Под таким заголовком в газете "Новая Республика" ("La nouvelle République") за 22 сентября 2013 года была напечатана статья. Дело, конечно, не в знаменитой парижской базилике, возвышающейся над Монмартром. Она по-прежнему принимает всех верующих и туристов. В переводе с французского языка Сакре-Кёр (Sacré-Coeur) означает "Иисусово Сердце", это имя носят не только храмы, но и католические учебные заведения. Вот об одном из них и шла речь в данной статье: старый лицей, долгое время не имеющий воспитанников, был продан епархией под спортивный клуб. Подобные новости уже давно не новы, очень много пишется о том, как католические власти расправляются со своими храмами. Но на этот раз, даже не столько статья, сколько её заглавие потрясало своей бездуховностью. Лицей находится в деревне Сан-Совёр, возле города Брессюир, в департаменте Дё-Севр, на западе Франции. Сан-Совёр (Saint-Sauveur) переводится как "Божественный Спаситель". Так что, если довести метафору до логического конца, становится страшно...
Брессюир - побратим Рязани. Между двумя городами существует обмен учащимися. Русские и французские школьники ездят друг к другу в гости, живут в семьях, изучают язык. В западной части Франции, где русский язык не особенно востребован, это очень хороший знак. Жалко только, что между ребятами нет христианского сродства. Рязань - дорогое слово в русской истории, исток которой в христианском народном духе. И религиозные святыни Рязани много могли бы дать юным душам - как французским, так и рязанским детям. Могли бы.
А пока молодые боксёры из Брессюира учатся бить грушу и друг друга в тех залах, где когда-то их родители учились молиться. И прощать друг друга.
А административные власти департамента из пресловутой политкорректности стараются угодить иноверцам. Лишь бы не упрекнули в расизме. Поэтому мэрия соседнего с Брессюиром города Туар выкупила одно из зданий под мечеть. А православных - братских! - церквей Московской Патриархии, к сожалению, нет ни в одном из западных регионов. Я столкнулась с этой трудностью, разыскивая хотя бы часовенку, где проводились бы воскресные и праздничные службы. Увы... А ведь наших людей немало на западе Франции.
На самом популярном русскоязычном сайте представлена разнообразная информации обо всём русском во Франции. Вот, например, крупный город Нант - префектура западного департамента Атлантическая Луара. Наши соотечественники чего только там не организуют: и центры досуга, и театральные студии, и школы русского языка, и ассоциации для смешанных русско-французских семей - много полезного делается для продвижения русской культуры. Есть и небольшая православная церковь Святого Василия и Святого Алексия, только она принадлежит Константинопольскому Патриархату, где службы проводятся на французском языке. А русских священников, очевидно, не хватает на всю Францию. Вот и приходится верующим ездить на службы в Париж, за 300-400 километров.
Кто-то может сказать:
- Ну и ладно, нечего было за бугор уезжать! А то, мол, сладкой жизни захотели.
И будут не правы. Ибо неисповедимы пути Господни. Осмелюсь предположить, что, возможно, есть некий план Божий в расселении православных христиан по странам Западной Европы...
Я задумалась об этом, когда нашла наконец свою церковь - кафедральный храм Трёх Святителей в Париже.
Сказать по правде, я поплутала, разыскивая привычные для нас купола. Оказалось, это не церковь вовсе, а обычное здание, и я разочарованно вздохнула, прежде чем переступить его порог. Но, войдя, тут же поняла: дома. Испытываешь совершенно необыкновенное чувство, когда вдруг в чужой стране услышишь родную речь, будто сделаешь глоток воды после долгого пути под раскалённым солнцем или увидишь скромную берёзку после созерцания пышной тропической растительности. Вмиг всё охватила взглядом: небольшое темноватое помещение, где свет и во тьме светит, и славянские лица, и иконы и росписи на стенах, выполненные, как потом мне стало известно, выдающимися иконописцами Леонидом Успенским и Григорием Кругом. Трёх Вселенских Святителей, стоящих плечом к плечу, - Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустова. Даже плиточный пол - не удивляйтесь! - цветом своим напоминающий малахит. Но прежде всего - образ Пресвятой Богородицы. Каждого входящего в церковь встречает Её Лик - большая икона Иверской Божией Матери. И сразу ощущаешь: Она здесь Хозяйка.
Вот тогда-то, познакомившись с Её историей, я в первый раз подумала: возможно, действительно был промысел Божий, если Она, столько лет - более двух веков! скрытая от посторонних глаз, явилась в этом храме Защитницей русской эмиграции. Ничего не бывает случайного, особенно в вопросах веры.
Пресвятая Богородица, сколько раз являла Ты Лик Свой во спасение народу русскому...
Людям иногда кажется, будто это они владеют иконой, да ещё такого достоинства, как Вратарница Московская - список с главной иконы Иверской Божией Матери, присланной с Афона. Очевидно, так думал наполеоновский офицер, укравший чудотворный образ из кремлёвской часовни. Или его наследники, коллекционеры, в секретных архивах которых Она хранилась. Невдомёк им было, что только Она решает, где Ей надобно находиться и до каких пор.
