Переяслов: другие произведения.

Кольцо защиты

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Переяслов (nik-mar@rambler.ru)
  • Обновлено: 17/02/2009. 135k. Статистика.
  • Дневник: Россия
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Дневник участника Крестного Хода по Волге на теплоходе "Святой князь Владимир" в канун 2000-летия Рождества Христова (лето 1999 г.).

    • Николай ПЕРЕЯСЛОВ

    КОЛЬЦО ЗАЩИТЫ

    (Записки участника Крестного хода)

       Россия -- страна подвижников. Это их руками -- Третьяковых, Трубецких, Морозовых и множества других, давно забытых ныне жертвователей, возводились православные храмы, создавались картинные галереи, содержались богадельни, школы и больницы. Так было до 1917 года, и так, слава Богу, становится снова и теперь. Примером тому -- Крестный ход на теплоходе "Святой князь Владимир", организованный Фондом единства православных народов при финансовой поддержке ОАО "Газпром" и корпорации КРНТР ("Корпоративное развитие нетрадиционных технологий в регионах"), прошедший летом 1999 года по трём главным рекам европейской части России, Украины и Беларуси в честь приближавшегося Юбилея Спасителя.
      
      

    * * *

       ...Ну, конечно же, нам завидовали. Шутка ли -- получить в начале июля предложение отправиться на комфортабельном теплоходе в бесплатное путешествие вниз по Волге! Называлось это -- Крестный ход по водам рек Волги, Днепра и Западной Двины, посвященный 2000-летию Рождества Христова, и нас с женой пригласили войти в состав пресс-группы, освещающей эту акцию в средствах массовой информации.
       Предполагалось начать плавание от истока Волги и, сплавляя на небольшом катамаране специально сделанный плавучий храмик, доставить его до Твери, там -- перегрузить на теплоход "Святой князь Владимир" и уже на нём доплыть до Астрахани. Затем, поднявшись немного назад по течению и перейдя по Волго-Донскому каналу в Дон, надо было спуститься в Черное море, заходя в крымские порты, дойти до Херсона, подняться по Днепру до его верховьев, а там переехать по суше на Западную Двину, перейти по ней на малых судах в бассейн Москвы-реки и уже по ней возвратиться в столицу, замкнув таким образом мистическое кольцо защиты вокруг трех славянских народов.
       Идея проведения этой акции родилась в Тверской епархии еще два года назад, и одним из её инициаторов был настоятель церкви Рождества Богородицы в селе Городне-на-Волге протоиерей Алексей Злобин, в своё время бывший одним из немногих православных священников, представлявших интересы верующих россиян в Верховном Совете РСФСР, расстрелянном в октябре 1993 года по приказу Ельцина. Имея тогда возможность покинуть осаждённое здание Парламента, он не сделал этого и, оставшись со своими коллегами-депутатами, служил в Белом Доме литургию, не побоявшись провозгласить при этом в адрес осаждавших грозное слово "Анафема". А 4-го октября, уже под пулями и снарядами, читал акафист Святому Николаю Чудотворцу -- единственную богослужебную книгу, оказавшуюся в тот момент под рукой, а также крестил, причащал, исповедовал... Не удивительно, что столь целенаправленный и твёрдый человек сумел найти поддержку не только у архиепископа Тверского и Кашинского Виктора, но и -- у самого Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, придавшего этому мероприятию статус Патриаршей программы.
       Надо заметить, что традиция проведения таких ходов существует на Руси уже далеко не первое столетие. Так, например, только совершая Крестный ход с Владимирской иконой Божией Матери, удалось утихомирить мятежи, вспыхнувшие в 1173 году после убиения князя Андрея Боголюбского в городах Владимире и Боголюбове. Крестный ход с этой же иконой помог великому князю Василию предотвратить в 1395 году разорение Москвы Тамерланом, а в 1451 году, когда к русской столице подступил ногайский царевич Мазовша, и его воины уже начинали жечь московские посады, святитель московский Иона совершил Крестный ход по стенам города, и осаждавшие, испытав вдруг необъяснимый ужас, прекратили штурм и панически бежали...
       И еще много, много раз на протяжении всей долгой истории нашего Отечества Крестные ходы оберегали русские города не только от разорения захватчиками, но и от эпидемий чумы и холеры, от саранчи и засухи, мятежей и голода, других общенародных бедствий.
       Увы, но и сегодня, на переходе из второго в третье тысячелетие, у нас не появилось (да и не могло появиться!) никакой другой защиты от бед и напастей, кроме всё той же всенародной молитвы к Господу да упования на Его человеколюбие и милость. А защищаться нам нужно ой как много от чего! Ведь что ни день -- всё победнее шествуют по России рак, СПИД и эпидемии новых неизлечимых болезней, всё чаще обрушиваются на города землетрясения и ураганы, наводнения и засухи, экономические кризисы и криминальный беспредел. Да и из внешнего мира веет всё большей тревогою -- стремительно покидают нас вчерашние друзья и союзники, тает международный авторитет, и всё ближе и ближе к нашим границам падают крылатые ракеты НАТО...
       Это ли не предвестие приближающегося Апокалипсиса, о котором ныне трубят практически все газеты, наперебой цитируя то Апостола Иоанна, то Нострадамуса, то предсказателей более позднего времени?
      
       С целью противостоять всему этому, а также во имя единения славянских народов, и стартовал по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II Крестный ход по водам рек Волга, Днепр и Западная Двина, которому таким образом предстояло пройти через три славянские государства -- Россию, Украину и Белоруссию и в котором получили возможность участвовать и мы с Мариной. Понятно, что проделать весь этот путь от начала и до конца нечего было и думать -- возвращение в Москву было намечено только на 21 сентября, и на такой большой срок меня бы, конечно, с работы ни за что не отпустили. Пройти хотя бы часть пути -- и то уже было бы чудом, а тут еще, в конце мая, мы отправили в город Новокуйбышевск под Самарой нашу восьмилетнюю Алинку, так что, плюс ко всему, появлялась еще и неожиданная счастливая возможность повидаться с дочкой...

      

    * * *

       20 июня, как и было намечено, Крестный ход стартовал от села Волговерховье Тверской области, где находится исток реки Волги, начавшись с торжественной литургии, которую отслужил специально приехавший для этого из Твери архиепископ Тверской и Кашинский Виктор, огласивший текст Обращения Святейшего Патриарха Алексия. "В преддверии великого события -- 2000-летия Рождества Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, -- писал глава Православной Церкви, -- мы, движимые заботой о единстве православных народов и в ознаменование Юбилея, благословили проведение Крестного хода по водам рек Волги, Днепра и Западной Двины, протекающих по территориям братских славянских стран России, Украины и Белоруссии, в надежде на укрепление духовного единства наших единоверных народов.
       Как Предстоятелю Русской Православной Церкви мне весьма отрадно сознавать, что Крестный ход проводится по водам трёх великих рек, на берегах которых утверждалось на Руси христианство. Издревле Крестные ходы были одним из действенных средств сохранения от зла, нашествия врагов, защиты от стихийных бедствий, эпидемий и болезней. Они совершались не только по суше, но и по воде, ибо вода в христианском понимании -- символ очищения. Её освящение связано с воспоминанием Крещения Господня в водах реки Иордан. И именно посредством таинства Крещения, человек входит в Церковь, становясь полноправным её членом.
       Освящающее и благотворное действие Крестных ходов не только на душу человека, но и на среду его обитания -- всегда было заботой Церкви. Ныне, на исходе во многом трагического ХХ века, на пороге нового тысячелетия, когда у многих людей, в результате десятилетий безбожия, ослабла самая способность отличать добро от зла, правду от лжи, нам, как никогда, нужно духовное и физическое очищение всей нашей жизни, в том числе и обезбоженной нашей деятельностью природы.
       Думаю, что эта масштабная международная акция, проводимая Международным Фондом единства православных народов, послужит делу укрепления подлинной дружбы между братскими народами России, Украины и Белоруссии, будет способствовать взаимопониманию, развитию христианской культуры и нравственности на нашем общем духовно-культурном пространстве. Пусть слова святого Апостола Павла будут руководящими как во время совершения этого хода, так и во все дни жизни вашей -- "чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях" (1 Кор. 1, 10).
       Принимая во внимание миротворческую и объединяющую цель Крестного хода, мы придали ему статус Патриаршей программы, осуществление которой, надеюсь, станет заметным событием на пути к празднованию общехристианского Юбилея -- 2000-летия Рождества Христова.
       Помощь Божия да сопутствует всем вам, мои дорогие, в предстоящих трудах во благо Церкви, наших стран и народов!
       Патриарх Московский и всея Руси -- Алексий II".
      
       После прочтения Обращения Патриарха участников Крестного хода напутствовали вице-губернатор Тверской области Ю. Краснов и заместитель председателя Законодательного Собрания А. Грибов, затем состоялся обряд освящения истока главной реки России, и катамаран с буксируемым плавучим храмом отправился в путь. В течение шести дней он более десяти раз останавливался в городках и посёлках Пеновского, Селижаровского, Ржевского, Зубцовского, Старицкого и Тверского районов для совершения торжественных молебнов и обрядов освящения воды...
      
       К сожалению, я смог присоединиться к Крестному ходу только две недели спустя и не участвовал в его первом этапе, но позже, уже на "Святом князе Владимире", просматривая снятый Борисом Конуховым чудесный видеофильм об этих днях, я с трепетом узнавал силуэты горячо любой мною Старицы -- небольшого районного городка в Тверской области, где я прожил более трёх лет, впервые в жизни получив там свою собственную квартирку, в которой затем написал несколько своих самых любимых литературоведческих работ и художественных повестей, а главное -- где узнал радость настоящей воцерковлённости.
       Сначала я просто работал там в районной газете "Старицкий вестник", выпуская время от времени (помимо печатания обязательных статей о вывозе навоза на поля да отремонтированных коровниках) литературную и православную страницы, и каждое свободное утро и вечер бегал в единственную в городе Свято-Ильинскую церковь на литургию и всенощную. Храм был практически всегда пуст, массовое заполнение его происходило только два раза в год -- на Рождество и Пасху, и поэтому я был там быстро замечен и вскоре приглашен настоятелем храма игуменом Гермогеном исполнять обязанности чтеца-псаломщика, что и делал вплоть до своего отъезда из города.
       Не знаю, может быть, я и нарушу этим единство начатого повествования, но Старица -- настолько удивительный город, что я просто не могу не рассказать о нём хоть немного поподробнее, причем даже не из-за того, что он на три счастливых года пересекся с моей личной судьбой, а потому, что в нём, словно в капельке утренней росы, оказалась отраженной судьба и большинства так называемых "малых городов" России.
      

    * * *

       Увы, но об этих самых "малых городах" сегодня вспоминают только тогда, когда прогнозируют возможную раскладку избирательских голосов на предстоящих выборах да референдумах, во все же прочие периоды жизни информация об их существовании как бы выветривается из памяти государства. Да и откуда взяться причинам для воспоминаний о них? Закупки сельхозпродукции теперь ведутся большей частью на рынках дальнего зарубежья, банановые ликёры да сникерсы российская провинция не производит, платить свободно конвертируемой валютой за сырье для своих заводиков не в состоянии... Словом, ничего, кроме канители и мороки, от этих "малых городов" сегодня не видать, только казне убытки да занятым людям хлопоты -- думай об их возрождении, изыскивай средства на решение накопившихся проблем...
       А между тем, стоит заглянуть за водораздел переломившего нашу страну 1917 года, как станет видно, что никакой проблемы "малых городов" в дореволюционной России не существовало. И даже более того -- то, что сегодня стало для нашего Центра ОБУЗОЙ, было для него во все предшествующие века ОПОРОЙ. И свидетельством тому -- история существования практически любого из городков нашего Отечества, будь то какой-нибудь Сергиевск в Самарской области, подмосковная Коломна или же упомянутая нами Старица.
      
       Первое зафиксированное в летописях упоминание об этом городе относится к 1297 году, когда, по словам летописца, "срублен бысть городок на Волзе, ко Зубцову на Старице". Духовной же основой, СТЕРЖНЕМ для появления именно здесь древнего городища, явился Успенский монастырь, организованный ранее на этом месте иноками Киево-Печерской обители Трифоном и Никандром. Стягиваясь на колокольный благовест, вокруг монастырских стен начали селиться кузнецы и ремесленники, стали возводиться новые храмы, появились торговые ряды, больницы, школы. В ХVI веке Старица сделалась вотчиной дяди царя Иоанна Грозного -- князя Андрея Старицкого. Посетивший её государь буквально влюбился в этот живописнейший городок над Волгой, дав ему ласковое и нежное прозвание -- "Любим-город". Суровый администратор и политик, Иоанн Васильевич был глубоко верующим человеком, который с радостью уединялся в Успенском монастыре, выводя вместе с рядовыми певчими молитвы к Господу и выпрашивая у Него прощение за свою, понуждаемую интересами державы, жестокость. Ну, а случись государю, стоя на клиросе, "пустить петуха" или запеть не тот тропарь, как он тут же, несмотря на свою всем известную грозность, получал от руководившего клиром диакона хорошую затрещину -- об этом жители Старицы еще и сегодня рассказывают так, будто последнюю оплеуху царь отхватил не четыре столетия назад, а на их собственных глазах во время вчерашней всенощной...
       Маленький, затерянный в тверских лесах и болотах городок Старица, вопреки своей географической периферийности, отнюдь не считал себя находящимся на периферии жизни духовной. Здесь, в дворянском роду Садыревых-Полевых, родился отрок Григорий -- будущий Казанский архиепископ Герман, впоследствии причисленный Русской Православной Церковью к лику святых. Во время его служения архимандритом в Старицком Успенском монастыре сюда был принят на воспитание отрок Иоанн, несколько лет спустя ставший по Божьей воле Первым Патриархом Москвы и всея России Иовом. Здесь же, в Старицком Успенском монастыре, начинал своё монашеское служение и будущий наместник Троице-Сергиевой лавры архимандрит Дионисий, благословивший в 1610 году войско князя Пожарского на освобождение Москвы от поляков.
       Но не одними только канонизированными святыми славна история города Старицы. Сюда неоднократно приезжал горячо любивший её А. С. Пушкин, написавший здесь своего знаменитого "Анчара", VII главу "Евгения Онегина" и неоконченный "Роман в письмах". Здесь бывали писатели И. Лажечников и Ф. Глинка, останавливался в 1825 году по пути в Таганрог государь Александр I, приезжал художник И. Левитан. Уроженцами старицкого края являются мореплаватели-кругосветчики адмирал П. Чистяков и З. Панафидин, герой обороны Севастополя вице-адмирал В. Корнилов, зодчий Е. Чернятин, клоун Карандаш, поэт Николай Тряпкин и многие, многие другие. На местном кладбище до сих пор цела могилка "девицы Машеньки Борисовой", послужившей в своё время прототипом для создания Пушкиным образа "капитанской дочки".
       Не вылезающий сегодня из долгов и дотаций, город Старица был на протяжении многих столетий процветающим и крепким городом. Здесь добывался белый известняк, известный как "старицкий мрамор", шедший не только на местные строительные нужды, но и в другие города, например, в Москву, где из него была сложена колокольня Успенского собора в Кремле.
       В городе было более четырёх десятков кузниц, несколько больниц, тринадцать (а по другим сведениям -- шестнадцать) церквей, мужской и женский монастыри. В частной типографии Ивана Крылова издавались книги, газета "Тверское Поволжье", несколько наименований журналов. В районе насчитывалось 193 учебных заведения, в которых обучались 12286 учащихся (это -- в два с лишним раза больше, чем сегодня!).
       По дореволюционным переписям, население Старицкого района достигало 140 тысяч человек против 29 тысяч сегодня (9 тысяч из которых живут ныне в самой Старице, а остальные рассеяны по деревням и селам района). Кроме того, во время военных походов Грозного здесь однажды целый месяц стояло еще и 140-тысячное царское войско -- и район выдержал эту нагрузку, тогда как сегодня ему тяжело обеспечивать продуктовыми запасами даже СЕБЯ САМОГО.
      

