Краткое разьяснение для выкладываемого изложения впечатлений.
Сей опус появился благодаря трём последовательным явлениям природы:
--
Мне остро потребовалось сьездить, после 10-и летнего пребывания в стране ПМЖ, в Россию, но основной документ закордонной идентификации оказался у меня просроченным. Всё было как-то недосуг торчать в известной очереди у российского посольства, а тут приспичило - пришлось крутиться. Не думали, братцы, мы с вами вчера...
--
Ища внятную ценную информацию о том "как это делается сегодня" я, среди официального, обнаружил в сети произведение моего двойного земляка под названием "Поездка На Родину", где весь пугающий процесс было разьяснен детально и в соответствии с инфо, полученной из живых источников. Сейчас порядок переоформления меняется...
--
В процессе исполния требуемого у меня родилось масса побочных впечатлений и всплыло множество связанных воспоминаний. Общяя фабула поклонения бюрократическому Молоху для жителя Иерусалима проста: надо тащиться в Тель-Авив (потому что признавать столицей Иерусалим большинство стран не хочет), занимать с вечера очередь в российское посольство (точнее - в консульский отдел), болтаться где-то ночь, явлиться поутру (то ли к 7-ми то ли к 8-ти часам) к посольству и оттарабанив ещё часика четыре, возможно, проникнуть внутрь. А уж там - как карта ляжет...Очень обнадёживают, надо признаться, на официальном сайте посольства России заявления, что консульский отдел никаких гарантий не даёт, деньги за услуги не возвращаются и вообще, хотим Вам сообщить "Шли бы Вы..! (Бывшие... Нашей великой державы... Предатели!)...", да протокол не позволяет...
Тель-Авив я не люблю и он платит мне жаркой взаимностью. Во времена прежние, когда я изменял Иерусалиму в поисках работы, блукаясь по городам и весям Израиля, в Тель-Авиве мне приходилось бывать в рабочем порядке. При этом город сей я узнал неплохо, но не простил. Надо сказать, что те прежние времена завершились тем, что я устроился охранником, причём "разьездным с группами", т.е. - разьясняя для не жителей Израиля - по сопровождению разнообразных групп внутреннего туризма, в основном - детских. Времена были блаженные. Славный город Тель-Авив эти группы проскакивали по скоростной трассе Аялон, идущей по ложбине паралельно морю и рассекающей разные районы Большого Тель-Авива на "те, что у моря" и "те, что выше". В сам город группы не заглядывали, но мчались дальше, на горно-лесистый север, пустынно-пасторальный юг или, что совсем дивно, к "великому морю" Кинерету (озеру Тивериадскому - ходить по пресным водам) и в сопредельную с оным водоёмом обширную гладь Исреельской долины (пялиться на овощи и коров).
Много хамсинов продуло с тех пор, но я благодарен отдельным воровитым компаниям по охране за то, что утягивая у меня рабочие часы и откровенно не доплачивая положенное, они устроили мне отличную экскурсию по их родной стране. Сам бы я ни в жисть свои деньги (чур меня, чур!) на эти поездки не тратил бы. Скаредный я, знаете ли. Кроме того, в бытность свою советским человеком мне удалось побывать во многих уголках моей тогда ещё необъятной Родины и по сравнению с теми воистину огромными красотами израильские смотрятся (лично мне!) кисловато. Надо бы, наверно, учитывать идеологическую насыщенность этих природных красот (свои!), но если для рожденных здесь детей эту насыщенность разьясняют в школе, то я, как охранник-то слышу только что "этот лес, в котором мы стоим - он огромный, занимает аж 10 кв. километров, вау, народ Израэля жив!". Угу...
В общем, заходя на центральную автобусную станцию в Иерусалиме в семь вечера (смеркалось уж...) я пребывал в достаточно мрачном настроении, чуствуя себя героем старого анекдота про российских евреев - "Я не знаю о чём вы говорите, но ехать надо". Новая автостанция в Иерусалиме (уж года три как отгроханная) не поражает решительно ничем. Даже удивительно для Иерусалима, который самих коренных израильтян радует своей благовидностью и сплошной облицовкой. Жители других городов даже иногда называют Иерусалим "белым городом", за то что все дома тут еще по закону времён британского мандата, облицованны местным желтовато-розоватым камнем. Большинство городов Израиля обстроенно сугубо функциональными серыми многоквартирными блоками. Я не говорю о частных виллах - те разные. Современная иерусалимская автостанция построенна по шаблону, сдутому из компьютерных игра-стрелялок - большие пространства, куча стекла, полная безликость. Имеются ещё недавно экзотические для Израиля эскалаторы и уготованное, очевидно, для насыщения народонаселения средней китайской провинции, множество кафе. Каждый раз при заходе в местный междугородний автобус у меня возникает устойчивое подсознательное чуство, что этот слабо-освещённый салон должен куда-то лететь и даже отсутствие бортпроводниц не смущает.
