1. НАТ. СКАМЕЙКА ВОЗЛЕ ДОМА СТАРИКОВ. ВЕЧЕР. ИЗРАИЛЬ.
Лева и Борис Семенович сидят на лавочке возле дома. Летний вечер. Старики молчат, думая о своем. Периодически они обмениваются мыслями.
ЛЕВА
Кто-то из мудрых людей сказал: "Не бойтесь будущего. Оно не настоящее!" А настоящее у нас с Вами, Борис Семенович, какое-то глупое, бестолковое, бессмысленное. А будущее вовсе не сулит нам никаких положительных изменений. Лишние мы с Вами люди на этой земле.
БОРИС СЕМЕНОВИЧ
Вот это ты точно заметил. Я в этом мире один одинёшенек. Какой мне прок с того, что где-то за тысячу верст живет моя старшая сестра с семьей. Её пацан хорошо упакован, и ехать сюда не хочет. Видать не придется нам с сестрой ещё раз увидеться...
Да и ты, старик, один как перст при живом-то сыне.
ЛЕВА
Мне бы на Вас обидеться, а я не могу. Вы правы, мой друг, на все 100... Но надо хоть немного любить себя. Ну, если не любить, то хоть уважать. А у нас с Вами это плохо получается. Если мы себя не любим и не уважаем, то кто нас будет любить и уважать?
БОРИС СЕМЕНОВИЧ
А за что нам себя любить? По большому счету, сволочи мы все с огромным хвостом недостатков.
ЛЕВА
Главное, что не преступлений.
БОРИС СЕМЕНОВИЧ
Это у кого как сложилось в жизни. Как карта легла. Кому Бог дал, а у кого и забрал. Нет, не за что нам себя ни любить, ни уважать...
Старики вновь сидят молча.
ЛЕВА
А я с Вами не согласен, Боря. Любить себя - это не любоваться собой. Любить себя, мой друг, - очень сложно, зная все свои недостатки. Очень часто мы жалость к себе, родному, путаем с любовью к себе. А я понимаю так: любовь к себе - это не что иное, как признание самого факта твоего пребывания на этой земле. И надо быть благодарным за такой подарок жизни. А мы этот подарок порой превращаем в ад или бессмысленное времяпровождение.
БОРИС СЕМЕНОВИЧ
Умный ты, Лева. Много ты смог повлиять на свою долбаную жизнь?
ЛЕВА
Нет, не много. Впрочем, я раньше даже и не пытался. За меня всё решала супруга. Но сейчас мы ведь можем как-то разнообразить свою жизнь, а не ныть об одиночестве? Можем! Если постараемся, конечно. Посмотри, другие старики ходят Дом репатриантов, инженерный центр, посещают концерты, ездят на экскурсии...
БОРИС СЕМЕНОВИЧ
Я тебе про Фому, а ты мне про Ерёму. Я не об этом говорю. Занять себя по мелочам мы конечно можем. А по большому счету, ни хрена мы уже не можем. Поезд наш, Лёвушка, ушёл. Без тормозов ушёл, а впереди пропасть.
ВСТУПИТЕЛЬНЫЕ ТИТРЫ на игровом фоне.
ЛЕВА
Почему у тебя такое пессимистическое настроение, Борис Семенович? Ты собрался умирать? Я так совсем ещё не спешу в ту сторону, и попутчиком тебе на этом пути быть не собираюсь. Пошли лучше посмотрим телевизор. Сейчас будут новости. Впрочем, они тебя вовсе не интересуют и никогда не интересовали.
БОРИС СЕМЕНОВИЧ
Ты иди, а я ещё немного посижу. Что-то у меня котелок раскалывается...
Комната Левы. Старик входит в комнату. Переодевается в домашнюю одежду. Открывает плательный шкаф и смотрит в зеркало, висящее на внутренней стороне двери. Он тщательно рассматривает себя в зеркале, своё лицо, тело и рассуждает.
