По легко объяснимой причине среди читающей и пишущей публики термин "идеология" стал одиозным. Хотя первоначально ничего такого, что отпугивает нас сегодня, не предполагалось. Термин был введен французским философом мсье де Трасси, последователей которого называли "идеологами", что отнють не означает, что и товарищ Суслов тоже принадлежал к числу последователей этой группы интеллектуалов, размышлявших о судьбах своей страны в свете идей энциклопедистов, новых по тому времени достижений науки и технологии и кровавых итогов Великой французской революции и Наполеоновских войн. Впоследствии идеологией стали называть наиболее полную систему концепций и верований, как правило, политического характера, которой придерживается определенная группа людей, партия или один человек и посредством которой эти люди, группы и партии заявляют о себе и своих намерениях.
В ХХ веке фашистская, нацистская, коммунистическая и другие идеологии оказались настолько притягательными для сотен миллионов людей, что - многие еще помнят - было время, когда не идеологизированным был только полный тупарь и неуч. Дело в том, что отсутствие идеологии, само по себе, уже воспринималось, как форма идеологии, и это было тогда, как сегодняшний массовый атеизм, который есть модерновое, с автомобилями и телевизорами, интернетом и сексуальной вседозволенностью язычество. Отказаться от идеологии было подобно поступлению в секту сатанистов с теми же по сути идолами, но стоящими на головах.
Идеология была духовным стержнем и эрзац-религией общества, а геноцид себе подобных - формой жертвоприношения людей на алтарь отечества и вождя.
Особенностью каждой идеологии является попытка перевести ограниченный набор идей на язык универсальной истины, и ее непременно отличает жесткость конструкции и стремление отделить себя от других идеологий и выставить на продажу, как самое последнее достижение научной мысли. Исторический парадокс в том, что самыми разрушительными были идеологии, стержневой идеей которых было освобождение от оков затормозившегося в своем развитии мира, а ХХ век казался Мон-Бланом, где завершится победный, освободительный марш человечества, начатый штурмовавшей Бастилию голытьбой. Главный же лозунг освободительных идеологий и лозунгов: УБИЙ и РАЗРУШЬ! - звучит в "Марсельезе", в "Ca ira", а впоследствии в "Интернационале", призывавшем не только всех аристократов и буржуинов перевешать на столбах и кровью врагов окропить пажити, но, прежде чем создать нечто неизмеримо лучшее, разрушить весь мир и при том до самого основания.
Агрессивность идеологий ХХ века проявлялась в насильственном внедрении в массовое сознание абсурдных идеологем, и чем абсурднее они были, тем легче и быстрее они внедрялись. Современным, постидеологическим мифом является предположение, что эти мифологемы якобы были навязаны народам властью. В действительности же мифологема черпалась из исторического подсознния самого народа, социума. Ибо "... наиболее укорененными в массовом сознании являются те идеологемы, которые идут навстречу горизонтам ожидания массы или соответствуют архетипам". (Н.Б.Баранова, "Дихотомия: человек-власть")
Баранова говорит о дихотомии: человек-власть, но то же относится к дихотомии: человек - идеология.
Ужаснувшись же при виде последствий произведенных разрушений и массовых убийств, люди отшатнулись от идеологий и от самой идеи индокринации себя посредством крепко сколоченных идеологических морфем. Массовым заблуждением однако является представление об идеологии (И опирающейся на нее власти), как продукта деятельности преступной группы. Группы-то преступны - слов нет - но им принадлежит лишь честь формулирования, можно сказать, исторически сложившихся чаяний народа.
***
Развившаяся под влиянием еврейских погромов в России и дела Дрейфуса во Франции в конце XIX века идея реколонизации Страны предков Эрец Исраэль стала идеологией этого движения под названием "сионизм" (Сион - другое название горы в Иерусалиме и самого города) и ее изложение укладывается буквально в одну фразу: для спасения от гибели рассеянного по свету еврейского народа его следует собрать на разоренной и приведенной в непригодное для жизни состояние территории, где два тысячелетия тому назад жили предки, освоить эту землю и создать на ней "Еврейское государство" (Название тоненькой книжонки австрийского журналиста Теодора Герцля). Другие страны и народы, если и проявляли интерес к Эрец Исраэль, то только в качестве стратегической позиции и перевалочного пункта.
Россия в середине 19 века тоже пыталась сквозь Оттоманскую империю прорваться на Ближний восток, но, потерпев поражение от англичан и французов, отказалась от этой идеи.