Выезд из города сопровождается ощущением виража ибо шоссе было проложенно ещё англичанами по самой кромке крутейшего склона длинной, ныне обитаемой, горы. Зачем надо было строить так рисково - спросите англичан, но дух захватывает. Путь из Иерусалима в Тель-Авив ночной порой вызывает резкую смену настроения благодаря пересечению нескольких удивительно не подходящих друг другу ладшафтов. В ночи эти перемены отмечаются разницей обозримого из окна количества и цветности огней. Выехав из золотистого ожерелья фонарей нормальный ночной пассажир засыпает почти до самой точки назначения. Я был пассажиром нервно-раздраженным, поэтому не спал и обозревал мерцающие огоньками горы. Вообще Израиль очень маленький (т.е. не Израиль, а Сруль), но ланшафтных зон в нем не меньше семи: горы центральные, горы лесистые, плоскость скучнейшая, плоскость индустриальная, пустыня безводная, долина полевая- овощная, долина болотная и т.д. В доисторические времена (до создания государства) болот и пустынь было больше, но часть первых осушили, часть вторых обводнили, отдельныйе местности засадили лесом и теперь, без намёка на стыд, рассказывают, что этот лес-де тут был всегда. Видимо, Б-г так благосклонен к земле Иуды, что высевает леса рядами. Иначе объяснить тот очевидлый факт, что любимый тур-агенствами лес, "сохраненно-эндемичный", растущий посреди пустыни, высажен грядками я не могу. Жаль, что Б-г одновременно не озаботился устроением там же прямоугольных естественных водоёмов должной глубины... Правда, такие водоёмы есть на севере, но поимевши совесть, никто не утверждает, что они естественного происхождения. Однако по дороге до Тель-Авива единственная резкая смена вида из окна, прямо скажем, удручает. Вот были поросшие лесом ложбины и вдруг (ба!), они уходят назад и открывается ширь необъятная, посреди которой торчит какой-то светящийся тысячей огней балаган. Чем дальше едешь (а скорость у автобуса тут прямо крейсерская - километров 80 в.ч.), тем больше "торопеешь" от величины этого балагана. Едешь-едешь, а балаган всё не приближается. Это чудо - гордость израильской национальной промышленности - большой цементный завод, носящий гордое название - "Орёл". В Израиле вообще любят называть именем этой "имперской" птицы всё что можно назвать... В бытность мою охранником при детках, помнится, воспитатели прививали детям любовь к патриотическому прекрасному хитро вопрошая их при виде этой пыльной гордости, озаряющей даль, так: "а что это за хрень, типа, виднеется там вдали?". Дети же, проявляя некоторые зачатки памяти, хором говорили "Нэшер"! Мда-а, достопримечательность. Чем ближе к Тель-Авиву тем больше все поля кругом перерыты стройками века и перехваченны заборами, над которыми и за которыми тянутся бесчисленные транспортные артерии. Между прочим во всём Израиле живёт всего шесть милионов человек... Израильитяне так исступлено возводят шоссейки, виадуки и мосты, что, кажется скоро вся прибрежная равнина будет в несколько этажей заставленна автомобильными развязками. Коэффициент реальной полезности этих мостов и развязок, к возведению которых и я руку приложил, по моему нулевой. Во всяком случае на всех трёх паралельных прибрежных шоссе, включая сверхсовременную, и потому платную трассу, практически всегда, по дипломатическому выражению принятому на радио "движение затруднено", т.е. - многосерийная постоянная пробка.
При вьезде в Тель-Авив начинается трасса Аялон. Разные направления движения тут разделены веткой железной дороги и могучей траншеей, затянутой в бетон. Это русло реки Аялон, притока другой реки - Яркона. Приток этот траншейный наполняется водой в единственном случае - когда в горах у нас идут ливни, а на равнине у них происходит всегда неожиданный потоп. Потоп это каждый раз повергает жителей Тел-Авива в возмущенный шок. Такое впечатление, что какждое следующее поколение возмущённых (т.е. - каждый год!) не знает, что если в горах дожди, то на прилегающей равнине начинается гарантированный и резкий прибыток воды. И прошлым годом притопленные родители им ничего на эту тему не рассказывают. Начнёшь тонуть, мол, узнаешь...
