Петров Алексей Станиславович: другие произведения.

Рассказы о Кракове (7). Город призраков

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 3, последний от 12/10/2014.
  • © Copyright Петров Алексей Станиславович (aspetr2002@mail.ru)
  • Обновлено: 07/10/2013. 59k. Статистика.
  • Очерк: Польша
  • Иллюстрации: 28 штук.
    •  Ваша оценка:
      Теперь же я снова оказался в городе на Висле. В городе, который можно обойти за день медленным шагом, не торопясь. И вот каждый раз, когда я выходил из дому, меня преследовали "навязчивые призраки".
      
      С. Мрожек. "Валтасар"
      
      1.
      
      "Очень часто в моем старом краковском доме поздно ночью появляется возле печки, сложенной в прошлом веке, высокая фигура с пейсами и пробует отворить створки с помощью каких-то светящихся кривых стержней. Когда-то во время оккупации гитлеровцы выследили здесь старого богатого еврея, который, говорят, спрятал свои драгоценности как раз в этой старенькой, разваливающейся теперь печке. К сожалению, до сих пор все наши попытки основательно пошарить в ней ничего не дали. Вроде бы нужно это делать именно в день смерти старого еврея - ночью восьмого ноября, применив при этом особые арматурные пруты, выкопанные из могилы на Раковицком кладбище. Это я узнала недавно от старушки, живущий по соседству. Я частенько помогаю ей по хозяйству, хожу за продуктами и прочее. Ей уже за восемьдесят. Иногда она рассказывает мне о своем мимолетном романе с этим бывшим жильцом нашего дома. Приближается осень. Я уже собрала нужную мне информацию, так что...
      Малгося, 23".
      
      "Как вызвать дух? Приготовления нужно начинать за четырнадцать дней до главной церемонии. Это должна быть та комната, в которой часто бывал покойник. Следует собрать там побольше предметов, которые напоминают о нем: одежда, личные вещи. Кроме того, надо поставить там его портрет, накрыть белой вуалью, украсить любимыми цветами и менять их ежедневно. В решающий день всё должно быть обставлено торжественно. Стол в комнате накрыть белой скатертью и сервировать на двоих: хлеб, вино, виноград и другие фрукты. И ничего больше. Сидеть у накрытого вуалью портрета молча. В бокал налить вина для любимого человека, отрезать для него ломтик хлеба. Зажечь кипарисовую лучину, а потом семь раз добавить в огонь ладан, повторяя имя человека, которого хотите увидеть. Далее, не открывая портрета, задуть свечу и дождаться, пока погаснет лучина. Добавляя благовония в угольки, обратиться к Богу так, как обращался бы к нему этот умерший человек. Воображать себе, как бы он произносил эти молитвы, и стараться думать о том, что ты - это он. Умолкнуть на четверть часа, а потом громко обратиться к человеку, которого ждешь, изо всех сил умоляя его появиться в комнате. Закрыть свое лицо и мысленно звать его. Потом троекратно попросить его явиться. Голос должен быть полон любви. Ждать на коленях, закрыв глаза. На третий раз дух обязательно появится...
      Божена"
      
      "Никогда не делала этого и делать не буду.
      Беата, 26"
      
      Такие записи в интернете на польских форумах встречаются довольно часто. Польша - страна легенд о призраках, белых и черных дамах, рыцарях без головы, оживающих останках убитых священников и прочее. Погуляйте по древнему Кракову, присмотритесь внимательно к этим маленьким уютным дворикам, открывающимся вам за арками ворот, к узким улочкам, к загадочным лицам, глядящим на вас с фасадов старых домов, к зияющей черноте подвалов в многовековых каменицах, прислушайтесь к гордому молчанию краковских костёлов - и вы поймете, что в этом городе невозможно обойтись без страшных сказок и таинственных историй.
      Однажды, роясь в интернете в поисках необычных маршрутов по Кракову, я набрел на такое объявление:
      
      "УБИЙСТВА И ДУХИ В КОРОЛЕВСКОМ ГОРОДЕ
      Краков - это город многочисленных памятников старины и долгой интересной истории. Многие туристы даже не предполагают, какие трагедии случались за этими почтенными городскими стенами, где жажда денег, ненависть, любовь и страсть сыграли важную роль в жизни города.
      Поэтому возникла мысль показать им те места, где пролилась кровь и где можно встретить привидение, которое расскажет нам свою историю".
      Далее следует описание туристического маршрута:
      "Мариацкий костёл - убийство портного Яна Яжомбека (1599) и Часовня злодеев;
      Рынок, 28 - Дворец Под Баранами, убийство Бартоломео Береччи;
      Ягеллонский университет - Фауст в Кракове;
      Ратуша - бургомистр Чечотка и казнь Франтишека Вольского (1567);
      Костёл доминиканцев - дух Элеоноры Любомирской и рыцарь без головы..."
      И т.д. (названо 14 точек на карте Кракова). А ниже объявлены условия экскурсии: 350 злотых (примерно 3500 рублей) на группу до 20 человек (не считая билетов за вход к Мариацкий костёл - 6 злотых): длительность экскурсии - 5 часов.
      
