Наступил вечер. К девяти часам весь дневной и утомительный труд был окончен. Лена с трудом добралась до своей клетушки на третьем этаже, Кварименовской гостиницы. С восхода солнца она несла непосильную ношу - работала как взрослая, выскабливала полы, отмывала тяжелые железные тарелки и чашки, застилала постели, а также удовлетворяла вечную нужду в воде и дровах - в этом кипящем и гнетущем душу постоялом дворе. Завершился рабочий день на каменоломне - гудения раскаленных печей и сверл, скрипения "журавля" глубокого колодца, окриков мастеров поддерживающих и передающих рабочим, тяжелые тачки с известняком. Внизу в конторе постоялого двора - трое или четверо работников ворчали и сквернословили, за вечерней игрой в шашки. Тяжелый дух тушеного мяса, жареного сала и дешевого кофе висел как густой туман над домом. Лена зажгла огарок свечи и бессильно опустилась на деревянный стул. Ей было одиннадцать, и она была худой как спичка. Ее спина и руки были все в царапинах и очень болели. Однако самой большой бедой - была боль в ее сердце. У нее была отнята последняя соломинка надежды, и это легло самым тяжелым грузом на ее маленькие плечи.
У нее отобрали книгу братьев Гримм. Каждую ночь, как бы устала Лена, обращалась к братьям Гримм в поисках утешения и надежды. И всякий раз, когда она брала в руки эту книгу, они нашептывали ей о том, что приедет принц или волшебник и увезет ее прочь, из этого заколдованного замка. И так каждой ночью она черпала свежие силы и мужество у братьев Гримм. В любой сказке, что она читала, ей виделось что-то общее с ее собственным положением. "Пропавший сын дровосека", "Пастушка гусей", "Несчастная падчерица", "Карлик Нос", заточенный в доме ведьмы (названия не точны, прим. переводчика) все это были - не более, чем скрытая масками, она сама - кухарка в Кварименовском постоялом дворе. И всегда когда ей казалось, что вот, вот произойдет, что-то непоправимое - приходило спасение в виде галантного принца или волшебника. И
тут в этом замке, великана людоеда, порабощенная злыми чарами Лена склонялась над книгой братьев Гримм, и ждала, тосковала по чей-то доброй и могущественной силе, которая станет на ее защиту. Но за день до этого Госпожа Малоней нашла эту книгу, в комнате Лены и унесла ее с собой, язвительно заметив, что не подобает мол, прислуге читать по ночам. Поскольку она не выспится, как следует, и весь завтрашний день будет работать спустя рукава. Да ей было только одиннадцать лет, и она жила вдалеке от мамы, не имея времени для игр, к тому же теперь еще и лишенная братьев Гримм.
Как-нибудь, попробуй это сам, и тогда тебе станет ясно, насколько это не легко. Родной дом Лены находился в Техасе, среди низких холмов, возле реки в маленьком городке под названием Фредериксбург. Все жители этого городка были немцами. Каждый вечер, они проводили сидя за маленькими столиками на тротуарах, пили пиво, играли в карты и пели песни. Они были крайне бережливы. Самым скаредным среди них был Петер Хелдесмулер - отец Лены. И именно из-за этого, Лена была послана на работу, в постоялый двор - за тридцать миль от дома, находящийся напротив каменоломни. Она получала три доллара в неделю, а Питер прибавлял ее заработок к своему увесистому кошельку. У Питера была цель в жизни: стать таким же богатым, как и его сосед, Хьюго Хефельбауер, куривший пеньковую трубку длиной в три фута, и имевшего на обед - копченые колбаски с приправой - каждый божий день. А теперь Лена стала достаточно взрослой, чтобы работать, и тем способствовать его обогащению. Но попробуй, догадайся, если сможешь что это, значит, быть приговоренной в одиннадцать лет к тяжелой работе - вместо дома в маленькой милой Рейнской деревушке. В этом замке великана людоеда, где она должна была порхать, чтобы прислуживать великанам, в то время как они поглощали говядину и баранину, грубо ворча, когда они ступали своими большими сапогами по белому известняку, пыль от которого ей надо было выметать и счищать своими слабыми и дрожащими пальцами. А тут к тому же у нее отняли братьев Гримм. Лена подняла крышку давно опустевшей жестяной банки из под консервированной кукурузы, и достала из нее лист бумаги и огрызок карандаша. Она решилась написать письмо маме. Томи Райан должен был послать его c почтой Белингера. Томи работал на каменоломне, ему было семнадцать, и каждую ночь он проводил дома. А теперь он стоял в тени под окном Лены, ожидая пока она бросит ему письмо из окна. Это был тот единственный способ, которым она могла послать письмо домой. Так как госпожа Малоней не желала, чтобы Лена писала какие либо письма. Огарок свечи уже догорал, поэтому Лена, зло обгрызла огрызок карандаша и начала. Это было то письмо, что она написала.