Прибытие на Тель-Авивскую центральную автостанцию знаменутется тем, что автобус начинает карабкаться в небо. Тель-Авив вообще город плоский, просыпанный на окрестности беспорядочно, и пологие ступеньки местности, уходящие от моря по прибрежной равнине лишь отделяют верхние куски Большого Тель-Авива от прибрежной полосы, погружённой днём в сизый смог. Это чудесное индустриальное явление наиболее красиво и рельефно смотрится если двигаться с верхних частей к морю в середине дня. С моря поднимается дымка испарения (как поэтично!), которая смешивается с выхлопными газами (что прозаично) и получается такая гадость... Сам город Тель-Авив, по моему стойкому убеждению, произведён в города от понятия "городить". Никакого видимого порядка в нагромаждении зданий друг на друга и распределении их по равнине не наблюдается. То плотная хибарная застройка, то пустырь, обычно частично залитый асфальтом и заставленный заборами с жестяными сараями. Весь этот малоэтажный серо-ржавый кавардак проламывается роскошными небоскрёбами, среди которых (на берегу) попадаются многозвёздочные гостиницы. Кстати, в свой тель-авивский период жизни я часто проходил мимо обширнейшего вроде бы складского двора, буквально засыпанного большим количеством разнокалиберного ржавого прокатного железа. При этом я постоянно слышал (и продолжаю слышать), что у страны остро не хватает железа и стали. Этот ржавый выгон пребывает на месте и кинутого на произвол погоды железа в нём не никак не уменьшилось. Возможно этот двор в частной собственности, но чегой-то я сомневаюсь... Автобус взлетел в небо по длинному и извилитому пандусу, ведущему к тылу одного из этажей автостанции и я вышел на перрон. Надо сказать, что процесс и приветливая обстановка "выгруза" пассажира на всех без исключения автостанциях Израиля остро напоминает эстетику выплёвывания жвачки в урну. Всё, прибыли, тьфу! Слазишь в бетонную коробку-проход, сильно загазованный множеством табунящихся автобусов и идёшь к охраннику, который тебя проверяет. Параноидальная страсть все двери куда угодно обставить охранниками - это отдельная тема. Где-то это оправдано, но в массе мест выглядит (да и является) полным бредом. Респираторов охранникам в чреве автостоянок не выдают ибо секрет производства этих дорогущих штуковин в Израиле ещё не освоен. Спустившись на улицу я двинулся в сторону посольства пешком. Знаю, в Тель-Авиве есть автобусное движение. Но я предпочитаю вечером рассчитывать на свои физические силы. Причины такой спортивности две: автобусы вечером ходят редко и петлисто, платить за максимум пять километров ровного пути мне не охота. Пройдя уже несколько десятков метров по улице Тель-Авива выясняешь, что люди здесь наделены даром громкой речи, а автомобили снабжены шумелками. Вечерний Иерусалим - ситуация места тихая, успокаиващяя нервы. Вечерний (впрочем - так же как и дневной) Тель-Авив радостно, с чуством переполняющей каждого жителя его гордости покрикивает, ругается и бубнит.
Единственное, что нарушает покойный воздух в Иерусалиме - машины "скорой помощи" и, иногда, полиции. При этом водители машин "скорой помощи", по видимому, исходят из альтруистического стремления немножко разбудить публику, а не из рабочей необходимости. Иначе объяснить зачем, двигаясь по пустой и широкой трассе на скорости не превышающей 40 км\ч ( и явно не спеша ни на какой срочный вызов) оглашать окрестности на десятки километров громким переливчатым воем, я не в состоянии. Возможно, впрочем, что водители, вечно перерабатывающие, так будят самих себя.
Тель-Авив самозабвенно булькает жизнью и (прилагающимися к ней) охлаждающе-горячительными напитками. На ближайшем же пивном углу я услыхал краем уха примечательную фразу, над которой можно долго думать, пытаясь разобраться в её сути (если не воспринимать её будучи под градусом). Молодой, спортивный и слегка накренённый благоприобретенный израильтянин вещал другому на языке прежней Родины: "...на стройке э-тот па-ацан, чисто, ху-чит, там же И вья-ывает...". Работает, следовательно (?), малой на стройке за двоих, но по как-то разному, потому что первый упомянутый способ деятельности явно качественно отличается от второго упомянутого... Иврит таких тонкостей труда отметить не способен в принципе. Бедный язык. Пробегая к месту назначения я иногда видел автобусы различной степени заполненности, которые куда-то ехали мимо и поворачивали исполняя свой замысловатый маршрутный танец. На остановках, тем временем, пребывали потерявшие, судя по лицам и устойчивости всякую надежду, обремененные многочисленными сумками тель-авивцы.
Что лишний раз уверило меня в правильности выбранного исторического рассчёта на свои беговые силы. Немного заплутав при "выбегании" из района автостанции в собственно центральную часть Тель-Авива, льнущего к побережью, я решился (исключительно для сокращения времени доставания из архивов памяти карты города) испросить справки у случившегося полицейского. Такой странный выбор собеседника был обусловлен тем, что кроме относительно оживленного полицейского участка в ближайшем пространстве оказалось ровно три гражданина (два из которых к разговорам были явно не склонны): задумчиво сидящий на ступеньках черного хода парадной бомж, припозднившийся (чай уже 8 часов вечера!) и оттого подозрительно-нервный владелец мелкой лавочки, и подстриженная "под пуделя" неизвестным доброхотом дворняга породы кабыздох, целеустремленно бегущая по своим делам. Других смелых в столь поздний восьмой час не наблюдалось. Поэтому я остановил девушку-полицейскую, которая откровенно стремилась скрыться в уютном участке и испросил её указать мне направление "к" улице Аленби. Полицейская, настоящая израильтянка, светловолосая и курносая, каких под Псковом каждая вторая, напрягшись, кратко посоветовала мне двигаться прямо.
