Норкин Феликс Моисеевич: другие произведения.

По Германии, Дании, Англии, Франции и примкнувшей к ним Швеции за 25 дней

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Норкин Феликс Моисеевич
  • Обновлено: 18/02/2013. 271k. Статистика.
  • Рассказ: Франция
  • Иллюстрации: 54 штук.
    •  Ваша оценка:
      
       25 июля 2011. ГАМБУРГ (Нamburg)
      
       ПЕРВЫЙ ДЕНЬ.
       Аквариум. Музей Путей.
      
       Ранним солнечным утром мы летели навстречу друг другу, Полина - из Тель-Авива, я - из Санкт-Петербурга.
       В отделе Info, как договорились с Полиной, я купил Tageskart на двоих, и уже час верчусь у восьмой платформы многолюдного центрального вокзала Гамбурга, ожидая с минуты на минуту ее приезд из Кельна.
       И невдомек мне, что, из-за балагана, закрученного пассажиром Моше, самолет из Тель-Авива поднялся в воздух на три с половиной часа позже расписания. И на поезд-то в Гамбург Полина попала только благодаря его опозданию в Кельн. Очень помог, рассказывала потом она, Кристиан, истинный, европейский джентльмен, спешивший на деловую встречу. Кристиан пожертвовал своим временем, сошел с электрички "аэропорт-Кельн" не на своей остановке, бежал вместе с ней и ее багажом на платформу к поезду в Гамбург, и попрощался, только тогда, когда нашел и указал ей стоянку вагона, который должен подойти через несколько минут.
       Полина о полете и поездке в Гамбург рассказала несколько иначе. Уверяю вас - значительно лучше. Надеюсь, вы убедитесь в этом. Вот ее сказ.
       "Вот и началось наше летнее путешествие.
       На этот раз это будет север Германии, Дания, совсем немного Швеция, Англия - Нормандия и Париж на десерт. Нас ждут 25 дней радостей и восторга, музеев и соборов, устриц и колен вепря, морских паромов по Ла-Маншу и Атлантике, череда столиц и прелестных маленьких городков...
       Основную подготовку к путешествию, как вы понимаете, выполняла я. Еще лет пятнадцать назад без компьютера это было немыслимо. Сегодня, это работа нелегкая, но очень эффективная, тем более, что я неплохо поднаторела в поисках нужных сайтов.
       Во-первых, мы составляем план. А, так как мы люди безлошадные, то наш очень обширный замысел должен быть жестко привязан к маршрутам, заранее купленным по интернету билетам на самолеты-поезда-паромы и иногда, даже в музеи... По Нормандии мы вообще передвигались только на автобусах, а они там редки до чертиков и очень непросто их состыковать.
       Как сказал мой племянник, Серега, зная о моей многомесячной подготовке к отпуску. Я готовлюсь к отдыху и отдыхаю, так же интенсивно, как он работает и добавил: он отдыхает так, - как я работаю, имея в виду мои несколько уроков в день по сравнению с его очень ненормированным, как минимум двенадцатичасовым рабочим днем. Он же прекрасный программист и работает в фирме отца.
       Я продолжаю.
       Мой полет Тель Авив - Кельн задержался на два часа. Из аэропорта я сразу позвонила Феликсу и сообщила об этом. Утром он вылетает из Санкт-Петербурга, и мы планировали встретиться в 12:20 на центральной железнодорожной станции Гамбурга.
       Наконец, долгожданная посадка. Мой чемодан отправлен багажом, и в руках только дамская сумочка и "гроссбух" -"Нить Ариадны" с картами, билетам, гостиницами, описаниями достопримечательностей и даже со списком ресторанов и фирменных блюд - наш путеводный компас, плод моих многомесячных стараний.
       Занимаю свое место, застегиваюсь, и вскоре замечаю, что стюардессы, что-то уж больно разбегались по салону, не раз пересчитывают нас, что-то нервно говорят друг другу, естественно, по-немецки. Мой тонкий слух улавливает многократно повторенное имя - " Моше" и я понимаю: не достает одного пассажира, а без него самолет бессилен, потому как его багаж слишком "тяжелый груз".
       Наконец, минут через 15 вбегает в салон самолета взъерошенный, небольшого роста, лысый мужчина лет 45-50.
       Все облегченно вздохнули. Стюардессы закрывают двери, и мы выруливаем на взлетную полосу.
       Я уже слышу нарастающий гул турбин. Еще несколько секунд... И, вдруг, все стихает, наступает полная тишина... Пассажиры беспокойно переглядываются. Я нервно схватилась за подлокотники и вжалась в кресло. Опять заходили стюардессы. Господи, кого не хватает на этот раз?
       Затрещал репродуктор. Капитан самолета что-то говорит. Я вопросительно поворачиваюсь к моему соседу: что он сказал? Оказывается, наш самолет не получил право на взлет. Как? Почему? Мы же готовы были взлететь... Выясняется, что с двух до четырех ночи в аэропорту им. Бен-Гуриона разрешены только посадки самолетов. Смотрю на часы. Да, действительно 02:10. Значит, Моше не просто опоздал, по его вине мы будем торчать в аэропорту еще пару часов.
       Нас выводят в небольшой отстойник. Похоже, двухчасовое опоздание автоматически возрастает в два раза. Спасибо "заводскому другу" - Моше. Все пассажиры, я думаю, готовы разорвать его. Безусловно, кто-то планировал после Кельна куда-то лететь, ехать. У меня в кармане лежит билет на поезд Кельн - Гамбург с 4-х часовой опцией и с желанием еще раз посмотреть Кельнский собор.
       Мой собор сразу уплывает в область несбывшихся желаний, а билет, купленный за 3 месяца за треть цены, конечно, аннулируется, надо покупать новый и за полную цену, плюс пропал целый день... Вместо того чтобы встретиться с Феликсом в полдень, я приеду в Гамбург где-то к вечеру. Сразу появляется ярко выраженное желание найти "маленького, лысого" и высказать ему все, что я о нем думаю.
       Нам принесли воду, печенье. Механически жую и прикидываю: смогу ли за четыре часа прилететь в Кельн, пройти таможню, получить багаж, добраться на электричке из аэропорта на центральную железнодорожную станцию Кельна и пересесть на поезд в Гамбург. И мысли у меня очень безрадостные. "Все началось с этого Моше, наверное, так все и покатится" - грустно думаю я.
       Примерно через час нас опять грузят в автобус, мы подъезжаем к самолету и снова рассаживаемся по местам. Вижу, как "бедный" Моше старается быстро прошмыгнуть на свое место. Кто-то хлопает его по плечу, кто-то отпускает шутки. Уже забыто бесполезное, двухчасовое ожидание. Главное - мы летим. Нас опять пересчитывают. Все сходится. Ура!!! Поехали!!!
       В Кельне быстро выхожу из самолета, первой прохожу таможню, бегом к багажу, издалека вижу знакомый красный бант на своем чемодане, хватаю его. Расспрашиваю первого попавшегося служащего, как найти перрон, от которого электрички отходят в Кельн. Он что-то отвечает, конечно, на немецком языке. Великий язык жестов, приходит на помощь, я вопрошающе показываю руками: направо, налево, вверх и вниз? Служащий что - то говорит, я, не разобрав ничего, бегу. Он кричит мне в спину" Frau " ! Я оборачиваюсь на ходу. Он показывает рукой в другую сторону, я меняю направление, перескакивая через ступеньки... Не важно, куда бежать, главное - не стоять. Помните, как в том анекдоте: зачем думать, прыгать надо!
       Вижу перед собой спешащего молодого мужчину, видимо, он тоже торопится к поезду. На секунду бросаю взгляд на табло. Увы... Моя электричка уже ушла. А ближайшая - до Кельна через 7 минут. Теперь уже ясно: на свой поезд Кельн-Гамбург я опоздала.
       На перроне, кроме меня еще несколько человек. Один сидит и жует бутерброд, другой изучает расписание, Вижу того представительного молодого человека, который бежал впереди меня, размахивая чемоданчиком, и устраиваюсь на скамью рядом с ним.
       Что- то я спросила, что-то он ответил, не отвлекаясь от лэптопа. "Откуда вы?" "Из Дании - А Вы? - Ах, из Израиля? Подруга моей бабушки живет в Израиле". И тут, после этих слов я "обрушила" на него все мои " горести и беды", рассказав о задержке самолета, о наверняка пропавшем билете, и, конечно, опоздании на поезд до Гамбурга, я уже совсем не сомневалась в этом. Не знаю, для чего я это делала, ведь, не для того же, чтобы вызвать сочувствие, Просто оказалась в нелепой ситуации, и захотелось выговориться. Внезапно молодой человек замолчал, потом внимательно посмотрел на меня и попросил мой онлайн-билет. Что-то быстро набрал на лэптопе и через мгновение сказал, чуть улыбнувшись:
       - Ваш поезд, фрау, прибывает в Кельна с 36-ти минутным опозданием. Вы вполне можете успеть.
       ... И я вспомнила... Действительно, просматривая пару месяцев тому назад расписание, я увидела рядом с моим поездом какую-то надпись, выделенную красным цветом. Я еще переводила ее с немецкого. Сообщалось о ремонтных работах на путях, писали о предположительной 20-ти минутной задержке поездов на этом участке (это за два-то месяца... О, немцы!!). Утром, в день отъезда я опять проверила время отправления. Сообщалось уже о 30-ти минутной задержке. Как я могла забыть об этом?! Неужели я все-таки догоню мой поезд?
       Тут как раз подошла электричка, и мы вместе зашли. Молодой человек сел рядом со мной и продолжал работать на лэптопе. Потом он закрыл его и начал объяснять, что я должна выйти через две остановки после него, пойти направо, затем повернуть налево, потом через подземный переход...
       Он замолчал, достал из своего портфеля, упакованный в твердый, кожаный футляр галстук, необычно желто-горчичного цвета, и несколькими точными, быстрыми движениями завязал объемный "кембриджский" узел, который, я знаю, рекомендуют мужчинам с широким лицом и толстой шеей.
       Видимо в этот момент на моем лице была написана такая смесь растерянности, непонимания и женского удивления (у него же симпатичное, даже чуть узкое, почти яйцеобразное, лицо и совсем нетолстая шея), что он прервал сам себя, сказав: - "ОК", и что-то быстро застучал на лэптопе. Уже потом я поняла, он предупреждал кого-то, что опоздает на встречу.
       Он не вышел на своей остановке. В Кельне мы выскочили из вагона вместе. Он протянул руку к моему чемодану, но я перехватила его желание, благодарно улыбнулась. Итак, нагрузила сверх меры! И мы побежали, сначала повернули направо, как он мне говорил, потом налево, потом был длинный подземный туннель к моей платформе и много-много ступенек вверх к моей платформе. Эти ступеньки окончательно доконали меня. Весь мой бедный запас английского улетучился и, задыхаясь, путая иврит с английским: "Тода раба" и "Thank you", я пыталась его отблагодарить. Молодой человек что-то говорил в ответ, но я уже его совсем не понимала. В последнюю секунду я успела спросить его имя, зная, что расскажу о случившемся Феликсу, и он обязательно об этом напишет. Молодой человек представился:
       - Кристиан ...
       Спасибо тебе, Кристиан. Спасибо тебе, молодой датчанин, спешащий утром на важную встречу. Тебе, явно элитарному белому воротничку (об этом говорит твой роскошный костюм и галстук, хранимый в фирменном футляре) мои добрые слова благодарности. Ты в очередной раз подтвердил, что на свете много хороших, внимательных людей, готовых протянуть руку помощи...
       Мой скорый поезд, как обычно в Европе, просторный и удобный. Я устроилась в широкое мягкое кресло и через несколько минут, увидев вошедшего контролера, достала паспорт и билет. Я помню, что все положила на стол и ... провалилась. Проснулась через два часа. Видимо, бессонная ночь в аэропорту, стресс и беготня сделали свое дело.
       В Гамбург я приехала с почти часовым опозданием. Феликс должен был где-то ждать меня. Я вышла из вагона, и толпа спешащих пассажиров окружила меня со всех сторон. Она шла стеной и мне, маленькой, не было почти никакой надежды, что-либо увидеть из-за высоких, качающихся в разные стороны спин. Казалось, найтись в этом человеческом муравейнике невозможно. Но, буквально, шагов через 20, я увидела Феликса, он стоял на верхних ступеньках лестницы и смотрел на меня. Я обрадовалась, бросила чемодан, замахала руками и закричала...
       Мы встретились в полдень, как и договорились...
       С этого момента началось наше большое летнее путешествие.
       А все, что случилось, скрылось за скобками его еще ненаписанной книги. Я знала, что ее первыми словами будут: " Мы летели навстречу друг другу, я - из Санкт Петербурга, а Полина - из Тель-Авива...."
       Еще не раз во время нашего путешествия мы убедимся в истинном гостеприимстве жителей опрятной и доброжелательной "старушки Европы".
       В Гамбурге, как вы уже знаете, Полина первая увидела меня, замахала руками, засветилась... Ведь она и я, рассматривая за столом в Маалоте, нашу встречу в Гамбурге, плохо представляли себе, как мы сможем найти друг друга в таком "муравейном" вокзале одного из самых больших портовых городов Старого Света.
       Через полчаса мы уже размещались в Arcotel Rubin.
       На ресепшн нашего отеля запомнилась симпатичная девушка, которая потом каждое утро терпеливо вникала в английский язык Полины и наши планы, старалась неспешно и внятно чертить путь, четко отмечая пересадки, линии метро...
       Нашу первую вылазку Полина определила в знаменитый гамбургский зоопарк.
       Когда мы подъехали на метро к Hagenbecks Tierpark - так и было записано в наших планах, подошли к кассам, я из трех маршрутов, что нам предложили, без колебаний выбрал путешествие в "тропический аквариум". Почему?
       Во-первых, читал, слышал о нем. Во-вторых, надеялся сравнить его с аквариумами в нашем Эйлате, и в Окленде, что в Новой Зеландии, где мне удалось побывать. И, в-третьих, хотел благодарно вспомнить "Гражданина океана" Жака Кусто, открывшего для меня, подростка, этот дивный, окутанный непроглядной тайной, "мир тишины"...
       Большинство океанариумов в мире устроено по типу стеклянной банки. Это и самый большой в Европе аквариум в Генуе, и аквариумы в Сан-Паулу, Нью-Йорке, Пекине. Но каждый - со своей изюминкой. Одни делают ставку на рыб, другие на животных морей и океанов.
       Оклендский океанариум - это большой стеклянный туннель, где подводная бездна поглощает тебя тоннами воды над головой, грациозными акулами справа, вальяжными скатами слева, песчаным, рифовым океанским дном под ногами, и, право, дает возможность ощутить себя гостем прекрасного, подводного мира. Я помню, как кружилась голова, что могу хоть на мгновение быть почти повелителем грозной стихии.
       Морской аквариум в Эйлате погружает тебя в мир коралловых джунглей с его красочными обитателями. Это огромная подводная обсерватория не огорожена от открытого моря. Все здесь естественно, как лучи солнца, пробивающие мягкие, колыхающие ветром воды, и ты не можешь оторвать глаз от ярко-цветных рыб, моллюсков, губок, флюоресцирующих кораллов и анемонов на вольных просторах Красного моря. Ты в естественном коралловом рифе любуешься его красотами: морскими черепахами, рыбами клоуном и императором, стаями ядовитых рыбешек необыкновенно яркой окраски. Я долго наблюдал за рыбой - попугаем, скребущим водоросли со скалы.
       Гамбургский "тропический аквариум" выделяется среди всех, знакомых мне, неординарной продуманностью архитектуры.
       Огромное здание в виде кольца, обеспечило нам максимальную гибкость и легкость осмотра подводного царства в почти 30 аквариумах. При этом мы, незаметно для себя, миновали по спирали три этажа.
       Среди всех аквариумов выделяется двухмиллионно - литровый экран в сотню квадратных метров, который просто погружает тебя в красочные глубины океана. Ты видишь черные ракушки, долго пролежавшие в грунте; белые, наверное, истертые песком; разноцветные лучи ярко окрашенных створок; камни с прочно присосавшимися к ним пупырчатыми улитками Пателла, которые, передвигаясь ночами, всегда к восходу возвращаются к "своему дому".
    []
       Можно себе представить, какую работу ведут в Океанариуме научные лаборатории в домиках Окаванго, Убанги, участники симпозиумов, которые докладывают результаты научных изысканий с "трибуны Акулы". Все эти домики, залы размещены тут же, рядом, в многочисленных блоках.
       Аквариум поражает многообразием рыбьей жизни, красочностью кораллов, темных пещер, тропической растительностью.
       Не могу пройти мимо, и мы останавливаемся у стилизованных деревенских домов, покрытых прессованной соломой, фотографируемся у многочисленных водопадов, заходим в фильмотеку... Атмосфера естественности, приглушенный свет, как у поверхности океана, кромешная темнота переходов, как в толщах воды, трибуны для неспешного осмотра красочного спектакля, почти торжественное воспевание живой красоты поражают, заставляют задуматься.
       Мысли мои естественны, как то, что жизнь на нашей планете "замешана" на воде, что вода вливает силы, а более ласкающего шума, чем шум падающей воды, я никогда не слышал... Вода бывает без жизни, но жизнь без воды невозможна!
    []
       И главное. Здесь я потерял свое высокомерие, как венец создателя. Передо мной плыли змеевидные существа, "скакали" мои любимые коньки, медленно, солидно позируя, дефилировали большие рыбы, мелькали причудливые, милые маленькие создания. Я всматривался в гроты, дивную палитру расцветок подводного рая, наверное, нашего самого первого дома, который знает себе цену, ибо сегодня уже создан не для меня...
       Отдых в небольшом, но уютном парке с молодежью на его ухоженных газонах, и мы на метро Baumwall (U3) едем в Miniatur Wunderland - Музей железнодорожной миниатюры. Вечереет. Подходим к солидному кварталу зданий из красного кирпича на берегу канала. Становимся в очередь. Полина замечает - уж, больно медленно движемся, а я, к своему удивлению, вижу совсем немного детей, стоят в очереди в основном дяди и тети.
       До закрытия остается часа три.
       Буклеты в витринах, мимо которых мы идем к кассе, как будто, ничего необычного не сулят - немецкая, детская железная дорога с окружением, за которой для своего сына вечерами я стоял в длинных очередях московского Детского Мира.
       Ну, что ж, ненадолго погрузиться в мир детства, думаю я, совсем неплохо.
       Входим.
       И вдруг, буквально через несколько минут, микро - феерия жизни поглощает меня.
       Громадные природные площади окружили каскады, окутали добрых тысячи метров железнодорожных путей; сотни, если не тысячи поездов, снуют по всем направлениям, десятки тысяч мелькающих огоньков в домах, полнокровная жизнь на дорогах, в полях, на воде... И все выглядит вроде детских поделок, но, как все сделано, какая детализация, качество, как красивы идеи и реальны машины, поезда, лайнеры, пейзажи, как естественны в бытовых сценах тысячи населяющих Эту землю жителей! И все сделанное с большой долей немецкого юмора, движется, работает!
    []
       Вот, показываясь на самой нижней ступени, локомотивы летят наверх (недостает только пронзительного свиста, но я слышу его!), исчезают на несколько секунд в туннелях, откуда вырываясь, гремят по мостам, и, наконец, точно по воздуху несутся по эстакадам. Фантастика!
       Я пристально всматриваюсь в миниатюрный мир этой чудо-страны, который в удивительном объеме, невозможном в реальности, детально разворачивается передо мной ...
       Разве я мог, где-нибудь и когда либо, увидеть одновременно северное сияние и горнолыжников на склонах Альп, конные экипажи и чертово колесо, парусники и массу машин на дорогах и парковках, у которых работают даже дворники, сцену любви в подсолнухах и тысячи кричащих зрителей на стадионе, игру в теннис и очередь в туалеты, серьезное расследование убийства и сбор ягод в лесу, каньоны и улицы, метро и встречу любимых на перроне вокзала, работу подразделения пожарных и врачебных бригад на людских трагедиях, драку подростков и свадьбу молодых, подглядывание патера за склонившейся к капоту машины юной леди, палаточные городки и шикарные дворцы, рыцарский турнир и сауну на берегу реки, зоопарк и мирную жизнь за чашкой чая, казино и мойку машин, аэробику и отдых на пляже?
       Вас интересует масштаб? 1:87!
       Достаточно? А, ведь, я еще многое не досмотрел или просто забыл. Но кое-что увидел лучше меня и описал Г.Гейне:
      
       "Здесь водопады, рек приливы,
       Зияют пропасти, обрывы;
       Cады цветут, в лугах средь кашки
       Ослы пасутся и барашки,
       Здесь, на земле, и без небес
       Искусство божье поражает
       Необычайностью чудес..."
      
       Но мне и этого уже мало. Что делать, жаден человек до чертиков...
       И я надеюсь, мечтаю, когда-нибудь увидеть именно здесь снежный заряд в Каскадных горах Северной Америки или хлебнуть теплых, весенних струй грозового дождя в индонезийском Богоре. Ведь в ближайших планах создателей этого царства моделирование морских приливов и отливов, подобных тем, что у аббатства Сен - Мало во Франции ( его мы намерены посетить) ?!
       Конечно, я не согласен с известным героем Н.В.Гоголя: "Луна ведь обыкновенно делается в Гамбурге, и прескверно делается"... Я уверен, если авторы проекта пожелают, они сделают и луну не "прескверно", а превосходно!
       Время мчится здесь стремительно, как тысячи поездов, машин, мужчин и женщин, что суетятся перед твоим взором, точно муравьи на потревоженном веткой муравейнике. Взрослые и малые прилипли к объектам, и я, потеряв Полину, протискиваюсь, пытаюсь всмотреться, почувствовать, охватить в мелочах этот поездной мир.
       Господи, вдруг останавливаю себя: я же оттолкнул ребенка!
       Еле успел стыдливо извиниться, положив руку ему на плечо, как вдруг медленно упали сумерки.
       По взлетному полю аэродрома, к которому я успел протиснуться, ударили прожекторы, высекая длинную, тонкую нить. Потускнели краски мира, завязли на мгновение поезда, машины. Звуки сместились в едва уловимый рокот далекого моря.
    [] []
    Тысячи огоньков зажглись в квартирах многоэтажек и на дорогах. Все будто застыло, растаяло в их серебристом мерцании....
       И вновь плавно течет рассвет - рисует новый день мира от побережья Америки, каньонов Скандинавии до Альпийского высокогорья. Захватывающая картина!
       Не могу оторваться от огромного аэропорта, который открылся перед самым нашим приездом. Глаза разбегаются от взлетающих и идущих на посадку лайнеров, во все стороны едущих заправщиков, снующих по терминалам "вошкам", машин-уборщиков...
       Я стал в очередь к кнопкам со спецэффектами. И вот, радостное мгновение детства - я командую работой кранов, светофоров, аттракционов и радуюсь, как мальчишка, что очистил запорошенный снегом автомобиль. Уф...
       Это, господа, надо видеть!
       А Полина уже пытается оттащить меня, дескать, пора... Что делать, и с большой неохотой я покидаю эту так быстро убежавшую "дорогу мечты"...
       Теперь наш путь к музею эротики. Что делать? Должно быть тоже интересно... Мы долго петляем по улицам и переулкам, подсаживаемся на автобусы и, наконец, по набережной Эльбы на подходе к музею слышим, что он на ремонте. Полина не может в это поверить, и мы, естественно, топаем до закрытых дверей, запечатанных окон, где раньше находилась одна из самых солидных и старинных экспозиций произведений искусства на запретную тему.
       Теперь точно пора в гостиницу, завтра непростой, насыщенный рабочий день. А пока, поздним вечером ждет наш обычный, обильный ужин...
      
       26 июля 2011. ГАМБУРГ (Hamburg)
      
       Ратуша. Биржа. Амбарный город. Лебеди на реке Альстер. Внутренний дворик. Памятник Гейне. Церковь св. Николая. Reeperbahn. Тоннель через Эльбу. Платен-ун-Бломен.
      
       Сегодня прогулка по Гамбургу.
       Гамбург до поездки для меня ассоциировался с известным топонимом "гамбургер", тем более, что его главной составляющей является моя любимая жареная котлета.
       Светлое, солнечное утро, утренние улицы, распахнутые и доверчивые, как глаза собаки. Мы направляемся в Старый город.
       Торговым бульваром, мимо пивных погребков быстро подошли к длинному, массивному зданию Ратуши, которая стоИт на многочисленных сваях, вбитых в болотистый грунт.
    []
       Ратуша, безусловно, производит сильное впечатление декоративно-коваными воротами, эффектным стометровым фасадом, украшенным фигурами бронзовых кайзеров, и высоченным шпилем, который венчает позолоченный имперский орел. Меня больше всего поразил балкон Ратуши, длинный, ажурный, какой-то очень легковесный.
       В самой ратуше в залах Императора и Большом - золото и сложнейшая резьба по дереву подчеркивают размах красоты и богатства, кое-где просто переходя границы восприятия. Своды, потолки, стены украшены лепниной и картинами, тяжеловесными люстрами с многочисленными луковицами. Все, как будто, барабаном будит во мне прекрасное.
       Обойдем Ратушу справа, по улице Аlter Wall, мимо спрятавшегося на фасаде единорога, одного из любимых объектов Сальвадора Дали (мы надеемся побывать в его музее на Монмартре в Париже).
       А пока войдем в уютный внутренний дворик. Мы увидели славный каскадный Фонтан, славящий Богиню Здоровья, силу и чистоту воды - напоминание о победе над холерой в конце XIX века.
       Кстати, если вы окажетесь на улице Deichstrabe, окуните руку в незамерзающий фонтан. Осмотрите его! Он единственный в мире не замерзает и при минус тридцати градусах. Я, было, подумал об антифризе, который наполняет его "родственника" в Барнауле. Но, по-видимому, здесь другое, более тонкое, техническое решение...
       Куда не бросишь взгляд, все излучает историю... Мы посидели, воздали дань прошлому, которое уверенно начертало на девизе города:
       "Потомки будут стремиться сохранить свободу, добытую предками с достоинством!"
       В поисках биржи, о которой нам было известно, что она недалеко от Ратуши, мы опросили, наверное, с десяток гамбуржцев, никто не мог нас понять. Поэтому и помотались изрядно, пока не встретили Михаила, соплеменника из-под Киева. В Германии он давно, работает в торговой фирме, доволен. Он и посмеялся вместе с нами:
       - Биржа, она же позади Ратуши, вы же знаете: бизнесмены и политики всегда живут рядом. - И закончил, улыбаясь.- Так говорил мой брат из вашей Хайфы...
       Мы пожелали ему удачи и снова "затанцевали" от Ратуши, осмотрели ее обратную сторону, и не зря. "Брачные ворота" с Адамом и Евой - совсем неплохой "запасной" выход.
       На другой стороне - скульптура мальчика, облизывающего ложку - такая милая, бытовая картинка...
       Подошли к задней стороне биржи. Здесь мы разглядели над окнами скульптуры континентов, их было всего четыре - отсутствовала Европа. Почему? Нам невдомек!
       Ратуша внутри напомнила мне дом на большую семью.
       Украшенная лестница ведет в сенат, она намного богаче той, что ведет в рабочие кабинеты, и это естественно, ибо по ней идут важные персоны к бургомистру.
       В фойе - многочисленные колонны, украшенные, наверное, портретами известных горожан. Над входом часы, которые охраняют сова и петух, а ребенок звонит в колокол каждые четверть часа. Все гармонично вписывается в трудовой уклад городской власти, видимо, подчеркивая неустанный труд ее служителей.
       А теперь прогуляемся по амбарному городу. Его отличительная особенность - зеленые крыши домов. Ступаем на улицу Гразбрук. Где-то здесь, свидетельствует история средних веков, текла кровь казненных преступников, брызгала на стены от ударов меча, поэтому, вероятно, и покраснел кирпич.
       Если ты пройдешь до ул. Krayenkam 10, и войдешь во внутренний дворик самого старого в мире жилого квартала мелких лавочников, то представишь себе, как выглядела их жизнь в средние века. Удивительно, как интересно всегда разглядывать прошлое, особенно, средневековье, которое для нас искажено массой предрассудков. Для одних - это период варварства, для других - рыцарства, для третьих - благочестия. А народ, мелкие лавочники добывали свой хлеб насущный, растили детей, танцевали. Здесь мы все это и увидели...
    []
       А теперь вернемся чуть назад, пройдем к Альстер-Аркадам, они сделаны в классическом, венецианском стиле. Мы осмотрели старинные фонари, решетки с позолоченными рыбами, сидя на ступеньках, полюбовались стаей лебедей в реке Малой Альстер. Говорят, чтобы лебеди успешно перезимовали, их отлавливают в ноябре и перевозят в пруд, где подкармливают, лечат.
       Гамбург и ее Хафенсити называют "Северной Венецией" и не зря, здесь мостов и мостиков почти в пять раз больше, чем в Венеции. Сегодня здесь кипит работа самого амбициозного градостроительного проекта в Европе.
       Постоим немного у памятника Гейне. В Гамбурге он пережил несчастную любовь к кузине Амалии, которую поэт сравнивал "с первым весенним цветком в стране своей мечты". Помните его шедевр, посвященный неприступной Амалии в вольном переводе М.Ю.Лермонтова:
       " На севере диком стоит одиноко на голой вершине сосна..."?
       Если ты дойдешь до церкви св. Петра, обрати внимание на дверное кольцо в форме головы льва. Этому "старцу" более семисот лет, наверное, поэтому от ласк многочисленных туристов у него так блестит нос...
       У улицы Кремон стоит церковь св. Катарины она знаменита тем, что верхушка ее башни покрыта золотом из сокровищ известного ганзейского пирата Клауса Штертебеккера. Знать, славным меценатом был прототип "Робин Гуда", не зря ему воздвигнут памятник не только в Гамбурге! И мы засмотрелись на отливающий солнечными лучами "Купол Дюка".
       Теперь идем к церкви св. Николая, высоченную башню которого, мы видим издали. Наше желание подняться на 75-ти метровую высоту, осмотреть, "пощелкать" город сверху, отдохнуть среди мореплавателей...
       А теперь предлагаем вам на этом повороте найти Ангела, который требует, чтобы до него обязательно дотронулись. Любит сверкнуть, шельмец! И мы испили водицы, ожидая очереди, чтобы его коснуться.
       Тут и там встречаются пластиковые, разноцветные фигуры водоноса. Это самый любимый покровитель города Ханс Хуммель, чьи инициалы стали обязательной серией автомобильных номеров Гамбурга - НН.
       Грешным делом, обязательно пройдитесь по самой известной матросам и туристам улице Гамбурга Reeperbahn - миле развлечений на определенный вкус, отдушины для моряков. Десятки борделей, стриптиз-клубов, кафе для встреч мазохистов, казино - рай для любителей ночной жизни, все для души, и даже больше... Кстати, здесь в клубе "Kaiserkeller" состоялся первый зарубежный концерт группы Битлз.
       Автобусом возвращаемся на набережную Эльбы. Наша цель Alter Elbtunnel. Это один из трех пешеходных, речных туннелей в мире (есть Маасский в Роттердаме и Шельдский в Антверпене.
       Тоннель сразу покоряет фантастической перспективой, нетрадиционной, необычной связью берегов широкой реки, и мы прошлись среди медленно едущих машин, велосипедистов, пешеходов.
    [] Столетний тоннель, освещенный приятным золотистым светом фонарей, продолжает и сегодня манить туристов и любителей подводной романтики.
       Пройдемся по набережной Эльбы, вдоволь насмотримся на суда, стоявшие у причалов и в сухих доках на противоположной стороне реки, на катера и трамвайчики, идущие по реке.
       Знаменитый парк Гамбурга мы должны посетить напоследок. Так отдыхательно мы планируем наш двенадцатичасовый рабочий день. Иначе и не может быть!
       Через полчаса езды на метро оказываемся в уголке зелени, полностью отделенном от окружающего мира. Мы посмотрели Европу, вся она утопает в зелени и цветах. И это не просто увлечение, это потребность!
       Медленно фланируем по парковым дорожкам, любуемся цветочными шпалерами, фонтанами, водными каскадами, шахматным садиком, средиземноморской террасой.
    []
       В уютном уголке Японского сада (к нему Полина стремилась с первых шагов) у Чайного домика присели перекусить, наблюдаем за золотыми рыбками в небольшом озерце. Потом топаем по живописному нагромождению камней, над небольшими водопадами.
       Оазис природного покоя с игровыми площадками, многочисленными беговыми маршрутами, окруженный живописными пейзажами и только!
       Фотографирую Полину у Тропического павильона, в розарии, обрамленном самшитовыми клумбами, у плантации лекарственных растений, пещер. Сам прошу ее отснять меня за метким водометом: все мужики - всегда мальчишки.
       Народу много, но "на ходу" клумбы, простор, скамейки, и кажется почти пустынным этот огромный парк в центре Гамбурга. Восточная семья: молодой супруг в белом одеянии с тремя юными женами в черных одеждах и двумя маленькими детьми украсили для нас этот дивный уголок отдыха, в котором единственный мусор - перья птиц...
       Есть от чего получить истинное удовольствие в этом "зеленом театре" прекрасного садово-паркового искусства, созданного для людей!
       Теперь домой, в гостиницу.
      
