"Одинаково упрощает картину иудей, который видит в христианстве рецидив язычества, и христианин, который видит в иудаизме просто победившее фарисейство" - Яков Кротов
Как бы то ни было, но иудеи и христиане по вполне понятным причинам думали, говорили и писали друг о друге гораздо больше и чаще, чем, скажем, христиане об индуистах или буддисты об иудеях. Во-первых, потому что христианство происходит из иудаизма, а во-вторых, потому, что мы на протяжении 20 веков больше соприкасались физически. Потому что евреи испытали гонения и притеснения, а христиане - упрямое нежелание евреев принять христианскую догму. Вплоть о недавнего времени критика могла быть в основном односторонней, так как любое выступление против христианской догмы жестоко подавлялось и было возможно не уровне не громче шепота в собственных уголках, но эти времена прошли и после окончания Второй мировой войны ширятся иудео-христианские форумы и исследовательские центры, ставящие себе благородную цель установления атмосферы доверия и взаимопонимания. Только в такой атмосфере возможны высказывания о несогласии или претензиях без того, чтобы плодотворная дискуссия перерастала в беспредметный спор, вплоть до брани, что довольно часто и случается, в частности на сайтах интернета.
Нет смысла искать точку во времени или в пространстве, с которой начался плодотворный диалог, хотя нет сомнения в том, что гибель шести миллионов евреев во время Второй мировой войны поставила перед всеми немало вопросов, и что поиск ответов на естественный вопрос: как такое могло случиться? - заставил задуматься историков, теологов, политиков, писателей и рядовых людей.
О сложностях этого диалога очень умно и очень честно высказался кардинал Вальтер Каспер на Комиссии по межрелигиозным отношениям, заседание которой состоялось в Бостоне в ноябре 2002 года. Он обратил внимание, в частности, на крайнюю нестандартность и непривычность открытого диалога между иудеями и католиками, выступлений баптистов против католиков и иудеев и т. д. "Очень легко, сказал Каспер, оказаться между двух огней". Добавим от себя, что на самом деле, попробуй задеть эту тему, как тут же обнаруживается, что огней не два, а гораздо больше, и автору статьи или выступления легче сгореть, чем остаться в живых. Впрочем, нынче больше не жгут, а швыряются лапшой или обливают нечистотами. Арабо-израильский конфликт угасанию этой перестрелки отнюдь не способствует. Тем не менее, рискующих попасть под обстрел становится все больше, и диалог продолжается.
Книга французского историка Жюля Исаака "Иисус и Израиль" была научным подвигом, сдвинувшим с места камень. Этот человек был очень далек от религий, в том числе от собственной, и во Франции был известен, как автор школьных учебников по истории. Во время войны его семья погибла в лагере смерти, а он прожил военные годы в доме друзей, в библиотеке которых изучал книги по теологии. В ходе сопоставления текстов он обнаружил в катехизисе то, что мы назвали бы подчистками и подправками, о которых, в частности, написал книгу. Он подумал о том, какое огромное влияние на иудео-израильские взаимоотношения оказали эти едва заметные подправки в самых авторитетных текстах.
В 1960 году Жюль Исаак был приглашен в Ватикан, где папа Иоанн XIII созвал Второй Ватиканский совет и поручил кардиналу Беа сформулировать соответствующую декларацию. Кардинал впоследствии сказал, что, знай он об ожидавших его трудностях, ни за что не взялся бы за эту работу.
Собственно это и есть главная мысль данной статьи: трудности диалога после двух тысяч лет противостояния и в особенности трудности признания совершенных ошибок, несправедливостей и преступлений превышают наши бытовые и литературные представления о действительной весомости в XXI веке религиозных идей и эмоций. К удивлению католиков, при установлении кардинальных истин, связанных с их взаимоотношениями с евреями, самое сильное сопротивление им пришлось испытать не столько от единоверцев, сколько от мусульман. (Отдельная тема) Приходилось, по словам кардинала Каспера, думать о том, "как спасти мебель из горящего дома". Причем, этот процесс поиска осторожных слов и движений по направлению другу к другу в условиях, когда каждый неверный шаг может оказаться роковым, продолжается и сейчас, и не известно, как долго еще продолжится. Хорошо бы, чтобы он пережил поколение нынешней молодежи.