В годы крестных испытаний для Русской Православной Церкви, когда советской властью и ГПУ тщательно был подготовлен раскол в её рядах, не всё духовенство согласилось с мудрым решением Патриарха Тихона сохранить Русскую Церковь, верную традиционному православию и независимую от государства, не без "мирного сосуществования" с Советской властью. Среди тех, кто поддержал Патриарха и тем самым не предал свою Церковь в период её гонений, был епископ (впоследствии митрополит) Вениамин (Федченков). Молитвенник, обладающий духовным зрением, он находился в непрестанном общении с афонскими старцами, испрашивая их благословения на все свои дела. В 1931 году епископ Вениамин с группой эмигрантов создал из бывшего велосипедного гаража подворье Трёх Святителей. Поначалу приход был не просто бедным - нищенским: священники питались только тем, что складывали люди в стоящую у входа картонную коробку. Прихожане приносили и предметы церковной утвари, и иконы. Митрополит Антоний Сурожский, в юности бывший здешним прихожанином, вспоминал: "... придешь как-нибудь поздно вечером, и видишь: лежит на цементном полу епископ Вениамин, закутавшись в свою монашескую мантию; в его келье, на его койке - нищий, на матрасе - нищий, на ковре - нищий; самому епископу там и места нет". Но эту маленькую тёмную церковь называли "святым подземельем", ибо там царила безмятежность и молитва - несколько монахов ежедневно служили Божественную Литургию.
Замечу в скобках, что эта святая традиция сохранилась до сегодняшних дней - единственный случай в Западной Европе!
Однажды один из московских эмигрантов случайно обнаружил в окне антикварного магазина известную икону Иверской Божией Матери. Коммерсант запрашивал за неё очень большую сумму. Тем не менее, кажется всё-таки странным, что икона оказалась на складе среди трудно продаваемых вещей. Во время революции и в последующие годы столько ценностей вывозилось из России и столько охотников находилось до них! А уникальная икона не продавалась, и хозяин вынужден был её уценить. Но как бы там ни было, благодаря этому, у церкви появилась небольшая надежда на её приобретение, хотя цена была всё еще очень высокой. Владыка Вениамин, все прихожане горячо молились, и антиквар согласился продать икону в рассрочку и на несколько дней выставить её в церкви. По воспоминаниям, будто бы сама Матерь Божия явилась однажды во сне епископу, чтобы поддержать его в вере. Деньги собирали всем миром, со всех уголков страны эмиграция отдавала последние средства, отложенные "на похороны", "на жильё" (надо добавить, что просрочка оплаты за квартиру даже на день грозила немедленным выдворением постояльцев)...
Кто жил в чужой стране, тот знает, как непрост хлеб на чужбине, как заграница приучает тебя к смирению. Даже в нынешнее время. А в те годы подавно. Порой, посматривая на современную эмиграцию, русско - украино - белорусско - и так далее, русскоговорящую, представляешь людей, что прожили здесь до нас. И проникаешься уважением к силе их веры. А порой принимаешь как должное и не задумываешься, что для того, чтобы мы сейчас молились пред столь великой иконой, они сделали всё возможное и невозможное. Способны ли мы на такую самоотверженную любовь?
24 января 1932 года в храме Трёх Святителей был отслужен торжественный молебен по случаю обретения святыни.
Для меня эта церковь - настоящий дом Божий. Обстановка здесь менее строгая, чем в российских храмах, и после службы народ долго не расходится. Это понятно. Основной поток современной эмиграции прибыл сюда из бывших союзных республик после разрушения СССР. Многие из них в своё время лишились не только работы, но и жилья. Каждый прошёл свой путь мытарств, пристраиваясь к чужому менталитету. Поэтому для эмигрантов церковь - единственное место встречи с душой близкой, болеющей тою же болью и радующейся тою же радостью. Место встречи с родиной. Не трудно представить, с каким воодушевлением здесь было воспринято объединение Русской Православной Церкви Заграницей с Русской Православной Церковью Московского Патриархата 17 мая 2007 года, в праздник Вознесения Господня!
В нашей церкви есть староста, но в основном порядок поддерживают сами прихожане. Тебя и покормят, чем Бог послал, и чаем-кофе напоят. Можешь посидеть в ожидании поезда. Помолиться в тишине. А можешь потрудиться: подсвечники почистить, пол, посуду помыть. Но не в этом главное.
Поскольку смешанные браки за рубежом - естественное явление, здесь очень много молодых семей и детей, которые с лёгкостью переходят с одного языка на другой. Как трогательны эти детки, выстраивающиеся к причастию, как серьёзны их лица, как мальчики пропускают девочек вперёд себя. Здесь вырабатывается своя культура поведения. При храме существует воскресная школа, возможно, сказываются её уроки. И уроки молодых родителей-прихожан.
Так вот, что интересно: католики по примеру православных супругов не только крестят детей в православную веру, но, бывает, сами принимают её. Она привлекает их богослужением, Таинствами, коих является подлинной хранительницей, в отличие от католических церквей. В этой маленькой церкви будто прозревается воссоединённое христианство, единство, какое существовало до Великого раскола в XI веке. Ибо именно Православная церковь, подобно евангельской Марии, внимавшей Христу, избрала благую часть, которая не отнимется у неё.
Не послал ли Господь промыслительно русское расселение на Запад, чтобы проповедь православия достигла и западных христиан? Как воссоединились две ветви одного Древа - Русские Православные Церкви, так не станет ли, со временем, реальностью евхаристическое общение между Православной и Католической Церквями? В каком бы духовном обмороке ни находилось сейчас католичество, по словам Григория Богослова, мы домогаемся не победы над братьями, но нас терзает разлука с ними. Возможно, исполнится молитва Христа: да будут все едино, и тогда Иисусово Сердце перестанет быть полем битвы.