И верно - пройдя квартал я, опознав знакомый пейзаж, поскакал вдоль по знаменитой улице Аленби в направлении посольства. Катились по главной улице со встроенными оркестрами сотворённые из картона и наспех выкрашенные легковушки, впермешку с низко-сидящими блестящими конфетами, к которым применять грубое слово "машина" язык не поворачивается. По берегам проезжего полотна улицы сочились звуками харчевни. При посещении Тель-Авива в любое время суток и любую пору года возникает ощущение эклетичности этой постройки, где все стили проведения времени неуёмно перемешанны. Праздного народу, несмотря на относительно приемлимую температуру воздуха, на улице Аленби (по сравнению с моими прежними впечатлениями) недоставало. У оставшихся людей разного возраста и степени одетости вид был одинаково банный. Вообще, при погружении в объем Тель-Авива возникает, как бы это помягче выразиться, тактильное чуство первичного сексуального предвкушения (или после-вкушения?). Липковатая и греющая, мигом выжимающая пот атмосфера Тель-Авива как бы прозрачно намекает организму, что пора уже приложить ничтожное мускульное усилие и завершить начатое естественным образом с подходящим к совместному движению телом! Нехватка этого применимого тела вызывает раздражение, переходящее в злость к ближнему соседу. Не даром, видимо, подавляющее количество бытовых конфликтов, заканчивающихся реанимацией и успешных домогательств случаются в Большом Тель-Авиве. Против природы, однако, не попрёшь...
На улицах лежащих вдоль моря случаются архитектурные стили. Большая часть этих случаев иначе как перлами свободной фантазии архитекторов не назовёшь. Старые, под-классические, отдельные стильные здания не особенно калечат сознание наблюдателя, но осматривать современные без предварительного объяснения экскурсовода- психиатра относительно душевного состояния творцов их... Трезвому образу жизни, короче, не способствует. Дали и Пикассо отдыхают. Основная же масса строений центра выполнена в утилитарном стиле "малоэтажного баракко", снабженного темными (лампочки регулярно выбиваются) и замусоренными проходам к тылам зданий, откуда проникают в квартиры. Фасады центальных улиц это сплошные витрины и лавки. Где все эти лавки находят себе клиентов - вопрос открытый. В конце улицы Аленби и, соответсвенно, в начале улицы Бен-Иегуды, возвышалась рифленой высотной глыбой цель моего ночного пробега - именное здание (убей не помню как называемое) с вписанным в него российским посольством. Уже приближаясь к площади назначения я почуствовал некоторое удивление ибо никакой толпы (ни малой ни большой) перед зданием не присутствовало. Более того - пройдя вдоль стеклянного фасада тур-агенства в первом этаже здания, за частью каковой витрины стеснительно прячется вход в посольство, я вообще ни обнаружил ни единого живого тела, обладающего какой-либо бумагой, напоминающей список или стоящего в очереди. Относительно живое (по виду), но сильно расслабленное тело обсевшее ограду у входа в тылы здания принадлежало едино слабо-одетой, откровенно местной девице. Упершись в её тело я пошел обратно и вокруг здания. Никого! Вернувшись с другой стороны дома к девушке (чем я, видимо, заинтриговал её притупленный разум) и не найдя достойных к ношению списка кандитур я вторично обозрел девицу. Нет, если какой список у неё и есть, то прячет она его слишком глубоко и физиологично. Не дожидаясь неуместного в деловой (и безденежной) поездке появления владельца девушки (или она сама по себе?) с прейскурантом я, отойдя чтобы не застить, погрузился в тягостные раздумья. Ошибка адресом? Отпадает. Может сейчас слишком рано? Чёрта с два! Все говорят, что к восьми-девяти вечера страждущие бананов собираются под пальмой. Тогда что же происходит? Я вернулся к витрине и стал её изучать так пристально, как если бы хотел проникнуть в это посольство осуждаемым УК методом. И я таки преуспел, господа! Упорство и труд... Список был! За стеклом. И оказался полностью запонененным на следующий день полутора десятками фамилий. А внизу на листе бумаги было предельно ясно отмечено, что запись на следующий день заканчивается тогда же когда консульский отдел прекращает свою работу. В два часа дня. Толпы страждущих давно уехали, завтрашний поезд ушёл. Добрые советы всего лишь недельной (!) давности, почерпнутые из опыта знакомых по несчатью и всеведающего интернета уже безнадежно устарели. Произнеся (частично вслух, частично про себя) множество непечатных адресных формул, я двинуляся в обратный путь.
