СИНЬОРА ФАЛЛАЧИ ПРЕДУПРЕЖДАЕТ
<>
"Я всегда любила жизнь, но любить жизнь не означает для меня приспособление к ней или подчинение командованию собою. Я люблю жизнь, стоя с ружьем у окна и в готовности защищать ее..." (Ориана Фаллачи, 1979)
Эта женщина пользуется такой заслуженной известностью в мире, что представлять ее было бы бестактным по отношению к читателю
Она родилась во Флоренции, в 1929 году и ее детство и юность прошли в атмосфере фашистского режима диктатора Муссолини. Ее отец принимал активное участие в борьбе против фашизма, во время оккупации Флоренции германской армией был арестован и после жестоких пыток все-таки выжил и вышел на свободу. Трудно поверить, но стаж ее журналистской работы начинается в 14 лет, и большую часть этой работы она делала в самых горячих точках планеты, таких как Вьетнам, Афганистан, Алжир и т.д.
Сейчас эта синьора, оставаясь гражданкой горячо любимой ею Италии, живет в Нью-Йорке и читает лекции студентам. Автор многих книг. Ее последний бестселлер: La Rabbia e l'Orgoglio (Гнев и гордость) посвящен опасности, грозящей нашей цивилизации со стороны варварского исламского окружения.
Здесь следует заметить следующее. Принято, начиная дискуссию или изложение какого-либо достаточно сложного вопроса, прежде всего, договориться о терминологии. Что означает термин "цивилизация"? Читатель найдет в словарях множество противоречащих друг другу определений, которые мы здесь анализировать не станем. Профессор Семюэль Хантингтон делит мировую цивилизацию на восемь находящихся в противостоянии цивилизаций, в числе которых европейская, североамериканская, православная, южно-американская, исламская и так далее. Существуют другие теории и определения. Фаллачи сводит проблему к простому: существует ОДНА Цивилизация с большой буквы, и в перечне входящих в нее стран и народов состоят те, где мы видим демократию, свободы и достойный уровень жизни. Все остальные находятся на пути к этому уровню.
В связи с этим нельзя не вспомнить профессора Александра Воронеля, который гораздо мягче, чем синьора Фаллачи пишет, что весь исламский мир проходит период развития, подобный детству человека. Подрастет и созреет. Правда, мы уже не дождемся. По сути, разница только в терминологии и темпераменте авторов.
Ориана Фаллачи уверяет нас, принадлежащих к Цивилизации, что, либо мы справимся с варварами, либо варвары сделают с нами то, что однажды они сделали с Римом, после чего все начнется с начала.
Трогателен американский патриотизм итальянки Фаллачи. Мы так привыкли к тому, что богатую и всесильную Америку каждый норовит боднуть единственным рогом (Второй обломан или еще не вырос) - "Ну, тупые!" - мы с таким садо-мазохизмом сами поругиваем все американское, включая звездно-полосатый патриотизм, что голос Фаллачи, это голос здравомыслящего человека, который говорит нам: Кто вам сказал, что патриотизм - прибежище негодяев? Если человек негодяй, то прибежище он найдет в любви, в благотворительности, в свободе... Найдите мне область чего угодно, где не найдется прибежища для негодяя.
Впрочем, это я написал от себя, а Фаллачи рассказывает о своих впечатлениях о том, как стойко и патриотично вели себя жители Нью-Йорка во время трагедии 11 сентября. И извлекли урок. И поняли, что перед нами страшный враг, который должен быть побит. Или мы, или они. Или цивилизация, или варварство и крушение всего достигнутого и созданного с таким трудом.
Ориана Фаллачи отрицает возможность диалога с исламскими варварами. Их следует победить.
Наша цивилизация не без слабостей, и еще каких! Фаллачи пишет, что в аэропортах Саудовской Аравии, Сирии и других диктаторских режимов она чувствует себе в гораздо большей безопасности, чем в аэропорту им. Кеннеди, что наивные американцы даже представить себе не могут, как можно отказать в приеме на курсы пилотов Боинга 747 человеку, на том основании, что он Махмуд. А потом этот Махмуд направляет Боинг на Близнецы. Славная ситуация.
Но исторический парадокс таков, что эта либеральная, гуманная и неуверенная в себе цивилизация несравнимо сильнее и жизнеспособнее любого диктаторского варварства. ХХ век продемонстрировал нам крушение самых страшных и опасных диктатур, в том числе советской, которая казалась несокрушимой, а демократии идут вперед. Правда, ХХ век оставил потомкам и другие воспоминания...