Во Втором веке, изгнав из этой страны последних евреев, римский император Адриан назвал ее "Палестиной" не по имени жившего на ней в то время племени, а потому, что более 1000 лет до этого события оттуда разбежались и растворились среди народов плиштим (фелистимляне). Помню еще, как мой дедушка рассказывал мне о Палестине, называя живших здесь евреев "палестинцами". Были евреи-ашкеназы, были сефарды и были евреи-палестинцы. Сионисткая идея состояла в том, чтобы, по возможности, всех или большую часть евреев сделать палестинцами и пусть это будет народ, как все другие народы, и пусть своим видом он не нервирует европейцев и живет, как все.
Всё, и никакого другого сионизма никогда не существовало. Когда же осуществлялось практическое воссоздание этого государства, то многие считали, что назвать его следует, как в древности, Иудеей (Егуда), тем более что сам народ называет себя словом "егудим". Но решили назвать: Мединат Исраэль.
Это все, что относится к сионизму, как идеологии, а все остальное - либо комментарии, либо досужие выдумки.
Соединение ранне-сионистской идеологии с социализмом было весьма прискорбным, но при этом вполне естественным. В силу, как говорят, исторических причин, перечень дозволенных евреям занятий был ограничен торговлей, ремеслами, финансами, а для освоения Эрец Исраэль начинать следовало не с ремонта сапог и не с организации шинка для распива самогонки. Стержнем лейбористской идеологии ранних сионистов был сельскохозяйственный труд на родной земле.
Особенностью этой идеологии было отсутствие объекта разрушения. Здесь были лишь камни, песок и болота. И никакой государственности. И никакой экономики тоже. Леса были лишь в библейские времена, но их вырубили, оставив каменистые холмы. Хотя сопротивление исламского элемента было предсказуемо и в этом пункте сразу же произошел раскол между сторонниками решения проблемы на основе социалистического интернационализма или стратегии "железной стены".
Центральным пунктом разрушительных идеологий ХХ века был (по Барановой) миф о враге. У большевиков - помещики и капиталисты, Антанта, фашизм, самурайская Япония, англо-американские империалисты. У нацистов Германии - евреи, большевики... "Если враг не сдается, его уничтожают" (Горький). Без мифа о враге идеология теряет остроту и силу воздействия на массы. "Миф о враге является одним из наиболее доступных, особенно при использовании суггестивных методов воздействия на сознание" (Баранова)
Далее, по создании монолитной тоталитарной структуры следуют миф о вожде и миф о герое.
Сионизм не создает тоталитарного режима. Даже в условиях непрекращающегося военного давления со стороны численно во много раз превосхождящих врагов, сионизм в состоянии создать только демократическое государство.
В какой-то момент могло показаться, что алия или движение народа вверх, к Сиону, которая и составляет единственный смысл сионизма, как теории и практики борьбы за выживание народа и его сохранение, как культурно-нравственное единство и, в известном смысле, как исторический парадокс сохранения своей идентичности в условиях диаспоры и непрерывных преследований и гонений, исчерпала себя, и уже так называемый пост-сионизм наступает ей на горло. От духовно нищающей, равнодушной ко всему и бегущей в более тихие и благополучные страны молодежи повеяло трупным запахом единственной идеологии, которая сумела устоять и пережить все другие.
Оплотами живого сионизма оказываются поселения на исконно иудейских и израильских землях. А им противостоят не только арабы, называющие себя палестинцами, но дети и внуки тех евреев, которые пятьдесят и сто лет назад селились вдоль берега Средиземного моря, победили, укрепились, пустили новые корни, а, обжившись, ожирели, полагают, что настала эпоха пост-сионизма и спокойной жизни.
Это, конечно же, грубая схема, а в действительности социальная структура израильского общества очень сложна, и настоящими гнездами пост-сионизма являются гуманитарные университетские круги, а написал я об этом только для того, чтобы сказать, что у нас все это очень не просто, а также еще для того, чтобы обратить внимание читателя, который этого еще не знает, на то, что:
--
Приверженность и причастность идеологии вовсе не означает интеллектуальной зацикленности, как это некоторым кажется, а быть идеологизированным не означает непременно пребывания в одном строю с так дурно зарекомендовавшими себя другими идеологиями ХХ века. Каждая политическая партия имеет свою идеологию и свою программу, и это нормально, и иначе быть не должно.
--
Единственной задачей сионизма является собирание народа на Земле (Эрец), которая по вере завещана Всевышним, а по исторической науке была страной предков.
3. Никаких, выходящих за эти рамки целей и задач у сионистов нет. Зачем эти басни сочиняются? - Вопрос обращен к сочинителям.