Священное писание лукавит: Первым, кого создал Господь Бог "из праха земного и вдул в лицо его дыхание жизни", была сама жизнь - Ева! И сейчас природа почти месяц "играет" с зародышем человека: дать или не дать ему "у" хромосому? Все это время мы все - девочки! Воистину, мужчина велик на земле и в веках, но каждая доля его величества выросла из женщины!
Возможно поэтому, столько вопросов закладывает жизнь в ребячьи головы! И растет любопытный, любознательный народ - мальчишки. Трудно познать его ипостась: не понимая - стремится, не думая - делает, не чувствуя - пробует! И море им - обычная веселая лужа! Только дай, мир, побольше, поинтересней увлечений разных: веселых и грустных, справедливых и лживых, обучающих и травмирующих (что делать?), но, главное, - готовящих. Ибо это - сильное противоядие, самый настоящий иммунитет от страха, неуверенности, бессилия. Как сказки, в которых народная память заложила умные уроки, накопленные поколениями и способные своеобразно защищать наших чад!
.....................................
В свои восемь лет маленький человек в ватнике каждое воскресенье в любую погоду отправляется московским троллейбусом от Первой Мещанской к Кузнецкому мосту. Он едет на Красную площадь! В Исторический музей.
С каким неподдельно-радостным желанием он встает, наскоро, под Мамино заботливо - насмешливое: "Да, поешь же ты, разбойник!"- "забрасывает" в себя кашевый завтрак, деланно-молча выслушивает ежедневные мамины напутствия... А мыслями он - в большой, заставленной шкафами комнате с огромным столом посредине, он трогает, перебирает старинные монеты...
Перед его глазами - скрытое, непонятное ему древнее величие. Вот "чешуйка" - серебряная копейка Ивана IУ (Грозного), весом-то меньше грамма; медная деньга Петра I в четыре полушки, сибирская монета Екатерины II - эти солидны, весомы. Мальчишка c трудом держит, стирает пыль с золотой индийской монеты 17 века в двадцать мохуров весом больше двух килограмм... Пытается разглядеть, услышать, давно отзвучавшие в веках шорохи, голоса...
А какой детский трепет он испытывает, когда срисовывает наскальную живопись художников "...литовых" эпох: фигуры лебедей, рыб, лесных зверей, необычного петроглифа "штангиста", в точности повторяющего позу современного тяжелоатлета.
Все сказочно, увлекательно, интересно и нет сегодня для мальчишки вящей загадочности, чем рассказ Учителя о фигуре Беса, высеченного на скале мыса, что на Онежском озере. "В этих местах", - модулирует голосом Учитель, в тишине комнаты и притененности еще нерасцветшего дня, чуть возвышающимся над столом головкам с воистину блюдцевыми глазами - "в этих местах отказывается работать радио, непредсказуемо ведут себя часы, а смельчаков, пытающихся сфотографировать, поглядеть Бесов, ожидают ... беды". Черная слава Бесов!
Мальчик подолгу разглядывает каменные шлифованные наконечники стрел, тронутые временем кусочки железа и воображение его уже "играет", уносит далеко к тем огненным тысячелетиям, которые, по его детскому разумению, как мешки, набиты красочными картинами боев, насыщены движением, шумом...
Но время - это не игра в "от и до", оно жестоко, как неизвестная история, оно любит счет и отмеряет "песок" мечты!
......................................
Мы выбегаем из пыльно-непознанного прошлого на Красную площадь. Нас ждет - это традиция - Мавзолей В.И.Ленина. Однажды веселой гурьбой, радостные от желанной свободы, мы побежали к мавзолею в самый торжественный момент-смены караула. Вечерело. Красная плошадь, старинный плац, залита солнечными закатными лучами. Мы беззаботно играем нашими длинными легкими тенями, смеемся и хаотично, по- броуновски, приближаемся к усыпальнице. Взгляд неотрывно следит за тремя солдатами, появившимися, почти бегом, из ворот Спасской башни, а теперь чеканящих шаг по брусчатке мостовой. Мы ждем, знаем будут слаженные, отработанные, четкие повороты всего расчета, которые рисуют в детских душах картину образной красоты, стройности, порядка. Наконец, они подходят к, почему-то, всегда приоткрытой двери. Несется перезвон курантов на Спасской башне, тягучий и широкий в звучании, как мелодии, которыми куранты владели (рассказывала Мама) в разные времена: от "Коль Славен наш Господь в Сионе" до "Ах, мой милый Августин".