ЛЕВА (ЗА КАДРОМ)
А ты не пессимист, дружок Лёва? Тебя только и хватает, чтобы успокаивать других. А сам... Неужели я так постарел, что вызываю жалость у окружающих людей? Действительно, жалкий вид. Когда это произошло? После смерти Фани? Или я был таким всю жизнь? "Подкаблучник", "жалкий тип", "серая личность", не заслуживающая уважения? Если это так, то, действительно, ужасно... Поэтому и сын не уважает? Я для него уже давно не существую... Лишний и в его жизни... Так чему же тогда радоваться? Тому, что продолжаешь коптить эту землю? Философ доморощенный. Чего стоят твои философские рассуждения на самом деле, когда вокруг тебя сплошная пустота? Пустота...
На глазах Лёвы выступают слезы. Он медленно отходит от шкафа и подходит к письменному столу. Берет коробочку с таблетками, рассматривает. Тяжело вздыхает и опускается в любимое кресло. Лёва со слезами на глазах смотрит на портреты жены и сына.
Из прихожей слышно, как с шумом входит Борис Семенович и проходит в свою комнату.
ЛЕВА (ЗА КАДРОМ)
Вот и Боря - душа одинокая. Нас с ним, пожалуй, сейчас больше связывает, чем с нашими родными... Видно, так суждено нам, друг другу подать последний стакан воды... Надо быть внимательней к нему. Он такой же несчастный и одинокий старик, как и я. Печально, очень печально... И страшно...
Из комнаты Бориса Семеновича доносится хриплый стон. Лева испуганно оглядывается по сторонам. Понимает, что это в комнате соседа. Быстро встает и выходит из комнаты.
3. ИНТ. КВАРТИРА СТАРИКОВ.КОМНАТА БОРИСА СЕМЕНОВИЧА. ИЗРАИЛЬ.
Комната Бориса Семеновича. Старик лежит на кровати весь в крови. Голова разбита. С руки течет много крови. Он теряет сознание. В комнату робко заглядывает Лёва. Испуганно смотрит на окровавленного соседа.
ЛЕВА
Что с Вами, Боря? О, господи! Надо вызывать скорую... ЗТМ.
НАЗВАНИЕ ФИЛЬМА:
КРИВОЕ ЗЕРКАЛО СУДЬБЫ
по повести Анатолия Петровецкого "Последний"
4. ИЗ ЗТМ. ИНТ. КВАРТИРА АЛЕКСА. ГОСТИНАЯ. ВЕЧЕР. ИЗРАИЛЬ.
Гостиная в квартире Алекса. Алекс лежит на диване и смотрит телевизор. Юваль играет на полу новыми игрушками. Орна сидит в кресле и читает книгу. Входит Ронит.
РОНИТ
Мама, помоги мне. У меня не получается пример по математике.
ОРНА
Я же тебе объясняла.
РОНИТ
Мамуля, ну, я прошу тебя, объясни ещё раз.
ОРНА
Я могу объяснять тебе 100 раз, но если ты не выучишь правило, то мы с тобой с места не сдвинемся.
Орна поднимается и уходит с Ронит в её комнату. Звенит звонок. Алекс берет трубку.
АЛЕКС
Слушаю. Что? Лева, расскажите всё только спокойно... Хорошо. Я сейчас к вам приеду. Орна, я уезжаю...
5. НАТ. МАШИНА АЛЕКСА. УЛИЦА. ВЕЧЕР. ИЗРАИЛЬ.
По улице мчится полицейская машина с мигалками и сиреной, обгоняя другие машины. Вечерняя улица города заполнена огнями проезжающих машин.
6. ИНТ. МАШИНА АЛЕКСА. ВЕЧЕР. ИЗРАИЛЬ.
Алекс разговаривает с Дороном по рации.
АЛЕКС
Я сейчас еду в больницу к Борису Семеновичу. Он там с Левой. Немедленно выезжайте к дому стариков и тщательно обследуйте двор и комнату Бориса. Я потом приеду. Ждите меня на месте.
7. ИНТ. ПАЛАТА В БОЛЬНИЦЕ. ВЕЧЕР. ИЗРАИЛЬ.
Больничная палата. Койка, на которой лежит Борис Семенович.
Больной под капельницей и подключен к аппарату искусственного дыхания. Борис Семенович обвешен проводами. Орлиный нос скрывается под кислородной маской, которая движется в такт глубокого и частого дыхания. Из-под густых бровей прорывается затуманенный взгляд страдающего человека. Правая рука и ладонь перевязаны. На широком лбу синеют ссадины. Голову покрывает марлевая повязка, скрывающая кровоточащую рану.
