Дети, которые ушли

ДЕТИ, КОТОРЫЕ УШЛИ

Лодку, швырнув на берег,

Опрокинуло кверху днищем,

И никому не измерить

Черноту моего пепелища.

Я брожу, головни подбирая,

Я к губам прижимаю угли,

Я кругами хожу, я живая,

Только свечи во мне потухли.

Только свечи во мне не светят,

Стали черными света очи.

Там, где были мои дети,

Беспросветные боли ночи.

ГЛАЗА

За гречневым полем,

Меж лесом и речкой,

У самого края всего, что я помню,

Скрипело крылечками наше местечко,

И в медленном шествии времени волны,

Которые никого не щадили.

Мы жили, мы ссорились и дружили,

И в доме молитвы до неба огромном

Мы Бога молили, о чем, я не помню

О чем-то молился и братик мой Мойше.

Не помню о чем, но о чем-то хорошем.

И лошадь, и балагула не строгий,

Грошовая лавка с окошком на площадь

И тощий меламед на стуле трехногом,

Но рухнуло все, и война у порога.

Я помню, что прятался за кустами,

За речкой, возможно, в ладони у Бога,

И видел: в воде, что ходила кругами

Под Богом горела, горя, синагога.

Я помню: в огне, что был неба краснее

И дальше, левее, в окне, что на площадь,

Я помню: мой брат, то был, кажется, Мойше,

Ну, да, то был Мойше, а если вернее

И если другие еще не забыли,

То было их больше, там все они были.

Еще я запомнил: на площади грудой

Из сельской округи приятели-дети

Глядели, глядя на чудесное чудо,

И хлещет меня эта память, как плети:

Огонь, как горящая в небе слеза,

И дети, глядящие детям в глаза.

***

Среди желтых полей, между бором и речкой,

В стороне от железных, куда-то бегущих путей

Жило сорок семей, вместе их называли местечком,

А в местечке, на каждом скрипучем крылечке

Стайка черноголовых еврейских детей.

Сорок серых крылечек, сорок мазаных печек -

По масштабам войны незаметный клочок,

И на стеллах войны вам не увековечить

Каждой печки сверчок, каждой жизни росток,

Каждый вами сожженный с детьми городок.

***

Где-то в Лондоне в церквях вздыхали снобы,

В Аризоне были яблоки в соку,

Были ангелы-хранители должно быть

В это время в долгосрочном отпуску.

Не на нашей были ангелы планете

И заботами не нашими полны,

И не знали, и не видели, что дети,

Наши дети...

С неба не видны

Приземленные житейские заботы,

И возможно ангел к ангелу зашел

И сказал, что к наступлению Субботы

Служка свечи, как заведено, зажег.

Но не знал, что не свеча во имя Бога,

И не знал, что всем субботам вопреки

Посреди села пылала синагога,

Отражаясь в алом зеркале реки.

Не взметнулись к небу ангельские руки

И слеза не покатилась по щеке.

Ангел ангелу сказал, зевнув от скуки:

Золотые рыбки плавают в реке.

Золотые рыбки - это наши дети,

Наши дети - сколько ни кричи.

И не будут ангелы в ответе,

И в аду не будут палачи,

ЭПИТАФИЯ

Чтоб было побольше радости

В нашей с тобой повседневности,

Детей нам приносят аисты

Из Космоса и из древности.

К нам дочка - спасибо птице -

Впорхнула, присев на души,

Вдохнула сиянье в лица,

Вселила надежду в будущее,

Которое не за горами,

Которое не изменит,

Которое здесь и с нами,

Улыбается на коленях,

Как вдруг среди света взрыв

И гаснет внезапно смех,

И все замолкает навзрыд,

И мир утопает в дерьме.

***

СУРЕЛЕ,

когда я уходил на фронт,

ты едва начинала топать.

Ты сказала мне что-то.

Я не понял. Спешил.

Взрывы слышались с разных сторон.

Суреле,

когда был я на фронте

в составе саперной роты,

проезжая по улице,

видел я черную печь

посреди обгоревшей жизни

и твою колыбель,

и дедушкин старый сапог.

Суреле,

я все время думаю

и никак не могу перестать.

В кутерьме этх сборов

ты хотела мне что-то сказать.

Я все время пытаюсь услышать.

Суреле,

я не слышу тебя.

Вместо этого слышатся разговоры,

что однажды, рассердившись на маму,

ты распяла Христа

и штурмовала Зимний.

Комментарии: 7, последний от 17/11/2015. © Copyright Мошкович Ицхак (moitshak@hotmail.com) Обновлено: 17/02/2009. 6k. Статистика. Стих: Израиль		Ваша оценка:

Мошкович Ицхак: другие произведения.

Дети, которые ушли