    * * *

       Посмотрим: из чего же складывается экономика Старицкого района в наши дни?
       На данный момент -- это швейная фабрика, механический и электротехнический заводы, лесхоз и леспромхоз, молокозавод, пищекомбинат, льнозавод, ПМК да пара-тройка других незначительных предприятий, в силу характерных для нынешней России причин едва сводящих концы с концами. Еще в районе насчитывается 36 реорганизованных не совсем ясно во что колхозов и совхозов да 192 крестьянских хозяйства, в которых, по данным газеты "Старицкий вестник", на 1 марта 1997 года не была готова к работе треть машинно-тракторного парка и наблюдалось сильное сокращение производства и численности скота. В частности, падёж крупного рогатого скота увеличился по сравнению с прошлым годом на 24 процента, а свиней -- на 89 процентов. Средний заработок населения за февраль 1997 года составил 344 тысячи неденоминированных рублей, смертность превысила число рождений в 2,5 раза.
       А между тем, Старицкий район считается сегодня "экологической изюминкой России" и при соответствующем его использовании мог бы стать счастливейшим уголком нашего Отечества. Для этого здесь, казалось бы, имеется всё необходимое -- 3005 кв. км экологически чистых земель, охотничьи угодья (в здешних лесах водятся медведь, лось, кабан, заяц-беляк, утка, гусь, кулик); через район проходят железные дороги и автострады на Москву, Санкт-Петербург и Тверь, два магистральных газопровода, течет река Волга.
       Вполне понятно, что район не мог не привлечь к себе внимания западных предпринимателей, и в январе 1992 года была создана зарегистрированная в Стэнфорде (США) ассоциация "Старица Ренессанс корпорейшн" ("Организация возрождения Старицы") во главе с американским бизнесменом Джимом Гаршманом. Ассоциация планировала превратить Старицкий район в продуктовую столицу Тверской области и Москвы, для чего намечалось завезти в район помимо техники и ресурсов 75 тысяч голов высокопродуктивных коров, построить для них такие же, как в США, фермы и получать на них 8 тысяч литров молока в год от каждой коровы. Для этого уже было найдено 150 миллионов долларов, включая в эту сумму стоимость строительства завода по переработке молока.
       Кроме того, проект предусматривал постройку 400 птичников мощностью по 150 тысяч штук бройлеров в год каждый и с производством 200 тысяч штук яиц ежедневно, причем на каждом птичнике должно было работать не более 4 человек с заработком 5 долларов в час.
       Проект поддержали президент благотворительного фонда "Интеллект" д.т.н. Элвин Калинин, бизнесмен Янкель Гинзбург (США), Мировой банк развития, фермер из штата Айова Дэвид Гарст (отец которого в своё время принимал у себя в хозяйстве Н. С. Хрущева) и другие. Опережая события, журналист Наталья Боброва писала в "Российской газете" от 20.01.1992 года: "УЖЕ ПОДНИМАЮТСЯ стены кирпичного и черепичного заводов, завезенных в эту глубинку из-за океана, ЗАКЛАДЫВАЮТСЯ ФУНДАМЕНТЫ под жилые дома, производственные помещения и фермы... Первый принцип в Старице -- всё ДЕЛАЕТСЯ на самом высшем технологическом уровне, который достигнут за рубежом... Всё СТРОИТСЯ только на принципах рыночной экономики..."
       Увы, но того, что видела из окна редакции "Российской газеты" Н. Боброва, не видел ни один человек в самой Старице. Да, в рождественские дни 1992 года сюда приезжала группа американских предпринимателей из перечисленных выше лиц, и я лично присутствовал на их встрече с руководителями района, но... Но американские бройлеры и коровы так почему-то до благословенной старицкой земли и не дошагали, а грандиозная затея как-то сама собой заглохла в административных кабинетах нашей власти.
       Однако почти сразу же вслед за американцами в район приехали наши собственные ученые -- представители Московской Академии городской среды во главе с доктором искусствоведения и кандидатом философских наук, членом Международной Академии архитектуры профессором В. Глазычевым. Итогом нескольких лет работы исследователей проблемы развития малых городов России стал пакет рекомендаций, среди которых, например, был совет возобновить разработку старицких каменоломен и кузнечного дела, а также ряд предложений культурно-прикладного характера, типа: ввести в школах вместо уроков труда занятия резьбой по дереву с целью восстановить таким способом деревянные узоры на городских домах, и тому подобное.
       Увы, но рекомендации, как известно, носят рекомендательный характер. А потому все советы группы Глазычева остались не более, чем благими пожеланиями. Да они, правду сказать, таковыми изначально и были, ибо не имели под собой ни малейшего материального обоснования (где, допустим, взять в школе ставку, чтобы пригласить специалиста для ведения уроков резьбы по дереву и так далее). Но главное, наверное, заключается в том, что в сегодняшней России нужно восстанавливать не ремёсла, а в первую очередь -- сам принцип ЖИЗНЕННЫХ ЦЕННОСТЕЙ. Ведь, как давно отмечают все известные целители (Луиза Хей, Алла Дан и другие), "любая болезнь возникает сначала на ментальном плане, в нашей ауре, и только потом переходит в физическое тело... И бессмысленно пытаться ЛЕЧИТЬ БОЛЕЗНЬ <...>, НЕ МЕНЯЯ ОБРАЗ ЖИЗНИ И МЫСЛЕЙ больного..."
       Всё это является справедливым и в отношении "здоровья" города или страны.
       Что, к примеру, было тем СТЕРЖНЕМ, вокруг которого крутилась вся жизнь Старицы до 1917 года? Им был тот самый МОНАСТЫРЬ, который основали когда-то киевские монахи и вокруг которого и возник впоследствии сам город. Ошибка и мистера Джима Гаршмана, и профессора Глазычева заключается в том, что они пытались исправить ПОСЛЕДСТВИЯ, не исправляя ПРИЧИНЫ. Опыт же показывает, что ни доллары Мирового банка развития, ни увещевания группы Глазычева не дадут необходимого результата по той простой причине, что старичанам НЕ СТЫДНО так жить, как они живут. Да -- ТРУДНО, да -- хочется жить ЛУЧШЕ, но при этом абсолютно не хочется менять ничего в системе своих нравственных координат. Им не перед кем стыдиться своей жизни, так как приезжих в районе почти не бывает, свои все живут одинаково, а Бога они упразднили еще в 1917 -- 1937 годах. Оживить туристский бизнес, который бы привлёк в район поток людей со стороны, сегодня очень сложно, так как всё, что могло бы вызвать интерес туристов, сегодня мертво. Ну что интересного сейчас имеется в Старице и окрестностях? Краеведческий музей и музеи-усадьбы. Музей расположен на территории того самого Успенского монастыря, в котором начинал своё служение святой Патриарх Иов, но ни о нём самом, ни об истории монастыря, ни даже об истории развития религии в городе материалов нет, а посмотреть на полусгнившие зубы мамонта туристы могут в любом другом музее мира. Могли бы стать центрами притяжения музеи-усадьбы, такие, как, скажем, Берново, где часто бывал Пушкин и где до сего дня проводятся ежегодные пушкинские праздники, но ныне уже хиреют и они -- и не только потому, что не стало средств на проведение шумных литературных мероприятий, а потому, что давно пора менять взгляд на сам принцип работы таких музеев. Ведь при посещении усадьбы важно не столько ПОСМОТРЕТЬ, где стоял стол, за которым работал Пушкин, сколько ПОЧУВСТВОВАТЬ сам ДУХ ДОМА, а для этого нужно в нём хотя бы немного ПОЖИТЬ, чтобы, просыпаясь, ощутить на своём лице тот же луч солнца, что будил и поэта, умыться из того же рукомойника, из которого умывался он, сбежать с того же крыльца в сад... Словом, сегодня необходимо возрождать в Старице (и аналогичных ей городах России) не ТУРИЗМ, опирающийся на любознательский интерес к выставочным ЭКСПОНАТАМ, а -- ПАЛОМНИЧЕСТВО, которое, в отличие от туризма, зиждется на влечении к святыням АКТИВНОГО характера, то есть таким, которые ПРОДОЛЖАЮТ источать благодать и дарить вдохновение. Короче говоря, в старице необходимо оживлять духовный стержень, и два года назад произошло событие, которое действительно способно в будущем придать жизни города и района отличный от нынешнего смысл. А именно: 18 апреля 1997 года Священный Синод под председательством Патриарха Алексия II постановил: "Благословить открытие в городе Старице Тверской епархии Успенского мужского монастыря для возобновления в нём монашеской жизни..."
       Сегодня, когда уже давно действует Оптина Пустынь, бывшая своего рода ПОСЛЕДНИМ звеном в цепи развития русской святости до революции, очень важно восстановить и ПЕРВОЕ звено этой цепи, без чего нет её исторической целостности. Тысячи паломников в наши дни стремятся посетить ту же Оптину Пустынь, Шамордино, Троице-Сергиеву лавру, Соловки и другие русские православные обители, тогда как нам сейчас важнее, может быть, прикоснуться не к ВЕРШИНЕ духовного опыта России, а именно к его ИСТОКУ, чтобы понять, откуда мы идём и где наши начала, а уже затем определиться с направлением дальнейшего движения.
       На данный момент в Старицком Успенском монастыре обитают три монаха, включая самого его наместника -- игумена Гермогена. У города теперь есть отличная возможность ОЖИВИТЬ свою душу, помогая восстановлению обители, разрушенной, кстати сказать, дедами нынешних же старичан. Как говорят те же целители и астрологи (и в этом они, кстати, совпадают с православными подвижниками и святыми), "одним из основных методов для коррекции кармы является ПОКАЯНИЕ", но покаяние и молитва -- это труд, и труд длительный и нелегкий.

       И всё-таки без этого труда не обойтись. Собственно, сам шаг уже сделан -- монастырь открыт, нужно теперь только сделать так, чтобы он стал составной частью ЖИЗНИ ВСЕГО ГОРОДА. Потому что он -- это сердце Старицы, а забьется сердце, оживет и весь город. Вот тогда заработают и все застопорившиеся сейчас проекты, начнут осуществляться рекомендации специалистов -- как своих собственных, так и гостей из-за рубежа. Но -- увы! -- не раньше.
      

    * * *

       Вот в этом городке я и жил, служа в храме да сочиняя свои не публикуемые журналами повести, пока по Господней воле не переехал на новое место жительства в Самару. Понятно, что увидеть на экране видеомагнитофона знакомые места, купола Успенского монастыря, лицо игумена Гермогена и знакомых горожан было для меня равнозначно чуду, хотя участвовать в Крестном ходе на этом этапе я, как уже было сказано, не мог, так как уже давно был приглашен на первые числа июля на лермонтовские праздники в Пензу и Тарханы. Поэтому, отправив 1 июля Марину утренним поездом в Ярославль, куда к этому времени прибывал вышедший 27 июня из Твери и уже прошедший Кимры, Углич и Тутаев "Святой князь Владимир", я вечером того же дня выехал с писательской делегацией в сторону Пензы.
       Оглядываясь сегодня на эту поездку, не могу не вспомнить постоянно высказываемой критиком Владимиром Бондаренко мысли о почти катастрофической нехватке настоящего ДЕЙСТВЕННОГО героя в современной литературе. Увы, но такая же необходимость героев ощущается и в реальной жизни, ибо, как уже всем видно, сегодняшнюю Россию не спасут никакие плакальщики, как бы глубоко ни скорбели они о разрушении государственной экономики и культуры. Мало, очень мало сегодня стенать по поводу американизации нашего телевидения, засилья западной масскультуры, засорения русского языка иностранной рекламой да выхолащивания школьных программ по литературе и истории учебниками Сороса. На все эти акции нужно отвечать не ЖАЛОБАМИ, а -- ДЕЛАМИ!..
       Именно с таким подходом и встретилась наша делегация, в которую, помимо меня, входили писатель Петр Проскурин, поэты Олег Шестинский и Игорь Ляпин, помощник министра культуры РФ Алексей Бархатов и другие литераторы, во время этой поездки. Казалось бы, ну кому еще в наши дни нужен Лермонтов с его стихами и музеем? Тут бы хоть как-нибудь концы с концами свести да дотянуть до никак не наступающей стабилизации... Ан, нет! Оказывается, для пензенского губернатора Василия Бочкарёва состояние лермонтовской усадьбы ничуть не менее важно, чем деятельность промышленных предприятий или хозяйств его области. И для руководителя ОАО "Газпром" Рема Вяхирева тоже небезразлично, в каком состоянии находится усадьба в Тарханах.
       И вот уже смотришь -- ну чем не чудо? Всего за три с половиной месяца не подлежащий из-за ветхости ремонту барский дом в Тарханах был полностью разобран и на его месте возведён точно такой же, но -- новый! Так что съехавшиеся на его открытие тысячи людей выразили своё почтение не только великому русскому поэту, но и его сегодняшним землякам -- руководству области и района, строителям, музейным работникам. Право же, они этого заслужили...
       А еще мы провели один интереснейший день в городке Заречном, до сих пор пребывающем в статусе "закрытого города". В 1998 году Заречный отметил своё сорокалетие, выпустив в честь этой даты книгу, рассказывающую о возникновении этого таинственного населенного пункта, долгое время скрывавшего своё имя под номерным шифром, как и таившийся многие годы под псевдонимом "Арзамас-16" городок Саров, в который из-за его секретности еще и доныне не могут без специального разрешения попасть тысячи почитателей Преподобного Серафима Саровского.
       Сегодня, несмотря на тяжелейшее состояние отечественного ВПК, не только не закрылось, но и постоянно расширяет свой ассортимент главное предприятие Заречного -- ПО "Старт", выпускающее микроэлектронику частного применения, радиолучевые датчики, медицинские физиотерапевтические приборы и другую высокотехнологическую продукцию. В отличие от характерного для страны в целом падения внимания к отечественной литературе, здесь наблюдается почти поголовная влюблённость в Лермонтова и его творчество. В городе активно работает музей-читальня имени М. Ю. Лермонтова, ежегодно проводится такой (не единственный ли в сегодняшней России?) праздник как День поэзии, а также действует литературная студия, которую посещает едва ли не половина города. Осенью 1999-го зареченцы совместно со своими коллегами по секретному существованию выпустили Антологию произведений участников литературных студий закрытых городов России.
       И уж точно Заречный -- один из очень немногих на сегодня в стране город, на улицах которого нет ни бомжей, ни попрошайничающих беженцев, ни даже "лиц кавказской национальности", в каждом из которых мерещится как не Шамиль Басаев, так зловещий Салман Радуев. Ведь в город, как я уже упоминал, можно попасть только по специальному пропуску! Местные жители говорят, что даже НЕ ЗАПИРАЮТ оставляемые на всю ночь на улице автомобили. А кто их угонит, если дальше КПП не уедешь?.. Поэтому на прощальном ужине, устроенном для нас главой Администрации Заречного В. В. Сергеевым, я и провозгласил свой тост за то, чтобы, несмотря ни на какое стремление к свободе, Россия хотя бы ненадолго превратилась в такой же вот закрытый город...
      

