Отвечая на вопрос товарища, я сказал, что пишу "костюмный" детектив, то есть, на историческую тему. Про некую девушку, живущую в городе Самарканде в эпоху эмира Тимура, обладающую способностью раскрывать преступления. Убит (или погиб во время несчастного случая) зодчий, строящий великолепное медресе. Возлюбленный этой моей героини - один из подозреваемых, и ей приходится засучивать рукава, самой браться за расследование дела.
Мой товарищ сразу отреагировал: "А, идешь по пути Акунина".
Я, конечно, слышал об Акунине, но ничего его не читал. А тут заинтересовался, товарищ одолжил мне его книгу "Пелагия и красный петух".
Да, многое перекликается с моим замыслом; героиня - молодая женщина (монашка), обладает даром расследования, действие происходит в старые времена... Я читал и нахваливал автора. Но чем дальше в глубь романа - все больше разочарований. Все хорошо, мило, забавно, увлекательно - но это не детектив! В нем нет главного! Прочел добросовестно первый том, а второй даже не раскрыл, отдал книги обратно.
Чего же мне не хватало в этом знаменитом романе знаменитого писателя?
Там не было расследования, не было разгадывания загадки по маленьким, незаметным взгляду рядового человека мелочам, не было эвристики.
Акунин пишет про свою Пелагию: "Она - особа острого разумения". А вот этого самого острого разумения мы и не видим в романах. "Пелагия - истинный дока по части разгадки неявного и ложноочевидного" (Акунин). Но как она это делает? Какие приемы использует? Что ей помогает, кроме того, что она всюду сует свой нос, всюду присутствует? Ведь главное, чем занимается Пелагия - подслушивает, подглядывает, случайно становится свидетельницей разговора, не рассчитанного для чужих ушей, свидетельницей каких-то расправ, угроз, заговоров. Может, в жизни все так и бывает, так мы же не жизнь отображаем, а детектив сочиняем. Акунин просто не знает, как пишутся детективы! В его книгах полно ужасов, хруста ломаемых костей, льется кровь, там много любопытных исторических деталей (выдуманных или невыдуманных - это не имеет никакого значения). Это все могло бы послужить отличным антуражем для детектива, но если нет котлеты, то и гарнир невкусен.
Материал, на котором строятся его книги (стилизация под старину) имеет право на существование, тем более что 70 лет при советской власти описывали "царский прижим" предвзято. Можно бы поспорить с тем, насколько правомерен сдвиг в сознании его героев, одетых по старинному и вооруженных лексикой второй половины 19 века, а рассуждающих как люди, читавшие от корки до корки "Литературную газету" в 1970-х-1980-х годах. Но об этом пусть пишет кто-то другой, мне лень. Будь эти книги детективами, я многое Акунину простил бы.
Почему я вообще пишу эти строки? Объявлен конкурс на лучший детектив. Прекрасно. Но надо сначала дать определение этому жанру. Недавно был конкурс на лучший рассказ, большинство присланных произведений к этому жанру отношения не имели. И в результате первый приз был вручен не рассказу, а талантливо написанному отрывку из длинной эпопеи-воспоминания.
Боюсь, что то же самое произойдет и на этот раз.
Есть масса текстов, опубликованных под грифом "Детектив", в которых нет ничего детективного, это то, что называется авантюрные, приключенческие остросюжетные романы. Есть километры "детективных" кинофильмов и телесериалов. Все это - профанация и дискредитация жанра. Эта продукция отпугивает людей, воспитывает дурной вкус.
Но есть произведения, вводящие в заблуждение. Там среди персонажей - следователь или частный детектив, налицо преступление, есть подозреваемый. Может ли считаться детективом книга, в которой рассказывается о преступлении и его раскрытии? Отнюдь. Есть другие более важные правила, без выполнения которых книгу нельзя отнести к этому жанру.
Давайте поговорим не спеша о том, чем отличается детективное произведение от рассказа об убийстве (ограблении) и поимке убийцы (грабителя).
Самое главное отличие: в детективе всегда есть некий прием, некий ход, то, что я для себя называю "гимик", на котором, вокруг которого и строится все произведение. Есть такие "гимики" у отца-основателя жанра Эдгара По, у Артура Конан-Дойля, у Жоржа Сименона, у Агаты Кристи... Есть они во всех хороших детективных фильмах и сериалах: "Коломбо", "Расследования на флоте", "Монк", "Убийства в Мидсомере", "Мак-Брайд", "Ниро Вульф", "Закон и порядок", пятисерийный фильм "Донован" (я перевожу уже много лет все эти фильмы и сериалы, они "сидят у меня в печенках").
Чтобы вы меня поняли, приведу "гимик" из американского сериала "Расследование на флоте". Погиб, свалившись во время учений, офицер ВМФ США. Он спускался с горы на канате, замок на его поясе, удерживающий канат, раскололся, десантник упал и разбился насмерть. Первичная проверка показала, что кто-то подменил стальной замок на непрочный алюминиевый, который заведомо не мог бы выдержать веса погибшего десантника.
Ищут злоумышленника. Перебирают все версии. Как и водится в хорошем детективе, заходят в тупик. У всех возможных недругов либо есть алиби, либо подозреваемый в принципе не мог изготовить эрзац-замок.
