Крылья Ангелов

Инквизитор пришел, твердо веря, что прав,
На его стороне Сила, Власть и Устав.
-- Почему ты оставил меня, говори,
Выжег ты мою душу и сердце внутри,
И теперь полыхает во мне и горит
Пламя ада. И все небо не утолит
Моей жажды узнать, как на крылья взамен
Ты забыл, что я - твой господин, сюзерен.
У загадки любой - твердо знаю одно, --
Существует второе, секретное дно.
-- Нет загадок, я понял: ты - черная кровь,
Из которой не вспыхнет, как пламя, любовь...
-- И огня мне достанет. Тебе, беглецу,
Все тебе, друг мой! Как тебе бледность к лицу!
-- Только крылья, стихи и двух Ангелов страсть...
Разобьется волной об утес твоя власть.
-- Вон твой Ангел лежит, со стрелою в груди.
Ни морозы, ни битвы, ни грязь, ни дожди
Не заставят признать, что вот это - Грааль,
Но тебе ни души и ни жизни не жаль.
Ты был другом ближайшим, и я отомщу!
Где же крылья? Гори! Я тебя не прощу!
Так рыдай, Монсегюр, Лангедок и Прованс, --
Все сметет - тебя ради - мой огненный вальс.
Мое пламя пылает и рвется вперед, --
Так мой факел всех Ангелов ваших сожжет,
И настанет последний, решающий час
Изумрудных и серых прекраснейших глаз!
-- Я костер твой и ад благодарно стерплю...
Я люблю тебя! Слышишь, мой Ангел, люблю!..

*

И весь вечер хлещет осенний дождь,
Ты тоскливо смотришь в окно.
Мы так долго лгали. И эта ложь
Заслонила весь мир, и везде темно...

Целый вечер дождь все стучит в стекло,
Ты не слышишь меня? - Открой...
Я, как птица, падаю на крыло...
Хоть сегодня не лги. Ты - Ангел, ты - мой...

И уже еле тлеет твой синий свет...
У меня нет сил... Разорви же круг
Поражений и подвигов, и побед,
Череды дорог, лесов и разлук,

Брат, впусти меня... Пять минут, --
И листвой упаду я к твоим ногам....
Ветер стих, и мосты темной Сены ждут
Нас с тобой. Мы придем к ее берегам,

Заслонясь от Святой Женевьевы крылом. 
Ты за ложь святую прости меня, брат,
Мы - как свечи - сгораем одним костром,
Мы уже никогда не придем назад...

*

Наши тени с каждым днем все короче,
И о прошедшем времени думать к ночи
Легче всего, когда тьма скрывает
Крылья, которые не оборвали.
Календарные листья вдруг стали часами,
Хоть без них мы помним о дне, что острее стали, --
Тридцать первое скоро, и открываются входы,
Ждут давно нас, Ангел мой, те, кто нашей породы.
Если видишь сквозь тьму - там пожар деревьев в крови, --
Трубадуров, умеющих петь только на языке любви.
Мне другого не надо. У ног лишь твоих сидеть,
Слушать песню дождя, вместе с тихим ветром лететь...
Если нам перекроют дыханье, мы это переживем.
Крылья, Ангел мой - наши. И что значит слово "умрем"?

*

Мы не знали, что время не выбирают,
Если б знали, -- не выбрали бы ни края,
Ни безумного времени... Куда ни посмотришь - жуть,
От которой ночью нам не заснуть.
Мы не знали, что нас разлучат насильно, 
Мы не знали: реальность - невыносима,
Мы не знали, что нам ничего не успеть...
В дверь стучат... Открывай, мой Ангел, там - Смерть...

*

Просто выстрел и слово меняют дорогу
И ее траектория движется вверх -
К облакам или звездам и, может быть, к богу,
Где квитанцию выпишут с надписью "грех".
И я стану дождем, и заплачу с тобою...
Ты не можешь - тем лучше, -- лишь я за тебя,
Если вспомнишь, то поздно, и я не укрою:
Мои крылья исчезли в потоках дождя.
Я уйду, не сказав тебе больше ни слова,
Лишь осенним листом тихо стукну в окно,
И при встрече случайной ты спросишь: "И кто вы?
Мы встречались?" - "Все было... Но очень давно..."