    * * *

       ...И вот ранним, но уже жарким утром 8 июля я сошел с поезда на землю Нижнего Новгорода и через каких-нибудь полчаса уже ступил на палубу мирно стоящего у пристани "Святого князя Владимира". Увы, коридоры плавучей обители были пусты, никого, кроме дежурных, на теплоходе не было, и увидеть сразу же по приезде Марину, по которой я уже успел соскучиться, мне не удалось. Как объяснил дежурный, она вместе с группой паломников еще вчера вечером уехала в Свято-Дивеевский монастырь, куда сейчас отправляется еще один автобус, на котором, если хочу приложиться к мощам Преподобного батюшки Серафима, могу туда отправиться и я. Конечно же, я давно хотел побывать в Дивеево, Серафим Саровский был одним из моих самых любимых русских святых, и я с радостью согласился на поездку. Да и чего греха таить? Я очень хотел увидеться с женой, поэтому сама мысль о том, что, находясь всего в каких-нибудь трёх-четырех часах езды от неё, я буду еще целый долгий день болтаться один по пустынным палубам, томясь ожиданием встречи, показалась мне невыносимой. Позавтракав в корабельной столовой и взяв у дежурного компьютерную распечатку пресс-релиза с описанием предыдущего участка маршрута, я уселся в полупустой автобус (практически все участники Крестного хода уехали в Дивеево еще вчера) и, поглядывая изредка в окно на силуэты проезжаемого города, углубился в чтение.
       "Утром 1 июля, -- рассказывалось в информационном сообщении, подготовленном авторами пресс-центра для местных журналистов, -- Крестный ход встречали в древнем Ярославле. "Ярославль-городок -- Москвы уголок", -- так говорят в народе о Ярославле, потому что он известен по всей Руси своими храмами и монастырями. К началу ХХ века в пределах Ярославской епархии насчитывалось 25 монастырей и свыше 1000 церквей. Заботами ярославских иерархов строились первые школы и первая типография, богадельни и приюты для сирот и убогих. Церковь покровительствовала народному просвещению и искусству. Не случайно именно в библиотеке преподобного Иоиля, архимандрита Ярославского Спасского монастыря, был сохранён для потомков величайший памятник древнерусской поэзии "Слово о полку Игореве". В годы тяжелых испытаний многие церкви закрывались, расхищались церковные ценности, но и тогда не прекращалась молитва в храмах Ярославской епархии.
       В последнее десятилетие началось активное восстановление православных храмов, большинство из которых уже действует. Выступая на встрече паломников на пристани, заместитель губернатора Ярославской области Н. П. Воронин и архиепископ Ярославский и Ростовский Михей приветствовали участников богоугодной акции и пообещали, что местные церковные и светские власти сделают всё, чтобы двухдневное пребывание Крестного хода на Ярославской земле получило большой духовно-нравственный резонанс. Так оно и получилось. Крестный ход с иконами и хоругвями прошествовал от речного вокзала до церкви Ильи Пророка, в которой был совершен молебен. С надеждой обращались к святому люди, изнывающие от настоящего пекла: в Ярославле за несколько недель лета не выпало ни капли дождя.
       2-го июля участники Крестного хода прибыли в Феодоровский собор. Он построен в 1716 году для чудотворной иконы Божией Матери Феодоровской. В храме почивают мощи святых благоверных князей Феодора, Давида и Константина, княживших в Ярославле в XIII веке. Здесь же хранятся частицы мощей первых русских святых мучеников Бориса и Глеба, в крещении Романа и Давида. При огромном стечении народа владыка Михей вместе с епископом Угличским Иосифом, духовенством, прибывшим на теплоходе "Святой князь Владимир" и из местных храмов, провёл Божественную литургию. Потом паломники посетили церковь Иоанна предтечи. Во второй половине дня путешественников встречала игуменья Свято-Введенского Толгского монастыря мать Варвара. Монастырь этот -- одна из древнейших святынь Ярославля. Он основан во время княжения благоверного князя Давида Феодоровича епископом Ростовским Трифоном на месте явления ему в 1314 году чудотворной иконы Толгской Божией Матери. Монастырь заступничеством Божией Матери пережил многие беды. И только после революции, в 1929 году, был закрыт. Какое-то время на его месте была детская колония. И вот, 29 июня 1988 года, была отслужена первая после закрытия литургия. А с 1990 года поселились и первые насельницы. Сейчас обитель ведёт полнокровную жизнь православного монастыря. Здесь покоятся мощи одного из светочей православия -- святителя Игнатия Брянчанинова. 20 августа 1995 года обитель посетил Святейший Патриарх Алексий II. С тех пор он четвертый год подряд возглавляет богослужения в престольный праздник.
       Главная святыня монастыря -- Толгская икона Божией Матери находится на хранении в музее. Во время общения руководителей Крестного хода с представителями властей Ярославля -- светских и духовных -- была достигнута договорённость об ускорении её передачи в обитель.
       Прибыв в монастырь, участники плавания на теплоходе "Святой князь Владимир" совершили молебен в храме святителя Николая. Его отслужил один из инициаторов идеи Крестного хода по рекам Волги, Днепра и Западной Двины отец Алексей Злобин.
       Участники хода преподнесли Толгской обители благотворительную помощь. Игуменья матушка Варвара познакомила паломников с монастырём и его храмами, кедровой рощей, которую, по преданию, заложил Иван Грозный, исцеливший здесь в своё время после усердных молитв у иконы Божией Матери больные ноги. На прощание насельницы угостили гостей замечательным монастырским квасом, собственноручно приготовленным ими по старинным рецептам.
       Как и в Твери, на торжества, связанные с пребыванием в городе Крестного хода, в Ярославль приезжали президент Международного Фонда единства православных народов В. А. Алексеев, представители попечителей и генеральных спонсоров от ОАО "Газпром" и ЗАО "Корпоративное развитие нетрадиционных технологий в регионах".
       3-го июля Крестный ход принимала древняя Кострома, вписавшая в историю Руси страницы, связанные с 300-летней царской династией Романовых. Паломников встретили со святыней Костромской земли -- Феодоровской иконой Божией Матери тысячи православных горожан во главе с архиепископом Костромским и Галичским Александром, а также руководителями области и города. Первый заместитель главы Администрации области Ю. Ф. Цикунов, мэр Костромы Б. К. Коробов, владыка Александр, горячо поддерживая идею Крестного хода, выразили надежду, что этот поход послужит установлению добрых, мирных отношений между россиянами, украинцами и белорусами. В соборной молитве, совершённой на главной площади Костромы -- Сусанинской -- звучали прошения о "даровании истинного покаяния, умножении любви среди всех людей", а также о послании властям мудрости и -- о даровании плодов земных. Этот призыв весьма актуален: вот уже месяц и здесь, на Костромской земле, стоит иссушающая жара.
       (Интересно, что в одном из населенных пунктов, где останавливался теплоход, прихожане рассказывали, что после общецерковной молитвы о послании дождя долгожданные капли наконец-то оросили землю.)
       Далее участники Крестного хода посетили Богоявленско-Анастасьинский женский монастырь. Обитель знаменита тем, что здесь находится один из самых больших детских приютов с общеобразовательной школой и богадельня для престарелых и инвалидов. В этом монастыре и пребывает чудотворный Феодоровский образ Пресвятой Богородицы, которым был благословлен на царство первый самодержец из династии Романовых.
       Паломники побывали также в Ипатьевском монастыре, где в 1613 году Михаилу Романову было объявлено о его избрании на царство. (Последний Государь -- Николай Александрович -- был, как известно, расстрелян в 1918 году большевиками в Екатеринбурге тоже в ИПАТЬЕВСКОМ доме, и тем самым как бы замкнул период самодержавия в России. -- Н. П.). Сейчас в монастыре, в котором размещается музей, полным ходом идут реставрационные работы.
       Более 30 святых прославлено в древней Костромской земле. В их числе немало сподвижников и учеников Преподобного Сергия Радонежского. До 1917 года в Костромской епархии насчитывалось около 1300 храмов и свыше 30 монастырей. К 1989 году действовало только 65 храмов. Сейчас идёт активный процесс возрождения православных церквей и обителей. И тому, что Православие возвращается в жизнь костромичей, активно способствует установившееся здесь взаимопонимание и созидательное взаимодействие владыки Александра и епархиального духовенства с местными органами власти. Вот лишь один пример. В городе Шарье сгорел православный храм. Пятидесятитысячное население осталось без церкви. Несмотря на трудные времена, власти совместно с епархиальным руководством нашли возможности, и ныне в Шарье действует молитвенный дом, начато строительство храма. О многом говорит и такой факт: для того, чтобы вернуть обителям принадлежавшие им некогда строения, местные власти отселили из них в квартиры за пределами церквей и монастырей в общей сложности 184 семьи -- это в наши-то трудные времена!
       4-го июля, в день убытия из Костромы, архиепископ Костромской и Галичский Александр отслужил Божественную литургию в Богоявленско-Анастасьинском кафедральном соборе. Состоялась передача библиотек духовной и исторической литературы детским приютам при Нерехтском и Богоявленском монастырях, а также домовой церкви Военного института химической защиты.
       По пути в Нижний Новгород теплоход сделал остановку в маленьком светлом городке на правом берегу Волги -- Плёсе, известном своими живописными пейзажами, вдохновлявшими на творчество многих российских художников, в том числе гордость России -- И. И. Левитана, первым открывшего этот чудный уголок широкому зрителю.
       Плёс, основанный в 1410 году, богат и своей историей. Не раз служил он сборным пунктом русских войск. В 1552 году Иван Грозный формировал в нём отряд для похода на Казань, а в 1612 году из Плёса на левый берег переправлялось ополчение под предводительством Минина и Пожарского, шедшее через Кострому для освобождения Москвы. Формировалось здесь народное ополчение и в годы Отечественной войны 1812 года.
       Сейчас -- это город курортников и туристов. В нём на несколько тысяч населения действует семь церквей, правда, почти все они нуждаются в восстановлении.
       В Плёсе участники миссии прошли Крестным ходом от пристани до Троицкой церкви, где отслужили молебен. Настоятель храма отец Алексей (Макаров) с благодарностью принял дар от организаторов путешествия -- Международного Фонда единства православных народов -- библиотечку духовной литературы. Такой же подарок был вручен еще одному приходу Ивановской церкви..."
      

    * * *

       ...За окнами автобуса промелькнули дома и улочки Арзамаса, и мне вспомнилось, как ровно месяц тому назад мы с Мариной приезжали сюда на открытие памятника А. С. Пушкину, изготовленному скульптором Вячеславом Клыковым к 200-летию со дня рождения великого Поэта России.
       Тогда, 5 июня, торжество открытия памятника началось с панихиды по убиенному рабу Божию Александру в Воскресенском кафедральном соборе с последующим Крестным ходом к Пушкинской площади, не просто освятившим это знаменательное в жизни арзамасцев событие, но и показавшим, что русская культура и, особенно, литература -- это практически такая же духоносная и спасительная сила, как и вера. Как сказал недавно на состоявшемся в Вологде выездном Секретариате Союза писателей России академик Игорь Ростиславович Шафаревич, "литература -- это, может быть, вообще тот единственный шанс России, который даёт ей возможность дожить до своего возрождения". Правда, при этом необходимо помнить слова известного публициста Михаила Назарова на "круглом столе" в редакции журнала "Москва", посвященном теме "Русская культура ХХ века: старые и новые смыслы", во время которого он в частности сказал, что "к настоящей культуре (и добавим -- литературе) следует относить далеко не всё то, на что тратит деньги Министерство культуры и чем развлекает народ телевидение, а только такое творчество, в основе которого лежит стремление к Истине, к должному -- Божию Замыслу -- о нас..." И что бы там кто сегодня ни говорил, а в этом плане так до сих пор и не появилось в России ни более СОВРЕМЕННОГО, ни более СВОЕВРЕМЕННОГО писателя, чем Пушкин. Наслушаешься иной раз за день чьих-то кликушеских визгов о смерти русской литературы, насмотришься на всех спешащих справить по ней панихиду, а вечером дома откроешь знакомый заветный томик, проведешь рукой по странице, повторив про себя, практически не глядя на шеренги построенных, как гренадеры на плацу, слов: "Нет, весь я не умру -- душа в заветной лире / Мой прах переживет и тленья убежит..." -- и с облегчением улыбнешься. Что ж, всё в мире развивается по одним и тем же ПРИРОДНЫМ законам, проходя обязательную дистанцию от рождения до смерти, но разве порог физиологический кончины -- это и вправду КОНЕЦ ВСЕМУ, последняя точка существования? "Нет, ВЕСЬ я не умру", -- сказал Поэт, и это утверждение в равной мере распространяется и на всю нашу литературу в целом.
       Да, вполне справедливо, что та литература, которую мы знали под именем "советской", исчерпав до конца выданные ей социалистической эпохой художественные возможности, "приказала всем долго жить", но это ведь еще не ВСЯ литература, а только её износившаяся, израсходовавшая свои энергетические ресурсы бренная ПЛОТЬ, тогда как "душа в заветной лире" пережила ее прах и, перейдя на качественно иные творческие высоты, продолжает ЖИВОЙ разговор с читателем, пробуждая в нём те самые "чувства добрые", за которые был любезен народу и сам Александр Сергеевич.
       Да, наверное, прав был в своё время Владислав Ходасевич, писавший в статье "Колеблемый треножник" о периодическом падении интереса к поэзии Пушкина. Прав профессор Владимир Иванович Гусев, упрекающий нас сегодняшних в "в постыдном незнании текстов" нашего национального Гения и нечитании его произведений. Но прав и редактор "Дня литературы" критик Владимир Бондаренко, утверждающий в своей газете, что "сейчас наступает время Пушкина", а это -- "время собирания всех русских сил воедино во имя великой Победы".
       Всё это действительно так, потому что Пушкин -- это всегда загадка, всегда неразгаданная тайна. Причем совсем не та, которую сегодня усиленно раздувают дельцы от псевдолитературы, тиражируя книжонки, изображающие поэта этаким повесой с бесчисленным "донжуанским списком" за спиной, ветреным гулякой, извращенцем и даже сатанистом. Тайна Пушкина, феномен его гения заключаются совершенно в другом. Вспомним, какими определениями наделяли его современники и потомки: "Пушкин -- это наше ВСЁ", Пушкин -- это "образ русского человека, каким он явится ЧЕРЕЗ ДВЕСТИ ЛЕТ", Пушкин -- это "СОЛНЦЕ русской поэзии" и так далее. То есть на каком-то подсознательном уровне Пушкин прочно ассоциируется у нас с понятием некоего НЕДОСТИЖИМОГО, но сохраняемого в глубине души ИДЕАЛА, и одновременно с этим -- чего-то исключительного, неземного, СИЯЮЩЕГО где-то высоко-высоко НАД НАМИ.
       Практически этими же самыми категориями мы определяем для себя и понятия Бога, говоря, что в каждом из нас кроется ОБРАЗ БОЖИЙ (т. е. тот же недостижимый нами в земной жизни и за 200 лет ИДЕАЛ) и что Иисус Христос -- это наше СОЛНЦЕ ПРАВДЫ (т. е. почти то же, что и употребляемое по отношению к Пушкину выражение СОЛНЦЕ ПОЭЗИИ).
       Таким образом видно, что Пушкин давно перестал для нас быть просто ПОЭТОМ и стал своего рода новым общерусским БОГОМ, приняв на себя вместе с нашим религиозным трепетом и нашу религиозную пассивность. И точно так же, как мы в своём большинстве не читаем ни Библию, ни другие священные книги, мы не читаем и произведений Пушкина. И так же, как многие из нас не ходят в храмы на Литургию, не постятся, не молятся, не принимают святого Причастия и не выполняют никаких других церковных обрядов, а только раз в год, в порядке этакого массового поклонения, приходят в церковь на Рождество или на Пасху, чтобы, отстояв половину богослужения да поскорее отметив это за гульбищным столом, тут же забыть о своем Боге до следующего года, так и о Пушкине мы вспоминаем только в дни его годовщин да юбилеев, чтобы, съехавшись отовсюду в Берново, Болдино или Михайловское, послушать организованный в его честь концерт, потолкаться по импровизированной ярмарке, съесть непрожаренный шашлык с пивом да уехать до следующего юбилея.
       Что на это можно сказать? Въевшийся в нас за семь десятилетий дух атеизма дает себя знать не только в отношении Православия, но в отношении всей русской Культуры и, неся в себе унаследованную от предков генетическую веру в Бога, мы живем, фактически не зная Его, как неся в себе любовь к Пушкину, живем, не читая его. Но в то же время, являясь народом, уже тысячу лет живущим по принципам православной морали и с самого раннего детства окруженным пушкинскими сказками, мы хоть и живем, нарушая все христианские заповеди, всё же испытываем необъяснимый трепет при звуках церковного благовеста, и, хоть и не перечитываем на ночь стихов Пушкина, чувствуем, как учащается стук сердца при одном только упоминании его имени. И если мы и не можем заявить, что с Пушкиным нам на этом свете жить стало ЛЕГЧЕ, то можем наверняка сказать, что без него нам было бы намного ТЯЖЕЛЕЕ.
       Но, слава Богу, никакие Терминаторы и Бэтмены пока что Пушкина из русской культуры не вытеснили и, кажется, даже начинается обратный процесс -- современная наша литература всё больше и больше возвращается к пушкинской традиции, помогая своему читателю отряхнуть с души все случайные напластования и разглядеть в себе образ Божий. Именно об этом и свидетельствовали поистине ВСЕНАРОДНЫЕ торжества, прокатившиеся в июне 1999 года практически по всей России, включая и проезжаемый мною теперь Арзамас, где, после отслуженного тогда перед памятником молебна, выступил Нижегородский губернатор И. П. Скляров, отметивший, что "Пушкин -- это народный поэт, и сегодня мы, как самую нашу большую национальную гордость и святыню, передаём его наступающему ХХI веку..."
       Я хорошо помню тот день. Несмотря на нещадно палившее июльское солнце, народ с площади разойтись не торопился, да и городские власти расстарались и спасли людей от жажды холодным русским квасом, стоившим буквально копейки, и свежим разливным пивом (продававшимся на площади по совсем уж смешной для Москвы цене 2 рубля за пол-литровую кружку!). Казалось, весь город был в те дни пропитан стихами и духом Пушкина -- в ДК "Ритм" шел торжественный поэтический вечер, в театре драмы -- премьера по произведениям поэта "Пока сердца для чести живы", а на площади -- детское театрализованное представление по мотивам "Сказки о попе и работнике его Балде". На следующий день был открыт памятный знак в честь 100-летия посадки Пушкинской рощи, состоялась презентация реставрируемого дома Бессоновых, где неоднократно бывал поэт, а также была открыта памятная доска на здании бывшего монастыря в память о его племяннице -- Ольге Львовне Пушкиной-Оборской...
       Еще на следующий день, 7 июня, присутствовавшая на этом празднике делегация Союза писателей России в составе Олега Шестинского, Геннадия Иванова, Валерия Шамшурина, Евгения Шишкина, Валентины Коростелевой, Светланы Виноградовой, Владимира Дагурова, нас с Мариной и группы местных поэтов и прозаиков побывала в имении Болдино.
       Но торжество русской культуры на этом мероприятии не закончилось, и новые памятники национальным гениям и героям ждут своего часа. И они будут открыты. Ради наших детей. Ради внуков и правнуков. Ради того, чтобы жила наша Святая Русь. "Мы -- наследники великой тысячелетней державы, -- сказал в своём слове при открытии памятника В. М. Клыков, -- и мы обязательно воскреснем в веках, потому что мы дети одной родины -- России..."
      

