О подготовке сталинской депортации в Тбилиси

Перельман Марк: другие произведения.

О подготовке сталинской депортации в Тбилиси

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]

Комментарии: 10, последний от 12/12/2006. © Copyright Перельман Марк Обновлено: 12/12/2006. 14k. Статистика. Статья: Израиль		Оценка: *5.429** Ваша оценка:
Аннотация: До сих пор время от времени возобновляется обсуждение проблемы: а готовилась ли действительно Сталиным депортация евреев? Поскольку я убежден в том, что она была полностью подготовлена и должна была со дня на день начаться, во всяком случае у нас, в Грузии, позволю себе поделиться некоторыми, правда, косвенными свидетельствами и воспоминаниями. Причем, чтобы было яснее дальнейшее, начну с положения евреев в Грузии и "дела врачей".

До сих пор время от времени возобновляется обсуждение проблемы: а готовилась ли действительно Сталиным депортация евреев? Поскольку я убежден в том, что она была полностью подготовлена и должна была со дня на день начаться, во всяком случае у нас, в Грузии, позволю себе поделиться некоторыми, правда, косвенными свидетельствами и воспоминаниями. Причем, чтобы было яснее дальнейшее, начну с положения евреев в Грузии и "дела врачей".

Собственно о том, что антисемитские акции неизбежны, сомнений к последним годам жизни корифея ни у кого, более иль менее трезво мыслящего, не могло быть. Важную роль в сохранении строя играло ведь то, что всегда находились враги, происками которых и объяснялись неизбежные, но противоречащие идеологии неудачи. Врагами уже побывали офицерье, буржуи, попы, нэпманы, троцкисты, кулаки, националисты, инженеры-вредители, идейные диверсанты, перерожденцы, эсперантисты, вейсманисты-морганисты, шпионы всех стран (эти при каждом случае), формалисты, театральные космополиты-критики, слушатели вражьих голосов... Но массовость врагов постепенно сужалась, а это было нехорошо, чревато вопросами, нужно было найти что-то более широкое и понятное. Так что оставалось провозгласить ими парикмахеров, рыжих или евреев, но обосновать злодейские происки первых двух групп было бы несколько труднее.

Вопрос состоял в том лишь, когда начнется эта кампания и сколь интенсивной она будет. Нужно, правда, добавить, что к этим заключениям нас толкало не только участие родных в революциях и гибель многих в 37-ом, но и вся окружающая обстановка. Во-первых, не было, думаю, второго места в СССР, где Сталина ненавидели так массово, как в Грузии, и где всегда ожидали очередного его кровопускания. Объяснение тут очевидное: именно по его непосредственным указаниям Грузия была в 1921 году "советизирована" (в противном случае будущий вождь - кто? - иностранец), а когда он приехал в 1924 г. в Тбилиси, то заявил, что, дескать, в Гражданскую войну здесь не была проведена чистка и сей недостаток надлежит ликвидировать (и делали это без устали), в 37-ом арестов в Грузии было больше, чем где бы то ни было, а во время последней переписи населения Сталин вообще записался, и это было распубликовано, русским (!). Так что Осип Мандельштам называл его осетином именно потому, что довольно долго пробыл некогда в Грузии, где всячески старались от "Сосо" откреститься.

Почитание Сталина стало проявляться в Грузии у плебса лишь после его смерти и как оппозиция к Хрущеву, вернее как некое оскорбленное национальное чувство после не очень осторожных пассажей в его закрытом, но читанном, практически, всем докладе 1956 года. Ну, а еще точнее после того как было по глупому запрещено возложение венков - ранее, кстати, принудительного - к памятнику вождя. Этим были, фактически, спровоцированы редко сейчас вспоминаемые митинги, завершившиеся расстрелом демонстраций в Тбилиси 9 марта того года с сотнями, как говорят, жертв.