*

Никогда я не чувствовал боли,
Я не знал, что такое страх,
Одного боялся - неволи,
Хотя ждал меня только прах.

Но теперь мы с тобой свободны,
Мы - два Ангела, и теперь
Нам доступны морские воды,
Что впадали в чистый ручей,

Голубой, серебристый, светлый -
Цвета нашей с тобой любви,
Птиц уносит порывом ветра
От земли, что сейчас в крови

Задыхалась, и нас с тобою
Ждали тысячи гильотин,
Мы летим над своей судьбою
Над безмолвием вечных льдин.

Мы свободны, как искры света
В бесконечной тиши зеркал...
"Я люблю" - "Тебя", и ответа
Я другого, поверь, не ждал...

*

Когда тьма кругом, за кустами - враг,
Дождь рыдает, о ком-то скорбя,
Надо вверх взлететь, надо сделать шаг,
Надо вызвать огонь на себя.

И пожаром вспыхнет осенний лес,
Осветив и врагов, и друзей,
Сотни Ангелов и неизменный крест,
Ждущей жертвы одной, своей.

И теперь ты понял: свеча одна
Может всем, кто с тобой, показать,
С кем вслепую велась сто лет война,
Вызывай огонь на себя.

Ты же Ангел. И тысячи темных стрел
Твоих крыльев не обожгут.
Пусть друзья победят, ты - уже сгорел,
Но другие... Они всё поймут:

Что такое - путь, что такое - цель,
Победить нельзя, не любя,
И когда темно - не бояться потерь, --
Вызывать огонь на себя...

*

Белоснежный, как пена морской волны,
Темноглазый, как море в шторм,
В раме желто-прозрачной лесной листвы,
Светом солнечным озарен,

Он стоит, последний среди Иных,
Он - последний единорог.
Одиночество, счастье... Он все постиг,
Как и цель всех земных дорог.

И сегодня, в последний день октября,
Он уходит, чтоб мифом стать,
Сквозь пещеры вечности и моря...
Он пришел сюда, чтоб забрать

Далеко с собою, из леса сна,
Рыцаря, что его искал.
Он пронзил его рогом... Была весна...
И он девушек юных ждал.

Но она не пришла, ждал он хоть одну,
Все забыли, что он - Иной, что он - есть!
И что он томится в плену, 
И что лес для него - как месть...

Только этот рыцарь помнил о нем,
Хоть и знал он, что шел на смерть,
Он не думал о слове "потом",
Он не знал, что значит "не сметь",

Он увидел итог всех своих дорог:
Чудо белое всех времен,
И склоняет голову единорог...
Их обоих ждет Авалон... 

*

Я увидел тебя в парижском метро
И ужаснулся: почему лишь одно крыло?
И меня замкнуло, как турникет,
Когда не пускают: прохода нет.
Я бежал за тобой: только бы не ушел!
Я кричал тебе: "Брат, я тебя нашел!"
Только нас разделили рельсы и поезда,
Расстояния, люди, запреты, года...
И я бросился в бесконечный тоннель,
И увидел тьму, что мела, как метель...
Как тоннель стал пещерой, мне не понять,
Я пытался догнать Его, повернуть время вспять,
А вокруг безжалостные, как дневники,
Звезды падали, птицы и ледники...
На часах застыло навек зеро.
Как же я ненавижу пещеры метро!
Поезда скрежещут: ты не найдешь,
И твой Ангел - мечта, а мечта - есть ложь.
Вот и ты заблудился в слепой ночи,
И теперь, мой друг, хоть всю жизнь кричи, --
Он тебя не услышит. С одним крылом
Долго мы, Ангелы, не живем...
Встречный поезд! Стой! И беги назад!
Но я шел вперед, и я знал, что брат
Должен слышать меня!.. Опять перрон...
И мы встретимся снова, когда умрем...
Крылья вспыхнут... Других я не ждал наград,
Лишь сказать тебе: "Здравствуй, мой вечный брат!" 