Возвращался я, так сказать, отсосав, что знаменательно, по улице Членов. Примерно на середине пробегания по наиболее чистой (как мне с надеждой показалось...) стороне улицы этих - от улицы Арлозоров к автобусной станции - мне повстречалась очень прыткая беременная бл, пытавшаяся внезапным сычем преградить мне дорогу своим сексуально-неотразимым потенциальным потомком. Но я не замедляя шага, надо сказать, благодаря моей долгоногости, довольно стремительного, резво отпрыгнул на проезжую часть. Этот финт был вознагражден судьбой через несколько десятков метров - из раззявленных ворот очередного жестяного лабаза мне под ноги выкатился патлатый шар то ли капусты, то ли арбуза. Прыгать, без длительных тренировок, по тротуарам и дорогом ночного Тель-Авива я настоятельно не рекомендую - легко поскользнуться в обильно изливающихся помоях.
Панели виднеются так себе и ценный совет вам: ходите там, где подошвы шаркают и избегайте мест, где хлюпают или прилипают. Приблизившись к вокзалам я опять заплутал, хотя, в принципе (во всяком случае - обычно) ориентируюсь не плохо. Улицы здесь широкие, обсаженные клочками зелени и направление у них ровное, т.е. - сразу во все стороны. Указателей, или (упаси Б-же!) стендовых карт под стеклом нет. Очень удобный для туристов город Тель-Авив... Потерянно запнувшись, я спросил дороги "к автобусной станции" у относительно трезвого гражданина, скучающего в дверях стандартной полу-барыжной лавки. "Так, здесь и есть станция" сказал мужик, проявив крутой русский акцент. "Новая (!) станция" уточнил я. Отмечу, что при свете дня это редкостно уродливое, кирпично-красное снаружи и запутанное как бригадой пьяных чертей внутри сооружение, видно издалека. Насчёт поразительной уродливости - как внешне так и по содержанию - это не я придумал. Так полагают сами израильтяне. Они считают, что более уродливое здание в Израиле сыскать затруднительно и сравнивают этот подавляющий шедевр современного зодчества разве что с центром Помпиду. Кирпичное великолепие дополняют многочисленные эстакады ведущие к посадочным терминалам, отхватившие значительный кусок города. Но об этом гротеске в стиле Дантова ада речь впереди. Да, забыл дополнить веселенькую картинку - прямо над районом автобусно-железнодорожных вокзалов и несчастных обитателей этого участка города каждые 7-10 минут (на бреющем полете!) прогромыхивают авиалайнеры, которые садятся в аэропорт Лода. Не знаю какой садист так проложил воздушные глиссады, но создаётся устойчивое впечатление, что сделанно это специально и напоминает жителям района вокзалов о бренности бытия... Молитесь, мол, чтобы этот вонючий и, при падении - хорошо горючий, транспорт не свалился вам на головы!
Раньше, лет десять назад, новой автобусной станции не было и все автобусы собирались дымным и гулким стадом на эдакой амфиладе из нескольких площадей, обставленных ларями с двух-трёх- этажными проулками. В переулках угнездились дома, несущие квартиры смешанного типа. В смысле сначала там жили простые торговые люди, но ещё в незапамятные времена труженники прилавка перебрались от бензиновых ароматов подальше, а в дома въехали склады, общежития разнообразных иностранных рабочих и "институты здоровья". Так, чинно и с тонким намёком на высшее образование, переводится местное название публичного дома. Новую автобусную станцию, красное чудовище, возвели несколько в стороне от старой, так что между двумя этими автобусными стойбищами (старая станция и ныне фунциклирует как пристанище маршруток) пролегают несколько призрачно-освещенных бульваров, плотно обставленных проститутками, пивом, румынами и матом.
На въезде в этот квартал, со стороны старой автостанции, стоит сонная и привычно- задраенная изнутри полицейская машина. Спрошенный мною гражданин явно имел в виду, что я интересуюсь "где бы мне здеся похмельнуться", а сделать это всегда доступно в пивных старой автостанции. "Ах, новая", разочарованно сказал он и отмахнул мне рукой "прямо и там налево". Кабы я не знал, что в Тель-Авиве слово "там" означает буквально "место, до которого мне лично нет никакого дела", то я бы гулял по этом очаровательному городу, видимо, до ныне. Потому что данное "там" оказалось близжайшим перекрёстком, видимым невооруженным глазом. Урочно повернув и проскакав по улице Левински квартал я (с облегчением!) опознал поблескивающее кровавыми брандмауэрами чудовище. Все гостеприимные стеклянные входы в здание автостанции кроме единственного, центрального, были, естественно, давно закрыты. Я решительно не понимаю зачем делать столько входов, чтобы большую часть времени они были закрыты. Пожарная безопасность тут не причём - для экстренных случаев эвакуации на Тель-Авивской автостанции существуют огромные железные ворота, старательно оберегаемые от посторонних глаз во внутренней части лабиринта. Было иное время - видал я их. Правда, я могу часть тела дать на отсечение, что не дай Б-г, случись чего, до этих "пожарных" ворот ни один панический беженец из автостанции не доберётся - такие они тайные...