В конце концов, Ватикан издал свое историческое "Nostra Aetate" - "Декларацию о нехристианских религиях".
"Мы, сказал в своем выступлении кардинал Каспер, не можем дать определения христианству, не ссылаясь на иудаизм. К другим религиям это не относится". Рав Димонт в книге "Евреи, Бог и история" высказался еще категоричнее, написав, что стены европейской цивилизации построены из материалов, заимствованных их античной древности, а вся меблировка иудейская". По сути, это то же, что признал кардинал, но сказать так готов не всякий христианин. Не обсуждать же вовсе невозможно, так как тема со времен Исхода до наших дней не теряет актуальности. Среди прелатов католической церкви решаются на это лишь немногие. Кардинал Лустижье, еврей по происхождению (Его настоящее имя Арон Лустигер), один из образованнейших прелатов и красноречивый, как Троцкий - я слышал его проповедь в Нотр-даме, это шедевр - тему католико-иудейских отношений, насколько я знаю, обходит.
Среди немногих нынешний папа римский Иоанн-Павел II , который на протяжении всего своего понтификата неоднократно напоминал о еврейских корнях христианства и общего наследия от Авраама, о том, что евреи избранный Богом народ (Слова папы и цитируемого здесь кардинала), что иудаизм - старший брат христианства и что кровь Христа ни в каком смысле не лежит на еврейском народе.
Заявление папы о том, что Господь никогда и ни одним своим актом не отменял союза с еврейским народом и этот БРИТ - союз все еще жив. Если это так, то прилагательное "ветхий" при слове "Завет" не имеет ни малейшего смысла.
В 4-ой главе "Nostra Aetate" говорится: "Церковь (речь идет о католической церкви) верит, что своим распятием Христос соединил в себе иудеев и гоев". Во всяком случае, этим официальным ватиканским документом признается, что обвинение евреев во всех поколениях в казни Христа не имеет под собой ни исторической, ни теологической почвы.
Нет сомнения в том, что цитируемые здесь документы, прежде всего "Nostra Aetate", и выступления римского папы и прелатов католической церкви служат восстановлению исторической справедливости по отношению к еврейскому народу, но не хотелось бы, чтобы читатель понял эту статью, как обвинение в адрес христиан. В этом не было бы никакого смысла. Как бессмысленны были все коллективные обвинения в адрес евреев, как бессмысленны, а временами преступны бывают все обвинения в адрес народов, наций, рас или конфессиональных групп, так и бессмысленны были бы сейчас мои обвинения в адрес миллионов верующих в Христа. Существует различие между обвинениями и констатациями фактов. Факт тот, что казаки Богдана Хмельницкого, перебившие в 17 веке двести тысяч евреев, невинных, не воевавших, не восстававших и не грабивших казацкое добро, все были православными христианами и что подстрекали их к этому священники, начитавшиеся проповедей Иоанна Златоуста, а православной церкви, ежели она желает покаяться в совершенном ее чадами преступлении, неплохо бы покаяться, но это не обвинение и не требование ныне живущим христианам покаяться передо мною, так как я не вижу в этом ни смысла, ни потребности. Когда - сам слышал - президент Украины признес извинения евреям за преступления времен войны, совершенные его единоверцами, я испытал не удовлетворение, а скорее неловкость.
В нашей национо-религиозной традиции покаяние является скорее интимным, чем публичным актом, в большей степени актом собственного очищения, чем способом дать удовлетворение обиженной стороне.