Дорогая мама - я так хочу тебя видеть, и Гретел и Клауса, и маленького Адольфа. Я так устала. Я только тебя хочу видеть. Сегодня госпожа Малоней дала мне пощечину, и оставила без ужина. Потому что, я не принесла достаточно дров, так как у меня очень болят руки. Она забрала мою книгу вчера. Я говорю про книгу, братьев Гримм которую, дал мне дядя Лео. Ведь, это же не кому не мешало, что я читала ее. Я работала хорошо, как я только могла, но работы было слишком много. Я читала совсем мало, и только по ночам. Дорогая мама, я скажу тебе, что я сделаю. Если ты не пришлешь, за мной уже завтра - я пойду к глубокому месту на реке, которое я знаю - и утоплюсь. Это большое зло топится, как я полагаю. Но я хочу видеть тебя и более никого. Я очень устала и Томми ждет, пока я брошу ему письмо. Ты простишь меня мама, если я так поступлю.
Твоя дочь - полная любви и почтения
Лена.
Томи честно ждал, пока письмо не было окончено и подобрал его, когда Лена бросила ему его из окна. Она видела, как он поднял его, и начал подниматься по крутому склону холма. Не раздеваясь, она задула свечу, и сжалась комочком на матрасе, постеленном на голом полу.
В 10 30 вечера старик Белингер вышел из своего дома - на своих нестойких ногах, и оперся о ворота, куря трубку. Он взглянул вниз на большую дорогу, освещенную белесым светом луны, и почесал щиколотку большим пальцем другой ноги. Это был час прибытия Фредериксбургской почты, семенившей вверх по дороге. Старик Белингер, прождал лишь несколько минут - до тех пор, пока он не услышал веселый цокот копыт упряжки Фрица состоявшей из двух маленьких, черных мулов, и почти в тоже мгновение, крытый фургон уже стоял напротив его ворот. Большие очки Фрица, мерцали в лунном свете - раздался его громогласный голос, приветствующий почтальона Белингера. Перевозчик почты спрыгнул с козел, снял упряжь с мулов, так как он всегда кормил их овсом Белингера. В то время как мулы ели из их кормушек, старик Белингер притащил мешок с почтой и бросил его фургон.
Фриц Бергман имел три чувствительных струны, или точнее сказать четыре. Мулы достойны отдельного разговора. Ведь они являлись главной сущностью и радостью его существования. За ними следовал кайзер Германии и Лена Хелдесмулер.
- Скажи мне - сказал Фриц - когда он был готов, отправится в путь - есть ли в мешке письмо для фрау Хелдесмулер от Лены с каменоломни. Приходил тут один в прошлый раз, и сказал, что она уже немного приболела. Ее мама очень желала бы знать, что с ней.
- Да - сказал старик Белингер - есть письмо для госпожи Хелтерскельтер или что-то в этом духе. Томи Райан притащил его с собой. Ты говоришь, ее маленькая девочка, так много работает.
- На постоялом дворе - прокричал Фриц - подбирая упряжь - ей всего одиннадцать лет, и она не больше жареного цыпленка. Вот она скупость Петера Хелдесмулера. В один прекрасный день я вооружусь большой дубинкой и так отделаю этого болвана... а потом прочь из города. Может быть, в письме Лена пишет, что сейчас она чувствует себя лучше? И тогда ее мама будет рада! Ау фидерзень.
Гер Белингер вы простудите себе ноги, стоя на ночном ветру.
А теперь Фрицик - сказал старик Белингер - у тебя есть эта холодная, и приятная ночь для твоего путешествия. Вверх по дороге мулы пошли своей неспешной рысью в то время как Фриц подбадривал и веселил их своими громогласными криками. Мысли о Лене не оставляли его сознание - пока он не доехал до дубового леса в восьми милях от города. А здесь его размышления рассеялись как дым, вместе с внезапным грохотом и вспышками выстрелов, как и воплями, исходившими, как казалось, от целого племени кровожадных индейцев. Банда скачущих галопом кентавров, окружила почтовый фургон со всех сторон. Один из них перегнулся через переднее колесо, навел свой револьвер на кучера, и приказал ему остановиться. Другие ухватили за удила Дондера и Блицена.