       27 июля 2011. ЛЮБЕК (Lubeck)
      
       Альштатт. Holstenor. Музей театральных кукол. Улица Колк. Петеркирхе. Ратуша. Мариенкирхе. Синагога. Музей марципанов. По каналам города-порта.
      
       Сегодня путешествие в средневековье - сердце торгового ганзейского города Любек.
       Как обычно по прибытии в Любек первым делом мы зашли в info у железнодорожного вокзала. И хотя план экскурсии по городу у нас есть, мы готовы кое-что добавить, ежели что...
       В Альштатте, старом городе, раскинувшимся на острове, окруженном рекой Трабе и каналами, мы прошли мимо памятников прусскому королю Вильгельму I, естественно, на коне, и его первому министру Отто фон Бисмарку. Чуть вдалеке стоял на постаменте небольшой памятник олененку. Всех их объединяет спор короля и министра на охоте, когда последний патрон короля решил победителя и жизнь несчастного животного.
    []
       Через несколько минут уже стояли перед символом города - у западных ворот Holstenor.
       Ворота чертовски красивы, нацелены "ядром" хвастовства на гостей, и мы любуемся этим шедевром средневековой архитектуры, как делают это сегодня европейцы, расплачиваясь монетами в 2 евро. Над аркой красуется старое, как мир, пожелание: " Внутри согласие, снаружи мир!"
       Наша цель - музей театральных кукол.
    []
       Небольшой, трехэтажный особняк на ул. Колк буквально нашпигован "актерами" прошлых веков кукольных театров Европы, Азии, Африки. Богато представлен реквизит, репертуар, сцены, афиши, перчаточные, теневые и тростевые куклы.
       Зрителей маловато, не то, что позавчера в музее железнодорожной миниатюры. Но здесь все очень красочно и зрелищно, правда, недостает современной динамики - мне все, почему-то, хочется увидеть в движении, в звуках...
       Мы поделились впечатлениями с Мариной, студенткой из России, которая услышав русскую речь, подошла к нам. Она живет в Екатеринбурге, будущий гинеколог, приехала в Регенсбург к тете, самостоятельно путешествует.
       Втроем бросаемся на розыски русских кукол. Воспитанный союзным театром С.В.Образцова, я даже не представляю себе, что среди тысяч кукол Японии, Китая, Океании не найдется места для российских марионеток. К сожалению, мы обнаружили, лишь одно упоминание о России в небольшой рекламке.
       Для нашего поколения кукольное наследие Сергея Образцова остается особой планкой. До сих пор тепло вспоминаю конферансье г. Апломбова и голос Зиновия Гердта в "Необыкновенном концерте". Кстати, этот спектакль внесен в книгу рекордов Гиннеса, как очень большой "долгожитель".
       Языческие обряды, театры, куклы, баллады уличных бардов в недалекие средневековые годы были допустимыми средствами народного зрелища. За несколько веков человечество осуществило мощный прорыв в СМИ, доведя практически до каждого жителя земли возможности увлекательной, электронной информации.
       Выйдя из музея, мы прошли по крошечным проходам ул. Колк к центру старого города, заглянули в уютные, тихие, дворики, спящие в тени деревьев, засмотрелись на дома... Мы знаем центр Любека был полностью разрушен...
       Каким образом немцы смогли воссоздать его первозданный вид и вдохнуть в камни своеобразную атмосферу средних веков, нам не ведомо!
    []
       Помните таинственную поездку Н.В.Гоголя в Любек? Он подчеркивал в своих письмах к матушке прелесть города, который так впитал в себя прошлое, что его иногда называют "мухой в янтаре".
       Сегодня Любек - город очень компактный (около 2 кв. км), поэтому на каждом шагу мы засматриваемся на потрясающие готические здания из красного, жженого, кирпича (я помню, как с огромным трудом я достал пару его десятков для своего камина в латвийской Краславе).
       И кажется мне, что маленькие и большие кирпичные шпили, остроконечные крыши домов, как рыцари в красных плащах, защищают эту чудо империю, рожденную в свободе и для свободы.
       В Петеркирхе мы, как обычно, передохнули, испили по глотку воды. Сидеть не хотелось, шла реставрация стен, высоких сводов, заостренных проемов огромных окон, пахло известкой.
       Мы идем к лифту, чтобы обозреть город с высоты пятидесяти метров. Огромная панорама открылась под нашими ногами. Сегодня превосходный день, воздух чист, свеж и прозрачен. Как паруса судов среди уличных волн, красуются красные крыши домов, с лесом высоко торчащих в воздухе неповторимых остроконечных мачт-шпилей. Мы долго любуемся панорамой, Полина даже высмотрела вдали Травемюнде, морские ворота Любека. Сюда на балтийский курорт приезжали Н.В.Гоголь, Л.Н.Толстой, здесь в знаменитом, старейшем в Европе казино, сидел за рулеткой Ф.М.Достоевский.
       Ратушная площадь совсем недалеко.
       Аркады, резной фасад изумрудной белизны, готика красного кирпича, ажурные украшения из белого известняка, черный глазурованный кирпич - рисуют нежную, "рыцарскую" картину главной площади города и самой старой действующей Ратуши.
       С группой немцев мы, благодаря пронырливости Полины, проскочили в Ратушу.
       Мимо богато украшенной переплетами, безумно красивой лестницы из глазурованного, черного кирпича, прошли по красно-бордовым залам через фойе, на стенах которого десять аллегорических картин олицетворяют достоинства хорошего правительства города. Причем, обратили внимание, что все, кроме одной, представлены женскими фигурами.
       Осмотрели, необычные, волнообразные потолки с фрагментами витражей, прекрасное оформление стен в коридорах. Любовались оплеткой окон, Полина обратила мое внимание на картины и скульптуры бургомистров, советников, финансистов (с мешочками ценностей в руках). Прошлись по галерее в винный погребок.
    []
       Постояли у древней карты Любека пятнадцатого века с секретом маркетри (инкрустации деревом по дереву), я с удовольствием засмотрелся на превосходный камин из белого мрамора в зале сокровищ. Мощные боковины центрального камина изогнутой формы гармонично украшены накладными львиными головами.
    [] Камины - это моя слабость, поэтому я осматриваю их очень внимательно. Они всегда напоминают мне летние краславские вечера, когда мы всей семьей усаживались у потрескивающего красно-каменного камина, выпивали мое "рубиновое", закусывали арахисом...
       А Полина была потрясена красотой и функциональностью рабочих залов мэрии города, об этом она с восторгом рассказала мне с трибуны в зале заседаний.
    []
       Мы вышли из Ратуши и на стене обратили внимание на металлическое панно: тени за колючей проволокой и даты с 1945 по 1960 годы. Полина остановила женщину, которая, к сожалению, ничего не могла нам пояснить. И мы решили, что это, видимо, в память о двух миллионах немцев, военнопленных, неспешно возвращаемых из тыловых лагерей НКВД СССР ...
       Рядом с Ратушей, дополняя неповторимый, архитектурный ансамбль - "застывшую сказку", высятся башенки и шпили Мариенкирхе - церкви Святой Марии.
       Церковь необычна: высоченные кирпичные шпили, просторные, широкие нефы, ажурная балюстрада, пучки колонн, окрашенных в красный цвет, самые высокие кирпичные своды. Все удивительно стройно и монументально!
       Наш взгляд остановился на огромных астрономических часах - настоящем сокровище искусства и истории. Часы рисуют положения планет, фазы Луны и Солнца, знаки зодиака.
       Засмотрелись мы на вечно-танцующую смерть, ангела без ноги, богини без рук на стенах и картинах - напоминание о средневековой, чумной "косе" пятнадцатого века.
       "Пляска смерти" в Мариенкирхе - это "жемчужина города"! Сначала она была в XV веке на холсте, затем настенная скульптурная композиция была разрушена во время войны.
       24 фигуры ведут танец истощенных трупов, на фоне Любека, порта, ландшафта. Танец начинается скелетом в шляпе, играющем на флейте. Затем хороводом танцуют король, герцог, мэр, врач, юноша, девушка, ребенок. Это потрясающее зрелище!
    []
       Постояли у колокола с южной башни, упавшего во время мартовской воздушной атаки союзников 1942. Здесь он лежит навечно на каменном полу ...
       Не могли мы пройти и мимо небольшой, но необычной выставки "распятий и крестов".
       У каждой церквушки имеется дворик, мы всегда в него заглядываем, отдыхаем, выпиваем глоток воды или стакан чая. Здесь мы погладили правую ножку бронзового чертика, сидевшего на большом кубовидном камне, с, естественно, отполированным до блеска большим пальцем. Многие жители Любека убеждены, что если удалось достроить и восстановить храм, то это только благодаря питьевому залу у городской Ратуши на другой стороне улицы - желанной радости его, маленького Вакха, и туристов мира.
       На просторную скамью к нам подкатил мужчина, средних лет и спортивной фигурой, с велосипедом. И мы разговорились. Он оказался удивительным весельчаком, раскованным и эмоциональным. Восточная Германия, где он жил с родителями, сохранила в его памяти кусочки русского языка. "Международная книга... Будь готов!... Международная книга"... Как попугай, почему-то, не раз повторял он вместе с приветствием. И все это сопровождалось доброй улыбкой и веселым взглядом.
       Он указал нам путь к синагоге.
       И через десяток минут мы оказались у ее дверей. Старый и молодой раввины показали нам помещения, поведали, что синагога здесь временная, а еврейская община мала, не в пример турецкой, которая уже заканчивает шестой минарет...
       Конечно, мы не смогли пройти мимо музея марципанов -"Café Niederegger", что широко распахнул двери напротив Ратуши. Здесь царствуют марципаны, говорят, лучшие в Германии.
       Красота и сладость в грушах и бананах, замках, раках и апельсинах... Непривычный запах миндаля бьет в нос, и я тут же, не отходя от кассы, пою маленький гимн Сладкому в моей жизни.
       В детстве "бабушкино варенье" мне заменял мармелад в пивном ларьке, и, посыпанный сахаром кусочек черного хлеба с маслом, особенно сладкий в московском дворе во время войны.
       А в юные годы, когда я, сладкоежка, слышал слово "марципаны", видел, лишь изысканный десерт в заоблачных далях... Я хорошо знал, что родители любят побаловать язычок, поэтому на первую, повышенную, институтскую стипендию в тридцать рублей я купил Маме десять пирожных в переполненном "Норде" на Невском проспекте за двадцать две копейки каждый. А Папа сам приспособился покупать задешево битый шоколад в кондитерском магазине на углу 8-ой линии и Среднего проспекта Васильевского острова в Ленинграде, аж, за пять рублей килограмм. Наверное, поэтому в молодости я на тренировочных сборах мог легко и незаметно уплести плитку шоколада.
       Сегодня мы все знаем, что шоколад любит не только язык, но и кожа, и зубы, и тело. Он сбрасывает усталость, притупляет "волчий голод", а мозг, и, естественно, гормоны радости эндорфины просто не могут существовать без него.
       Полина и я с удовольствием откушали "снежный марципан", глядя на красочные, ароматные и сладкие прилавки.
    []
       Обычно, мы стараемся познать город, как бы, изнутри. Небольшой кораблик и мы неспешно плывем по каналам вдоль краснокирпичных домов и зеленых парков, пакгаузов и хранилищ, доков и пристаней Гамбурга. Чуть вдалеке Полина замечает пароход с колесом сзади, а я огромный, современный сухогруз. Город - большой порт, его жизнь здесь в складских терминалах, верфях, лесе портовых кранов, где до сих пор идет перевалка шведской и финской бумаги, российской железной руды.
       Вернувшись в Гамбург, мы идем в ближайший супермаркет, чтобы отовариться продуктами на завтра.
      
       28 июля 2011. КОПЕНГАГЕН (Kobenhavn)
      
       Первый штраф. Мир велосипеда. Площадь Ратуши. Тиволи. Башня Rundetaarn. Stroget. Биржа.
      
       Переезд в Копенгаген нас расстроил. Жутко строгий контролер в полупустом, комфортном вагоне поезда, можете себе представить, "уличил" нас в подделке проездных документов. И мы опустили перед ним головы. А все дело в том, что, заказывая билеты дома по инету, Полина не обратила внимание (и комп не подсказал ей), что оформляет она опцию на проезд, положенную только гражданам евросоюза. Мы вынуждены были заплатить штраф в 85 евро. Кстати, датский его коллега даже не попросил наших паспортов.
       А в остальном... Ровные, как бильярд, аккуратные, зеленые поля, неспешный разговор, почти успокоили Полину, а когда мы перешли на паром, я не сомневался: водная гладь, уж точно, отвлечет ее полностью от грустных мыслей нежданной потери.
       Кстати, во время обратного перехода с парома в вагон поезда, мы запутались в лестницах и этажах. Нас выручил маленький, средних лет, датчанин. Он улыбался и на наши возражения, что, дескать, не в ту сторону движемся, легонько размахивая руками, широко вышагивая впереди нас, только твердил : Верьте мне, верьте...
       В час дня мы уже разместились в отеле (он, естественно, недалеко от вокзала).
       И вышли в город. Мои первые впечатления? Город опрятный, просторный, и на двух колесах... Нет, не зря он признан одним из лучших городов мира в 2011 году.
       Спокойные датчане даже не реагировали, когда мы, увлеченные и неопытные, ступая на их территорию, буквально вспархивали, как голуби, из-под колес велосипедов. Я очень жалею, что не решил прокатиться, когда мы проходили мимо многочисленных стоянок. Не знал я, что они лишены всяких бюрократических требований. Попросили бы всего двадцать крон, и вернули бы их...
    []
       Я уже рассказывал о "железных конях" в Бельгии, Нидерландах. Датчане, мне кажется, не уступают своим южным соседям, и должны гордиться велосипедными дорогами и высокой велокультурой.
       Кто сегодня будет сомневаться в здоровой выгоде всеобщей велосипедизации? Подтянутые, стройные (полных женщин я практически не видел) датчане и живут-то, поэтому около восьмидесяти лет. И детей, подростков с избыточным весом среди датчан, говорят, в два-три раза меньше, чем в Москве. Сегодня датчане пошли дальше: они ввели налог на жиры, масла, сладости, пиццу...
       Площадь городской Ратуши. Пасмурно, поэтому "погодные", золотистые девушки на угловой башенке выглядывают из окон вместе: на велосипеде и с зонтиком.
       И, конечно, фонтаны с драконами, колонна с викингами - лурадурами и бронзовый Андерсен с натертыми до блеска коленями и ироничным взглядом в сторону Тиволи.
       Мы побывали в гостях и у прадеда луна-парков мира -Тиволи,
       знаменитом парке цветов, подиумов, ресторанчиков и аттракционов, и, конечно, старинного фрегата на озерце. Может быть, из-за моросящего дождя или огромной, движущейся толпы, но мы согласились с гением: на фоне просторных, уютных городских площадей, можно лишь по-особому развлекаться в Тиволи.
       Теперь в знаменитую башню Rundetaarn. Помните у Андерсона в "Огниве": "...там сундук с деньгами, а на нем собака. У этой собаки глаза были ни дать ни взять две круглые башни и вертелись, точно колеса"?
    [] []
       И вьется дорожка винтовым пандусом по спиральному подъему. Может быть, моя стопа в пути падет на каменный след Петра Первого?
       Иногда мы заходим в ее боковые залы. Вот в помещении сгоревшей библиотеки необычная выставка заспиртованных рукописей, нот.
       И мы снова топаем вверх, как легковые машины, ведь, башня, похоже, прообраз современных, многоэтажных, городских гаражей.
       Наконец, мы над городом, у искусно выполненной чугунной ограды. Немногие замечают в ней монограмму короля RFP - "Благочестием сильна держава!", потому как прекрасен вид зеленых, городских шпилей, строгих лент домов, площадей. Я представляю себе, как здесь, вечером, над слабо освещенным городом (датчане очень бережливы), в окружении трех маленьких светильников ежегодно награждают победителей-велосипедистов в заездах по дорожке башни.
       Теперь Stroget - самый продолжительный променад в Европе. Похоже, здесь собираются на прогулку туристы всего мира, фланируют, сидят гроздьями на парапетах и у фонтанов. Или просто очень уж узко ее начало?
       Мы прошлись мимо причудливых зданий, домов XIV - XV веков, королевской оперы, сувенирных магазинов и бутиков (поинтересовались изделиям из фарфора), музея мировых рекордов Гиннеса, выходили на площади с фонтанами, конечно, отметились у "Каринтиас", любимого фонтана материнства у датчан.
       Останавливались ненадолго у разновозрастных развлекателей, зашли в Кафедральный собор Святой Девы Марии, величественное здание с белокаменной балюстрадой, колоннадой и скульптурами Торвальдсена, фризами. И, если бы не алтарь с тепло подсвеченным, золотистым Христом - типичная библиотека!
    []
       Накрапывает дождь, и мы идем к бирже. Полина останавливает велосипедистку, леди средних лет. Та неспешно поясняет, показывает наш путь. Это не первый случай высокого внимания к гостям. Интеллигентная нация! Как-то на вопрос Димы, моего внука, как я понимаю интеллигентность? Я ответил: это внимание к окружающим...
       Со всех сторон обходим элегантное здание из красного кирпича, фотографируем шпиль с закрученными хвостами четырех драконов (они до сих пор хранят мир и благополучие датчан). Шпиль увенчан тремя коронами северных соседей: Швеции, Норвегии и Дании.
       Начался дождь, наш короткий план исчерпан, мы перешли площадь и направились к гостинице.
      
       29 июля 2011. КОПЕНГАГЕН (Kobenhavn)
      
       Росенборг. Амалиенборг. Кристиансборг. Музей Торвальдсена. Нюхавн. Прогулка по каналам...
      
       После завтрака в ресторане отеля мы улочками - переулочками идем в Rosenborg, самый известный замок, гордость Дании.
       Замок - в центре столицы. Его красно-кирпичный интерьер, шпили тульей башни, украшенные изящным орнаментом, мы видим издалека.
    []
       Пришли рано и до 10 часов гуляем по королевскому парку. Прозрачный, воздушный, со стройными липовыми аллеями, каштанам и платанами, парк благоухает розами, и шуршит листьями под ногами. Он порадовал нас скульптурой. Мы долго искали "Валькирию" Б.Торвальдсена, потом Полина разговорилась с дамой, прогуливающей таксу...
       Наконец, мы входим в любимое детище короля Christiana IV, реформатора и строителя, как свидетельствует история.
       Нас встречает гвардейцы короля, его герб.
       Замок сохранился без существенных изменений с начала XVII века.
       Я чувствую его жилую атмосферу, будто хозяева вышли на минуту, и, конечно, вижу очень бережное отношение датчан к своему историческому наследию. Порой кажется, что интерьер замковых палат будто смущен обилием безделушек королевской семьи.
       Очень небольшие, но удивительно изящные помещения с прекрасным интерьером сменяют залы. В одном из них король, большой любитель женщин, приказал выложить пол зеркалами, чтобы сверху подглядывать за фрейлинами, чуть приподнимающими при ходьбе юбки... Король уважал и застолье, его ужин обычно состоял из 16-20 блюд. Бессилен и за едой был король, ведь вечерний голод полностью сбрасывает все ограничения и советы врачей. Великий И.П.Павлов, к сожалению, не учитывал это.
       Через минуту я мурлычу себе под нос:
      
       В раннем детстве верил я,
       Что от всех болезней
       Капель датского короля
       Не найти полезней.
       И с тех пор горит во мне
       Огонек той веры...
       Капли Датского короля
       Пейте, кавалеры!
      
       - Что ты напеваешь? - спросила Полина.
       - Окуджаву, "Капли датского короля", кстати, неплохое лекарство.
       - Оно действительно существует?
       - Да, хороший грудной эликсир от кашля - анисовое масло, укропная вода, аммиак.
       - Вот, уж не знала, считала находкой Окуджавы...
       Замок наполнен картинами, гобеленами, блестящей коллекцией парадного оружия, замысловатыми стульями, лепниной потолка с ангелочками. Чего стоит коллекция конских сбруй, жемчугом покрытые седла, коронационный гобелен во всю стену?
       На меня сильное впечатление произвели золотые, массивные часы с размышляющим над циферблатом монархом. Помните, над входом в круглую башню его мудрые слова: "Веди нас, бог, дай опыт и справедливость в сердце моем!"
    []
       Просторен и красив рыцарский зал, один из лучших в замке. Три серебряных льва охраняют изумительный трон из мрамора и бивней нарвала.
       Мы спустились в подземное хранилище драгоценностей и королевских регалий. В полутьме, при теплой подцветке ярко мерцают ордена из изумрудов, изделия из серебра, хрусталя. Трехкилограммовая корона короля из чистого золота с жемчугами, драгоценности короны, соседствуют с пивными бокалами, детскими ботинками, кровавыми одеждами Christiana IV, в морском сражении он был тяжелоранен в глаз осколком гранаты и несмотря на боль, продолжал сражаться, что сделало его национальным героем.
    []
       Замок поражает изяществом линий, несравненной мощью красоты в зеркале истории Дании. Это исторический музей с человеческим лицом. Проза жизни: здесь, впервые в Европе построен по эскизам короля вполне цивилизованный туалет.
       Теперь - в Амалиенборг. Конечно, пешком.
       Впервые я увидел, как на улице Bredgade молодой парень щипцами убирал сигарету за сигаретой...
       По пути заглянули в Церковь Фредерика. Ее венчает огромный зелено-медный барочный купол на двенадцати массивных колоннах из норвежского гранита. По обычаю мы посидели в тиши скромной, полутемной обители, с пустыми нишами. Испили водицы. Осмотрели богато декорированный интерьер церкви, высокие окна - все в бордовых тонах. Датчане любят этот лютеранский храм, здесь часто звучат свадебные колокола.
       Перешли площадь на другую сторону.
       В Амалиенборге встретила нас конная статуя Фредерика V в центре гармоничной, выходившей на залив восьмиугольной площади. Сегодня это зимняя резиденция датских монархов. Мы обошли личные покои королевской семьи, засмотрелись на предметы быта, книги, богатую галерею костюмов. Долго рассматривали огромный гобелен событий и властителей двадцатого века.
       Полине очень приглянулся гренландский костюм.
       Мне - красное пальто и медвежья шапка мушкетеров королевской гвардии. Красные пальто в доме охраны каждый раз во время смены караула по традиции осматриваются начальником, так, на всякий случай, нет ли за ними скрытых подруг его подчиненных. А медвежьи шкуры для шапок гвардейцев теперь поставляет не Россия - Канада, наверное поэтому, в отличии от гвардейцев Росенборга охранники здесь молчаливы и строги.
       Весь интерьер дворца - история жизни королевской семьи в фотографиях, предметах быта. Мы видели маленькую принцессу Дагмар, будущую Великую княгиню Марию Федоровну. Ее жених, Николай, старший сын Александра II, ушел из жизни от туберкулеза за несколько месяцев до их свадьбы. Через год Мари венчалась уже с Сашей, братом Николая, будущим российским царем Александром III.
       Супруги любили свою семейную крепость - Аничков дворец, жили там. Я хорошо знал этот дворец. В мое мальчишеское время там размещался Дворец пионеров Ленинграда. Я занимался в шахматно-шашечной секции, и часто бродил по высоким, пустым, огромным залам красивого дворца.
       С Александром III я "столкнулся" еще раз малоснежной, ленинградской зимой. Подростком я год жил с отцом и Мамой в гостинице "Европейская", что у площади Искусств. Однажды мы бродили у стен Русского музея, и на его задворках обнаружили лежащую в снегу скульптуру, полузапорошенную снегом. Отрыли руки, голову, круп коня. И прочли на монументе какие-то обвинительные стихи и слова под ними : "Предпоследний самодержец всероссийский Александр III." Уже потом, в девяностые, горбачевские годы я узнал, что "уголовники" сбросили его со Знаменской площади (сегодня - Восстания) и швырнули на двор Русского музея, где он пролежал полвека. Теперь памятник стоит у входа в Мраморный дворец у реки Невы. Обещали вернуть его на свое место, но...
       Едим в метро в замок Christiansborg Slot.
       Я очень хотел проехать лучшей подземной дорогой в мире. И обстановка подземки удивила меня несказанно. Пустота! Свобода! Тишина! Нет ни контролеров, ни полицейских, ни дежурных! И очень мало пассажиров. И много автоматов. Я думаю, если оставить москвичей и петербуржцев наедине с ними, озлится народ, разнесет их в клочья, ибо ему более близка череда спин за кусочком картона или металла.
    []
       Сели в первый вагон, устроились в первом ряду. И я впервые ощутил себя машинистом, ибо поезд шел на автомате. Думаю, вы легко можете понять, почему я долго не пожелал выходить...
       Кристиансборг - замок на искусственном острове. Всю свою историю он полыхал в пожарах, а призы за реставрацию получали его архитекторы. Сегодня скромный гранитный фасад дворца украшает ажурная, стометровая башня, над окнами - портреты известных датчан.
       Мы прошли по первому этажу, залам банкетов, приемов послов, украшенными гобеленами, картинами, прекрасными интерьерами. Через Гвардейский зал по Королевской лестнице шли к Тронному залу мимо картины, изображающей датский флаг, дарованный стране. Безусловно, все залы богато украшены. Наибольшее впечатление производят Большой зал с французскими гобеленами об истории Дании и превосходная Часовня королевской семьи в розовых тонах с колоннами и портиками.
       Сегодня во дворце работают все три власти в стране, живет семья королевы Дании Маргрете II, которая 9 сентября 2011 года посетила Петропавловский собор Санкт-Петербурга, где возложила венок на могилу Императрицы Марии Федоровны, урожденной Мари Дагмар, принцессе датской.
       Мы обошли замок слева, и идем к Бертелю Торвальдсену.
       Музей построен соотечественниками с благодарностью и вечным почетом. Еще при подходе мы обратили внимание на превосходные настенные фрески, отражающие торжественный прием мастеру - сыну, возвращающемуся на Родину.
       Многочисленные скульптуры, в мраморе, гипсе, рисунки расположены в залах таким образом, что я впервые просто наслаждался произведениями искусства.
       Этому помогали и уникальные, просторные галереи с превосходной подцветкой, и мозаичные полы, и разнообразные, великолепные декоры потолков, и сами статуи, которые можно смотреть под любым углом.
       Торвальдсен работал много, с лихорадочным рвением. Античность и кони его главные герои, а азбука классики - красота неподвластна времени!
    []
       Мы долго стояли у "Гонимеда с чашей и орлом". А Меркурий Торвальдсена, легонько придерживающий правой ногой меч, так и кажется, сейчас выпрямится и выхватит его...
       От творений Торвальдсена веет духом высокой гармонии, динамизмом, красотой линий, равновесием. Его полтысячи скульптур демонстрируют десятки музеев мира, а такие творения, как "умирающий лев" в швейцарской Лозанне, считаются шедеврами мирового искусства.
       Художник похоронен во внутренним дворике музея, в ложе из красных роз, так он завещал.
       Nyhavn, говорят, самый колоритный район города и мы с небольшими пересадками движемся к нему.
       Нюхавн тянется вдоль канала.
       Мы подъехали к нему со стороны моря, и я предлагаю вам прогуляться с нами по самой ресторанной улице Копенгагена.
    []
       Бросается в глаза обилие закусочных, кафе, и большое число столиков, раскинувшихся вдоль 2-3 этажных, очень несовременных домиков. На парапете лежат, жмутся друг к другу на стульчиках любители пива, и все в атмосфере легкого веселья, непринужденного душевного общения расслабленно беседуют.
       И впрямь, думаю я, выпить бокал вина или пива среди друзей, добрых горожан, в атмосфере мирно покачивающихся на спокойных водах парусников XVIII века, поговорить "за жизнь" на фоне бесконечной череды аккуратных разноцветных домиков, где совсем недавно жил и творил великий сказочник Г.Андерсен, что может лучше успокоить душу, прибавить сил, настроить на хороший лад?
       Мы знаем, в начале канала есть причал для экскурсионных катеров и по традиции мы надеемся прокатиться по Копенгагену, который пронизан многочисленными водными артериями, и является единственной столицей в мире, расположенной не в центре страны, а на побережье, у залива. Поэтому, мы, вдвойне вправе, очарование города изнутри, проехать по его водным артериям. И вот мы уже скользим мимо легендарной "Русалочки", проехали "свободный город" Christiania, где мы мимоходом побывали, повидали озабоченных юношей, грязь, бомжей...
       Заканчивали мы нашу водную прогулку у старейшей в Европе Фондовой Биржи, откуда мы практически начали наше знакомство с городом Andersena, Bohra, Thorvaldsena...
      
       30 июля 2011. КОПЕНГАГЕН (Kobenhavn)
      
       Frederiksborg slot. Cronborg - Эльсинор. Паромом - в Эльсинборг на музыкальный фестиваль в Швецию.
      
       Вышли рано, прошлись по Копенгагену и, конечно, опоздали на поезд. Бывает. Пришлось семь минут ждать.
       Замок Фредериксборг, куда мы стремимся, один из самых величественных и огромных в Дании, он разместился на трех небольших островках Замкового озера.
    []
       Естественно, в замке страшный пожар в середине девятнадцатого века, реставрация с помощью датского пивовара-мецената Якоби Якобсона, кстати, "отца" моего любимого пива "Карлсберг", и замок возрожден, уже как Музей Национальной Истории.
       Сразу скажу: красота неимоверная. От нарядных, как говорит Полина, "до невозможности" фронтонов, до художественного оформления декоров стен, потолков, пола.
    [] []
       Я на минуту почувствовал себя властителем: присел за королевский стол, Полина примерила корону, с Полиной "изобразили" танец в Большом Рыцарском зале на втором этаже... Жаль, не смог подняться в кресле-лифте Короля Христиана IV, на котором тот взлетал к восхищенным дипломатам с нижнего этажа.
       Я с восхищением осматривал камины, картины, предметы дворцового обихода, позолоченные потолки, гобелены во всю стену. Полина не могла оторвать глаз от знаменитого органа XVII века в капелле (часовне), где короновались многие датские монархи, посвящались в рыцари вершители истории Дании. Стены часовни, украшенные оружием, гербами, рыцарскими орденами и сегодня напоминают об этом.
       Конечно, мы постояли во внутреннем дворе у великолепного, фонтанирующего "Нептуна".
       О пышном, красивейшем парке дворца разговор особый. Мы долго бродили по его тенистым аллеям, среди боскетов лип и граба, спускались к праздничному каскаду с фонтанчиками, вглядывались в уютные озерца, каналы, высматривая рыб, пытались определить королевские монограммы филигранно подстриженных кустов вечнозеленого самшита.
       - Ты знаешь, Полина, мне кажется, что в каждом парке заложена попытка человека обладать, подчинить, если не природу, то хотя бы ландшафт...
       - У человека всегда, по-моему, будет в душе эта "песня". Смотри, сколько парков мы видели в Европе - все они на этот мотив...
       Мы хотели найти олений парк и долго шагали по террасам, которые соединялись лестничными маршами, обходили фонтаны, помню, остановились в липовой аллее с полным ощущением, что мы в парке одни и заспорили: приведет ли нас вон тот симпатичный мостик к выходу ...
       Дворец и сад выглядят просто великолепно, они делают всю картину цельной, весомой. Создать эту красоту, и нам ее увидеть - огромная жизненная радость. Тогда начинаешь понимать, что "жизнь сама по себе - прекрасная сказка!"
       Мы возвращаемся к железнодорожному вокзалу. Теперь наш путь в Эльсинор, в замок Кронборг.
       На подходе к замку, издали, я увидел на небольшом холме за высокими, мощными стенами четырехугольника небольшие башенки, шпили, они торчали, как настороженные кошачьи ушки, придавая замку таинственный вид.
       Как удивительна и приветлива жизнь, подумал я. Разве мог совсем недавно представить себе, что буду бродить по самому известному, замку в мире! Благодаря национальной гордости Великобритании - Вильяму Шекспиру? Или одному из 77 возможных авторов прекрасных пьес? Ведь, говорят, что Вильям был неграмотным, а немилосердная история не сохранила ни строчки, написанной его пером! И все же я хочу услышать отзвуки той эпохи, почувствовать дух того времени, подышать тем воздухом, которым дышал, может быть, неизвестный автор.
    []
       История самого замка трагична: он пережил чуму и пожар в XVI - XVII веках, был казармой немецких солдат во Вторую мировую войну... Сегодня желанные туристы со всего мира толпами бродят по его огромным залам, осматривают превосходные антверпенские гобелены с ликами датских королей; спускаются в тюремные казематы, мирно прохаживаются по изумительно светлой часовне с красивыми, деревянными галереями...
       И я убежден: каждому хочется удержать эти прекрасные мгновения свидания с замком. И сам уже тяну время - ищу глазами ту площадку, где друг Гамлета Горацио и офицер стражи Марцелл клянутся Гамлету мечом, что никому не скажут о призраке ночном...
       Замок украшают морской музей с превосходными моделями парусников, каравелл; голографические сцены пожара на судне, пиршества знатной семьи в огромном зале замка, и... призрак датского принца, что любил бродить часами по его галереям.
       Напоследок, во внутреннем дворе мы любуемся "говорящим" фонтаном, высоченным, украшенным статуями. Все статуи имеют свой голос-струю, а Нептун поворачивается к каждой и брызжет в ответ трезубцем...
       В одном из высоких окон дворца мы увидели шведский берег - город Эльсинборг, куда мы намерены съездить, ибо время отправления парома наметили заранее.
       Опоздали. Но... Нам помог Ихмит, молодой мужчина из Сирии. Он учился в Советском союзе в университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Был такой. Помню, бродил по его аудиториям, участвуя в каком-то всесоюзном симпозиуме с Женей Сивковым из мурманского пединститута, мы с ним перекусывали в превосходной по тем временам студенческой столовой.
       С дядей и племенником Ихмита садимся на паром в Швецию...
       Пятнадцать минут и несколько миль уже позади. Мы в толпе участников музыкального фестиваля. По ходу я выиграл приз в гольф, хотелось что-нибудь шведское на память...
       На площади, недалеко от вокзала мы зашли в церковь Святой Марии, одну из старейших в городе. По традиции прошли по ее красно-коричневым, полутемным нефам.
       У небольшого ресторанчика на тенистой аллее прослушали прекрасное сопрано оперной шведской певицы Ханы Хольгерссон. В ее исполнении прозвучали арии из моей любимой оперы "Тоска".
       Весь обратный путь простояли на корме парома. вдыхая морской бриз пролива Эресунн, что соединяет Балтийское и Северное моря, и вскоре уже ехали на поезде домой, в Копенгаген.
       На станции Ocmport в поезд заехала в вагон на коляске девонька-инвалид, заехала одна без посторонней помощи...
      