      Скорей всего, экскурсовод не говорит по-русски. Да и вряд ли можно надеется на то, что в Кракове соберутся двадцать русских на эту долгую прогулку: мы ведь, как я уже говорил, приехали самостоятельно и теперь сами себе хозяева. И всё же попробуем подойти хотя бы к некоторым архитектурным объектам, упомянутым в описании туристического маршрута.
      
      
      2.
      
      Во времена средневековья нарушение какой-нибудь из десяти заповедей Декалога ("Да не будет у тебя других богов пред лицом Моим", "Не сотвори себе кумира", "Не убий", "Не кради", "Не прелюбодействуй", "Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего", "Не пожелай жены ближнего твоего" и др.) подвергалось какому-либо церковному наказанию. Например, в Польше в случае кражи трех злотых можно было искупить грех покаянием, если больше - палач отрезал у вора кусочек уха, а при повторном таком преступлении злоумышленника казнили. Если произошло убийство, виновного обычно ждала смертная казнь. Но бывали и исключения, когда дело закрывалось после того, как преступник совершал таинство Покаяния.
     

    Смерть []

    Смерть у стен Мариацкого костёла

     
      В марте 1599 года на кладбище возле краковского Мариацкого костёла (этого кладбища давно уже нет) было совершено убийство. Два брата Гавроньские напали на портного Яна Яжомбека и тяжело ранили его. Истекающий кровью портной побежал в костёл и там упал без сил. Костёл закрыли на неделю, а потом заново освятили. Видимо, испугавшись содеянного, злоумышленники наняли двух врачей, чтобы спасти жизнь пострадавшему и тем самым уменьшить степень своего наказания. Более того, в присутствии несчастного Яжомбека братья оспаривали друг у друга право опекать раненого портного и при этом, бандиты, даже пустили в ход... огнестрельное оружие! Впрочем, усилия лекарей не помогли: Ян Яжомбек, по всей видимости, умер от ран уже после оглашения церковью приговора. Братья должны были заплатить храму большую сумму денег и долго совершать покаяние в Мариацкой базилике. Так или иначе, смертной казни они избежали. В более поздних документах говорится, что Ян Яжомбек был убит именно в церкви, в левом нефе базилики.
      
      Вероятно, эту историю рассказал бы нам экскурсовод, взявшийся провести нас по местам краковских убийств, там, где появляются призраки. О том, что возле Мариацкого костёла или внутри него появляется дух убитого Яжомбека, я не слыхал. Но в свете сказанного туристу следует обратить внимание на часовню святого Антония, которая расположена именно слева от входа в костёл. Именно здесь, в часовне, именуемой ещё "капеллой злодеев" (kaplica złoczyńców), проводили целую ночь преступники, осужденные на смертную казнь. Ксёндзы до утра несли обреченным на смерть слова утешения, благодаря чему в последние минуты своей беспутной жизни осужденным предоставлялась возможность искренно покаяться и помолиться Богу. Утром их в сопровождении священников выводили на место казни. В тот день на звоннице, более низкой башне базилики, звонил колокол Tenebrat, отлитый в конце XIV века (вероятно, от латинского tenebrae - мрак, тьма, потёмки) - голос его был мрачен, угрюм, страшен...
      
      С XVI века при краковском костёле ордена францисканцев существовало Архибратство Доброй Смерти (Архибратство Страстей Господних). Монахи имели право выкупить одного из осужденных на казнь, если преступник внушал надежду, что в скором времени искренне покается в своих грехах и в дальнейшем собирается вести праведную жизнь. Они приводили осужденного в "часовню злодеев" и вместе с ним долго молились. Избежавший смерти преступник потом оставался под опекой францисканского братства до конца своей жизни. Между прочим, это Архибратство существует и сегодня. Ежегодно в Страстную пятницу францисканцы устраивают шествие по внутренним галереям своего храма. На монахах черные одеяния, их лица закрыты остроконечными капюшонами, в руках у них трости, увенчанные черепами. Увидеть это дано не каждому...
     