Входит Алекс. Взгляд Бориса Семеновича немного проясняется, и в нем можно разглядеть искорки радости и паутинки страха одновременно.
АЛЕКС
Господи. Что с Вами случилось, Борис Семенович? Кто совершил на Вас нападение? Вы видели?
БОРИС СЕМЕНОВИЧ (СО СТОНОМ)
Нет...
АЛЕКС
Ну, Вы же не маленький мальчик, чтобы скрывать правду. Если Вы держали острый предмет в руках, то значит должны были видеть нападавшего.
БОРИС СЕМЕНОВИЧ (РАЗДРАЖЕННО СО СТОНОМ)
Я же Вам сказал, что не видел...
АЛЕКС
Врачи утверждают, что Ваша голова проломлена, скорее всего, железным ржавым прутом. Рука разрезана ножом или очень острым предметом. Вы держали лезвие ножа в руках и с кем-то дрались. Кто хотел Вас убить? Разве Вы не понимаете, что нападение на Вас и убийство моего отца связаны между собой каким-то образом? Помогите же разобраться.
БОРИС СЕМЕНОВИЧ (СО СТОНОМ)
Сам разберусь...
АЛЕКС
Кого Вы покрываете? Я же хочу Вам помочь. Убийца не должен разгуливать на свободе. Вы же не хуже меня это понимаете.
БОРИС СЕМЕНОВИЧ (СО СТОНОМ)
Сам раз...
Борис Семенович на полуслове теряет сознание. Вбегают врач и медсестра. Они просят Алекса и Леву покинуть помещение. Алекс и Лева выходят.
ВРАЧ
Прошу Вас, покиньте палату. Вы же видите, больному стало хуже. Он потерял сознание...
8. ИНТ. БОЛЬНИЧНЫЙ КОРИДОР ВОЗЛЕ ПАЛАТЫ. ВЕЧЕР. ИЗРАИЛЬ.
Алекс и Лева выходят в коридор. Лева садится на стул рядом с палатой. Он перепуган. Весь сжался, как будто замерз. Алекс внимательно смотрит на Леву.
АЛЕКС
Лева, расскажите мне в подробностях, что произошло.
ЛЕВА
Следующим буду я. Теперь это понятно. Следующим буду я, Вы понимаете, Алекс. Следующим буду я.
АЛЕКС
Да погодите. Что Вы заладили одно и то же? Рано себя хороните. Ну, успокойтесь, успокойтесь. Возьмите себя в руки.
ЛЕВА
Я смотрю, а он лежит весь в крови. Весь в крови, как в воде. И только хрипит. А за полчаса до этого мы с ним беседовали о жизни и смерти...
АЛЕКС
А почему Вы решили, что будете следующей жертвой? Вам кто-то угрожал?
ЛЕВА
Разве Вам не понятно, что началась охота на одиноких стариков?! Какой-то маньяк убивает стариков... Но почему он начал убивать с нашей квартиры? Других, что ли нет? Простите.
АЛЕКС (ЗА КАДРОМ)
Под таким углом я не рассматривал причину убийства отца. Как бы это не выглядело глупо, но имеет место быть. Да, нет, не может быть... Это какое-то помешательство. Да ещё Лева впадает в истерику. Ну, ему не стыдно, а тебе старший следователь Пилявский, негоже глупостями заниматься.
ЛЕВА
Скажите, Алекс, в Вашей практике много было случаев, когда убивали просто так стариков? Ну, только за то, что они старые, никому не нужные и бесполезные?
АЛЕКС
Успокойтесь, Лева. Ни одного. Я Вас сейчас отвезу домой, а по дороге ещё раз мне всё расскажете. Что было днем, чем занимались, кто вас посещал, с кем говорили - буквально до самого вечера.
Лева тяжело вздыхает, встает и нетвердой походкой идет к выходу. Вдруг он резко поворачивается и спрашивает Алекса.
ЛЕВА
Почему он режет людей ножом? Это же больно и гнусно. Вы не подскажете? Нет, Вы не подскажете...