       31 июля 2011. ЛОНДОН (London)
      
       Сохо. Трафальгарская площадь.
      
       Утром быстро добираемся на метро до аэропорта. И, как викинги VIII века "атакуем" Англию с воздуха. Перелет из Копенгагена в Лондон идет не по плану Полины, которая "грозила" тем, что отнимут пасту и кремы, и что нам "достанется" за негабаритные чемоданы... Нет, обошлось. И, хотя мы долго двигались к терминалу F2 по серовато-зеленому полу с информацией через каждые 30 метров - "до терминала осталось...", проблемы начались уже в Лондоне на паспортном контроле. Большая очередь, одна на всех юная леди, и высокая, дородная африканка, жаждущая проникнуть в британское королевство...
       В результате, зафрахтованный нами автобус, ушел, не дождавшись, и только через 2 часа мы доехали до гостиницы на другом, уже переполненном автобусе. Гостиница в нескольких минутах от метро Hammersmith.
       И наше путешествие по Лондону началось!
       После долгой дороги Полина, конечно, устала, поэтому, когда мы вышли из метро, она долго вертела карту города, рассматривая ее с разных сторон, пока мы добирались до Сохо...
       Вы, наверное, знаете этот свободный, несколько "вызывающий", район в центре Лондона, воистину, Ноев Ковчег многочисленных этносов земли.
    []
       Клубы, рестораны, бары, целующиеся парочки, обнимающиеся юноши, молодые люди на зеленом газоне парка, мирно беседующие группы мужчин на узкой полосе тротуаров с бокалами вина и пива - идеальное место свободы и разгула в любое время суток. Даже полицейские здесь улыбчивы и доброжелательны.
       Мы заглядываем в закусочные, где тусуются только мужчины разных возрастов с литровыми бокалами - яркая "картина маслом"! Поспорили. Полина считает, что так отдыхают туристы, я - нет: вижу истинных лондонцев, так подсказывают мне мои "спорные гены".
       - Неужели надо ехать в "туманный Альбион", чтобы в дыму, толпе и легком подпитии шлифовать свой английский? - Спрашиваю я Полину.
       - Да. - Отвечает Полина. - Именно так обстоит дело.
       И мы останавливаемся в толпе около гуттаперчевого, чернокожего парня, скользящего в очень маленький обруч, слушаем девушку, поющую под барабан величиной с космическую тарелку...
       Наконец, по пути, проторенному Казановой, когда он приехал в Лондон к своей подруге Терезе, что жила в особняке на месте церкви св. Патрика, проходим мимо церкви к Трафальгарской площади.
       Трафальгарская площадь с Нельсоном, вознесенным до небес, заполнена людьми. Полина присела, а я медленно обхожу, пытаюсь разглядеть все ее прелести, понять: почему именно скульптуры четырех львов отдыхают в центре площади...
      
       1 августа 2011. ЛОНДОН (London)
      
       Парламент Великобритании. Вестминстерское аббатство. Уайтхоллстрит. Банкетный дом. Памятник Неизвестному Солдату. Сент-Джеймсский парк. Букингемский дворец. По Темзе Конан Дойля.
      
       После завтрака небольшой променад по Bute Gardens к метро Hammersmith. Едем в Парламент Великобритании. Билеты заказаны еще в Маалоте.
       Нельзя не заметить на берегу Темзы массивное, ажурное здание со стрельчатыми окнами. Две высокие многоугольные башни и бесчисленные маленькие башенки будто сверлят шпилями пасмурное небо столицы Англии.
       Вглядываюсь в главный часовой колокол Биг-Бена на стометровой высоте. И вспыхнула моя память: небольшой зал в институте Метрологии в Ленинграде на Московском проспекте, заваленный старой мебелью, ящиками, и мы, небольшая группа ребят и девчат за длинным столом готовимся на солидных (спасибо профессионалам-преподавателям) курсах к экзаменам в институт. Как я старался, бог мой...
       Первый, кого мы встретили перед дворцом - Парламентом, конечно, всадник - король Ричард I.
       Его образ, опять же, позволил мне благодарно помянуть школьного учителя истории, Сергея Александровича, маленького, полноватого, очень спокойного, доброго и необычного педагога, его сложенную вдвое тетрадку. Я и сейчас вижу, как он водит близорукими глазами по тексту, переписанному с учебника (мы неоднократно это проверяли), и тихим голосом рассказывает нам Историю, о рыцарских турнирах, Крестовом походе XII века в Святую Землю, штурме города Акры (сегодня - город Акко, который я проезжаю каждую неделю по пути в кибуц Эйна-Мифрац, где занимаюсь керамикой), и казнь 2000 пленников, за что "благородный рыцарь" Ричард получил прозвище "Львиное сердце"... Такие мгновения детства запоминаются своими неординарными элементами, и навечно, будто, кидаются в копилку нашей памяти.
       Есть несколько минут, и я фотографирую Полину с симпатичным офицером охраны на фоне "лоскутного одеяла дворца" (похоже разного цвета известняк использовали для его строительства). Потом нас по очереди отсняли уже для специальных пропусков в Парламент.
       Небольшой группой идем по широкому коридору. Среди бронзовых фигур монархов, святых в нишах стен Полина обнаружила аллегорические статуи Справедливости и Милосердия. Полина не умеет просто кинуть взгляд, скользнуть по предмету, она обязательно всмотрится, поймет, оценит... Жаль фотографировать запрещено...
       Золотисто-темный интерьер, изысканная мебель, резные панели, мозаика, фрески, полы, выложенные желтыми и голубыми изразцами, придают торжественность и солидность. Правда, через некоторое время пестрота красок, перегруженность интерьера деталями, порой, кажется чрезмерной. Но это только кажется мне...
       Среди мраморных фигур я увидел скульптуру лорда Grenville, который был ярым противником французской революции и работорговли. Я его знал, как прекрасного оратора, когда учил себя чтению лекций...
       Мимо небольшого аванзала, в углах которого бюсты великих премьеров Британии: У.Черчилля, М.Тетчер, Д.Ллойд-Джоржа и К.Эттли, идем в палату лордов.
       Мы в большом восьмиугольном центральном вестибюле (англ. Lobby). Здесь встречаются избиратели с членами парламента. Теперь я знаю, где и как могу лоббировать свой законопроект.
       В зале, отделанном в красных и золотых тонах, площадью около трехсот пятидесяти кв.м. (площадь учреждения, где я работал), заседают пэры и лорды. Скамьи обиты ярко-красной кожей ( поэтому я, дальтоник, хорошо вижу), стоят пятью рядами, разделенными на три блока.
       Потолок покрыт изображениями цветов, птиц. На стенах многочисленные фрески и более десятка бронзовых баронов в нишах, которые долго добивались (и, говорят, добились в конце концов!) из рук "хищного" Ричарда "Великую Хартию Вольностей". Почему - хищного? Мое несогласие с проф. Натальей Басовской, в передаче "Все так" на "Эхо" от 18 ноября 2011. Ричард не мог быть благородным рыцарем, коим Наталья его представляет, ибо по характеру вспыльчив, корыстен, сварлив с отцом, братьями, монархами Европы, злоблив (сорвал знамя Франции в Акре), хотя и высок, светел, голубоглаз, мадригалы писавший принц с львиным сердцем.
       Символизируя национальное достояние страны, спикер палаты лордов по традиции уже сотни лет сидит в кресле перед большим столом на "мешке", набитым шерстью.
       Вообще, любовь к традициям, жестам, ритуальным речам в Парламенте Великобритании зашкаливает, но при этом они безумно милы, жизнестойки, удивительно красочны, и не кажутся мне старомодными, рутинными. Я перечислю лишь маленькую их толику.
       Выезд Королевы (в наше-то время!) на открытие годовой сессии в золоченой, старинной карете, запряженной восьмеркой лошадей; само открытие годовой сессии; специальная Дверь под башней Виктории, ведущая к королевской лестнице, предназначенная только для прохода Верховного Вождя Республики Фиджи - Королевы Елизаветы; обыски алебардщиками с фонарями подвалов в поисках заговорщиков перед каждой сессией; молитвы, повернувшихся к стене депутатов, с которой начинается каждое заседание палаты общин; судейские парики и мантии, жезл и булава... А крики полицейских - это нечто:
       - Кто идет домой? - громко вопрошает полицейский после окончания заседаний, и этим отдает достойную дань "темному прошлому".
       Я не могу оторвать глаз от королевского трона, он совсем рядом, справа от меня, под инкрустированным балдахином. Трон обит красным бархатом, украшен золотом, изумрудами и... фигурками из дерева разных умных животных (я даже ослика высмотрел) на подлокотниках.
       Кроме Королевы никто в палате во время выступления не имеет права читать по бумажке, да и самой трибуны в палате лордов нет (кстати, что-либо вообще читать во время заседания запрещено!).
       И пока пожилая дама - наш экскурсовод на прекрасном английском что-то рассказывает, я пытаюсь сосчитать количество "пуговичек" на тросиках, спускающихся с потолка вокруг нас. Видеоконтроль - решили мы с Полиной.
       Снова вернулись в зал с бронзовыми скульптурами в нишах, золотистыми полуколоннами, выпуклыми фигурами на потолке, картинами на стенах из жизни королевского семейства, и прошли в палату общин.
       Зал заседаний палаты общин относительно небольшой, что, я думаю, делает дебаты живыми, почти интимными. К тому же ведущая партия и оппозиция сидят напротив друг друга, на одном уровне, на расстоянии двух мечей плюс один фут (0,3 м) между красными линиями на ковре, которые спикер никому не позволит перейти во время выступления.
       Депутатские кресла без столиков и подлокотников обтянуты зеленой кожей - это рабочий цвет! Голосование в палате открытое, удивительно демократичное, и неэлектронное, во всяком случае, без бегающих по залу альпаков, спешащих нажать кнопки своих соратников. Депутаты в палате общин работают, как дети: во время голосования, кто "за", становятся по правую руку спикера, противники, толпятся по левую, по пути каждый молвит ему свое имя.
       Общее впечатление? Величие, торжественная красота и память. Да, чуть не забыл: мне вернули отобранный при входе нож...
       В Вестминстерское аббатство - соборную церковь Святого Петра - символ английской монархии и старейшее место богослужений, я пошел один. Полина посещала аббатство неоднократно, поэтому на этот раз решила прогуляться по ближайшим бутикам.
       Я вглядываюсь в план собора (мы взяли его в info в аэропорту).
       Передо мной двухбашенный ансамбль с огромным окном между ними шедевр готики - это западный вход.
       Стоило мне только войти через большую дубовую дверь, и я был сражен. Размеры, высота, интерьер церкви просто ошеломляют. Желтоватый мрамор, рвущиеся ввысь пучки ребер свода, подыгрывающие им стрельчатые окна, аркады центрального нефа, украшенные пилястрами, свет, льющийся сквозь витражные окна - производят сильное впечатление.
    []
       Мне недостает слов, поэтому даю свой слабый перевод описания собора Дэном Брауном в известном романе "Код Да Винчи". Известно, что официальные представители собора, несогласные с позицией автора, не дали возможности Рону Ховарду снять нашумевший триллер в Весминстере. Поэтому эта сцена фильма снималась в Кафедральном соборе Линкольна, где-то на востоке Англии.
       Все, кто побывал в Вестминстерском аббатстве, я думаю, со мной согласятся: Собор не нуждается в подобном Public Relation.
       Итак, Дэн Браун:
       "Ленгдон и Софи, как почти каждый посетитель, входящий в собор взглянули вверх в великую бездну крытого неба, которое будто взорвалось над их головами. Серые, каменные колонны, как секвойи в туманной тени, изящно выгибаясь, понеслись вверх навстречу головокружительным просторам. Перед взором вошедших, словно руки, широкими аллеями распростерся поперечный неф над глубоким ущельем в окружении отвесных скал из цветного стекла. В солнечные дни на всем лежит ярко-цветное, лоскутное одеяло, а сегодня в дождь и темноту массивная полая аура собора больше напоминает склеп..."
       Мимо Могилы Неизвестного Солдата (она занимает особо почетное место в центральном нефе) в окружении аркад, устремленных вверх, я прошел к закругленной алтарной части с венцом капелл. Недалеко памятник У. Черчиллю, он захоронен в Блейдоне, недалеко от Бленхейма- дворца, который мы планируем увидеть.
       Высота собора обусловила огромное число аркбутанов, их вид превосходен из уютного монастырского дворика с галереями.
       Вот я и стою перед северной галереей из светлого камня, с изящным каменным переплетом арочных пролетов. Здесь когда-то была библиотека, трудились писцы.
       "Наши книги,- говорили служители Собора, - Наша радость и наше богатство в мирное время, наша пища, когда мы голодны, спасительная медицина - когда больны. Монастырь без книг, как крепость без арсенала..."
       Напротив - трапезная, умывальня с пчелиным, сотовым рисунком.
       Слева - дом Аббата. Подхожу к неказистому зданию с зубчатым парапетом. Одну из его палат - Иерусалимскую, описывает Шекспир в своих хрониках, как место смерти Генриха IV. Помните его монолог: "На тучной почве сорняки обильны..."
       Справа - спальня монахов, зал с деревянным потолком - самая старая часть аббатства, как и переходы, капелла. Сейчас это музей с восковыми фигурами, посмертными масками, историческими портретами. Меня "остановили" здесь седло и щит Генриха V.
       Вот и вход в знаменитый капитул со стрельчатым потолком, трилистниками, мраморной колоннадой.
       Ритм линий создает удивительную гармонию целого.
       Капитул - это место палаты общин парламента Англии в средние века, а его Подземелье - место хранения королевских сокровищ, драгоценностей, казны.
       Одно из главных строений аббатства - это церковь Богоматери. В Англии ее считают одним из чудес света. Самое удивительное в ней очень красивый веерный свод, под потолком - геральдические рыцарские знамена. Рябит в глазах от прямоугольников, сводов, напоминающих сталактиты. Все в каменных нитях
       Именно здесь, перед главным алтарем проходит церемония коронации.
    [] []
       На небольшом пьедестале устанавливают исторический, трон из дуба. Он выдержал шестнадцать коронаций монархов с XI века. Под его сиденьем - "скунский камень"- священная реликвия Шотландии. С ним связана долгая история... 15 лет назад, встречая его возвращение, тысячи людей выстроились вдоль улицы "Королевская Миля", куда мы вскоре направимся.
       Я обратил внимание на то, что нет богато оформленных порталов, почти полностью отсутствует скульптура, но поражает резьба по камню, привезенного из Портленда, мрамора...
       Я долго искал иконки российского иконописца Сергея Федорова, он здесь творил на склоне двадцатого столетия. Жаль, что Полины нет рядом...
       Прохожу дальше, в правый поперечный неф к "Уголку Поэтов" - грандиозному реликварию Великобритании. Здесь захоронения, памятные плиты, гробницы, саркофаги трех тысяч поэтов, писателей, актеров, королей и общественных деятелей, от Джефри Чосера (1400) до Лоуренса Оливье (1989).
       Рядом покоятся королева Англии Елизавета и - Шотландии Мария Стюарт. При жизни они обменивались бриллиантовыми кольцами и колкими интригами, избегали личной встречи... А кто из нас не помнит пунцовое исподнее платье, огненные перчатки - кроваво-красное знамя жизни и позу Марии Стюарт, когда уронив голову на колоду палача, она обвивает ее руками, как возлюбленная загробного жениха? Теперь две королевы, две вечные соперницы навеки вместе...
       Захоронен и Томас Парр - говорят, самый старый житель земли (152 г. 9 месяцев).
       Я остановился у памятника Редьярду Киплингу. Вспомнил, как студентом оформлял разрешение на чтение его стихов в Публичной библиотеке Ленинграда, как посадили меня в отдельной комнате, отобрали ручку и бумагу...
       Покоится здесь и немецкий композитор Георг Гендель, во время всех коронаций звучит его воодушевляющий гимн "Садок - Священник".
       В нише на северной стороне Нефа монументальная надгробница И.Ньютона со скульптурой и гигантским шаром его открытий. Вот и Кромвель, отрубивший голову Карлу I, а ровно через год он лишился своей, которая... ( но это уже отдельная история). Они покоятся недалеко друг от друга.
       У поэта, сотоварища Шекспира Бэна Джонсона могила особая - вертикальная. Причина: одни говорят - таково его пожелание, другие - недостало ему денег на приобретение бОльшего куска земли. Известна его реакция на провальный спектакль, написанной им трагедии "Заговор Каталины". Стоя за кулисами, он сказал: "Хвала Творцу! Ослы разорались, видимо, я действительно написал что-то стоящее..." Известен и еще один факт из его жизни. Кинжал, которым был убит герцог Бэкингем, принадлежал Бэну.
       Надгробие Генриха VII и его супруги. Его изваял итальянский скульптор П.Торриджани. С ним связан один курьезный случай. Флорентийский скульптор и ювелир Бенвенуто Челлини (1500-1571) в знаменитой автобиографии свидетельствует: Пьетро Торриджани (1472-1528) сломал нос сво'ему противнику... Микельанджелло в драке, случившейся во флорентийской церкви Санта Мария дель Кармине.
       Челлини даже передает рассказ самого Торриджани об этом случае: "Мы с этим Буонарроти, бывало, еще в юности ходили на обуче'ние в капеллу Мазаччо, находящуюся в церкви Кармине. У Буонарроти была скверная привычка высмеивать всех, кто рисовал там, и однажды он так разо'злил меня, что я потерял терпение, вышел из себя и, сжав кулак, так ударил его по носу, что почувствовал, как кость и хрящ ломаются, как печенье. Этот тип до самой смерти будет носить на лице мою печать". И в заключении Челлини добавил: те, кто был знаком с насмешками Микеланджело и сарказмом в его пись'мах, ничуть не удивлялись происшедшему. В
       К тому же, в картине "Человек со сломанным носом" в Лувре многие находят его сходство с Микельанджелло.
       В Собор зашла Полина, мы коротко обменялись впечатлениями.
       Что говорить? Все величие английской истории запечатлено в Соборе трудами многих выдающихся архитекторов, реставраторов, всех, кто приложил руку к его постройке и перестройке. А мы, как многие тысячи, лишь благодарно прикоснулись к вечности, наследили...
       Зашли в церковь Sant Margaret, прослушали фрагмент концерта Рахманинова на фортепьяно в исполнении молодого пианиста, испили по глотку воды и направились к главному "сосуду" делового Лондона Уайтхоллстрит.
       Собственно, наша цель - Банкетный дом.
       А по пути мы прогулялись мимо серых, серо-голубых, солидных зданий министерств и ведомств.
       Постояли у Кенотафа - памятника Неизвестному Солдату, место ежегодного в ноябре национального Дня поминовения. В этот день на груди миллионов англичан вспыхивают пластиковые красные маки, а Королева с членами правительства и духовенства возлагают к Кенотафу маковые венки. Вся страна, как и в Израиле в весенний день Памяти жертв Холокоста, замирает на две минуты молчания.
       Мы обратили внимание на необычный мемориал в память семи миллионов женщин-воительниц Великобритании во время Второй мировой войны. Бронзовая скульптура на середине проспекта изображает их униформу и рабочую одежду в то время.
       Два серьезных мушкетера встретили нас у Банкетного зала. Это единственный трехэтажный флигель, облицованный белым известняком, сдержанный, с балюстрадой на плоской крыше, который сохранился от дворца Тюдоров.
       Главная его достопримечательность - это огромный зал приемов с карнизом под вензелями, ионическими полуколоннами, превосходными мерцающими факелами и самое главное - потолком с девятью плафонами, расписанный Рубенсом и его учениками. П.Рубенс был в Лондоне с миссией мира от Эрцгерцогини Фландрии, (дипломатом он был, говорят, превосходным), сотворил портрет Карла I, получил баснословную сумму денег и был возведен королем в Кавалеры Золотой Шпоры.
       Как коварна судьба, подумал я, когда мы, выходя, постояли у ворот, высматривая то окно, из которого по наскоро перекинутому мостику к настилу перед Банкетным домом, Карл I проследовал на сцену-эшафот и был обезглавлен...
       Удивительным для меня оказалось и то, что Северная и Южная Каролина в Соединенных Штатах Америки, названы в его честь. У меня есть единственное тому объяснение. Карл II последовал путем отца, провозгласил главный принцип государства - право власти, что отстаивал Карл I и перед казнью.
       Мы перешли Уайтхоллстрит, приостановились у "Конного двора". В открытых нишах стояли всадники при полном параде и красавцы- лошади в парадной упряжи, отдавая дань истории. Мы посмотрели смену караула и пожалели всадников в мундирах и папахах, в этот далеко не прохладный, солнечный день.
       Вернулись к Трафальгарской площади. На "пустующем" постаменте слева от Национальной галереи, я разглядываю знаменитый парусник Нельсона "Викторию" в огромной бутылке. Это детище художника-инвалида Й.Шонибаре, британского нигерийца. Как он закупорил парусник в бутылку? Я не представляю. Важнее другое - он подвигает нас к познанию истории, мультикультурализму, всему удивительному и интересному...
       Прошли по площади Пикадилли, мимо "Эроса", энергичного и легкого, с глазастыми рыбами, спрутами у основания, и детьми, держащими их за хвосты. Затем по знаменитой, очень широкой, фешенебельной, одноименной улице, куда многие авторы известных романов помещали на житье-бытье своих героев, и мимо Арки Адмиралтейства подошли к памятнику "Королеве-Матери" на аллее Мэлл, расположившуюся у подножья памятника мужу-отцу нынешней королевы Елизаветы. У подножья памятника - яркие моменты долгой жизни королевы-матери: посещение Восточного Лондона после бомбежки, встреч с лондонцами, скачках и разведении собак.
       Затем мы перешли проезжую часть к беломраморному "слоеному" мемориалу королеве Виктории на небольшом "островке".
       Позолоченная статуя "Победы" опирается на фигуры "Мужества" и "Постоянства" из бронзы, гранита. Шестьдесят три года правления королевы Виктории, достижения викторианской эпохи впечатляют! Как и многочисленные покушения на ее жизнь безумцами, юношами, ищущими известность; даже мальчиком Джоном, атаковавшем свою королеву пистолетом, заряженным бумагой и табаком, и наказанному за это тюрьмой и поркой.
       "Зеленый парк". Здесь мы передохнули, походили, наблюдая за белками, пеликанами. Полюбовались сквозь листву, пышные клумбы и ивовые ветви на вытянутое водное зеркало, на лебедей, полежали с десятками жующих на травке, и направились в Букингемский дворец.
       Несколько слов о гербе Великобритании, что на решетке сада дворца, мимо которой мы идем: щитодержатели - леопард и единорог, и над ними - коронованный британский лев. Теперь понятна привязанность британцев ко львам, которые появились в гербе еще при Ричарде - Львиное сердце, они и сегодня возлежат на углах постамента Колонны Нельсона.
       У ворот дворца нам пришлось немного подождать.
       А меня будоражат, не отпускают детские воспоминания того загадочного Английского дворца из "Трех мушкетеров", и подростковое продолжение в лице фехтовального друга юности Володи Балона, исполнившего через десяток лет в нашумевшем фильме роль левши Де Жюссака, преградившего путь Дартаньяну на пути в Кале за подвесками Анны Австрийской.
       Теперь Букингемский дворец. Как это здорово! Я "поживу" пару часов в апартаментах королевы и ее мужа герцога Эдинбургского, кавалера ордена "Чертополоха".
       Нас встречает довольно простой, нецарский, трехэтажный центральный блок с двумя фланговыми крыльями, богатая анфилада комнат и огромная пятидесяти метровая картинная галерея, связывающая парадные залы.
       Зеленая гостиная. Здесь великолепная живопись, художественная мебель, роскошные канделябры. Меня привлек комод с позолотой из черного дерева (очень похоже на каменное дерево, которое мне как-то привез друг по теннису из Шпицбергена). Полина не может оторваться от ажурной "ароматницы" в виде парусника, что принадлежала мадам де Помпадур и альбома из позолоченного серебра, подаренного королеве Виктории Николаем II.
       В Парадных апартаментах - лучшая в мире коллекция изделий из севрского фарфора. Мы любовались шедеврами королевской коллекции ювелирных изделий Фаберже. Полина долго рассматривает усыпанный рубинами букет из коллекции российской императрицы, платье Екатерины Великой, украшенное орнаментом с серебряными лепестками тончайшей работы, декорированное гранеными алмазами (были проданы большевиками), мышей с платиновыми усиками, шкатулку с исключительным по мастерству геометрическим декором "пьетра дура", и, яиц декорированных бриллиантами.
       Из Зеленой гостиной, через Тронный зал мы попадаем в Картинную галерею - это заслуга Карла I, он обладал тонким вкусом и был страстным собирателем живописных полотен.
       На должность придворного живописца он пригласил Ван Эйка, картину которого "Портрет четы Арнольфини" с Полиной мы долго рассматривали. Какое глубоко-серьезное лицо Джованни, как он предупреждающе поднял руку... Взгляните, ну, точно, Владимир Владимирович... И, заметьте, такой же добрый: средь бела дня зажег единственную свечу в люстре!
       Не удивительно, Полина обнаружила еще одно совпадение. На картине "Портрет Георга V" Л. Фильдеса - вылитый Николай II. Так смешивалась в котле семейных уз "политическая" кровь европейских монархов.
       Значительная часть произведений живописцев закрыта для широкой публики. Лишь Королева в своей часовне представляет избранным ею дипломатам, государственным деятелям полюбоваться бесценными сокровищами.
       Заглянем в куполообразную "Музыкальную гостиную" с восемнадцатью колоннами. Сине-белые цвета будто отражают воду Иордана и королевских отпрысков, которых здесь крестили.
       Букингемский дворец сохраняет многочисленные Залы Государственных деятелей. Мы постояли в зале Николая I, гостившего в 1844.
       Букингемский дворец - это город с госпиталем, почтой, баром, спортивными клубами, кинотеатром... В Парадной столовой можно посидеть, откушать с шестьюстами гостей. Одних часов настенных во дворце сотни, два человека весь день следят за ними....
       Букингемским садом мы проходим к выходу, останавливаемся у озера, водопадов, фотографируем фламинго. Нет слов, чтобы рассказать о великолепной королевской конюшне, царской карете... Отсюда Королева едет в Парламент на ежегодную речь.
       Среди нескольких сотен тысяч туристов нам удалось увидеть выставку свадебных нарядов герцогини кембриджской Кейт Миддлтон и принца Уэльского Чарльза.
       В центре зала платье, обувь, украшения и свадебный торт. В остальных залах представлены образцы тканей платья, демонстрируется фильм о его создании.
       Полина внимательно вглядывается в ансамбль цвета слоновой кости из шелка, атласа, кружев. Скромная вуаль ручной работы, украшенная цветочной аппликацией и удерживаемая тиарой с семьюстами бриллиантов, данной напрокат невестке королевой Елизаветой, удивительно пропорционально сочетаются с бриллиантовыми сережками и, главное, прекрасно воплощено самой невестой. Верх платья украшен кружевными цветами - национальными символами Англии (роза), Шотландии( чертополох), Уэльса (нарцисс - лук порей), Северной Ирландии (клевер). Рукава бежевых тонов сдержаны, скромны. Верх юбки сделан вручную в королевской школе рукоделия, как и трехметровый шлейф.
       Полине пришлось подождать, чтобы рассмотреть обручальное кольцо, изготовленное по эскизу королевской семьи из редкого уэльского золота.
    [] [] []
       - Великолепное,- сказала она, отходя.
       Кейт активно участвовала в создании своего свадебного наряда, стремилась к миксту классики и элегантности, сочетанию традиционных (серьги, туфли), современных (кружева) и национальных (цветы) мотивов. Даже букет цветов, который она не выпускала из рук, составили ландыши, гвоздики, гиацинт, плющ, мирт, полевой клен - символы постоянства в любви, жизненной стойкости, достоинства и сдержанности. Букет смотрится в этом окружении нежно и грациозно. Принц Уильям был на церемонии в форме полковника ирландской армии - в красном кителе с малиново-золотой лентой.
       Показательно, что на вопрос архиепископа Кентерберийского:- Будете подчиняться супругу? - Кейт ответила:
       - Буду заботиться и любить...
       Полина, как и королева Елизавета, осталась крайне недовольна увиденным... Оксюморон и только!
       Кейт подобрала музыку - звучал ее любимый композитор Д.Раттер.
       Уильям выбирал напитки: монархам подавалось английское вино "Сухой Флинт 2010" ( бутылка 8,5 ф.с.).
       Как бы я хотел попробовать, если не этот торт, - сделанный на свадьбу, фруктово-бисквитный, в восемь ярусов, с девятьюстами глазированными цветами, семнадцати видами листьев, изюмом, вишнями, лимонами. То, хотя бы откушать кусочек второго, "секретного", шоколадного, который не демонстрировали (поди, съели!). Могу лишь предположить, что он точно содержал все три вида шоколада...
       В отдыхе закончим насыщенный информацией день. Наш традиционный круиз по рекам-каналам.
       Темза зовет! Автобусом, пешком мимо мешковатой, бронзовой фигуры "Черчилля", добрались до лодочной станции Вестминстер. С русскоязычной эстонской семьей, стоя за билетами, наскоро "перекинулись" о переносе захоронений Советских воинов из центра Таллинна. Они протестуют, мы - считаем перенос вполне правомерным, оправданным.
       Но я не об этом. Лондон для меня мальчишки - это Темза Конан Дойля (К Д), скудно освещаемая газовыми фонарями, с парусными судами и катерами на угле и в дождь. Помните "Знак четырех"? С Весминсера до печальных Пламстедских болот они гнались за ларцем с сокровищами:
       К Д." ... Наша лодка проносилась под многочисленными мостами, перекинутыми через Темзу..."
       Мы также планируем посмотреть Темзу от Вестминстера, только до Тауэра. Но мне нужен только один мост. Ватерлоо. Я помню его по фильму (1940) трагичному, как история, где вскоре кровью будет обливаться мир. Помните сам фильм? Хочу напомнить содержание. Во время бомбежки, на мосту Ватерлоо знакомятся и влюбляются балерина (Вивьен Ли) и офицер (Роберт Тейлор). Они должны пожениться, но его отсылают на фронт. За роман с военным Вивьен исключают из балетной группы, а вскоре в одной из газет в списке погибших она видит фамилию жениха... Отчаяние, безработица приводят несчастную на панель...
       Атмосфера жизни вокруг моста Ватерлоо, переплелась с судьбой Вивьен Ли. Фильм произвел на меня огромное впечатление.
       Мы проходим под Ватерлоо. Мост показался мне даже изящным, зауженными книзу опорами, похожими на арки, воздушный -балочными пролетами.
       КД: "Мы промчались мимо вереницы груженых барж. Оставили позади речной пароход, доки..."
       Сегодня вместо доков многоэтажные, жилые дома с необычными балконными подпорками, высокие здания, футуристическая башня Мэри-Экс - сорокоэтажный "огурец", театр Шекспира "Глобус". Миновали "Иглу Клеопатры" - самый большой обелиск из розового гранита в Британии, ему больше трех с половиной тысячелетий. Прошли под мостом "Тауэр". Стапеля Блэкуолла, о которых упоминает Конан Дойл, бывшие некогда и базой китобойных флотилий, сегодня, пожалуй, более знамениты первым в мире подводным туннелем протяженностью почти пятьсот метров.
       Ставшим для нас привычным лондонским метро, мы возвращаемся в гостиницу.
      
       2 августа 2011. ЛОНДОН (London)
      
       Замок Лидс. Оксфорд. Гайд-Парк.
      