    * * *

       ...Раскалённый тридцатиградусной жарой автобус въехал тем временем в село Дивеево и вскоре остановился перед открытыми воротами Свято-Троице-Серафимо-Дивеевской обители, в которой после семидесятилетних блужданий обрели, наконец, покой святые мощи преподобного батюшки Серафима Саровского. Это был один из первых святых, о которых я когда-то узнал, и, может быть, поэтому я относился к нему чуть ли не как к своему персональному крестному отцу, с радостью открывая для себя какие-то мимолётные знаки его присутствия в моей судьбе. (Так, например, оказалось, что единственный действующий храм в городе Новокуйбышевске, где прошло детство Марины и куда мы отправляли на лето к бабушке с дедушкой нашу дочь Алинку, носит имя Серафима Саровского, а построенный в последние годы второй -- посвящён любимой его иконе Божией Матери "Умиление".)
       Во время своего воцерковления я ещё писал стихи, и одним из поэтических циклов того периода стал обширный корпус древнерусских духовных стихов, включая "Голубиную книгу", "Иерусалимский свиток", "Сон Богородицы", стихи о святом Егории, Алексие Божьем человеке, Матери Сырой Земле и так далее, а также псалмы, молитвы, фрагменты "Физиолога", Евангелия, "Слова о Законе и Благодати" митрополита Илариона и другие христианские стихи, переложенные мною на язык современной поэзии. Было среди этих стихотворений и посвященное батюшке Серафиму, которое так и называлось -- "Молитва преподобному Серафиму Саровскому". Помню его и доныне: "О, пречудный отче Серафим! / Сколько скорбных, страждущих и грешных / ты, молитву к Богу сотворив, / в своей жизни спас или утешил. // Сладко было видеть всем твой лик. / Сладко было слово твоё слышать. / Подвиг твой -- был истинно велик! / Беспредельно -- воздаянье свыше! // Даже призван от земных трудов // в горние покои, ты, как прежде, / всех, к тебе молящихся, готов / поддержать и укрепить в надежде. // Тем -- здоровье, тем -- удачу дашь, / тех -- живыми выведешь из битвы... / О, наш кроткий! О, претихий наш! / Вознеси же и за нас молитвы! // Да взойдёт над нашею судьбой / Солнце Правды, озарив дорогу / в неземное Царство, чтоб с тобой -- / петь и нам хвалу Святому Богу!.."
       ...Позже, став в определенной степени религиозно взрослее, я начал понимать, что человеческая жизнь от начала и до конца наполнена Божьими милостями, только мы их практически не умеем или не хотим замечать. Что тут поделаешь? Видимо, в каждом из нас имеется небольшая частичка неверия от апостола Фомы, заявившего при известии о воскресении Господа: "Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю" (Ин., 20, 25). Поэтому нам так и хочется, чтобы Господь хотя бы изредка являл нам Свои чудеса, УКРЕПЛЯЯ и ПОДДЕРЖИВАЯ ими нашу слабую веру. Как написал в подаренной мне чуть позже книге "Время созидать" плывший с нами до Ульяновска заместитель Председателя Исполкома Общественно-политического блока "Вся Россия" Владимир Сергеевич Медведев, "для православного человека возможность божественного чуда так же естественна, как восход солнца". Отсюда -- и тяга людей к паломничеству, посещению далёких храмов монастырей, хранящих чудотворные иконы, интерес к их мироточению и обновлению, а также другим чудесам, подтверждающим силу и мощь нашего Господа и Его святых, а одновременно -- их любовь к нам.
       Помнится, в самом начале своего воцерковления, ни разу даже ещё не удостоившись принятия таинства святого Причастия, я размечтался о том, чтобы мне явился кто-нибудь из святых или даже Сама наша Заступница Мария.
       -- А ты уверен, что выдержишь эту встречу? -- предостерёг меня более осведомлённый в делах веры товарищ, впоследствии принявший священнический сан. -- Не очистившись от грехов, ты же просто сгоришь от огненного сияния их святости!..
       И хотя мне очень хотелось тогда чудес, они мне не даровались. Да было бы и странно, если бы являвшаяся тому же Серафиму Саровскому Матерь Божия, явилась вдруг, как бы уравняв его чистоту с моей греховностью, к такому нераскаявшемуся неофиту, каким ещё был в те времена время я. Это ведь могло стать огромным соблазном для неочистившейся души -- вот, мол, какой я уже хороший! Сама Матерь Божия удостаивает меня Своим посещением...
       Да и не всегда Божественные чудеса происходят явственно -- знаки Его благодати нужно собирать из окружающей действительности по крупицам.
       Никогда не забуду своё первое Причастие. Мы, несколько студентов Литературного института, приехали в только что открывшийся после многих лет мерзости и запустения знаменитый на всю Россию монастырь Оптина Пустынь. Рассчитывая вот так, сразу, быть допущенным к принятию Святых Таин, я пошёл исповедоваться и был очень огорчен, когда принимавший исповедь иеромонах не допустил меня к Причащению.
       "Наверное, мне плохой батюшка попался", -- подумал я, и на другой день пошел на исповедь еще раз, но уже к другому священнику. Но и этот не допустил меня к Святым Тайнам, и третий -- тоже. Да и как они могли допустить к ним человека, который до середины Великого поста ел мясо и ни разу в своей тридцатилетней жизни не открывал молитвослова?..
       Я был очень расстроен; я ожидал какого-то более внимательного отношения к своей персоне, и потому уезжал из Оптиной Пустыни с чувством обиды. Но пока добирался от Козельска до Москвы (кстати, тут Господь тоже явил мне Свою милость, позволив успеть на поезд, на который я, по всем земным законам, успеть был никак не должен), а потом от Москвы до Донецка и далее до своего родного городка Родинское, я впервые в жизни обратил внимание на то, что несмотря на начало самой строгой поры Великого поста -- Страстной Недели, практически вся Россия, не переставая, жуёт шашлыки и колбасы. Попутчики по купе дружно подсовывали мне сало и курицу, а меня воротило от одного только их вида. Мама встретила меня горой блестящих от масла пельменей, а мне даже квашеная капуста казалась жирной. Дожив дома до Пасхи, я попрощался с близкими и уехал обратно в Москву...
       Зато потом, основательно подготовившись -- попостившись и покаявшись во всём, включая свою досаду на попавшихся мне "плохих" батюшек, я наконец-то познал эту радость -- принять в себя частицу Тела Христова и Его Животворящей Крови! Произошло это в храме Митрофана Воронежского в Москве, и я до сих пор помню наступившее тогда после Причастия удивительное состояние. Дня два, приходя в храм, я видел в воздухе какие-то переливающиеся блёстки -- словно бы отсвет свечей вдруг попадал на оперение ангельских крыльев, и они отсвечивали жемчужными переливами...
       Потом это у меня, конечно, отнялось. Отнялось, чтобы остаться в памяти и всё время напоминать о том, что я всё еще недостоин видеть это чудо постоянно.
       Были потом и другие знаки Божьего внимания: то решение жилищного вопроса, произошедшее после молитвы святому Даниилу Московскому, то денежный перевод, который в один из трудных периодов жизни пришёл мне по молитве св. Николая Мирликийского буквально на следующий же день после того, как я отправил письмо о помощи другу на другой конец России...
       И вот в июле 1996 года мы с Мариной поехали отдыхать в Дом творчества писателей в подмосковный посёлок Переделкино. Два дня знакомились с музеями Бориса Пастернака и Корнея Чуковского, гуляли по окрестным переделкинским тропкам, собирали на лужайках землянику, а потом зашли в церковь. Переделкинский храм носит имя праздника Преображения, но один из его приделов посвящен митрополиту Филиппу (Колычеву), убиенному при Иоанне Грозном его подручным Малютой Скуратовым. Храм имеет очень оригинальную архитектуру, его тёмные сводчатые лабиринты сразу настраивают душу на трепетный исповедальный лад.
       -- А где икона святителя Николая? -- спросил я у одной из женщин, не найдя сразу образ своего небесного покровителя.
       Она показала. А затем, когда я уже отходил, вдруг тронула меня за рукав и сказала, что там-то и там-то у них находится чудотворная икона Божией Матери "Иверская".
       "Иверская" -- моя любимая, она висит в центре моего домашнего иконостаса, да и первым храмом после моего переезда в 1994 году в Самару была церковь Иверского монастыря. Поэтому я очень обрадовался. И пройдя в центральную часть храма, повернул, как объяснила мне эта женщина, направо и... никакой "Иверской" не увидел.
       И тут из алтаря вышел строгий священник, и я спросил у него, где тут у них находится чудотворная икона.
       -- Вон там, -- кивнул батюшка на высокую металлическую дверь бокового выхода.
       -- А можно её увидеть?
       Священник посмотрел на меня с каким-то явным недоумением, словно я спросил у него о чем-то, лично ему не подвластном, и тихо ответил:
       -- Попробуйте...
       Я подошёл к двери. Она была закрыта на засов, отодвинув который, я легко открыл её. За ней оказался небольшой каменный коридорчик, как бы тамбур, из которого был выход уже непосредственно на улицу. В нём висело несколько икон, горела лампадка, но "Иверской" снова не было.
       "Где же она?" -- опечалился я и вдруг увидел ещё одну дверь справа, запертую на массивный металлический засов, в проушине которого висел тяжелый амбарный замок. "Ну вот, -- мелькнула догадка, -- то-то батюшка и сказал нам: попробуйте... Видно, Заступница Сама решает, кого допустить к Себе, а кого -- нет".
       Молясь про себя Богородице, я подошел к двери, и с огорчением потрогал холодный замок. И тут же -- о чудо! -- увидел, что он оказался вдетым не в обе проушины, а только в одну, и, осторожно потянув засов, отворил дверь.
       Вниз, в полумрак, освещаемый только горящей лампадой, вели три ступеньки, и там, в небольшом придельчике метра три на три, находилась Она -- чудотворная икона нашей Небесной Заступницы.
       Что икона эта непростая, почувствовала даже моя крещёная, но невоцерковлённая на тот момент жена.
       -- Смотри, у Неё же живые глаза, -- изумлённо шепнула мне в тишине полуподвальчика Марина. -- Она ими как будто читает мою душу...
       И это было действительно так, и не почувствовать этого было невозможно. Икона безмолвно разговаривала с нами, считывая с наших душ самые сокровенные помыслы и тревоги. И, не знаю, как, но я почувствовал, что они тут же становятся известными и нашему Спасителю...
       Позже мы еще несколько раз приходили в храм и каждый раз это сопровождалось проявлением каких-нибудь маленьких Божьих милостей. Так, например, у нас с собой не было православного календаря, и мы не могли следить за церковными праздниками. Но Господь знает, как подать знак Своим детям. В один из дней наши соседи по столу в столовой Дома творчества -- пара пожилых писателей-драматургов -- попросили нас сходить за три километра на станцию и купить им газету. Выполнив их просьбу, я решил вдруг купить газету и себе (хотя ехал в Дом творчества как раз отдохнуть от всякой политики) и, открыв её, тут же прочитал, что сегодня -- день памяти митрополита Филиппа. Мы сразу же поспешили в церковь, и хоть на службу уже не успели, но по свече перед иконой убиенного митрополита поставили.
       Ну а главное, что мы сделали перед чудотворным образом "Иверской" иконы, это -- помолились о даровании нам возможности переехать из Самары, где становилось всё труднее жить, занимаясь литературной критикой, в столицу, и "Вратарница" (а именно таким является второе имя этой иконы, висевшей в своё время у въезда в стольный город) любезно распахнула перед нами врата Москвы, так что без всяких авантюр и хитростей мы совершили обмен самарской квартиры на московскую и ранним утром Светлого Воскресенья 1997 года въехали в столицу...
       Конечно, придавать чрезмерное значение всем подряд приметам и совпадениям, наверное, не стоит -- это будет явно лишним. Но видеть те маленькие зёрна Божьих чудес, которые Он дарит нам в повседневной жизни всё-таки необходимо. Ведь они -- свидетельства того, что Он любит нас даже такими, какие мы есть. И как же после этого не стремиться стать хоть немножечко лучше?..
      

    * * *

       ...Выйдя из превратившегося в духовку автобуса, я нетерпеливо огляделся по сторонам, надеясь тут же увидеть где-нибудь поблизости Марину. Но вокруг были сплошь незнакомые мне лица, и радость от давно ожидаемой встречи с Дивеево из-за этого померкла.
       -- Она должна быть сейчас на молебне в храме, -- заметив моё огорчение, подсказал встретивший нас представитель Крестного хода, кивнув на белеющую за его спиной громаду Троицкого собора.