*

Моя любовь, как птичья стая,
В осеннем небе тихо тает...
Моя любовь, ты так хотела
Достичь последнего предела,
Где замок ждет тебя и море
И где ни с кем не надо спорить,
Рыдая и судьбу кляня...
И под копытами коня
Листва так тихо шелестит,
И волны тихо о гранит
Холодных скал так бьются мерно,
Что знаем мы уже так верно:
Наш дом нас ждет за той скалой,
Взгляни на этот мир, - он твой.
Мы вместе сядем у камина,
И будет ночь безумно длинной,
Бессоннейшей из всех ночей...
Я украду тебя у дней,
Где "завтра" - то же, что "вчера",
Где нам не выжить до утра.
Но жизнь мы начинаем вновь,
Скажи мне "да", моя любовь...

*

Сегодня откинем долой печаль, --
Судьба улыбнулась мне,
И я улыбаюсь ей. Только жаль
Что всё это - лишь во сне.

Я еду к брату, спешу в Париж,
Плевать, что на красный свет!
Откроет он дверь: "Проходи, моншери.
Мы не виделись двести лет.

Смотри, я ждал тебя так давно,
Что сам превратился в миф,
Но теперь начнется другое кино,
Теперь ты здесь, и я - жив!"

И я пролетаю на красный свет,
Шоферы ругаются, я смеюсь
И машу им в ответ:
"Экскюзе-муа, я вам только снюсь!

Я знаю: в Париже движенье - кошмар:
Плетешься едва-едва...
Осеннее солнце. В деревьях - пожар -
Их только бы рисовать.

И я не сверну на Шанзэлизэ
Нужна мне не "рю", а "рюэль",
Рекламы манят тормознуть, поглазеть,
Но у меня есть цель!

Сегодня судьба улыбнулась мне,
И я ей смеюсь в ответ,
Сегодня всё сбудется, пусть во сне:
Я брату скажу: "Привет!"

И что впереди там? Огонь баррикад?
Машины сжигают? Вот черт!
Но я все лечу, я давно взял свой старт,
И финиш рядом, он - вот!

Врезаюсь в огонь. Это - как "дежа вю",
Померкло солнце, и тьма
Мне дарит крылья. Скажи "люблю",
И судьба подойдет сама...

И на поминках мои друзья
Скажут: "Хорошая смерть -
Умереть с улыбкой, во сне..." Но нельзя
Недоступную цель иметь,

Потому что сам превратишься в цель".
Но судьба улыбнулась мне,
Подарила крылья, и боль потерь
Тает облаком в том окне,

Где живет он. Мне - ждать еще двести лет,
Чтобы руку тебе пожать...
Ни границ, ни законов для Ангелов нет,
И я скоро вернусь опять. 

*

Он сидел за столом, молча кофе пил,
На часы глядел, сигареты курил,
Одну за другой. А она - напротив,
И время ей говорило: "Бросит..."

Но погода нелетная, в небе - лишь птицы,
Да и те не найдут, где бы им приземлиться...
У нее были крылья, а он о своих забыл,--
Заботы, дела... Да просто не было сил.

И время текло, как вода в реке,
Как ее любовь, как птицы, тающие вдалеке.
Он сердился: ведь он опоздал на час,
А она не сводила взгляд с изумрудных глаз...

Ты ведь так и не понял: ведь ты нашел
Ту Любовь, за которой так долго шел
Через горы, пески, города и страны...
И она подумала: жизнь устроена странно.

И кому это надо - память стирать,
Расставаться, встречаться и снова ждать...
Продолжать бессмысленный бег по кругу...
Ты так ждал... И вот уже в небе кружит

Нет, не птица, а самолет, -- презирая тучи.
Ты был солнцем, теперь же оставишь ей лучик
На хранение. На всю жизнь. До конца.
И когда вернешься, не увидишь больше лица,

Что искал всю жизнь. И вновь потерял,
А она стала Ангелом, чтоб ты знал:
В небе алый, как пламя, сияет проход
Для того, кто искал и уже не найдет...  

*

Он играл с нею, зная: любовь - не игра,
И придет тот день, когда рассчитаться пора.
Но солнце сияет, и небо синее, чем летом,
Листья клена шуршат в Тюильри позабытым куплетом,
Что любовь будет вечной, и нас никогда
Ни расстоянья не разлучат, ни люди и ни года.
И он шел, улыбаясь, как будто в последний раз.
Лишь с морскими волнами можно было сравнить зелень этих глаз...
И закат красной краской заливал листву Тюильри.
Он не знал: иногда после вечерней утренней не бывает зари...
А потом была ночь, и кто-то вонзил ему в сердце нож.
Только клены шуршали: ты к ним никогда не придешь.
Ты поплачь о нем, девочка, только минутку поплачь, --
Ты впервые увидела: время - безглазый палач.
Листья будут в Версале так тихо и нежно шуршать,
Рядом будет другой, и он будет тебя обнимать.
Только глаз изумрудных не видеть тебе никогда...
Листья клена шуршат, и шуршат, облетая, года...  