       Сегодня у нас древний, британский замок, национальное сокровище Англии. В уютном вагоне поезда мимо полей и игрушек-домов мчимся до Bearstead (40 миль), затем на миниавтобусе - еше минут двадцать и мы - в одном из красивейших замков XII века. Он раскинулся на двух озерных островах в живописной долине River Len.
       Нас встречают форт, тяжелые, темно-желтые стены, зубчатые башни. Солнце озаряет замок с остроконечными окнами, который отражается в блеске воды небольшого, красивущего озера с плавающими черными лебедями.
       По каменному мосту проходим к входу с надворотной башей во внутренний двор с фонтаном из XIII века.
       Сколько европейских замков мы посетили, не припомню, но каждый - это целый мир с богатой, таинственной историей.
       Образ средневекового замка для меня - это огромные, холодные, каменные залы с каминами, схваченные веками стены, таинственные коридоры с крестовидными подсвечниками на стенах, и постукиванием мечей о высокие, винтообразные ступеньки. Будто окунаешься в атмосферу рыцарства...
       Замки таинственно преображают природу, добавляют очарование... Главное, считаю я сейчас, - это чувства, которые рождают в нас Они, то время, в которое Они зовут...
       Замки живут своей особой средневековой жизнью, горят, перестраиваются, подтачиваются водой и ветрами.
       Замок Лидс - это замок "дам". И его не пощадило время. Шесть королев, владелиц замка, по-своему перестраивали его апартаменты. Вспомним королеву Изабеллу (до Елизаветы I) она провела здесь дни в застенках, прежде чем была коронована.
       Сегодня замок производит двойственное впечатление: витает в его залах дух перестроек, пересыщенность интерьера: средневековой мебелью, картинами, гобеленами...
       Но, главное, его мощные стены и красоты окружающей природы передают все прелести и тревоги английских королей...
       У А.С. Пушкина в школьные времена я старался это увидеть:
      
       "Почтенный замок был построен,
       Как замки строиться должны
       Отменно прочен и спокоен
       Во вкусе умной старины.
       Везде высокие покои,
       В гостиной штофные обои,
       Царей портреты на стенах,
       И печи в пестрых изразцах.
       Все это ныне обветшало..."
      
       Миссис Бейли, последняя хозяйка замка, сделала многое. Чего стоит "Королевская спальня ", полностью воссозданная из XIV века, "Девичья башня" для фрейлин...
       Мы посетили погреб известных вин в дубовых бочках под сводчатым потолком - это одно из старейших, хорошо сохранившихся помещений замка.
       Походили по полу из черного дерева в Банкетном зале.
       И вышли в сад. Аллеями кедровых деревьев, ясеня прошли к дивным коврам нарциссов, анемонов, азалий, роз, маков, рододендронов, разбросанных по всему саду на открытых клумбах. Яркий взрыв цвета и аромата!
       Мимо огромных лопухов направляемся к музею "собачьих ошейников". Он здесь не случаен. В этих краях "родились" йоркширский терьер", эрдельтерьер, чтобы вскоре распространиться по миру...
       А ошейники - это произведение искусства, и мы проследили историю собачьей моды, начиная с XV века.
       Теперь - в "Птичий вольер". Он шумлив, попугаен, с орлами, соколами, ястребами, совами. Я познакомился здесь с туканом, деятельным и проказливым. Угольно - черный дятел с яркими оранжевыми пятнами по телу и огромным многоцветным клювом, прыгал с ветки на ветку, приближаясь к нам, и сверкал черным глазом. Он надолго задержал нас.
       Обманчиво - сложным лабиринтом в виде королевской короны (мы знали об этом) из тысяч тисовых деревьев прошли в подземный грот с мифическим оформлением. Возвращаясь, долго любовались метровым угрем в канале. С мостика весело наблюдали, как, не обращая на нас никакого внимания, он тормошил своими мелкими зубами раковину, пытаясь полакомиться.
       На огромное поле гольфа, просторные, игровые площадки, виноградники мы любовались издали, сидя за столиком, и перекусывая бутербродами с чаем.
       На обратном пути нас задержала на полчаса наша маленькая подвозка. Познакомились с двумя кореянками. Одна в легком цветастом платьице, другая - в синей тенниске и брюках. Обе - в двухнедельном путешествии по Великобритании.
       - Прощай, Лидс, продолжай купаться в свете, цветах, и радовать не только нас... - Сказали мы почти хором.
       В вагоне поезда Полина разговорилась с Джеспером, адвокатом из Дании. Он и его жена, болгарка из Пловдива, тоже путешествуют по Англии. Он долго терзал свой лэптоп, чтобы показать нам путь к "Уголку ораторов", что в Гайд-Парке.
       Но, пока мы решили сойти и посмотреть знаменитый Оксфорд, он рядом с Бленхеймом.
       С удовольствием прогулялись по улицам всемирно известного студенческого центра, смешавшись в толпе космополитической молодежи.
       Город нам показался удивительно красивым, с потрясающей, даже изысканной архитектурой.
       - Посмотри, - сказала Полина, - Город шпилей со своей Темзой".
       Сочетание древних и современных зданий, динамической молодежи, огромного количества магазинов, баров создают ощущение полноты и радости жизни.
       Мы попытались зайти на кафедру Исторического факультета, не удалось. Но мы вдохнули запах старейшего и одного из крупнейших университетов Европы. И поспешили на вокзал...
       Я отчаянно хочу увидеть "Гайд-Парк" в Лондоне, уголок, где можно не стесняясь, прилюдно, отстаивать свое мнение, оттачивать силу своего слова.
       По пути мы натолкнулись на мемориал "Животные войны". Осликам, нагруженным патронами, Собакам, перевязанным взрывчаткой, Лошадям, рвущим дорожную грязь из под колес пушек - человеческое спасибо! Немногие страны могут столь щедро отблагодарить братьев меньших...
       Конечно, мы постояли у двух камней в саду - мемориалу жертв Холокоста. На камне надпись:
       "Для них я плачу, потоки слез текут из моих глаз..." Вот так!
       Не могли мы пройти мимо огромного овального камня с бегущей по канавке водой. Так, наверное, путешествовала по жизни в радости, бурунах и брызгах принцесса Диана.
       Наконец, Уголок ораторов! Вот он. Сегодня пусто. А в воскресные дни ты стоя на своей стремянки можешь рассказывать окружающим все, что пожелаешь.
       Гайд- Парк удивительно демократичен. Здесь можно бегать, играть, лежать на травке, перекусывать, читать на скамье, плавать в озере, и даже рассказывать друзьям наболевшее... Что еще нужно человеку?
       Пора домой.
      
      
       3 августа 2011. ЛОНДОН (London)
      
       Дворец Бленхейм. Оксфорд-стрит.
      
       С особым волнением я приступаю к описанию нашего путешествия в знаменитый дворец Bleanheim Palace, родовое гнездо Мальборо.
       Причины этого две.
       Первая: никогда и нигде я не видел, чтобы архитектурное, интерьерное и декоративно-парковое решения замка были столь жестко подчинены (и превосходно реализованы!) одному, основному замыслу - подчеркнуть величие английского оружия.
       Вторая: здесь родился и жил Великий британец, олицетворивший целую эпоху, и рядом с которым, я сегодня никого не могу поставить...
       В поезде мы познакомились с молодой дамой из Литвы. Она едет с сыном, мальчиком лет десяти, в Леголенд, тематический детский парк-конструктор, что в г.Виндзор. Мы, конечно, обменялись, как обычно, добрыми туристическими впечатлениями и пожелали друг другу успехов.
       В Бленхейме, сойдя с автобуса, мы ошиблись дорогой и не сразу подошли к воротам дворца. Но, когда он предстал перед нами...
       Главное здание, мощное, нарядное - "палладиевский квадрат" - четыре угловых павильона, соединенные галереями. Это совершеннейшая из фигур, отображающая стойкость, неприступность. Дворец будто вбегает в окружающий ландшафт, образуя с парком гармоничное, единое целое.
       Огромный, тяжелый вход портиком больше напоминает пантеон, чем семейное гнездо. Боковые фасады оформлены огромными арочными окнами. Карнизы, полукруглые ризалиты- все подчеркивает его величие...
       Великолепный холл вестибюля длиной около двадцати метров украшает потолочная роспись, на гобеленах представлены сцены из военного сражения при селе Бленхейм на берегу Дуная.
       Необычен превосходный салон с батальной трехмерной живописью - чрезвычайно реалистичным изображением, создающей оптические иллюзии.
       Изящная мебель, портреты предков, благородное серебро и фарфор говорят о тонком вкусе семейства Мальборо. Эту атмосферу впитал в себя и Уинстон Черчилль.
       Нетерпение, которое проявится позже в его характере, он продемонстрировал во время бала, когда его матушка, Дженни, не успев закончить очередной танец, поспешила в комнату рядом, небольшую гардеробную. И на грудах пальто, шляп, горжеток (теперь здесь спальня с широкой кроватью) родила преждевременно, без врачей (их так и не дождались из Оксфорда и Лондона) рыжего и горластого Уинни.
       В двух небольших комнатах, под звуки насыщенного, теплого, доверительного голоса Черчилля, мы рассматриваем распашонку, завитки волос пятилетнего малыша, тетради, фотографии, картины его кисти, письма к матери и страницы рукописи его единственного романа "Саврола", написанные мелким, летящим, неразборчивым почерком.
       За несколько десятков минут мы пробегаем жизнь человека, который по выражению Сталина "рождается раз в столетие".
       Не могу смолчать о генетическом коктейле великого британца, который "готовили" лорд Рендольф Черчилль, потомок первого герцога Мальборо, и Дженни, дочь американского финансиста. Отец - превосходный общественный деятель, политик. Мать - сплошная энергия и неутомимость. По мнению некоторых: "она могла бы править миром!"
       Генетический "бульон" Уинни перемешал и норманнских соратников Вильгельма Завоевателя, прапрадедушку пирата Френсиса Дрейка, родство с президентом США Рузвельтом...
       Уинни рос упрямым шалуном, как все мальчишки, стремился к лидерству, учился плохо, хотя обладал феноменальной памятью... Портрет любимой мисс Эверест, его няни-воспитательницы, всю жизнь украшал его рабочий кабинет.
       Отец не мог понять, какую стезю выбрать сыну. В колледже его занимали только английский язык и литература.
       Он любил рисовать. Gvendeline, жена брата Джека, подарила ему набор красок и, когда он страдал от депрессии ("черной собаки"), рисование отвлекало его.
       "Я не знаю ничего, что, не изнуряя тело, полностью поглощает разум" - говорил он.
       Уинни очень увлекался военными баталиями с братом Джеком. Тысячи солдатиков разных стран и веков, лошади, пушки, повозки, машины, знаменосцы, музыканты, все они сегодня, спокойно и грустно, глядят на нас из-за стекла.
       Однажды отец долго наблюдал за их битвой, и вдруг спросил:
       -Уинни, ты не хотел бы стать военным? - И мальчик ответил:
       - Да.
       С трудом он окончил привилегированную школу в Харроу. Лишь с третьей попытки поступил в Сандхерстский военный колледж сухопутных войск, который успешно закончил.
       Теперь предлагаю пройтись по дворцу.
       В Зеленой гостиной тонкий гобелен на две стены - изображает сдачу французов в битве при Бленхейме.
       В Красной - конные статуи, портреты семьи Мальборо.
       Рядом китайский кабинет с уникальной коллекцией мейсенского фарфора.
       Библиотечные шкафы из ценных пород деревьев, украшенные резьбой, комфортны, уютны. Время не властно над ними, как и крупнейшими в Европе трубами органа (в частной собственности). Во время войны библиотека была отдана под лазарет для солдат.
       Мы постояли в большом обеденном зале с царской посудой на столе, картинами и рисунками на стенах.
       Все помещения замка пронизаны духом Черчилля - это заслуга его дочери, Сары.
       Уинни был самоуверен и честолюбив, обладал высокой активностью, остротой ума и поразительной работоспособностью. "Ни один человек не имеет права на лень" - его слова.
       Мне, фехтовальщику, очень импонирует то, что в 17 лет он стал чемпионом среди учащихся государственных школ по фехтованию. Он уважал дневную сиесту, чему с удовольствием и я следовал всю жизнь.
       Уинни не любил танцы и телевизор ("фонарь для идиотов"). Что делать? Иногда выпивал, "закусывая" неизменной кубинской сигарой.
       Как все настоящие англичане Уинни имел лошадей. Его знаменитый жеребец Колонист II тринадцать раз побеждал в скачках на ипподромах Англии. У Черчилля была собака Руфус, попугаи, которых он обучал матерщине, занимался разведением бабочек, роз, архидей. Завтракал он всегда в полном одиночестве, ибо считал, что совместные завтраки - это испытание, которое не может выдержать не один семейный союз. А завтрак "британца тысячелетия" требовал высокой концентрации, т.к. состоял из дыни, омлета, яичницы с беконом, отбивной котлеты или ножки цыпленка, тостов с джемом и кофе с молоком.
       Прекрасный оратор он оставил после себя множество книг ("История ударного отряда Малаканд", "Речная война", шеститомное издание "Вторая мировая война", и другие ) Он блестяще сокрушал противников силой своего слова ("оратор должен исчерпать тему, а не терпение слушателей" - это тоже его слова).
       В 1953 году Шведская академия, сравнив его с Цезарем и Цицероном, предпочла именно его Э.Хемингуэю, вручив У.Черчиллю Нобелевскую премию по литературе.
       Мы стоим на лестнице в небольшой часовне, рассматриваем беломраморную гробницу первого герцога Мальборо, она рядом с нами, у стены, справа. На потолке часовни - снова герцог Мальборо и карта битвы при Бленхейме. Часовня, кстати, идеально сбалансирована с дворцовой кухней, если смотреть на план дворца, что, видимо, должно подчеркивать равенство духовной и физической пищи.
       Склеп под часовней - пантеон и мавзолей хозяев замка.
       Похоронили У.Черчилля не здесь - на церковном дворе Св.Мартина в Blandon, башни которого хорошо видны из окна солона.
       Глава английской церкви архиепископ Кентерберийский прочел специальную молитву о Черчилле, которая начиналась словами: Черчилль - это дар провидения господня...
       А в 1961 году один из создателей государства Израиль Бен-Гурион писал Черчиллю:
       "Я видел в вас не только символ вашего народа и его величия, но и голос неукротимой и бескомпромиссной борьбы..."
       Мы снова возвращаемся в замок. Он никогда не имел оборонного значения, однако уже в арке у входа - его символ: французский петух, терзаемый английским львом.
       Триумфальная арка и колонна "Победы" в парке завершают проспект вязов, ведущих к дворцу. Деревья части парка точно повторяют позиции английских полков Мальборо и Савойского в битве при Бленхейме в 1704 году.
       Обладатель поистине планетарного мышления, Уинстон сразу не принял "коммунистическую идею Советов" ("величайшим ненавистником Советской России" называл его Ленин). Он - единственный из лидеров крупных держав 22 июня 1941 объявил о союзе с Советским союзом против гитлеризма (это, несмотря на то, что Англия уже больше года воевала с Германией, которой по договору солидно помогал в то же время СССР). Супруга Черчилля Клементина создала "фонд помощи СССР". Посылки с медикаментами тоннами шли в нашу страну.
       О супругах Черчилль лучше, чем сам Черчилль, не скажешь:
       "Моя дорогая, моя нежная кошечка Клемм, ... за все те годы, что мы вместе, я много раз ловил себя на мысли, что слишком сильно люблю тебя, так сильно, что, казалось бы, больше любить невозможно... Чтобы я делал без тебя, моя ласковая Клемм? Наша любовь с тобой - это удивительное сокровище..."
       Так писал Уинстон своей жене, спустя сорок лет, прожитых вместе.
       Это он, Черчилль, был возмущен уступками Европы Гитлеру. Уже в начале тридцатых годов прошлого столетия в своих выступлениях предупреждал об агрессивной "фашистской чуме". Благодаря усилиям Черчилля, работала в годы войны оборона Великобритании, система Ленд-лиза.
       Его речь в американском Фултоне (а не реакцию Сталина в "Правде" от 14.03.1946 ) надо читать! Черчилль настаивал на объединении стран, создании единых вооруженных сил. Его пугал "железный занавес" между восточной и западной Европой.
       Он умел трезво оценивать положение и говорил: "главный недостаток капитализма - неравное распределение благ, главное преимущество социализма - равное распределение лишений".
       Похоже, об Уинстоне Черчилле я сказал, все что знаю.
       Пройдемся теперь в парк дворца, где он часто гулял с неизменной сигарой, продумывая свои планы.
       Парк - вершина английского паркового дизайна. Вид на озеро, простор, зелень дубов, воистину, вызывают трепет. Поражают широкие газоны, роскошные, геометрические сады, рукотворные, большие озера, фонтаны, каскад в большое озеро, каналы, туристические и прогулочные маршруты, мини железная дорога...
       Парк удивительно естественен, светел, создан для отдыха, наслаждения тишиной, красотой и покоем. Здесь во всем подчеркнута свобода... Мы не пошли в "секретный" сад -небольшой лесок, куда вели замысловатые дорожки. Побыть наедине со своими мыслями можно и под этим дубом.
       Мимо топает группа школьников. "Тронули" их. Один из мальчиков рассказал нам, что они из Китая, старшеклассники, путешествуют. Но, уж, больно маленькой, похоже, десятилетней, показалась нам девонька, что протянула Полине ветку белоснежного боярышника... Она несколько раз повторила название своего города, но мы не поняли ее...
       У выхода из дворца превосходно посидели, расслабились, перекусили...
       Я рад, что 3 июля 2012 года олимпийская эстафета летних олимпийских игр XXX Олимпиады придет в Бленхейм. Была бы моя воля, я бы предоставил право на этом участке нести Олимпийский факел одному из достойных потомков рода Мальборо.
       Вернувшись в Лондон, мы прошлись по знаменитой "Оксфорд-стрит", погуляли вместе с толпой людей, желающих потратить, заработать, потерять...
       Конечно, мы подошли к "Тайберн". Это известное место казни, которое привлекало тысячи зевак, желающих насладиться "танцем веселого паддингтона". Известным висельникам покупали выпивку - последнюю рюмку перед встречей с экзекутором, отсюда, наверное, и пошло российское выражение - "на посошок".
       Пора и нам перекусить...
      
      
       4 августа 2011. ЛОНДОН (London)
      
       Тауэр. Улицы Лондона. Британский музей. На пароме через Ла-Манш.
      
       Солнечным утром массивная, средневековая крепость Тауэр встречала нас мрачными, зубчатыми башнями, бойницами, галереями, выступающими над стеной.
       Многочисленные реставрации, достройки, перестройки не изменили облика и величия этой, одной из самых больших и зрелищных крепостей в мире.
       Мы идем по мосту, переходам, вымощенным камнями. По ним веками текли реки крови, парили несчастные людские души в ожидании плахи... Сегодня туристы мира топают по этим камням в ... кассу, за аудио-гидом.
       Им и нам предстоит посетить многочисленные башни, в стенах которых История и Узники переплелись трагедиями. Поэтому я вынужден рассказывать о Них, временных жителях единственной тюрьмы в мире, в которой они должны были сами содержать себя, а иногда даже свиту, оплачивать белье, мебель и питание, освещение и дрова, и не иметь при этом права завещать... (Первый царственный узник, шотландский король Баллиоль (XIII век) имел собак, пажей, брадобрея, прачку, портного, хлебопека. Что имели остальные несколько тысяч, могу только годать...)
       Пока оставим в стороне ярко-зеленый газон внутреннего двора, что оттеняет серый камень стен, хранящих бесчисленные тайны, воронов, нежно опекающих друг друга, серьезных бифитеров в красных мундирах. И с нескончаемой толпой туристов мира войдем в башню "Бичем".
       Останавливаемся у окна с замысловатым стекольным рисунком. Читаем нацарапанное на стене имя "Jane". Осматриваем стенд, на котором разложено оружие. Говорят, оно принадлежало семье лорда Грей, а ведь, Jane, его дочь.
       В основном это обычная башня, если не считать, что она известна, как первый рубеж обороны Тауэра, первая кирпичная башенная кладка, первым узником, в честь которого названа, да камином, призванным утеплять своих "высоких гостей".
       Пройдем в "Колокольную" башню, одну из самых старых в Тауэре. Она возвышается над берегом Темзы, потому и служила кораблям "звуковым" маяком.
       Постояв под тяжелым ее потолком, я пытался представить себе, что чувствовал ожидавший здесь казни в 1535 году заключенный сэр Томас Мор, гуманист, дипломат, создатель знаменитой "Утопии", когда над его головой раздавался ежедневный колокольный звон... Наверное, он молча слушал его, и вспоминал свою беседу с чужестранцем, спутником Америго Веспуччи, и его рассказы о "странах, лежащих под экватором", да приключениях в королевстве "Нигде".
       Томас Мор писал:
       "Вкусы людей весьма разнообразны, характеры капризны, природа их в высшей степени неблагодарна, суждения доходят до полной нелепости". Но, "природой устроено так, что каждый обольщается своими делами".
       "Кровавая" башня охраняет главный вход в крепость. На нижнем этаже камин, пол выложен кафелем, стол, рыцарские стулья, книги. Верхний этаж - спальня. Здесь жаркой августовской ночью 1483 года двумя злодеями по приказу Ричарда III были убиты его племянники: 12-ти летний король Эдвард и его младший брат Ричард. Только за три с половиной года царствования Марии Тюдор в этой башне коротали последние дни и часы 280 несчастных еретиков, закончивших жизненный путь на кострах инквизиции.
       В башне томилась в ожидании плахи и Анна Болейн, супруга Генриха VIII.
       Здесь провел большую часть своего заключения и Уолтер Рейли, воин, оратор, историк, моряк. Это его люди открыли в Америке землю (теперь штат) "Вирджинию" ( Девственная). Такое название дал Уолтер, фаворит Елизаветы I, в честь своей королевы. Трудно представить, что испытал этот прекрасный поэт, друг Шекспира и Бэкона, превративший Башню в творческую лабораторию, находясь тринадцать лет на пути к смерти.
      
       "Что жить, коль веры больше нет,
       Судьбу забрали, юность, силы.
       Лишь смерть мне кинули взамен
       Да темное безмолвие могилы...
      
       ... Как, не взойдя, в земле зерно
       Весной на смерть обречено,
       Так без корней мечта, дитя,
       Трепещет, холод ощутя,
       И не выносит первых проб,
       Найдя в родимом чреве гроб".
      
       Воистину Кровавая башня!
      
       Рядом с ней белый, отделанный черным, дом "Наместника". Последний узник этого дома "нацист номер три" Рудольф Гесс. Здесь же знаменитая Комната Порохового заговора, где проходили допросы преступников...
       " Широкострельная" башня. Штампом широкой стрелы помечали королевские гардероб, который хранился в сундуках.
       Недалеко и "Соляная" Башня. Стены ее на втором этаже "украшают" многочисленные надписи узников.
       Башня "Байворд" с небольшими воротами для королевского семейства. Она знаменита древним ритуалом. Отсюда ежедневно в 21.53 хранитель ключей, одетый в одежды эпохи Тюдоров, выходит и встречает бифитеров. Они идут под арку "Кровавой" башни.
       - Стой, кто идет? - спрашивает их постовой.
       - Ключи.
       - Чьи?
       - Королевы Елизаветы.
       - Проходите. Все спокойно.
       Этот диалог повторяется уже пять веков.
      
       Мы обходим неприступную башню "Деверо", мимо личных ворот Генриха III, заглянули в Башню "Уэйкфилд", поднялись на второй этаж в спальню Короля, затем через обеденный зал - к "Фонарной" башне, которая ночами служила маяком кораблям на Темзе.
       Здесь проводил долгие дни создатель прекрасных баллад, песен и рондо Шарль, герцог Орлеанский, принц Уэльский. Жизнь его - это эпопея любви к рано ушедшей Изабелле, войны (мечтал о завоевании Иерусалима), славы лирического поэта Франции и страданий узника Тауэра. Только через тридцать лет ему удалось собрать триста тысяч золотых монет, необходимых для освобождения. Кстати, Первая открытка - Валентинка, которая дала жизнь романтической традиции писать письма и послания полные любви и нежности своим любимым, была отправлена Шарлем Орлеанским своей жене 14 февраля 1415 г. в день Св.Валентина.
       Его "Королевскую книгу стихотворений" мы надеемся увидеть в Британском музее.
       Взгляните на кусочек его баллады, а когда мы будем в замке Блуа во Франции, я расскажу вам о турнире и состязании, в котором принимали участие лучшие поэты и Шарль Орлеанский.
      
       Однажды в Дувре, чрез седое море,
       Взор устремлял к французской я земле
       И живо вспоминал, в плену и в горе,
       Как счастлив я в родимой был стране.
       Вздыхал я, внемля плещущей волне,
       Вздыхаю и вздыхать я буду впредь:
       Вновь Францию родную мне б узреть!
      
       Ворота "Предателей". Через них вели осужденных. В то далекое время окружающие внимательно смотрели не на изменника, а на топор палача, направлено ли его острие на несчастного...
       Совсем близко от нее башня "Св.Томаса". Здесь находилась спальня Короля, небольшая комната для сундука с драгоценностями. Сейчас здесь остался только шикарный камин с пятисвечниками по краям.
       Перед церковью Св. Петра эшафот для важных осужденных (лишь семеро из них "удостоились" плахи внутри крепости специальным мечом), всех остальных ждал палач с топором и тысячи зрителей на Тауэрском холме.
       Перед окнами "Лондонской" башни закончила свои дни Леди Джейн Грей. "Девятидневная Королева" (знала восемь языков, включая древнееврейский) семнадцатилетняя красавица, вела себя перед казнью в высшей степени достойно. Ее преступление состояло в ее августейшем происхождении. Она отказалась предать свою веру, не дрогнула, когда по приказу "Кровавой Мэри" труп ее мужа Гилфорда (помните "Jane", нацарапанное именно им на стене Башни "Бичем"?) провезли на телеге мимо окон дома наместника Тауэра, где она занимала верхние комнаты. Джейн лишь горевала, узнав, что ее отец, лорд Грей, решил не покидать свою дочь и будет казнен вслед за ней...
       Вся в черном с молитвенником в руках она завязала себе глаза белым платком, тихо произнесла: "Добрые люди, я пришла сюда умереть..." И опустилась на плаху.
       "Белая" башня - символ Тауэра, она возведена в крепости первой. В одной из ее холодных клетей содержалась прекрасная, юная Мод-Фиц Уолтер. Ни одиночество, ни голод не могли одолеть ее гордыни и сделать уступчивой похоти сладострастного Иоанна I, от одного присутствия которого, "сам ад, как он ни грязен, покраснел бы" -свидетельствовали историки средневековья.
       В другой клетушке "Зеленой" башни 68-летняя графиня Солсбери, Маргарет Плантагенет, которую вели на казнь, тоже оказалась крайне неуступчивой. Она не пожелала положить голову на плаху и побежала от палача. Догнав ее, молодой палач несколькими ударами топора разрубил ее тело...
       Посмотрели план крепости в сторону Тауэрского моста, увидели в самом ее углу невысокую, похожую на большой колодец - "Колодезную" башню. Она единственная, сохранившая свое первоначальное название.
       Подошли к зеленому газону, по нему важно ходили, чуть кивая головами, и покачивая хвостами, вОроны. Не зря, наверное, Ной послал ворона первым узнать, "отступила ли вода от лица земли". ВОроны почитаемы в Тауэре после декрета Карла II от 1667 года. Им молва даже приписывает "Виват!". Так, будто бы, однажды прокаркал вОрон зимней, непогодной ночью, стуча клювом по стеклу окна и глядя на Анну Болейн своим черным глазом.
       Когда президент России В.Путин был с визитом в июне 2003 года в Англии, осматривал Тауэр и проходил мимо вОрона Тора, тот приветливо выкрикнул (по-английски):
       - Всем доброе утро! - Чем несказанно удивил президента России и его огромную свиту.
       Учитывая высокий статус воронов, они имеют свои имена, каждый умерший ворон вносится в почетные армейские списки, ибо его жизнь - особый вклад в безопасность страны.
       Хорошо опекаемые йоменом птицы едят сырое мясо, яйца, гренки, даже виноград на более чем 120 фунтов в год. Им подрезают одно крыло, они имеют собственную программу размножения и рядом с башней Wakfield - уютные клетки, где отдыхают ночью, а с первыми лучами солнца после осмотра йомен их выпускает к желобкам, заполненным монетами многочисленных зрителей. Возраст семи-восьми птиц, обязательных в крепости, колеблется от года до двадцати лет и выше.
       Кстати, совсем недавно в одном из старых вороньих гнезд нашли браслет с инициалами леди Грей.
       В "Кирпичной башне" постояли у скульптур животных, бывшем зверинце Тауэра. Звери, не люди, они мстили своим стражникам за несвободу, посетителям, которых кусали, хватали за руки, вырывали зонтики, муфты. И, в конце концов, покинули Тауэр.
       У южного фасада Белого Тауэра, прямоугольной башни с флюгерами, флагами, мы постояли в очереди под небольшим дождем в сокровищницу и оружейную палату. Полумрак, освещенные витрины королевских регалий.
       Мы трижды прокатились мимо них по движущейся дорожке. Потом Полина дважды отвлекала смотрителя, пока я фотографировал Куллионы, крупнейшие бриллианты мира, на скипетре, корону Британской империи - венец с крестами, геральдическими лилиями на шапке из бархата с горностаевой опушкой и тысячами алмазов, сотнями жемчугов, десятками сапфиров, изумрудов, рубинов.
       Я хорошо рассмотрел их и должен сказать, что совсем незаметил отсуствие нескольких бриллиантов, потерянных во время попытки похищения короны пастором Бладом и его людьми.
       Жаль, но фотографии не получились, все было смазано - сокровища оказались надежно защищены даже от
       "мыльниц"...
       Покидаем Тауэр, надо пройтись, ради уважаемой мной гармонии: сменить нагрузку с глаз на ноги, погулять по улицам Лондона.
       Сначала доехали до исторического памятника Лондона улицы Strand-str., соединяющей район Вестминстера и Сити. Затем прошлись по Оксфорд-стрит, одной из старейших улиц, самых дорогих, с фешенебельными магазинами, где сейчас в предновогодние дни идут битвы за подарки. Могу представить себе, как призывно горят ее огни вечерами...
       Теперь в Британский музей, главный музей Великобритании.
       Сразу поразил двор музея, покрытый стеклянной крышей - шикарный атриум и... никаких призывов, ограничений. Броди самостоятельно, трогай, фотографируй, выбирай экспонаты, сокровища цивилизаций, если сможешь ...
       И мы останавливаемся у монументального рельефа ассирийских царей ( музей - обладатель величайшей в мире коллекцией ассирийской скульптуры), я засмотрелся на "Атаку колесниц", Полина - на "Беглецов в реке".
       Нам известно, что музей - единственный обладатель сокровищ библиофила 7 века до н.э. царя Ашшшурбанапала, его двадцати тысяч табличек, испещренных древней информацией...
       Я долго изучал вазу Эдемского замка из VI века. Всегда кажется ваяния других несложными в изготовлении ...
       В нескольких залах с коллекциями часов я впервые видел часы в виде корабля, из Праги. Среди скульптур мы выделили вывезенные из Парфенона, "Королеву ночи" из Месопотамии, легендарного "Мавзола" и "Собаку, взирающую солнцу".
       Египетская галерея, "Зал мумий". Здесь надо подождать, чтобы во всей красе увидеть нашего предшественника - мумию доисторического "человека из Лима", знаменитые "Фаюмские портеты", "Книгу мертвых", и один из старейших писем-папирусов о том, как в XV веке до н. э. египтяне хитростью взяли Яффу (недалеко от Тель-Авива).
       Мы не можем пройти мимо керамической "Ломпады из Иерусалима", украшенной золотом, цветными эмалями.
       Несколько слов о музейных просторах. Все рассчитано для человека: огромные залы, естественное освещение и никто никому не мешает, хотя количество посетителей и экспонатов (более 30 миллионов) поражают. Сама Британская империя раскинула свои просторы по всему миру, вывозила, что могла хитростью, платой, силой, как этот военный трофей ...
       До сих пор идут тяжбы с Египтом о "Розеттском камне". А плита из гранодиорита (черный гранит) с иероглифами, найденная наполеоновским капитаном П.Ф. Бушаром при рытье шанцев в дельте Нила более двухсот лет назад, потом захваченная победителями - англичанами, магнитом во все времена будет неимоверно притягивать любознательных. Мы теперь знаем, за что благодарили во II веке до н. э. жрецы Мемфиса своего монарха Птоломея V Эпифана. Окончательно расшифровал письмо на камне Жан Франсуа Шампольон в 1822 году.
       Я думаю, великий Конан-Дойл знал об этом. При дешифровки иероглифов Розеттского камня исследователями прежде всего были найдены и расшифрованы знакомые имена императоров, царей (Александр, Ptolemaios, Клеопатра ...), именно они послужили ключом к разгадке египетского письма. Этот "дедуктивный" метод дешифровки Конан-Дойл использовал в своем знаменитом рассказе "Пляшущие человечки". Помните, он взялся за распутывание текстов с пляшущими иероглифами на подоконнике, и начал с имени, с обращения? Илси, звали молодую женщину в его рассказе.
       Продолжим путешествие, хотя наши силы не могут идти ни в какое сравнение с бесчисленными сокровищами, растянутыми по стенам, и расставленными на длинной дистанции четырехкилометрового пола музея.
       Монеты, гербарии, античные редкости....
       Разве возможно пройти мимо жемчужины музея - "Штандарта из Ура", его возраст почти пять тысяч лет. На этой "Панели мира" картины жизни и смерти во все времена. В лазурьевом свете они смотрятся превосходно.
       В отделе этнографии мы обнаружили туески, короба из российской бересты, деревянные коробки с птичьими перьями из коллекции Кука.
       И, как настоящие нумизматы, постояли у стенда с редким "золотым пенни" из XIII века, серебряной монетой "Домициана", чеканившейся в III веке.
       Она была найдена недавно с помощью металлодетектора.
       Когда я был в Новой Зеландии меня удивил этот необычный "спорт" с металлоискателем. Я видел десятки пожилых и молодых мужчин, леди, которые на пляжах в полях, на склонах потухших вулканов с увлечением рыскали металлодетекторами и выкапывали свои сокровища...
       Если в Тауэре в почете черные вОроны, то в британском музее большую работу выполняет "кошачья рота". Мы видели очень крупного кота с пышным желтым бантом, грациозно сидевшим у "головы пожилой женщины" в мраморе, очень редкой работы и внимания скульпторов.
       Здесь нет ничего удивительного. Десятки музеев мира имеют подобных "сотрудников". В российском Эрмитаже "четвероногий спецназ" - это десятки котов и кошек,
       правда, в отличие от британских коллег, они не стоят на довольствии.
       Кстати, в древнеегипетском отделе мы со всех сторон обошли кошку из бронзы "Богиню Бастет", инкрустированную серебром, с амулетом. Превосходный памятник высокой культуры и уважения из VI века.
       Британия гордится своим музеем, называет его "старушка с Грейт Рассел-стрит". И не зря! Голова кружится от чистого воздуха и обилия экспонатов. Воздадим должное врачу Хэнсу Слоуну, положившему начало бренду Англии, многим поколениям искусствоведов, создавших обширнейшую коллекцию мировой культуры.
       Пора в гостиницу. И в добром, старом метрополитене я поведаю вам свои впечатления о Лондоне - метрополии на нулевом меридиане, ведь ему скоро исполнится 2000 лет.
       Мой Лондон - это "лево-право" на дорогах, это газоны красивейших парков, покрытые призывной шелковистой травой, это красные двухэтажные даблдекеры и черные такси (любимые цвета Джерома К.Джерома), это чистые улицы и бодрые лица мигрантов, это дерзкие белки в Сент-Джеймсе и пенитенциарный Тауэр, это сады Бленхейма и красота Букингемского дворца, это отчетливая оптимистическая нота, которая висит в легком тумане над многострадальной и спокойной Темзой.
       Вечером мы попрощаемся с Лондоном, который стал приятным и добрым с первых минут. Быстро догорели яркие деньки. Может, свидимся еще. Ведь я недосмотрел цветные огоньки на Темзе, не погулял досыта по Пикадилли...
       У нас паромный переезд во французскую Бретань: Портсмут-Гавр. Поначалу мы решили лететь и даже приобрели билеты на самолет, заказали гостиницу в Портсмуте. Но позже решили переправиться через Ла-Манш на пароме и ночью.
       Не пожалели. Яркими пятнышками остались в памяти: неспешное рукоделие сотрудника лондонской подземки с нашей смарт-картой "Устрица", огоньки лондонского порта и багряные краски восхода с Па-де-Кале.
       Мы, как могли, воздали должную память воздушному десанту американских парашютистов, которые рано утром 6 июня 1944 в тяжелейших условиях, именно в этих водах вершили операцию "Нептун".
       Вспомним эпизод освобождения первого маленького городка Франции Сент-Мер-Эглиза, который остался в народной памяти символом Победы.
       Среди паники и кошмара рядовой 101-ой американской дивизии, парашютист Джон Стил приземлился на местную церковь. Его парашют обернулся вокруг звонницы (он и сегодня там!). Вокруг немцы, рядом стреляет пулеметчик. И он притворился мертвым, да так хорошо, что пробегающий мимо лейтенант из 82-ой дивизии ясно запомнил "мертвого парашютиста, болтающегося под колокольней".
       Джон провисел под пулями и взрывами несколько часов и, когда немцы его сняли, от боли и шока он ничего не помнил...
       Сегодня нам трудно представить, что происходило здесь шестьдесят семь лет назад, когда ты смотришь на этот мирный, в легкой утренней дымке, приближающийся французский берег.
       И мы благодарны паромщикам, которые шли так медленно, что позволили нам выспаться на полу большого зала под двумя куртками, напоили нас кофе, и все же во время выпустили к ожидавшему нас автобусу.
      