       Благодарно кивнув ему, я направился в сторону входа и через пару минут уже стоял под высокими сводами храма. Чем-то он напоминал собой внутренности Елоховского собора в Москве, где до возвращения в Дивеево находились батюшкины мощи, да и по фотографиям в книгах я помнил эти колонны, этот алтарь, -- это ведь сюда, в Дивеево, приезжал в начале века на торжество канонизации преподобного Серафима государь Николай Александрович, -- однако отсутствие Марины вносило в душу какую-то дисгармонию, я крутил по сторонам головой и ничего толком не видел.
       Молебна в храме не было и, приложившись к раке с мощами преподобного, я вышел на улицу. Большинство паломников торопилось в стоящий рядом Преображенский храм, и я подумал, что молебен, наверное, состоится именно там, а значит, там я увижу и Марину. Но ни молебна, ни жены в Преображенском не было, и я опять возвратился в Троицкий. Я понимал, что всё это очень глупо -- впервые в жизни оказаться в обители любимого батюшки Серафима и вместо радости нервничать по поводу невстречи с женой, но душа уже была омрачена, и я ничего не мог с этим поделать. Постояв в таком состоянии перед ракой с батюшкиными мощами, я вышел из храма и бесцельно побрёл по двору мимо отдыхающих паломников, столов с обедающими, котлов с чаем. Вышел в боковые ворота и почему-то остановился, глядя на стоящие под деревьями красные "Икарусы".
       И вдруг из дверей одного из автобусов вихрем вылетела Марина, схватила меня за руки, торопясь, защебетала что-то, рассказывая о предыдущих событиях. Оказывается, вчера, когда закончились храмовые службы, и Дивеево уснуло, они, то есть участники Крестного хода, ходили на знаменитую канавку Божией Матери, про которую батюшка Серафим сказал: "Кто канавку с молитвой пройдёт да полтораста "Богородиц" прочтёт, тому всё тут: и Афон, и Иерусалим, и Киев..." А перед этим специально для них открыли раку с мощами преподобного, дали, не торопясь, приложиться к его вещам -- кресту, одежде, четкам, котелку, помолиться в благоговейной тишине храма... Поэтому сейчас, после этой чудесной, но бессонной ночи и отстоянных утренних служб, она задремала в автобусе, но вдруг услышала, как кто-то словно толкнул её в бок, сказав: "Проснись!" -- и, открыв глаза, увидела меня выходящим из монастырских ворот.
       Еще раз, уже не спеша и не дёргаясь, мы обошли Свято-Дивеевскую обитель, попили вкуснейшего чая из снитка (травка, отваром из которой два с половиной года питался преподобный отец Серафим), сфотографировались на фоне Троицкого собора, еще раз приложились к раке со святыми мощами. Во второй половине дня объявили посадку в автобусы и мы поехали на один из Серафимовских источников возле села Цыгановки. Когда-то, за несколько лет до этого, я побывал на целебном источнике возле села Ташла в Самарской области и до сих пор помнил то незабываемое ощущение, которое испытал, погрузившись три раза в его ледяную декабрьскую воду. Казалось, что с меня заживо, какими-то грубыми наждаками, содрали не только шкуру, но и часть моей ненужной греховной жизни, так что стало сразу легко-легко, горячо, радостно. Мокрые и счастливые мы, не вытираясь, одели тогда одежды и по тридцатиградусному морозу дошли до стоящего метрах в трёхстах автобуса. Не стану говорить о своих тогдашних недомоганиях, но не прошло и месяца, как я забыл о них даже думать...
       И вот мы -- на Серафимовском источнике. Какое это чудо -- войти вместе с батюшками в рубленную деревянную купаленку, раздеться и, осенив себя три раза крестным знамением -- во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! -- окунуться в обжигающую тёмную воду источника. До сих пор при воспоминании об этих минутах сердце окатывает сладкая волна благодатной радости, как будто я прикоснулся к чему-то высшему, не ЗАСЛУЖЕННОМУ, а еще только ДАРОВАННОМУ мне в качестве аванса за будущую духовную работу. И до сих пор не перестаёт мучить душу чувство НЕЗАКОННОСТИ полученного блаженства. Оправдаю ли когда-нибудь полученную милость? Отработаю ли так щедро выданный мне аванс? Господи, помилуй мя грешного...

       Мокрые, радостные, как будто заглянувшие в уголок райского сада, мы снова сели в автобусы и направились в сторону Сарова. Не доезжая километра полтора до города, вышли с хоругвями из автобуса и прошествовали Крестным ходом до саровской проходной. Увы, но город хоть и возвратил себе исконное имя Саров вместо кодовой клички "Арзамас-16", но еще и до сих пор остаётся закрытым объектом, из-за чего перед самой проходной к нам выбежало множество армейского начальства всякого ранга, так что едва удалось выпросить разрешение на совершение молебна перед проходной, который и был отслужен на виду у проезжающих через КПП служебных машин и автобусов.
       По возвращении в Нижний Новгород руководство Крестного хода, святые отцы и мы, пресс-группа, были приглашены на приём в Администрацию области, во время которого председатель Комитета по делам религиозных и национальных отношений И. В. Симонов рассказал о взаимоотношениях местной власти и Церкви, о деятельности на Нижегородской земле различных религиозных сект, в том числе -- сайентологов, а также о возрождении православных монастырей, храмов и других проблемах духовной жизни области. "Главный принцип, -- подчеркнул он, -- это единство духовной и светской властей, а главная задача -- сохранить российскую государственность и её многовековой оплот -- Русскую Православную Церковь..." В свою очередь исполнительный директор Фонда единства православных народов А. П. Дмитриев рассказал хозяевам о задачах и целях Крестного хода, депутат Белорусского Парламента Н. Н. Дубовик поведал о том, как будет проходить белорусская часть маршрута. Поделились также своими проблемами редактор газеты "Воскресная школа" монах Киприан (Ященко), секретарь ученого совета Московской Духовной Академии архимандрит Платон (Игумнов) и другие участники встречи.
       А к вечеру на верхней палубе "Святого князя Владимира" зазвучали плоские колокола группы "Светолитие", и пристань начала заполняться народом..)

       (Надо сказать, что корабельная звонница отличается от обыкновенных колоколен при православных храмах тем, что колокола на ней не обычные, а... плоские. Это разной величины пластины, отлитые из специальной колокольной бронзы. На Руси подобные звонницы были распространены до XIII -- ХV веков, пока им на смену не пришли колокола современной формы.
       -- Неважно, во что мы бьём, -- говорит звонарь Николай Головлёв, -- главное, какой звук при этом раздаётся. Недаром колокольный звон называют "благорастворением воздухов". При звуке колоколов ноги верующих сами должны нести их в церковь. Такого эффекта порой добиваются с помощью простого обрубка рельса или диска автомобильного колеса. А в храме городка Пено, который мы проплывали в верховьях Волги, звонарь пользуется пустым баллоном из-под газа. И добывает из него удивительные по красоте звуки!..)
       В холле же нижней палубы, переоборудованном в храм святого Владимира Крестителя, началось в это время богослужение. Жители города подходили к батюшкам под благословение, передавали записки о здравии, получали в подарок православную литературу. И в Нижнем, и во всех других городах, где останавливался "Святой князь Владимир", православные общины, школы, монастыри, приюты и больницы получали в дар от участников Крестного хода комплекты "Библиотечки паломника", а также жития первоучителей словенских Мефодия и Кирилла, святого Владимира, "Антологию русской риторики" и другие книги, изданные Фондом единства православных народов.
      
       ...Отчаливали уже в сумерки. И сколько можно было видеть, на пристани всё стояли люди и махали нам на прощание руками и платками, а мы в ответ махали им. А с верхней палубы плыли и плыли к волжским берегам чарующие звуки колокольного благовеста.
       В эту первую мою ночь на "Святом князе Владимире" мы с Мариной до глубокой ночи стояли на палубе, наслаждаясь блеском тёмной речной воды, силуэтами берегов, праздничным сиянием встречных многопалубных теплоходов и не умолкающим пением колоколов "Светолития". Я рассказывал ей о своей поездке в Пензу, о Лермонтовском празднике в Тарханах и о вечере поэзии в городе Заречном, где не запирают на ночь автомобили, а она мне -- о том, как, получив по рации сообщение, что дети одного из приволжских лагерей отдыха не успели помахать проплывавшему мимо них теплоходу, "Святой князь Владимир" сделал неплановый разворот посреди реки и вернулся вверх по течению, чтобы еще раз проплыть мимо высыпавших на берег ребятишек и порадовать их благовестом корабельной звонницы. Как к мэру Костромы Б. К. Коробову пришли в приёмную путешествовавшие по России индусы, сказавшие, что, проезжая мимо, увидели особое, невидимое другим людям благодатное свечение над городом и заехали, чтобы сообщить об этом его главе. А ещё -- о закладке храма Казанской иконы Божией Матери возле озера Светлояр недалеко от Нижнего Новгорода, на которую я не успел приехать, и о том, как тысячи нижегородцев стали свидетелями подлинного чуда, когда во время службы в соборе Михаила Архангела, где покоится прах знаменитого защитника русской земли князя Минина, для всех, не уместившихся в храме, верующих воссияла прямо над куполами яркая разноцветная радуга, долго переливавшаяся красками на абсолютно сухом и безоблачно чистом небе. А радуга, как говорят батюшки, символизирует собой не что иное как союз Бога и человека. (В конце плавания нам подарили четкую цветную фотографию этого явления, свидетельствующую, что это была отнюдь не массовая галлюцинация, а фиксируемый приборами эффект.)

       Но, как ни божественна была ночь, а ей не скажешь классическое: "Остановись мгновенье, ты прекрасно!" Спустившись в опустевший к этому часу корабельный храм, освещаемый горящей перед иконой святого Владимира лампадкой, я помолился перед образами и отправился спать. А через несколько часов мы уже швартовались у пристани города Чебоксары.

      

    * * *

       ...Первое, чем поразила меня столица Чувашии, это обилие зелени. Город буквально утопает в аллеях, парках и скверах, и это красноречивее всяких слов говорит о том, что чебоксарцы стараются жить в гармонии с тем Божественным мироустройством, которое нам даровал от сотворения Спаситель. И действительно, уже сама встреча Крестного хода на чебоксарской земле показала, что республика эта едва ли не православнее, чем вся остальная сегодняшняя Россия. На причале нас ждали архиепископ Чебоксарский и Чувашский Варнава, первый заместитель главы Правительства Чувашии П. В. Ивантаев, заместитель министра культуры республики М. Н. Краснов, первый заместитель главы администрации города Чебоксары Н. А. Партасова, другие духовные и светские лица. После торжественной части состоялся Крестный ход по городу, в котором, как сообщила потом местная пресса, приняли участие 18 тысяч верующих. И это при том, что, по признанию самих представителей власти, они еще сдерживали информацию о прибытии теплохода, боясь, чтобы не было слишком большой давки.
       Слава Богу, никакой давки не было, местные омоновцы четко несли свою службу, оберегая участников Крестного хода от толпы, и мы без каких бы то ни было эксцессов прошли по радушно встречающему нас городу. Хотя, нет-нет, а какая-нибудь особенно прыткая бабулечка всё-таки проскакивала мимо наших бдительных охранников, и пока её не выхватывали из шествия и не возвращали на обочину, успевала дотронуться до кого-нибудь из идущих в колонне священников или хотя бы до любого из участников хода. При этом выражение лица у неё было такое, как будто она удостоилась приложиться к самому Гробу Господню. Когда же я не удержался и сказал одной из таких "налётчиц", что мы -- всего лишь обычные грешные люди и, относясь к нам, как к живым святым, они вводят нас в большое смущение, она согласно покивала головой и ответила, что каждый из нас лично -- как ЧЕЛОВЕК -- конечно же, может быть сколь угодно слаб и грешен, но на всех нас как на УЧАСТНИКАХ КРЕСТНОГО ХОДА лежат благословение Патриарха и благодать Святого Духа, и вот ради приобщения к ним-то, а не к нашим грехам, они и стремятся прикоснуться к кому-либо из идущих сейчас по городу.

       Но вообще всё было очень хорошо организовано, видно было, что чувашский народ действительно любит Бога. И как мы узнали из выступлений Петра Ивантаева, это и вправду так, и только за последние годы здесь открыто 5 монастырей и восстановлено более 30 храмов, да и вообще 97 процентов населения считают себя православными...
       Перед началом шествия по городу наместник Свято-Троицкого мужского монастыря архимандрит Савватий ознакомил гостей со своей обителью, рассказав, что буквально несколько лет назад он начинал восстановление этого монастыря не только без копейки денег, но и будучи его единственным (!) обитателем, а сегодня (и в этом мы смогли сами убедиться) обитель процветает. Перед выходом из монастыря был отслужен молебен перед чудотворным резным образом Николая Угодника ХVI века -- самой почитаемой святыней не только Свято-Троицкого монастыря, но и всего города.
       Молебны совершались также и по всему маршруту движения Крестного хода -- возле Успенского и Вознесенского храмов, у памятного Поклонного Креста на месте разрушенного в 60-е годы Спасо-Напольного храма и у заложенной в честь 2000-летия Рождества Христова часовни на площади Республики. В центре шествия несли резной образ святителя Николая, хор Московской Духовной Академии пел тропари и прокимены, а с окрестных колоколен разносились малиновые перезвоны благовеста.
       И повсюду были встречи, и люди говорили то, что накипело у них на душе, то, чего они жаждут от властей и от Бога. "Время дележа и разобщения должно кануть в Лету; только вместе мы сможем выстоять и преодолеть все беды", -- таким был лейтмотив практически всех выступавших на площади Республики после молебна о даровании мира и благоденствия всем славянским народам.
       Весьма симптоматичным можно считать и то, что асфальтовое шоссе, которое Президент Чувашии Н. В. Фёдоров проложил от новой части города до района исторической застройки, в котором располагается часть храмов, чебоксарцы любовно называют "Дорогой к Храму", и по всем Чебоксарам висят не дурацкие лозунги типа "Голосуй, а то проиграешь", а радующие душу верующего человека плакаты "ДОРОГА К ХРАМУ -- ДОРОГА В БУДУЩЕЕ".
       Отличительной чертой Чувашии является еще и то, что здесь, как признавали практически все выступавшие и на пристани, и во время других мероприятий, наблюдается "полное взаимопонимание власти, Церкви и общественности", благодаря чему повсюду восстанавливаются старые храмы и обители, строятся новые.
       Во второй половине дня мы побывали в Свято-Троицком женском монастыре, а также на строительстве двух новых храмов -- в честь иконы Божией Матери "Взыскание погибших" и "Святых новомучеников и исповедников российских", который строится недалеко от филиала московского Института микрохирургии глаза (здесь, в Чебоксарах, когда-то начинал свою деятельность Святослав Фёдоров), а кроме того, посетили величественнейший собор Святого князя Владимира в городе химиков и гидростроителей Новочебоксарске, во дворе которого меня поразил своей необычностью "плачущий крест" -- т.е. крест, соединённый с медленно сочащимся из его перекладин фонтаном. И здесь, как и в Свято-Троицком мужском монастыре, настоятель храма протоиерей Илья Карминов говорил о том, что начинал он строительство этого храма с нуля, а теперь при нём действуют и крестильня, и воскресная школа, и богадельня для одиноких пожилых людей -- и всё это новенькое, из красного кирпича, поражающее красотой и солидностью...

       Здесь, в Чебоксарах, была моя очередь составлять пресс-релиз для раздачи его журналистам других городов и, завершая его, я писал: "На следующий день, 10 июля, была отслужена Божественная Литургия во Введенском кафедральном соборе, состоялся Крестный ход к храму Михаила Архангела, освящение воды у пристани, несколько концертов духовной музыки и другие мероприятия, завершившиеся торжественными проводами теплохода и колокольными звонами. На память о встрече чебоксарцы получали журнал Международного Фонда единства православных народов "К единству!" и православную литературу, а участники Крестного хода увозили в своих сердцах искреннюю любовь к этому городу..."
       Хотя, если уж быть стопроцентно точным, то, помимо любви к Чебоксарам и чебоксарцам, мы увозили еще и пару новых мужских ботинок, которые перед самым отплытием принесла на теплоход одна из верующих старушек, вполне резонно решившая, что если в город прибыл Крестный ХОД, то первое, в чём могут нуждаться его ХОДОКИ -- это запасная обувка.
      
       Ну -- и еще одна малость. В самый момент отплытия "Святого князя Владимира" от чебоксарской пристани, напротив, у противоположного берега, вдруг протянулась в вечереющие небеса широкая, почти вертикальная, радуга.
       Значит, наш союз с Богом на этом еще не заканчивался...
      