На центральном входе, зауженном стальными барьерами так, что средний американец не пролезет, стояли две эфиопочки. Они внимательно меня проверили и кокетливо загородив собой оба проёма в баррикаде предложили входить. Я, грешен, спросил в кого из них мне входить. "Да в кого хочешь!" жизнерадостно ответили они дуэтом. Решив не умножать маразм, я невежливо отпихнул одну из кокеток в сторону и, секунду поборовшись со стеклянной дверью, по которой было совершенно не понятно направление толкания ея, ворвался в прохладу автовокзала. Вослед мне было сообщено что я хам. Ну да, надо было, по предлагаемым правилам этикета, полчасика поворковать с девицами, а я так грубо проник... Тут я вспоминаю статью одного умеренно-восторженного русского журналиста, который упоминая охрану местных общественных учереждений, сообщал им там - в России, что у нас тут - в Израиле, автостанции, вот, охраняются так, что мышь с автоматомом не проскочит и муха с поясом смертника не пролетит. А судил он об уровне охраны автостанций, естественно, по Тель-Авиву и Иерусалиму. Это, по его мнению, тель-авивская станция охраняется как зеница ока?! Где столько входов и выходов, что не то что муха, стадо мамонтов пробежит - никто и ухом не поведёт. Где на подземных этажах, которые нормальные люди не посещают годами, живут бомжи... Три ха-ха! Но, стоп, стоп! Не будем выдавать государственных секретов. Тем более, что современная тель-авивская автостанция стала еще "краше" чем раньше, с чем мне и пришлось столкнуться на по ходу моего нынешнего дела - поиска кассы и, пардон, туалета. Этаж, на который вбегает посетитель с улицы Левински пестрит указателями. Главное - это не поддаться соблазну и на них не смотреть.
Если следовать указателям можно зайти далеко и безвозвратно. Кроме израильтян никто не поверил одному фантастическому сообщению, промелькнувшему пару лет назад в местных газетах. Суть дела такова: некие иногородние и, кажется, иностранные молодые граждане войдя, следовали указателям. Это были не очень гордые и героические молодые люди, ибо когда они поняли, что окончательно заблудились, они пытались дозвониться до полиции чтобы их спасли. Но телефоны, увы, почему-то не работали. Тут такая тонкость - на подземных этажах многих израильских зданий мобильная связь вырубается. Недоработочка-с, извиняйте-с, не пройдёт и пол-века - исправим-с. Короче, через три дня, их, дошедших до самоубийственных мыслей от начальной стадии обезваживания и истощения, обнаружили в результате аврального прочёсывания здания. Какая-то местная знакомая этих бедолаг убедившись, что выйдя из пункта "А" в пункт "Б" её друзья так и не прибыли, допёрла, что исчезли её гости в районе автостанции и подняла тревогу. Спасённые, слегка оправившись от пережитого, рассказали, что видели каких-то страшных людей, но боялись к ним подходить (бомжей, то бишь)... Ребята, "ви таки будете смеятся" (хотя надо бы, наверно, плакать...), но эта дикая история - правда! После этого происшествия часть подземных лабиринтов закрыли, но бомжам жить то где-то надо...
Так что, следовать указателям не надо, а надо лезть вверх. Над землёй торчит всего шесть этажей, так что особых сложностей не будет. Лифты ходят, лестницы, пандусы, корридоры. Все выше, и выше, и выше... На одном из коммерческих и полу-пустых этажей (на втором- третьем), пробегаемых мною, некая смешанно-цветная компания играла в бадмингтон. Доносился запах жарящихся шашлыков. Возможно, мне показалось. Новь автостанции заключаются в том, что во избегание монополии одной автобусной компании на маршрутах, она теперь поделена между двумя конкурирующими - старой - "Эгед"-ом и конкурентом - "Дан"-ом. Этаж "Эгед", этаж - "Дан". Как зебра. Стало, что удивительно для Израиля, удобнее. Касса "Эгеда" обнаружилась неожиданно посреди зала (там, где три года назад был лоток с чупа-чупсами) и с третьего захода. Она была темна, на ней было написанно "Information" и за стеклом не обреталось ни души, только в задней комнате виднелся некий дядечека бухгалтерского вида, что-то индиферентно пишуший. Мы, с определенно так же ищущей кассы и вожделенного билета дамой, некоторое время наблюдали этого дядечку. Кассирша не появлялась. Время шло к полуночи. В 00:30, к слову, автостанция закрывается, автобусы уходят спать и с приличных этажей всё дышащее выгонятеся охранниками и полицией вон. Во избежание.
