Росным июньским воскресным утром Петров и Рубинштейн вышли из сарая на вольный воздух и возрадовались светлому лету. Оба были небриты и усталы. Зато - с результатом. За период сидения в сарае, а началось оно ещё до майских, им удалось запустить в эксплуатацию аж два великих изделия: машинку времени и вечный движок. Рубинштейн достал припасённую заранее бутылку, а Петров - оригиналы патентных свидетельств на оба устройства.
- Мы это сделали, дружище! - воскликнул Рубинштейн.
- Да здравствуем мы! - ответил Петров и подельники осушили за удачу по полной, заперли сарай на висячий замок и пошли воссоединяться каждый со своей семьёй.
В понедельник, прибывши на рабочее место, к сараю, мастеровитые умельцы обнаружили на дверях печать мастичную, поверх которой красовалась подпись главы местного сельского поселения Ореста Перпендикулярного. Спустя пять минут к изумлённым чародеям подошёл участковый Б. Юнгерсен и заявил, что сарай есть имущество поселенское, по аренде которого у Петрова с Рубинштейном существует просроченная задолженность, отчего О. Перпендикулярный в одностороннем порядке
расторг арендное соглашение и в счёт покрытия долга принял решение арестовать всё содержимое сарая.
- Всё, мужики, ша! Теперь всё ваше стало наше, народное! И дуйте отсюдова, пока я вас в крытку не упёк за сопротивление внутренним органам, - подытожил Б. Юнгерсен дискуссию, едва искатели открыли рты, чтобы выразить протест.
- Орест Глауберович на совещании в волости, - извлекала звуки капризным ротиком секретарь сельского поселения Мальвина Подкорытова, - и вообще, он велел вас на порог не пускать, - с наслаждением выдала служебную тайну племянница жены Рубинштейна.
- Ну, Мулька, гляди! Тебе Женевьева патлы повыдёргивает, когда к родителям на побывку заявится! - вдохновенно напророчил Рубинштейн, - твоя сестрица дама впечатлительная, ей от продажи наших разработок новая шуба обещана, а теперь - шиш получит Женевьева и всё из-за твоего хахаля, Ореста. Это он, начальничек всенародно избранный, твою сестрицу большого удовольствия лишил. Ох, не завидую я тебе, Мулька...
- А ты мне не угрожай, у нас на всех вас, умных, управа найдётся. Ишь какие нашлись ухари - плюют в руку, им же и дающую! - явно с чужого ума цитаткой взвизгнула Мальвина.
- Ося, помолчи! - попытался урезонить товарища Петров, - ну чего ты с дурой полемизируешь! Она ж только перпендикулярно может и то не своим.
- Это ты не своим, дурак! - ответствовала бывшему однокласснику Мальвина, - а мы своим распоряжаемся, а не наворованным у народа!
- Ни хрена себе! - возмутился Рубинштейн, - а народ при каких тут делах, если мы все аппараты на собственные деньги построили, предварительно теоретически обосновав и запатентовав надлежащим образом свои изобретения!
- А потому что сарай народный и вообще, тут вам не Америка и не Шанхай, а село Мультиплексово, родина моя! - патетически воспарила Подкорытова и набрала номер участкового. Младший лейтенант Б. Юнгерсен явился бойко. С ним прибыли два добровольца-добромильца, Анчуткин и Опырякин, с помощью которых изобретателей упаковали и в браслетах на передних конечностях бросили в местное узилище.
Через пятнадцать суток Петров и Рубинштейн вышли на волю. Мальвина Подкорытова сообщила им приятную новость, что они вновь могут заключить договор аренды сарая, ибо обременение уже снято.
Придя на пепелище, умельцы обнаружили совершенно пустой сарай. На гвоздике над верстаком висел приёмо-сдаточный акт, согласно которому они с интересом узнали, что весь инструмент, приборы, машины, механизмы и агрегаты, именуемые "вечный движок" и "машинка времени" сданы представителю ООО "Навохудоносор" г-ну Волобуеву "как лом металлический смешанный" общей массой 1057,8 кг на сумму 6897 рублей 88 копеек (шесть тысяч восемьсот девяносто семь рублей 88 копеек).
- Здорово, ребята! - заглянул в сарай молотобоец Фирсов, - я за своей кувалдой зашёл, вон она, в углу. Второпях вчера оставил, понимаешь. Хлипкая пайка у вас, мужики и матерьял так себе: плющится, мама-не-горюй! Я за двадцать минут все ваши выкрутасы в труху превратил, чтоб грузить было удобнее. - и, уже через плечо, выходя из сарая, добавил, - а что, в самом деле на вашем движке можно было с пустой бутылкой в прошлое слетать и обратно вернуться уже с полной, которую вчера вроде выпили?
- Да, - машинально подтвердил научную догадку Фирсова Рубинштейн.
- Это что ж получается: один раз купил и можно всю жизнь на халяву одну и ту же поллитру пить?
- Можно, - скрепил мысль Петров.
- Вот сука этот Перпендикулярный! Такую полезную вещь велел угробить! - всерьёз огорчился Фирсов и ушёл, унося орудие убийства великих изобретений.
Под вечер, сидя в пивной, Петров сказал Рубинштейну:
- Ты знаешь, Ося, у моей жены есть старинная приятельница, так у неё брат в Китай уехал.
Давай и мы туда рванём, а? Патенты у нас остались, чертежи восстановим, где-нибудь под Кантоном или Сычуанем проведём модернизацию наших агрегатов и...
- Я не возражаю. В конце концов, не в Израиль же ехать русским людям, - согласился с Петровым такой же хмельной Рубинштейн.