    * * *

       ...И снова была сказочная ночь над Волгой -- с огнями встречных теплоходов, перезвоном плоских бил (т.е. заменяющих колокола бронзовых пластин) на верхней палубе, неторопливыми беседами с батюшками, свежим речным ветром, успевшими забыться в городской суете звёздами над головой и тяжелыми мыслями о том, что происходит сегодня с нами и нашим Отечеством. К счастью, не только такие русские писатели как Валентин Распутин или Владимир Крупин, но и всё большее число политических и экономических деятелей нашего государства начинают задумываться над тем, КАКОЙ БЫТЬ РОССИИ ЗАВТРА -- безвольно внимающей США третьесортной мировой провинцией, всецело зависящей от милостей МВФ и западных инвестиций, или же самостоятельно сильной, авторитетной в мировых делах державой с независимой от чьих бы то ни было подачек и диктатов экономикой, самобытной культурой и счастливым гордым народом?
       Как достичь первого, сегодня, кажется, ясно уже всем -- нужно продолжать и дальше брать всё новые и новые займы у Запада, залезая тем самым в невозвратные финансовые долги и выполняя в силу этой задолженности любые -- самые невыгодные для России! -- условия кредиторов.
       А вот как достичь второго, знают немногие, и попавшая мне в руки уже здесь, на теплоходе, книга Владимира Медведева "Время созидать" оказалась посвящена размышлениям как раз над этим вопросом. Более того: сегодня, когда для весьма немалого числа наших высокопоставленных политиков "запятнать" себя в симпатиях к русской идее, патриотизму и не показной (раз в год -- перед телекамерами со свечкой в храме), а по-настоящему глубокой православности представляется куда страшнее, чем оказаться заснятым на видеокамеру в бане со шлюхами, просто нельзя не проникнуться уважением к автору, начинающему свою книгу с такого признания: "Я -- ВЕРЮ В БОГА. Не потому, что человеку вообще свойственно верить. А потому, что душой и сердцем чувствую: Бог -- ЕСТЬ..."
       Что греха таить? Даже многие из наших рядовых соотечественников, несмотря на продекларированные государством гласность и свободу совести, всё ещё не рискуют говорить вслух о своих религиозных убеждениях, опасаясь, что это может каким-нибудь образом повредить им или их детям в дальнейшей жизни. Почему же мы должны думать, что будут менее осмотрительными те, кто стоит на гораздо более высокой ступеньке общественной лестницы и кому, случись в стране очередной мировоззренческий поворот, придется потерять значительно больше, нежели зарплата величиной в прожиточный минимум?
       Однако книга Владимира Сергеевича Медведева свидетельствует о том, что по-настоящему верящие в Бога не боятся говорить об этом, какие бы высокие должности они не занимали. Наоборот, читая, что В. С. Медведев -- Президент Союза нефтегазопромышленников России, Председатель Общероссийской политической общественной организации "Регионы России" и депутатской группы "Российские регионы", а также заместитель Председателя Исполкома Общественно-политического блока "Вся Россия", начинаешь верить, что если в верхние эшелоны политической власти страны приходят действительно верующие люди, то у нее есть реальный шанс возвратиться на путь Божественного устроения и остановить это, кажущееся уже неостановимым, скольжение в пропасть. Именно над этими вопросами размышляет в своей книге и Владимир Медведев, говоря, что "мы одни из первых оказались перед бездной, грозящей всему человечеству, чтобы, ужаснувшись ее бездонности, найти в себе силы устоять на самом краю <...> и, устояв, двинуться от края в направлении мира, согласия и плодоносных человеческих деяний".
       Обращаясь в поисках спасительных для России идей к трудам различных мыслителей, Владимир Медведев выписывает из замечательного русского патриота Ивана Ильина следующую цитату: "Для русского народа нет выбора: если он не сумеет укрепить в себе национально-духовный характер, тогда он вообще не сможет удержаться на исторической арене; тогда он будет отвеян в пространство, как мякина, или затоптан, как глина", -- и далее от себя добавляет: "Такое время и сегодня. Таков закон спасительного для России и россиян курса жизни. В этом, на мой взгляд, и есть суть национальной идеи, которую так долго ищут и не могут найти политики. Но постигнуть такую стратегию совместного и нераздельного земного существования россиян можно только верующей душой -- душой, преисполненной любви к Богу, Отечеству, к ближнему..."
      
       ...Марина давно уже замёрзла и ушла в каюту, а я еще долго сидел на освещаемой ночными светильниками палубе и, ёжась от речной прохлады, листал страницы, подчеркивая маркером наиболее ёмкие и удачно сформулированные мысли. Но надо было идти отдыхать -- завтра на рассвете нас ждала встреча с Казанью.
      

    * * *

       Как ни грустно это признавать, но в столице Татарии как-то сразу почувствовалась некая постоянная оглядка всех, кто нас встречал и сопровождал, на мнение мусульманского большинства. Хотя можно ли считать безусловно МУСУЛЬМАНСКОЙ республику, в которой целых 43 процента населения -- ПРАВОСЛАВНОГО исповедания?..
       (При таком соотношении верующих выглядит откровенно искусственным перекос в соотношении тех и других храмов. Так 57 процентов мусульманского населения Татарии имеют сегодня в своём пользовании 500 мечетей, тогда как 43 процента православных христиан -- только 200 церквей.)
       Так или иначе, но первый день пребывания в Татарии мы почти полностью провели ВНЕ пределов её столицы. Слава Богу, всё-таки и там тоже восстанавливаются православные храмы и обители, и нам было на что посмотреть и где помолиться. Самым запоминающимся в устроенной для нас поездке (чтобы поменьше маячили с крестами в городе и не раздражали собой мусульманских радикалов) было посещение Раифского мужского монастыря, расположенного на берегу красивейшего и, по-своему, уникального озера.
       Как поведал нам наместник монастыря архимандрит о.Всеволод (Захаров), точного указания о времени основания обители нет, известно лишь, что в 1613 году из Москвы в Казань прибыл благочестивый инок Филарет, поступивший в братство Казанского Спасо-Преображенского монастыря. Спустя какое-то время он попал на берег Раифского озера и построил там хижину, уединившись в которой, посвятил свои дни молитвенному служению Богу. Вскоре о месте его уединения стало известно в городе, и к нему начали приходить его духовные дети и братия, некоторые из которых стали поселяться рядом. Так было основано братство, реорганизованное в 1662 году по благословению Казанского митрополита Лаврентия в Раифскую Богородицкую пустынь.
       На сегодняшний день монастырь является действующим и стремительно восстанавливает свои былые красоту и величие. Отреставрированы и возвращены для богослужений Троицкий собор и собор во имя Грузинской иконы Божией Матери, в котором находится чудотворная икона Грузинской Божией Матери (празднуется 4 сентября по н. ст.). По словам о.Всеволода, в 1990 году он, будучи ещё тогда настоятелем Петропавловской церкви города Зеленодольска, возвращаясь из Казанского епархиального управления, промыслом Божьим попал в Раифский монастырь, о котором много слышал, но ни разу не видел. А увидел и был поражен -- обезглавленные храмы, полуразрушенные стены, рухнувшие башни... Территорию занимало "Специальное производственное техническое училище", где содержались малолетние преступники.
       И игумен Всеволод решился. Уехав из Раифы, он принялся хлопотать о возвращении обители верующим, и 20 февраля 1991 года в возвращенных руинах начались восстановительные работы. Как? Какими силами? Сегодня этого объяснить нельзя. Но 14 августа, в день празднования Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Господня, уже состоялось первое богослужение. Первую литургию приехал служить сам Преосвященнейший Анастасий, епископ Казанский и Марийский (ныне -- и Татарстанский). Прибывшие священнослужители были одеты в старые облачения, так как думали, что придется служить среди строительных лесов и груд кирпича. Каково же было их изумление, когда они увидели полностью готовый и сияющий великолепием храм!..
       С того времени прошло уже более пятнадцати лет, СПТУ полностью выведено за стены обители, все постройки возвращены монастырю. Получивший сан архимандрита о.Всеволод не ждёт, когда кто-то ему что-то подаст или построит, а просто берёт и делает то, что подсказывает душа. Так здесь был создан приют для детей, в котором на данный момент живут и воспитываются два десятка ребятишек из неблагополучных семей, и многие другие начинания. Но главное -- это то, что в монастыре возобновились богослужения, и именно с ними на обитель возвратилась и благодать Господа.
      
       (...Глядя на всё это, я снова вспомнил упоминаемый в начале своего рассказа городок Старицу и находящийся в нём Старицкий Успенский монастырь, в котором когда-то начинал своё служение Господу Первый Патриарх Руси святой Иов и в котором сегодня так трудно возрождается монашеская жизнь. Наверное, первое, что надо бы сделать его нынешнему наместнику игумену Гермогену, это -- перенести службы из городской Свято-Ильинской церкви, избранной им на роль монастырского подворья, в саму обитель. Как показывает опыт возрождения аналогичных монастырей, стоит только начать служить в восстанавливаемом -- пускай даже и в полуразрушенном! -- монастыре или храме, как тут же появляются и жертвователи, и соответствующие распоряжения властей, и тысячи паломников. К тому же, значение фигуры Первого Патриарха Руси даёт основания провести в Старице в год 2000-летия Рождества Христова Патриршие научно-богословские чтения, что привлечёт к возрождаемой обители внимание многих верующих и даст толчок для активизации её деятельности и подъема её значения в религиозной и культурной жизни сегодняшней России...)
      
       Но, впрочем, на всё воля Божия; и что касается земных дел, то в большинстве своём они зависят не от наших инициатив, а именно от того, как мы об этом молимся. Так, например, когда монах Филарет в 1613 году создавал здесь своё первое братство, жившие в озере тысячи лягушек так громко квакали, что заглушали своим хором не только молитву, но даже звуки колокольного благовеста! И тогда братия пошла к своему наставнику и попросила его что-нибудь сделать. "Господи! -- взмолился Филарет к Богу. -- Соверши чудо, избавь нас от этого шума. Пускай они живут себе, но пускай больше -- не квакают". И с той поры, вот уже ТРИСТА С ЛИШНИМ ЛЕТ, озеро словно онемело. Говорят, что недавно сюда даже приезжали французские ученые, ставили сверхчувствительные микрофоны и телекамеры, записывали поведение лягух в период их брачной активности, и -- недоумевали! Лягушки в озере живут, спариваются, размножаются, но... Но при этом молчат, как партизаны на допросе. Триста с лишним лет -- и ни единого квака!
       (...Увы, но мне придется здесь признаться читателям в одном грехе. Выслушав от отца Всеволода эту историю, я не смог удержаться и попросил его совершить ТОЧНО ТАКУЮ ЖЕ ФИЛАРЕТОВУ молитву в отношении НТВ и некоторых других телеканалов, пытающихся отравлять души россиян то показами кощунственных фильмов Мартина Скорсезе, то иными оскорбительными для чувств православных россиян программами. А чего, в самом деле? Пускай они живут, мне не жалко, но пускай только -- НЕ КВАКАЮТ...)
      

    * * *

       Во второй половине дня наши батюшки всё-таки проявили настойчивость, и нам разрешили провести небольшой Крестный ход по центральной части Казани -- от Иоанно-Предтеченского мужского монастыря до Петропавловского собора, где состоялось торжественное богослужение накануне праздника первопрестольных апостолов Петра и Павла. По дороге кто-то из священников напомнил историю взятия Казани войсками Грозного. Тогда, во время её осады, обороняющиеся вдруг заметили некоего бродящего по стенам города таинственного старца с седой бородой, в котором знакомые с Православием люди узнали преподобного Сергия Радонежского. Обратились за консультацией к своим муллам, и те, услышав о появлении на городских стенах святого Сергия, сказали, что дальнейшее сопротивление бесполезно...
      
       На следующий день, 12 июля, мы побывали в некоторых приходах Казани, приложились к мощам святителя Гурия Казанского и встретились с общественностью города.
       Перед началом вечернего концерта в Национальном Культурном Центре наш автобус остановился неподалёку от него у небольшого зелёного скверика, разбитого на месте некогда существовавшего здесь православного храма, и наши неутомимые звонари Николай Головлёв и Александр Чайка вынесли свои плоские колокола-билы и отзвонили небольшой благовест на том месте, где когда-то находился святой алтарь. Такой же ангел-хранитель, какой придаётся при крещении человеку, пояснили они, приставляется при освящении алтаря и к каждому храму. И если даже храм разрушается, то ангел всё равно остаётся на этом месте, не имея возможности его оставить, поэтому так важно совершать здесь молебны или хотя бы церковные звоны.
       Слушая их, я невольно припомнил одну из своих поездок в Оптину Пустынь, а вернее -- услышанный по дороге к ней рассказ сопровождавшего нас краеведа. По его словам, в один из районов Калужской области недавно приезжали учёные-орнитологи, специализирующиеся на записывании голосов птиц. На большом травяном лугу между деревней и лесом установили сверхчувствительные микрофоны и около пяти часов утра включили запись. Каково же было их удивление, когда при прослушивании плёнки они услышали не птичье пение, а тихий колокольный благовест! Как впоследствии выяснилось, на этом месте до революции находился мужской монастырь, и каждый день в пять часов утра в нём начиналась братская литургия, сопровождавшаяся колокольным звоном. Таким образом, сами того не подозревая, учёные со своей звукозаписывающей аппаратурой зафиксировали самое настоящее чудо, состоящее в том, что земля продолжает хранить и воспроизводить богоугодные звуки даже после того, как исчезает их источник. Из этого становится ясно, насколько тщетны усилия всех богоборцев, если даже стертые ими с лица земли колокольни продолжают изливать в мир реально фиксируемые звуки благовеста...
       По возвращении на теплоход я написал небольшое восьмистрочное стихотворение и подарил его нашим звонарям: "На чудо-звоннице играя, / вы приоткрыли нам чуть-чуть / то, что нас ждёт за дверью рая, / когда земной окончим путь. // Уходит всё -- и боль, и муки, / стихают шум и голоса. / И лишь Божественные звуки / уносят душу в небеса..."
       Далее, как написано в сохранившейся у меня программе пребывания Крестного хода в Казани, следовало:
       20.30 -- 22.00. Приём руководства миротворческой делегации от имени Казанской епархии (Никольский собор).
       22.00. Проводы участников Крестного хода. (Ответственные: Казанская епархия РПЦ, Совет по делам религий при Кабинете Министров Республики Татарстан, Администрация г.Казани.)
       23.00. Отплытие теплохода "Святой князь Владимир".
       И все эти пункты, насколько я помню, были с точностью выполнены.
       Вот только, в отличие от многотысячной толпы на Чебоксарской пристани, здесь нас не провожал фактически никто, кроме владыки Анастасия да нескольких сопровождавших его официальных лиц...
      

    * * *

       ...А утром нас ожидало очередное маленькое чудо. Было 13 июля -- Собор славных и всехвальных 12-ти апостолов, и, спустившись до завтрака в наш корабельный храм, иеромонах о.Симеон (Гаврильчик) из Троице-Сергиевой Лавры на выложенной им с вечера поверх иконы святого Владимира Крестителя бумажной иконке "Двенадцати апостолов" вдруг обнаружил россыпь густых благовонных капелек миро. Вышли из своих кают несколько батюшек, подошел кое-кто из нашей пресс-группы, я позвал Марину. Начали служить молебен, и с первыми же пропетыми величаниями апостолам по храму расплылось отчетливо обоняемое всеми сладкое благоухание...
      
       Выйдя после завтрака на палубу, увидели наплывающий на нас по высокому правому берегу город Ульяновск. Миновали недостроенный мост -- идиотское сооружение посередине реки, недотянутое по нескольку сот метров ни к тому, ни к другому берегу, эдакий индустриальный символ нашей российской ментальности. Прервали, не дав достигнуть расцвета, строительство богоустановленного самодержавного строя и взялись за строительство социализма. Угрохали семьдесят лет своей истории и несколько миллионов невинно загубленных жизней на создание СССР, и в момент, когда, казалось бы, уже замаячил на горизонте берег намеченной цели, снова всё бросили и начали вбивать в дно опоры под новый мост -- на этот раз, похоже, вообще ВДОЛЬ РЕКИ, параллельно и тому, и другому берегу...
      