Лева поворачивается и идет к выходу. Алекс не находит ответа, пожимает плечами и идет за Левой.
9. НАТ. БОЛЬНИЧНЫЙ ДВОР. ВЫХОД ИЗ КОРПУСА. ВЕЧЕР. ИЗРАИЛЬ.
Алекс выходит из корпуса. За ним выходит Лева, боязливо озираясь по сторонам.
ЛЕВА
У Вас машина стоит далеко?
АЛЕКС
На стоянке. А что?
ЛЕВА
Нет, ничего. Это далеко?
АЛЕКС
Лева, успокойтесь, я с Вами.
ЛЕВА
У Вас, конечно же, есть пистолет?
АЛЕКС
Нет, я его не взял с собой.
ЛЕВА
Ой, а как же мы будем обороняться?
Алекс смеется. Берет старика под руки и уводит с собой...
10. НАТ. ПОЛИЦЕЙСКАЯ МАШИНА. УЛИЦЫ ГОРОДА. ВЕЧЕР. ИЗРАИЛЬ.
Полицейская машина Алекса мчится по вечерним улицам города. Улицы уже почти свободны. Мелькают витрины магазинов и офисов.
11. НАТ. ПОЛИЦЕЙСКАЯ МАШИНА. ВЕЧЕР. ИЗРАИЛЬ.
Полицейская машина Алекса. За рулем Алекс. Рядом с ним на переднем сидении сидит Лева.
Старик провожает беспокойным взглядом каждую обгоняющую машину. Веки часто моргают, скрывая слезящиеся глаза. Он не плачет.
Алекс смотрит вперед, краем глаза наблюдая за поведением пассажира. Ему жалко Леву.
АЛЕКС (ЗА КАДРОМ)
Что приходится переживать этим бедным старикам в нашем благополучном государстве! Беспомощные, безъязыкие, одинокие и почти нищие. А ведь было у них в большинстве случаев богатое прошлое: образование, профессии, посты, уважение, доброе имя и безбедная жизнь. Они были по-своему счастливы. А сейчас? Сейчас, получая крохи от государства, они тоже, как ни странно, счастливы. Счастливы тем, что живут в своей стране. И пусть, кто-нибудь скажет мне, что они не патриоты! Совки совками, а патриоты Израиля. Удивительно...
Алекс поглядывает на старика и улыбается. Лева не замечает его улыбки. Вдруг Алекс спохватывается и по рации вызывает Дорона.
АЛЕКС
Дорон... Дорон, ты меня слышишь? Дорон...
ДОРОН (ПО РАЦИИ)
Слушаю...
АЛЕКС
Дорон, быстро пошли охрану в больницу к Борису Семеновичу. Дежурство - круглосуточное. Я уверен, что убийца вернется к своей жертве. Борис что-то знает, но пока не хочет говорить. Он мешает убийце. Думаю, что сейчас мы напали на настоящий след убийцы отца...
12. НАТ. ПОЛИЦЕЙСКАЯ МАШИНА. ВЕЧЕР. ИЗРАИЛЬ.
Полицейская машина Алекса подъезжает к дому стариков. Двор оцеплен ограничительной ленточкой. Специалисты ведут поиски улик. Из машины выходит Алекс. Лева продолжает сидеть в машине и боязливо поглядывает по сторонам. К Алексу подходит Надав.
АЛЕКС
Нашли что-нибудь?
НАДАВ
Конечно. Железный прут со следами крови валялся неподалеку от скамейки. Нож в крови и старинная немецкая зажигалка.
АЛЕКС
Отпечатков пальцев, конечно же, нет.
НАДАВ
Конечно, нет. Опытный, гад.
АЛЕКС
А причем здесь старая немецкая зажигалка?
НАДАВ
Может, эта зажигалка случайно там оказалась. Неизвестно, сколько она здесь лежит. Хотя, утром бы дворник убрал её. Значит, после 11-12 часов дня.
АЛЕКС
Ладно. Разберемся. А вдруг, это какое-то послание? Продолжайте работать, а я подымусь в квартиру. Лева, идемте.
Старик быстро выходит из машины и озирается по сторонам. Он с Алексом подходит к подъезду, и они исчезают за дверью.