У дамы первой лопнуло терпение и она заколотила в стекло кассы пытаясь "выколотить" кассиршу. А стекла (такой плекс) в кассах толстые и сделанны специально так, чтобы экранировать звуки зала. Дяденька продолжал безучастно демонстрировать нам лысину. Я тоже приложился к стеклу и что было мочи гаркнул в переговорное устройство "Касса работает?!". Это возымело. Дядечка наконец оторовался от составления годового отчёта и явился к нам за перегородку. Он был очень недоволен. Выяснилось, что он и есть кассир. Дама, игравшая со мной вместе на ударных, была поражена этим обстоятельством не меньше моего. Мы обменялись возмущённым взглядом, в котором явно читалось "Куда катится мир?". Приобретя билет и выяснив, что до отхода ближайшего автобуса у меня десяток минут я побежал в сортир на том же этаже, примерное местоположение которого приметил раньше. Тут меня ждал сюрприз - сортир был загорожен капитальной поворачивающейся дверью входа, сотворённой из решётки, способной удержать рвущегося оправить естестсвенную нужду саблезубого тигра. У меня имелась монетка в один шекель и, посочуствовав в душе жаждущему оправиться тигру, я ворвался в некий предварительный коридорчик. И тут мне стало задумчиво-интересно. Дело в том, что за решеткой, перекрывающей сразу и женский и мужской туалеты, есть маленькое "Т"-образное разветвление, а вот на дверях-то к комнатам с водой указателей нет. Совсем нет. Меня спасло то, что я увидел выходящего мужчину. Справив свое малое, и выйдя обратно к входу я понял, что попал в западню. Выхода из сортира не было! Натурально. Был только вращающийся вход, но другой двери нигде не наблюдалось. Час был поздний, народа в туалете, кроме меня, не было. Я даже вернулся в мужское отделение, но других проёмов наружу, в зал ожидания, не обнаружил. Живо вспомнилась одна поганая сьемная квартира общежитско-монастырского типа, где мне пришлось некоторое время существовать. Там был скромный общий туалет, дверь которого порой перекашивало и заклинивало на состоянии "заперто". Мы с соседями там жили постоянно, поэтому знали, что с этой дверью надо лаской, а если она уж совсем упрямится, то без сантиментов снимать её с петель. А некоторые гости этого не знали. Они выпивали пива, заходили отлить, мыли руки и... все мы, жившие в кельях вдоль по корридору, слышали грохот и проклятия. Гость бился об упрямую дверь, которая явно вспоминала свои лучшие дни в тюрьме строгого режима, как рыба об лёд и тем делал себе только хуже, потому что дверь эта оседала на петлях и впечатывалсь в редкий в Израиле линолеум всё глубже и глубже... Сей шумный аттракцион назывался "Мама! Папа! Выпустите меня отсюда! Я больше так не бу-уду!". В конце концов, обычно с другого корридора, приходил раздраженный нежданным запором у своего гостя приятель и, заслышав знакомый грохот, стоны и проклятия, освобождал благодарного гостя из ловушки удаляя дверь наиболее радикальным методом. Нашему же корридору приходилось её вешать обратно... Поняв, что выхода нет и не будет, видимо, никогда, чисто со зла я толкнул вращающиеся перекладины. И - о чудо! - стандартная дверь, которая может поворачиваться (и то за плату!) только в одну сторону, легко завертелась в противоположную. Вытиснувшись сквозь прутья входа (другого определения я найти не могу!) из сортирного заключения я побежал к терминалу посадки. И чуть не выбежал на улицу ибо в этом коварном сооружении направление движения и ориентиры местности совсем не дают гарантии попадания в нужную точку. Мне пришлось резко развернуться (так, что искры брызнули из под копыт) и рвануть обратно, по уже проторенному пути к сортиру. Как это ни странно, на автобус я попал вовремя и следующего ждать не пришлось. Правда, я почти опаздывал - сортирная западня отняла определённое время. Я всё думаю, какой же му-ак придумал такую дверь?!