       5 августа 2011. ОНФЛЕР (Honfluer), ДОВИЛЬ (Deauville)
      
       Мост "Нормандия".
      
       Пару десятков километров к югу от Гавра и мы проезжаем устье Сены по великолепному Нормандскому мосту.
       Потом мы мигрировали, привечали его ни раз. Видели и в дождь, и в солнечный день. Полина не переставала его фотографировать.
       - Ты, понимаешь,- восклицала она по пути в Этретту. - Как он эстетичен! Смотри, ведь эти ванты - струны, нотный стан, сплошная музыка!
       Я был более прозаичен. Он казался мне разным, далеко не фрактальным. Въезжая, я видел распускающийся цветок, затем - ворота, которые распахнулись передо мной, и, наконец, в конце моста я, так мне казалось, взлетал, оставляя вантовые линии на полосе...
       Обратили внимание на груды разноцветных песков-минералов. Видимо, шаток фундамент моста на берегах Сены...
       Сейчас на о. Русский (см. "Кашмары русского острова"- http://www.ng.ru/events/2007-02-28/1_nightmare.html),
       где недавно российские солдаты прогибали от дистрофии, строят мост длиннее, самый-самый в мире вантовый мост. Но будет ли он таким "привлекательным"...
       В Онфлере наша небольшая частная гостиница "L Ex - Voto" приютилась на небольшой площади. Комната на втором этаже еще не готова. Мы оставили поклажу, и пошли по городу. Потом мы оценим нашу уютную деревянную обитель, небольшую библиотеку с парой книг на русском языке и круассаны доброй хозяйки, которые каждое утро будет подавать нам очень "модельный" одиннадцатилетний ее сынишка.
       Удивительны маленькие города Европы. На первый взгляд, ничего особенного, но когда "мелочи", детали городского пейзажа хранят колорит и атмосферу прошлых веков, они отчаянно будят чувства прекрасного, легко находят путь в твою душу.
       Вот церквушка с мраморными благодарственными дошечками на стенах, серое многобашенное здание таможни XVIII века, небольшой парк с посвящениями погибшим за Родину морякам, две "немолодые девушки" с велошлемами и "железными" конями, которые долго что-то поясняли Полине.
       Как не улыбнуться, завидев одноцветные фахверковые домики, нежно напирающие друг на друга, средневековые мощеные, узкие улочки и переулки, рыбные ресторанчики, живописные магазины, многочисленные художественные мастерские, славный парк с памятником "Му-му" - собачкой с хвостом русалки в центре небольшого озерца.
       Ведь, именно Онфлер, морские ворота Нормандии, К.Моне, Е.Боден сделали колыбелью импрессионизма. За что? Наверное, за особое сияние неба, красоту разноцветных, разрисованных фасадов домов.
       Онфлер - порт на берегу Сены. И мы любуемся старой гаванью с бело-голубыми яхтами, баржами, катерами, лодками. Посидели на скамейке, поглядывая на узкий канал и, вдыхая запах морских пряностей, рыбацких сетей, волн Атлантического океана, которые где-то разбиваются о "последний город - Шепетовку".
       Прошли к самой большой деревянной церкви Франции - величественной Св. Екатерины XV века. Внутри она напоминает перевернутый корпус судна. И сделана она вручную, и держится на дубовых крепях. Погуляли в тиши мАстерских витражей, резного амвона, алтаря из позолоченного дерева, купели в виде морской раковины.
       Молча, как обычно, посидели, отпили по глотку воды, перекусили.
       Попрощались с деревянной статуей св. Екатерины с колесом и мечом в руках и в ближайшем магазине приобрели бутылку бургундского, так, на всякий случай...
       Ведь мы едим в Довиль - приморский городок на Цветущем Нормандском побережье, один из самых фешенебельных курортов Европы.
       Сейчас я немного жалею, что мы разместились в Онфлере, а не в Довиле, где тоже Полина заказала гостиницу, и, можете себе представить, у самого ипподрома...
       По дороге обратили внимание на "сельские картины труда": на круговой развязке "Лошадь и крестьянин, собирающий картофель". Не часто на большой дороге увидишь такое воспевание сельского труда, но я думаю, что здесь прослеживается прямая связь с прибрежным Фекампом, Бенедиктинским монастырем, монахи которого покровители фермеров и архитекторов, и чей девиз: "Молись и работай".
       Довиль, символ французской элегантности, надо видеть! Это "блюдо" для изысканных эпикурейцев. Здесь нет "кудрявой" красоты зданий, южной пестроты, всеобщего столпотворения, снующих машин.
       В Довиле - роскошные виллы и особняки, окруженные зеленью, домики, украшенные козырьками, соперничают друг с другом легкими, ажурными металлическими плетками балкончиков и нижним орнаментов окон, мягкие, сельские пейзажи, милое деревянное зодчество, спокойствие и размеренность.
       Во время Второй мировой войны Довиль - сплошной госпиталь для раненых в битвах с немецким фашизмом англичан, американцев, французов...
       Мы с удовольствием погуляли, останавливались, поворачивали, возвращались, ныряли в улочки - осматривали этот модный курорт.
       В поисках синагоги остановили симпатичную, нежно поддерживающую друг друга пару 80+. Потом петляем с их помощью по улицам. Они не отстают, следят за нами с противоположной стороны, машут, кричат, показывают куда идти. Мы благодарственно помахали им руками. Прекрасная старость жителей Довиля высокого статуса: уж, больно, красив и безупречен был их английский.
       Синагога приютилась в жилом квартале, приход небольшой. Менахем из Парижа, учился в Нейбраке, что-то рассказывает Полине.
       Миновали площадь с небольшими фонтанами, всегда праздничное здание Ратуши. Сфотографировали колокола, которые, как шляпы на молчаливых столбиках, приветствовали нас. Постояли у фешенебельной гостиницы "Нормандия". Чуть не забыл, с пл. Марни мы прошли на Rue Victor Hugo, где у "большого дома" 136 приостановились. Здесь жил классик французского кинематографа Жан Гобен, чье творчество высоко оценивает Полина.
      
       Полина просит, требует:
       - Хочу в казино.
       А я отговариваю ее, дескать, повремени, а по сути, наверное, просто побаиваюсь своего игрового азарта. И все же я уступил, после того, как Полина выбросила свой главный козырь:
       - Казино "Bfrriere de Deauville" - уникальная достопримечательность Франции, и я хочу встречи с "одноруким бандитом"! Все!
       Я сдался, и мы направились в сторону океана.
       Белоснежный дворец очень известного казино гостеприимно встретил нас в окружении зелени.
       У нас взяли паспорта, зарегистрировали. Мимо огромных зеркал, высоких античных, мраморных колонн по коврам провели к игровым залам.
       Мы встали в небольшую очередь, чтобы обменять деньги на фишки. Я что-то спрашиваю, но Полина не слышит меня, она с изумлением провожает взглядом ухоженных, респектабельных баушек, которые неспешно отходят от кассы с трехлитровыми ведрышками жетонов.
       Поигрывая, они, наверное, коротают так свои одинокие дни.
       Снуют гарсоны, столы и "бандиты" ждут!
       Вдоль стены изумрудного цвета выстроились автоматы. Я протянул руку к знакомому, наверное, каждому мужчине, "железяке" и через минуту мы уже с ним прощались, я скормил ему свою, по сути, "насекомую" порцайку... И переключился на Полину, сидевшую рядом.
       Первые четыре "ходки" Полины были безрезультатны.
       - Я откажусь верить в приметы, если не выиграю сейчас, ведь новичкам должно везти! - Рассерженно заявила Полина и вбросила последний жетон.
       И выиграла! Посыпалось немного фишек в лоток, но, ведь, полностью вернула свои!
       Полина снова в игре. И снова выигрыш. Так повторилось еще дважды.
       Я опытный игрок, поэтому тут же предложил Полине остановиться, сохранить денежки, а главное оставить приятное впечатление от прекрасного казино в Довиле.
       До сих пор Полина с радостью вспоминает о своем выигрыше, а он терпеливо ждет в отдельном конверте в ее секретере.
       Мы покинули казино.
       Пошли к морю, известному светскому пляжу, который розоватым песком и океанским простором, широким рядом белых бурунов и редкими суденышками вдали манит нас.
       Здесь Клод Лелюш снимал свою киноленту "Мужчина и женщина". Помните, как крутилась собака у самой кромки воды, пока герои радостно обнимали друг друга.
       Сегодня прохладно, на фоне песка свежо машут парусами под легким океанским бризом одинокие, разноцветные зонтики.
       Мы попросили молодую пару нас сфотографировать у знаменитой набережной, променада с дощатым настилом, где любят позировать "звезды экрана" и фотомодели. Естественно, разговорились. Юра и Лена сказались преподавателями МГУ, он занимается "литьем металлов", она - философ.
       В Довиле они с удовольствием проводят летний отпуск уже пятый раз. Мы пожелали друг другу успехов и поехали домой, а по дороге, конечно, выпили по глотку бургундского, поблагодарив превосходный, насыщенный день.
      
       6 августа 2011. ФЕКАМ (Fecamp).
      
       Бенедиктинский дворец.
      
       ЭТРЕТА.
      
       "Тропа таможенников". Мидии с "национальным достоянием Франции".
      
      
       Утром, теперь уже привычной дорогой, мимо памятника жителям Онфлера, сложившим головы на мировых войнах, мы идем к автобусу, чтобы с пересадкой в Гавре побывать в Фекаме и Этрете, прибрежных городках на "Алебастровом берегу" Верхней Нормандии.
       Пасмурно. Пожилой мужчина на костылях в сером, как нормандское небо, пальто, идет впереди нас. Рядом с ним в таком же ритме ковыляет серенькая, лохматая собачонка. У остановки парень, стоя у стены и, придерживая велосипед, просит милостыню. Когда мы пересаживались здесь же, в Гавре, на пути теперь в Этрету, парень стоял в той же позе, а старик сидел на скамье, вытянув ноги, собака лежала на его стоптанных башмаках. И, уловив мой вопросительный взгляд, он улыбнулся, поднял вверх большой палец. Удачи и тебе!
       Фекам - старинный город сельди и ликера в цепи прибрежных меловых утесов. Прошли по центральной площади, поклонились памяти его погибшим защитникам. Их фамилии, имена выбиты в камне. Их души здесь! И родственники, потомки придут к ним, покажут, расскажут о нем его внукам, правнукам, праправнукам...
       Такое уважительное, бережное отношение к павшим мы видели во многих больших и малых городах Европы на площадях, на вокзалах, в парках...
       Это нечто иное, нежели мемориал "Защитникам Заполярья" в лике неизвестного солдата Алеши на сопке Зеленой в моем родном Мурманске.
       Я вспоминаю своего фехтовального друга, строителя мурманских улиц и дорог, Бориса Бродера, которому было поручено возведение этого пяти тысяч тонного монумента на берегу залива. При встречах он всегда сокрушался:
       - Понимаешь, отчаянно недостает бетона, хватаю все, что плохо лежит, а верха только требуют - закончи в срок, и все...
       9 мая 1975 года я присутствовал при зажжении "Вечного огня" у тридцати двух метрового Алеши.
       На транспортере, восседал офицер с факелом огня, взятым с памятника "6-ой Героической батареи". Внезапно у самой чаши факел с огнем задуло ветром с залива. Ответственный морской офицер "не растерялся": достал из кармана зажигалку и... порядок. Запасного огня не было, как обычно.
       Трудно согласиться с тем, как Россия почитает своих защитников - чаще, как "неизвестных солдат" или в виде памятников "пятистам погибшим". Это не память! Напоминает ритуал, не более...
       А Фекам порадовал нас высокими остроконечными башенками, красно-белыми стенами, темно-серой черепицей крыш уютных домов.
       В центре города остановились у дома с винтовой лестницей по фасаду. Не часто увидишь такое.
       Когда мы вышли к просторной набережной, не могли наглядеться на окружающие город меловые скалы, отвесные утесы, диковинные их формы в виде арок, врезающиеся в светлые, морские воды.
       Мы долго высматривали прибрежные маяки города. Даже они призваны радовать глаз: разные - высокие и короткие, но очень ярко-светлые на фоне зелени деревьев и кустов.
       Теперь наш путь к Бенедиктинскому дворцу.
       Раскошное здание, с полным смещением стилей, сравнивают с небесным Иерусалимом. Аббатство, монастырь, дворец - таков его тысячелетний путь.
       По витым лестницам мы прошли в огромный зал со столом посредине, затем, мимо Соборного зала со статуями французских святых и шкафами с тысячью манускриптами подошли к памятнику Александру ле Грану. Он сумел воссоздать легендарный эликсир в конце XIX века (на будущий год отметим столетие его возрождения).
       Хороша коллекция замков и задвижек аббатства. Не менее интересно и собрание из пятисот бутылок эрзац-ликеров разных стран. Несложно было высмотреть и бутылку послереволюционного, российского "Главспирта".
       В Большом зале собраны десятки специй, здесь особая ароматная атмосфера. И постояв у перегонного чана со змеевиком, около дубовых бочек ликера в подвале, мы поспешили в застекленную галерею, присели за столик под пальмой, и, любуясь ажурным фонтаном, приступили к дегустации.
       Нам предложили несколько видов эликсира в специальной рюмке на высокой ножке. Полина выбрала самый легкий бенедиктин (25 лет), я - самый крепкий (44 года).
       Каков вкус? Сладко-горький, насыщенный. Цвет - янтарный, как мое краславское вино из красной смородины, которое я любил делать на даче по осени. Говорят, вкус эликсира прекрасен. Я не имею права оспаривать. Полине эликсир уж, больно понравился, и я принес ей напиток, но более выдержанный и со льдом...
       Каков рецепт эликсира? Его тщательно хранят, известно, лишь, что это сложный настой из десятков компонентов - трав, растений, пряностей, орехов и липового меда.
       Мы постояли у фонтана, подивились красоте аллеи цветов и направились к автобусу в Этрету.
       Живописный городок - "Хутор заходящего солнца" на побережье Ла Манша напомнил мне мой израильский "Домик в долине", что недалеко от Средиземного моря. Чем? Простором, тишиной, природной силой красоты. Только мой Бейт-ХаЭмек спрятался в оливковых рощах, а Этрета - в ложбине меж холмами, поросшими зеленью, в окружении белых "бриллиантов" - скал.
       Моросил мелкий дождь и, надев дождевики, мы двинулись к морю.
       Фахверковые дома, очаровательная средневековая церковь, рестораны, магазины привычно сопровождали нас. И вот море. Мы должны прогуляться по скалистому побережью, подняться на скалы и пройти по Тропе таможенников.
       Великолепное, необычное зрелище сразу открылось перед нами: скалы, пронизанные эрозиями, арками, "вытягивают в море ногу карлика" (Морис Леблан), "напоминают фигуру слона, погрузившего хобот в волны" (Ги де Мопассан).
       Высокий берег мелованных гор в союзе с ветром и водой создает потрясающие, причудливые природные пейзажи с тоннелями, воротами, торчащими из воды колпаками, башенками, подчеркивая красоту и хрупкость дикой природы. Люди стараются не отставать. Вот перевернутый баркас, покрытый лежалой соломенной крышей, превращен в уютный домик, около него я на обратном пути спрячусь от дождя.
       Когда мы двинулись вверх по тропе, то колючий нормандский ветер, уникальный природный пейзаж заставили меня невольно проникнуться желанной и естественной мыслью, что я свободен, живу, и порадоваться, что могу вот Это видеть...
       Полина показывает рукой на следы прошедшей войны - останки немецких бункеров "Атлантического вала".
       И мы под дождем продолжаем восхождение, топаем по нежной окружности побережья.
       - Видишь, рядом с аркой в воде скалу в форме конуса. Это "Пик Этреты". Он полый. М.Леблан сделал ее убежищем своего героя -Арсена Лопена. - Сказал я Полине.
       - Совсем нет наскальных деревьев, видимо, ветры сильно иссушают почву.- Ответила Полина
       Чуть позже ветер и дождь заставили меня отступить, а Полина решила продолжить путь к следующей смотровой площадке.
       Полина настойчива, удивительно сильна в ней жажда новых впечатлений. Каждое утро в наших поездках - это предвкушение новой жизни и она боится что-нибудь упустить, волнуется, как писатель на первых строках своего произведения или художник при первых мазках...
       Я спустился вниз, спрятался от дождя в нише скалы у домика-лодки и стал ждать возвращения Полины.
       Если вы поклонник красивых, но суровых, изъеденных ветрами и водами скал, если вы хотите увидеть настоящее море, если вы найдете очарование в мелованных творениях природы, ваш путь в Этрету.
       А мы спускаемся вниз. Теперь наша цель насладиться "мидийной кухней". Да, мы надеемся впервые полакомиться мидиями - moules.
       В ближайшем, заставленном столами ресторанчике, в большой глубокой тарелке нам подали отварные мидии в соусе с картошкой фри. Почему фри? Это одно из национальных достояний Франции. Я, как и многие, люблю жареный картофель. Картофель фри - это другое. Специальные фритюрницы, жиры, технология жарения в несколько приемов. И ломкий, золотистый, видимый даже в ночи, самый потребляемый продукт в мире картофель фри, радует вкус.
       Мидии оказались превосходны и стали нашим постоянным блюдом на дальнейшем пути по Франции.
       Обратный путь. Кое-что записал. Перекусили. Несколько слов с хозяйкой нашей гостиницы, и мы плотно, как обычно, ужинаем.
      
       7 августа 2011. РУАН (Ryan)
      
       Раннее утро. Едем через Гавр в Руан. Сегодня воскресенье. В автобусе мы одни неспешно петляем по шоссейной дороге мимо полей с пирамидами скошенного сена, табунков пестрых и рыжих коров, лошадей, мимо хуторов с беленькими яблонями, и удивительно гостеприимными, аккуратно задраенными домиками, утопающими в зелени. Душа Нормандии в сельской глуши! Кому это неизвестно?
       И мы въезжаем в Руан. Полина уловила морской запах. Естественно. Ведь, Руан-город приморской Сены, которая делит его на Старый - с лабиринтом узких улочек, острых крыш и более скромный - Современный.
       Здесь в июне 1944 на побережье высадились американские, британские и канадские войска. В тяжелой кровавой схватке был открыт "второй фронт" и, конечно, Руан серьезно пострадал. Под бомбами погибли более 4000 мирных жителей (в г.Москве в результате фашистских бомбардировок за время войны погибли 2160).
       Мимо "Башни Жанны дАрк", где мужественная девушка провела последнюю ночь перед казнью, мы подошли к place du Marche. Может быть, тем же путем вели Жанну к костру или бродила, обдумывая убийство Марата, Шарлотта Корде. Кто знает...
       Сегодня на пятачке костра вместо столба, к которому была привязана Жанна, стоит высокий крест. Небольшой цветник примыкает к церкви ее имени, которая воздает память героине Франции под крышей в виде языков пламени. Говорят, каждая француженка с малых лет несет в себе Жанну. Не знаю. Но сожжение Жанны - это предмет городской гордости! С этим трудно не согласиться...
       Знаменитый житель города Г.Флобер ненавидел Руан, но прославил его! Жители города считают, что мадам Бовари вернула Руану женственность, которую заглушила воинскими подвигами Орлеанская дева.
       Как? Помните описание Флобером "исступленного кружения закрытой со всех сторон коробки на колесах, сексуальной "camera obscura" для Эммы и Леона, с одними названиями улиц, кварталов, церквей на двух страницах?
       Мы не пойдем этим шестичасовым маршрутом, нет времени.
       Наша цель - кафедрал Notre - Dame de Rouen. Найти его не сложно: воздушный, в кружевах и белой кисее, он возвышается среди домов и улиц. Собор пережил бомбежки, пожары, перестройки. Достраивался на деньги прихожан не только "Масляной башней" в XVI веке. И до конца XIX века был самым высоким зданием в мире. Под сильным, шквалистым ветром падали его деревянные башни, была уничтожена мебель, статуи, большая часть витражей.
       Но сохранились его шедевры: изящные стены, хор с четырнадцатью парящими столбами (здесь захоронено сердце Ричарда Львиное Сердце), алтарь с красивыми и ясными линиями и совсем немного витражей, украшенными синим кобальтом "от Шартре". Да, витрарии из Шартре и в Руане в средние века ваяли изумительные витражи, умело перехватывая свет солнца в стрельчатых арках окон. На одном из витражей мы пытались прочесть имя мастера, дошедшее до наших дней. Не удалось. Конечно, многокрасочные витражи создают особую эмоциональную атмосферу. Но нам собор внутри показался темным, даже мрачным. Центральный неф и вовсе был окутан полутьмой. Возможно, так и было задумано, чтобы создать особый душевный настрой в необычном, огромном пространстве, наполненном едва видимым многоцветием.
       Но, как Леон (я возвращаюсь к Флоберу), ожидая встречи с Эммой, разглядывал синий витраж с рыбаками и считал чешуйки в темноте и на высоко поднятом окне, не представляю.
       Во многих соборах Франции стоят при входе небольшие выставки фотографий времен войны. Мы всегда останавливаемся около них.
       Клод Монэ рисовал собор несколько лет, сделал десятки набросков, картин (одна из них недавно ушла за 24 миллиона долларов). Из окна своей квартиры на Соборной площади, которую он снимал, приезжая в Руан инкогнито, Монэ пишет городские пейзажи. А в Гаврском порту свободными мазками рисует "Впечатление. Восход солнца". Так, с его легкой руки новое течение в живописи получило название импрессионизм, от impression - впечатление.
       Покинув собор, мы долго искали средневековые захоронения жертв чумы. И не помогало нам то, что мы знали: редчайший пример захоронений где-то здесь, за собором Нотр-Дам. Наконец, случайно, нырнув под арку, мы оказались в небольшом палисаднике, окруженном квадратом домов. Присели на скамью. Сегодня кладбище Сен-Маклу окружают деревянные постройки, бывшие лавки гробовщиков. На их стенах вырезаны черепа, кости, гробы, песочные часы, лопаты... Символы Нашего Вечного Дома.
       В церковь Сен-Маклу XV века мы прошли по маленькой улочке Damiette через Западный фасад. Восьмиугольный Сен-Маклу - одно из самых красивых зданий Руана. Здесь выделяются резные двери с изображением библейских сюжетов. Как обычно, посидели в тиши. Походили, посмотрели фотографии собора во время войны.
       Недалеко светло-светло-серый Сен-Уан с великолепными, колючими башнями. Здесь, в бенедектинском аббатстве, Жанна дАрк была приговорена к смерти.
       Верх одной из башен церкви - Корона Нормандии. А особенность витражей церкви Сен-Уан - это яркие цветные вставки в прозрачной бесцветной основе. Говорят, они лучше перехватывают солнечные лучи, ярче реагируют на изменение света. Конечно, Полина полюбовалась большим органом, а я - превосходной деревянной резьбой XIV века.
       А теперь пройдемся по улочкам Руана. Начнем с этой - первой пешеходной улице во Франции. Как будто, ничего особенного. Магазины с зовущими витринами, ступенчатые фахверковые дома...
       Постояли у башни, что перекрывает улицу, оставляя проход в виде арки. Это самая популярное место города, его визитная карточка. Над аркой старинные часы. Оказывается, на этом месте, чуть правее, была колокольня. Специальным указом короля гражданским властям в виде исключения было предоставлено право звонить, в изготовленный в XIII веке церковный колокол из бронзы и серебра. Однажды колокольный звон побудил горожан, недовольных новым "жестяным" налогом короля, к бунту. Король наказал бунтовщиков и уничтожил колокольню. Прошло время и горожане снова получили королевскую милость - новую колокольню, но... с часами. А в 1389 их укрепили в арке. У часов голубое обрамление в виде бараньей шерсти, и одна золотая стрелка, часовая, с концом в виде барана с вытянутой передней ногой. Почему барана? Баран в гербе города Руана. На этом полезном и вкусном животном он и разбогател. Сегодня Серебряный шар над часами сообщает фазы луны, открытый сектор под ними "рисует" дни недели, наверное, для неграмотных...
       Справа от часов фонтан Людовика XV в виде небольшого барельефа, где речной бог забалтывает юную нимфу. В итоге, ничего не добившись, они расстаются, превратившись в реки, журчащие своими дорогами. А вода, которая фонтанировала здесь когда-то, рассказывают, служила обычной, но красивой, бытовой водокачкой для жителей города. Оказывается, многие фонтаны в древние века несли эту прозаическую функцию.
       Пошли по улице Жанны дАрк. В конце пешеходной зоны, недалеко от Больших часов - один из красивейших дворцов Франции - дворец Юстиции. Во внутренние помещения дворца мы не попали, но говорят, что залы дворца феноменально красивы.
       Мы смогли заглянуть во внутренний двор. Здесь недавно нашли остатки стены с клинописью на иврите, похоже, еврейской школы - единственное свидетельство жизни еврейской общины в XII - XIII веках. Евреи составляли в то время около 20 процентов горожан, а Руан в средние века снискал особую славу историей еврейских погромов. Здесь они начались в 1096 году массовым убийством евреев, чтобы потом, на протяжении столетий, Короли лишали несчастных жизни и имущества, изгоняли, потом возвращали, чтобы снова изгнать уже во всефранцузском масштабе.
       Расизм и антисемитизм сопровождал евреев во Франции в годы второй мировой войны. 16 и 17 июля 1942 года немецкие отряды СС при активной помощи французской полиции согнали на велодром, расположенный недалеко от Эйфелевой башни, более 13000 мужчин, женщин, детей. До отправки через Дранси в Освенцим-Биркинау они несколько дней содержали их в нечеловеческих условиях. Все (смогли убежать лишь 25 человек) погибли в газовых камерах концлагеря.
       А сейчас глядят на нас со стен дворца - парламента Нормандии необычные горгульи, как стоголовая лернейская гидра - мифологическое чудовище, символизирующее хаос, зло. До сих пор они вытягивают головы, наверное, пытаются найти слабое звено в цивилизованном обществе, чтобы вмешаться в судьбы народов и исчезнуть, оставив кровавые следы...
       Естественно, мы не могли пройти мимо площади де Голля за Ратушей. Подошли к статуе Наполеона на коне, отлитой из пушек, взятых в битве при Аустерлиц. Наполеон напомнил нам "Медного всадника" без змеи под копытами коня, но с непомерно объемной головой гидроцефала.
       У Семейного фонтана перекусили, помолчали. Фонтан посвящен памяти руанцев, погибших во время артподготовки союзников в июне 1944 г.
       Сену мы посмотрели явно недостаточно, прошлись немного... Почему? Наша ошибка, господа!
       Какими мы увидели "атлантические ворота Франции"? Средневековым зеленым городом тысячи шпилей, превосходных соборов, с четкой планировкой улиц и без современных зданий из стекла и бетона. Руан, похоже, навечно схвачен узкими улочками, старинными, фахверковыми домиками, зачастую украшенными резьбой, ажурными кирпичными кружевами и балконами с цветущей геранью.
       Спасибо и до свидания, Руан!
      