Тогда одна из следовательниц решает повторить весь путь погибшего с вершины горы до момента падения. Надевает оснастку, на вершине горы надевает на себя пояс с замком, прикрепляет канат, начинает спускаться и вдруг кричит: "Эврика!" Спустившись на землю поясняет: "Я десятки раз брала в руки тот сломавшийся алюминиевый замок. Этот заводской, из стали, намного тяжелее того, поддельного. Погибший не мог не заметить разницы!" Вот он - "гимик"! Выросший из факта, что удельный вес алюминия намного ниже удельного веса стали.
Логичный вывод: погибший сам покончил с собой, сам изготовил замок из хрупкого алюминия и подстроил все так, будто произошел несчастный случай. Теперь расследование пошло по совершенно иному пути, надавили на безутешную вдову, она указала на причину, по которой ее муж мог покончить с собой, все получило подтверждение, дело раскрыто.
Это - детектив. При всех своих недостатках. (Об одном из них скажу ниже).
Другой пример "гимика". В "Млечном пути" опубликован мой рассказ, написанный еще в конце 1980-х годов. Называется он "Реванш доктора Ватсона". Он шутливый, но в нем есть все признаки детектива. Еще в детстве я прочел у Конан-Дойля самоуверенное заявление его Шерлока Холмса о бесполезности астрономии для земных расследований. И тогда же подумал, что великий сыщик неправ. Много лет спустя я и написал этот рассказ, придумав ситуацию, в которой только знание астрономии и могло помочь раскрыть преступление. И вставил шпильку своему великому учителю. Таким образом фраза Холмса и явилась в данном случае "гимиком".
Другой гимик. Я много езжу по Израилю. Слышу разные запахи, доносящиеся с обочины трасс. Мне в голову пришла мысль - можно ли по запахам проследить маршрут? И уже начинает работать воображение, пущена в ход "привычка милая", остальное дело техники. Чтобы появилась необходимость искать дорогу по запахам, нужен герой, который не видит. Слепой? Не нравится. Повязка на глазах? Заложник? Намного лучше. Есть экшн, есть уже преступление. И поскольку следствие у меня ведет мужчина, то жертвой должна быть женщина. Лучше - молодая. И разумеется - красивая. Девушку захватили арабские террористы, завязали глаза, привезли в деревню, ей удалось связаться по телефону со своим женихом. Где она - понятия не имеет, по какой дороге везли - тоже. Единственное, что может рассказать - запахи, которые она слышала на всем пути следования от места похищения до этой деревни. Все, детективный рассказ готов (Я назвал его "Палестинская пленница" и включил в сборник "Дебют частного детектива").
Ну, и так далее. Остановимся на этом, а то я вам всю кухню раскрываю, скоро столько конкурентов расплодится...
"Гимик" можно позаимствовать из реального расследования (если у вас есть доступ к обычно засекреченным материалам, тем, что публикуют под грифом ДСП), "гимик" можно придумать самому (высосать из пальца), можно подсмотреть в жизни. Недавно мы летели с тургруппой в Лондон. В аэропорту отвечающий за безопасность полетов агент заметил что-то у одного туриста, его проверили особенно тщательно. Потом я спросил у него, что не понравилось службе безопасности. Он рассказал. Тревога оказалась ложной, турист злоумышленником не был. Но я придумал, что подозрение было обоснованным, построил на этом "гимик", который использовал в повести "Убийство депутата Гринблата" (опубликован в "Млечном пути").
О секрете "гимика" знают почти все западные авторы детективов. Им владеют сценаристы Голливуда.
Если вам не нравится слово "гимик", придумайте другой термин, это не имеет значения. Назовите это парусом, который наполнится ветром и поведет корабль вашего повествования в плавание по бурному морю. А без паруса ваше сочинение никуда не тронется.
Вернемся к Пелагии. "Не", - сказал я тому товарищу при следующей встрече, - "Акунин может отдыхать. Моя девушка действует совсем иначе. Она умеет раскрывать преступления".
Прежде чем сесть писать, я придумал "гимики" для этой повести. Средние века, дактилоскопии, разумеется, не будет, и анализа на ДНК, или на ворсинки. Какие у моей героини будут методы? Дело происходит на Востоке - значит, у ее методов должен быть своеобразный ориентальный колорит. И камертоном тут для меня служит старинный восточный анекдот. Люди ищут пропавшего верблюда. Они встречают человека, спрашивают, не видел ли он их сбежавшее животное.
- Ваш верблюд слеп на левый глаз, хром на правую заднюю ногу, такой-то и такой-то масти?
- Да!
- Нет, не видел.
- Как не видел. Если так подробно описал?!
Хватают человека и ведут к кадию. Там он объясняет: я не видел верблюда, но видел следы, по которым определил, что по этому переулку недавно прошел верблюд без хозяина, поскольку он подолгу стоял у кустов и без помех обгладывал их. Он хромает на правую ногу. Причем ветки были обглоданы только с правой стороны узкой улочки, хотя слева ветки были еще более сочные и висели ниже. Я предположил, что верблюд был слеп на левый глаз.
- Но как ты узнал, какой он масти?!
- Поскольку он слеп на левый глаз, он шел слишком близко к заборам на левой стороне улицы, на нем остались клочки его шерсти, так я узнал, какой он масти".