*

Ночь манит пальцем из-за угла,
Родители спят, и соседи спят,
Ты не спишь - смотришь в черные зеркала,
Ты слушаешь: рядом спит твой брат.

Ты знаешь, что он вернулся с войны,
Ты любил его, ждал, потому он живой.
Только ночью, когда наступают сны,
Как войска. Он один бесконечно, он больше не твой,

И он плачет всю ночь, и ты знаешь теперь,
Что и Ангелу крылья переломать
Могут войны и битвы. Их нет - без потерь,
Им бы черным солнце зарисовать.

Черный - цвет революции. Что с того,
Что твой брат попадает всегда в десятку,
Ну а ночью он видит кого-то того,
Кто лишил его крыльев, кто понял - сладкой

Может быть и чужая кровь. И мы плачем ночами
О тех, кого больше не повстречаем...

И, может быть, больше мы никогда...
Сомкнутся стенами города,
И надпись на стенах: "Не жди. Никогда..."

*

Когда вы получите это письмо,
Я буду уже далеко.
Сдается, писал вам все это, но кто-то, давно,
Когда туман, еще белый, как молоко,
Взбирался до самого верха магнолий.
Теперь замолкаю: ведь речь о другом,
Сегодня вассал покидает сеньора,
И пусть не считает его он врагом,
Мне душно в придворных покоях до боли,
И мне разрывает от боли виски
И ваша свобода, и ваша неволя,
И все ваши псы завывают с тоски.
Уж если собаки с ума посходили
От дам, что елозят в объятиях слуг,
Среди этих сплетен, среди этой гнили
Я сам потерял поэтический слух.
Я так вас люблю... Навсегда и навечно,
Что вам не мешало позвать палача,
Поэты свободны, безумны, беспечны...
Мне жаль, что в один не слились два луча...   

*

Обложили все гончие. Рвутся по следу.
Оторвался от стаи? Теперь тебя нет.
Ты играл не по правилам, верил в победу...
Теперь смерть по плечу тебя хлопнет: "Привет!"

А сказать, где момент, когда ты прокололся?
Ты стоял у окна. Там - стояла она,
Ты смотрел на нее и считал сотни версий, --
Настоящая? Или дыхание сна?

Отворить ли ей дверь? Может, лучше оставить
Там, на холоде? Бабочке долго не жить.
Не открыл. И теперь ничего не исправить.
Ты ее потерял, путеводную нить.

Ты теперь - одиночка. Ты сам отказался
От пожара в крови. Зубы псов предпочел.
Это сон. И снежинки безумного вальса
Однодневками вьются, и залит весь пол

Чем-то красным, и мир уже тает в тумане,
Никому этой раны не перевязать.
Ты боялся поверить... Ты в клетке, в капкане,
И теперь остается... С начала начать...

*

Он сказал, что вернется и просто солгал,
Оставляя пустым свято место.
Ты устала. Он тоже от жизни устал,
Для него платье сшила невеста.

Если сможешь, конечно, ты в небо упасть,
А не в реку с туманным забвеньем,
Затянувшейся тиной по имени "страсть",
Где по берегу бродят виденья

Всех не встретившихся. Он -- хозяин словам,
Говорил: за базар отвечает,
А теперь наливает он полный стакан:
Забывай, будет легче, он знает...

Навсикая стоит среди ив у реки.
Ты ждала, - он бежал к Пенелопе,
Она ткала ковер, ее речи легки,
Он же видел алмазные копи.

И какая же разница - умер, забыл -
Все слова его бабочкой вьются...
Ты красива. До вечера. Далее - пыль.
Навсикаи всегда остаются.

Вечно ждать: вдруг в волнах этой темной реки
Отразится на миг он. Но легче
Целый день отвечать на больные звонки,
Ждущих этой нелепейшей встречи.

Он сказал, что вернется, но он не придет,
От жены женихов отгоняя,
Он оставил тебе лишь свободный полет
И мечту о преддверии рая.