А во-вторых, из Тбилиси массово высылали, поочередно, немцев, людей, учившихся за границей, частично остатки дворянства, чеченцев, месхетинцев, понтийских греков, бывших персидско- и турецко-поданных, так что все эти акции стали привычными и для всех, кроме высылаемых, какими-то обыденными.

Ко всем ним в Тбилиси никогда как-то по особенному не относились - люди как люди, в Тбилиси, бывшей столице всего Кавказа, население было весьма пестрым. Нужно еще добавить, что слухи всегда за день-два до акции просачивались в город и кое-кто успевал принять меры: знаю людей, успевших переписаться из немцев в кого-то из прибалтов летом 41 г., или успевших оформить развод, чтобы не были, скажем, высланы жена и дети, а то и попросту, срочно уезжавших куда-то подальше в деревню - авось забудут, или даже откупившихся - к властям и их постановлениям в Грузии никогда не относились слишком серьезно.

Антисемитизма как такового в Грузии не было . Думаю, что его нет по той же причине, по которой и сейчас нет обыденного антисемитизма в Англии: никогда грузин не признает, что есть более способный народ ("нам просто исторически не везет!"), не признается, даже самому себе, что кто-то от рождения способнее и умнее его, признает только, что вот армянин от рождения хитрее - отсюда и вековечная вражда, не оставляющая места антисемитизму (да и к ним проявлялась не ненависть, а скорее высокомерное презрение - как бы аристократа к жалким торгашам). Можно еще добавить, что, во-первых, церковь не играла и не играет в Грузии существенной роли - ее посещение это еще одно проявление сстоль характерной для грузин театральности поведения, а во-вторых, в Грузии весьма гордились старой легендой о происхождении царской династии Багратионов из дома царя Давида, т.е. родством с Иисусом, да и христианство в Грузию было (на пять веков раньше, чем в Россию!) занесено евреями.

К тому же "русских" евреев-ашкеназов до революции было очень мало: компания врачей, приехавшая совместно, как бы на медицинскую целину, где-то в районе 1910 года, да нескольких купцов и тех ремесленников, которым разрешалось жить вне черты оседлости, не так уж много приехало после революции, больше осталось после эвакуаций во время войны. Грузинские же евреи (их почему-то иногда причисляют к сефардам, хотя это отдельный субэтнос) жили или были вынуждаемы - мне трудно судить - жить замкнуто, на обочине истории страны, фактически в своего рода гетто, были коробейниками, портными, даже крестьянами, кое-где крепостными, и идеи Хаскалы стали проникать в их среду лишь к началу ХХ века, а знание грузинского языка (отличия в говоре незначительны) делали их почти, хоть и не совсем своими - оставалось заметное в общении высокомерие по отношению к "отсталым и малообразованным своим евреям". О малочисленности евреев в Грузии можно судить уже по тому, что на моем курсе Физико-технического факультета, самого престижного в то время, нас в 1950 г. было свободно принято всего восемь на 173 места - наименьший, вероятно, в таких условиях процент по всем университетам СССР. Большинству из нас, кстати, было отказано даже в приеме документов на аналогичный факультет в Москве .

Но вернемся в 53 год. 14 января я рано пришел в Университет на последний в ту сессию экзамен. У входа сидел на парапете Виктор Гурвич, самый старший из нас, проведший войну на Северном флоте. "Иди домой, собирай шмотки, - уныло сказал он. - Врачей посадили, хорошо если нас только выгонят или вышлют!".

Я все же зачем-то автоматически поднялся на экзамен, сдал зачетку, взял билет и просидел, ни о чем не думая, часа два. Преподавателю мой вид надоел: он вызвал, оглядел пустые руки, взял матрикул из общей кучи, открыл и очень удивленно посмотрел на меня - одни пятерки. Затем уже подробнее перелистал (я был все время отличником, жили на стипендию), прочел фамилию, имя, поморщился и как-то твердо в нем и в ведомости на виду у всех написал "пять"! (Думаю, что он утром слушал радио и что был он очень храбрым человеком! Это ведь была почти демонстрация...) После этого перебрал все зачетки, нашел еще какие-то подозрительные фамилии (среди них, кстати, попались и нееврейские) и всем поставил средние оценки... По сию пору я ему, Владимиру Владимировичу Санадзе, благодарен, пусть ему там воздастся - это была не только поддержка на экзамене!

Товарищи наши смотрели на нас, как на тяжелобольных, на обреченных, но ни одного слова осуждения или оскорбления я не помню. Иногда кто-нибудь тихо подходил и спрашивал, что такое все же Джойнт или сионизм. Мы старались отмахнуться или отделаться, кроме самых близких, шуткой: в каждой группе, и это все знали, должны быть сексоты, тем более готовили-то нас в основном к закрытым работам.

Однажды меня подозвал декан, академик Ваган Иванович Мамасахлисов, дал мне - так, между прочим - программу дальнейших курсов, посоветовал найти нужные книги, заметил, что я, наверное, могу в случае чего быть монтером...

Сосед мой (сосед в Грузии, а мы оба родились в том маленьком доме, считается почти родственником) был к тому времени старшим, кажется, лейтенантом ГБ. Мы иногда по вечерам продолжали играть в нарды на общей веранде, и он как-то между делом, зная, что не буду расспрашивать, посоветовал купить одежду потеплее: "А вдруг пригодится". Намек был вполне прозрачным. А по городу говорили, что несколько составов уже стоят на обычном месте (их, это было известно по прошлым разам, всегда ставили на окраине, на станции Навтлуги). Говорили, что операция будет частичной, что высылать будут только русских евреев как некоренных жителей, так что не стоит, мол, всем волноваться... Нескольких человек посадили, старый доктор Волох сказал мне потом, что его "сажали на бутылку", требовали какие-то списки Джойнта по Грузии..

Чемоданчик с монтерским припасом я приготовил, книги, которыми особенно дорожил, отнес к друзьям. Оставалось ждать. В городе не сомневались в высылке, уже гадали чьей будет следующая очередь. Обстановку немного разрядила такая история. Первым секретарем ЦК был тогда некий Мгеладзе, прославившийся тем, что ранним утром сам выходил к Центральному универмагу ловить спекулянтов-перекупщиков и, кроме того, проводил еще шумные конкурсы дворников. Так вот он лично пожелал присутствовать при обыске, после начала дела врачей, в обеих синагогах и поисках тайников с золотом и радиопередатчиками в их стенах. При очередном разломе стены с крыши упал кирпич и попал ему ровнехонько на голову. Тут же, конечно, стали со всегда присущей грузинам театральностью рассказывать, что голова-то осталась цела, а вот кирпич сломался... Думаю, что этот случай - ну явно Божья кара, вместе с тем, что смерть Сталина пришлась как раз на Пурим, сыграл немалую роль в усилении тяги и без того традиционно религиозных грузинских евреев к репатриации и даже позже в знаменитом обращении ко всему миру 1969 г. и в подготовке к демонстрации, которую, первыми, устроила в Москве группа набожных грузинских евреев и от которой и нужно отсчитывать начало той алии.

Сообщение о дыхании Чейн-Стокса у вождя было сразу правильно понято - у нас была старая медицинская энциклопедия, да и знакомых врачей хватало. Смерть Сталина мы встретили как очевидный, несомненный признак спасения: оставаться дома было невозможно, в актовом зале Университета у громадного портрета каждые три минуты сменялся почетный караул, каждому хотелось покрасоваться на сцене, а мы сошлись в пустой аудитории, натужно рассказывали анекдоты, смеялись самым глупым из них - надо было как-то релаксироваться и не демонстрировать радости. А через пару дней сосед сказал мимоходом, что составы на железнодорожной станции расформировываются...

Выпили мы как следует, без тостов, молча чокаясь, в подвальчике у Университета, только услышав по радио объявления об освобождении врачей, но выпили зато как следует, почти до беспамятства. Думаю, что и конец антисемитским высказываниям и деяниям первым в СССР тоже наступил в Грузии. Отсюда же и не скрываемые симпатии к Израилю, как маленькой, но сумевшей не податься коммунистам стране (при этом, правда, всегда с завистью говорится: "Конечно, на вашей стороне Америка!" - таким образом как бы оправдываются собственные неудачи).

Позволю себе упомянуть несколько характерных моментов.

Когда во время Суэцкого кризиса появилось сообщение о возможном наборе добровольцев для защиты арабов, один сотрудник нашего Института физики вдруг сказал в зале, где все собрались на семинар, что хочет записаться. Раздался всеобщий гогот: ему посоветовали, не учитывая разницы в весе в мою пользу раза в полтора, не ехать так далеко, а попробовать раньше побороться тут. Так что победы Израиля воспринимались как победы над ненавистным СССР. Ну, а Шестидневная война вообще стала триумфом: поздравляли практически все (все тоже самое происходило и в Ереване, там даже оказался в телефонной книге некий Мовсес Даян - его так замучили звонками с поздравлениями, что, говорят, он на время сбежал из дома).

Один наш однокурсник, Гурам Карчава, ныне покойный, работавший в Москве, был послан в те годы на строительство ядерного реактора в Египет. Когда он приехал в отпуск в Тбилиси, я передал, полушутливо, конечно, через общих друзей, что не хочу его и видеть. Он это принял всерьез, но все же пришел вместе с ними, сказал, что все опасения напрасны: реактор никогда толком работать не будет и рассказал такую историю. Здание атомной станции находилось рядом с военным аэродромом и когда начался израильский налет, он, офицер-артиллерист запаса, бросился к бомбоубежищу. Напарник, египтянин, его догнал и поволок к кустам на краю аэродрома: "Они же знают, где наши бомбоубежища! А сюда напрасно стрелять не будут!". С этой удобной позиции он и наблюдал весь налет: над аэродромом висел густой русский мат, советские техники выкатывали самолеты и принимались искать египетских пилотов, чтобы посадить в них, летчики увертывались, а израильтяне били точно по моторам; наконец одного пилота удалось-таки усадить в истребитель - он взлетел и на бреющем полете устремился к Александрии. Вскоре все остальные египтяне оказались в тех же кустах, что и мой товарищ - место, видимо, было присмотрено заранее. В парочке все же взлетевших самолетов сидели советские инструкторы - не выдержали накала ситуации, но ничего серьезного предпринять они уже не могли. Этот рассказ все слушали с удовольствием - все же Грузия с седьмого века, и далеко не всегда успешно, оборонялась сначала от арабов, а затем от турок и персов.

При кратком, к счастью, правлении Звиада Гамсахурдия в Грузии вдруг сразу как-то вспыхнул националистический угар: было странно и страшно видеть как с большинства народа слетает, почти мгновенно, как какой-то налет, доброжелательность и толерантность. И хотя никаких признаков антисемитизма при этом не было, но моментально возникший "антируссизм" показал воочию, как на модели, картину возможных преобразований ментальности народа к фашизму. К счастью, повторяю, правление это было быстро ликвидировано, но одно ясно - ни один народ, думаю, от таких вспышек не гарантирован..

Сейчас, и это начинают осознавать, Грузия оказалась вместе с нами и Арменией на переднем крае неизбежной конфронтации с исламским фундаментализмом. И совершенно не исключено, что на этом же крае окажется и ничего пока толком не понявшая Россия.

* * * Напечатано в газете "Менора" (Тбилиси) в 1997 году.

Комментарии: 10, последний от 12/12/2006. © Copyright Перельман Марк Обновлено: 12/12/2006. 14k. Статистика. Статья: Израиль	Оценка: *5.429** Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта

"Заграница"

Путевые заметки

Это наша кнопка