В Израиле со мной случилось чудо: я влюбилась. Поздно, безнадежно, без взаимности, навсегда и с тяжеленными для здоровья последствиями. Даже мысли никогда не возникало, что это возможно, а поди ж ты - на старости-то лет... И знакомство-то было мимолетным: поначалу даже внимания особого не обратила, - мало ли в этом Израиле интересного. Хотя - весна...
Поняла не сразу, страдала, мучилась, даже одну строчку стихотворения придумала, никому не рассказывала, больше года проверяла свои чувства, шляясь по миру. И проверила: они никуда не делись - люблю и все тут!
А влюбилась я
В ПУСТЫНЮ.
Как таковую, как в явление природы, - и если Иудейская пустыня меня спервоначалу озадачила как намек на какой-то полузабытый юный восторг, то в пустыне Негев я уже основательно начала мечтать, как я буду жить в ней, страдать, что это невозможно и никогда не сбудется, и... - усе стало ясно. Потом. Когда я вернулась домой вспоминать.
А окончательно определилось, когда выбирала маршруты по Австралии: ничтоже сумняшеся, первым делом ткнула в Красный центр; и когда, уже поимевшая более, чем печальный австралийский опыт, планировала поездку по США: сдохну, но без пустынь никак - тока деньги понапрасну тратить, и никакого удовольствия...
Скажете, обыкновенное чудо, - что такого-то: подумаешь, понравилась тетке пустыня? Но я не переношу жару, пыль и когда дышать нечем. Причем не просто не нравится, а серьезно заболеваю головой и всеми местами - не могу находиться ни на улице, ни в кондиционированном помещении - у меня на кондишен аллергия. Каждый раз, как еду в автобусе по пустыне, сопли текут, глаза красные слезятся, нервы ни к черту, ручки дрожат, ножки подгибаются, вся кожа чешется, голова щас отвалится, откатится и развалится, выйду перекурить, даже в теньке задыхаюсь, - а смотрю в окно - и счастлива... и только бы ехать и ехать дальше, и вертеть головой, пока не отвалилась. И монотонность процесса отнюдь не бесит, а прям наоборот - радует. Любовь, чисто любовь, и не говорите...
Но все по порядку. Ведь когда думаешь о любви, то все события, предшествовавшие ее началу, приобретают особую значимость, по-особому освещаются памятью.
Пустыня, как в спину пристальный взгляд незнакомца, ощущается в Израиле везде. Оглядываешься, и нет ничего - лишь пожимаешь плечами от горячего дыхания и странного неясного мысле-ощущения, от которого мурашки по коже, а чего испугался, - никогда не узнаешь. Но в памяти это мистическое "что-то" надолго остается. Как будто сама природа глянула на тебя тяжело и равнодушно, пока ты какой-то детской фигней страдал.
Кстати, отчитываюсь: с фигней у юных израильских жжстов на момент проверки все было в порядке - страдали, - когда чудесная сводила меня на праздник мыльных пузырей. А что? Добрая такая, прикольная фигня: кругом пустыня, а они нафигачили в фонтан шампуня и пузыри пускают без никакой ответственности.
Что может быть более противоположным пустыне, чем базар? Думается, красочность и количественность восточных базаров именно от этого истинно человеческого желания гордо себя ей противопоставить: вон сколько у нас всего.
Ах, как мне нравятся все эти маленькие израильские базарчики, лавочки, едальные и шмоточные магазинчики вместе и по отдельности.
Знаете, что я бы сделала, будь я олигарх(ица?)? Купила бы какой-нибудь базарчик целиком или несколько, и у себя в подвале замка организовала б настоящую пещеру Алладина, где гости могли бы всласть перебирать все мои стеклянные сокровища хоть целый вечер. И даже уносить с собой. С совестью, конечно, а то - им тока дай...
Думаете, богатым будет неинтересно? А вот и неправда: равнодушно мимо этих базарчиков никто не проходит, ибо россыпи разноцветного, разнообразного и блестючего барахла завораживают: не хочешь, презираешь, ничего не надо или денег нет, - а ноги сами туда сворачивают. Вот и не надо противиться!
У всех других олигархов на тусовках обыденность: чай-кофе-потанцуем-здездопесни, а у меня бы еще и пещера с сокровищами была. И все бы мне завидовали...
...В Израиле, в отличие от всего остального мира, все близко, и особенно остро ощущается, потому что он - маленький и трогательный. Например, в Австралии или США мухи отдельно, котлеты отдельно: вот тебе океан, а пропилишь целый день на автобусе, вон тебе и пустыня. А тут все рядом: искупался, сел в поезд и сразу смотри себе на пустыню с верблюдами на здоровье. Или козами какими - смотря кого бедуины в данный момент пасут.