Пауза. И это знакомо. Смена пойдет под бой часов. Вот! Солдаты, отстоявшие час, начинают... Шаг вперед, в сторону... Но шагнул лишь один, второй не шолохнулся. Мы замерли на мгновение от непонятной, необычной заминки... Как вдруг, из щели в дверях появилась рука, схватила
"одеревеневшего" солдата и втащила его внутрь, как нашалившего ребенка. В ту же секунду на его место выскользнул из двери другой, похожий, словно близнец... Все произошло, как в кино, где ты не видишь отдельных, застывших кадров, а смотришь и воспринимаешь их следы...
Десятки раз мы входим в этот гранитный бастион одинокого, видим лежащего под стеклом старичка во френче с восковым лицом, и уверяю вас, не ощущаем утраты.Скорбность, грусть людская в глазах, мягкие движения идущих "льются" в наши души, не требуя взаимного сочувствия и понимания. Этот возраст еще не готов сопереживать, ощущать острые углы бытия. У него своя жизнь: конкретные обязанности и добрые увлечения.
....................................
Мы с Андреем - третьеклассники. Вместе с нашей учительницей Евгенией Александровной Дубровской готовим подарок Самуилу Яковлевичу Маршаку ко дню его 60-летия. В течение нескольких месяцев почти каждый день после уроков мы остаемся: Андрей - рисует, я - пишу, Евгения Александровна брошюрует новую книгу С. Маршака "Быль-небылица".
Считали ли мы наши усилия нужными, важными, значимыми? Нет. Мы делали то, что умели.
Наконец, работа завершена. Как положено - расписались. Посмотрели... и очень удивились - хорошо получилось! Видимо, это так ярко рисовалось на наших лицах, что Евгения Александровна рассмеялась как-то необычно - по-старушечьи, чуть прикрывая рот лодошкой.
С той поры у меня появился "работный" принцип: не спешить, делать все регулярно, понемногу, неспеша. И постоянное стремление - рассматривать последовательные этапы своего труда, независимо, готовлю ли я уроки, пишу ли письмо, столярничаю...
Мудрый и добрый Самуил Маршак.Страна готовилась к его юбилею. Евгения Александровна предупредила - к 11.00 нам с Андреем быть в Колонном зале Дома Союзов.
Прекрасный солнечный день, бывают такие в конце осени, когда воздух прохладен и прозрачен, как хрусталь, напитан запахом полупрелой листвы. Мы, конечно, - в футболе... Внезапно, столкнувшись в очередной баталии, вспоминаем про праздник, на котором нам надо быть. Остается - бежьмя бежать. Повезло с тролейбусом, успели. Не помню, что мы говорили дежурному, но нас пропустили. Взъерошенные, мокрые, грязные - уселись на последний ряд. Наблюдаем. Старичок с белой густой шевелюрой, его обнимают, целуют, поздравляют, что-то говорят, дарят... Посмотрели мы друг на друга: "Зачем сидим? Теряем желанную возможность поиграть"... И ушли же!
Как потом рассказывала Евгения Александровна, естественно, здорово пожурив нас, второе отделение началось с того, что Самуил Маршак, получив от группы учителей подарки и среди них - наш, расстрогался, и долго вопрошал зал: "Где те два мальчугана, которые доставили ему минуты радостной благодарности?"
..........................................
Летят дни, гонят годы в сутолоке случайных и вечных общений, встреч, событий.
Первый морозный осенний день. Мы с Андреем идем домой. "Посмотришь, где я обитаю",- хитро смотрит он на меня. "Представляешь, точно над нами живет чемпион мира по шахматам Михаил Ботвинник!"
- "Не может быть!?" - вырвалось у меня, почти сразу.
Сворачиваем с Первой Мещанской во двор. Андрей показывает на небольшой балкон на четвертом этаже и я вижу... огромный венок.
- "Из лавровых веток"- пояснил Андрей гордо.
"Чемпион ВСЕГО мира!"- прошептал я пораженный.
Через несколько дней я вновь у дома великого шахматиста. Крупными ватинами падал снег, как-будто, нехотя, небрежно "лепил" шапку венку, и весь он большим черным бубликом ярко смотрелся на фоне этого белоснежья.
......................................
Вскоре переехали мои родители в Ленинград. Временно живем в гостинице "Европейская" (сейчас это - пятизвездочный отель) у площади Искусств, где на задворках Русского музея у стены еще лежит на боку тяжеловесный конный памятник Александру Третьему, запорошенный снегом, а в центре сквера, нет прекрасного творения скульптора Аникушина "Александр Пушкин читает свои стихи", есть лишь постамент с надписью: "Здесь будет установлен..."
Но, главное, совсем недалеко Дворец пионеров - у Невского проспекта на правом берегу реки Фонтанки. И уже независимо от меня "торопятся мои ноги в путь веселый" к... шахматам!