Навсикая молчала, темнела река,
Вспоминая всегда без усилья
Всех, кто так и не встретился, и облака
Превращая в огромные крылья,

Чтоб хоть в небе, -- но встретились. Здесь же - не жизнь!
У нее в рукаве не цветы, а ножи,
И задача не сходится, так докажи,
За базаром следящий, что нету здесь лжи,

Что есть замок, дворец или просто есть дом, 
Где живет лишь любовь, и что мы не умрем...  

*

Поднимаемся на королевский престол,
Солнце меркнет, его застилает костер,
Плащ из дыма струится, и только Монфор
Смотрит в сторону дальних заснеженных гор.

Он останется здесь навсегда - Монсегюр,
Алый танец огня нас кружит, mon amour...
Мы дорогу всегда выбирали не ту,
А вокруг весь Прованс полыхает в цвету

Белых слив, белых вишен, и танец взвился
Выше гор, выше сосен, легко унося
Нас с тобой. Выше! К свету! И тьма без лица 
Скрыть не сможет ни глаз твоих и ни любви...

*

Мой дом как раз на твоем пути,
Заходи ко мне, я прошу, заходи...
Разменял я жизни на женщин и кабаки,
Знаю, я недостоин, и ты не подашь руки.
Но и ты чувствуешь - крылья взметаются за спиной,
Мы - два Ангела, приходи, посиди со мной,
И послушай, как плачет ночной туман,
И темно, и не видно следов от ран.
Скольким женщинам я посвящал стихи!
Но теперь лишь понял - не было ни строки,
Что могла бы навылет тебя пронзить,
Не нужны права человека, если больше не хочешь жить.
Ты войдешь в мой дом, только ты нужна,
Дай мне час. Пусть останется тишина,
Когда ты уйдешь в предрассветной мгле,
Не спрошу тебя, что делается на земле...
Мы забыли костры и мечи, и латы,
Мы расстались просто сестрой и братом... 

*

Третий - всегда лишний,
Третий - всегда влюблен,
Но как тут быть: ведь Всевышний
Велит соблюдать Закон.

Ты молод, горяч, прекрасен,
Глаза - как два черных огня,
Пустынные духи власти,
За что вы казните меня?

И предан ты господину.
Что сердце так рвется - вздор,
Ты - лишний, они - едины,
И это лишь их костер

Пылает. И ты пылаешь.
Они сплетены в одно.
Ты - лишний. Ты их сплетаешь
В красно-желтое полотно.

Ты вел отряд к Монсегюру,
Как лис посреди песков,
Монфор велел взять трубадура,
Того, в чьих глазах любовь

Предателем сделала друга...
И едкий дым - не слеза,
И каждую ночь из круга
Бежит он, и вновь глаза

Зеленые, словно море,
Прозрачные, как волна...
Пусть вьются в огне от боли,
Как арабские письмена...

Пусть третий, наемник, лишний,
Он видит правду и ложь,
И путь его к Ангелам. Тише...
В груди господина - нож.

Наемник? Но он был лишним,
Когда сжигали двоих.
Его путь - за Ними и - выше,
Чем тропы меж гор чужих...

*

Он стоял в лесу, изучив ходы,
Где проходит враг. Изучил следы,
И он видел их сквозь густой туман,
Да и враг был глуп: говорил: 
"Обман - это дело хищников или псов,
Я смеяться буду, пусть даже кровь
Всю, до капли выпустят из меня".
Он считал, что крылья - его броня.
Он все делал разуму вопреки, --
Не пойдет мимо смрадной ночной реки,
Что могла бы спасти его, и шаги
Часовой уже слышал сквозь рев пурги.
Он настолько ходы его просчитал,
Что и сам стал им, пока долго ждал,
И сказал при встрече: "Ну, здравствуй, брат,
Для обоих нас нет пути назад,
Ожидая, понял, что мы - одно...
Посмотри на белое полотно, --
Снег так чист, и мысли мои чисты,
Я нашел свой Грааль, и это - ты".
И они ушли в эту ночь вдвоем,
Лес стеной стоял, лес пылал костром
Восходящего солнца, и птичий хор
Пел о тех, кто ждал, кто терпел, нашел,
И пускай впереди - лишь огонь костра,--
"Я дождался, брат. Через сотни стран
Я прошел, считая, что ты - мой враг.
Все. Пора. Впереди - желто-алый флаг"... 