Собственно, к написанию статьи меня подвигла не столько сама книга Фаллачи, сколько статья Вадима Дубнова в московском "Новом времени" "Ярость страха".
Хочу предупредить, что об авторах такого уровня и склада, как Фаллачи и Дубнов нельзя писать в стиле "прав - не прав". Правота увлекающегося человека в цели и в порыве, в стремлении доказать необходимость достижения этой цели. Фаллачи видит смертельную опасность и врага, который должен быть побежден и остановлен, а Дубнов видит опасность в том, что, в пылу битвы можно ненароком озвереть и уподобиться врагу. Что нередко случалось в прошлом. Он цитирует итальянского писателя Эннио Флайано: "Фашисты делятся на фашистов и антифашистов". Это положение и является ведущим в статье Дубнова.
Я не знаю, из какого контекста взяты слова итальянского писателя, но, в принципе, согласен, что всевозможные "анти" очень рискованны. Так например, в Израиле воинственная антирелигиозность толпы "хилоним" гораздо опаснее религиозности так называемых "ортодоксов" и представляет угрозу для нации. Она временами принимает форму еврейского антисемитизма, и это ужасно.
Фаллачи по сути говорит о патриотизме по отношению к Цивилизации (нашей), для которой неприемлемы мечети, муэдзины и вообще чужие. Им нечего здесь делать. Пусть убираются вон. А это порог, который по Дубнову, и не только по Дубнову, нельзя переступать: по ту сторону порога - ксенофобия, там антифашизм плавно переходит в фашизм.
Это противостояние идей особенно остро ощущается в Израиле. Мать, у которой дочь погибла в Дельфинариуме, а сына покалечил террорист-"шахид" формирует в своем сознании "анти", не совпадающие с интернациональным гуманизмом израильского же университетского историка. Мне как раз сейчас приходится иметь дело с очень симпатичным арабом-подрядчиком. Я полюбил его манеры, его улыбку, его приветливость и сдержанность. Но очень скоро я понял, что, сколько бы цивилизаций ни насчитывала мировая Цивилизация, наши ментальности из разных цивилизаций. Правило: пообещал-выполнил ему просто неизвестно. Я для него "неверный" и "человек смерти". Обмануть меня - не грех, а доброе дело.
Ицхак Рабин и его команда, заключая с этой публикой соглашение, наверняка знали это лучше меня, причем, перед ними был матерый бандит-рецидивист в куфие и военной форме. Мне сейчас Дубнов чем-то напоминает очень симпатичного, погибшего (мне очень жаль) по собственной халатности Рабина, которому близко нельзя было подходить ни к пульту командующего, ни к креслу премьера. Результат его и его команды человеколюбия по отношению к бандитам, которых эти ребята тысячами завезли из Туниса, а потом еще и вооружили, как говорится, налицо.
Признаюсь, мне арабы очень нравятся. Теплые, приятные люди. Правда, я не понимаю, в каком смысле они палестинцы, и кто им внушил бредовую идею, что якобы Иудея (!) исконная отчич и дедич арабского народа. Я своему подрядчику объяснил происхождение слова "Палестина". Не смейтесь, пожалуйста, - имел же я право на эксперимент. Факт тот, что мы не совместимы. Они должны быть там, а мы здесь. И никаких обещаний и подписей под договорами, потому что все эти "цирлих-манирлих" из нашей, но не из их цивилизации. Мы не только в разных цивилизациях, но также в разных временных координатах. Мой подрядчик - человек из средневековья. Господин Дубнов справедливо утверждает, что его, подрядчика, арабско-исламская общность есть цивилизация, одна из многих, профессор Хантигтон тоже говорит, что это цивилизация, но находящаяся в состоянии смертельного противостояния с той цивилизацией, к которой принадлежат Фаллачи, Дубнов, автор этих строк и читатели моей статьи, а Ориана Фаллачи пишет, что, ввиду отсутствия признаков цивилизованности, мой подрядчик и остальные двести миллионов его собратьев цивилизацией считаться не могут.
А как же тогда античный мир, в котором было рабство? - спрашивает Дубнов. Выходит, древние греки создали философию, искусство, драматургию, наконец, увлекательную мифологию, но только не цивилизацию?