Позже я узнал, что Дворец пионеров - это бывший Аничков дворец - одно из первых зданий 18 века, которое заканчивал великий Б.Растрелли, что Екатерина II подарила его Григорию Потемкину, что его очень любила императрийца Мария Федоровна, что в этом здании танцевала и блистала в свете Натали Пушкина. А тогда я любовался его просторными, залами с высокими воистину воздушными потолками, украшенными лепниной и цветом. Любил я ходить в кинозал дворца. Однажды рядом со мной села смотрительница, пожилая женщина. Увидев, видимо, что я кручу головой во все стороны, она тихо спросила:" Хочешь узнать тайну этого зала?", - и увидев мой, уж очень вопросительный взор, продолжила, - "Знай, раньше здесь была церковь (и она перекрестилась), а на месте экрана поражал великолепием одиннадцатиметровый, трехярусный, резной, покрытый золотом, иконостас!" В этот момент зажегся экран, ее лицо потемнело, горели только глаза отраженным светом, но я уже был там... в киноистории.
.....................................
Соревнования, победы, поражения - увлекательная детская жизнь! После очередной партии я вышел в зал, где любил побродить, глядя на стройные ряды ровных ионических колонн. Возвращаюсь. Вижу у дверей стоит Владимир - парень с красивой светло-рыжей шевелюрой, мы играем с ним в одном турнире и нам предстоит встреча за шахматной доской. "Отдай (т.е.проиграй без игры) партию", - говорит он без всяких предисловий. "Это мне надо, чтобы выполнить разряд"... И я отдаю!
Через некоторое время мы расстались, но, как оказалось, ненадолго.
..............
Велик город Ленинград. Но не упрятать, не скрыть ему свою паству от неуемных желаний и метаний маленьких мужчин.
Через год мы встретились с Владимиром "Белокурым" в фехтовальном зале. И он вернул мне долг на первом же соревновании новичков ( когда у меня от волнения дрожали не только ноги), вернул на правах судьи, умудренного годичным опытом фехтования.
Вот так мы с ним, вместо увлеченного соперничества внедряли в уже недетские умы дух рыночного спорта...
Кстати, Вы, почти наверняка, знакомы с моим приятелем - Белокурой Бестией, как я его потом окрестил. В памяти фильм " Три мушкетера" с Михаилом Боярским - д"Артаньяном. Поединок на шпагах его и де Жюссака в порту, где шхуна повезет одного их них в Англию за подвесками для королевы Франции - Анны Австрийской. Владимир Балон - "Белокурый" играл и ставил фехтование в этой и многих других картинах "Мосфильма".
........................................
Сильные эмоции детства действуют подобно раскаленному клейму, оставляя в памяти неизгладимый след. И я не могу пройти мимо катализатора и оформителя нашего прошлого, мимо действа, которым владеет сегодня даже ленивый.
Я заканчивал начальную школу.
- "Чем отметим грамоту?", - спросил Папа. Я втайне так надеялся, что возникнет повод просить у родителей фотоаппарат, который я видел у ростовских братьев. И не раздумывал ни минуты!
Первые дни, месяцы освоения столь сложной для меня техники, связанной с выдержкой, диафрагмированием, проявлением и печатью были смешны до слез! Самую первую пленку ("съемки" родителей в Ботаническом саду) я просто выбросил в ведро, а проявлял вместо нее плотную черно-оранжевую бумагу, которая "сопровождала" пленку при фотографировании в ф/а "Комсомолец". Уже начал дымиться красный галстук, коим я обмотал настольную лампу, рвалась под натиском воды моя пленка-бумага, которую я волтузил в большой суповой тарелке, а я бы все проявлял и проявлял, если бы не сосед - студент. Володя, войдя в комнату, сразу оценил ситуацию вопросом: "А где пленка?"
Моя лаборатория была под столом, а как же иначе решить эту проблему в комнате о двенадцати квадратных метрах при двух семьях? Для печати (контактной) я использовал спички. Под столовой скатертью я и старался... Сестра Люда до сих пор вспоминает, как я просил, гнал ее во двор в морозные московские дни для очередной своей фотоработы.
Затем, Дворец пионеров, опять же, где благодаря Учителю, общению мы все динамично прогрессируем.
........................................
Вот такие мощные жизненные козыри довзрослых увлечений! Ведь, именно они определяют не только твое Лицо, но будущее! Они ведут тебя в человеческих лабиринтах, складывают жизненный щит твоего характера, учат "держать" удары судьбы. Они прядут нити твоего жизненного поля.
И низкий поклон Учителям нашим! Разным, но всегда понимающим, что зерна младые нуждаются во внимании, что они обязательно взойдут, взрастут и сделают на йоту лучше этот удивительный увлекающиийся мир!