*

Это письмо тебе - через несколько стран,
Я живу все так же, немного устал от ран,
Что, впрочем, неудивительно, если против теченья плыть.
Я всегда был таким, в этом некого мне винить.
Я пишу тебе через сотни лье
И, как некий лорд, берегу колье,
Что дала ты мне и велишь отдать...
Мы устали оба так долго ждать.
Не моя вина, если не получишь письма:
Здесь отстреливают голубей, здесь идет война,
И когда сольется мираж - карусель,
Ты поймешь: не осталось живых, и умерли почти все,
Город мертвых, и я в нем живу один,
Среди старых гербов, портретов, среди картин.
Мне прийти к тебе не дает не холод - судьба,
Я сражался с судьбой, и проиграна эта борьба.
Что ж, прощай, мой Ангел, и вспомнишь ты,
Кем я был тебе у последней своей черты.
Мы шагнем в слепящий поток времен,
Только это - будет уже не сон...
Крылья, зелень глаз твоих, "я люблю"...
Будет просто, когда сведутся к нулю
И сольются две жизни, навеки равных,
Как края этой старой забытой раны... 

*

Я проснулся утром, заранее зная: расплата
Ждет уже у дверей, и жить нам - лишь до заката.
Мой Ангел, когда ночь опустит покров,
Мы отправимся вместе к созвездию Гончих Псов.
Ну а пока... Все желания мне говори.
Хочешь, пару часов проведем мы в саду Тюильри
И отыщем платан, самый старый, что помнит нас,
И как лет двести назад мы подходили к нему в последний раз,
А потом покурим и выпьем кофе на улице Риволи,
И узнаем: последние астры не отцвели...
Мы успеем увидеть даже Версаль, весь в тумане,
И укрыться в его саду, уже без гроша в кармане.
Мы отыщем аллею, по которой когда-то шли,
И земной маскарад останется там, вдали.
Мы с тобой так устали, нам сегодня пора домой...
Шелест листьев и ветер... За нами пришел конвой.
Но, как и прежде, палача оттолкнув плечом,
На свободу и вместе мы добровольно уйдем,
Наконец-то крылья расправятся за спиной,
Дай мне руку, брат, ты теперь навсегда со мной.
Посмотри, как дожди поздней осени землю омыли,
И откуда-то слышится отзвук песни унылой...
И о чем нам жалеть? Свет погашен, и сцена пуста,
Мы уходим, оставив другим места...

*

У тебя давно душа и тело - отдельно,
Оторви лишнее и оставь, чтоб душа полетела,
Выходи из окна, расправь крылья, лети
И не думай больше, что там - позади.
Как прекрасна земля - еще раз посмотри.
В перламутровой дымке туманный Париж,
Аромат всех цветов, свежий ветер и сталь...
Вот окно Его, залетай, Он давно тебя ждал.
В полусне Он увидит тебя: "Здравствуй, брат.
Наконец мы вдвоем, так пойдем на закат,
Я не знал, что я - Ангел, я понял, увидев тебя,
Что твой профиль годами чертили мне слезы дождя.
Нам - на запад, нам вместе, стрелою пронзить облака,
А под нами расстелятся лентами лица, века,
И когда мы на место прибудем, нам предложат тетрадь и перо,
Ты напишешь, как и когда пришлось потерять тебе одно крыло,
И что тебе не добраться сюда, если б не я...
Я улыбнусь... Я всегда был с тобою, любовь моя...
А внизу уже из нашей крови кто-то собрал гвоздики,
И в темноте бормочет кто-то, придумав нам новые ники..."

*

Зимний ветер разбил окно,
И осколки упали в руки,
И в душе, как в ночи - темно,
Ветер воет, как все разлуки,

Все потери, вся ложь, вся муть
Этих жизней, и этот ветер
Гонит прочь меня от тебя. Вздохнуть
Он не даст. Лишь стекло - как письмо в конверте.

И теперь оболочку вспороть
И прочесть так легко три слова,
Те, что ждал, и водоворот
Света, Ветра поставит снова

Передо мной тебя...

Связаться с программистом сайта

"Заграница" Путевые заметки Это наша кнопка