"Гимиком" может быть не только метод раскрытия, но и метод совершения, который выдает совершившего. Или метод разоблачения. Иногда такие "гимики" содержат в себе логическую ошибку, но читатель-зритель не всегда ее улавливает, послушно играет по правилам, предложенным автором.
"Гимики" могут быть блистательными, изящными, крепкими, а могут быть слабенькими, бледными.
На слабенький гвоздик можно повесить небольшую картинку-рассказ (Великолепным мастером короткого детективного рассказа был Карел Чапек. Найдите его "Рассказы из одного кармана" и "Рассказы из другого кармана") На гвозде покрепче удержится целая повесть. На крупный гвоздь или на несколько небольших смело вешайте огромное полотно романа.
Примером слабого и неубедительно (для меня, по крайней мере) является "гимик", использованный в одном фильме о Коломбо. Инспектор Коломбо в самом начале замечает, что персонаж кладет очки на стол стеклом вниз. А согласно условиям данного детектива убийца не мог быть очкариком. И этого наблюдения инспектору хватает, чтобы заподозрить обман (настоящий очкарик НИКОГДА не положит очки на стол стеклом вниз - стекла поцарапаются! Значит, герой притворяется, что он очкарик, ему есть что скрывать). И в конце-концов Коломбо выводит преступника на чистую воду. (Почему мне этот "гимик" не понравился: правило совершенно надуманное, моя жена давно носит очки, и я не раз замечал, что она кладет их на стол стеклом вниз. С недавних пор и я стал надевать очки, читая детективы, напечатанные мелким текстом, и ловлю себя на том, что беспечно кладу очки стеклом вниз). Но не будем придираться; все фильмы про Коломбо - прекрасные и для того времени (середина 1970-х), и сейчас их еще можно смотреть.
Есть авторы, которые на довольно слабый гвоздик-"гимик" могут повесить огромный детективный роман. А бывают такие, что в одной повести разбазаривают несколько прочных "гимиков". Это дело вкуса, плодовитости по части "гимиков". Правила тут нет. Один из детективов про Коломбо (полтора часа!) повешен на такой слабенький "гимик". Преступник обеспечил себе алиби: в момент убийства проехал на своей машине с огромной скоростью по трассе очень далеко от места преступления. Камеры дорожного контроля зафиксировали нарушение, герою прислали штраф, снабдив его фотоснимком. На снимке видно, что за рулем сидит наш подозреваемый. Мудрый Коломбо обращает внимание на что-то такое на фотографии и догадывается, что машину вел кто-то другой, который повесил перед своим лицом плакат с фотографией подозреваемого. Вот ловкачи, а! Но Коломбо не проведешь. Он находит того, кто проехал на машине подозреваемого по той трассе, вынуждает его признаться, алиби отвергнуто, на убийцу надевают наручники.
Недавно переводил фильм с таким вот "гимиком". Журналистку подозревают в убийстве. Но у нее алиби - в момент убийства она была в другом месте, фотографировала кинозвезду. Фотография опубликована в журнале. Над головой звезды - часы, на них - то самое время, когда кто-то совершал расследуемое убийство в другом конце города. Но наш следователь - "особа острого разумения", "истинный дока по части разгадки неявного и ложноочевидного". Он обращает внимание на то, что обручальное кольцо у кинозвезды - не на той руке. Вывод - негатив перевернули, и часы над головой звезды показывают на самом деле совершенно другое время! (Если не поняли, в чем трюк, посмотрите на свои настенные часы, а потом на них же в зеркало). Все, журналистка лишилась алиби и раскололась.
Могут ли величайшие достижения криминологии служить такими "гимиками"? Да. Но только один раз. Они потом могут присутствовать в детективах, создавать фон, поддерживать обвинение или исключать версии. Но служить главным раскрывающим приемом не могут. Таким выдающимся открытием криминологии в 19 веке была дактилоскопия. В первый раз можно поразить воображение читателя тем, что, оказывается, вор оставляет отпечатки пальцев, они у каждого человека уникальные, и по ним можно отыскать преступника.
В середине 20 века открыли, что мельчайшие ворсинки из твоей одежды остаются на одежде того, к кому ты хотя бы ненадолго прислонился. Подозреваемый утверждает, что в глаза не видел убитую, а на его пиджаке - ворсинки от свитера погибшей. Не отвертится. То же самое - анализ на ДНК. Когда-то это был революционный, поражающий воображение читателя "гимик". А сейчас нельзя построить детектив на том, что у всех подозреваемых провели анализ на ДНК, и у кого-то те же гены, что нашли в сперме, оставленной во влагалище у изнасилованной и убитой девушки.
Или - последнее достижение: можно проследить за передвижениями человека по его мобильнику. Я написал одну повесть ("Роковое ухаживание" в сборнике "Приглашение к ограблению") с использованием этого "гимика" - и все. Хватит. Вам его использовать не рекомендую. Уже все про это читали. Ничего необычного для нас уже не будет. Мойте золото на другом участке. (Хотя локализацию подозреваемого по его мобильнику можно использовать, как я уже отметил выше, для ложной версии, для лишнего подтверждения верной).