- Караул - завопил Фриц всем своим зычным басом - что такое. Убери свои руки с эти мулы. Это есть почта Соединенных Штатов.
Торопишься немец - проворчал меланхоличный голос. Ты еще не понял что это налет? Останови своих мулов и слезай с телеги.
Исходя из того, что Хондо Билл был до крайности бесшабашной натурой, а также количества преступлений им уже совершенных - грабеж Фредериксбургской почты, не как не мог пополнить список его противозаконных деяний.
Как лев, преследующий добычу достойную его доблести может из озорства, поймать зазевавшегося зайца, так и Хондо Билл и его банда - совершили налет ради спортивного интереса, на безобидный гужевой транспорт уважаемого гера Фрица. Настоящая работа этой зловещей ночью, уже была сделана. Фриц, как и его мешок с почтой, так же как и его мулы, были всего лишь приятным отдыхом - благодатным, учитывая все тяготы их профессии. Двадцать миль к югу остался паровоз с намертво застопоренным двигателем, истеричными пассажирами, и ограбленными вагонами с ценным грузом и почтой. И это было то что, подразумевало серьезное занятие, для Хондо Билла и его шайки.
Со стоящей наживой наличными и серебром - грабители сделали большой крюк, уходя на запад по самой малонаселенной местности. Они вознамерились укрыться в Мексике, рассчитывая перейти в брод в удобном месте реку Рио гранде. Награбленное в поезде добро смягчило души закоренелых головорезов, и превратило их в веселых и шумливых шутников.
Выражая собой оскорбленное достоинство, и немалое опасение за свою жизнь, Фриц слез с козел на дорогу, поправив свои внезапно съехавшие на нос очки. Члены банды слезли с коней - пели, валяли дурака и вопили, таким образом, выражая свое неописуемое удовольствие от жизни веселого бандита.
"Гремучая змея" Рогер стоявший перед мулами, дернул немного сильнее, чем надо за поводья тонкогубого Дендера, и тот сдал назад издав громкое, протестующие фырканье. И тут же Фриц, зарычав от гнева, отбросил громоздкого Рогера и начал без устали молотить кулаками, этого зазевавшегося флибустьера дорог.
- Вандал - завопил Фриц - собака паршивая! Если у мул будет ссадина во рту, я оторву тебе твой голова. Разбойник чертов.-
Ой, ой завыл "Гремучая змея" давясь от смеха, и уклоняя голову от ударов - кто-нибудь ко мне сюда, вызволите меня. Парень из банды оттащил Фрица в сторону за лацкан пальто, и деревянные застежки заскрипели под громогласный аккомпанемент "Гремучей змеи".
- Собачий сын - говядина недорезанная - что есть мочи, но вполне дружелюбно орал Фриц.
- Для немца, он не такая уж и гнида. Заступился за своих мулов, так сразу, не так ли? Я бы хотел бы видеть такого хозяина как он, даже если речь идет только о муле. Этот обреченный на адские муки, кусок заплесневелого сыра, налетел на меня, не так ли? Ага, а теперь ты маленький мул - я больше никогда не сделаю тебе больно.
Возможно, что до почты и не дошло бы дело, если бы не Бен Муди, который был первым помощником атамана, и обладал немалой сметкой, что как казалось, предвещало еще большую его испорченность.
- Послушай атаман - сказал он, обращаясь к Хондо Биллу - нам очень даже стоило бы - порыться в этих мешках с почтой. Я имел небольшое дело по части торговли с этими немцами, живущими в Фредериксбурге, и я знаю стиль жизни этих жадюг. Большие деньги текут в этот город, посредством почты. Эти немцы скорее рискнут запечатать тысячу долларов в клочок бумаги, прежде чем они заплатят банку за ведение счета.
Хондо Билл шесть футов роста, с ласковым голосом и резкими манерами, вытащил мешки с почтой с задней части фургона - еще до того как Муди успел закончить свою речь. Нож сверкнул в руке Билла, и все услышали, как рвется, поддаваясь ему, жесткая ткань мешка с почтой. Бандиты сгрудились дружной толпой и начали вскрывать одно за другим письма и бандероли, подбадривая себя не злыми ругательствами по адресу отправителей писем, которые как казалось, сговорились, чтобы опровергнуть предсказание Бена Муди. Не одного доллара не было найдено в Фредериксбургской почте.