       ...Обогнув крутой высокий мыс с белеющим на его вершине Ленинским мемориалом, "Святой князь Владимир" под мелодичные переливы своей звонницы причалил к берегу. Газета "Симбирские губернские ведомости" писала в те дни об этом событии:
       "...Простые старушки (кое-кто приехал из дальних сёл) ждали теплохода с благоговением. Когда белоснежный двухпалубник с колокольным звоном пришвартовался к пристани, многие бабушки заплакали.
       -- Неужто Бог и про наши места помнит? -- вытирает слёзы прихожанка Неопалимовского храма 74-летняя Софья Щербакова. -- Сестры моей старшей -- богомолки истовой -- год уж как нет, вот бы она порадовалась!.."
       Ей вторила ульяновская "Народная газета":
       "...Гостей встречали епископ Ульяновский и Мелекесский Прокл, представители областной администрации, Законодательного Собрания, мэрии, городской Думы. А от имени участников Крестного хода говорил архимандрит Платон (Игумнов):
       -- Во время всего путешествия нас сопровождают знаки особой Божией милости, которые явлены были тысячам людей. Но самый явный знак благословения Господня -- просветлённые лица встречающего нас народа.
       Торжественную литургию отслужили во Всехсвятском храме. Потом двинулись по ул. Минаева, где по этому случаю остановили движение. А за хоругвеносцами следовало всё больше и больше верующих и просто любопытных, привлеченных необычностью происходящего и великолепием облачений священников. Горожанам даже этот отрезок пути показался нелёгким.
       Светские участники хода тоже поначалу с трудом переносили и 5-6 километровые хождения, и пост, и длительные службы, и самое тяжелое испытание -- удушающий зной. Но подъем испытали необыкновенный.
       -- Я коммунистом был, атеизм в меня буквально въелся, -- рассказал Н. Дубовик, участник хода и депутат Национального собрания Республики Беларусь, -- но и глазам своим не верить не могу. Знамения во время богослужений видел сам: в Нижнем Новгороде радуга на чистом небе воссияла над храмом, а в Казани при полной безоблачности лил долгожданный дождь..."
       После встречи на причале, молебна в храме Всех Святых и Крестного хода по улице Минаева (во время которого присоединившиеся к процессии ульяновцы несли во главе шествия икону местночтимого святого, заступника Симбирска -- Андрея Блаженного и Жадловскую чудотворную икону Казанской Божией Матери) мы вышли на улицу Гончарова к установленному накануне Поклонному кресту в честь 2000-летия Рождества Христова, где состоялся торжественный водосвятный молебен в сопровождении сразу двух хоров -- Троице-Сергиевой лавры и Ульяновского Всехсвятского собора. Помнится, идя по городу, на одном из книжных магазинов я увидел вывешенный в витрине плакат: "ПОКА ВЫ ДАРИТЕ ДРУГ ДРУГУ КНИГИ -- ДУША РОССИИ ЖИВА", -- и подумал, что она жива ещё и потому, что кто-то пишет такие плакаты. Ведь в том-то и дело, что мы не просто были раньше "самой читающей страной в мире", но единственные среди других народов понимали ту формулу Божественного мироустройства, что в Евангелии от Иоанна выражена фразой: "В начале было Слово". (А по древне-церковному это звучит еще более ёмко: "Искони бе Слово", -- т.е. не просто "сперва", но -- ИЗНАЧАЛЬНО, ВСЕГДА, В ОСНОВЕ ВСЕГО). Оттого-то в истории России так явно наблюдаются и литературоцентричность национального бытия, и существовавшее до недавних пор уважение к писательскому труду, что на подсознательном уровне мы всегда понимали ту истину, что всё, происходящее в нашей реальной жизни, есть результат именно "распрограммированного" и материализовавшегося СЛОВА. Не случайно и родившийся в этом городе В. И. Ульянов-Ленин придавал столь первостепенное значение контролю над тогдашними российскими средствами массовой информации (что, впрочем, прекрасно понимают сегодня и наши нынешние олигархи, так рьяно полосующиеся между собой за тот или иной телевизионный канал или газету).
       "Крестный ход у истоков, -- сказал, выступая в этот день у Поклонного креста, о.Платон, -- всколыхнул Волгу, и волна дошла уже до славного города Ульяновска..."
       "Работать во имя Церкви -- это работать во имя народа", -- вторили ему представители местной власти, подкрепляя свои речи словами апостола Павла о том, что "вера без дел мертва есть".
       Однако говорить, что отношение властей к Церкви здесь такое же, как в Чебоксарах, я бы всё-таки не рискнул. Как выяснялось из разговоров с горожанами, строительство и восстановление храмов в Ульяновске идёт медленно, хотя городу явно не хватает большого центрального собора. Православных священников в школы не допускают, зато свидетели Иеговы чувствуют себя здесь вполне свободно. В общем, есть ещё в Ульяновске свои трудности, хотя опыт положительного сотрудничества тоже есть. Строится, например, деревянная Благовещенская церковь. Возвращен верующим красивый Неопалимовский храм. Открыта основанная еще в ХIХ веке просветителем чувашского народа И. Я. Яковлевым церковь во имя сошествия Святого Духа на апостолов, богослужения в которой ведутся на чувашском языке. С 1930 по 1992 год в ней размещался театр, и сопровождавший нас владыка Прокл по этому поводу пошутил: "Раньше, когда здесь был театр, суфлирование шло СНИЗУ, как бы из преисподней. А сейчас тут храм, и подсказки идут СВЕРХУ, с небес".
       ...................................................................................................
       ...Вечером к нам на теплоход пришли в гости наши ульяновские друзья из областной писательской организации.
       "Да у вас тут, оказывается, настоящий РАЙ", -- сказали они, походив по палубам и ощутив царящую на "Святом Владимире" атмосферу благодати.
       И думается, вряд ли это было таким уж большим преувеличением...
      

    * * *

       Следующим городом по курсу нашего плавания был автомобилестроительный гигант, родина "Жигулей", "Лад" и "Нив" -- Тольятти, известный ранее как Ставрополь-на-Волге, основанный в 1737 году В. Н. Татищевым, чей недавно установленный памятник не по-провинциальному дерзко вздыбился на строптивом скакуне над уходящим к волжской воде крутым берегом.
       И еще раз подумалось мне о том, что, видимо, в том-то и заключается наше сегодняшнее спасение и основа для чаемого в дальнейшем возрождения Отечества, чтобы не хныкать о погибели России да не сетовать на то, что ЦРУ, НТВ и Сорос подменяют нам нашу духовность на некие "общечеловеческие" псевдоценности, а в ответ на попытку вычеркнуть нас из мировой истории возводить памятники нашим великим людям -- поэтам, историкам, государственникам, открывать им музеи и культурные центры их имени, издавать русские книги и снимать своё национальное кино, реставрировать старые монастыри и закладывать новые храмы, словом -- отвечать на все антидуховные и антирусские акции не унынием и скорбью, а богоугодными и жизнеутверждающими ДЕЛАМИ.
       "Кто не борется со злом -- тот останется козлом", -- афористично пошутил день назад в Ульяновске владыка Прокл, и чтобы нам и вправду потом не блеять на отведенных заокеанскими погонщиками лужках-резервациях, нужно уже сегодня делать всё возможное, чтобы завтрашняя Россия осталась РУССКОЙ по духу. Ибо в области нашего национального менталитета в последнее столетие случались просто поразительные метаморфозы. Ну кто, например, из современников знает о Городе Святого Креста, как называли Ставрополь-на-Волге при его основании? Зато нет в современной России человека, который бы не слышал о называемом "центром автомобильной мафии" городе Тольятти...
       А было время, это был оплот православной веры среди калмыков. В июле 1894 года по пути из Нижнего Новгорода в Саратов здесь останавливался святой праведный Иоанн Кронштадтский, и многотысячные толпы верующих терпеливо ожидали его на берегу Волги и на площади перед Троицким собором. Рассказывают, что, отслужив тогда молебен, отец Иоанн долго беседовал с прихожанами, и кто-то из собеседников поинтересовался, какое впечатление успел произвести на него Ставрополь. "Городок ваш хороший, но он будет затоплен водой", -- произнёс ему в ответ прозорливец, надолго удивив тем самым всех слышавших его слова или рассказы об этой встрече.
       Смысл этого пророчества сделался понятен только в 1955 году, когда для строительства Волжской ГЭС имени В. И. Ленина перекрыли великую реку, и Ставрополь оказался на сорокаметровой глубине на дне возникшего водохранилища. "От целого города, -- пишет в своей книге "Город Святого Креста" краевед Вадим Якунин, -- не осталось и следа. Будто от Китежа, погрузившегося в воды Светлояра. Только Китеж звонит праведным, а Ставрополь молчит. С тех пор Волга и Жигули навсегда потеряли свой прежний облик, всё изменилось. Потускнела былая красота..."
       Хотя, если быть абсолютно точным, от исторического Ставрополя всё-таки кое-что сохранилось. А именно -- всплывшая над одной из затопленных церквей икона Варвары Великомученицы и располагавшаяся высоко на склоне горы больница, в которой два года назад открылся Спасо-Вознесенский монастырь -- первая в России не ВОЗРОЖДЕННАЯ, а ВОЗНИКШАЯ В НОВОЕ ВРЕМЯ обитель, куда была передана верующими та самая всплывшая икона святой Варвары и в которой на время нашего приезда находилось 20 монахов во главе иеромонахом Дионисием. Это и было первым местом, куда мы приехали после традиционной встречи на причале, где было сказано много хороших и правильных слов. "Я верю, что процветание и возрождение России начнётся именно через веру и нравственность", -- подчеркнула, приветствуя прибытие Крестного хода в Тольятти, заместитель мэра города О. А. Лышова. "Слава Богу, наши жители тоже начинают восставать из тьмы неверия", -- добавил от имени местного духовенства отец Илларион.
      
       Совершив Крестный ход к строящемуся в центре города Преображенскому собору, мы выехали на автобусах в село Ташла, где в октябре 1917 года была явлена икона Божией Матери "Избавительница от бед" и на месте Её явления до сих пор бьёт из земли источник удивительной исцеляющей силы. В изданной Самарским отделением Литературного Фонда России книге "Избавительница от бед" (составитель Наталья Огудина) собраны десятки свидетельств паломников о чудесах и исцелениях, совершившихся во время посещения святого источника. Так, например, многими описывается, что при чтении акафиста этой чудотворной иконе солнце начинало "играть", как на Пасху -- "крутилось, переливалось всеми цветами радуги, испускало разноцветные лучи. Вокруг него образовалось несколько радужных кругов. Внутри солнца был зелёный -- неподвижный, а около круга был золотистый, яркого цвета ободок. Его движение вокруг неподвижного круга было изумительным... Продолжалось это чудо около часа... А перед въездом в город с правой стороны от солнца многие увидели необычную радугу -- не полукругом, как обычно, а столбом..." (Р. Градалёва)
       Описываются и более значимые явления, как, например, это: "День был пасмурный, но постепенно на небе стали появляться открытые голубые пространства. Солнце как бы стремилось разорвать черную пелену, словно кто-то спешил к нам на праздник. И вот чудо совершилось...
       В какой-то момент я подошла к двум женщинам, не сводящим глаз с неба. "Чуда, что ли, ждёте?" -- спросила их несколько иронично. "А ты встань и смотри, не отрываясь", -- строго сказали они мне. Я, устыдившись, встала рядом и начала глядеть более внимательно. Вскоре над нами среди туч образовалась дыра. Невольно подумалось: "Прямо, Божье окно", -- такой яркой голубизны оно было. И вдруг за спиной я услышала трепетный шепот: "Смотри, смотри, вот Она, Матушка наша!" -- "Где, где? Не вижу", -- оглянулась я на женщин. -- "Да вот же, прямо над нами, руки покров держат!"
       Тут и мне, недостойной рабе, дано было увидеть образ Царицы Небесной. Над нами из облаков выткалось очертание Матери Божией, как Она изображается на иконах Покрова. Чёткий рисунок головы, рук, одеяния -- всё это лично мне представлялось так, как если бы живой человек спрятался за ширму и мы видели бы его тень.
       Все, кто был на источнике, ахнули, залились слезами... Спустя минуты две очертание стало размываться, но тут же появилось новое, с левой стороны, хотя более крупное и как бы выпуклое... А потом начали появляться кресты: то сотканные из облаков, то яркие солнечные, золотые, прорвавшиеся сквозь черноту. Зрелище дивное!
       А спустя еще час или полтора -- новое знамение. Солнце сделалось вроде шара, задрапированного какой-то тончайшей сеткой -- так, что можно смотреть на него и не слепнуть. Переливчатый такой шарик. Не успела я понять, что к чему, как этот шарик стал как бы подпрыгивать влево-вправо, вверх-вниз и покатился, покатился за облачко, а на его месте образовалось розовое пятно... Тут-то я поняла, что такое "играние солнца". Не успев пережить этот момент, я увидела вокруг себя какие-то цветные шары. Сначала не поняла, в чём дело, подумала, что это круги у меня в глазах от долгого смотрения на солнце. Но нет, уже отведя глаза в сторону, на землю, деревья, овраги, я видела точно множество вспыхивающих и угасающих пятен желтого, розового, сиреневого цветов. Это было нечто невообразимое, как озарение от фейерверка..." (Л. Изъятская)
       Имеется масса записей об исцелениях самых разных заболеваний; я и сам, как говорил выше, еще во время своей жизни в Самаре, однажды побывал на этом святом источнике и до сих пор помнил силу его благодатного целебного воздействия! Всего три погружения в ледяную воду -- и душа не только избавилась от тревог по поводу моих тогдашних недомоганий, но и надолго наполнилась какой-то неизъяснимой и незабываемой радостью... Правда, переехав потом в Москву, я думал, что уже никогда не увижу ни Ташлу, ни чудотворную икону, ни целебного источника, но Господь распорядился иначе. И вот, выйдя из автобуса 15 июля 1999 года, я во второй раз, троекратно осенив себя крестным знамением, с благоговением и восторгом погрузился в исцеляющие воды знакомой мне купальни...

       А потом мы трапезничали во дворе Ташлинской Троицкой церкви, молились о спасении России и, прощаясь с настоятелем храма отцом Николаем Винокуровым и его паствой, просили их молиться о нас самих.
      
       На другой день в центре Тольятти, на месте строительства будущей часовни в честь 2000-летия Рождества Христова, состоялась установка Поклонного креста, сопровождавшаяся кратким молебном и выступлениями духовенства и руководителей города.
       "Сегодня мы искренне хотим вернуть в лоно Церкви традиционно христианские места, -- сказал, выступая перед собравшимися (а на акцию установки креста пришло неожиданно большое количество горожан), председатель Тольяттинской Городской Думы А. М. Дроботов. -- Добро и зло должны быть чётко обозначены, и дьявольское нашествие на Россию на рубеже тысячелетий должно быть остановлено..."
       Примерно о том же говорил и инициатор Крестного хода -- протоиерей о.Алексей Злобин. "Мы прошли 1,5 тысячи вёрст, -- подытожил он. -- Много заложили крестов, памятных камней на местах строительства будущих часовен, храмов и семинарий. Мы хотим мистически оградить славянские народы от нападок нечисти как с Запада, так и с Востока. И мы верим, что это так и будет..."
       А тем временем в вырытую загодя ямку установили придерживаемый двумя рабочими крест, стоявшая чуть поодаль машина с бетономешалкой в кузове, возле которой во время всего молебна и выступлений лежал и курил водитель, подъехала к нему вплотную, шофер установил к устью ямки желоб для спуска бетона, запустил бетономешалку -- и... и... и...
       Прошло пять томительных минут под палящим солнцем, десять, пятнадцать... Но сколько ни ждали присутствующие, ничего, кроме грязной водицы, по желобу не побежало.
       -- Наверное, бетон застыл, пока машина стояла, -- предположил кто-то.
       -- Скорее уж бесы в механизме кочевряжатся, -- поправила Марина.
       А я отошел метров на пятьдесят в сторону, нашёл три или четыре кирпича и, притащив их к месту установки, подал рабочим. Те забили их в дыру у подножия креста, и на том процедура завершилась.
      