       8 августа 2011. МОН-СЕН-МИШЕЛЬ (Mont-Saint-Michel)
      
      
      
       С раннего утра тяжелые, серые тучи когтями зажали наш маленький Онфлер. Хлынул ливень. Полина, глядя в окно, безапелляционно заявила:
       - "Перловая каша пузырчатого дождя" скоро прекратится!
       И точно. К 8-ми часом, очистилось небо, заиграло солнце.
       После утреннего кофе с круассонами мы прощаемся с нашей хозяйкой Альфиной и гостеприимным Онфлером.
       Автобус в два часа дня довез нас до Кана, откуда поездом мы должны в 14.13 отправиться в Понтарсон.
       К сожалению, поезд запоздал. Всякое случается в жизни. Кто-то радуется солнечному свету, а "Анна Коренина из Авранша" печальным символом распрощалась с ним!
       Зелеными полями, морскими просторами мы едим в Mont- Saint-Michel. После 17.00 подъехали к одинокому силуэту горы, похожему на шляпу с папским хвостиком, нахлобученную на горизонт. По дамбе, через систему ворот (последние ворота - Королевские с арочным проходом и подъемным мостом) вошли в город.
       Право, по-моему, трудно назвать городом деревушку, пусть в граните, с зубчатыми стенами, башнями, барбаканами, с одной узкой, извилистой улицей, запутанной архитектурой средневековья, десятком крошечных домиков, прижатых друг к другу, и тридцатью жителями.
       Оказалось, господа, это, действительно, не город!
       Это "Чудо запада" посреди огромной отмели, с двенадцатью - вековой историей и редкостной природной гармонией.
       Небольшая скала с густым лесом пережила ветры и волны, часовню, церковь, старинный монастырь, пожары, ураганы, унижение революцией, "провинциальную Бастилию", здравствие с монахами, наплыв паломников, даже детей, испытала бомбардировку в день - Д, когда погибли архивы аббатства, и не осталось оригинальных окон.
       Сейчас Мон-Сен-Мишель под мощным прессом туристов мира. После Эйфелевой башни - это второй объект во Франции по посещаемости.
       Наверное, предчувствуя это, великий Жюль Верн назвал свой корабль, на котором путешествовал по морям Европы, "Сен-Мишель", и, приобретая другие корабли, названия не менял. В своем романе "Властелин колец" он предсказал появление "воздушного судна" - самолета. А через сто лет после этого уже Сен-Мишель послужил прообразом крепости Минас-Тирит в нашумевшей экранизации романа Дж.Р.Р.Толкина "Властелин колец". Как все в этом мире переплетено и взаимосвязано!
       Просачиваясь сквозь толпу по Гранд-Рю (это вечером-то!), мы карабкаемся вверх и вскоре достигли нашей гостиницы... Передохнули, перекусили, и направились крошечными, брусчатыми проходами к вершине скалистого острова, к сердцу рукотворной деревушки VIII века, в аббатство.
       По широкой лестнице дошли до церкви, где посидели в тиши, потом прошагали по подвесным переходам к Западной террасе. В большом сводчатом Зале Стражи приобрели билеты, аудиогид.
       Полюбовались со смотровой площадки головокружительным простором залива, на скалу Канкаль, маленький островок Шозе, колокольню, которую венчает золотая фигура архангела Михаила, простирающего к небу свой меч. Его острие, как символ победы над англичанами в Столетней войне, сверкает на высоте более 150 метров над морем.
       И мы неспешно начинаем осмотр аббатства.
       Монастырская крытая галерея с колоннами, аркадами и скульптурами, просторными переходами и маленьким садиком, интересна тем, что выполнена из дерева и словно висит над землей. Я представляю себе, как монахи бродили здесь, останавливались, притуляясь головой к колоннам, установленным в шахматном порядке, медитировали.
       И, если ты выйдешь к центру садика, замрешь, прислушаешься, то обязательно услышишь голоса прошлого, шум волн, которые смывая историю, уносят в небытие тайны и жизни.
       Или уловишь скрип перьев, ведь, рядом - просторная, располагающая Трапезная из XIII века, где монахи, откушав в полном молчании под святые наставления, которые негромко читались с кафедры, дружно принимались за рукописные работы на манускриптах. Меня поразила освещенность Трапезной каким-то удивительно ровным и ясным светом, лившимся с многочисленных узких и
       высоких окон, пробитых в мощных стенах.
       Опускаемся на второй уровень в Гостевой зал с огромными каминами. Рядом Рыцарский зал с красивыми колоннами, плавно перетекающими в красочные нервюры. Здесь монахи читали, постигая науки. Нижний этаж - богадельня, складские помещения, часовни для солдат и пилигримов.
       Мы постояли у огромного колеса, с помощью которого затаскивали наверх еду, строительный материал.
       Всего в аббатстве 50 помещений, соединенных лестницами, переходами.
       Веками в Мон-Сен-Мишеле жили бенедиктинцы, паломники, которые считали этот остров Райским Иерусалимом, краем мира.
       Теперь их сменила иерусалимская община, которая демонстрирует открытость светскому миру. "Здесь мы молимся за тех, кто к нам заходят" - говорят братья общины.
       Вечер мы завершили прогулкой по наружным стенам, вглядываясь в огромные, манящие просторы убежавшего от пологого морского дна Ла-Манша, и необычный, "песковый" закат.
       Мон-Сен-Мишель дважды в год становится островом. За один день уровень воды поднимается на 10-15 метров, чтобы потом во время отлива отступить на 25 километров. Приливы, самые мощные в Европе, впечатляют. Вода наступает со скоростью пешехода - 1-1,5 метра в секунду, а ежели попутный ветер...
       Постройка дамбы нарушила циркуляцию воды в заливе, море обмелело, заиливается, на участках морского дна появилась трава, пашни и пастбища. "Соленые овцы" теперь славят мясным деликатесом регион, который бретонцы считаю своим, не нормандским.
       Морской облик Мон-Сен-Мишеля пытаются восстановить. Миллионы долларов необходимо собрать для "Спасения горы", построить мост, ликвидировать дамбу. Уже сделана крайне необходимая водоподъемная плотина.
       Виктор Гюго сказал: "Мон-Сен-Мишель для Франции - то же, что пирамиды для Египта".
       И сегодня все, начиная с президента, понимают, что "символ вечной Франции" в беде.
       В проекте есть проблема. Это двухкилометровый путь по мосту пешком. Но, я думаю, для этого культового сооружения, имеющего огромное светское и международное значение, найдут правильное решение, сохранят на долгие годы его очарование.
       Ранним утром, еще нет шести, мы выходим на необычную, пустынную улицу. Спустились к подножью города, и мимо башни Свободы и археологических раскопок башни Денис прошли к просторам, где царят песок и вода.
       Тишина, серый песок, горизонт, невидимый в утренней полутьме - создают необычную, загадочную природную картину. Воистину, природный Диснейленд!
       В мире много красивых мест, малую их часть мне посчастливилось повидать. Но, нигде прежде, я не видел одинокого замка на небольшой скале, зажатого в песках, который постоянно атакует морская вода. Сильное впечатление!
       Полине захотелось пройти подальше по этой необычной поляне, и мы, петляя и перепрыгивая через лужицы воды, направились в сторону залива.
       - Зыбучие пески, точно... - повторяла Полина, изредка останавливаясь, и ковыряя ногой в песке.
       - Смотри, вода... - И в ее голосе я почувствовал страх...
       Кому приходилось ступать по влажному песку, готовому, кажется, в любой момент разверзнуться, тот поймет нас.
       Я пытаюсь рассмотреть выступающую под ногами воду, увидеть потревоженного крабика или перламутровую мидию. Почему-то хочется обязательно встретить какую-то живность.
       Но мокрые пески промолчали. Они дрожат под первыми оранжевыми лучами солнца, медленно превращаясь в огромную, стальную степь. Светлеют свинцово-серые тучи у горизонта...
       Скоро обязательно взойдет солнце, и обязательно разгонит табун 150-тиметровых ветро-турбин, которые предполагают разместить вблизи Чуда...
       Мы еще побродили по необычной песчаной тверди, и повернули назад к Замку. Навстречу нам катили мужики с коропами и ящиками со снедью в отели и рестораны, шли первые туристы.
       А мы пожалели, что не вышли вчера поздним вечером, не увидели, говорят многие, завораживающую картину замка в оранжевом свете, на древних камнях которого сейчас играют утренние, солнечные лучи...
      
       9 августа 2011. СЕН-МАЛО (Saint-Malo).
       КАНКАЛЬ (Cancale).
      
       В легких струйках дождя покидаем гостиницу.
       В Понтарсоне нас ждет автобус. Мы сидим в небольшом зале, справа от нас копошатся у кресел пара из Японии. Они снимают тугие, огромные рюкзаки, что-то ищут, поправляют. И мы разговорились.
       Кио-Суи-Вакаи (позже мы обменяемся адресами) с гордостью рассказал нам, что ему 81 год, и что с женой они в пятидесятидневном путешествии по Европе. Он показал свою записную книжку. Я улыбнулся, знаю, что японцы обожают строить планы. Поэтому продолжил благодарную тему и показал нашу увесистую папку. Они переглянулись, изумленно, мне показалось, закивали головами.
       Удивительные японцы! Мне кажется, что это единственный народ в мире, сумевший сохранить свою суть, яркие, национальные особенности, которые не позволяют спутать их ни с каким другим этносом земли. Какая-то скрытая мудрость, проницательный ум просматривается в их облике, они будто стелют перед тобой ковровую дорожку своей общительностью, вниманием.
       Подошел автобус, и мы едим мимо цветочных полей в маленьких городках, валков на пригородных полях, просторных пляжей....
       Наконец, мы - в Сен-Мало. Это небольшой портовый город на скальном полуострове в заливе между Нормандией и Бретанью.
       "Серым, суровым, хотя и уютным" увидел его Сомерсет Моэм. А наш современник Б.Акунин, который здесь пожил - "разинутой пастью каменистых островов, увенчанных старинными фортами, похожими на оскаленные клыки"...
       Да, Сен-Мало - дитя дикого океана и, как "гнездо морской птицы или шершней (как хотите)", был убежищем отчаянных корсаров...
       В августе 1944 года "Атлантический вал" Сен-Мало встретил союзников сложным фарватером, гранитными стенами, дзотами. Город подвергся мощным бомбовым атакам, пожарам, был полностью превращен в руины и пепел...
       Трудно поверить, но в течение последующих десятилетий жители бережно, буквально по камешку, полностью восстановили его исторический вид.
       Мимо базара, кафе, магазинов, цветника с пальмой в центре у стены (как она здесь на ветру и в холоде?), спустились к берегу моря (был отлив), и пошли по песчаному пляжу, обходя лужицы и стреляя взглядами по островам, легким и изящным яхтам, пятнам тяжелых грузовых судов.
       - Наверное, вот тот ближний островок "Большая могила" великого Шатобриана,- Показывает рукой Полина.- Пойду в форт Конше...
       А я не могу оторвать глаз от глади залива, от маленьких островов "Джерси", "Гернси", Ориньи, длинного изогнутого мола, и в легкой дымке контуров треуголки Мон-Сен-Мишеля, который мы недавно покинули.
       Я хорошо понимаю желание искателей приключений, которых до сих пор волнует золото пиратов, скрытое в этих водах. Ибо каждый человек - охотник, и устроен так, что постоянно ищет свои временные, земные или морские сокровища.
       Присаживаюсь на камень, наблюдаю, как, под убаюкивающий рокот, изумрудная вода копит силу, чтобы через мгновенье окатить меня, дурака...
       Подошла Полина, присела, мы испили водицы, посмотрели наши планы и через городские ворота Сент-Винсент (с горностаем наверху арки - символом города), поднялись на крепостную стену, чтобы обойти старый город.
       Потом спустились, погуляли немного по узким, мощеным, без зелени улочкам с башенками и высокими домами из унылого серого гранита с мощными дымоходами, как по каменному ущелью прошлись. Стиль домов Сен-Мало - это сухость и строгость. Но под этой суровой внешностью мы поймали веселую душу отчаянных авантюристов и радость, которую сегодня они приносит нам, благодарным туристам.
       Осмотрели Собор Сент-Венсент, его превосходный неф со сводами в анжуйском стиле, очень красочный клирос с абсидой, яркие витражи.
       1. Отдали дань знаменитому корсару Роберу Сюркуфу, который тянет руку в сторону Англии, давнего соперника французов.
       2. В пиратском корабле в порту мы поребячились, полежали в гамаках, посидели за обеденными столами, пригубили бокалы красного вина. Я повертел штурвалом, походил по палубе, как одноногий Долговязый Джон Сильвер.
       Здесь мы познакомились с Сашей из Литвы, парнем с белесой гальве (голова, лит.). Он филолог по образованию, работает матросом. Не первый раз везет на корабле "Венсириус" навоз из Антверпена на Бермуды. Как, спрашиваю его, Прибалтика живет?
       - Как? - с улыбкой отвечает Саша. - Цены европейские, а зарплата литовская...
       Толпа туристов сопроводила нас к памятнику Шатобриану, и мы пошли вдоль канала к нашей гостинице.
       Передохнули, и снова в путь. Нас ждет Канкаль, город, погруженный в устричные традиции.
       Доехали быстро. Я порадовался несказанно, когда по берегу моря мы направились на поиски устричного базара. Чему?
       Я не мог себе представить, что когда-нибудь смогу их откушать. Помню, читал рассказ А.Чехова "Устрицы", где он ярко, по-чеховски, противопоставляет голодного малыша и толстяков, поглощающих изысканные блюда - устрицы в московском ресторане. Пристрастие к ним я всю жизнь рассматривал, как нелепейшую расточительность. Так научила меня голодная Россия и социалистическая "страна советов".
       Пришло другое время, и я хочу: Дайте мне устриц! Скорее дайте Huitres creusts!
       Поначалу мы пошли неверно - направо, по набережной к маяку, а надо бы повернуть налево (кстати, как мы узнали позже, у маяка продают самые дешевые устрицы).
       И тут я вспомнил свой экзамен по гигиене питания в институте, который сдавал профессору (от бога!) Зиновию Марковичу Аграновскому. До этого мне довелось немного пообщаться с ним в музее при кафедре, когда я сдавал отработку после болезни.
       Я был последним. В билете мне достался вопрос о минеральных элементах в морепродуктах (имелась в виду, конечно, рыба). Я "плавал". Профессор повертел мою зачетку, чему-то улыбнулся и сказал:
       - Поставлю, если ты мне назовешь основные металлы и их роль...
       Помню, я страшно приободрился, заговорил о костях (кальций в молоке), сердце (калий в изюме), крови (железо в яблоках)...
       Он поставил мне "хорошо", положил ручку, и мягко так спросил, слышал ли я о цинке. Увидев мой вопросительный взгляд, он заговорил...
       Многое, к сожалению, забылось, но в памяти остались... устрицы! О них рассказывал профессор. Я узнал, что устрицы прекрасный поставщик цинка и, как результат, архитектор генного материала, мышц, иммунитета. Но главное, подчеркивал профессор, цинк - это нормальная половая функция. Мне показалось, что тогда сексуальные деликатесы очень волновали профессора...
       Мы подошли к небольшому базару, встали в очередь, купили дюжину устриц с лимоном и пристроились на гладких, обточенных волной скамьях, на берегу моря.
       Впервые я почувствовал свои первобытные корни. Взял, открыл и съел живьем!
       Я развернул створки темно-серой, плоской раковины "белон", капнул лимоном, и мне показалось, что тельце устрицы вздрогнуло...
       Полина, немного пожевав, сморщилась и... отказалась.
       А я, любитель ракообразных с детства, с удовольствием поддевал вилкой, ел и ел скользкие, прохладные, с тонким ароматом моря, холодные кусочки, но, право, послевкусия не почувствовал. Потом выпивал сок из каждой створки и бросал их вниз навстречу кричащим чайкам.
       Джонатан Свифт посчитал бы меня, наверное, смелым человеком. Но это не так! Я просто ел вкуснятину, как когда-то, в латвийской Краславе, мы с Аликом, рыбацким другом, пробовали бедрышки лягушек, которых поджаривали на костре перед ночной, рачьей охотой. И скажу вам, по вкусовым качествам я не могу никому, ни устрицам, ни лягушкам, отдать предпочтение.
       Но каждому, кто не хочет стареть, я советую: попробуйте устрицы. Это чистые морские существа, афродизиак, стоящий на втором месте TOP(после авокадо), они дают силы, прекрасный аппетит и, можете себе представить, повышают уровень тестостерона у пожилых вдвое. Но знайте, устрицы помогают лишь хорошим людям, так считал Оноре де Бальзак.
       И остался в памяти каменный парапет, морской воздух, легкий бриз, теплое ласковое солнце, тихий плеск волн и стук ракушек о гальку...
       На обратном пути в небольшом тумане я пытался разглядеть непонятные конструкции в воде. Оказалось - это плантация, устричная банка в металлических сетках.
       Канкаль живет устрицами. Он строго отгорожен от животноводческих ферм, промышленных предприятий, стоков. Устрицам нужна чистая вода, внимательный и нелегкий труд! И я хочу, чтобы для всех, а не только для французов, англичан, устрицы стали обычной едой... Они стоят этого! Ведь тогда, мы сможем их видеть и во сне, что по - Фрейду означает: тебя ждет интересный, захватывающий вечер!
       Пусть процветает и живет Канкаль, как устрица, потрясающей живучести, "мимолетной" свежестью, самодостаточностью и полной зависимостью от людей.
       И мы отправились в обратный путь, в Сен-Мало. По пути Полина сфотографировала "устричный, говорящий" фонтан на центральной площади города.
       Путь домой всегда короток. На одной из остановок в автобус зашло десятка два ребят лет пяти-шести. Скромно, тихо, без шума они устроились в проходе, и мы поехали. Вдруг мальчик-мулат в шортиках и очках в полголоса запел Марсельезу. Прижавшись головой к вертикальной стойке, задумчиво, ни на кого не обращая внимания, он мелодично выводил слова французского гимна: Allons enfants de la Patria... Меня поразили глаза мальчугана, такие внимательные и чистые...
       Когда он закончил, Полина на английском языке обратилась к воспитательнице с просьбой помочь нам. Та закивала головой, а ребята дружно повернулись в сторону маленького певца. Он оказался единственным в этой группе, знавшим английский язык.
      
       10 августа 2011. ДИНАН (Dinan),
       ДИНАР (Dinard)
      
       Солнце во Франции не торопится: встает нехотя и также неспешно скрывается за горизонтом.
       Вчерашний морской пир обернулся мне недосыпом, но ранний подъем - святое дело, и восьмичасовым автобусом мы уже едим в Динан.
       Мелькают, порядком "приевшиеся" большие вазоны цветов в маленьких двориках бережно охаживаемых домов, прямые высокие ограды из зеленых кустарников, чистота и порядок...
       А вот и Динанская плотина первой в мире приливной электростанции. Высота приливов здесь 13,5 метров. Генераторы работают на 350-ти метровой плотине.
       Хорошо помню начальные годы работы в Заполярье, свою первую командировку ранней осенью в Ура-Губу, поселок на берегу Кольского залива.
       После окончания института я распределился в Мурманскую область и был принят зав. отделом гигиены питания областной санэпидстанции. Как положено, инспектировал районы области, и начал с самых отдаленных. В Ура-Губе обследовал самый северный в мире детский, подростковый санаторий (областного значения), его пищеблок. Помню, подивился несказанно.
       В поселковом совете случайно встретил Сергея Бермана, брата свояка. Сергей, инженер, работал по лесному делу в селе Умба Терского района. Мне по душе была его спокойная, рассудительная манера общения, и я уговорил его посетить Кислогубскую приливную электростанцию. Уж больно хотелось посмотреть одно из "Чудес России". Сергей согласился. Дорогой он увлеченно рассказывал мне о солнечных и лунных приливах, о том, почему не замерзает Кольский залив, о природе заполярных сияний.
       От деревянного причала катером мы пошли, мимо "уснувших" на берегу судов, огибая обработанные ледниками серые скалы, сопки и маленькие островки.
       За час добрались до бетонной плотины. Дежурный инженер станции помог нам, рассказал, что станция небольшая, длина плотины 30 метров, перепад приливов-отливов 5 метров, работает год, построена по проекту молодого ученого Л.Б.Бернштейна, он воевал на Кольском полуострове и здесь же высмотрел место для своего детища. В конце добавил, что станция оснащена французским капсульным гидроагрегатом.
       Пока он рассказывал, я высмотрел в прозрачной воде пару разноцветных морских звезд.
       Прошло несколько месяцев после нашей встречи, и поздней осенью, когда земля покрылась солидной шапкой снега, Сергей с другом пошли на медведя. Берлогу они высмотрели с осени. Собаки "сработали" неуверенно. Сергей - прямиком направился к берлоге, а напарник стал обходить ее по верху. Оба выбрали неверную позицию. В результате первая пуля от напарника, стрелявшего по медведю, вышедшему из берлоги, сзади, пришлась точно в правое колено Сергея.
       Потом Сергей не раз приезжал в Мурманск, лучшие хирурги области консультировали его, пытались избавить от анкилоза сустава, не удалось.
       Каким мы увидели Динан?
       Городок-крепость на вершине скалы над рекой Ранс с крутыми мощеными улочками, старинными, разноцветными домами, с нависающими мансардами в цветах над узкими тротуарами. Удивительная, живая атмосфера средневековья царит в переплетах переулков, маленьких площадях, крохотных колодезных двориках, тесно-прижатых друг к другу невысоких домах. Бережливость, чистота и красота во всем!
       Полина считает, что старина "звучит" деревом, я - камнем. Камень "кричит" не так звонко, но солидно, надежно.
       Прошли мимо мэрии, парикмахерской для собак, фахверкового дома с балконом, усеянного цветами, и скульптуркой маленького Папы с тиарой на углу фронтона.
       Заглянули в церковь Святого Мало, корабля из камня.
       На дверях базилики обнаружили надпись на иврите с освещением пятидесятилетнего юбилея. До конца ее не перевели, но было приятно...
       Осмотрели превосходные витражи со сценами сражений. На оконных картинах нашли оплакивание вдовами воинов, погибших при химической атаке в Первую мировую войну, сцену приезда Анны Бретонской в Динан.
       В жизни есть все, что хочет человек. Как не вспомнить, что Анна Бретонская всю жизнь пыталась сохранить независимость Бретани. Ради этого она в 1499 г выходит замуж за Людовика XII. На свадебную церемонию она Первой надевает белое платье. До этого невесты одевались в розовые цвета, ибо белый цвет со времен античности считался королевским символом траура.
       На первый взгляд, это кажется сомнительным. Скульптуры древности, которые мы видим, в основном, из белого мрамора. Однако, не скульптор, а время заставило исчезнуть пестрым одеждам, в которые были облачены Боги. Сегодня нашли красящие пигменты на поверхности античных статуй. Посмотрите и решите сами, какой вариант античности вам ближе: выцветший белый или вот такой нарядный? Мне ближе жизнерадостные краски Древних Римлян.
       Недалеко базилика Спасителя с XII века. В ней сумрачно и прохладно. Она хранит сердце отважного рыцаря де Гесклена (Du Guesclin), почитаемого во Франции героя "столетней войны".
       От центра по крутой улице Жирцуаль (XV век), очень живописной, мы направились в сторону порта. Зачастую балконы домов украшали не только цветы, но и фигурки кошек, собак.
       Немного посидели, полежали под раскидистым каштаном, потом поднялись по крутой, мощеной улице с ежевичным деревами к валам.
       Сверху, с почти нетронутой временем стены (самая длинная крепостная стена во Франции), которая защищала город от воинственных франков, мы долго любовались открывшимся видом петляющей реки, высокого виадука, утопающими в зелени игрушечными домами с серыми крышами и фиолетовыми цветами на балконах.
       Побродили по кольцу крепостной стены, по "замку королевы Анны", сфотографировались у Донжона, и по тихим переулкам, подошли к царящей над городом Башне часов (XV век), колокольне, построенной во времена Анны Бретонской.
       Время, отведенное на Динан, заканчивается, и мы покидаем очаровательный город, который благодаря усилиям и любви горожан, хранит дух средневекового труда, исторической памяти. Мы искали следы неслыханного по размерам восстания "гербовой бумаги" в конце XVII в, подавленного с помощью мушкетеров, возглавляемых подпоручиком дАртаньяном. Может быть, это надгробие на центральной улице - дань его неисчислимым жертвам?
       Автобусом направляемся в Динар. Около часа пути и мы в современном, фешенебельном курорте на лазурном берегу Атлантики.
       На всем пути от площади к набережной мы шли под звуки небольших оркестров, мимо дома-бастиона зелени, баров, магазинов.
       Вечерело. На огромном пляже Эклюз меня поразила удивительная, радостная атмосфера буйства и красоты жизни, наслаждения прелестью мира...
       Почему-то вспыхнули строки Николая Заболоцкого:
      
       "Поистине мир и велик и чудесен!
       Есть лица - подобья ликующих песен.
       Из этих, как солнце, сияющих нот
       Составлена песня небесных высот".
      
       Запомнился превосходный променад "лунный свет" вдоль моря мимо цветущих садов, раскидистых сосен, живописных пейзажей Ренуара, Пикассо на эмалированных щитах. Безусловно, мы внимательно всматривались в шикарные, высокие, как замки, многочисленные виллы, дома, построенные в эпоху "первых морских купаний". Особняки, причисленные к разряду исторических памятников на склоне небольшой вершины у моря, на пути в Сен Мало мы видели с кораблика ближе, яснее.
       А.Франс категоричен: "Один день, проведенный здесь, дает больше, чем годы дома!". Но есть еще и Сен-Мало, Киброн, Ла-Боль, Довиль, в конце концов!
       Умеют же люди отдыхать! Значит - любят себя! Мы еще постояли в этом живительном, морском ореоле, пожалев, что не можем искупаться в прозрачных, чистых водах Атлантики, понежиться на золотистом песке огромного пляжа - "короля пляжей Бретани".
       Домой корабль фирмы "Корсар" больше часа петлял между островками. И мы с Полиной метались от одного борта к другому, пытаясь запечатлеть морские скалы, остатки крепостей, многочисленные, красочные яхты на рейде.
       Стало прохладно, я спустился в закрытую нижнюю палубу. Обменялся взглядами с парнем, сидевшим напротив, и мы познакомились. Я коротко рассказал о нашем путешествии, он - о себе. Сергей, из Витебска, без специального образования, в конце двадцатого века с женой и двумя маленькими детьми "рванул" в Германию, потом Франция. Прошел курсы мотористов. Летом работает на турлинии Сан-Мало - Динар, зимой - на рыболовном судне. Снимает квартиру, жена тоже работает, трое детей.
       - Всем доволен,- говорит Сергей,- Лишь иногда тянет на родину.
       Вечер мы славно закончили в небольшом ресторанчике Сен-Мало с кастрюлькой мидий и национальной картошкой.
      
       11 августа 2011. ТУР (Tours). Замок Шенонсо (Chenonceaux)
      
       Поездом в 13.40 приехали в Тур. Наша гостиница находится в пятидесяти метрах от вокзала. Не слишком любезная дама на рецепшн дала ключи от номера, не забыв отметить, что у нее часы отдыха. Забросили вещи.
       Успели на автобус 14.10 и в 15.00 по аллее вековых платанов, высаженных по указанию Дианы де Пуатье, мы уже идем к "Замку шести дам" - Шенонсо.
       Любят туристы Шенонсо.
       В далеком прошлом превосходное поместье, славные охотничьи угодья по прихоти королей, фавориток постепенно превращались в элегантный, романтический дворец. Сегодня это собственность семьи шоколадного магната Менье.
       У нас есть несколько часов, и мы надеемся неторопливо осмотреть замок, хозяева которого, похоже, превосходно хранят его историю.
       Прошли в квадратный Парадный двор, и первым делом сфотографировались у одинокого Донжона с колодцем, его камни свидетели самой древней истории замка.
       По подъемному мосту зашли на нижний этаж в Зал Гвардейцев с гобеленами на стенах. Каким чудом сохранились надписи гвардейцев Марии Стюарт (XVI век), нацарапанные на стенах, не представляю.
       Вестибюль замка украшен карнизами, скульптурами Иоанна Крестителя и Мадонны. Я обратил внимание на охотничий столик из итальянского мрамора, Полина - на голубые витражи над дверьми.
       Отдали дань скорби в опочивальне "Белой Королевы" Луизы Лотарингской, вся ее комната затянута черным велюром. Здесь Луиза, преимущественно в белых платьях, провела в скорби долгие годы жизни после смерти супруга своего Генриха, наедине с вдовьим поясом, серебристыми слезами, терновником...
       Сегодня дух трагедий не витает в замке. А фантастическая история - загадка любви Генриха II и Дианы де Пуатье будоражит умы исследователей и влюбленных уже шесть веков. В этом, по-моему, удивительная прелесть замка Шенонсо и заслуга его первой хозяйки.
       В шестидесятиметровой галерее с полом белого песчаника и аспида, стрельчатым сводом потолка, украшенного розами, рогами изобилия, триумфальными арками, обелисками, огромными вазонами кустарников в нишах стен.
       Мы повальсировали с Полиной, отдавая дань нашей традиции, и, пытаясь представить себе, королевские торжества в шикарном зале этого европейского замка.
       Рабочий "Зеленый кабинет" Марии Медичи обрамляют зеленые, брюссельские гобелены. Выделяются великолепный книжный шкаф, лепнина ананасов, фазанов.
       Зал Франциска I, уютный, с книжным шкафом XVI века, инкрустированный перламутром, слоновой костью, и прекрасной картиной "Три грации" - фавориток Людовика XV.
       В спальню "Пяти Королев" мы прошли лестницей с прямыми маршами (первые, после принятых в то время винтовых лестниц). Впечатляют гербы, гобелены, серванты, пять вензелей и, конечно, кровать с балдахином.
       Из окна маленькой библиотечной комнаты вместе со "Святым семейством" мы любовались прекрасным видом реки, лодками, скользящими по водной глади, и садом Дианы Пуатье.
       В опочивальне самой Дианы над камином висит портрет Екатерины Медичи, он никак не гармонирует с фламандскими коврами и картинами, уж больно остры были "стрелы" в жизненном поединке Екатерины и Дианы.
       В цоколе замка нас приостановила одна из кухонь дворца с огромным количеством медной утвари, старинными "устройствами", большим вертелом, разделочными крюками. Для французского двора кухня - настоящий дом кулинара, обязанного услаждать естественные прихоти монарха, ибо для них, как и для стариков - бездельников, еда, обильный стол - прежде всего.
       И, конечно, в каждом зале замка камины в духе старины: с резьбой по граниту, украшенные картинами по дереву, из белого мрамора - все удивительно красиво. Я представляю, как они радовали глаз и грели озябших. Хорошо помню по латвийской Краславе, как летними вечерами, семьей нежились у нашего камина...
       Мы вышли к садам. Они разные. Сад Екатерины Медичи - это прекрасные цветники, рощицы с лимонными и апельсиновыми деревьями. Сад Дианы де Пуатье - это террасы, аллеи, "танцующие" в ритме фонтанов, что очень любила Диана, которая каждый день скакала на лошади, соблюдала дневную сиесту и по утрам купалась в холодной реке, в водах которой славно отражается белокаменный Шенонсо.
       Франциск I пожадничал заплатить выкуп испанскому королю (более 5 тонн золота) за двух своих детей, в угоду строительства замка Шамбор. И здесь, в розарии, желая загладить свою вину, он просит от Дианы "капельку живого флирта" к юному Генриху после его возвращения из Испании. И растаяла "Ледяная леди".
       Ни возраст Дианы, ни женитьба Генриха на юной Екатерине Медичи, не смогли позже разрушить их долгую и ярчайшую любовь. Генрих боготворил Диану. Уезжая, слал ей, а не супруге, пылкие романтические письма. Ответом на них стал девиз Дианы: " Живу только в нем!". Не удивительно, став королем, Генрих II преподнес в 1547г Диане самый роскошный замок Луары - Шенонсо. Именно здесь, после его смерти в рыцарском бою Диана решила остановить, запечатлеть их время. Она пригласила лучших архитекторов, художников, чтобы они строили, реставрировали, расписывали помещения замка, прославляя ее с Генрихом.
       Превосходен огород XVI века - находка садовых дизайнеров. Именно в это время меняется королевский стол: появляются яблоки (Голден и Лимузен - сегодня национальное достояние страны), дыни (на первых порах, во времена Генриха IV, они даже подвергались королевскому суду, ибо властитель, как и мы сегодня, не мог устоять от дынного вкуса и пострадал от переедания), ревень, брокколи, артишоки (распробовали их вкус и по достоинству оценили питательную ценность).
       По аллее Сильвии, огибающей реку Шер, мы идем к превосходно оформленной средневековой ферме.
       Как не вспомнить покровителя лесов и имений "старика" Сильвана, именем которого названы аллеи, парки в Гатчине, Павловске под Санкт-Петербургом.
       Павловский парк сохранил французскую Сильвию, участок былинного леса, дворец, даже мавзолей "Супругу - благодетелю" с темно-красной гранитной стелой и скульптурой женщины в позе Пьеты. Он был воздвигнут по личному заказу вдовы Павла I Марии Федоровны.
       А Гатчинская Сильвия сегодня - это мало ухоженный лесной массив с многочисленным самосевом.
       Великий мыслитель Жан Жак Руссо настолько был потрясен красотой дворцового комплекса Шенонсо, что обличение богатства, которому Руссо был верен всю жизнь, вспыхнуло у него здесь и вылилось в "Аллее Сильвии" (вскоре в парке появится и аллея его имени):
      
       Тебе, презренный смертный, горе,
       Коль ты душой погряз в позоре
       И жаждой золота объят!
       Страдай же мукою жестокой
       От скверны, что в себе глубоко
       Твои сокровища таят!
      
       Не прошли мы и мимо небольшого музея "восковых фигур". Как вы думаете, какую первую фигуру создала в 1778 году знаменитая Мария Тюссо? Вы правы, Жан-Жака Руссо.
       Музей замка Шенонсо совсем небольшой. Но восковые фигуры Генриха II и Дианы, Дианы на охоте, обстановки военного госпиталя 1914 г, наполнены почти натуральными, живыми красками прошлого, полны воспоминаний...
       Ни до, ни после французский королевский двор не знал более могущественной фаворитки, чем Диана. Она сохранила женскую прелесть до глубокой старости. И критерии женской красоты от Дианы помнят женщины, они актуальны и сегодня:
      
       "Три вещи должны быть белыми: кожа, брови, руки.
       Три - черными: глаза, брови, ресницы.
       Три - красными: губы, щеки, ногти.
       Три - длинными: тело, волосы, пальцы.
       Три - короткими: зубы, уши, ступни.
       Три - узкими: рот, талия, щиколотки.
       Три - полными: руки, бедра, икры.
       Три - маленькими: нос, грудь, голова".
      
       Сельская, средневековая ферма с простенькими, фахверковыми домиками, затянутыми зеленью, башенками, дорожками, сквозь зеленые лужайки, бочками и давилкой винограда у стен, плетеными клетками для птиц. По задумке современных садовых архитекторов они должны заставить почувствовать себя жителем сельской и королевской Франции. Мы поблагодарили их за труд.
       Подошли и постояли у совсем молодого тисового лабиринта с кариатидами, присели на скамью, отпили чаю и отправились домой...
      
