Аннотация: КоммерсантЪ-Власть, 14 сентября 2008 г.
Почти год назад, 19 декабря 2007 г. на прездиентских выборах в Республике Корея (Южная Корея) победил кандидат от консевативной партии "Ханнара" Ли Мён Бак. Лево-центристские силы, которые десять лет назад чудом вывели страну из смертельного экономического штопора, потерпели сокрушительное поражение. Каковая новая экномическая политика консерваторов и что ожидает страну в этой связи в ближайшее время?
Для каждого жителя Южной Кореи воспоминания о конце 1990-х гг. до сих пор неразрывно связаны с шоком Азиатского финансового кризиса, банкротством крупнейших компаний, интервенцией Международного валютного фонда (МВФ), и невероятно тяжёлыми временами. В 1997 г. уходящий с политической сцены тогдашний президент Ким Ён Сам и его правительство, как бы случайно обнаружили, что после активно проводившихся политики открытия внутреннего рынка для иностранных инвестиций, поспешного вступления в Организацию экномического сотрудничества и развития (ОЭСР), и чрезмерных корейских инвестиций в недвижисть Юго-восточной Азии, Корея вдруг стала страной-банкротом.
Причин для этого было множество и специалисты до сих пор спорят, какая из них сыграла самую зловещую роль. Одни обвиняют спекулянта Дж.Сорорса, другие ищут подвох в незрелости вунтриэкономической политики тогдашних южнокорейских властей. Однако все наблюдатели сходятся во мнении, что кризис в стране возник из-за несоответствия старых, заложенных ещё при диктатре Пак Чон Хи, методах экономического управления и новыми условиями демократизирующегося общества и глобальной зависимости одних экономических структур от других. В тех условиях, Южной Корее ничего не оставалось делать, как объявить миру о своей неплатёжеспособности и упасть в ноги к МВФ с просьбой о помощи...
Эту рискованную но необходимую миссию взял на себя, приведённый в 1998 г. к присяге, президент Ким Тэ Чжун. Известный как самый стойкий и честный из всех южнокорейских политиков-диссидентов, он провозгласил общенациональную мобилизацию всех ресурсов с целью скорейшей выплаты внешенего долга, пригласил иностранных советников из МВФ в Корею, позволил беспрепятственно обрушиться целому ряду убыточных банков и "Чеболей" (кор. - крупные производственные и торговые конгломераты тесно сотрудничающие с государством). Внешний долг страны был в короткий срок реструктуризирован и выплачен за счёт выделенных Корее спасительных 56 миллиардов долларов. Внутренняя экономическая ситуация была взята под бдительный надзор вновь созданными аудитроскими структурами. За считанные год-два свершилось чудо и Южная Корея вновь вышла на передовые рубежи мировой экономики, постоянно увеличивая экспортные показатели.
Пять лет правления Ким Тэ Чжуна были отмечены также стремительным улучшением отношений с Северной Кореей. Ким встретился со своим тёзкой Ким Чен Иром в Пхеньяне в июне 2000 г. где подписал декларацию о мирном объединении родины. В 2002 г. совместно проводившийся в Республике Корея и Японии Кубок мира по футболу существенно улучшил и напряжнные отношения с бывшей метрополией. Стратегическое партнёрство с США было дополнено укрепляющимися торговыми связями с этим самым крупным рынком для экспортной корейской продукции. Однако уже тогда стало ясно, что экономика Южной Кореи из быстро развивающейся превратилась в медленно стагнирующую. Годовой процент роста ВНП, хоть и вернулся в положительную зону, но редко когда превышал 3-4%.
С приходом в 2003 г. к власти Но Му Хёна (нового президента и продолжателя дела Ким Те Чжуна), темпы проведения реформ в экономике существенно замедлились. Безработица (офицаильная и скрытая) стала принимать угрожающие масштабы, разрыв в благостостоянии бедных и богатых вернулся к послевоенным пропорциям. Президента Но Му Хёна критиковали за все неудачи, включая стремительно портящиеся отношения с Японией и Америкой. В ответ на объявленный ему импичмент, он подал в оставку, но конституционный суд снова вернул его к власти. Понятно, что в такой суматохе проведение каких-либо реформ не являлось преорететным направлением деятельности его правительства. Вместо серьёзных экономических преобразоваений, Южная Корея в середине 2000-х годов переживала взросление институтов власти и укрепление гражданского общества.
Многие "социалистические" проекты Но Му Хёна были нацелены на улучшение условий труда и жизни граждан, внедрение новых технологий в образование и здравоохранение. Южная Корея, стала чем-то напоминать Европу, где забота государства и местных властей сосредоточены на благополучии всех социальных групп и слоёв. Много средств и сил было вложено в обновление и развитие инфрастурктуры (завершен новый международный аэропорт в Инчхоне, скоростная ж.д. КТХ). Однако многие ставившиеся цели так и не были достигнуты. Начавшаяся образовательная реформа закончилась скандалом, где Министр образования был уличён в плагиате. Борьба с коррупцией в высших эшелонах власти быстро выявила и поставила под удар нечистых на руку соратников самого Но Му Хёна. Форсированние национального престижа обернулось испорченными отношениями с Китаем и Японией из-за спорных территорий.
Несмотря на завершение переговоров о беспошлинной торговле с США, второй межкорейский саммит в Пхеньяне, и другие внешнеполические успехи, администрация Но Му Хёна вцелом не оправдала ожиданий большинства изберателей. За те пять лет, пока он находился у власти, рост южнокорейского ВНП был одним из самых низких в Восточной Азии, а уровень реальных доходов на душу населения и проблема трудоустройства продолжали вызывать серьёзное беспокойство. Последней каплей, переполнившей чашу терпения электората, стало испытание Северной Кореей своей ядерной бомбы в 2006 г.. У многих создалось впечатление, что северокорейский режим напрямую субсидируется сеульским правительством за счёт южнокорейских налогоплательщиков.
После всего этого, в победе оппозиции и её главного претендента на кресло в президентском дворце от партии консерваторов, Ли Мён Бака, сомневаться не приходилось. Бывшего мэра г.Сеула и депутата Национальной ассамблеи с шестилетним стажем поддержала почти половина избирателей (48.7%). Для Южной Кореи такой результат означал поддержку радикальной смены курса.
На фоне своих соперников, немолодой но опытный администратор Ли (66 лет), не мог не вызвать уважения и доверия. Все катаклизмы второй половины ХХ века в какой-то степени повлияли на становление его профессиональной карьеры. Ли родился в самом конце колониального периода в г. Оскака в Японии. После освобождения Кореи в 1945 г. его родители вернулись на родину. Провинция Северная Кёнсан, от куда семья Ли была родом, традиционно выдвигала кандидатов в верховные правители страны и обеспечивала им необходимую поддержку. Однако политическая карьера Ли Мён Бака началась с тюремного заключения в 1964 г. после его участия в антиправительственной демонстрации. Скорое раскаяние и твёрдое желание участвовать в экономическом строительстве привело его в корпорацию Хёндэ, где за двенадцать лет образцовой службы он сумел сделать головокружительную карьеру и встал во главе её инженерно-строительного подразделения Hyundai Engineering and Construction.
В 1990-х Ли уже заседал в Национальной Ассамблее, а в начале 2000-х оказался на посту мэра г. Сеула, где он удачно зарекомендовал себя как надёжный и прозорливый хозяйственник. Полтора года, которые Ли Мён Бак провёл в США до назначения его мэром, несомненно отложили отпечаток на его понимание проблем и перспектив современной урбанизации. Жители южнокорейской столицы очень скоро почувствовали перемены в повседневной жизни города. Ли реформировал систему общественного транспорта, вернул к жизни замурованную когда-то в городской бетон и асфальт речку Чхонгечхон, а также превратил её берега и центральную площадь перед зданием мэрии в основные места отдыха для сеульцев и гостей города.
Репутация бывшего законодателя и мэра, однако, оказалась запятнанной серией коррупционных скандалов, которые чуть было не сорвали планы Ли Мён Бака баллотироваться в президенты. Растрата средств выделенных на предвыборную кампанию, а также история с учреждением подставной фирмы "ВВК" и участия в ней самого Ли до самого дня инаугурации оставалась в поле зрения следователей. Однако Ли Мён Бак всё отрицал и виновным в коррупции себя не признал.
Во время своей избирательной кампании, Ли выдвинул экономический рост и новые социальные программы в качестве приоритетных направлений своих реформ. В своей так называемой "Программе 747" Ли пообещал довести ежегодный рост ВНП до 7%, увеличить средний доход на душу населения до 40 000 долларов США в год, и вывести Южную Корейскую экономику на 7-е место в мире (в настоящее время РК находится на 13-м месте). Помимо этого, в предстоящие пять лет новая администрация обязалась создать 600 тыс. новых рабочих мест, уменьшить цены на энергоносители, сократив налоги на топливо и таким образом повысив жизненный уровень среднего класса.
В программе консерваторов были и весьма странные проекты. Например, строительство нового водного канала длинной в 540 км., который должен был соединить столицу с портом Пусан на юге страны, создало бы 300 тыс. новых рабочих мест и позволило бы соединить все существующие водные пути в одну грандиозную транспортную артерию. Названная стоимость проекта была астрономической, критика со стороны сторонников охраны окружающей среды беспрецедентной, а нужда в самом канале вдоль полуострова, и так окружённого со всех сторон водой, сомнительная.
Не обошлось и без обещаний о переменах в вопросах внешней политики. Консервативные круги, интересы которых выражает партия "Ханнара", никогда не испытывали симпатий к пхеньянскому коммутистическому режиму. Именно поэтому, уже во время своей предвыборной кампании Ли Мён Бак заявил, что в случае его избрания президентом отношения с северным соседом подвергнутся серьёзной ревизии. Он также высказывался за сближение с США (традиционным и главным стратегическим партнёром Южной Кореи) в координации дейстивий по отношению к КНДР. Так называемая "Доктрина Ли Мён Бака", состоящая из семи пунктов, выгодно отличалась от внешнеполитических взглядов его конкурентов тем, что не замыкалась лишь на отношениях с традиционными пятью державами (т.е. США, КНДР, РФ, КНР и Японией).
Сотрудничество и взаимодействие со странами Восточной Азии должно, по мнению Ли, создать основу для "Эры Великой Азии 21-го века". Вклад Южной Кореи в международное содружество позволит ей играть роль серьёзной мировой державы и будет соответствовать передовому экономическому статусу достигнутому РК за последние годы. "Энергетическая дипломатия" в отношениях с самыми развитыми странами мира поможет РК добиться успеха в создании регионального "Пояса энергетичесого сотрудничества" и международного "Энергетическго шёлкового пути". По замыслу Ли, Корея также должна осуществить глобализацию своей культуры через открытость и взаимный обмен с другими странами. Укреплению традиционных дружеских связей между РК и США уделяется особое внимание, а развитие "стратегического мастер-плана" в этих отношениях позволит сохранить общность взглядов и ценностей.
Намерения новой президентской администрации пересмотреть все соглашения достигнутые между Севером и Югом за последние несколько лет порядком насторожили либерально настроенную общественность. Согласно "Доктрине Ли Мён Бака", стратегическая политика Сеула должна заставить КНДР, во-первых, отказаться от своей ядерной программы и, во-вторых, провести серьёзные реформы. Такая "прагматическая" внешняя политика, по мнению Ли Мён Бака, будет отвечать интересам национальным, а не идеологическим. Однако этим настроениям противоречат попытки самого Ли и других консерваторов увязать прогресс в межкорейских отношениях с решением двух серьёзных проблем - это состояние прав человека в КНДР и её ядерные амбиции.
Уже в начале 2008 г., не дождавшись процедуры инаугурации, Переходный комитет будущего президента пересмотрел соглашения достигнутые во время последнего межкорейского саммита. Под нож попали самые смелые идеи и дорогостоящие проекты Но Му Хёна и Ким Чен Ира. Создание совместной рыболовной "мирной зоны" в Западном море, строительство кораблестроительного дока в одном из северокорейских портов, а также комплексный ремонт автомобильных и железных дорог на Севере оказались отложены на неопределённый срок. Причиной этому послужила "Доктрина Ли Мён Бака", согласно которой любая помощь Северной Корее кроме гуманитарной должна быть отложена до окончательного решения ядерного вопроса. Чисто гуманитарная помощь (рис, удобрения, медицинские препараты, лесонасаждение, сотрудничество в области охраны окружающей среды) и сотрудничество в коммерчески выгодных отраслях (разработка природных ресурсов, транспорт, коммуникации, специальные экономические зоны и таможенные службы) остались без изменений.
Но уже полгода спустя, Южная Корея оказалась в пылу массовых анти-правительственных демонстраций, стихийных забастовок, и нарастающих призывов к импичменту президента. В июне правительство в полном составе ушло в отставку, а сам президент Ли Мён Бак был вынужден дважды извиняться перед народом за допущенные ошибки. Отношения между КНДР и Республикой Корея оказались серьёзно испорчены. Обидевшись на попытку Сеула "открыть" Северную Корею и обещания довести ВВП этой страны до 3000 долларов на душу населения, Пхеньян объявил Президента Ли Мён Бака "шарлатаном" и "национальным предателем".
Даже традиционный для Северной Кореи веснний голод не сломил боевого духа жителей страны Чучхе. Если предыдущие десять лет, пока у власти в РК находились сторонники "Политики солнечного сияния", КНДР каждую весну бесплатно получала от Юга по 300-400 тыс. тонн химических удобрений, то в этом году Сеул попытался потребовать от Пхеньяна отказаться от своих ядерных программ взамен на предоставление помощи. В ответ на это Северная Корея заморозила все контакты с Югом и даже выслала несколько южнокорейских чиновников из совместно-эксплуатируемой Кэсонской Свободной Экономической Зоны. До самого начала лета правительство Ли Мён Бака ожидало, что Пхеньян официально обратится за помощью, но так и не дождалось. Начавшаяся паника в рядах южнокорейских консерваторов привела к тому, что Северной Корее безвозмездно было предложено получить 50 тыс. тонн кукурузы. Однако Север до сих пор так и не проявил никакого интереса к этому жесту.
Иными словами, менее чем за полгода Сеул утерял практически все рычаги воздействия на Пхеньян. За это же время КНДР удалось заметно сблизиться с США в решении своей ядерной дилемы. Переговорный процесс, который проходил исключительно между Пхеньяном и Вашингтоном, позволил Северной Корее выгодно обменять свой ядерный потенциал на энергетическую и гуманитарную помощь. Только за этот год США предоставили КНДР 500 тыс. метрических тонн продовольствия. 150 тыс. тонн пообещал выделить и Китай. 3 тыс. тонн муки прибыло из России. Как и следовало ожидать, желающих помочь Пхеньяну оказалось достаточно и без участия Сеула. "Прагматическая политика" Ли Мён Бака по отношению к Северу провалилась.
Не на много удачнее складывались и отношения Южной Кореи с Японией. Во время предвыборной кампании Ли обещал "перевернуть страницу прошлого" и "забыть старые обиды", наладив добрые отношения с восточным соседом. Однако, в мае этого года консервативная фракция в японском парламенте в очередной раз оказала давление на Министра образования с тем, чтобы в японских учебниках истории остров Токто (яп.Такэсима) назывался японской территорией. Территориальный спор между двумя странами о принадлежности этого острова вновь резко обострился, продемонстрировав неспособность нового южнокорейского правительства что-либо изменить на этом фронте. Пережитки колониализма и старых распрей невозможно изжить руководствуясь лишь одними благими намерениями.
По-настоящему драматичными для нового южнокорейского правительства оказались события вызванные апрельским визитом президента Ли Мён Бака в США. Обещая возродить стратегическое партнёрство между двумя странами любой ценой обернулись для него серьзным внутриполитическим кризисом. Во время своей встречи с президентом Дж.Бушем в Кэмп Дэвиде, надеясь на успешное завершение переговоров с США о введении беспошлинной торговли уже в этом году, южнокорейский президент под давлением американской стороны согласился снять запрет на импорт американской говядины. Данный запрет был введён в 2003 г. в связи с обнаружением в США нескольких случаев заражения коровьим бешенством, больно ударив по американским экспортёрам. В самом деле, Южная Корея традиционно занимала третье место в списке потребителей американского мяса, ежегодно покупая его на 800 миллионов долларов. В этом году Ли Мён Бак принял волевое решение возобновить импорт.
Такой стиль решения вопросов немедленно напомнил жителям Южной Кореи их недавнее прошлое, где страной правили военные-диктаторы, редко интересовавшийся мнением народа. Первой искрой протеста стала реакция группы школьниц, которые отказались покупать школьные завтраки изготовленные из ипортного продукта. Масла в огонь добавил и телесюжет, подробно поведавший южнокорейским зрителям о смертельной опасности, которую несёт с собой вирус коровьего бешенства для человека. При помощи нескольких вебсайтов и шквала текстовых сообщений по мобильным телефонам, в течении нескольких дней протестующим удалось собрать более 1 миллиона подписей осуждающих решение правительства о возобновлении импорта.
Запоздалые попытки президента погасить нарастающие протесты против планируемого возобновления поставок американского мяса путем увольнения министров-"стрелочников" не удались. К массовым акциям протеста подключились профсоюзы, неправительственные организации и оппозиционные партии. К середине июня по всей стране на улицы вышло, в общей сложности, около миллиона человек. В центре Сеула 300-тысячная мирная демонстрация со свечами была встречена 20 тысячами полицейских и бойцов спецназа, которые перегородили улицы огромными грузовыми контейнерами. В ответ на это организаторы демонстрации заявили, что будут добиваться не только отмены соглашения с Вашингтоном, но и полной отставки правительства и президента. "Невежество и самонадеянность президента Ли Мён Бака привели к сворачиванию демократии в Корее", - говорилось в распространенном заявлении оппозиционной Объединенной демократической партии.
Растущее недовольство граждан Южной Кореи последними решениями правительства немедленно привело к поражению правящей партии на довыборах в местные законодательные собрания. Они стали первым серьезным поражением администрации президента Ли Мён Бака и его партии "Ханнара" с момента прихода к власти. Из 52 вакантных мест в местных собраниях партия власти получила всего 10. Для сравнения, их конкурентами из Объединенной демократической партии достались 23 места. Популярность самого Ли Мён Бака в стране катастрофически упала с 48% на момент выборов до менее чем 20% в июне этого года.
Нужно признать, что продолжавшиеся демонстрации заставили правительство Южной Кореи пойти на уступки и потребовать от США ограничить экспорт мяса только телятиной возрастом не старше 30 месяцев и без содержания костных фрагментов, чтобы снизить риск заражения опасным вирусом. Но даже это не помогло снять накал протестов. К призывам запретить импорт американской говядины прибавились и требования портовых служащих и водителей рефрижираторов об увеличении оплаты их труда. Уже подсчитано, что за десять дней пока длилась забастовка, ориентированная на экспорт экономика РК понесла убытков на 143 миллиона долларов.
Новым неприятным сюрпризом для правящей партии стал бойкот оппозицией первого заседания парламента избранного в апреле. Не смотря на то, что партия "Ханнара" имеет в парламенте абсолютное большинство, три оппозиционные партии потребовали от правительства полностью отказаться от плана возобновления импорта мяса. На открытии парламентской сессии половина мест в национальном собрании пустовала, что сделало невозможным принятие подзаконных актов и формирование подкомиссий, необходимых для возобновления импорта говядины. Таким образом, Южная Корея столкнулась с кризисом представительской демократии.
События последних двух месяцев в Южной Корее свидетельствуют о том, что граждане страны уже не верят словам своего президента. Ли Мён Бака начали критиковать и за ухудшение отношений с Северной Кореей, и за назначение на высокие должности в правительстве людей, замешанных в спекуляциях земельными участками. Южнокорейская пресса теперь открыто обсуждает кризис доверия к Ли Мён Баку и полагает, что если президент не откажется от авторитарных методов управления, выработанных им за время работы в строительной компании Хёндэ и закрепивших за ним прозвище "Бульдозер", протесты будут продолжать нарастать. В противном случае оппозиция получит прекрасный повод для бойкотирования работы парламента и проведения процедуры импичмента самому президенту.
Всё происходившее за последние полгода нанесло сильнейший удар по амбициозным планам президента Ли осуществить пакет радикальных реформ. В результате потери доверия населения, Ли Мён Бак уже отказался от большей части своих планов. Выступая 19 июня перед населением страны с очередными извинениями, президент Ли был вынужден признать, что экономика страны переживает труднейший период за последнее десятилетие. На этот раз Ли призвал соотечественников быть готовыми к росту инфляции и замедлению темпов экономического роста и предупредил, -- "Если цена за баррель превысит 150 долларов США, то для нас это будет сигналом бедствия, а если цена превысит 170 долларов и будет стремиться к отметке 200 долларов, то нам нужно готовиться к кризису".
Судя по сделанному заявлению, президент Ли согласен был забыть о первых месяцах пребывания у власти и готов начать все с чистого листа. В качестве первого шага в этом направлении он объявил о перестановках в правительстве. Назначив нового главу президентской администрации и заменив шесть помощников министров, Ли также обратился к бышей сопернице по партии, Пак Гын Хе (дочери южнокорейского диктатора Пак Чон Хи), с предложением занять пост Премьер-министра. Однако времени на раскачку у нынешнего правительства уже не оставалось и президенту пришлось срочно продемонстрировать, что его собственная команда способна выполнить предвыборные обещания и оздоровить экономику.
Долгожданные преобразования начались в конце августа 2008 г. с массовой кампании по продаже государственных активов и компаний в частные руки. Правительство объявило о намерении избавиться от 41 из 319 компании находящихся в собственности у государства. В число объектов для продажи попали 49% акций международного аэропорта в Инчхоне и весь Industrial Bank of Korea со всеми филиалами. Третья по величине в мире судостроительная компания Daewoo Shipbuilding and Marine Engineering Co (DSME), само существование которой было поставлено на карту во время финансового кризиса 1997-1998 гг. была также выставлена на продажу.
Крупнейшие южнокорейские сталилитейные концерны POSCO, GS, Doosan и Hanwha уже выразили интерес к возможной покупке концерна DSME. Интересно, что иностранные инвесторы не допущены к тендеру в связи с тем, что DSME занималось производством военных кораблей и подводных лодок для южнокорейского ВМФ. "Военные тайны не должны попасть в руки иностранцев" - заявил председатель Комиссии по финансовым услугам Республики Корея Чун Кван У. От этой сделки государство планирует получить $3,5 миллиарда долларов - сумма весьма значительная, учитывая нынешние условия в которых находится южнокорейская экономика.
Несмотря на свой внушительный размер (четвёртая по величине в Азии) экономика Южной Кореи сильно пострадала от повышения цен на энергоносители. Темпы её роста снизились до 4.8% во втором квартале этого года, давая повод центральному банку предположить, ч то общегодовой показатель будет ещё ниже. Инфляция в этом году оценивается в теже 4.8%. Оптовые и розничные цены только за июль подскочили на 5.9%. Для борьбы с инфляционными процессами, месяц назад Банк Кореи поднял учётную ставку до 5.25%. Уверенность потребителей в Южной Корее как никогда мала, что сказывается на низком потребительском спросе. А корейская вона за этот год просела более чем на 8% по отношению к американскому доллару, сделав любой импорт крайне проблематичным.
Стоит отметить, что доля иностранных инвестиций в экономику Южной Кореи по-прежнему остаётся скромной (в 2007 г. лишь 8.8% от ВВП) по сравнению с Великобританией (45%) и даже с США (14%). Интересно, что китайские инвестиции в Корею увеличиваются рекордными темпами (с 9,7 триллиона до 22,78 триллиона вон за прошлый год).
Сильной стороной южнокорейской экономики традиционно остаётся экспорт, который по-прежнему составляет 40% от ВНП. Помогает этому растущее потребление в Китае, России и на Ближнем Востоке. За последний год экспорт в КНР увеличился вдвое и составил 22% от общего объёма продаж зарубеж. Поэтому, экономическая ситуация в Корее напрямую зависит от успеха экономического развития в Китае.
Не были выставлены на продажу и две гос.компании Korea Gas и Korea Electric Power. Произошло это из-за опасений, что их продажа в частные руки приведёт к повышению цен на энергоносители и ещё больше ударит по и без того невысоким рейтингам популярности президента. Правительство РК заняло осторожную позицию и пообещало провести публичные слушания где будут оглашены дальнейшие подробности предстоящих распродаж.
Планы южнокорейского правительства на расгосударствление части производств уже наткнулось на непонимание прессы и общественности. Критика в адрес администрации Ли Мён Бака раздаётся в связи с тем, что за распродажами гос.предприятий не прослеживается никакой логики. Самые крупные концерны остаются в гос.собственности, и лишь самые незначительные попадают на аукцион. Такими селлективными распродажами невозможно добиться поставленной цели оздоровления экономической эффективности в стране. Возникает резонный вопрос, чего на самом деле хочет добиться правительство этими средствами.
Ясности в планах правительства не добавила и недавно объявленная крупнейшая президентская амнистия. Помиловав боле 70-ти осуждённых бизнесменов, Президент Ли Мён Бак ожидает, что этот шаг подбодрит дух деловых кругов Южной Кореи, увеличит уверенность инвесторов на внутреннем рынке, и вообще оживит экономику. Однако в списке помилованных лиц оказались и главы крупнейших конгломератов, известных своими денежными связями с предыдущими правительставами. Среди них значатся председатель Hyundai Motor Чон Мон Гу, глава SK Energy Чхве Тхэ Вон, и председатель Hanwha Group Ким Сын Ён. Все они были осуждены за растрату, мошенничество, применение силы в разрешении споров, и нарушения финансового и законодательства.
Такое решение, по мнению критиков Ли Мён Бака, лишь озадачит честных предпринимателей. Пострадает и имидж Кореи и среди иностранных инвесторов, которые поймут, что правительство вновь занялось вскармливанием семейных "Чеболей", соревноваться с которыми в Корее у иностранцев нет никакой возможности. Возрождающиеся непотизм и коррупция лишь отпугнут потенциальных инвесторов и мелких держателей ценных бумаг, которые уже сейчас начинают понимать, что как и прежде без крепких связей с правительственными кругами в Корее бизнеса не сделать. По сути, ситуация возвращается той, что была до финансового кризиса 1997-1998 гг.
Недостаточно эффективная, ориентированная на внешние рынки и зависящая от импорта углеводородов экономика Южной Кореи, сегодня как никогда находится на перепутье. Знакомые дороги ведут назад, к традиционным шаблонам ведения бизнеса силами "железного треугольника", в которое традицинно входили государственные структуры, связанные с ними банки и семейные конгломераты "Чеболи". Альтернативой им служат экономические методы основанные на прозрачном ведении бизнеса и демократичности трудовых соглашений. Каким путём пойдёт Южная Корея сейчас во многом зависит от позиции правительства и реакции населения. Ведь если раньше диктаторские методы в принятии трудных экономических решений не обсуждались, то теперь, после установления в стране демократического порядка, перед южнокорейским правительством стоит неслыханно сложная задача.
Хочется надеяться что "прагматизм" новой политики Сеула не будет копировать известную неоконсервативную модель, где здравый смысл подменяется крестовыми походами в защиту демократических ценностей и борьбой с "тёмными силами зла". Кроме социального антагонизма такая политика ничего не принесёт. За последние десять лет, опыт проведения социальных реформ в стране по европейскому образцу показал, что выгоднее вкладывать средства в людей, их образование и здравоохранение. Пусть темпы роста не будут уже никогда выражаться двузначными числами, зато в стране будут жить здоровые и счастливых люди, высокий уровень образования которых поможет выдержать конкуренцию с бедными и больными соседями.
Было бы непростительной ошибкой затормозить процесс начатый в эпоху администраций Ким Тэ Чжуна - Но Му Хёна лишь потому что расходы на социальные программы могут кому-то показаться чрезмерными. Не следует забывать что речь идёт о будущем собственного народа, а экономия на будущем своего народа рано или поздно приводит к политическому банкротству. Удастся ли президенту Ли провести задуманные экономические реформы будет зависит от того, как быстро он сможет реформировать свой собственный стиль управления.
Леонид Петров - журнал КоммерсантЪ-Власть, 14 сентября 2008 г.