По-настоящему виноватым бывает только карманный воришка, да и то не в совершении кражи, а в том, что попался. Великие полководцы, императоры, фюреры и генсеки, каким бы кровавым ни был оставленный ими след, на уроках истории никогда не стоят в углу, а всегда на почетном месте. Тем более - народы. Им не дано нести коллективную ответственность за преступления предыдущих поколений. Поэтому, когда историк Goldhagenопубликовал книгу о коллективной вине немецкого народа за Освенцим, Бабий яр и все остальное, то дело даже не в том, так ли это или не так и были ли немцы, по его словам, коллективным палачом, а в том, что народ на скамье подсудимых - это нонсенс, и каждый в ответ на такого рода обвинение может сказать: от таких слышу! и в глазах окружающих народов будет выглядеть правым. И не судите, ибо сами судимы будете.
Не нужно, однако, обладать богатой фантазией, чтобы вообразить, что в какой-то момент станет наконец ясен и научно сформулирован физический (энергетический) механизм вины и ответственности. Можно себе представить, что он обретет не абстрактно-мистический, а конкретно-физический смысл, и мы, возможно, увидим, что каждое преступление сравнимо со струйкой СО-2 из выхлопной трубы: одна струйка - фьють и улетела, а вместе они создают тот самый парниковый эффект, который... и так далее. Преступления оставляют на Земле след, подобный струйке СО-2, а массовые - такие дыры и провалы, что их потом, как озоновые, не залатать и не заполнить. Хотя научно это еще пока и не доказано. Впрочем, как, например, не доказана полезность акупунктуры или астрологии.
ХХ век был страшен, страшнее всех предыдущих со времени акробатического трюка сошествия обезьяны с дерева с переходом в вертикальное положение, и массовое озверение целых цивилизаций во время умопомрачительных войн и массового геноцида целых народов, включая собственные, советским и нацистским режимами вполне можно объяснить потерей веры в возмездие палачам за их преступления со стороны органов власти Всевышнего. А уж потомки палачей, те и подавно не озабочены вероятностью того, что им придется нести ответ за преступления отцов и дедов.
Уста Всевышнего надежно запечатав,
И груз ответственности радостно стряхнув,
Вздохнул народ и, погруженный в "чаты",
Он в новое столетье заглянул.
Что ждет потомков? Дырами в озоне
Все более украшен небосвод,
И все мы продырявлены и тонем,
Как лодки посреди зловонных вод.
***
Есть в Галиции маленький городок по имени Освенцим (немецкое название - Аушвиц), а еврейское население - некоторые еще помнят - называло его Ошпициным. Германские же оккупационные власти построили по соседству с ним лагерь смерти, и теперь поляки убедительно просят называть это, ставшее Мемориалом место не по-польски, а по-немецки, что вполне справедливо.
27 января у подножия Мемориалу 1 100 000 не зверски (Зверьё на такое неспособно), а именно по-человечески, в стиле прогрессивного ХХ века, убитых здесь людей, в большинстве евреев, состоялась церемония по случаю освобождения этого лагеря советской дивизией под командованием генерала Петренко.
Мне случилось однажды столкнуться с этим отставным генералом, и в цивильном он был похож на гоголевского казака, добродушного и веселого. Мы с ним говорили по-украински. Он сказал, что, подходя к лагерю, он не знал, что его там ожидает.
Я ему поверил. Он не знал. И большинство немцев не знали. И вся Европа не знала. Точнее сказать, все делали вид, что не знали. Миллион человек обратили в пепел, и никто не только не знал, но и знать не хотел о том, что там происходило. И разбомбить подъездные пути отказывались. Советским это было бы проще, потому что ближе, но им это было ни к чему. Как, впрочем, и британцам. Этот вопрос в штабах даже не рассматривался. И лагерь освободили походя, в ходе боев, маневров, обходов.
А 60 лет спустя вдруг вспомнили, как бывало Господь, оторвавшись от других дел вспоминал о своем избранном. Целый взвод президентов вдруг вспомнил, собрался вокруг памятника и устроил торжественное свечкопредставление.
Там, коченея, пурицы бледнели,
Снежинки их пытались обелить,
А свечи запоздалые горели,
Тепло сердец пытаясь заменить.
Там, отвергая жалкие подмены,
Собрались призраки, и, образуя круг,
Над холодом огней толпились тени,
И крики замерзали на ветру.
Они тогда вас звали. Пепелища
Их вопли вашим внукам сохранят.
Послушайте! Неужто же не слышно?
Они недвижно в воздухе висят.
Там крематорий кажется зарею.
Там хрипы умирающих - не речь.
Там преисподний купол над землею.
Его уже вовек не сбросить с плеч.
Это было подобие религиозно-светского магического ритуалаочищения. Чего? Места? Себя самих? Проснувшейся совести? Когда разгулявшийся полупьяный охотник всаживает пулю в лоб бегущего по лесу красавца-оленя и делает это просто потому, что ему нравится попадать пулями в оленей, то ситуация вполне сравнимая: олень ни в чем не провинился перед охотником и к его уродливой охотничей страсти имеет такое же отношение, как 1 000 000 отравленных газом евреев к кровожадным европейцам, устроившим бессмысленный мордобой на пространстве между Атлантикой и Волгой. Описывать это событие как-нибудь иначе лицемерно, называть имена побежденных и победителей - самообман,