- Тебе следовало бы постыдится - сказал Хондо Билл, кучеру почтового фургона трагическим тоном - упаковывать в мешки, столько использованной и бесполезной бумаги. Что же все-таки это значит? Где же вы немцы прячете деньги. Почтовый мешок Белингера открылся как кокосовый орех, под ножом Билла. В нем были письма с наличными внутри, но крайне мало. Фриц вскипел от негодования и пришел в крайнею нервозность, когда дошло дело до этого мешка. Он вспомнил о письме Лены. Он обратился к главарю банды и попросил его, чтобы это письмо избежало печальной участи остальных.
Слишком большое одолжение немец - сказал он встревоженному кучеру - я думаю, что это то письмо, которое мы ищем. В нем денежки, не так ли. Вот оно. Посветите мне ребята. Хондо нашел и вскрыл письмо, предназначенное для миссис Хелдесмулер.
Остальные толпились вокруг, светя и крутя в руках письма. Хондо пристально всматривался - с молчаливым неодобрением, на один единственный листок бумаги, исписанный неровным немецким шрифтом. Чего ты нам голову морочишь немец?
Ты называешь это ценным письмом? Это, скорее всего подлый трюк, чтобы сделать из нас почтальонов, дабы мы помогли тебе доставить твою почту по адресу.
- Это китайская грамота - сказал Сенди Гранди заглядывая через плечо атамана
Ну, ты загнул - заявил другой член шайки - бесшабашный юнец с головой покрытой шерстяным платком и в пенсне.
Это стенография я видел это как-то раз в суде.
- Ах, нет, нет, это немецкий - сказал - Фриц - это всего лишь, маленькая девочка, которая пишет письмо своей маме. Одна бедная маленькая девочка, больная и работающая вдалеке от дома. Ах, как некрасиво! Благородный мистер разбойник позвольте мне взять этот письмо.
- За кого к черту ты нас держишь старый хрен? Сказал Хондо во внезапной нахлынувшей на него волне гнева. А тебе не приходила в голову мысль, что мы джентльмены, можем быть вежливы, настолько - чтобы проявить интерес к здоровью этой леди.
- А сейчас ты займешься чтением этих каракулей, громко и на простом английском языке, собравшийся здесь компании представителей высшего света.
Хондо взвел курок своего шестизарядного пистолета, нависая как статуя, над маленьким немцем, который тут же принялся читать письмо, переводя, заключенные в нем простые слова на английский язык. Банда шалопаев внимательно вслушивалась в его слова в полной тишине..
- Сколько лет этому ребенку - спросил Хондо, когда письмо было окончено.
- Одиннадцать - сказал Фриц.
- И где она сейчас?
Там на каменоломне - работает. Ах, мой господь. Маленькая Лена - она пишет о том, что хочет утопиться. Я вот только не знаю, сделает ли она это, но если это так и будет - я клясться, я вышибу Петеру Хелдесмулеру его мозги пулей
- Вы немцы сказал Хондо Билл с явным удовлетворением - меня очень утомили. Нанимаете своих детей на работу, когда им еще в пору играть в куклы в песочнице. Вы дьявольская секта, а не люди. Мне думается, что мы переставим все ваши часы таким образом, чтобы они точно показывали, что именно мы думаем о вашей зловредной нации. Пошли ребята.
Хондо Билл провел короткие переговоры в стороне со своей бандой, и тогда они взяли Фрица за грудки и отвели его в сторону от дороги. Здесь они привязали его к дереву двумя пеньковыми веревками. Его животных они привязали к дереву напротив.
- Мы не собираемся делать тебе слишком больно - успокаивающе сказал Билл. Тебе не повредит, если ты немного повисишь, привязанный к дереву. Нам надо управится до расцвета, когда он наступит, мы должны быть уже далеко. Теперь тебе тасовать карты немец. В следующий раз не будь таким нетерпеливым. Фриц услышал громкое скрипение седел, когда всадники оседлали коней. А потом вопли и топот копыт, когда они очертя голову поскакали галопом назад по Фредериксбургской дороге. Более двух часов просидел Фриц, надежно, но безболезненно привязанный к дереву. И тут как следствие всех этих ночных приключений он задремал. Сколько времени ему выдалось поспать, он не знал, однако его разбудили грубым встряхиванием. Чьи-то руки развязали спутывавшие его веревки. Он был поднят на ноги, оглушенный, в конец сконфуженный, и едва живой. Протирая глаза, он огляделся и понял что он снова среди тех же ужасных бандитов. Они усадили его на козлы его фургона и вложили вожжи ему в руки.