Многие авторы, не зная о необходимости "гимика", делают ошибку. Самая распространенная - детектив у них просто незаметно следит за подозреваемым, видит, как он с кем-то встречается, что-то где-то прячет и так далее, и таким образом раскрывает преступление. Это могло сойти за "гимик" в веке 15-м до нашей эры. С тех пор литература продвинулась очень далеко, и читателя на мякине не проведешь. Желая быть добросовестным, я не ограничился одним произведением Акунина, нашел в Интернете и стал читать его роман "Пелагия и бульдог". Но когда дошел до "гимика" - "захлопнул" компьютер и еще больше утвердился в своем мнении: Акунин детективщик никакой. У него Пелагия узнает, кто же убивал любимых почтенной владелицей имения бульдогов, следующим образом - идет к месту, где нашли трупик последней жертвы, находит там следы от обуви, по размеру они могут принадлежать только одной из подозреваемых. Думаю, за такой детектив могли голову снести разочарованные читатели еще во времена Гомера.
Может ли быть детективом изложение настоящего расследования? В свое время я прочел десятки таких отчетов, сопровождаемых комментариями криминологов-теоретиков. Увлекательное чтение, но это не детективы. Некоторые из них могут служить материалом для детектива. В некоторых есть даже готовый "гимик". Но его нужно художественно обработать, обставить.
Наличие такого "гимика" в вашем произведении - главное, основное правило, но не единственное. Чтобы быть хорошим детективом, ваша книга должна следовать и второстепенным правилам. Что же такое хороший детектив?
Сразу оговорюсь - таких правил масса, они общие для многих жанров, я остановлюсь на нескольких. И считайте эту мою статью "Введением в детективоведение".
У вас есть удачный "гимик", вы уже придумали конструкцию рассказа. Но есть общие законы искусства, нельзя их безнаказанно нарушать, нельзя ими пренебрегать.
Конец 1980-х, я отдыхаю в писательском доме Коктебель на берегу Черного моря. Там же пребывает маститый ташкентский автор. Я отдыхаю - он пребывает, уже несколько месяцев. Пишет новый роман. Детективный. "Хочешь почитать? - спрашивает. Вежливо отвечаю: "Да". И получаю толстенную рукопись.
Одна страница, вторая, десятая, пятидесятая... Сочный, подробный, любопытный рассказ о богатой восточной свадьбе. Но когда же начнется детектив? Может, прояви я терпение и читай дальше, где-то на сотой странице произойдет убийство, и завяжется, наконец, сюжет. Но для чего мне мучиться? Не хочу я читать про свадьбу. Хочу детектив. Наутро задал автору несколько наводящих вопросов. Тот стал горячо убеждать: "Это детектив! Ты до какой страницы прочел? До пятидесятой? Читай дальше, там есть все - убийство, да не одно, мафия, разборки, коррупция властей..."
- Нет, - сказал я твердо, - дальше читать не буду.
И доступно изложил ему одно из правил такого рода книг. Преступление должно произойти в самом начале. "Соверши убийство на второй странице, зацепи читателя, заинтригуй его, а потом на пятидесяти страницах описывай восточную свадьбу или европейский развод. Читатель терпеливо будет ждать, когда произойдет следующий сдвиг в сюжете", - сказал я.
Тот писатель был человеком неглупым. Он не стал обижаться на то, что его смеет поучать человек моложе него на 10 лет. Или знал, что я дока в этом жанре (в те годы не было недели, чтобы одна из ташкентских газет не напечатала мой детективный рассказ. С удовольствием перечислю их: "Ташкентская правда", "Комсомолец Узбекистана", "Вечерний Ташкент", а больше всего - ведомственная газета МВД - "На посту", которая могла в нескольких номерах давать с продолжениями целую повесть). Он забрал рукопись и через два дня принес ее снова - с переписанными первыми страницами. Он сделал все так, как я ему посоветовал. Убил одного из героев на второй странице, а потом все его описания свадьбы стали особенно зловещими, заиграли какими-то отсутствовавшими в первоначальном варианте красками, намеками...
Иллюстрируя свою мысль, я тогда привел тому писателю пример. Кино. Герой лезет по скале вверх. Изо всех сил. Оператор показывает нам подробнейшим образом, как он ищет опору для руки, для ноги, для второй руки, для второй ноги, вот нога срывается, он чуть не падает. Нам не скучно, поскольку мы знаем: внизу его ждут враги, и если он не сумеет подняться по этой отвесной скале - ему конец. Вопрос жизни смерти. Но этого режиссеру мало. Наш герой преодолел уже половину пути. И тут вдруг нам показывают, что и наверху его ждут враги! То есть, все его старания в принципе напрасны! И напряжение вырастает еще больше...
Классик кино-детективов Артур Хичкок почти полвека назад ввел ключевое понятие этого жанра "саспенс" - напряжение. Он пишет (цитирую по памяти): "Сидят герои в кафе, беседуют, пьют, смотрят праздно по сторонам. Скучно. Но если заблаговременно поставить зрителя в известность о том, что под столом установлена бомба, которая может взорваться в любую минуту - вся эта сцена будет восприниматься совершенно иначе".
Короче - нужно дать завязку в самом начале! (В романе Акунина "Пелагия и белый бульдог" это правило выполнено, митрополит излагает суть преступления в самом начале романа. Но повторяю, там нет главного).