Но вот, наконец, я в салоне. В Тель-Авив я ехал в компании ровно с 12-тью пассажирами, обратно в Иерусалим возвращалось народу гораздо больше. Это загадочное обстоятельство несоразмерности втекающего в Тель-Авив автобусами населения с вытекающим, было замечено мною давно и уже не удивляло. Можно подумать, что наиболее спортивная часть иерусалимского народа катится с гор до Тель-Авива на самокатах и скейбордах, а обратно предпочитает пользоваться фуникулёром "Эгеда". Представить себе, что в Иерусалиме часть прибывшего народа возносится мне трудно. Аэропорт иерусалимский с гордым и никому в мире не известным названием Атарот присутствует только на дорожных указателях внутри Иересалима. А что бывает со следующими указателям уже описанно выше. Ночной автобус со времени моего приезда заметно постарел - лет на двадцать. Впихнув себя на сиденье я расслабленно вдохнул кондиционера полной грудью и даже не сразу понял, что меня в этом воздухе тревожит. Вдохнув ещё несколько раз я понял, что тревожит меня запах. Откровенная вонь - как в обезьяннике или, скорее, в слоновнике. Этот бодрящий запах, как я убедился, истекал не от случившихся рядом попутчиков, а прямо из кондиционера. Как традиционно принято в стране, одновременно с работающим на всю положенную мощь кондиционером, окна были открыты тоже. Ну не понимают люди востока тонкостей работы техники сложнее граблей! Однако я точно помню, что при посадке воздух был без животных излишков. Попытка убрать вонючие струи ни у меня ни у соседей успехом не увенчались - заслонки кодиционеров были безнадёжно заломанны. Причём я уверен, что этот запах - не побочный "аромат" работы старого кондиционера. Я, подозреваю, что скотский запах появился от специальной ароматической добавки. Есть такая конструктивная фигня, что просто воздух, прошедший через кондиционер вреден для вдыхания. Поэтому в кондиционерах существуют ёмкости с аэрозольными ароматизаторами. Вещества эти химией органической делаются и ежели их хранить не в холодильнике... Под нарастающую плотность симфонии силосных ям, мы выехали на трассу ведущую по крышам и балконам окрестных домов. Тель-авивцы, должно быть, в восторге от смелости конструкторской мысли создателей новой автостанции, увешавшей целый городской район (!) сетью разноуровневых эстакад, проходящих прямохонько перед окнами жилых домов. Интересно, все ли архитекторы этого кошмара живы и в добром здравии? Вся автостанция увита пандусами, которые сползают к скоростной трассе Аялон как щупальца осьминога. Из космоса, это мракобесие смотрится, должно быть, "на ура". Ну, прямо как в Японии, епона мать! Автобусы, между прочим, снаружи ревут почище слонов. А с другой сторны района гудит скоростная трасса, стучит и визжит железная дорога... Покинуть благословенную столицу сионизма так легко мне не удалось - на выезде из Холона нас тормознула пробка. К этому времени, слава Б-гу, милостивому и милосердному, водитель, наконец, решил, что мы уже достаточно остудились и пропитались духом скотного двора, чтобы Иересалимский зоопарк нас принял как родных и прекратил газовую атаку. В пути некий престарелый американский, судя по речам, подданный, вдруг пробудился, возбудился и почуствовал страстное желание запечатлеть себя с молодой подругой в момент пересечения тёмных просторов Израиля. Возжелав же он, не мало не сумняшись, стал устраивать убаюканному мерной ездой салону сеанс "игры в папарацци" - фотографировать себя-с-подругой дигитальной камерой со вспышкой. Израильтяне, а особенно, иерусалимцы - народ вежливый и терпеливый, но после где-то пятнадцатой бъющей по глазам вспышки мой сосед через проход, рельефно-мускулистый солдат в отпуске, выбрался в проход, подошёл к гостю нашей страны и что-то кратко, но, видимо, внятно, ему сообщил, после чего бодрый представитель великой нации сразу прекратил безобразие и всю дорогу до Иерусалима вёл себя очень тихо. Подруга же его младая, уже при выходе из автобуса, глядела на солдата с интересом из чего резонно предположить, что старый чёрт не захотел гулять по Израилю пешком, а вот его попутчица, в подходящей компании, может, была бы и не против... Я же разминая ноги перед иерусалимской автостанцией, вдыхал настоящий ВОЗДУХ. Услыхав же зычный клич позднего таксиста в свой адрес "Тель-Авив?!", отреагировал я - "хас-вэ-халила!" - "Боже упаси!".
***
PS.
Между прочим, запись теперь в российском посольстве унормалена и производится по телефону. Поглядим как оно будет... По мнительности своей я думал, что испытываю истинное страдание с документами чисто в русском стиле и поделился этим горем с одной сослуживицей, урожденной Польши. "Ха!" сказала ветренная дочь Полонии "Разве ж это тяжело?" И на мое недоумение кратко объяснила, что сама она, когда потребовалось ей сьездить на далёкую славянскую Родину, вошла в консульство господарства Польского, отстояв в живой очереди (!) в два часа ночи (!!), с шестого раза (!!!) да и то удался ей этот фокус, только потому, что терпение у неё истощилось и, выйдя из себя, пообещала она любезному секретарю посольства и его близким страшное будущее... Фантазировать же моей сослуживице, по моему разумению, смысла нету. Насколько я знаю, у посольства Украины происходит так же громадянское столпотворение... Вот интересно, другие славянские страны тоже держат марку устроения бардака на уровне? Как там дела у "отъехавших" чехов, словаков и болгар?