       После обеда мы впервые за всё наше путешествие смогли выкроить немного времени и искупаться в Волге. Плотность мероприятий была такова, что мы только с завистью смотрели со стороны на счастливых пляжников, а сами плавились от тридцатиградусной жары и не могли даже мимоходом освежиться в волжской сини. Конечно, на теплоходе работали душевые кабины, хоть как-то спасавшие нас от зноя, но разве же они могли сравниться с купанием в живой реке?..
       И вот, наконец, небольшой автобус отвёз группу желающих на отдалённый участок речного берега и мы с наслаждением погрузились в ласкающие воды Волги. Боже, как же совершенно и мудро устроен Тобою этот мир! Кажется, так бы и не вылезал из освежающих водных объятий, уносящих накопившуюся усталость. Да только опять надо возвращаться -- уже не так-то и много времени до отплытия.
       Одевшись, долго искали отца Платона -- бегали вдоль берега, рыскали по лесным тропинкам, громко кричали... Оказалось -- он уснул в нескольких шагах под кустом и ничего не слышал. Ведь, помимо участия в тех шествиях по городу, установках крестов, торжественных приёмах, встречах и других мероприятиях, в которых участвуем и мы, батюшки еще повсюду служат -- литургии, всенощные, молебны. Причем, когда мы возвращаемся на теплоход и, приняв душ, можем повалиться на кровати или сесть отдыхать на обдуваемых ветерком палубах, они начинают службу в нашем корабельном храме, принимают приходящих на теплоход верующих, ведут с ними долгие беседы и раздают литературу, а на следующее утро, до завтрака, уже служат раннюю литургию для нас... Так что немудрено упасть под первый попавшийся куст и заснуть.
       Но, слава Богу, к началу ужина мы все уже опять на своём, сделавшемся таким родным, "Святом князе Владимире"! В 21 час начинается молебен о путешествующих по водам. Теплоход заполняется верующими, чьими-то знакомыми и просто любопытствующими горожанами, пришедшими на звуки вызванивающих на своих билах звонарей. Начинается процедура прощания. Теплоход отплывает. И мы, как всегда, долго машем руками стоящим на пристани людям...
      

    * * *

       ...После прохождения системы шлюзов Куйбышевского водохранилища по корабельному радио объявили о начале моего литературного вечера. Завтра утром мы с Мариной сходим на берег, и поэтому это последний вечер для того, чтобы желающие могли послушать стихи и поговорить о литературе.
       В кают-компании теплохода собрались о.Киприан из газеты "Воскресная школа", кинорежиссёр Борис Конухов со своей неразлучной видеокамерой, другие наши священники, журналисты, паломники -- всего человек двадцать-двадцать пять. С учетом того, что сейчас даже в ЦДЛ на поэтические вечера приходят не более десяти-пятнадцати любителей поэтического слова, это можно было считать аншлагом. Да и сам зальчик, честно говоря, не был рассчитан на большее количество...
       Я рассказал собравшимся о себе и прочитал несколько стихотворений из своего христианского цикла. Когда-то, наткнувшись на сборник древнерусской духовной поэзии, я поразился той мудрости, что была сконцентрирована в этих нерифмованных и почти не ритмизованных, но тем не менее очень поэтичных балладах, в которых перепевались жития святых и отдельные ветхо- и новозаветные сюжеты. Наиболее широкое распространение этот род поэтического творчества имел у нас в Х -- ХIII веках, когда по всем святым местам Руси ходили православные богомольцы-паломники или, как их тогда называли, калики перехожие. Это были целые ватаги странников с выборным атаманом во главе, которые ходили от монастыря к монастырю, распевая во всех встречных городках и обителях пересказы слышанных от монахов притч и житий и зарабатывая тем самым себе на пропитание. Особенность этих стихов состояла в том, что, жившие в состоянии постоянного Богообщения, сочинители этих духовных стихов и к Самому Спасителю относились едва ли не как к члену своей семьи или ватаги, позволяя себе, как в стихе "Вознесение", допускать даже возможность того, что Господь может ОШИБАТЬСЯ и принимать НЕПРАВИЛЬНЫЕ решения: "В Вознесенье Господа Христа / взвыла Русь -- всех неимущих голосом: / "Уходя в небесные места, / на кого нас оставляешь, Господи?! // Кто накормит, кто напоит нас? / Кто обует нас и кто оденет? / Мы же сгинем в этот горький час, / не имея ни жилья, ни денег..." // И ответил с высоты Христос, / услыхав стенания скитальцев: / "Не печальтесь, братья! Ваш вопрос -- / Я решу одним движеньем пальцев. // Дам Я вам, обиженным судьбой, / золотую гору выше башен -- / вы её делите меж собой / по чуть-чуть -- и голод вам не страшен..." // Тут -- вмешался в Божий разговор / Иоанна голос, Златоуста: / "Там, где дашь им золота бугор, / завтра утром -- будет уже пусто. // Разузнают мигом торгаши, / финансисты, власти, учрежденья. / И опять -- останутся шиши / тем, кому Ты обещал спасенье. // Потому же: чтобы в холода / им не плакать, на витрины глядя, / Милосердный, дай им навсегда / это право -- жить им Христа ради." // И, подумав, молвил Иисус: / "Что ж... ты прав... пусть на века отныне -- / хлебосольным домом станет Русь / для просящих / во Господне имя!.."
       С учётом того, что и в крестьянских, и в княжеских семьях детей в те времена учили грамоте не по учебникам Сороса, а по таким вот, переписанным от руки, стихам, их можно считать настоящим нравственным катехизисом русской жизни. Главным в этом ряду была, безусловно, "Голубиная книга", в которой в виде вопросов и ответов объяснялись все основы мироустройства и жизненного порядка на земле. И хотя Православная Церковь ни это, ни другие аналогичные сочинения ни в коей мере не принимала за канонические, калик тем не менее за монастырскую ограду не изгоняли и даже позволяли им распевать свои баллады прямо на церковных папертях.
       Да и как могла Церковь осуждать творения, по которым практически вся тогдашняя Русь училась любить Бога? Даже если это иногда и отдавало этакой небольшой ересью...
       "Словно неба выдохи глубинные, / проплывали тучи, и из них -- / выпадала Книга Голубиная, / во сто крат огромнее всех книг. // И сходились люди православные / поглазеть на дивный её вид, / и просил Владимир, князь прославленный: / "Гой еси, великий царь Давид! // Ты открой нам Книгу эту чудную / да прочти всю правду из неё / про судьбу России многотрудную / да про наше русское житьё!" // И на Русь пришедший меж каликами, / царь Давид в ответ ему сказал: / "Книга ся -- воистину великая, / не писец -- Господь её писал! // Не прочесть, хоть и силён я в грамоте, / мне сей Книги до скончанья дней. / Но -- хотите? -- расскажу по памяти / те ответы, что таятся в ней. // Говорите, вас томит незнание / тайны: как вы все произошли? / То -- Господь вам дал Своё дыхание, / перед тем слепив вас из земли. // Весь сей мир вокруг -- творенье Божие, / оттого в нем лад и красота. / Ветер -- это Дух Его, а дождики -- / это слёзки нашего Христа..." // И спросил Владимир, князь прославленный: / "Гой еси, скажи нам, царь Давид, / кто царей всех прочих православнее? / Где земля, что тверже всех стоит?" // И премудрый, помолчав, как водится, / отвечал Владимиру на то: / "Русь -- есть Дом Пречистой Богородицы, / ну, а Дом сей защищает -- кто? // Белый царь... Вот он и есть -- всех избранней. / Ну, а твёрже в мире те места, / где, в сугробах утопая избами, / люди чтут распятого Христа. // Каждый храм здесь больше почитаемый, / чем весь город Иерусалим, / где Христос, прилюдно распинаемый, / на кресте грех мира искупил..." // И спросил Владимир у премудрого: / "Гой еси, умнейший! Разреши / страшный сон, что выпал мне под утро / и, как камень, лёг на дно души. // Будто зверь со стороны восточной / да со зверем с южной стороны / бились -- так, что шерсть летела клочьями / у обоих с кровью из спины!" // И, главой тяжелою качая, / молвил царь Владимиру в ответ: / "То не зверь со зверем повстречались -- / это Кривда с Правдой делят свет. // Кривда Правду чуть не одолела, / та едва спаслась на небесах, / ну, а Кривда на земле осела -- / в наших долах, сёлах и лесах. // Оттого-то стало днем, как ночью, / всяк солжет, о чем ни попроси, / и всё зыбче под ногами почва / на Святой -- вчера еще -- Руси. // Тянет Кривда тропку по-над бездною! / Но -- поднимешь очи к облакам: / льется светом Царствие Небесное... / Там -- Господь. И Правда наша -- там!"
       Учитывая состав слушателей и смысл нашего плавания, я специально включил в свою программу в основном стихотворения православного характера, представляющие собой переложения известных молитв, фрагментов Святого Евангелия, агиографических сказаний и тому подобной тематики, к которым примыкало несколько современных стихотворений близкого содержания. Например, "Вечер": "Вот и звонят с колокольни, / всенощной чин отслужив... / Боже! Как сладко и больно / сердцу узнать, что Ты жив. // О, эти скрепы простые / жизни моей и души: / тихий закат над Россией, / благовест в летней тиши. // Стану над зеркалом речки, / тронув перила моста. / Сердце горит, словно свечка, / перед иконой Христа. // "Господи, милостив будь ми!" -- / шёпот уйдет к облакам. / Не обозначатся люди. / Не шелохнётся река. // Лишь в тишине предвечерней -- / над черепицами крыш -- / ломаным прочерком чертит / черные молнии стриж..."
       Закончив чтение, я спросил, есть ли у кого-нибудь вопросы.
       -- А про любовь-то ты пишешь? -- неожиданно подал голос один из всё время молчавших до этого уже немолодых иноков.
       -- Да-да, про любовь! -- оживлённо зашумели и остальные. -- Что-нибудь лирическое!
       И я улыбнулся и начал читать свои любимые "Стансы", которым открывался мой поэтический цикл "К Марине": "Прижмись ко мне. Иль ты мне не жена / пред этим небом и пред Тем, Кто выше? / В России нынче -- волчьи времена / и в одиночку, без любви, не выжить. // Прижмись ко мне. Согрейся и сомлей, / в моё плечо уткнувшись утомлённо. / Январь ли, март ли, на земле теплей -- / не от лучей, а от сердец влюблённых. // Прижмись ко мне. Не думай: "Что потом, / когда истлеют этой страсти нити?" / Бог есть -- Любовь. Он Сам сказал о том, / прося с креста нас слёзно: "Возлюбите!" // Век обречён. В огне или в войне / мир скоро сгинет, не важна причина. / Но если есть хоть миг -- прижмись ко мне, / моя любовь, жена моя -- Марина..."
      
       ...Когда расходились из кают-компании, стояла уже глубокая ночь. Спать не хотелось, и мы с Мариной еще долго гуляли по палубам, вбирая в себя эту последнюю ночь нашего необычного путешествия. Глядя с борта "Святого князя Владимира" на могуче ворочающуюся в лунном свете среди Жигулёвских гор Волгу, я всё не мог вообразить, что когда-нибудь она может вдруг взять да и пересохнуть. Куда-то же в случае испарения вся эта невообразимая масса воды потом всё равно будет обязана пролиться?.. И не так ли обстоит дело со всей нашей Россией? Уйдёт поколение наших отцов, старших братьев, уйдём чуть погодя и мы сами, и рождённые нами дети, но наши дела, наши книги, наши песни и наши молитвы прольются однажды на души не виденных нами правнуков и праправнуков, и они уже никогда не смогут забыть своё имя в истории народов и своё счастливое и великотрудное предназначение -- быть РУССКИМИ...
      

    * * *

       Самара -- конечная точка путешествия только для нас с Мариной, остальные же участники Крестного хода, пробыв здесь два дня, отправятся затем вниз по течению Волги до самой Астрахани, после чего их ждёт еще заход в Крым, путешествие по Украине (куда, как станет известно позже, их не пустят по указанию Леонида Кучмы), а также ход по Республике Беларусь и возвращение в Москву.
       Самара -- очень близкий для нас город, в котором прошло несколько счастливых лет нашей жизни. Здесь, в храме преподобных Кирилла и Марии нас венчал чудный, источающий вокруг себя светлую радость отец Евгений Шестун, здесь родилась наша Алинка, здесь я написал несколько своих лучших литературоведческих работ и повестей...
       Но Самара -- это еще и интереснейший из городов России, называемый её "запасной столицей", куда во время Великой Отечественной войны Сталин перевёл все иностранные представительства, службу Информбюро, Правительство СССР и даже приготовил бункер для самого себя, хотя и не стал переезжать окончательно.
       Это здесь, в Самаре, тридцать лет управлял епархией будущий митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычёв), ставший в девяностые годы признанным духовным лидером православно-патриотических сил России. По сути, это именно он стал создателем современной идеологии русского национально-патриотического возрождения, объяснив нам причины сегодняшней русской смуты и показав истоки трагедии уничтожения великой некогда державы. Оставшиеся после него книги -- "Самодержавие духа", "Одоление смуты", "Голос вечности", "Стояние в вере", "Русь соборная" и другие -- с необычайной смелостью отвечают нам на то, кто наш враг, в чём смысл русской истории, что нужно сделать, чтобы возродить самосознание русского народа и мощь Святой Руси.
       Здесь, в Самаре, сегодня строится единственный в России храм святых равноапостольных учителей словенских Кирилла и Мефодия, призванный стать символом единения всех славянских народов. Здесь покоятся мощи местночтимого святителя отца Мануила (Лемешевского). А на речной пристани, куда причаливают идущие по Волге теплоходы, недавно отстроена часовня в честь святого покровителя Самары -- Московского Митрополита Алексия, пророчески предсказавшего 600 лет тому назад, что на этом месте будет возведён однажды славный город, "в котором просияет благочестие, и оный город никогда никем не будет разорён".
       Здесь, в Самаре, участников Крестного хода ждала обширная насыщенная программа, включающая установку поклонных крестов, посещение монастырей и приходов, концерты духовной музыки, а также встречи с семинаристами и административными работниками области.
       Но здесь, в Самаре, нам уже махала рукой с пристани приехавшая встречать нас Алинка, и потому, попрощавшись со ставшими нам близкими пассажирами "Святого князя Владимира" и поблагодарив Господа за дарованное нам по Его милости плавание, мы с легкой грустью подхватили свои необременительные дорожные пожитки и сошли на самарский берег...
      

    POST SCRIPTUM

       Уже в Москве нас догнала присланная поэтом Олегом Портнягиным из Сызрани газета "Православная Сызрань"  7 (80) за июль 1999 г., в которой рассказывалось о пребывании "Святого князя Владимира" в этом городе. В конце заметки было написано: "...В завершение дня участники Крестного хода вместе с многочисленной группой местных богомольцев съездили в поселок Новокашпирский на святой источник, на котором в 1713 году явилась Феодоровская икона Божией Матери. Здесь в торжественной обстановке был совершен молебен. А в девять часов вечера пассажиры теплохода простились с гостеприимной Сызранью и направились дальше вниз по Волге. <...>
       По прошествии некоторого времени, когда напротив источника, под звуки доносившегося из Казанского собора благовеста, проходил теплоход "Святой князь Владимир", оставшиеся здесь люди увидели, что вода на Волге окрасилась в нежный розовый цвет, а на чистом небе начали собираться легкие перистые облачка. И вдруг на фоне этих облачков появилась сияющая икона Божией Матери... Минут через десять она стала невидимой, а вода и небо приняли обычный вид... Так завершился в Сызрани Международный Крестный Ход".
      
       Думается, что и это, и многие другие аналогичные знамения недвусмысленно говорят нам о том, НА КАКИХ ИМЕННО ПУТЯХ мы должны искать спасение для себя и России. Так что, как сказано в Святом Писании, имеющий очи -- увидит...
      

    Июль--сентябрь 1999 года.

      
      
      
       51
      
      
      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Переяслов (nik-mar@rambler.ru)
  • Обновлено: 17/02/2009. 135k. Статистика.
  • Дневник: Россия
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка