Две русских писательницы пригласили писателя А.Кабакова в свою передачу "Школа злословия" на предмет потрепаться и позлословить. Поговорили о том - о сем, посудачили о модах и разных полезных предметах, в том числе о форме носков на туфлях госпожи Татьяны Толстой, причем писательница задрала левую ногу выше стола, чтобы показать, что не отстает от моды. Словом, было очень интересно.
Потом А.Кабакова попросили высказаться о понятии "совок", о совковости, как социальном явлении, и о себе, в качестве примера или образца. Писатель сказал, что "все мы совки" и честно признался, что и он - тоже.
Общая принадлежность к некоей социально-психологической категории ободряет и придает уверенности в том, что, если, к примеру, мы все крокодилы, то, значит, в этом есть какая-то закономерность, а там, где действуют неумолимые законы, нет основания огорчаться. Фатум! Прилипла совковость, и от нее уже не отмыться. В этом фатализме больше совковости, чем во всех остальных ее чертах.
Я тоже иногда задаю себе эти вопросы. В чем суть совковости? В чем причина ее прилипчивости? Все ли жившие при советах были совками и ими остались? Передается ли совковость по наследству?
Потому что - подумайте - были на этой планете разные общественно-экономические формации, менялись власти и режимы, но видано ли такое, чтобы весь народ во главе с инженерами своих душ спустя полтора десятка лет ощущал себя вымазаным, заляпаным, обгаженным - причем, необратимо - предыдущей формацией, властью, режимом?
Я и иже со мной, покинувшие Совок еще в застойную эпоху, видимо, находимся в еще худшем положении, так как мы не проходили чистилища горбачовщины и ельциновщины, и, как немытыми уехали, так и остались...
Хочется надеяться, что это не совсем так или совсем не так, и что господин Кабаков не прав, но на всякий случай хотелось бы затеять дискуссию на тему о сущности совковщины. как таковой и о ее причинах и последствиях для всех нас, живших в это время и месте. Я, в частности, из тех, кто в свое время орал во всю глодку: "Великому Сталину - ура!". Могу я уже считать себя отмытым от этой мерзости или так до конца жизни нести на себе бремя позора своей совковости?
***
Был у нас военрук по имени Николай Федорович. Не знаю, где он сейчас и жив ли, но спросите кого хотите, и вам подтвердят, что Николай Федорович был хорошим человеком, приятным, как говорится, во всех отношениях. Обо мне он говорил: "Исаак - мой друг". Ну, не то, чтобы друг, но отношения были, действительно, очень теплыми и искренними. И выпить случалось, и помочь друг другу то в том, то в этом. Оба, само собой, были членами КПСС. О том, как я угодил в партию - отдельная история, но не ждите, что скажу, будто бы в момент поступления был неискренним и не верил во все, во что приказано было верить. Совковость стопроцентная.
Однако в 70-ых мы, то есть мои друзья, все мое окружение, уже в значительной степени отмылись в духовном и интеллектуальном диссидентстве. Кроме того, мой еврейский национализм всегда, сверху и с боков, подстегивался российским и совковским антисемитизмом. Короче, мы понесли документы в ОВИР и одновременно я подал заявление об исключении меня из партии в связи с выездом на ПМЖ. Такой была процедура.
Первым делом меня насмешила наша секретарь парторганизации. Она спросила: "А вы там, в Израиле, сможете стать на учет в израильской компартии? Наверное, там это опасно?" Словом, было очень весело.
Во время собрания мой друг Коля больше всех задавал мне вопросов. В конце концов, когда мне все это уже надоело, я заметил ему, что подал заявление о выходе, а не о вступлении, и что они могут исключить меня за отказ от ответов на вопросы. Когда же перешли к формулированию резолюции, мой друг Коля потребовал, чтобы было записано: "исключен за предательство родины и партии". Я возразил:
--
Николая Федорович, но ведь за это полагается вышка! Вы подумали?
Мы попререкались некоторое время, но все таки он добился своего и записали его формулировку. А когда собрание закончилось, то при выходе из здания я встретил моего друга.
--
Исаак, ну, по этому случаю надо же... - сказал он и черкнул большим пальцем по горлу.
--
По какому случаю?
--
Ну, ты же уезжаешь.
--
Да, но у меня же больше нет зарплаты.
--
О чем разговор? Я ставлю.
Любимая мудрость типичного совка Николая Федоровича, но при этом доброго и славного человека, который никому ничего плохого не сделал, была: "То, что должно быть сказано, должно быть сказано". Собственно это же относится и к "сделано". Я предполагаю, что, если бы процедура требовала моего расстрела, то он бы это делал. Хотя предварительно предложил бы выпить, и сам бы принес бутылку.
"Так положено" - освобождает от необходимости иметь собственное мнение, а если есть, то выставить его на суд людей, а "дурака начальником не назначат" освобождает от критического отношения к власть предержащим.
В целом, можно сказать, что совковая философия жизни и стиль поведения, это глубоко внутреннее рабство. Это не рабство пленного, заключенного, загнанного в угол - то другое. Совковость означает добровольное подчинение не из страха, а ради освобождения от личной ответственности за слова и поступки (Ответственность перекладывается на кого-то там, наверху), и это леность мысли (Пусть, как когда-то говорили в моей семье, корова думает: у нее голова большая).
В этом смысле, как это ни парадоксально, в 20-40 годы народ в СССР еще не был совковым, потому что уважение, почтение, даже любовь к вождям - хорошо это или плохо - была массовой. Настоящая совковость - продукт Хрущевской и Брежневской эпох, когда всеобщим было отсутствие перспективы. Даже диссиденты, критикуя отдельные порядки, не предлагали альтернативы. Вполне возможно, что призыв Соженицына "жить не по лжи" и не лгать хотя бы тогда, кода в этом не было необходимости, был не современен, и даже сейчас эта формула еще не проходит. Чтобы жить не по лжи, нужно знать, где правда, и иметь решимость противопоставить ее мнению большинства.
Сейчас, насколько это видно со стороны и насколько позволительно, не живя в России, иметь свое мнение о происходящем там, лишь малая часть людей убеждена в том, что возврата к прошлому нет, но и они, если судить по высказываниям таких, как Кабаков, ясной перспективы никто не видит.
***
В тех же, кто покинул Россию и больше свою судьбу с судьбой той страны не связывает, совковость выражается формулами типа: "нас так воспитали" и "мы такими выросли". В любом возрасте.
Живя в современной, развитой стране, сорокалетний человек имеет перед собой, исходя из средней продолжительности жизни, минимум 40 лет активности. Если я осознал ошибочность и порочность каких-то жизненных установок и позиций, то, казалось бы, можно еще что-то сделать. Однако многие из нас, подобно писателю Кабакову, говорят: мы такие, так нас воспитали, и так тому и быть.
До чего же липкая и приставучая она, эта застойная совковость!
Впрочем, если вы скажете, что совковость, как массовое социально-психологическое явление, требует гораздо более глубокого анализа, то, знаете? - я согласен.