- Катись домой немец - сказал повелительный голос Хондо Билла - ты доставил нам много хлопот, и мы хотим видеть твою шею только со стороны затылка. Игра окончена, два пива, выйди вон.
Хондо Билл подскочил и как следует, огрел Блицена своим арапником. Маленькие мулы радостно рванулись вперед, довольные возможностью вновь прийти в движение. А Фриц подгонял их, будучи как в тумане, и потом он был, совершенно убитым, из-за страшного приключения этой ночью. Строго по расписанию, он должен был прибыть в Фредериксбург на расцвете. А так, это было уже одиннадцать часов дня. Ему нужно было проехать мимо дома Петера Хелдесмулера на своем пути на городскую почту. Он остановил свою двуколку у ворот и тихо позвал. Но фрау Хелдесмулер уже смотрела на него. На крыльцо дома выбежало все семейство Хелдесмулеров. Фрау Хелдесмулер толстая и краснощекая, поинтересовалась, есть ли у него письмо от Лены, и тогда Фриц напряг голосовые связки, и поведал о своих ночных приключениях. Он рассказал им о том, что содержалось в том письме, которое разбойник заставил прочитать его вслух, и тогда Фрау Хелдесмулер разразилась воплями и причитаниями.
- Ее Лена утопилась. - Почему мы отослали ее из дома? Что же можно сделать?
- Может это уже будет слишком поздно - послать за ней?
Петер Хелдесмулер положил зубы на полку, и они громко заскрежетали там.
Женщина прорычал он - почему ты дала этому ребенку уйти из дома!
Это будет твоя вина, если мы ее больше никогда не увидим.
Всем было известно, что это была вина Питера, поэтому никто не обратил внимание, на его слова. И в тот же самый момент послышался странный и слабый голос.
Мама.
Первой мыслью Фрау Хелдесмулер было, что это голос призрака Лены, а потом она подскочила к задней части фургона Фрица, и с громким криком радости, подхватила на руки тело Лены, и покрыла ее бледное личико поцелуями, и чуть не задушив в объятьях. Глаза Лены были налитыми, от дремоты вызванной истощением, но она улыбнулась и прильнула ближе к той, по которой она так тосковала. Так между мешков с почтой в гнездышке из странных одеял и шарфов она спокойно спала, пока не была разбужена голосами вокруг нее. Фриц посмотрел на нее глазами, переполненными невыплаканных слез, за его массивными линзами его очков.
- Благословенное небо! Как ты попала в мой фургон? Я что с ума сошел что ли? Неужто меня убили и повесили разбойники прошлой ночью?
- Ты привез ее нам Фриц - прокричала Фрау Хелдесмулер - как мы только сможем отблагодарить тебя.
- Скажи маме как ты попала в фургон Фрица - спросила Фрау Хелдесмулер
- Я не знаю - сказала Лена - но я знаю как я ушла из гостиницы - принц забрал меня.
О... императорская корона - прокричал Фриц - мы все сошли с ума.
- Я всегда знала, что он придет - сказала Лена сидя на тротуаре на узелке своих вещей.
Прошлой ночью он пришел со своими вооруженными рыцарями и взял штурмом замок великана людоеда. Они перебили посуду и вышибли все двери. Они повесили Мистера Малоней на водосточной трубе и высыпали всю муку госпожи Малоней. Работники гостиницы повыскакивали из окон и убежали в лес, когда рыцари начали палить из своих пистолетов. Они меня разбудили, я выглянула вниз на лестницу. И тогда пришел принц укутал меня в мою ночную рубашку и унес меня. Он был высоким, сильным и прекрасным. Его лицо было щетинистым как щетка для мытья пола, и он говорил мягко и ласково и, от него пахло жевательным табаком. Он посадил меня на лошадь впереди себя, и мы поехали среди его рыцарей. Он крепко держал меня, и я уснула во время этого путешествия и проснулась уже только дома.
Чушь! Бабушкины сказки! Расскажи, как ты попала в мой фургон
Принц привез меня - многозначительно сказала Лена.
И до сего дня добрые люди в Фредериксбурге не способны дать ей другое объяснение на это счет.