       12 августа 2011. БЛУА (Blois)
       Замок Блуа. Музей Магии. Замок Шеверни.
      
       Прохладное утро. Моросит дождь. Мы едим в резиденцию почти двадцати королей и королев - замок Блуа.
       На холмах Луары, на высоком скалистом утесе раскинулся этот небольшой городок, который, как и замок Шенонсо, умело вписан в долину реки.
       Во время Второй мировой войны город и замок были серьезно разрушены немцами и союзниками.
       От вокзала мы пошли по авеню, затем извилистыми, крутыми улочками - по красивой, широкой лестнице Дени-Папена (изобретателя скороварки и парового мотора), с ниспадающими террасами, и клумбой посредине. Подошли к замку.
       На входе познакомились со смотрительницей Таьяной, миловидной, с ярким славянским лицом девушкой из Кишинева. Во Франции она семь лет, замужем за француза.
       Татьяна рассказала нам историю крепости - замка, о том, что крыло дворца Людовика XII - из камня и кирпича, а крыло Франциска - с декоративной отделкой стен. Так или по символам (лилии и саламандры) мы сможем их отличить.
       Широкие окна замка заменили бойницы, появились люкарны (оконные проемы на скате крыши), ниши в античном стиле, фигурки амуров, балконы, прогулочные галереи, ажурная балюстрада.
       Чуть позже оконные обрамления, межэтажные перекрытия, образующие квадратную сетку здания, войдут в моду замков Луары.
       Фасад замка украшает великолепная каменная резьба, выполненная глубоким резцом. Все - хорошая реставрация.
       Полина спросила Татьяну о самых древних, сохранившихся строениях замка.
       - Это угловая башня и большой зал графов де Блуа. А старые стены замка, которые, несмотря на разрушения, вандализм, мне кажется, - улыбнулась Татьяна. - Светлеют от времени, создают хороший настрой.
       Затем она вышла с нами в Парадный двор, показала башню, оригинальные мансарды фасада, ажурную балюстраду, рассказала о Людовике XII - конном всаднике над главным входом, подвела к картине "Волосатая девушка в маске" в длинном вестибюле...
       Мы тепло поблагодарили ее.
       В зале стражников Полину поразило сочетание ультрамарина с золотом. Меня - в небольшой экспозиции старинных останков замка вытянутые водостоки в виде ужасных, кричащих людей.
       Винтообразной парадной лестницей, спроектированной Леонардо да Винчи, с каменной резьбой и тремя балконами, откуда открывается прекрасный вид на Парадный двор, мы прошли в крыло Франциска I. Осмотрели его зал с балдахином, украшенным лилией, двумя восхитительными каминами.
       Везде спокойная, чуть приглушенная красота мебели, пола, стен, великолепная резьба по камню, фигурки амуров.
       Шарль Орлеанский, отец будущего короля Франции Людовика XII, превосходный поэт, вернувшись из английского плена, любил собирать друзей, устраивал поэтические конкурсы на заданные темы.
       Представим себе. 1459 год. Вечер. Поэтическое состязание в освещенном свечами дворе замка в самом разгаре. Поэтам предложено написать шуточную балладу на тему: "От жажды умираю над ручьем".
       Прошло 550 лет. Конкурсантов, их творения унесла Лета. А баллада Франсуа Вийона, полная философского трагизма, читаема и почитаема до сих пор.
      
       Самому Франсуа Вийону посвятил свою песню Булат Окуджава. Вы ее хорошо помните:
      
       "Пока земля еще вертится,
       Пока еще ярок свет,
       Господи, дай же ты каждому,
       Что у него нет".
      
       И каждый из нас не раз в жизни цитирует крылатое изречение Франсуа: "смеюсь сквозь слезы..."
       Жизнь его была "не сахар". Сирота, замешанный в уголовщине, веселый бродяга, чудом избежавший казни.
      
       "Жил озоруючи и плевал на паучьи права" - писал о нем О. Мандельштам.
      
       "Я - Франсуа, чему не рад,
       Увы, ждет смерть злодея,
       И сколько весит этот зад,
       Узнает скоро шея".
      
       А теперь вспомним "Балладу поэтического состязания в Блуа" самого Франсуа Вийона:
      
       "От жажды умираю над ручьем.
       Смеюсь сквозь слезы и тружусь, играя.
       Куда бы ни пошел, везде мой дом,
       Чужбина мне - страна моя родная.
       Я знаю все, я ничего не знаю.
       Мне из людей всего понятней тот,
       Кто лебедицу вороном зовет.
       Я сомневаюсь в явном, верю чуду.
       Нагой, как червь, пышней я Всех господ.
       Я принят всеми, изгнан ото всюду..."
      
       Если замок Шенонсо - это Диана де Пуатье, то Блуа - это Екатерина Медичи. В ее кабинете, единственном в замке, сохранившим свое первоначальное убранство, с резными деревянными панелями. Мы пытались высмотреть потайные, шкафчики, где королева хранила свои яды, отверстие в полу, через которое она сбрасывала опротивевших любовников.
       Замок Блуа в эпоху Медичи связан с громким убийством в 1558 г блестящего претендента на королевский трон герцога де Гиза и его брата, заколотых слугами слабохарактерного Генриха III. Он замертво упал на пол у королевского ложа.
       От средневекового замка с X века сохранился лишь самый большой готический зал светского назначения, где проводились в XVI веке заседания Генеральных Штатов Королевства Франции. Зал украшают нефы, обшитые деревянными панелями, колонны.
       Прошли годы. Короли покинули замок. Он стал местом ссылки узников королевских кровей. Потом, до современной реставрации служил военной казармой.
       Перед отъездом в Шеверни мы решили передохнуть, зашли в дом-музей Магии, что призывно кивал нам головами рычащих из окон драконов.
       Музей посвящен великому иллюзионисту Роберу Удену. Для нас маг - превосходный специалист в искусстве обмана. Здесь представлены шляпа-цилиндр, из которой он наверняка извлекал кроликов, шарфы, колода карт, волшебная палочка. Мы прошлись по полутемным залам небольшого музея. Я заглянул в небольшое отверстие в стене и тут же отпрянул: cтрах божий, видеть себя под ножом гильотины! Мы совершили путешествие "по дну океана" со специальными очками, что наиболее ярко осталось в памяти. Ведь фокусы, иллюзия красны действом, желанием изумиться, ахнуть, а не пассивно изучать лежащие на стендах предметы...
       Водитель автобуса узнал нас и, не спрашивая билета, повез в Шеверни.
       Шеверни - один из красивейших замков Луары.
       До XVII века на этих землях были старинная мельница, затем крепость с подъемным мостом, башнями, рвами. Она стала очередным подарком Генриха. Диана приняла, но предпочла ему Шенонсо. Затем замок купило семейство Vibraye, которое владеет им и поныне. Это спасло его от переделок и разновкусицы...
       Сегодня замок воистину живет, дышат его залы, уникальная мебель, замечательные гобелены, букеты живых цветов... Хозяева обитают, прижатые многочисленной туристской армадой, на третьем этаже дворца, в его правом крыле и без выходных. Около млн. евро в год они тратят на бережное содержание частицы истории Франции.
       Фасад дворца с римскими бюстами, его удивительной симметрией и идеальной белизной каменных блоков песчаника, которыми невозможно не восхищаться, гордо парит среди океана зеленых лужаек. Ему всего-то около четырех веков.
       Побродим по его залам.
       Войдем и сразу окажемся в Столовой.
       Она украшена десятками деревянных панно, рассказывающих об истории Дон Кихота. Это, ведь, XVII век - пик популярности выдающегося сочинения Сервантеса. Монументальный, красочный камин, позолоченный сусальным золотом с бюстом Генриха IV, канцлером которого был отец создателя замка.
       Не могу пройти мимо скромной подставки для дров у камина. Помню кузнеца из моей латвийской Краславы Виктора, который по эскизам выковал подставку для березовых чурбачков нашего камина.
       Полину поразил шкафчик из дуба, украшенный резьбой. Меня - стулья на колесиках из бараньей кости.
       Стол на витых ножках превосходен. Важно, что именно он сделал Столовую местом приема пищи. До этого времени прием пищи происходил в прихожей на передвижной, невзрачной подставке.
       Поднимемся по Парадной лестнице с вырезанными в камне гирляндами, фруктами. Приостановитесь на лестничной площадке. Видите савойские парадные рыцарские доспехи? Поднимите глаза. Над ними рога ископаемого оленя. Возраст рогов около десяти тысяч лет. Этот великолепный природный экспонат найден в вечной сибирской мерзлоте и подарен хозяевам замка. Обратите внимание: рога подвешены на уровне предполагаемой высоты большерогого животного.
       Повернем направо. Детская - с лошадками из дерева времен Наполеона III, куклами, люльками. Это частные апартаменты. Очень красив туалетный столик, и полный сервиз в семейной столовой "Осень в Шеверни" на красочной скатерти.
       Рядом Оружейная палата - это самый большой зал дворца (дань периоду ярко выраженного романтизма и рыцарства) с великолепным камином с позолотой, маленькими доспехами 4-х летнего графа, комплектом очень красивых кресел, коллекцией шпаг, арбалетов. Дорожный сундук Генриха IV, обитый кожей из Кордовы. Пустой, он весит 70 кг.
       Королевские покои уникальны коллекцией гобеленов.
       В углу кровать с балдахином, украшенным персидской вышивкой. Кровать мне видится маленькой, по длине (около 1,5 м). Но, оказывается, в те времена даже короли спали в сидячем положении, а положение лежа считали "привилегией" усопших.
       В вестибюле - герб и генеалогическое древо хозяев замка, в теплом солнечном сиянии.
       В галерее, куда мы прошли, сразу обратили внимание на маленький комод, расписанный великолепным резчиком по дереву Ризенером, и подлинный документ с подписью Джорджа Вашингтона с упоминанием предка хозяев, сражавшегося за независимость Соединенных Штатов Америки.
       Путешествие по замку закончим Салоном Гобеленов с двумя уникальными предметами. Это красный комод с инкрустациями из черепахового панциря и часы - эталон своего времени, украшенные бронзовым декором.
       Интерьеры замка любовно выдержаны в единой гамме, окружены люстрами, гобеленами, картинами, здесь царит аромат вечности...
       Пройдем в сад-цветник современного дизайна, где отдохнут глаза розами, гиацинтами, стройными рядами виноградника, кустами ягод.
       Оранжерея XVIII века. Она служила защитой апельсиновым деревьям, а в последней мировой войне укрывала драгоценности Лувра, в том числе и Джоконду.
       Замок, как я уже говорил, стоит посреди океана зелени, идеально связан с ландшафтным парком вековых лип, секвой, кедров.
       Сотня ухоженных, трехцветных псов с выстриженным на боку символом хозяев замка, не обращают внимание на туристов, и чинно, добрыми взглядами проводили нас к выходу.
       К железнодорожной станции мы пробежали, наверняка, лишний километр: никто не понимал нашего "ле гур".
       В вагон влетели за минуту до отправления.
       Опять же бегом в гостиницу. Снова вокзал. И началось. Электронный билет, который Полина приобрела еще дома, никак не желал слушаться ни ее, ни присоединившегося к нам кассира, одного, затем двух, трех... Увидев, что время заканчивается, молодая сотрудница кассового отдела побежала с нами к поезду, посадила, и предупредила о случившимся контролера состава. Такая цивилизованная мелочь!
       Впереди нас ждет Париж...
      
       13 августа 2011. ШАРТР.
      
       Нотр-Дам. Церковь св.Андрея - выставка игрушек. Парк. "Французская Венеция". Музей витража. Пикасьет.
      
       Мы едим в Шартр, старинный город на реке Эр, что в 100 км от Парижа.
       Наша цель: знаменитый Нотр - Дам, башни которого мы уже видим. Они, будто парят в воздухе на высоком холме, над раздольными полями плодородной долины Бос, прижатыми друг к другу домами города.
       "Акрополь Франции" пережил пожары, удары молний, перестраивался на пожертвования и добровольный труд, нелегкий в те времена. Смогут ли сегодня добровольцы-строители добыть, положить на повозку и привести огромные каменья из далеких карьеров?
       Шартрский кафедрал, посвящен Святой Марии Богородице - высочайший стандарт готической архитектуры средневековья, неувядаемое свидетельство инженерной мысли и человеческого труда.
       Поломников и туристов до сих пор поражают трехнефное здание Собора с двумя "летящими" башнями, аркады, увенчанные высокими капителями, огромное пространство, заключенное в высоких, сводчатых стенах, и сотней знаменитых витражных окон.
       Витрарии из Шартра творили по всей Франции. Помните знаменитый Руанский Кафедрал? Там их следы...
       Здание Собора в Шартре практически не пострадало во время революции и войны, дошло до наших дней неизмененным с XIII века.
       Конечно, нужно время (и солнечный день!), чтобы почувствовать божественную атмосферу, яркие брызги света замечательных витражей, создающих странную игру цветовой гаммы с мягким, насыщенным голубым свечением. Голубизна, отметила Полина, особенно играет в синем окне с изображением Богородицы.
       Насыщенность и чистота витражных красок, секрет изготовления которых утерян, рисуют нам широкое полотно жизни средневековой Франции от сцен из Ветхого завета, до жизненного уклада ремесленников, крестьян.
       Конечно, витражи - непростая красота, это некое подобие раскрытой перед тобой "книги в стекле", которую желательно уметь читать. Но, как много времени для этого надо ... Полина это умеет, я до сих пор - нет.
       Если вы, все же, найдете среди двадцати восьми статуэток царей и цариц Ветхого Завета Давида с арфой, Соломона со скипетром, то обязательно обнаружите и царицу Савскую с цветком в левой руке. Уверен, это порадует вас.
       Великолепное окно - Северная роза центрального фасада - "Ром Франции" - это подарок Собору от Людовика IX и Бланки Кастильской (1230).
       Мозаика потолка отдает дань арабским мотивам...
       А средневековое христианство находит свое воплощение в скульптуре. В Королевском портале выделяется композиция "Христос во славе" с фигурами животных, широким скульптурным поясом святых.
       Среди тысяч скульптур можно найти и знаки Зодиака, и египетских жуков-скарабеев, и сцены детства Христа, его Вознесения (Западный портал), сцену коронования Богоматери (Северный), и массу скульптур с отбитыми носами, последствия обычной "работы" кувалдами подонков- революционеров ...
       В 876 году Карл Лысый передал городу ценную реликвию, которую он получил то ли от византийского императора, то ли во время своего приезда в Иерусалим, не знаю. Это покрывало. Им пользовалась Мария во время родов. Плащаница хранится теперь в Соборе в красочном, золотом обрамлении.
       Пол собора - извилистый лабиринт, вписанный в двухсот шестидесяти метровый круг. Его сохранившаяся часть и сейчас используется паломниками для медитации - путешествия на коленях в "Иерусалим небесный".
       Как обычно, оставили запись в "книге туристов".
       С собора превосходный вид на крыши домов, поля пшеницы.
       И мы крутыми, узкими улочками неспешно бредем по этому маленькому французскому городу, сохранившему свою средневековую прелесть, петляем по переулкам, где с трудом протискиваются малолитражки, а велосипедам вообще -"кирпич". Медленный променад помогает узнать, полюбить город, сродниться с ним.
       Подошли к Коллегиальной церкви св. Андрея. Здесь выставка игрушек художника Сильвестра. Фигурки животных, кукол в легких, воздушных, яркоцветных тонах... Необычные восточные дети на изящных стульчиках, принцессы с ангелочками, мальчики - чернокожие вожди, даже семит с металлическими кудрями и гранатом, естественно, и змей-искуситель у двух пар туфелек... Нам показалась необычно интересной пара: воинственный, галльский петух с регалиями и орденами, и солидная дама с лентой французского флага. В игрушках можно рассмотреть все оттенки души человека.
       Широким тенистым бульваром спустились к парку. Посидели в тиши. Полюбовались зеленым, ухоженным лабиринтом. Помните у В.Шекспира: "И лабиринты на лугах зеленых..." Прошли к реке, долго шли вдоль "венецианского" берега, постояли, полюбовались уютными лодчонками, стучащими носами в доски своих причалов.
       Полина осмотрела небольшой "музей витража", где студенты постигают технологию, изучают цвета, структуру стекла. Вместе с ними посмотрела фильм о реставрации витражей.
       А я не могу наглядеться на дома, сдерживающие атаки маленьких, речных волн, лебедей, чистящих перья под мостом, стаи крупных рыб у самого берега.
       Внезапно услышал русскую речь. Рядом остановилась группа бывших россиян из немецкого Кайзерслаутерна. Разговорился с высоким, сухопарым мужчиной средних лет. Мы, неуспев познакомиться, обменялись впечатлениями, пожелали друг другу удачи.
       На остановке с помощью черноволосого, молодого человека нашли автобус, который повез нас в Пикасьет. По дороге Полина продолжила разговор с ним. Мансур, так его звали, родом из Грозного, бизнесмен. Рассказал о беспределе, который творит власть Рамзана Кадырова в Чечне, о том, что трижды сидел в тюрьме. С трудом переехал во Францию через Белоруссию. Сейчас без работы, получает 70% предыдущей зарплаты водителя автобуса. Семья живет в Байю, дали квартиру.
       А вот и "Пикасьет". Под строгим надзором - "не фотографировать!", мы прошли в маленький дворик. Внимательно осмотрели небольшой дом, стены которого украшены мозаикой из стекла и кусочков керамики, вделанные в цемент. Зашли внутрь. Нашли стену, освещенную соборами Франции. Порадовались за красивущий Мон-Сан-Мишель... На видном месте рассмотрели "Панораму Иерусалима".
       Всю жизнь потратил Раймон Исидор, украшая свое обиталище фигурками животных, картинами. Откуда он черпал вдохновение? Что подвигла его? Неизвестно. Отдадим должное его увлеченности. Сегодня этот его наивный, почти детский памятник стеклянных поделок "Тарелки Пикассо" - популярен среди туристов.
       На обратном пути мы зашли в церковь св. Петра. Простор, превосходные витражи, тишина. По традиции испили водицы. И домой...
      
       14 августа. ВЕРСАЛЬ.
      
       Версаль в 25 км от Парижа.
       Из деревушки на склоне болотистого холма, небольшого охотничьего домика из кирпича и камня "вырос" знаменитый Национальный музей Франции.
       И не суть важно был ли он результатом завистливой впечатлительности Людовика XIV к чрезмерному великолепию замка (а, может быть, золотого сервиза) своего министра финансов Николя Фуке Во-ле-Виконт, который он в гневе покинул во время ужина, попросту убежал, после поразительной, беспроигрышной лотереи драгоценностей среди тысяч вельмож, и фейерверка, когда забили фонтаны парка.
       Кто, скажите мне, пожалеет сегодня, что по воле монарха по швам трещала казна государства, когда лучшие архитекторы, строители, художники, десятки тысяч рабочих создавали этот неподражаемый дворец-музей?
       На смертном одре Людовик сказал: " Я ухожу, но государство будет всегда!". Я надеюсь, он имел в виду и любимый Версаль.
       Мне жаль Н.Фуке, который вскоре после приема был арестован Д"Артаньяном (да, тем самым!) и закончил свою жизнь в заточении в замке Пиньероль.
       Прошли годы бурного строительства, и Версаль с XVII века на целое столетие становится королевской резиденцией, театром неповторимых придворных увеселений.
       Садовый ансамбль, фонтаны, террасы с бассейнами и тритонами, архитектура дворца, создают захватывающее, потрясающее единство, красота которого, вследствие идеально гармоничной планировки, видна со всех сторон...
       Итак, вперед!
       Первой нас встречает статуя самого Людовика XIV, безраздельно правившего страной 72 года. Нет, он не грабил народ, скорее, он здорово "ощипывал его с минимумом пИска".
       По мраморному полу идем к дворцу. Однажды здесь перед часами под крышей, что вели время над королевскими покоями, Блистательный театр Мольера показывал двору "Никомед". Вдруг Мольер замечает, что публика заскучала, он быстро реагирует и, перестроившись, начинает фарс "Влюбленный доктор". И заканчивает его с успехом!
       Король любил смотреть, спектакли. Но главное, он умел собирать вокруг себя не только великолепных строителей, архитекторов, но и гениальных комедиографов. Лафонтен с баснями, Мольер с комедиями чего стоят!
       Ж-Б Мольер (Поклен) обличал всех без пощады, и, когда, играя сам, он 17 февраля 1673 г умер, харкая кровью, во время спектакля "Мнимый больной", недруги заставили семью, друзей похоронить его ночью, за каменной кладбищенской оградой...
       Мы знаем, дворец огромен, нам предстоит посмотреть лишь малую его часть, открытую публике.
       Начнем с "чуда Версаля" - Зеркальной Галереи. Именно здесь в 1783 г был подписан договор, завершивший войну за независимость США, почти 150 лет назад - провозглашена Германская империя, а в 1919 году - подписан мирный договор об окончании Первой мировой войны.
       Когда я, мальчишка, учил историю, запоминал события, связанные с Версальским договором, я не представлял себе, что когда-нибудь смогу побывать в Версале, вдохнуть его историю, даже поискать глазами те места, где расхаживали политики, где стоял стол, за которым сидели генералы, сановники.
       Мраморные пилястры с золочеными капителями, хрустальные канделябры, серебряные, церемониальные люстры богемского хрусталя, арочные окна, резные золоченые двери, картины, античные вазы, многочисленные ниши с огромными зеркалами - все это феерическое зрелище - величавая песнь гениям и королевской власти.
       Зеркальная галерея на втором этаже ошеломляет размерами, расточительной роскошью, воистину царским убранством, избытком даже света! 350 зеркал отражают свет многочисленных окон со стороны парка.
       Можно себе представить, как мириады дрожащих свечей отражались в зеркалах и хрустальных люстрах, на великолепной росписи потолочных плафонов во время увеселений и празднеств. Людовику хотелось Победы, он жаждал затмить "Зеркальную Венецию"! И ему это удалось!
       Мы вспомнили, как в замке Херенкимзее стояли у входа в Зеркальную галерею (дальше нас не пустили), и я пытался ее укромно сфотографировать... Здесь мы были свободны!
       Апельсиновые деревья в огромных серебряных вазах, столы из литого серебра, украшенные тончайшей чеканкой - чудо беззаботной роскоши Версаля!
       Пройдем в салон Изобилия. Вот, на этом месте стояли буфеты, уставленные кубками с горячим шоколадом, винами, заморскими грушами, клубникой, дынями... Людовик, отчаянный нумизмат, хранил в черных шкафчиках, декорированных золотом, свою огромную коллекцию монет. Картины Тициана, Веронезе, потолок с рогами изобилия украшают Салон.
       Салон Аполлона - Тронный зал с королевским деревянным, позолоченным троном на постаменте, (и я пытаюсь представить себе трон из литого серебра высотой 2,6 метра, что стоял раньше), позолоченными высокими светильниками, великолепным гобеленом, живописью из античной истории - достойное место приемов, встречи послов.
       К королевской опочивальне пройдем через великолепный Салон Венеры с черной "мраморной" перспективой "лестничного парада", росписью потолка на мифологические сюжеты, античными бюстами, и, конечно, статуей молодого Людовика в римской тунике в нише напротив окна.
       Минуем Салон Дианы с большим столом, покрытым малиновым бархатом с золотой бахромой, камином и картиной "спасение Дианой" над ним, плафоном "Покровительнице охоты и мореплавания", и, естественно, бюстом Людовика, который любил здесь поигрывать в бильярд.
       В спальне Королевы превосходна драпировка алькова шелком, мебель с изображением цветов.
       По левую сторону от него я вижу ту дверь, через которую бежала утром 6 октября 1779 г Мария Антуанетта от разъяренной толпы голодных парижанок. Тяжелая ей досталась доля
       Идем через хорошо сохранившийся зал "Бычьего глаза", названного так по окну овальной формы, бросающему свет на вазы из порфира и портреты членов королевской семьи.
       Требуются многие часы, чтобы просто обойти комнаты дворца, и я не могу себе представить жизнь короля, членов его семьи, свиты в этих палатах с многоцветным мрамором, тонкой чеканкой мебели, в стенах, затянутых золотой парчой. Но, позвольте, я слышу эхо, которое еще долго будет отражаться этими стенами: "Господа, Король проснулся!" Конечно, как можно спать под балдахином, украшенным жемчугом и страусовыми перьями.
       Атмосфера дворца подчеркивает величие короля! Во всем невероятный шик! Каждая зала достойна поэмы!
       А впереди нас ждет невероятная красота и дивная геометрия паркового комплекса. В окна дворца мы уже давно видим фигуры баскетов, брызги фонтанов, непревзойденную гармонию, которой многие властители мира пытались подражать. Это и российский Петергоф (результат посещения Версаля Петром I в 1717 г) и сказочный Линдерхоф, и Херенкимзее (южная лестница этого замка дает нам возможность почувствовать величие разрушенной в Версале Лестницы послов с потрясающей росписью - ее оригинал)...
       Версальские сады... К величию Дворца просто добавьте сплетенные воедино сотни фонтанов в окружении скульптурных композиций, солнечные лучи аллей, грандиозность и безграничную глубину...
       Пройдемте же...
       Сразу приостановимся у водоема с полулежащими лошадьми - это скульптурные символы рек Франции.
       По большому спуску подойдем к позолоченному фонтану Латоны с детьми, их поливают струями воды лягушки и черепашки.
       Каждый поворот дорожки открывает новые аллеи, фонтаны.
       Фонтан Аполлона с колесницей четверки лошадей, рвущихся из воды, из-под их копыт, из пастей дельфинов, тритонов вырываются струи, а впереди бьет огромный водяной столб-веер - рисуют нам лилию, эмблему французского короля.
       А вот и сказочный по красоте фонтан "Пирамида" с льющейся водой из четырех мраморных чаш, поддерживаемых позолоченными дельфинами и раками.
       Знаменитая Аллея Воды с беломраморными водоемами в окружении бронзовых фигурок детей с вазами, из которых бьют струи воды, приведет нас к мускулистому, энергичному "Дракону". Из пасти питона, окруженного дельфинами и амурами на спинах лебедей, вырывается тридцатиметровая струя воды.
       Мы обошли фонтаны "Времен года" с Бахусом на ложе винограда, крылатого Сатурна с амурами, Флоры на островке, Цереры на поле спелых колосьев. Их объединяет широкие столбы-веера воды, ниспадающие мелкими брызгами.
       Мимо уходящего к горизонту Большого канала мы добираемся до Малого Трианона.
       Изящный, миниатюрный замок в стороне, невидим Версалю. Он построен Людовиком XV для мадам де Помпадур, которая не дождалась его завершения.
       Мария Антуанетта любила Малый Трианон. У нее был свой стиль и великолепный вкус. Она, подолгу размышляя, "играла зеркалами" в своем будуаре. Любила подняться по винтовой, ажурной лестнице на второй этаж, почитать, осмотреть свой гардероб (выставка его сегодня). Мечтала о сельской тишине, романтике природы, поэтому построила "Мельничный хутор", где паслись бараны, пели, стирая в ручье, крестьянские девушки. Она сама иногда доила коров, кормила их остатками с королевского стола, ухаживала за садами, цветниками, огородами.
       Говорят, особую гордость испытывала Мария, угощая гостей молоком из кружек, слепков ее груди.
       Позже здесь проживала и сестра Наполеона Полина. Она больше тяготела к беседке "Храм Амура".
       Мы постояли на маленьком дворике, будто оказались на прилесной, цветочной полянке в сельской глуши. Прошли к уютному гроту, затем - к Бельведеру по деревянному мостку над тихим затоном, потом к Оранжерее. Природа удивительно греет душу, подчеркивая уют одинокими деревьями, расстилающими свои ветви над зелеными полями.
       Долгие прогулки по Версалю отнюдь не обременительны.
       Севернее Большого Крестообразного канала, по которому Людовик XIV иногда катался на гондоле до самого зверинца, пройдем к Большому Трианону. Дворец расположен недалеко от главного здания, около 25 минут пути. Кстати, весь комплекс Версаля занимал площадь 8000 га, что очень немало.
       Итак, перед нами за острыми шипами ворот элегантный дворец из светлого камня и розового мрамора. На крыше он увенчан балюстрадой, украшенной вазами - тихое гнездышко Людовика. Людовик любил легкость, прямые линии в угоду функциональности, поэтому каминные трубы, дымоходы работали скверно и здесь, и в главном Дворце.
       Война не тронула спокойствие и уют дворца, но обстановка была основательно "почищена" революционными массами. Сегодня, все, что мы видим - это начало XIX века, эпоха Наполеона.
       Интерьер - мрамор зеленого, серебряного, белого цветов, который под напором лет богат вкраплениями ракушек, моллюсков, часто невидимых под гобеленами, картинами, драпировкой; пол узорчатых фаянсовых плиток, дельфские изразцы, вазы, камины...
       По коридору Гравюр пройдем в зал с огромными, высоким окнами, мебелью, обитой нежным, голубым бархатом.
       Зал для завтрака, отделанный изразцами, здесь любил откушать король. На столе сервиз Наполеона, его шляпа на диване. Может быть на нем, как говорят, ухаживая за дамой, Наполеон нашептывал ей на ухо рецепт своего пирожного, который, бывая проездом в Москве, я в переполненной кондитерской Столешникова переулка просил пропустить вне очереди, чтобы откушать один "Наполеон".
       Салон Вельмож с камином из красного гранита, резной мебелью.
       Меня поразил Перистиль из сдвоенных колонн, шахматным полом - любимое место прогулок Наполеона. Полину - спальня в красных тонах.
       Необычна спальня Марии Амелии с альковом в стиле "буль", заказанной Наполеоном для Тюильри, столиком для предсонных размышлений
       Я постоял в салоне Офицеров, рассматривая кубки, бильярдный стол, в котором, почему-то, недоставало боковых луз...
       Большой кабинет Наполеона с огромной чашей из малахита с позолоченными резными ножками - подарок Александра I Наполеону I.
       Я долго рассматривал стол диаметром из цельного тектонового дерева диаметром почти 3 метра в центре залы, белокаменные копии Ростральных колонн с моего Васильевского острова в Питере на камине в зале Луи Филиппа.
       Конечно, хорош Зеркальный салон, декорированный хозяином Дворца, с фортепьяно и мольбертом. Его Мария Луиза сделала своим кабинетом.
       Сегодня в Большом Трианоне "мода XVIII века" - десятки платьев выставлены на показ.
       Несколько слов о Часовне Версаля, последней пристройки дворца (осв.1710 г). Я могу представить себе, как в этом восхитительном здании из белого камня, украшенного барельефами, в своей галерее сидели короли, слушали благодарственные молебны, как толпились они у алтаря во время венценосных венчаний...
       И, конечно, вокруг очаровательные сады с апельсиновыми деревьями, цветущей растительностью, кустарником с разрывами в окружающих парк боскетах, с нишами для древнеримских статуй, создающих превосходную перспективу. Сегодня Деликатный дворец принимает важных персон президента Франции.
       Завершая наши впечатления от великолепного Версаля, хочу сказать "Спасибо!" великому мастеру садово-паркового искусства Андре Ленотру, придавшему пасторальный ритм и грандиозность всей экспозиции, создавшему многолучевую планировку открытых пространств, зелени, перетекающей в водную гладь, за ту красоту, которую он подарил Франции и всему миру.
      
       15 августа 2011. ПАРИЖ
      
       Сите. Базилика Сен-Шапель. Консьержи. Нотр-Дам-де Пари. Лувр. Арка Карузель. Триумфальная Арка.
      
