- Ахзаряне!
И в ответ взревело радостное:
- Ах-за-ря-я-я-яне!
После чего рев толпы стал нарастать, а он молча стоял на Помосте, как морской бог среди бушующих волн, как орел на главной вершине, как Победитель, которому нет равных.
В комнату вошли Ахэль и Малэх.
- Почему ты здесь? - спросил я брата. - Посмотри, что они вытворяют.
- Вот и я говорю: посмотри, что там творится, и скажи, что мы можем сделать? Поздно что-то делать. Прорвало.
- Поздно, - согласилась Эя. - Но раньше тоже ничего нельзя было сделать. Я так думаю. Я не знаю, что вы называете народной властью. По-моему, то, что мы видим сейчас, это и есть народная власть.
- По правде сказать, я еле ноги унес, - признался Ахэль. - Почти все мои люди с ними. В Большом доме собрались сторонники Народной власти, но очень боюсь...
- Есть, чего бояться, - согласилась Эя. - Нас пока охраняют мои люди. Я им верю, но...
- Смотрите! - воскликнул Малэх. - Дворец...
Зеленый дворец Ахзара, в котором для поиска решения о том, как быть дальше, собрались все сторонники народной власти, вспыхнул со всех сторон, как бумажный. В окнах заметались попавшие в огненную ловушку люди. Площадь заревела, и рев стоящих перед помостом людей слился с ревом огня, а Волдмар, повернувшись лицом к огню, стоял с высоко поднятой нагайкой и тоже что-то кричал, но было уже не разобрать.
В комнату вошел Гура.
- Что вам, Гура?
- Госпожа, дом окружен людьми в зеленом. Что будем делать?
- Понятно! - твердо сказала Эя.
В этой девушке так прекрасно сочетались выдержка и чувство собственного достоинства!
- Братья, достаньте ваши амулеты.
Ахэль растерянно переводил взгляд с меня на нее и обратно.
- Извините, но сейчас всем придется слушаться меня. Зажмите амулеты в правой руке. Покрепче. Вот так. Гура, сколько наших в доме?
- Нас пятеро.
- Всем за мной!
Эя, единственная женщина среди восьми мужчин, вела себя, как единственый мужчина из нас. Она собрала нас в подвальном помещении.
- Несколько минут эти штуки (Она показала черный камешек) еще будут удерживать их снаружи. Потом они долго будут бегать по дому в поисках. Мы с вами сейчас поднимем эту плиту и спустимся вниз.
- У них тоже есть такая карта, как у тебя, - напомнил я Эе.
- Не совсем. И вообще, слушайтесь меня. Объяснения - внизу.
Мы, кряхтя и тужась, подняли тяжелейшую плиту и спустились вниз по каменным ступеням. Гура и еще один из охраников фонарями освещали дорогу.
- А теперь послушайте, - обратилась к нам Эя, нажимая на одну из плиток в стене, отчего плита стала на свое место. -Никакая сила плиту больше не поднимет. Они там, а мы здесь. Пока мы будем двигаться, они будут рассуждать о колдовстве и потихоньку растаскивать имущество дяди Офи. Коридор, по которому мы сейчас пойдем, на их картах не обозначен. Дядя Офи предусмотрел этот вариант. Путь будет долгим и трудным. Мы должны будем выйти далеко за городом, в нашем имении. Пока все идет хорошо, но братьев очень прошу: повесьте амулеты на шею и постарайтесь не потерять. О вашем отношении к таким вещам расскажете, когда будем в полной безопасности.
"Какая девушка!" - чуть не сказал я вслух и одновременно подумал, что лучшей жены я своему брату не пожелал бы.
. 3.
Путь был трудным: повороты, спуски, подъемы - впору голову сломать! Довольно длинный участок проползли на четвереньках. Правда заблудиться было невозможно, потому что почти на всем протяжении туннеля не было развилок. Но один раз Эя увела нас в сторону.
- По всему видно, что ты здесь уже была, - заметил Ахэль.
- Да, дядя водил меня на эту экскурсию. Здесь есть одно очень важное место. Это одна из сокровищниц Волдмара. Все мы знаем, откуда эти богатства, но поскольку с нами два члена семьи, то пусть они сами войдут и выдадут нам на бедность, потому что мы теперь беженцы и жизнь придется начинать с самого начала.
Открыв дверь одной из камер, которых в этом подземном городе было множество и осветив довольно широкое пространство, мы увидели примерно то, что рисуют в книжках арабских сказок об Али-Бабе: золото, драгоценные камни, произведения искусства.
- Кому и для чего это предназначалось? - удивился Ахэль.
- На черный день, - усмехнулся Малэх.
- Для сыновей, - пошутил я.
- Это часть его амбиции, - с уверенностью заключил Ахэль. - Часть его натуры. Мои сокровища! Власть и богатство! Тьфу!
- Времени на то, чтобы всем этим любоваться у нас нет, - предупредила Эя. - Берите и пойдем дальше, пока Волдмар не догадался искать нас в имении.
Можно себе представить, что Волдмар был очень занят другими делами, а поиск беглецов поручил другим. Это давало нам шанс. И действительно, когда мы выбрались на свет божий, то оказались в густых зарослях кустарника, откуда Эя привела нас в конюшню.