На днях мне прислали по Интернету огромный роман, назвали его "детективным" и попросили моего мнения. Я стал читать. Долгое и нудное описание буровых процессов. Научные выкладки. Телефонные разговоры. Диалоги.... А при чем тут детектив? Если бы все это было хотя бы высокохудожественно... Но и тогда я еще подумал бы. Просто интересные книги мне сейчас читать некогда. Меня подкупили, пообещав детектив. Может, убийство произойдет на пятидесятой странице? Но меня они уже потеряли. Я не верю, что это будет интересный детектив, если автор не чувствует читателя, не знает элементарных законов жанра. Я уничтожил файл и даже не ответил тем, кто прислал мне это произведение. Пусть тешат себя мыслью, что сочинили шедевр.
Другое важное правило. Не забывайте о ретардации. Для неофитов - что это такое. Если коротко - искусственная задержка развития сюжета, оттягивание развязки. У вас есть схема совершения и раскрытия преступления. Вы вчерне набросали сюжет. В самом начале рассказали о преступлении, нагрузили задачей своего следователя (и читателя). Но не спешите раскрывать преступление! Отвлекитесь ненадолго. Много лет назад, уже закончив свой первый детектив, я прочел в журнале 'Новый мир' (номер 1, 1978 года) любопытную статью Абрама Вулиса 'Поэтика детектива'. Цитирую оттуда (это уже не по памяти): 'Интуитивное ощущение сюжетного времени становится неизменной составной частью авторского таланта, а само время - эстетической категорией. Вот почему редакторы, сокращающие детектив за счет, казалось бы, пустых диалогов и бессмысленных перекуров, совершают тяжкий профессиональный грех. Вместе с водой они выплескивают ребенка. Фигурально выражаясь, курить в детективе не всегда вредно!'
Да, курить в детективе не всегда вредно.
Заполняйте пространство между сдвигами в сюжете чем-нибудь интересным. Сухая ложка горло дерет. Смажьте колеса телеги своего повествования. Но опять же - не забудьте сначала "зацепить" читателя. Неопытные авторы видят в классических произведениях затянутые сцены, не улавливают, что они даны после того, как зритель заинтригован, "мешкают" без подготовки - и получается скукотища. Мхатовские паузы должны появляться только после того, как зритель к ним уже подготовлен, созрел для них. В этих паузах читатель (зритель) сам пытается разгадать загадку. А если паузами вы начинаете роман, то читатель, не имея пищи для размышлений, зевает, не понимает, чего от него хотят, откладывает вашу книгу.
Но и здесь есть свои секреты. Переводя детективные сериалы, я вижу, как малоталантливые авторы, оттягивая развязку, заполняют сюжет совершенно лишней, необязательной чепухой.
То герои спорят друг с другом черт знает о чем, то идут рассуждения, совершенно не связанные с сюжетом, то какие-то романтические рассусоливания. (Этим грешит, к примеру, сериал про следственный отдел Морфлота США, канал "Холмарк"). Особенно я терпеть не могу долгие описания застолий с обильной выпивкой. Можно поесть - но в меру. И выпить там бокал вина или бутылку пива. И совет про курение примите как образ - не нужно пропагандировать эту вредную привычку.
Наиболее "детективный" способ затянуть развитие сюжета - это начать подробно разрабатывать ложные версии.
Самые лучший детективный сериал в этом смысле - "Монк". Великолепный. В нем всегда есть детективный "гимик". А балансное наполнение просто гениально. Характер персонажа очень киношный (киногеничный): детектив Монк помешан на чистоте, боится заразиться, не прикасается ни к чему, от всего страдает, любит, чтобы все лежало на своем месте, висело ровно и так далее. За ним забавно наблюдать. Актеру есть что играть перед камерой, он не ходит с многозначительным и скучным лицом (Бедный Штирлиц! Он был настолько выхолощенным, что ничего на экране не делал, только ходил с умным и красивым лицом. То есть, ФАМИЛИЯ АКТЕРА ходил). И самое главное - эти черты характера Монка либо помогают раскрыть преступление, либо как-то связаны с раскрытием. Вот пример. Подозреваемого в хищении ценного алмаза привели в полицейский участок на допрос, ничего от него не добились, отпустили, предварительно обыскав (его задержали на месте преступления сразу после исчезновения алмаза). За находку алмаза обещана ценная награда. Между делом у Монка конфликт с уборщицей полицейского участка - он убеждает, что она плохо убирает кабинеты, среди прочего не вытирает столешницы снизу, и там накапливается пыль. Идет расследование, разрабатываются ложные версии. Тем временем в участок то и дело приходит молодая женщина, заявляет, что хочет признаться в преступлении, ее заводят в комнату для допросов, но никакого признания она не делает, мямлит что-то и уходит. Так повторяется на протяжении получасового фильма три раза.
В конце концов Монк выясняет, что эта девушка - подруга того подозреваемого, складывает два и два и вдруг его осеняет: девушке зачем-то нужно оказаться в комнате для допросов! А для чего? Значит, алмаз там! Допрошенный утром подозреваемый смог как-то спрятать его в той комнате.
Он мчится в комнату для допросов, чтобы поискать алмаз - а там уборщица наводит чистоту, видит приближающегося Монка, своего давнего врага, и чтобы удовлетворить его, со злобой переворачивает стол, чтобы вытереть столешницу снизу, и обнаруживает приклеенный жвачкой алмаз! И ей достается награда. Особенность характера Монка - требовать абсолютной чистоты и тщательной уборки, помогла отыскать пропажу. Эта его особенность не повисла в воздухе, она аукнулась в сюжете, сыграла свою роль.
Второй пример. Монк избран присяжным заседателем. Процесс завершен, присяжных запирают в специальной комнате, оттуда они не выйдут, пока не вынесут вердикт. И никто не может к ним войти. Среди присяжных - подруга подсудимого (она убила ту, которую выбрал компьютер, и воспользовалась ее паспортом), она вооружена, повязала всех присяжных заседателей и готовит похищение своего подельника. Как и водится в этом сериале, "гимик" тесно связан с характером главного героя. Помощница Монка проходит мимо дома, в котором на четвертом этаже находится комната с присяжными, поднимает глаза, видит, что жалюзи на окне висят криво. Она-то знает, что Монк ни в коем случае не оставил бы это без внимания! Он не сделал бы ничего, пока не добился бы, чтобы жалюзи висели, как следует. Значит, - совершенно резонно заключает помощница, - с Монком что-то случилось! Она бьет тревогу, полиция врывается в комнату заседающих и спасает Монка и остальных присяжных, ловит пособницу преступника и предотвращает его бегство.
Вот почему я твержу что "Монк" лучший из нынешних детективных сериалов.
Есть и другие правила, может, не такие строгие.
Существенное замечание: мы здесь говорим только о ремесле, не касаемся того, что называют Божьим даром, талантом, не касаемся вещей, которые не подаются разумному анализу. Талант - от Бога. Как писал Марк Твен, талант что деньги - есть, есть, нет, нет. И здесь ничего не поделаешь. У талантливого писателя детективный сюжет засверкает всеми красками, станет объемным, полным запахов и звуков. Образы у него выйдут выпуклыми, сама эпоха отразится в его романах. Более неожиданными будут повороты сюжета, более сложными - перипетии. Тоньше перо, изящнее стиль. Глубже - проникновение в психологию персонажей. Все это только улучшает детектив, но прежде всего должны быть выполнены основные правила, на которых я здесь и остановился.
Разумеется, в отличие от жизни, раскрываемость в детективах должна быть стопроцентной.
В упомянутой выше статье А. Вулис приводит девять заповедей детектива, предложенные английским писателем Рональдом Ноксом, активно писавшим детективы в первой половине 20 века. Вот они:
1.Преступник должен появляться в первых эпизодах, причем эта роль не может быть отдана герою, с чьими мыслями читатель познакомился;
2.Сверхъестественные и противоестественные силы в детективе недопустимы;
3.Не более одной потайной комнаты (коридора) на роман;
4.Излишни в детективе неизвестные человечеству яды (которые невозможно выявить при лабораторном анализе - Ю.М.) и приспособления, требующие в финале долгого научного комментария;
5.Не следует спекулировать на национальной принадлежности героя;
6.Ни случай, ни сверхъестественная интуиция не должны работать на сыщика;
7.Преступником не должен оказаться сам сыщик;
8.Глуповатый друг детектива Уотсон не должен скрывать своих мыслей;
9.Близнецы или двойники не вправе объявляться в детективе без предварительного уведомления.
Прочтем еще раз вместе.
1.Преступник должен появляться в первых эпизодах.
Неплохое правило, прислушайтесь к нему. Преступник должен засветиться где-то в самом начале. Он не может быть выхвачен из толпы на последней странице.
Причем эта роль не может быть отдана герою, с чьими мыслями читатель познакомился.
Не знаю, о чем тут. Я могу себе представить детектив, в котором читатели ознакомлены с мыслями преступника заранее.
2.Сверхъестественные и противоестественные силы в детективе недопустимы.
Тоже хорошее правило. Я только однажды его нарушил - в повести "В замкнутом круге" (см. сборник "Приглашение к ограблению"). Больше нарушать это правило не буду и вам не советую. В принципе недопустим детектив, в котором среди возможных версий рассматривается и такой, что недоступен здравому смыслу, нематериален, потусторонен, где исполнителем преступления могут быть какие-то неземные силы. Почему же свой "Замкнутый круг" я отношу к детективу? Потому что там разрабатывается несколько конвенциональных версий, выдвинутая потусторонняя версия высмеивается и отбрасывается в самом начале, одна из нормальных версий благополучно оказывается верной, преступление раскрыто. И просто в самом последнем абзаце бросается как бы мельком фраза, которая опровергает версию, которая только что получила название верной, выдвигая на первый план именно ту, потустороннюю... Думаю, такие кульбиты возможны очень редко, и никогда больше ничего подобного я писать не буду. Либо ты пишешь детектив, либо - научную (и ненаучную - никогда не понимал разницы между ними) фантастику.
3.Не более одной потайной комнаты (коридора) на роман.
Намотайте себе это на ус. Это не только о комнатах.
4.Излишни в детективе неизвестные человечеству яды и приспособления, требующие в финале долгого научного комментария.
Примите к сведению. Долго объясняя механизм преступления, вы потеряете читателя.