13. ИНТ. КВАРТИРА СТАРИКОВ. КОМНАТА БОРИСА СЕМЕНОВИЧА. НОЧЬ. ИЗРАИЛЬ.
В комнату Бориса Семеновича входит Алекс. За его спиной прячется Лева.
В комнате разбросаны вещи по полу. Видно, что кто-то что-то искал.
Постель вся в крови.
АЛЕКС
Здесь уже кто-то побывал.
ЛЕВА (ДРОЖАЩИМ ГОЛОСОМ)
Мы уезжали в больницу, такого беспорядка в комнате не было.
АЛЕКС
Что-то пропало, Лева?
ЛЕВА
Внешне, вроде бы, нет. А там, кто его знает.
АЛЕКС
Как Вы думаете, что могли искать у Бориса Семеновича?
ЛЕВА
Не знаю. Деньги у Бори всегда были. Он не экономил ни на чем. И всегда был готов одолжить взаймы. Он не жадный. А что ещё у него могло быть ценного - не знаю. Он не хвастался и не распространялся о деталях.
В квартире работают оперативники. Специалисты снимают отпечатки пальцев. Лева внимательно наблюдает за их работой. Алекс входит в бывшую комнату отца.
15. ИНТ. КВАРТИРА СТАРИКОВ. КОМНАТА МИХАИЛА САМОЙЛОВИЧА. НОЧЬ. ИЗРАИЛЬ.
В комнате порядок. Алекс осматривает комнату. Все оставалось на своих местах, как и при отце. На столе стоит фотография внуков. Лежат книги, журналы, газеты. Алекс дотрагивается до газет, журналов.
АЛЕКС (ЗА КАДРОМ)
Удивительно, но на них еще не остыло тепло отцовских рук. Я хорошо помню это тепло с детства... Прошло столько лет с тех пор, когда я еще не стеснялся забираться на колени к отцу, обнимать его и целовать. А ощущение огромной и крепкой руки, ласкающей мои волосы, осталось до сих пор...
Алекс садится на стул возле стола, глубоко вздыхает, но слезы сдержать не может. Он плачет как ребенок, не стесняясь, не сдерживая себя. Перед его глазами пролетают картинки детства, молодости и зрелости.
16. ИНТ. СЪЕМНАЯ КВАРТИРА РОДИТЕЛЕЙ АЛЕКСА. ГОСТИНАЯ. ИЗРАИЛЬ. ФЛЭШБЕК.
Очень бедная обстановка. Старый обеденный стол без скатерти стоит посередине комнаты. Возле стола несколько старых разных видов стульев. Стены пустые. Видны следы от гвоздей. Старый ободранный диванчик стоит возле стены. На большом окне на всю стену нет гардин и штор. Жалюзи поломаны. Молодой Михаил Самойлович сидит на стуле. На его коленях умостился маленький Саша. Он почти раздет. В одних шортиках. Молодой Михаил Самойлович тоже в шортах и майке. В комнате жарко.
САША
Папа, меня в классе дразнят русским. Они евреи, а я русский? Почему они дразнятся?
МИХАИЛ САМОЙЛОВИЧ
Сынок, мы только что приехали из России. Вот они и называют тебя русским. А кто прибыл из Румынии - румын, из Польши - поляк... Но дети не должны тебя так дразнить. Это плохо. Поговори с ними. Подружись с одноклассниками и всё будет хорошо.
Входит молодая мать Алекса Элла. Она подключается к разговору.
ЭЛЛА
Вот я пойду в школу и задам им чертей.
Тоже мне нашлись израильтяне. На полгода раньше нас приехали в страну и уже чувствуют себя полными хозяевами жизни.
МИХАИЛ САМОЙЛОВИЧ
Элла, мальчик сам должен решить свои проблемы в школе. Ты не можешь за него находить общий язык с одноклассниками. Прошу тебя, не вмешивайся. Лучше сама учи язык. Быстрее начнешь работать.
ЭЛЛА (С ИЗДЕВКОЙ)
Можно подумать, что ты уже освоил иврит.
МИХАИЛ САМОЙЛОВИЧ (С ГОРДОСТЬЮ)
Во всяком случае, я уже могу изъясниться в магазине и на базаре, а ты...