Но море, когда собираешься в пустыню, ощущается, как что-то слабое и бесполезное: четыре раза искупалась перед отъездом в Беер-Шеву, а без толку - как вышла из поезда, сразу это поняла.
Так что, если б добрейший сразу не напоил меня в кафе на привокзальной площади чаем с мятой и не знаю, как бы дожила до вечера и смогла ли бы сказать, что умное в беседе с ним (на самом деле не знаю, сказала ли, но старалась в грязь лицом не ударить изо всех сил, не опозорить чтоб интеллект обитателей финской глубинки).
А вечером, когда я обкуривала любезно приютившую меня на ее собственной террасе, пошел дождь. И сильный, ливень просто. Представляете, дождь в пустыне?!.
Правда, утром следов дождя типа луж заметно не было - мистика. В тот день, мой последний день в Израиле - вечером я улетала домой, мы поехали навестить , которая живет не только на краю пустыни, но и рядом с раскопками римского форта, - о как... Настолько рядом, что однажды к ней в сад заползла древнеримская, ой, хотела сказать - пустынная черепаха и осталась жить, потому что - добрая.
Вот по этой-то доброте душевной и повела меня по окрестностям - приобщать к местной природе. А в результате - я заболела пустыней на всю жизнь.
Эта первая встреча была не оч. жаркой, нам повезло с погодой - было даже где-то местами прохладно, иногда набегали облачка и обдувал библейский ветерок, впереди виднелись римские развалины, справа в рощице блеяли козы, на колючих кустах висели какие-то белые ракушки, под ногами валялись скромные коричневые агаты множества оттенков, - я смотрела кругом и везде, солнце слепило глаза, несмотря ни на какие солнечные очки, - а хозяйка пустыни ворчала: "Говорили - камни любите, под ногами вон какая красота, - а она не видит..."
А я, между прочим, закусывая на ходу чесночным хлебом, свежеиспеченным вышеупомянутой дамой к моему приезду, уже строила планы, как приеду когда-нибудь еще, заночую у нее, с рассветом встану и удалюсь в развалины предаваться размышлениям о тщете земного, а хозяйка проснется, обеспокоится, что меня нету, и кааак завопиет в чисто поле пустыню: "Эй, где Вы там? Идите скорее чай пить!.." - "Иду-у-у!.." И я, аккуратненько затушив сигарету в карманной пепельнице, побегу по розовой утренней пустыне...
А попив чаю, мы бы поехали вместе с набатейские города смотреть - крастотища же...
Но - в следующий раз.
И вообще... "Злые вы, уйду я от вас!" - в точности как теща из известного анекдота я бы сказали миру, если б обиделась на него. Но - в отличие от нее, пустобрехой, - таки ушла бы жить в весеннюю пустыню Негев. Акридами, конечно, питаться бы не стала - не совсем уж я австралийский абориген, а вот строить дом и возделывать сад, да на восходе солнца медитировать в римских развалинах - милое дело.
Обязательно бы научилась медитировать- я себя знаю, мне без этого никак: а то каждый раз как присяду, вся из себя в руинах, думалась бы всякая ерунда, даже обидно. Например: была и не было дедовщины у римских солдат в мирное время, что бы эдакого вкусненького, но неполнительного поесть вечером, и почему бы огородникам не устроить что-то вроде местного натурального обменного пункта выращенной продукцией, а то у одного удачно растет чеснок, у другого помидоры, менялись бы - и на рынок таскать не надо, как мы в Суоми рыбой с охотниками на оленей...
Нееет, я бы медитировала, как интеллигентный человек, а не отбивалась бы от лезущих в голову благоглупостей. И сама бы себя уважала, и муж спросит: "Где тебя черти носят, завтрак не сервирован, огород не полит, грядки не полоты, рубахи не глажены, черепахи не кормлены?!."
А я ему, с гордо поднятой головой: "Как обычно, в римских руинах медитировала!"
И все - и ему нечем крыть!
Но грешно мне на мир-то обижаться - вроде бы все и ничего, и муж как-то в пустыню удаляться от финской рыбалки не горит, и, самое главное, - в пустыне Негев не всегда ранняя весна, а бывает оч. даже и лето, хоть я его, славтеосподи, со своими сосудами головного мозга и не застала... Мечты, мечты...
Почему, вы думаете, я сейчас об этом рассказываю? А потому что иначе никак не объяснить, какого черта меня с моим хлипким здоровьем носит по всему миру. Из-за любви, из-за чего еще...
...и посему, и полутора лет не прошло, как я сподобилась-таки закончить свои израильские записки. Между прочим, несправедливо меня обвинять в тормозизме: к примеру, о детстве-отрочестве-юности я еще огого сколько не рассказала, а о прошлогоднем путешествии в Израиль - вот оно, финита ля комедия!
