Вдруг стало модно писать на экономические темы. Стало жутко интересно такие статьи читать. Сейчас мало кто считает такие темы скучными. Масса людей - от пенсионеров до студентов - почувствовали на собственной шкуре, что игры на биржах больно задевают их личные интересы, могут серьезно помещать их нормальной жизни.
Интернет, газетные страницы и телеэкраны заполнили материалы на экономические темы. Немало среди этого потока - либо явной лжи, передергиваний, либо глупо повторяемых стереотипов.
Ангажированные комментаторы под шумок насаждают мысль о том, что капитализм изжил себя. И внушают, что социализм предпочтительнее. Русскоговорящая публика Интернета, имеющая за своими плечами опыт жизни при социализме, получила прочный иммунитет против этой системы. Беспокоит молодежь, а также те, кто не пожил при Ленине-Брежневе.
Более всего меня возмущает передачи, в которых, подтасовывая факты, убеждают неопытную молодежь, что именно капитализм с его частной инициативой и свободным рынком и явился виновником грядущих неизбежно бед. Одна из передач, напрямую повторяя положения Маркса-Ленина-Брежнева, обвиняла во всем империализм, который эксплуатирует развивающиеся страны, и капитализм, который дал слишком большую волю частным предпринимателям. Заканчивалось все призывом незамедлительно ввести социализм с его регуляцией рынка. Мы-то с вами знаем, каковы прелести развитого социализма, когда государственные чиновники регулировали все - от того, что кто, когда и сколько будет производить, до того, сколько человек будет работать на каждом социалистическом предприятии и сколько будет получать каждый из них. Любой, нарушивший все эти положения мог попасть в тюрьму.
Вчера я был на встрече с американцем Борисом Пинкусом, (который в 1991 г. уехал из Узбекистана в США). По своим взглядам он республиканец, был одним из активистов предвыборного штаба Мак-Кейна, и рассказал среди прочего об ажиотаже вокруг имени Маркса, которого в США возводят в ранг "величайшего экономиста", якобы 150 лет назад писавшего о всех недостатках капитализма и тогда еще призывавшего перейти к другой системе производства.
Радио Би-Би-Си на днях передало часовую передачу, в которой экономист бесстыдно назвал "заблуждением", будто Маркс имел какое-либо отношение к тому, что происходило в СССР. Имел, самое непосредственное. Именно теория Маркса о прибавочной стоимости и породила создание новой системы производственных отношений, при которой исключается ключевая роль частника-инициатора и его место занимает государство. Все это не так и безобидно, это чревато экономическими и политическими катаклизмами, по сравнению с которыми нынешний кризис - детская игра. И если живую, не лишенную недостатков систему частного предпринимательства можно подправить, приспособить, улучшить, то социалистическая система никакому исправлению не подается, она непременно приведет к гибели экономики страны, в которой ее введут, к гибели народа - по крайней мере - нравственной. В чем тут дело, почему это так?
Не буду писать заново то, что я написал, отвечая на эти вопросы, лет 20 назад. Немного истории. В конце 1980-х ваш покорный слуга на волне гласности в СССР написал статью под названием "Ошибка Карла Маркса". И отнес в журнал "Молодая смена", редакция которого располагалась в соседнем с моим домом здании издательства "Ёш гвардия" ("Молодая гвардия") в 6-м Чиланзарском квартале славного города Ташкента. Редактор прочел, счел мои доводы убедительными и включил статью в очередной номер. Макет журнала по существовавшим тогда законам отправили на "лит" (в цензуру), которая, несмотря на гласность, увидела в ней страшную крамолу и зарубила. Номер вышел с какой-то другой статьей. Редактор с моего подзуживания решил не сдаваться и поставил мою статью о Марксе в следующий номер. Бдительная цензура опять зарубила ее. И, кажется, только в пятый раз, уступив настойчивости редактора, разрешила, внеся небольшую поправку: поставила вопросительный знак после названия статьи, которое стало выглядеть так: "Ошибка Карла Маркса?" Этот злополучный вопросительный знак в корне менял всю тональность статьи, но я не стал лезть в бутылку, дал согласие, поскольку был убежден, что мои доводы убедительны даже под зонтиком такого заголовка. И статья тогда же, лет 20 назад, появилась в молодежном журнале. А я вспомнил историю с книгой, которую цензоры России в 19 веке тоже подправили самую малость, дав подзаголовок "Нерешенный вопрос". (Не помню точно, но, кажется, это была книга Писарева о Базарове из "Отцов и детей", или эта история приключилась с Добролюбовым и его статьей о другой книге Тургенева? Неважно). И Писарев (Добролюбов) тогда очень злился на такую поправку, но тоже дал согласие на публикацию своей книги.