5.Не следует спекулировать на национальной принадлежности героя.
Это очень важное замечание. Естественно, нельзя использовать в детективе расистские мотивы, например, нельзя обосновывать совершение преступления национальными или расовыми особенностями персонажа (Я знаю, кто убил! Вон тот, из племени мумбо-юмбо! Они очень воинственны!) И не следует делать из детектива политическую прокламацию. Спрячьте свои политические пристрастия подальше. Того, кто использует детективный сюжет для продвижения каких-то своих идей, я смело сравню с человеком, который приглашает в гости, чтобы протолкнуть свой товар. От такого уходишь с очень неприятным осадком на душе, чувствуешь себя обманутым - даже если стол был накрыт щедро, а главное блюдо было вкусным.
6.Ни случай, ни сверхъестественная интуиция не должны работать на сыщика.
А вот это и запоминать не стоит. Всякий нормальный сыщик от рождения наделен автором сверхъестественной интуицией. И случай ему вполне может помочь. Сыщик отличается от простого смертного тем, что второй пройдет мимо случая, оставит его без внимания, а сыщик его заметит и сделает надлежащий вывод.
7.Преступником не должен оказаться сам сыщик.
Почему? Я перевел с десяток неплохих фильмов, в которых виновником оказывался сам сыщик. То ли он убивал в прострации, то ли умело скрывал все от своих коллег.
8.Глуповатый друг детектива Уотсон не должен скрывать своих мыслей.
И пусть не скрывает. Надо же заполнить чем-то страницы романа до неминуемой развязки.
9.Близнецы или двойники не вправе объявляться в детективе без предварительного уведомления.
Хмм... Тут мне нечего сказать. Как хотите, так и поступайте.
Шекспировский "Гамлет" - детектив? Если да, то очень плохой. На первый взгляд есть все составляющие. Гамлет расследует, как погиб его отец - и находит убийцу.
Но почему это не детектив? Нарушен еще один главный принцип, настолько очевидный, что никогда не приходит и в голову предупредить: в самом начале Гамлет узнает из самого достоверного источника, что произошло - дух его отца ему рассказывает правду. И все, никакого детективного напряжения больше нет. Топтание на месте, самокопание, любовные коллизии, политические интриги, глупые монологи (самый глупый из них "Быть или не быть?" - но об этом в другой книге "Драма- великая обманщица", как-нибудь сброшу в Интернет одну-две главы из нее).
Сомнения, колебания, терзания, выбор, - все это хорошо в другом жанре, но это уже не детектив. Поскольку первоначальная версия ни разу не была даже в шутку опровергнута на всем протяжении этой длиннющей и скучнейшей трагедии, то и детектива не получилось. В древних греческих трагедиях в прологе рассказывался вкратце весь сюжет, потому что тогда считалось, что главное не сюжет (они были всем известны) а то, как на этот раз автор трактует древний миф, кого выгораживает, кого осуждает и т.п. Не ставилась задача держать зрителей в напряженном ожидании, как сложится судьба персонажей, кто окажется виновным а кто - правым, кто плохим, а кто, наоборот, несчастным.
Детектив - иной жанр, он посвящен именно интриге, процессу раскрытия преступления.
Вот еще пример, совсем свежий. На днях в Иерусалимский музей востоковедения вернулись ценная коллекция редких старинных часов (более ста "единиц хранения"), похищенных оттуда 30 лет назад. Были там и часы фирмы "Брегет" французской королевы Марии-Антуанетты, казненной в конце 18 века. (А что такое брегет - не мне вам объяснять. Вспомните только Пушкина: "Желудок - верный наш "Брегет", то есть, слово "брегет" во времена великого поэта было синонимом слова "часы").
Израильская полиции долго и безуспешно искала пропажу, так и не смогла раскрыть преступление, сдалась, положила дело на полку. И сотрудники музея не чаяли уже увидеть снова эти часы, стоимость которых оценивается в десятки миллионов долларов.
И вот недавно в музей позвонила женщина из Нью-Йорка, говорит, что знает, где находятся те часы, и готова за определенное вознаграждение указать место.
Короче, часы возвращены. Простая проверка показала, что звонившая - вдова человека по фамилии Дилер, который жил и процветал в Иерусалиме. Он известен полиции Израиля как дерзкий взломщик. И был даже однажды допрошен по этому делу. Но он предъявил алиби: "В тот день, когда похитили часы, я был в Голландии, вот мой паспорт со штампом". Сейчас выясняется, что Дилер все-таки грабанул музей, тот штамп в загранпаспорте был поддельным.
Имеем ли мы детектив? Нет. Ни один из следователей не смог раскрыть его - даже приблизившись вплотную к разгадке (Дилер был допрошен). Никто не догадался отправить на экспертизу штамп в его загранпаспорте.
Но можно ли на этом построить детектив? Безусловно. Вывести вместо следователей-лопухов умного, вдумчивого детектива, "особу острого разумения, истинного доку по части разгадки неявного и ложноочевидного", который по каким-то незаметным обычному глазу деталям, по чьей-то оговорке, по перемене в поведении подозреваемого, по каким-то другим признакам сможет распутать это дело.
Нередко к авторам детективов выдвигают требования, не имеющие обоснования ни в биологии читателя, ни в особенностях жанра. Например, требуют дать в тексте какие-то подсказки читателю, чтобы тот имел шанс и сам разгадать загадку. Чепуха. Детектив - это не игра в шахматы с читателем, это увлекательное чтение для него; играть в шахматы может следователь с преступником. Например, все фильмы о Коломбо построены так, что зритель с самого начал знает, кто совершил преступление и как он его совершил, и следователю нужно только вывести преступника на чистую воду. Как и для чего тут давать зрителю подсказки? А такие подсказки напоминают мне старый анекдот: опоздавший к началу сеанса зритель не дал на чай проводившей его к месту билетерше, и та мстительно шепчет ему: "Убийца - вон тот в сером плаще и шляпе". Нет такого правила - подбрасывать читателю-зрителю намеки. Отстаньте. Не придумывайте правила на ходу, лучше возьмите хороший детектив и почитайте его. И скажите спасибо автору, что поработал для вас, поразвлек вас, помог отвлечься от вашей ипотечной ссуды, от поднимающего голову международного террора, от сезонного повышения цен на овощи и фрукты.
Мне как-то довелось прочесть подробный разбор "гимика", сотворенного Агатой Кристи. В чем ее только не обвинили! И в растлении читателей, в их развращении, в незнании законов... Бросьте. Милейшая Агата придумала "гимик", изложила читателю правила игры, и поразвлекла их часа два. В точном соответствии с главными законами жанра. Она и не претендовала на морализаторство.
...Друзья сделали подлянку - подбросили несколько книг Марининой, сказав, что это детективы. Я доверчиво взял одну из них и стал читать с некоторой опаской. И вдруг на первых же страницах наткнулся на фрагмент, который заставил меня испытать приступ белой зависти. Автор вскользь упоминает об одном раскрытом героиней случае: сравнив частоту мелких краж в одном районе Москвы с таким же показателем в другом районе, она приходит к безошибочному выводу, что там завелся гомосексуалист, который снабжает девочек наркотиками, не беря с них плату секс-услугами, и тем приходится совершать мелкие кражи. Это помогло ей выйти на крупного нарко-диллера. Вот он, истинный детективный "гимик"! И не затасканный. И научно обоснованный. И легко объяснимый. Я обрадовался - меня ждет прекрасное времяпрепровождение за чтением замечательных, профессионально написанных детективов, в которых будут то и дело попадаться такие перлы.
Но дальнейшее чтение повергло меня в глубокое уныние. Все остальное в той книге никакого отношения к настоящему детективу как жанру не имело! Тот стат-анализ оказался случайным бриллиантом в куче мусора. Маринина нечаянно взяла в руки инструмент, которым она и должна была бы работать на протяжении всего романа, повертела его в руке, показала мне, читателю, подразнила - и отложила в сторону. Она не знает, чего ждет от нее истинный ценитель детективов! Книга полна "балласта", рассказа о пристрастиях, симпатиях и антипатиях героини, перипетиях ее личной жизни, там множество акций, описаний образов и всевозможных историй. Она долго оттягивает развязку. Было бы хорошо, если бы наличествовала сама структура детектива. В книге масса действующих лиц, ты уже забываешь, кто за что там ответственен, кто кому кем приходится, кто что сделал. Гарнир, гарнир, гарнир. А где же котлета? Я добросовестно дочитал этот роман до конца, обнаружил в финале плагиат с давно читанной книги европейского детективщика (по дороге писательница утеряла самое главное - детективное зерно, зато старательно перенесла многие внешние черты). Понял, что белая зависть была преждевременной. Взял другую ее книгу, стал читать - то же самое. Отбросил, не дочитывая. Это что угодно, только не детектив. И мой роман с романами Марининой закончился навсегда.
В ресторане мне подают мясное блюдо, хотя я заказывал рыбу на гриле. Я не хочу рассуждать о том, как это приготовлено, много или мало в нем специй, каковы там пропорции составляющих, каков стиль или сюжет. Где моя форель?! Уберите вы от меня подальше этот бифштекс окровавленный! Может, это вкусно и полезно и питательно для кого-то, но я этого не заказывал, я этого не хочу. И не твердите мне, что шеф-повар - лауреат всемирных конкурсов. (Например, я терпеть не могу фильмов-ужасов, но никогда не буду ругать их или призывать к их запрету. Не мой жанр и все). Иногда у меня лежит душа к хорошему антрекоту (простите, боевику), вот тогда я найду такую книгу и почитаю, выберу соответствующий фильм в Синема-сити. Но если я прошу рыбу, то будьте добры подать мне то, что я заказал. Или честно признайтесь: "Детективов не держим-с". И я пойду в соседний кабак. Не профанируйте жанр. Не прикидываетесь. По мне плохонько написанный (с художественной точки зрения) настоящий детектив лучше самого распрекрасного со стилистической точки зрения боевика или фильма ужасов, или фантастики, или любовного романа, или городской или крестьянской саги. И не пытайтесь обмануть меня, взяв в главные герои работников милиции-полиции, или частных детективов.
4-07-2009
Юрий Моор-Мурадов, член союза писателей СССР, член союза писателей Израиля, автор множества детективных пьес, сборников "Приглашение к ограблению" и "Дебют частного детектива".