Солнечные лучи, проникающие в окно, играют в волосах пятнадцатилетней Марфуши, золотя ее заколотые надо лбом светлые косы, отчего они светятся теплой короной. На чуть вздернутом носу девочки едва заметны нежные веснушки. Она сидит в широком кресле, калачиком сложив ноги в модных цветастых шароварах, и сосредоточенно изучает круглую коробку с косметикой.
Хозяйка этого косметического изобилия, Марфушина мама, которую родные и друзья тепло зовут Катериной, уткнувшись в томик Пушкина, исподтишка любуется дочкой. Катерина тоже натуральная блондинка со светлыми глазами, но на днях она перекрасила волосы в темный цвет и стала выглядеть строже, старше, чем обычно, но красивее.
- Мама, - вскидывает прозрачные глаза Марфуша, - а ты, правда, видишь будущее?
- Ну, не все... кое-что... - Катерине действительно стали сниться странные, похожие на фантастику сны, и она интересуется, откладывая в сторону книгу: - А что ты хочешь знать о грядущем?
- Все! - категорично заявляет девочка. - Вот, что нас ждет? Например, коммунизм будет? - и она осторожно начинает открывать новую коробочку с итальянскими румянами.
Катерину поражает неожиданность вопроса: как можно, копаясь в косметических мелочах, думать об общественном устройстве? Да и интереса к социальной справедливости в своей дочери она не подозревала. А еще говорят, что молодежь совершенно индифферентна к политике!
Катерина откидывается на мягкие диванные подушки. Какой отличный день! Все-таки Марфута - умница, что согласилась не включать по выходным дням телевизор. Сколько можно смотреть эти бесконечные телешоу и слушать с экрана глупые шутки! Лучше почитать или сплести из бисера красивый браслет, поразмышлять или просто поговорить.
- Если ты имеешь в виду, - осторожно отвечает Катерина на вопрос, - будут ли бедные, то их не будет.
- То есть нищие исчезнут? - уточняет дочь.
- Нищета будет побеждена, - подтверждает мать, с интересом ожидая новых вопросов и наблюдая за манипуляциями дочери.
Вот Марфуша пальцем потерла по румянам, а затем аккуратно стала растушевывать краску по щеке, потом недовольно тыльной стороной ладони взялась стирать красноту, отчего щека еще ярче заалела.
- То есть все будут работать? - продолжает девочка разговор.
- Не все, но даже бездельники перестанут голодать...
- Но это же несправедливо! - удивленно заявляет дочь. - Кто не работает...
- Не должен есть? А богатые наследники разве не получают возможность жить сыто, ничего не делая?
- Но для них заработали их родные, - пытается найти объяснение Марфуша.
- А для всех других заработало человечество. В глобальном плане, все люди - родные... - улыбается мать. - Но поверь, нормальный человек не может не работать, ведь безделье - это болезнь. Главное то, что люди перестанут совершать недостойные поступки ради куска хлеба.
- Торговать собой?
- Ну, да... - теряется Катерина от такой прямоты, - своей совестью, например.
- Это значит, что люди станут лучше?.. прекраснее... добрее?
- Я думаю, именно так. Между прочим, лжи станет меньше.
- Это ты о косметике? - хитро интересуется девочка, и Катерина с удовольствием убеждается, что ее дочка не только красива, но и умна: она понимает, что цель косметики - обман.
- Да, женщины перестанут пользоваться декоративной косметикой.
- А почему? Из принципа?
- Смысла не будет. Люди овладеют искусством телепатии и умением видеть нужного человека в любое время.
- Человечество ждет жизнь за стеклом... - делает выводы дочь и передергивает плечами, - не представляю...
- Ну, да... Но они как-то привыкнут. Может, научатся блокировать чужой интерес... И потом, они смогут становиться невидимыми.
- То есть как? - румяная красавица вскидывает на мать внимательные глаза.
- Не знаю, как... Знаю, что это будет.
- А что еще придумает наука?
- Научатся использовать энергию грозы, дождя, одним словом, энергии будет море, и она станет бесплатной. Биороботы будут всякие, клоны... Заводы на Луне и Марсе.
- А инопланетяне? С ними земляне встретятся?
- И даже подружатся...
- Здорово! А какие они?
- Кто?
- Инопланетяне...
- Умные, - отвечает мать.
- А что ждет меня? - девочка отставляет в сторону коробку.
Широко распахнутые глаза дочери напоминают Катерине Землю, какой ее видят из космоса, голубую, туманную и таинственную. Две планеты на почти детском лице. В них ожидание сказки со счастливым концом и страх от того, что счастья может не быть. И вся девочка, как беззащитная звезда, летящая в неизвестность.
Вопрос не застает Катерину врасплох, именно его она и ждала, и все равно ее сердце испуганно сжимается. Она не видит снов о дочери, но и без вещих видений знает, что соседский парень, при встрече с которым лицо дочки озаряется, любит только себя. И с подругой Марфуше не повезло: компания, с которой водится эта одноклассница, на взгляд Катерины, нехорошая.
Материнская память выхватила из прошлого нежное воспоминание: дочка, тогда еще кроха, вдруг отпустила мамину юбку, за которую цепко держалась, и сделала несколько шажков в сторону яркой игрушки, но, споткнувшись, шлепнулась и отчаянно заплакала то ли от боли, то ли от недостижимости цели. Подскочив, Катерина подала ей игрушку, взяла на руки и тихо запела: "У сороки заболи, а у доченьки заживи"...
А вот сейчас она не сможет помочь. Да и у кого есть такая власть - запретить сердцу любить и страдать? Дочь ей просто не поверит и, если Катерина будет настаивать на своих словах, увидит в ней врага.
Как жестоко, что невозможно убрать с пути родного человека вероломство и фальшь, что не успокоить сердечную боль словами! Чтобы начать ходить, приходится падать, чтобы научиться жить, придется ошибаться. А ей, матери, остается страдать из-за боли своего ребенка - это ее, Катерины, будущее. 'Маленькие детки - маленькие бедки', - прошелестели в памяти слова бабушки.
- Ты будешь жить долго и счастливо... - успокаивает она дочку дрогнувшим голосом.
- И все?.. - в чистом голосе девочки звучит разочарование.
- Нет, не все, - Катерина пытается найти новые слова. - Твоя жизнь будет очень интересной...
Марфуша мечтательно улыбается. Молодые всегда счастливы, даже в войну и в революцию - Катерине хочется в это верить. И еще она знает, что каждый человек имеет право на ошибки, право на свой собственный опыт, даже если его ценой станет жизнь. Посадить бы дочку под колпак, чтобы никто не мог ее обидеть, чтобы ничто ей не угрожало! Нет такого колпака, и не будет. Каждый имеет право на смерть.
Солнце тяжело, как золотой шмель, скатывается за край земли, будто по стеклу. Марфуша щелкает кнопкой выключателя, и электрический свет, словно книжку, открывает потемневшую было комнату. Взяв томик Пушкина, Катерина прячет за ним повлажневшие глаза.