Вот текст той моей статьи, которую привожу здесь, не изменив ни запятой (только убрал из заголовка чужой вопросительный знак).
Ошибка Карла Маркса
...Грабящих
прибавочную стоимость
за руку
поймал с поличным.
В. Маяковский
За руку поймал? Будто бы?
С молоком alma mater мы впитали: вся разница между себестоимостью товара и его рыночной ценой является прибавочной стоимостью, львиная доля которой незаслуженно, бессовестно присваивается капиталистом и пожирается, прокучивается его алчной, безнравственной семьей, тратится на еще большее обогащение за счет трудящихся, на расширенное производство этой самой прибавочной стоимости.
(Нынешнее отступление: Черт побери, мне не только лень написать это снова - да я и не преуспел бы в этом деле: какие термины и выражения я тогда еще помнил и понимал!)
Ни у кого в нашей великой стране не вызывает сомнения: заводской рабочий, строитель, мастер, инженер-конструктор, снабженец, экономист, директор завода - трудящиеся. А капиталист? Владелец завода? Он, конечно же, не трудящийся, мироед, проклятый частник.
Нет, нет, давайте с самого начал. Давайте не стесняться, будем задавать детские вопросы. Что такое трудящийся? Тот, кто в поте лица трудится? Значит, подтягивает, потея, гайки в новом автомобиле - трудится. А откручивает, потея, темной ночью колесо у чужой машины - не трудящийся, жулик. Значит, пот и расход мускульной энергии - еще не определяющие обстоятельства.
Инженер, разработавший, не потея с гаечным ключом, конструкцию автомобиля - трудящийся.
Другой человек не шевельнул пальцем, а смотрел, смотрел, как другой работает на фрезерном станке, и вдруг сообразил, что если фрезу закрепить не так, а эдак, получится точнее, и быстрее и экономичнее. Он трудится. Он изобретатель.
Третий высказал предположение, что надо бы средства вложить в то-то и то-то, предусмотреть то-то и то-то - он трудится. Он - публицист, аналитик, экономический обозреватель, подводящий итоги статотчетности.
А тот, кто изучил конъюнктуру рынка, спрос нынешний и ожидаемый, изыскал средства и всего только принял решение начать дело, вложить деньги в производство чулок, компьютеров или электромобилей, то есть, капиталист, не трудится? Не имеет права получать сумму прописью? Почему? Где тут принципиальная разница? В количестве выделенного пота? В результативности?
Человек участвует во всенародном голосовании, постоянно действующем референдуме, голосуя своими деньгами за развитие той или иной отрасли. Играет на бирже, то есть. Продукция завода, концерна, за акции которого этот человек проголосовал на бирже, получила одобрение большого числа потребителей, и вот по акциям платят проценты. Имеет право акционер - за правильный выбор, за риск - на оплату? Или он презренный рантье, хищник, соучастник в разделе награбленной стоимости?
Но ведь вся история Советского государства - наглядный пример того, что вот такой труд - один из самых необходимых! Его, такой специфический труд, не заменят миллионы потеющих рабочих. Объявив такой труд вне закона, мы имеем то, что имеем (вернее, не имеем того, что могли бы иметь). Без свободной инициативы частного лица нельзя развивать производительные силы. И дальше - развивать производственные отношения. И все общество двигать по пути прогресса. Опыт нашего государства показывает: ничто другое не способно в этом деле заменить инициативу предпринимателя. Ни наука сама по себе - она, оказывается, не развивается, если остается невостребованной. Ни самые умные и строгие указы, решения, пленумы. А заинтересованная инициатива частника толкает науку вперед дальше, чем сотни НИИ.