Наличие диалога не означает непременно принятие того, что говорит другая сторона, но готовность принять противоположное мнение обязательна. Иначе это не диалог, а пустая болтовня. Кроме того, говорят, что у двоих евреев минимум три мнения по каждому вопросу. О христианах так не говорят, но что-то подобное есть и у них тоже.
Протестанский богослов Юрген Мольтманн заявил, что "построить мост между иудейским и языческим берегами можно только через совместное страдание... Можно представить себе, что однажды иудеи и христиане пройдут через общее гонение, и тогда они откроют искупляющую любовь Божию, которая связывает их на самом глубинном уровне". Возможно, но что делать, если идея очищающего страдания и искупляющей любви для меня так же не приемлема, как - исторически - совместное гонение на евреев и христиан. Кто третья сторона? Кто подвергнет нас всех гонению? Мусульмане, что ли? А если такое не случится, то пусть останется, как есть?
Григорий Беневич, теолог и преподаватель теологии в ВРФШ Петербурга пишет, что есть лишь один способ участия в Завете - верить, что есть лишь единый Израиль (единый из евреев и неевреев), единый Завет, единая вера, поскольку есть лишь единый Бог. По сравнению с догмой о том, что не принявшие Христа евреи были лишены избранности, а Израилем является христианский мир (теория замещения), это кажется мне серьезным шагом вперед, к сближению и взаимопониманию. Собственно, православная церковь теории замещения и в прошлом не принимала. Православные считают, что мы все, иудеи и христиане являемся Израилем (Само собой, в духовном отношении).
Что касается ответственности евреев во всех поколениях за казнь еврея Ешу, то, следуя православной догме, ни евреев, ни римлян - вообще никого из людей - винить в этом невозможно: по плану Бога-отца Бог-сын должен был кровью искупить первородный грех человечества. Если так, то выходит, и мы читаем это у православных теологов, что антисемитизм не имеет к антииудаизму никакого отношения. У одного теолога я даже прочел, что первыми антисемитами были египтяне, то есть евреев ненавидели и преследовали еще до Синайского откровения. (Правда, термин "антисемитизм" возник в середине XIX века, но это неважно)
Все бы ничего и эти бирюльки можно было бы перенести в юмористический жанр, если бы православные люди не когда-то, а в самое последнее время преследовали еврея-жулика, еврея-чекиста, еврея-нарушителя спокойствия и еврея-победителя конкурса скрипачей и виолончелистов при помощи своего человека в жюри, но мы-то слышали: бей антихриста! Они нашего Христа распяли! - и так далее, и очень ошибаются те, что считают это реминисценциями прошлого.
Не нужно обвинений и не нужно покаяний, а нужно собираться и откровенно говорить об этом, и долго еще этот диалог будет оставаться необходимым и продуктивным.
***
В Иерусалиме есть учреждение, название которого звучит довольно странно: "Христианское посольство". К дипломатии оно никакого отношения не имеет и, если представляет, то не христианский мир, а некую аморфную организацию людей, называющих себя "христианскими сионистами". Эти христиане до такой степени сионисты, что они собираются на свои конгрессы в Цюрихе, а на праздник Суккот от трех до пяти тысяч самых больших энтузиастов сионистского дела приезжают в Иерусалим и в Брихат-султан или в Биньянэй а-ума устраивают грандиозное представление с речами, песнями и танцами - все в поддержку репатриации евреев на Землю, обетованную Богом.
Мне запомнилась речь ван дер Хувена (Кажется, он теперь возглавляет посольство) в присутствии Шимона Переса, в то время премьер-министра, который был приглашен в президиум.
Моим авторитетом, заявил ван дер Хувен, является не премьер-министр Израиля, а Он (Указательный палец - в небо над Старым городом и горой Цион), предоставивший эту страну в качестве места для жизни евреев. Только евреев. Другие могут только приезжать для посещения святых мест, а жить на всей этой территории - на всей! - дозволено только евреям.