САША
Не спорьте, я лучше Вас знаю иврит. Я уже могу ругаться на иврите.
ЭЛЛА
Кто бы сомневался?.. ЗТМ.
17. ИЗ ЗТМ. ИНТ. КВАРТИРА РОДИТЕЛЕЙ АЛЕКСА. ГОСТИНАЯ. ДЕНЬ. ФЛЭШБЕК.
Собственная квартира родителей Алекса через 11 лет. Постаревший на 11 лет Михаил Самойлович сидит в кресле и читает книгу. 18-летний Алекс в военной форме с автоматом в руках и с огромных размеров рюкзаком за плечами входит в гостиную.
АЛЕКС
Привет, папа! Я дома.
МИХАИЛ САМОЙЛОВИЧ
Слава Богу, явился. Мать уже извелась. Три недели молчал. Нельзя было позвонить?
АЛЕКС
Папа, я прошу тебя. Значит, не смог.
МИХАИЛ САМОЙЛОВИЧ
Всё, всё. Понимаю. Но для матери мог бы что-нибудь придумать.
В комнату из кухни входит Элла. Женщина немного пополнела, но выглядит очень привлекательно. Она радостно бросается на шею сына. Алекс целует мать.
АЛЕКС
Привет, мамуля! Я готов к твоим кулинарным истязаниям. Голоден очень.
ЭЛЛА
Я не буду спрашивать, где ты пропадал, и почему не звонил. Явился живой - уже хорошо. Сейчас покушаешь и ложись спать.
АЛЕКС
Мама, не командуй. У меня свои планы. Спать будем в старости. А сейчас надо жить, мама! Жить!
ЭЛЛА
Опять всю ночь будешь где-то шататься? Нет, чтобы с родителями посидеть, пообщаться, так этот сорвиголова убежит к девочкам.
МИХАИЛ САМОЙЛОВИЧ
Мать, ты бы не читала солдату морали, а скорее бы накормила. Видишь, какой голодный.
ЭЛЛА
Бегу, бегу. Сейчас всё будет готово. Переодевайся, купайся и бегом на кухню.
Элла быстро выходит из гостиной. Михаил Самойлович внимательно смотрит на раздевающегося сына.
МИХАИЛ САМОЙЛОВИЧ
Ты был там?
АЛЕКС
Папа... ЗТМ.
18. ИЗ ЗТМ. ИНТ. КВАРТИРА СТАРИКОВ. КОМНАТА МИХАИЛА САМОЙЛОВИЧА. НОЧЬ. ИЗРАИЛЬ.
Алекс вытирает ладонью слезы и еще раз осматривается по сторонам. Вдруг прямо перед собой на столе видит старинную немецкую зажигалку, подобную той, что нашли его сотрудники возле скамейки.
АЛЕКС (ЗА КАДРОМ)
Господи, да что же это такое!?
Кто-то играет со мной в кровавые игры? Играет или запутывает следы? Уверен, что на зажигалке нет никаких отпечатков. Убийца совершал преступления в перчатках? Просто и банально. Как в самых дешевых детективах. Но почему он подбрасывает старые немецкие зажигалки? Что он этим хочет сказать?
Алекс зовет экспертов.
АЛЕКС
Надав, ты в квартире?
НАДАВ (ЗА КАДРОМ)
Да, я в квартире.
АЛЕКС
Проверьте и эту комнату. Снова старая немецкая зажигалка.
Спальная комната. Большая двухместная кровать с резными спинками из дерева ценных пород. По обе стороны кровати стоят тумбочки из такого же дерева. На каждой тумбочке - ночная лампа.
На кровати спит Орна. Алекс лежит рядом с открытыми глазами.
АЛЕКС (ЗА КАДРОМ)
Для кого мог быть опасен Борис Семенович? И чем? Может и за него цепляется прошлое? В Израиле у старика нет ни близких, ни родственников... А знакомые? Земляки? Он, несомненно, что-то знал об убийстве отца. А я, грешным делом, подозревал и его. А, может, он соучастник убийства. А теперь его убирают, как лишнего свидетеля?
И какую роль в этом играют старые немецкие зажигалки?