Мне, иерусалимцу, жителю города, стоящего на границе между двумя скрестившими рога мирами, этот спор кажется казуистическим. Мне хотелось бы, чтобы во всемирном дискуссионном клубе была достигнута договоренность относительно терминологии.
Например, я не настаиваю, но допускаю, что мы, те, кто по эту сторону от ислама и мусульманского мира, станем считать греко-римскую цивилизацией античной и рабовладельческой, сталинско-советская цивилизация пусть считается тоталитарно-гулаговской, европейско-американская пусть будет либерально-демократической. Можно иначе.
Но неужели в этом суть? Важно то, что они, как пишет Ориана Фаллачи, "всегда будут требовать, лезть в наши дела и распоряжаться нами. Следовательно, иметь с ними дело невозможно. Попытка диалога с ними немыслима. Проявлять по отношению к ним снисхождение и терпимость губительно. И тот, кто думает обратное, - дурак". Последняя фраза излишня и противоречит многому, сказанному итальянской писательницей выше: если мы Цивилизация, то это предполагает нескончаемый диалог, а если оборвем его, то Цивилизация рухнет и провалится в ту самую помойку, в которой сидели и сейчас сидят все без исключения диктаторские режимы, где отсутствует диалог.
"Тоталитарным учением может по определению стать любая идея, которая предполагает наличие врага" (Дубнов). Точно. Но в качестве примера он приводит факт, что в Израиле врагом объявлен Вагнер, и исполнение произведений этого гения немецкой музыки в Израиле запрещено. Неверно. Вагнер не запрещен, и диски с записями его музыки в наших магазинах продаются наряду с Моцартом и другими классиками, но исполнение этой музыки по радио или в концертных залах считается бестактным. Еще живы многие, для которых эта музыка связана с газовыми камерами. Нужно считаться с чувствами этих людей. Дубнову тоже не мешало бы. А врагов у нас и без Вагнера - по уши.
Не в том ли все дело, что в нашей Цивилизации, какой она была полвека тому назад, господствовало мировоззрение, которое часто называют "картезианским", и суть которого, его основа, состоит тот, что все сущее может быть сведено к конечному числу математических формул и логических силлогизмов типа: все треугольники имеют три угла? Совершенно случайно, главным образом по причине того, что ядерная катастрофа, вопреки приложенным усилиям противостоящих в "холодной войне" сторон, не состоялась, мы оказались в XXI веке, где картезианское мировоззрение уже кашляет и хромает. И поэтому меня не очень волнует вопрос о том, какая вывеска приколочена к псарне, где растят и выпускают в свет Арафатов, бин Ладенов, Саддамов и прочих бешеных собак. Возможно, это заведение называется "Псякревная цивилизация". Так и запишем. Мне важно знать, существует ли и на каком уровне боевая готовность, помноженная на решимость противостоять атакам этой своры.
Обыкновенный антифашизм вполне может плавно перерасти в обыкновенный фашизм, и я с Дубновым согласен, но при условии, что мне все-таки разрешат оставаться антифашистом. Убежденным и яростным. Обещаю не перерасти.
Национализм может быть просто ужасным (Пример - гитлеровкий нацизм), но по-моему, после всего случившегося еврей не может не быть националистом, так как наш национализм защитный. Должны же мы, наконец, научиться обороняться! Еврей, который заверяет всех вокруг себя, что он не националист либо не понимает, что он говорит, либо занимается тем приспособленчеством, которое так яростно отталкивает от себя Фаллачи. И я тоже.
Я глубоко убежден, что в условиях столкновения цивилизаций (Хантингтон) место еврея (В том числе самого Хантингтона) в Израиле, но осудить меня можно было бы только в том случае, если бы я всех евреев, живущих сегодня в Америке и Европе, погрузил в теплушки, как Сталин чеченцев, отвез бы в Негев и там выгрузил. Но я же далек от этого.
Нельзя быть однозначным и не следует запутанные и местами распухшие до немыслимых размеров проблемы пытаться втиснуть в формулы, подобные полочкам, на которых Декарт мечтал разложить Творение Господне.