Мои оппоненты могут согласиться: да, конечно, капиталист как-то причастен к образованию стоимости. Да, изучил, принял решение, потом поручил вести дело специалистам, требуя от них рачительности, вынуждая их пользоваться самыми новыми достижениями научной мысли. Считал свою копейку, грозил менеджерам уволить, если его завод станет работать менее производительно, чем у соседнего частника-конкурента. Ладно, скажут мои покладистые оппоненты, все так. Мы, скажут, согласны ему, ненавистному частнику, мироеду эксплуататору - платить. Но он же сколько берет! Хапуга, он же миллионы гребет!
Поразмышляем о том, сколько же может стоить труд капиталиста. Столько, сколько стоит труд дворника? Сталевара? Директора завода? Члена Политбюро?
Во всяком случае не меньше конституционной минимальной зарплаты, тут мы легко договоримся. Будем искать верхний предел. Зарплату дворника сразу откинем, даже с прибавкой сверхурочных - за эти деньги уже и подметать никто не хочет, города захламляются.
Может, столько, сколько получает начальник Госплана, поскольку их труд примерно сопоставим? Но так ли это? Ответработник Госплана забыл чулки для целой республики запланировать, сырьем большой регион обеспечить, нечаянно самовары в Тулу распределил, а лес в тайгу отправил. Чем он рискует? Только своим креслом: пересядет в менее престижное, менее высокооплачиваемое. И то если его высокий покровитель не спасет.
Чем рискует капиталист, сделавший неверный прогноз, не сумевший учесть одну из тенденций конъюнктуры рынка, вовремя не подсуетившийся, не внедривший вовремя новую технологию, пренебрегший помощью науки и т.д. и т.п.? Мы все знаем, чем он рискует, читали романы и статьи о банкротах.
Трудится капиталист. Трудится. В жесткой конкурентной борьбе. В случае успеха платит нервами, здоровьем. А в случае неудачи рискует не только деньгами, а и судьбой. Своей и своей семьи.
Итак, капиталист должен получать больше чем начальник Госплана. Сколько?
Впрочем, довольно. Ведь и без рассуждений ясно: оплата капиталисту не может быть меньше того, чем сам он пожелает получать. То есть, не меньше той суммы, за которую он согласится засучить рукава, согласится рисковать своим (или взятым под проценты) капиталом. Это элементарно. Подневольный труд неэффективен даже там, где надо только гайки крутить. Капиталист - это особого рода изобретатель. И чем больше пользы приносит изобретенное им дело, тем на большую оплату он может претендовать. А мы знаем случаи, когда изобретатель приносит такую экономию и эффект, что ему следует выплатить миллион и не один.
Надо реабилитировать трудящегося капиталиста, не видеть в нем только одну из сторон вечного конфликта, якобы движущего историю. Не повторять, мысля плоско, двумерно, вслед за Марксом и авторами учебников: чего это капиталист берет себе прибавочную стоимость? Не вопиять истошно: Грабитель! Мироед! Эксплуататор! Грабь награбленное! Экспроприируй экспроприатора! Не нужно выстраивать в батальоны завистливых бездельников и отправляться на гражданскую войну.
В том и состояла ошибка Маркса, что он не увидел в окончательной цене продукта, товара, услуги - стоимость труда капиталиста, стоимость его нервов, его энергии, его предприимчивости.
Но если капиталист трудится, значит уже не об эксплуатации рабочего идет речь. А ведь именно она - основное различие, по Марксу, между социализмом и капитализмом.
Другой главный принцип социализма: "Кто не работает, тот не ест". Если капиталист работает, то против кого же направлено острие этого лозунга? Как ни крути, остается одно: против убогих, несчастных, мечтательных, ни к чему не пригодных членов общества. Против тех, кто не может себя прокормить. Природа-мать щедра - всякой твари по паре рождается. И наряду с расторопными, сильными, глазастыми, трудолюбивыми на свет появляются слепые, калеки, безрукие - в прямом и переносном смысле.
И справедливее было бы не лозунг выдвигать: "Кто не работает...", а содержать последних за счет первых. То есть в стоимости товара есть еще и та часть, которую ради своего спокойствия - телесного (от революций) и духовного (от угрызений совести) - готов отдать предприниматель. На пособия по безработице, на льготы, пенсии. И на то, чтобы каждому гражданину был обеспечен свой танк и свой кусок авианосца для защиты от потенциального внешнего врага. И здесь мои оппоненты радостно воскликнут:
- А-а! Вот эта часть и есть прибавочная стоимость!
И потребуют:
- Пошли с нами отнимать ее у мироеда!