Я был знаком с одним из них, которого в годы, когда "империя зла" еще упрямилась и не выпускала евреев, считали чуть ли ни пророком. У меня где-то сохранилась написанная им книга. Он и его люди не только писали просионистские книги, но по всей Европе создавали пункты приема будущих беженцев-евреев из Восточной Европы. Сидя в машине, он показывал мне на ветровое стекло и пророчествовал: я так же ясно вижу, как они идут, как ты сейчас видишь эти деревья.
Христианских сионистов упрекают в эгоизме. Дело в том, что они заботятся не столько о евреях, сколько о торжестве христианской идеи. Они верят в то, что второе пришествие Христа произойдет, когда все евреи соберутся в Израиле и пытаются согнать нас в гурт, как овец.
Романтик назовет это увлечением, циник - психозом.
В любом случае могу вам сказать - и пусть это не покажется парадоксом - что среди людей во всем мире, поддерживающих сионистскую идею, по моим наблюдениям гораздо больше христиан, чем евреев. В большинстве своем это протестанты. Не удивился бы, если бы кто-нибудь показал мне статистику антисионизма, доказывающую, что среди евреев процент антисионистов выше, чем среди христиан, или, что для евреев приезд в Израиль - это "эмиграция" и решение своей квартирно-продовольственной проблемы, а для христиан-сионистов это АЛИЯ, то есть восхождение к Сиону.
Кстати говоря, нынешняя поддержка Соединенными Штатами Израиля конечно же объясняется стратегическим соображениями плюс еврейское лобби и еврейский электорат, но в гораздо большей степени произральской настроенностью американского протестантского Юга.
***
Христиане посещают Мемориал Катастрофы европейского еврейства Яд Вашем. Будете, в Иерусалиме, приезжайте на Гору Памяти, где сейчас заканчивается строительство нового комплекса зданий Мемориала.
Приходят священники, вплоть до чинов самого высокого духовного ранга, монахи, просто верущие. К сожалению, приходится признать, что ведут они себя лучше многих евреев. Мне запомнился простой и добрый митрополит Крымский Леонтий, главным образом обилием вопросов и тем откровенным диалогом между нами, когда мы проходили по залам музеев и залам памяти. Это преступление ничем невозможно искупить - примерно так в Зале имен сказал красивый и очень интеллигентный, ныне покойный католикос всех армян.
Папа римский, больной, но по-своему величественный, сидел возле Зала памяти, где вечный огонь, и вел себя ... как папа, в смысле - отец семейства. И сказал теплые слова. И посетил Котель. И оставил записку между камнями. В данном случае не важно, что именно он сказал. Визит был человечным.
Когда в Яд Вашем приехал Алексий Второй... Поверьте, никаких предубеждений к нему у меня нет, но его лицо было более каменным, чем камни Иерусалима. Я спросил у того, кто заведовал протоколом патриарха, каким, по его мнению, должен быть ритуал у Вечного огня. Что сказать? В каком порядке? Что желает Его Святейшество? Мне объяснили, что Его Святейшество желает, чтобы не было никаких слов. Его Святейшество с каменным лицом постояло и удалилось, не заглянув даже в музей истории Холокоста.
Я прошел этот путь по Яд Вашему с актрисой Мордюковой. Она качала головой и то и дело говорила: " О, Господи! Ну. как же это можно?", а в Зале имен выпила таблетку и попросила разрешения посидеть немножко. "О, Господи!" сказала, и это было самой искренней молитвой, какую я слышал в этом зале.
Так что уместно, как мне кажется, говорить не о диалоге между нами, а о многих различных диалогах. Умный не обидится ни на слова, ни на молчание, глупый в любом случае наговорит глупостей и, как тот Жан, все испортит. Способный чувствовать, глядя на горы трупов, оставленных в веках иудео-христианским "диалогом", смахнет платочком слезу и выпьет таблетку. Мудрый же поймет, что спокойный, причем, во всех поколениях, разговор при всех обстоятельствах продуктивнее криков, ругани, мелких придирок, утверждения уникальной правды, тем более пальбы из ружей.