Книга Орианы Фаллачи - это своего рода манифест, написанный человеком, стоящим с ружьем у своего окна. Господин Дубнов понял, что книга является страстным манифестом человека, который видел лицом к лицу войну, смерть, трупы и убийц, таких, как Арафат, которому безответственные люди из нашей цивилизации и из ненавистного ему Израиля пожимали руки и вручали высшие награды, как если бы это был светоч мира. Об Арафате она пишет то, что порядочные люди о нем осмеливаются только думать. Все это господин Дубнов понял, но, по-моему, до конца он эту книжку не дочитал, потому что на примере собственной родины Италии Фаллачи показывает, как мы все разобщены и поэтому уязвимы. В отличие от американцев, которые при всем различии мнений разных людей и групп, перед лицом опасности берутся за руки.
Однажды Ориана Фалаччи уже написала об это статью в Corriere de la Sera. Правда в гораздо более спокойном тоне. В частности, она написала тогда: "Какой смысл в уважении тех, кто нас с вами нисколько не уважает?"
По-моему, мой подрядчик и его рабочие никакого уважения ко мне не испытывают. А как можно уважать дурака, которого можно бессовестно обманывать, а он верит каждому следующему обещанию?
На Фаллачи тогда обрушилось ее любимое флорентийское небо. "Расистка!" - орали на нее со всех сторон. Ей повезло, что это было не в Израиле: у нас ее сравнили бы с Гитлером и Гиммлером вместе взятыми.
Фаллачи обращает наше внимание на очень интересный факт: наши противники исламисты на полном серьезе кричат, что их культура "более великая", чем культура нашей цивилизации. Во время интервью Арафат лично бросил ей в лицо это обвинение. Мне очень неприятно делать это сравнение, но, когда я слышу в Израиле от выходцев из России, что они носители "более великой" культуры, чем израильская, то это едва ли ни еще хуже. Арафат таки был фигляром и подонком, но он, по крайней мере, защищал свое против чужого ему, а наши люди чужое (российское) противопоставляют своему, национальному, правда растерянному в дремучести советской страны, но тем не менее - как можно? В России это было принято, и вряд ли Россия от этого избавилась. Они так убеждены в том, что их культура "более великая", чем все другие, что даже монголам навязали свою кириллицу, хотя это дико и глупо: монгольская система письма больше подходит строю их языка.
Здесь я отвлекся, но думаю, что к месту и только для того, чтобы повторить слова Фаллачи: "В этом мире достаточно места для всех и для всего" и пусть, как учили древние китайцы, "соперничают сто школ". Включая исламскую, мексиканскую, русскую культуры и культуру племени мумбо-юмбо, которая не "менее великая", а просто не моя, а мумбоюмбистская. Что касается исламистов, то они на полном серьезе озабочены тем, чтобы навязать нам свою культуру и свой образ жизни. Мы для них, как чукчи для русских, и нас нужно привести к правильной вере, к божественному образу жизни - ко всему, чем славится исламский мир. Но мы же все-таки не чукчи, у нас есть оружие, мужество (не у всех), а у многих также желание и потребность защищаться.
Мы, люди этой Цивилизации, будь она единственная, заслуживающая этот титул или их восемь, но, по крайней мере, наша, мы помним, как римляне на арене цирков скармливали людей хищникам, мы помним Крестовые походы и религиозные войны, и людей, корчащихся на кострах Инквизиции, но это, как уроки в младших классах, которые остались позади, а теперь мы уже постарше и покультурнее. Правда, не станем преувеличивать, синьора Фаллачи. Вы перешагиваете через аргументы, которые я привел бы, если бы был советником бин Ладена: по сравнению с варварством ХХ века исламская отсталость и жестокие казни на площадях Эль Риада ни в какое сравнение с Гулагом и Гестапо не идут. Сравните то, что вытворяли в лагерях смерти и в лагерях главного управления, и эльриадовские отрубания рук покажутся детскими играми. Так что давайте будем объективны, господа. И не будем зарываться, синьора Фаллачи.
Кроме того, наша Цивилизация, которой мы так горды, что аж из ушей лезет, - это проституция, инцест, наркомания, идиотские массовые фильмы, идиотизирующие мозги молодежи дискотеки, развал семьи, безотцовство и многое другое, что на выставку мировой культуры я бы не стал предлагать. Это атеизм, которым уважаемая синьора так гордится, как будто это тоже нечто "более великое", чем Христос, которым она почему-то тоже гордится, достижение.
И тут еще одно, неожиданное замечание синьоры: оказывается в среде итальянцев защищать итальянские культурные ценности является дурным тоном и проявлением чуть ли ни расизма по отношению к другим, к культурным ценностям других народов. Мне это что-то напоминает, но - об этом лучше в другой раз.