       В юношеские годы у меня были три желания:1) нырнуть в Эгейское море, 2) взглянуть на Corrida de toros, 3) побродить по вечернему Парижу.
       В январе 2002 мы с Димой, внуком-школьником, путешествовали по Греции, и на берегу о. Родос, несмотря на зимнюю средиземноморскую воду, я погрузился в прохладные волны Aegean Sea - колыбели многих цивилизаций. Чуть позже я повторил свой короткий заплыв и на о.Кос, куда специально слетал, чтобы отдать должное нашему Учителю - Гиппократу.
       А взглянуть на испанскую Корриду после картинки на телеэкране мне, почему-то, быстро расхотелось - неблагородное это действо (сегодня, кстати, запрещенное в Каталонии)!
       Но, как в этой жизни все переплетено! Летом 2012 года мы с Полиной наметили поездку на южно-американский континент, посмотреть Перу, Боливию, возможно, и Чили. Естественно, готовимся, изучаем испанский язык. И вот вчера по дороге в Хайфу, я улыбнулся, увидев в своих карточках, глагол corer - бежать, от него, ведь, пошла Коррида!
       И вот я в Париже. В августе он великолепен, жара не обжигает, а солнце ласкает. В предвкушении радости долгожданной встречи, мне кажется, что утренний воздух напоен нетерпеливыми ароматами и... "частицами золота". Я предчувствую красоту, порядок, благостную роскошь, историю, подготовленную годами моего ожидания...
       От гостиницы до метро дорога уже привычна и вскоре - мы в Сите.
       Это три островка Сены, которые теперь составляют один, - сердце Парижа, и каждый уголок Сите - История. Именно здесь римляне в ранние века до новой эры обнаружили кельтское племя дикарей - паризиев. Жители укрывались на этих островках от варваров.
       Город рос с малого гарнизонного поселения, прибывал виллами, термами, базиликами. Вдоль берегов Сены росли дома, уже стоит в окружении фруктовых деревьев Королевский дворец, напротив вскоре - собор. Затем реконструкция по воле префекта и небольшие исторические здания заменили "тяжеловесы". Лишь пл. Дофин с двумя домами из розового кирпича и тесанных, белых камней в конце, да несколько улочек устояли.
       На метро мы доехали до моста Pont Neuf, старейшего в Париже. До XVII века на одном из островков Сите, острове Евреев, инквизиция сжигала еретиков.
       На этом месте Генрих IV повелел построить арочный мост с первой мостовой для пешеходов. Говорят, он ревниво следил за строительством моста и даже прыгнул через незавершенный пролет. Именно здесь после убийства Генриха по велению Марии Медичи возведен ему бронзовый памятник с лавровым венком, в доспехах, на коне - произведение четырех мастеров во главе с Чиколи. Не пощадили памятник революционеры! В 1814 Людовик XVIII повелел отлить новую стату. И вот мы здесь, с фотоаппаратами...
       С моста превосходный вид на Консьержи и базилику Сен-Шапель. Мы идем к ней. Раскошный реликварий XIII века тоже был разграблен разъяренными парижанами. Полина провела небольшой экскурс по скульптурным украшениям портика и большому окну - розетке XV века перед фасадом. Вот два ангела держат королевский вензель, на верхушку башенок надеты корона Франции и терновый венец. И мои любимые водостоки - горгульи. Это необычная, двухэтажная церковь. Нас впустили первыми и минут десять мы бродим одни в огромной Базилике. Поражает прозрачная легкость здания. Нагрузка распределена так мудро, что свободные стены сверкают, точно драгоценные камни. Верхняя капелла - для властителей, освященная Крестом, с мраморной балюстрадой на крыше и 75-метровым шпилем, с глубокими нишами, ажурными мраморными аркадами и 15-ти метровыми окнами в ярких, пламенеющих красками витражах. Я - дальтоник, а вижу: преобладают интенсивные красные, синие тона и редкая для тех времен желтая краска. В витражах представлены сотни библейских сюжетов. Страсти Господни - Терновый венец Христа и частица его креста - перед алтарем. За них король заплатил византийскому императору сумму, превышающую строительство храма в четыре раза. Удивительно интересны капители в виде фантастических растений. Я с удовольствием, когда буду делать керамические рамки, постараюсь использовать чужую красоту.
       Нижняя капелла со сводчатым потолком напоминает звездное небо - это шедевр средневекового зодчества! Она - для слуг. Мы посидели немного, выпили по глотку воды и вышли во двор.
       Следующий наш объект "Консьержи", он, как и Сен-Шапель самые старые здания Парижа. За оградой Дворца Правосудия мрачное здание бывшего королевского дворца с черными коническими башнями купается в Сене. Мы не знаем, как выглядел дворец первоначально. Перестройки, пожары веками делали свое дело. Над массивными дверями красуется: "Свобода, равенство, братство". - Нет других слов, с которых бы капало столько крови.- Тихо произнесла Полина. И мы вошли. Серые стены сразу вызывают в памяти печальные и страшные страницы пыток, жестокости, ужаса, кои творили "дети" королевской и революционной Франции. Робеспьер и его сторонники изобрели то, что стало позором XX века. Головы летели тысячами, но до сталинско-гитлеровских масштабов им было неизмеримо далеко! Мы прошли в сводчатое помещение - Караульный зал, из него - в огромный зал Ратников (XIV век) с многочисленными пилястрами, колоннами. Здесь в дворцовые времена на пирах под пение менестрелей танцевала королевская знать торжественную, медленную павану, а позже, после переезда королей в Лувр, расставлялись п-образные длинные столы для трапезы многочисленных служек тюрьмы. Благо, Дворцовая кухня с четырьмя каминами по углам рядом, за широким арочным пролетом. С XIV века Консьержи на многие годы становится местом заточения узников разных сословий, для большинства которых путь отсюда один - на гильотину. Мы идем, осматриваем камеры узников замка. Одни с мебелью, другие с соломенной подстилкой. Суровая тюрьма, ужасающие условия, напоминающие концлагерь фашистов "Дора". В башне "Мощный клюв" проводились пытки: "сапогами", "колодками", "водой", "железом". Коляска с узником, осужденным на казнь, через собор Нотр-Дам шествовала на Гревскую площадь, где собирались огромные толпы народа. Заключенных казнили десятками в день и это стало настолько привычным, что завсегдатаи даже устраивали споры по поводу того, будут ли четвертовать с помощью лошадей или обезглавливать... Мы постояли у низенькой двери комнатки Марии- Антуанетты. Она не пожелала на нас взглянуть, просто сидела спиной за столом... Наверное, снова переживала революционный террор. Вспомним его кровавые шаги. Накануне 2 сентября 1792 трибунал, собранный второпях, в тюрьме Форс вершил кровавые расправы. Несколько палачей тут же, на улице, в окружении толпы приканчивали "контрреволюционеров" ударами сабель, пик, дубинок. За 4 дня было казнено почти 1300 человек. Одной из зверски убиенных была подруга Марии-Антуанетты дочь принца Савойского, принцесса де Ламбаль. Добрая, кроткая, молодая женщина рано почувствовала опасность и летом 1791 бежала в Лондон. Однако, узнав об аресте королевской семьи, 4 ноября она вернулась, чтобы разделить участь своей королевы. Описание ее казни невозможно читать без содрогания. Удары саблей рассекли ей лоб, кровь залила лицо. Улюлюкая, кровожадная толпа заставила ее подняться. Некто Шарл ударом дубины сбил ее с ног, и разъяренная чернь саблями, пиками стала с остервенением кромсать тело несчастной. Мальчишка с огромным мясницким ножом отрезал голову, ей вырвали груди, зубы. Обнаженную, изуродованную на веревке ее потащили по мостовым к Тамплю, где была заключена королевская семья. Какой-то негодяй нес на острие пики ее окровавленную голову, другой - прижимал к груди, внутренности, сердце. Нашли цирюльника, который обмыл и припудрил голову, "чтобы Мария-Антуанетта могла узнать ее!". Королева лишилась чувств, только услышав из уст молодого офицера требование, взглянуть на любимую подругу. Только к вечеру, насытившись, толпа бросила растерзанное тело в котлован. Какой бы страшной не выглядела казнь принцессы де Ламбаль, подумалось мне, она нисколько не отличается от сотен тысяч других, вершимых на планете малограмотными людьми, напичканными революционной теорией робеспьеров-ленинцев, в основе которой - голодный народ не может ошибаться, он всегда прав! Такова кровавая страница Истории Франции. Но Бог справедлив. Рядом с камерой Марии-Антуанетты кровать Робеспьера, на которой он провел ночь перед казнью. На камере маленькая табличка. Террор и расплата всегда рядом!
       Сегодня, 15 августа - праздник православной и католической церкви, посвященный успении Божьей Матери. Берегом Сены, живой оси города, мы спустились к знаменитому Нотр - Дам - де Пари Собору Парижской Богоматери. Перед ним памятник Карлу Великому, рядом "нулевой километр" всех дорог Франции.
       Обычно, при виде памятника Истории, у меня возникает огромное желание отдернуть завесу времени, увидеть дальнюю старину. Побродив вместе с Квазимодо и Эсмеральдой по улицам, набережной, я, подготовленный годами ожидания, подхожу к величественному фасаду с пилястрами, ярусами, скульптурами. Знаю Собор стоит на месте разрушенного Римского храма, потом христианской Базилики, строился веками, и неотделим от Истории Парижа. Годы "тревожили" его "одежды", служки Людовика XIV, революционеры грабили и оскверняли его: Робеспьер лично распорядился "обезглавить каменных королей" - иудейских царей, властители сносили усыпальницы, резные лавки, барельефы, били витражи, чтобы, в конце концов, превратить Собор в склад! Это нам знакомо! Я помню жемчужину Санкт-Петербурга Храм "Спаса-на-Крови". Большевики дважды пытались его разобрать (помешала война), он был моргом в годы блокады, складом. Я, мальчишка любил заглядывать в его окна, когда шел играть в Михайловский сад. Надеюсь, вы знаете, что я там видел... Собор Нотр - Дам вернул к жизни Наполеон Бонапарт. За Собор бился В.Гюго, подняв свой голос против "молота разрушений". П.Мэриме настаивал на полном, историческом восстановлении витражей.
       Идем же к Собору! Бросается в глаза Дубовый шпиль в обрамлении бронзовых статуй Апостолов, мои славные горгульи, вереницы химер, москароны в виде животных, злобные монстры прячутся или нависают над стенами, и частично сохранившийся витраж Розы с Богоматерью над входом. Превосходен вид створок ворот из кованого железа в виде переплетающихся ажурных листьев. Над входом скульптурные панно, ангелы, вставшие из могил... Идет богослужение. Мы с Полиной присели, послушали, прониклись, и, как обычно, пошли по нефам. Полина, естественно, остановилась у органа, одного из самых больших во Франции по числу регистров. А меня охватывает ощущение, что Соборы, что довелось мне видеть, как люди, имеют мышцы, кости, ребра, нервы. Они разнообразны и неодинаковы. И все сделаны усилиями сильных и трудолюбивых личностей.
       Стрельчатые окна с витражами, рассеивающими торжественный церковный свет, придают зданию легкость. Говорят, что здесь могут одновременно присутствовать на службе десять тысяч зрителей. Левый портал самый красивый. На пилястре - Мадонна с младенцем, ее смерть, коронование. За главным алтарем скульптура "Пьетты", оплакивающей Иисуса. Много позолоты, лепнины. Но все, производит сильное впечатление единого, целостного ансамбля меры, вкуса. И жаль, что не удалось побывать на крыше Собора, тогда восприятие романа В.Гюго было бы полнее. Сегодня собор не позволяет нам узреть проникнутое сообщение из далекого прошлого, но за красоту, изящество, что имеем - спасибо!
       И мы прошли к Лувру. Здесь на меня нахлынула отчаянная радость - я путешественник! По сути, homo sapiens, тысячелетиями привязанный к своей пещере, сегодня остается существом монокомнатным, изолированным, привязанным к быту, лишенным ярких красок открытий. Мне повезло. Я хожу по дорогам мира, а сегодня - по залам Лувра. Делаю это в тишине жужжащей толпы, неформально, без заговоров экскурсовода, и на каждом повороте, знаю, меня ждут взгляды прошлого. Видимо, по-разному (у меня есть время и я коплю возможности) в каждом из нас звучат колокольные голоса бытия! Идти, видеть, соприкоснуться с другим миром, творениями сильных сердец - это и есть, по-моему, счастье жизни!
       Живописной набережной Монтебелло с многочисленными лавками букинистов. Здесь с XVI века разрешалась торговля книгонош, а c XVII - книгоноши обязаны были носить бляхи "книгоноша". Все тщательно учитывалось, о них, торговцах книг написаны книги. А вот и современная память - навешанные сотни замков на чугунных перилах моста. Мы прошли к мосту на маленький остров Сен-Луи. Он знаменит Орлеанской и Анжуйской набережными со старинными оградами и кованными оградами. Прямо перед мостом маленький, строгий "мемориал Депортации" - "Французам, погибшим в нацистских лагерях". По узкой лестнице спустились в туннель, где мерцают сотни тысяч хрустальных сердец, восставших из земли и пепла. Вернулись к нашему мосту Pont Neuf, и повеселились, как дети, глядя на огромные мыльные пузыри, пускаемые молодым человеком.
       Когда мы подошли к Лувру, нет, не большая очередь напугала нас. Мы увидели ц.Сен-Жермен лОксерруа, печально известную набатом с маленькой южной колокольни, которая по приказу Екатерины Медичи 24 августа подала сигнал началу "Варфоломеевской ночи".
       Услышав русскую речь, к нам подошла девушка и пояснила, что войти в Лувр можно другим путем. И мы воспользовались ее советом, правда, потом Полина сомневалась. - Лучше бы мы простояли в очереди. И, правда, магазины, лавчонки несколько снизили наш радостный, музейный настрой пока мы добирались до входа в музей. Бродить по Лувру можно бесконечно. Один из самых крупных музеев мира на четырех этажах раскинул десятки тысяч экспонатов в многочисленных залах дворца. Но мы выделим главное, как делают все, ибо другого выхода нет!
       Начнем с неошумерских статуй. Поразительно красива особа в шапочке шлет нам привет из XXIII века до новой эры! Стелла Хаммурапи, свод законов царя Вавилона. 283 закона. Многим из преступлений той поры единственная плата - жизнь, увечье: "Если сын ударил своего отца, ему должны отрубить руки". В египетском разделе, широком диапазоне развития древних цивилизаций мы засмотрелись на статуэтку сидящего писца из 2500 г д. н.э., бюста фараона, головы принцессы, коллекции керамики, посуды, и, конечно, на "фаюмские портреты". "Всадник Рампена" удивителен с его иронической улыбкой. Полина не могла оторвать глаз от знаменитых сокровищ Боскореале, я - от Венеры Милосской. Картины Жерико "Плот "Медузы", Делакруа - с ведущей народ Свободой, Каро - "Женщина с Жемчугом". Разве можно просто бросить на них взор? А гордость Лувра - "Мадонна в гроте", "Джоконда" Рафаэля, картины Тициана, огромное полотно с сотней персонажей Веронезе... Я подолгу всматривался в полотна Рубенса о Марии Медичи, Ван Дейка "Карл I", Вермеера "Кружевница" с удивительным сочетанием света и объема. И, конечно, Рембрандт со знаменитыми "Версавией", "Автопортретом". Англия представлена великими портретами и пейзажами. Я засмотрелся на картину Бонингтона "Зеркальная водная гладь в Версале". В испанском разделе поразителен шедевр Гойи "Графиня дель Карпио" с тончайшими световыми красками. Лувр представлен великолепными скульптурами. Невозможно не всмотреться в произведения Кановы "Амур и Психея", "Умирающий раб" Микельанджело. Поверьте, удивительно радостно бродить в огромной толпе, останавливаться, вглядываться в очередной щедевр, стараясь оставить этот миг восприятия навечно!
       Недалеко от Лувра Арка Карузель, построенная по приказу Наполеона Бонапарта, и прославляющая его победы. Солдаты разных родов войск над колоннами, великолепная копия знаменитой Венецианской квадриги лошадей Собора св. Марка с позолоченными статуями Победы. От Арки по Триумфальному пути через парк Тюильри, пл. Согласия, Елисейские поля мы неспешно, приятно прогулялись до Триумфальной Арки, античной аллегории Славы. Обошли ее со всех сторон, всматриваясь в выгравированные на стенах города и места выигранных наполеоновской армией сражений. Среди них мы обнаружили Смоленск, Полоцк, Бородино... Наполеон не увидел Арки. Кортеж с его прахом проехал в 1840. Мы поднялись на смотровую площадку Арки, обошли ее кругом, щелкая цифровиками, потом посидели у основания правой колонны, и отдали дань памяти российскому воинству Отечественной войны 1812 года. Теперь - на отдых...
       16 августа 2011. ПАРИЖ.
       Эйфелева Башня. Мост Александра III. Музей Родена. Музей Д"Орсе. Монмартр. Базилика Сакре-Кер. Музей Дали.
       С утра мы направились к Эйфелевой башне. Доехали до дворца Шайо и пошли зеленой эспланадой к Марсову полю. La Teur Eiffel была постоянно перед нами. Как ее только не называют сегодня. И "Символ Франции", и "Жемчужина Парижа", и "Королева Парижа" и "Архитектурная памятка Парижа", и "Железной музыкой", и "Гвоздем Программы". Она действительно похожа на гвоздь и на всемирной выставке 1889 произвела сенсацию. Именно, с тех пор и вошло выражение "гвоздь программы".
       Я отказался стоять в длинной очереди, чтобы взлететь на лифте и пощелкать панораму. Решил: она не стоит того.
       И пока Полина отдыхает, выдерживая бойкие наскоки смуглых молодых ребят-торговцев сувенирами, я неспешно брожу у основания башни, высматриваю ее ажурную структуру, пытаюсь представить себе работу Густава Эйфеля, великого инженера с превосходным художественным вкусом.
       Хорошо помню свои потуги чертежником, когда работал после окончания школы: большой коллектив "Гипрошахта" (он и сейчас там же, на наб. канала Грибоедова 6/2 в Санкт-Петербурге), месяцы учебы, в обнимку с "моим" кульманом, указания ведущего конструктора, радостные возможности деталировки, которые поручал мне главный, и неплохую по тем временам зарплату...
       Эйфель конструкцию своей башни создал, познакомившись с работами ведущего немецкого палеонтолога Германа фон Майера (1867) по исследованию структуры головки бедренной кости человека в том месте, где она изгибается под углом. Сеть миниатюрных косточек со строгой геометрической структурой позволяют человеку выдерживать колоссальные нагрузки. Эйфель почувствовал важность принципов механической структуры компактной части кости и использовал это в проектировании своего детища.
       Под первым балконом выгравированы имена 72-ух ведущих французских инженеров, к сожалению, шестидесяти сантиметровые буквы плохо видны мне. Башня выдержала упреки стойких ее противников: Г.Мопассана, Ш.Гуно, Ж.Массне, О.Бальзака, А.Дюма (сына) и многих других, называвших ее "ректальной свечей с дырками"; она устояла от нападков прытких Остапов Бендеров, "продававших и разбиравших" ее; даже военный губернатор Парижа генерал фон Колтиц не смог выполнить приказ Гитлера о ее уничтожении во время Второй мировой войны.
       За башню вступились и министр финансов Франции (она принесла солидный доход Парижу уже в первые месяцы), и военные (благодаря мощной радиостанции, установленной на башне, удалось перехватить две радиограммы немецкого агента с центром, и арестовать Мата Харри).
       Сегодня молочно-шоколадная "Парижанка Эйфеля" одна из самых любимых в мире!
       Эйфель, кстати, спроектировал 46-ти метровый каркас американской статуи "Свободы" После переправы деталей каркаса через океан, два с половиной миллиона заклепок сошлись в нем "тютелька в тютельку", без единой технологической проблемы.
       По набережной Сены мы дошли до моста Александра III. Это один из самых красивых мостов Парижа. Гирлянды цветов, фонари с амурами, подсвечники, позолоченные пегасы, фонарные столбы с 17-ти метровыми позолоченными статуями, ажурная арка невысокого моста никак не напоминала мне его двойник - Троицкий мост Санкт-Петербурга. По нему я ни раз от Марсова поля переходил Неву, поворачивал направо, и не доходя до крейсера "Аврора", любил постоять на набережной Невы среди рыбаков. И не замечал, дурак, красоты своего моста.
       Теперь по бульвару Тур-Мобур мы направляемся к музею Родена.
       Само здание музея - роскошный, старинный особняк рисует нам удивительно привлекательную картину. Творчество Родена динамично и жизненно. В его работах сочетаются эмоции, думы, грехи, все действия человека. Разве возможно пройти мимо "Поцелуя", "Евы", "Волны", которая наполнена страстью - все это шедевры Родена в окружении эскизов и рисунков, непризнанные при его жизни.
       В обширном парке, в естественной зелени кустов и деревьев мы присели на скамье у "Мыслителя". Конечно, прекрасная работа. Но, обратите внимание на позу думающего юноши. Он сидит на небольшом камне, как на вершинке горы, ноги почти сомкнуты, а ступни подогнуты под себя, согнутая в локте правая рука упирается в левое бедро, голова всей тяжестью давит на редко, таким образом, согнутую кисть руки, тело наклонено вперед, мышцы напряжены... Я попробовал "подумать", сидя на пне в таком положении. Не получилось! Сдается мне, что Роден иронизирует над молодостью, будто говорит нам: не может молодой человек мыслить: и времени нет, чтобы сесть, расслабиться, и мышцы отвлекают... Роден не прост, ох, как не прост, его работы заставляют думать, видеть... В мою поддержку вспомните полото М.Врубеля "Демон" или зарисовку С.Дали "Думающий".
       Теперь через Тюильри по набережной Сены мы подошли к знаменитым часам музея д"Орсе. Музей - прекрасное собрание работ импрессионистов. На фоне синевато-серых стен цвета полотен словно выскакивают из рамок. Просторные залы, высокие потолки, удобные скамьи создают свободную, даже интимную атмосферу. Конечно, некоторые картины странной символикой ошарашивают, уличают тебя в недоумении, недомыслии. Некоторые я вообще не смог объяснить, наверное, они страннее других. Но мы с удовольствием останавливались у картин К.Мане "Олимпия", П.Сезанна "Яблоки и апельсины", П.Гогена "Женщины на пляже", Э. Будена "Купальщицы на пляже Трувиль", здесь мы совсем недавно стояли в дождливый, пасмурный день.
       Несколько слов о картине Г.Курбе "Происхождение мира". Картина провокационна, даже в наш свободный мир! Но, кажется, она выходит за рамки порнографического статуса. Чувственные маски, белая блестящая кожа женщины, мягкие линии шелковистой материи, конечно, не снимают, знакомый нам с детства вопрос вуайеризма, но вызывают естественное, своеобразное очарование. Я немного понаблюдал за реакцией зрителей. Молодые дамы, чуть смущаясь, кидают взгляд, и гордо, не опуская головы, отходят, не смущаясь. Мужчины подолгу всматриваются, не оглядываются, но взгляд многих кажется напряженным, непредсказуемым. Поэтому к картине и приставлен охранник.
       Следуя стадному инстинкту мы стремимся к знаменитому, историческому холму Парижа - Монмартру. Поднялись на фуникулере: ноги к концу дня так шепнули ленивым к вечеру туристам. Парижане и туристы любят Монмартр, может, вспоминают маленькую деревню фермеров в средние века. Здесь творили и прогуливались Великие ушедшей эпохи, сегодня - царят художники, лавочники продают значки, открытки, футболки и многое другое.
       Мы прошли, постояли в сторонке, понаблюдали, подошли к базилике, парящей над Парижем, белому флагману Монмартра - Сакре-Кер-де-Монмартр.
       Великолепной лестницей поднимаемся к очередному символу Парижа. Он на самой вершине холма и его ажурный силуэт словно парит в небе. Собор молод. Белоснежный фасад над портиком центрального входа украшен конными статуями Жанны Д"Арк и Людовика XIV. Я высмотрел любимые горгульи. А контуры дворца мне напоминают Тадж-Махал без небольших куполов по краям.
       Базилика "национального покаяния" с торжественным оттенком молочно-розовой белизны камня ночью служит паломникам, днем нам - туристам, она дарит новую жизнь художникам и частый гость на открытках Парижа.
       Вошли в огромную бронзовую дверь. В базилике полутемно, свет струится сквозь окна купола, играя на сводчатых арках и богатой мозаике на потолке. Полина пояснила мне:
       - Мозаика в лозорево-золотистых тонах...
       С террасы базилики открывается вид на узкие улочки Монмартра.
       Спустились в крипту, остановились у статуи Христа с
       "пылающим сердцем". Постояли и вышли в сад к фонтану позади Храма. Базилика вся в обрамлении зеленых лужаек.
       И пошли к музею С.Дали. Музей несколько маловат, но с одной из самых больших коллекций скульптур, гравюр, рисунков одного из самых очаровательных художников XX века. Все работы Дали наполнены богатым содержанием. И далеко не всегда я мог прочесть его мысли. Он из тех художников, кто полон мистики и собственного видения жизни.
       Мы останавливаемся около "Улитки и ангела". Во-первых, не всегда радость приходит первой (мое видение), а, во-вторых (видение Полины), все мы домушники-реалисты и Дали предлагает нам помощь - крылья путешествий, позволяющие воспарить, увидеть мир.
       "Единорог", "Женщина в огне", "Дон-Кихот", "Алиса в стране чудес". Рассматриваем, ищем, плывем в мире фантасмагории - удивительные минуты... У "Мягких часов" мы задержимся обязательно. На фоне красочных скал с ветки мертвой маслины жалобно свисают мягкие часы. Дали говорит нам: часы текут, устойчива только природа и память, которая черпает прошлое.
       Посещение музея С.Дали именно в конце дня было правильным решением. Да, Дали театрален, красочен, но душа отдыхает, глядя на его произведения, и даже готова озоровать...
       По набережной Сены мы двинулись в сторону б.Гревской пл. - к Ратуше Парижа. Гревская пл - символ кровавого средневековья, переводится, как "берег песка". То, что я увидел, поразило меня. Пока некоторые мэры огромных мегаполисов ломают голову над "развязками" или по-умному рассуждают о полях для гольфа, Париж прямо перед Ратушей открыл площадки пляжного волейбола. Хочешь играй, хочешь смотри!
       Мы жалеем, что нам не удалось прокатиться на катере по водам Парижа. Что ж... Есть повод...
      
       17 августа 2011. ПАРИЖ.
      
       ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ ДЕНЬ.
       Латинский квартал. Люксембургский сад. Гранд-Опера. Пантеон. Государственный институт инвалидов.
      
       С утра мы поехали на Латинский холм, что на берегу Сены. Сошли на остановке Сен-Мишель у великолепного барочного фонтана с бронзовыми статуями, из мрамора разных цветов. Сегодня это студенческий плацдарм омовений студентов после сессии, встреч, торговли учебниками.
       Мало, кто из выходцев Советского союза помнит о майских событиях 1968, когда студенты Парижа захватили Сорбонну. Перевозбужденные молодые люди, ярые сторонники "красных кхмеров", кубинских революционеров - ленинцев, показали свой революционный оскал, когда волокли мимо фонтана старого профессора - еврея, выкрикивали проклятия властям под лозунгами типа: "Превратим часовни в писсуары!". Полиция избивала студентов, но, слава богу, обошлось без серьезного кровопролития, хотя парижский пролетариат призывал: "де Голля-под землю!", а лидер студентов немец Кон-Бендит выкрикивал: "Насилие - это радость!"
       Здесь, где мы идем, стояли баррикады, летели булыжники...
       Сегодня нас радуют многочисленные книжные магазины, сувенирные лавки, библиотеки, веселые лица юношей, девушек, наверное, студентов одного из лучших университетов мира.
       Мы крутимся по кварталу, останавливаемся, ныряем в узкие улочки, прошлись и по знаменитой - "Кота-рыболова"; и направились к Люксембургскому саду.
       К нему мы подошли быстро. Задумка Марии Медичи (стоит взглянуть на ее превосходный фонтан!) популярное место развлечений студентов, юношей, девушек, родителей с детьми. Здесь есть все для спорта и отдыха, нежные бордюры цветов и огромное количество легких стульчиков - для нас, туристов.
       Мы сели у центрального фонтана. Достали бутылку бургундского, и, наблюдая за детишками, водившими кораблики по водной глади, с огромным удовольствием упились, поблагодарив судьбу за выданный нам прекрасный праздник удивительного путешествия.
       Теперь "Гранд-Опера". Мне не удалось побывать в зале одного из центров европейской оперы, посмотреть на плафон, расписанный М.Шагалом, послушать "Жидовку" Галеви, которую мы с Полиной недавно принимали в "Израильской опере" в Тель-Авиве. Полина была в "Гранд-Опера". Рассказывала и восхищалась красотой зала, убранством лестницы, удивительными голосами, миниатюрами, сыгранными на сцене...
       По улице Ж.Суфло неспешно поднимаемся к его творению - Усыпальнице Национальной Славы.
       Фасадом Пантеон напомнил мне Казанский Собор Санкт-Петербурга без колонного полукружия. Видимо, многие архитекторы не могли в своих деяниях "уйти" от Римского Пантеона.
       Два столетия назад легкую, светлую церковь Покровительницы Парижа сменил Храм Всех Богов, строгий, чуть мрачноватый. Нетронутыми остались портик с коринфскими колоннами, трехслойный, каменный купол и внутреннее убранство.
       Великолепны скульптуры, яркие фрески художника А.Гро из жизни Святой Женевьевы, и мерно качающийся 28-ми килограммовый шар на 67-метровом тросе - маятник Фуко в центре зала. Рядом - скульптура египетской кошки, символа плодородия и свободы (вспомнил, как мы с Полиной удивлялись, рассматривая мумию кошки в Лувре). В начале XX века в одной из ниш сидел и "Мыслитель" Родена.
       Все поражает благодарным монументальным величием, строгостью, что соответствует предназначению Пантеона. Конечно, перед моими глазами Кремлевская стена в Москве: кладка камней, вмурованных в кирпичную стену или стоящих у ее подножья бюстов, с именами непризнанных личностей и сомнительных генералов.
       По лестнице вниз мы опустились в крипту. Более двух веков Франция хоронит и перезахоранивает здесь своих Великих сынов.
       Первым был помещен в Усыпальницу Мирабо, пламенный, необузданный, революционный оратор. Мне по душе его изречение: "Добровольные рабы производят больше тиранов, нежели тираны - рабов". Покоятся и останки В.Гюго в белокаменном саркофаге, статуя Вольтера охраняет сон философа. В 1992 году торжественно занесли останки А.Дюма, завернутые синей, бархатной тканью с надписью-девизом мушкетеров: "один за всех и все за одного!".
       Мы постояли у мемориальной доски в честь "Праведников народов мира": " ...тысячи огней развеяли тьму и ненависть. Безвестные мужчины и женщины спасали евреев от уничтожения. Эти люди - воплощение Франции, ее ценность, справедливость и человечность...".
       Мы поднялись на смотровую площадку, отдышались и в раз взглянули на Париж.
       Зеленые бульвары и площади с колоннами и арками, Сена с братьями-мостами, крыши домов в садах и площадках, шпили и купола соборов... Париж прекрасен!
       Эспланадой Инвалидов прошли по площади, оформленной красочно и благородно, к длинному фасаду. Это один из самых красивых монументальных ансамблей. С XVII века здесь селятся одинокие пенсионеры, ветераны армии после не менее двадцати лет военной службы.
       Восставшие парижане в июле 1789 г добрались и до подвалов института Инвалидов. Штурмом они захватили пушки, оружие, которое здесь хранилось.
       Конечно, Людовик XIV на коне встречает нас.
       Рядом остановилась яркая группа ветеранов войны в Алжире. Мы приветствовали их, сфотографировались на память...
       В Соборе св. Людовика с дорическими и коринфскими колоннами, изящным позолоченным куполом - Некрополь Воинства Франции.
       Вечным сном в удивительных по великолепию часовенках отдыхают маршалы, генералы, капитан Руже де Лиль, "гений одной ночи", братья и сын Наполеона I Бонапарта.
       Наполеон - национальная гордость Франции покоится в круговой крипте в необычном по форме саркофаге из красного гранита на зеленой мраморной подушке. Многотонный порфир Шошкинской ломки (месторождение в 60 км от Петрозаводска) был подарен (или продан без пошлины?) Франции императором России Николаем I. Кстати, пьедестал конной скульптуры самого Николая I на Исаакиевской площади Санкт-Петербурга из этого же карьера. Прах Наполеона I, как статная дама, покоится во вложенных друг в друга продолговатых ящиках (последовательно) из жести, красного дерева, свинца, эбенового дерева, дуба. Его охраняют статуи, бронзовые фигуры. У подножья саркофага знаменитые битвы и Победы, одержанные французским воинством.
       Государственный институт Инвалидов содержит дом престарелых, тяжелораненых, медицинский и консультативный центры. Мы видели о чем-то беседующих двух молодых людей на колясках без ног, старичков на скамье.
       Мы осмотрели музей Войны, он обладает одной из лучших в Европе коллекцией доспехов, пушек, униформы. Великолепен набор стрелкового оружия XVII века, военной символики, знамен, игрушечных солдатиков.
       Конечно, выставлены в витринах одежда императора, знаменитые шляпы Наполеона, он часто, как и коней, менял их во время сражений. Здесь же чучело одного из его коней, нет, не достойного красавца Маренго.
       Пора в аэропорт, домой...
      
       И НА ПОСЛЕДОК.
      
       Путешествие богато и многолико! Заслуга его планирования - работа Полины.
       Первоначальная задумка Полины - это путешествие по северу Германии и Франции. Но "барьеры", уж, больно увлекали ее...
       - Хочешь посмотреть Данию, есть билеты за 29 евро?
       Через некоторое время:
       - Есть желание побывать в Лондоне, я люблю его? Билеты на самолет вопят...
       - А Ла-Манш на пароме путем Дартаньяна - из Портсмута в Гавр, как?
       Так и сложился маршрут.
       Для любознательных: относительно тяжеловат - 2300 евро на каждого.
       Мы благодарим друг друга, всех и каждого, кто предоставлял нам кров, кормил, сопровождал на дорогах, ждал в музеях, дворцах, рассказывал, направлял...
       Видеть другую жизнь, другие головы и руки, другие "плоды" - это чудо! Без путешествий - жизнь пресна, тосклива и уныла, господа ! ВАЖНОЕ ПРИМЕЧАНИЕ : ЛУЧШИЕ ФОТОГРАФИИ НЕ МОИ.   
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Норкин Феликс Моисеевич
  • Обновлено: 18/02/2013. 271k. Статистика.
  • Рассказ: Франция
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка