С утра в ресторане отеля попросила хлеба для чаек. Дали целый пакет жопок от батона. Бесплатно. Это первое бесплатное деяние здесь, на острове.
О хлебе предупредил экскурсовод. Мы едем на Муксалму, по пути обычно кормят чаек.
Экскурсовод у нас частный. Когда-то он работал здесь официально. Но теперь живет в Питере (хотя имеет на Соловках квартиру), а местное экскурсионное бюро его не жалует. Случайные знакомцы, с которыми мы вместе ездили на Анзер, рассказали о нем.
Автобусом до пристани. Экскурсия начинается. Едем вдоль просеки. Оказывается, это бывшая железная дорога. Ее строили заключенные. Зачем? Никто не знает. Возить по железной дороге нечего, расстояние между рельсами не соответствует стандарту вагонов и паровозов. Вспомнились кинокадры, как Павка Корчагин строил узкоколейку. Интересно, там-то хоть она пригодилась?
У пристани поклонный крест, поставленный недавно на месте сгоревшей часовенки. На Соловках много поклонных крестов на берегу. Они и ориентиром для судов были, и о Боге напоминали.
Небольшой катерок с удобными сидениями повезет нас дальше. Пока рассаживаемся, любуюсь дном. Вода чистейшая. Среди донных камушков морские звезды и довольно крупные мидии. По тени нахожу взглядом медузу. Она прозрачная, только розовые очки на зонтике ее выдают.
На мой живейший интерес откликнулся один из лодочников. Заручившись моим обещанием только поглядеть и отпустить в воду, он достает сачком со дня морскую звезду и кладет мне на ладонь. Странное ощущение: она твердая и мягкая одновременно. Нижняя сторона покрыта у нее беленькими щупальцами с присосками. Она шевелит всеми лучиками, показывая, что ей не нравится быть в центре внимания. Мою руку с звездой сфотографировала вся группа, а подержать никто больше не захотел... Она не противная, не кусается.
Как здорово ранним солнечным утром прогуляться по морю на катерке! Ветер и волны, скорость и солнце! Над островами облака, в точности повторяющие контур суши. Чудо какое-то.
Чайки испуганно парят над катером. На куски батона не реагируют. Наверное, думают, что я в них кидаю камни. "Ничего, сейчас они распробуют, на обратном пути будет вам представление!" - успокаивает меня владелец катера, загорелый сильный мужчина с хохлятским говорком.
Вот и Муксалма. Остров, соединенный с Большим Соловецким дамбой. Во времена монастыря здесь был скотный двор. Из разговоров с туристами по секрету узнали, что на Муксалме еще сохранились заграждения из колючей проволоки со времен ГУЛАГа.
Красивая калиновая аллея выводит к бывшим монастырским постройкам. Коровник кирпичный. Экскурсовод объясняет, как он был устроен. Двухэтажный. Животные на первом этаже, сено на втором. Чтобы дать корм коровам, нужно просто открыть люк в междуэтажном перекрытии.
Сейчас коровник пустует. Нуждается в реставрации. Только нужна ли она, реставрация? Кто тут коров держать будет? Вон они вокруг кремля гуляют.
Жилой корпус. Он до сих пор жилой. Здесь обитает бригада, которая что-то где-то строит. Сейчас все куда-то уехали, в здании только сторож. Просим показать постройку изнутри.
Длинный просторный коридор со множеством дверей. В простенке сделаны ниши. Здесь лежали дрова для печей. В каждой келье можно было топить печку. В одной из келий сейчас молельная комната. Заходим. Огромное помещение с небольшими (по северному обычаю) окнами и паркетным полом. Паркет замечательный. Даже сейчас замысловатый узор кладки и качество дерева поражают воображение. В помещении тепло и сухо, несмотря на близость моря.
Представляю, каким раем казалась такая келья крестьянину, привыкшему к холоду и убогости. Попав сюда хоть раз, всю жизнь будет вспоминать монастырские хоромы. А то и, неровен час, подастся в трудники или послушники. К труду крестьянин привык, а близость Бога в работе только поможет. Вот и процветал монастырь, вот и шли отовсюду сюда люди.
Сейчас келья, где устроили комнату для молитв, выглядит не больно празднично, хотя мужики старались, как могли: иконки убраны цветами, половики постелены, чистота.
В другой келье музей. Здесь по стенам висят картины, подаренные Соловкам художником, бывшим узником Слона. Особенно запомнилась одна, на которой над монастырскими башнями красуются красные звезды. Экскурсовод поясняет, что так и было в реальности. Начальство лагеря водрузило красные звезды над всеми башнями и колокольней. Абсурдность этого впечатляет. А еще какая-то шальная мысль, что над главным кремлем России тоже звезды, ставшие уже привычными. Тоже ведь, наверное, кресты были...
Другая картина - выброшенное на берег проржавелое судно. Каменистый берег явно Соловецкий. На баржах когда-то привозили сюда заключенных. Метафора двоякая. Можно, конечно, прочесть ее как конец ГУЛАГа, остов которого проржавел и догнивает как хлам... Но уж такой безысходностью веет от картины... Думается, что это сам монастырь, послуживший истории и государству, а теперь проржавевший и выброшенный на потеху туристам (при таком понимании картины мелкими и бесполезными кажутся все восстановительные работы в монастыре). Или это человеческая память о прошлом, которая не знает, что делать с этой железякой, которая мешает, царапает, портит вид, но убрать ее себе дороже?
Показывают келью, где сейчас живут строители. Двухэтажные нары. Стол, на котором чай, много разномастных чашек. Всех желающих сторож всегда поит чаем. Предлагает и нам.
У ног мужичка испуганно озирается котенок. Беру на руки и... От необычайно красивого котенка рыбой прет за версту.
- А как же,- смеется сторож, - у моря живет!
Котенка зовут Маркизой. Ее подарил батюшка, приезжавший на праздник. Вот теперь и сторожу веселей. Так был бы один сегодня, так и готовить еду не стал бы, а котенку надо. Сварил ей кашу с рыбой.
По разговору понимаем, что наш лодочник и сторож хорошие знакомцы. Спрашиваем об этом. Да, владелец катерка много лет отработал здесь, на Муксалме, в артели, занимающейся заготовкой морской капусты - ламинарии, фукуса, анфельции для Архангельского водорослевого комбината. Жил здесь, в этой келье. Питался рыбой, мидиями и морской капустой.
Он щедро делится кулинарными секретами:
- Соленые черенки морской капусты лучше соленых огурцов на закуску. Плов из мидий. Не пробовали? А вы попробуйте, у нас любимое блюдо было. Почему думаете, что у нас мяса не было? У нас все было.
Ведет нас в ледник. Большое помещение с углублением. Темно, холодно. По шаткой досочке переходим на площадку, с которой можно заглянуть вниз. Да, там сейчас, в июле, лежит снег. Не растаял. Много снега. Он крупитчатый, такой неожиданный, что ему радуешься. Вот где можно достать летом снега!
А наш сопровождающий рассказывает о своей работе здесь. Была процветающая артель, потому что государство заботилось о здоровье людей. Надо было много морской капусты, содержащей йод. Ее добавляли в хлеб обязательно. А теперь никому не надо эту капусту. Везде лежит дальневосточная, а она маленькая. Собирать ее проще, а питательных веществ в ней и нет почти. А беломорская добывается в малых количествах, только для водорослевого комбината, который сейчас работает далеко не на полную мощность.
Он ведет нас на дамбу, и пока мы слушаем рассказ экскурсовода, достает лист морской капусты. Метра три длиной, держится на черенке, а далее корень-хваталка, оплетающий камень-якорь, чтобы не носило капусту течением по морю. Мы фотографируемся с гигантом листом, скромно кусаем его по примеру добытчика и экскурсовода. Он не противный, соленый от воды, сочный, потому что свежий. Ну жестковат, конечно, но...
Вот такие листья артель высушивала на берегу. Черенки засаливала, камни выбрасывала, а чтобы ветром не уносило, развешивали капусту на сушилки из колючей проволоки. Именно об этой колючке и ходят сплетни. А следов лагеря тут нет.
На катере объезжаем дамбу. Построена уникально. Шедевр инженерной мысли. Неграмотный монах Иринарх сорок лет руководил ее строительством. Насыпи, распорки, арки - все поражает величественностью, красотой и естественностью. Дамба не мешает ни естественному току воды, ни пути ветра. И в то же время продумано все до мелочей. Даже ледоколы поставлены (когда теченье несет большие льдины, специально поставленные валуны раскалывают их до того размера, который без труда пройдет в арку дамбы).
Как же монахи осилили такой труд?
- Верой и молитвой, - отвечает экскурсовод.
Да, это большая сила, когда сознаешь, что трудишься во славу Господа.
Обратно плывем другим путем. Лодочник не спешит. Он тоже наслаждается пейзажем. Островки, облака, волны... Видели "зайчика" - тюленя, греющегося на берегу. Заглушив мотор, хотели подойти ближе. Но тот не захотел с нами общаться, уполз в воду, отплыл подальше и с видом победителя качался на волнах, хитро поглядывая на нас.
А чайки-то нас уже ждали! Распробовали хлебушек. Представление устроили на славу. Они кружились над катером, стараясь поймать подачку еще на лету, отчаянно сражались друг с другом за каждый кусочек. На крики собратьев со всех сторон летели всё новые и новые. Лодочник выписывал невообразимые вензеля, чтобы мы могли вдоволь налюбоваться игрой чаек.
Видели уток. Гагары умные. Они устраивают детские сады для своих утят. Бездетная утка там воспитательницей. Собирает выводки - утят по двадцать - и воспитывает их, компенсируя тем самым свою родительскую ущербность. Завидев катер, она отчаянно крякает и торопится увести детенышей ближе к берегу.
Жаль расставаться. Прогулка удалась на славу.
Мы отправляемся на обед в кафешку, где подают соловецкую селедку. Она от прочей беломорской отличается своей жирностью. Если косяк сельди случайно натыкается на Соловки, он отсюда уже не уйдет. За сезон селедка так отъедается, что жарят ее без масла, жир так и сочится.
Я вообще впервые ем жареную селедку, думала, что ее только солить можно и консервировать. Ем не торопясь, стараясь запомнить вкус, чтобы потом из сотен разных видов безошибочно выделять соловецкую.
Удивляюсь: сотни тысяч женщин по всему миру с помощью фукуса, который входит в состав всех антицеллюлитных препаратов, пытаются избавиться от жира, а селедка с его помощью этот жир наращивает...
Не обошлось без приключений. В автобусе забыли свой пакет, там свитера и лист морской капусты. Свитера - бог с ними, а капусту жалко.
Но все-таки чудесным образом нашли. У экскурсионного бюро стоит автобус, похожий на тот, в котором мы ехали с пристани. В нем до сих пор в уголке стоит наш пакетик!
В гостинице мы еще раз разглядываем лист, фотографируемся с ним. Вспоминаем, что есть такая процедура - обертывание листом морской капусты. Пробуем. Он очень приятный, прохладный и шелковистый. А я, обернутая этим листом, очень напоминаю русалку. Вот только кто-то из туристов выкусил в самом центре круглую дырочку... Моем его и сушим на дверце открытой форточки. Повезу домой, буду есть и лечиться.