Успокоимся. В цивилизованном (правовом)обществе обходятся без революций и разверсток. Не по-шариковски: отнять и поделить. А с помощью разумных налогов. Разумных, чтобы с одной стороны была соблюдена социальная справедливость, а с другой - чтобы не придушить инициативу. Собираются вместе сенаторы, конгрессмены, депутаты, совещаются и выносят решение: налоги на то-то и то-то будут такими-то и такими-то, а на добычу, скажем, нефти - 90%. Потому - национальное достояние. "А можно - 95%?" - говорят на этом совещании горячие головы. А трезвые объясняют: нельзя. Если капиталисту останется меньше, чем он сам согласится получать, он и пачкаться об нефть не будет. Бензин сразу станет страшным дефицитом.
В цивилизованное обществе могут быть и такие отрасли, где государство от имени народа и вовсе отказывается от налога - навсегда или на время. Даже готово льготную ссуду дать инициаторам полезного для всех дела, Например, в Индии такой отраслью сейчас признается разработка и внедрение ветряных и солнечных электростанций. И у нас есть энтузиасты этого направления в энергетике. Но мы из газет и фильмов узнаем только об их мытарствах по инстанциям и ведомствам.
Все вышесказанное не является, конечно, чем-то неслыханным, неожиданным открытием. Еще в 1959 году, когда глава советского правительства был с визитом в США, перед нашей делегацией выступил с речью постоянный представитель США в ООН Г.К. Лодж. Он привел убедительные примеры процветания американцев и назвал причину этого процветания: "Наш собственный опыт сосредоточения в Вашингтоне экономического планирования и контроля во время войны убедил нас в том, что планы десятков тысяч независимых производителей ведут к большему производству, более динамичной экономике и более богатой жизни для всех, чем все то, что может быть достигнуто с помощью немногих планов государственных должностных лиц (цит. по книге: "Жить в мире и дружбе. Пребывание Председателя Совета Министров СССР Н.С.Хрущева в США. 15-27 сентября 1959 года". Госполитиздат. М., 1959 г., стр. 127).
Из вышесказанного не следует делать выводы, что общественный сектор не имеет права на существование. Мы знаем немало примеров того, как в тех же странах свободного предпринимательства успешно функционируют государственные и кооперативные предприятия, даже - целые отрасли. Успешно, потому что вынуждены конкурировать с более мобильными частниками. Так, во многих странах государственное телевидение, окруженное частными газетами, не превращается в официальный рупор правительства, демонстрируя не меньшую объективность, чем независимая пресса.
Там на госпредприятиях царит та же обстановка, что и на частных: дисциплина, исполнительность, ответственность.
В свою очередь положительное влияние на частный сектор оказывает сектор государственный - служит примером большей социальной защищенности работников.
Это и есть диалектика в действии. По части диалектики Маркс был, безусловно, прав.
Все, конец той старой-престарой статьи. Тут уместно добавить абзац из другой моей статьи, напечатанной примерно тогда же в ташкентском журнале "Звезда Востока".
"Мне давно хочется развеять одно заблуждение. Будто в мире существуют и противостоят друг другу две системы: капитализм и социализм. Это не так. Да, есть социализм, отрицающий иные способы производства, преследующий частную инициативу, частное предпринимательство, в уголовном Кодексе которого фигурирует статья "несоциалистические методы производства", и есть свободный мир, который принято называть "капитализмом", который на самом деле является домом для любого способа производства - капиталистического, социалистического, коммунистического... Разве нет или не было коммун в США, в Израиле, в Европе? Разве власти преследовали адептов других методов производства, отличных от капиталистического? Просто при свободной конкуренции распространение получает более разумный, более эффективный метод.
В США в начале 50-х преследовали так называемых "красных" (эпоха маккартизма), но в вину им вменяли не "некапиталистические методы производства", а пропаганду опасной коммунистической идеи, а то и прямой шпионаж в пользу агрессивной коммунистической страны СССР".
(конец цитаты)
Послесловие.
Конечно, капитализм не идеален. Никто не собирается называть его в единственно верной системой отношений. Верная система - свобода всех систем. И пусть выиграет сильнейший. Социализм не выживет в такой свободной конкуренции. И это его вина, а не капитализма. Социализм не выживает даже в отсутствие капиталистической конкуренции.