    Архибратство [] Архибратство2 []

    Шествие Архибратства Страстей Господних

     
      Раз уж зашла речь о палаче, судебных наказаниях и казнях, следует вспомнить, что иногда преступников просто пороли розгами прямо на площади, а потом выпроваживали вон из города по Славковской улице, которая отходит от противоположного угла Рынка. А иногда злоумышленников клеймили прилюдно, дабы впредь им совершать бесчинства неповадно было. Говорят, палач жил недалеко от Серой каменицы, возле Мариацкого костёла, или же в доме, именуемом Башней палача, на улице Святого Марка. К палачу в Кракове относились неприязненно, но с пониманием: как пошутил один наш юморист, работа сложная, "работа на воздухе, работа с людьми". Палача называли в городе Маэстро. Помимо основных своих обязанностей он выполнял и другие: убирал мусор, чистил сортиры, подметал улицы, ловил бродячих собак и кошек, а иногда лечил бедных. Они, палачи, в средневековой Польше умели находить себе побочный заработок. Так, например, варшавский палач, живший в Старом городе на отшибе, у городской стены (сейчас в этом доме расположен довольно дорогой ресторан "Махараджа"), в свободное от основной работы время занимался... арендой женщин, девок: кому-то из горожан нужна была служанка, кому-то кухарка, а кому-то ещё для чего-нибудь требуется... В таких случаях приходили к палачу, а у того, видать, картотека - в голове или на бумаге: предлагал варианты.

    Палач [] Палач

      В 1484 году здесь, на Рынке, палач отрубил голову Кшиштофу Шафранецу из очень известной в Польше семьи магнатов. За что?
      
      Тут мне следует рассказать об удивительном открытии (удивительном, по крайней мере, для меня), которое я сделал, когда искал материал по этой теме. В польских книгах о Кракове, да и в интернете тоже, много говорится о "разбойнике Кшиштофе Шафранеце", которому отрубили голову по приказу короля. Но путаница страшная!
      
      В одних источниках (Б. Верниховска, М. Козловский, "Польские духи", 1987) пишут, что казнили смутьяна... в 1580 году за то, что он выступал против государственной власти и королевских законов (а королём тогда был не кто-нибудь, а сам Стефан Баторий, "свирепый мадьяр", как охарактеризовал его Валентин Пикуль в одной из своих миниатюр). В других упоминаниях о Кшиштофе Шафранеце (М. Рожек, "Мистический Краков", 1991, или, например, в Википедии) пишут, что дело было всё-таки в 1484 году, приказ схватить разбойника отдал король Казимир Ягеллончик - за то, что Кшиштоф, пользуясь своим высоким положением, заманивал в ловушку купцов из Вроцлава на дороге, идущей через его родовое гнездо Пескова Скала (это в 25 километрах от Кракова), грабил их и убивал. Где-то написали даже, что делал он это не один, а со своим отцом.
      
      На сайте, посвященном Песковой Скале, ссылаясь на сочинение О. Миколайского "Легенда", пишут, что Кшиштоф Шафранец делал всё одновременно: выступал против королевских законов и грабил богатых купцов, - и что его казнили по приказу Казимира Ягеллончика (значит, это всё-таки XV век). Но где казнили! Не на Рынке возле Мариацкого костёла, а у стен Сенаторской башни Вавеля.
      
      Далее ещё интереснее. На одном из сайтов повторяют высказывание историка Леха Сулимерского, который считает, что Кшиштоф, сын Петра "Второго" Шафранеца и Констанции, - это никто иной как... Яношик, легендарный разбойник, промышлявший в Татрах тем, что грабил богатых и отдавал деньги бедным (этакий Робин Гуд по-польски). И что этот Шафранец был простым парнем, кузнецом, а никаким не магнатом. Когда спасался бегством, прибивал к копытам своего коня подковы задом наперед, чтобы сбить преследователей с толку. Богачи боялись его, как огня. Перед казнью он заявил своим палачам, что награбленную добычу, которую спрятал в древесном пне, передает на строительство костёла (что-то не похоже на отъявленного бандита)... Надеюсь, о Яношике (Яносике) мой читатель знает, потому что в интернете легко найти два фильма о нем. Но в фильмах он... Юрай (Ежи) Яношик, словацкий разбойник из села Терхова, горец, священник (никакой не кузнец), которого казнили в 1713 году (опять другая дата казни), подвесив за ребро на крюк.
      
      Если же мы попытаемся углубиться в родословную Шафранецов, вообще потеряем всякие ориентиры. Например, пишут, что отец Кшиштофа был Пётр "Второй" Шафранец, умерший в 1437 году. И тут же приводятся годы рождения Кшиштофа: 1451-1484! Сын родился через 14 лет после смерти отца? Чудеса...
      
      Потом рассказывают о том, что после казни Кшиштофа хозяином замка в Песковой Скале стал его брат Станислав, коллекционер, поборник кальвинизма в Малопольше, основательно преобразовавший родовой замок. Очевидно, путают двух Станиславов - "первого" и "второго". Второй из них жил уже в XVI веке, и именно его в этом случае и имеют в виду... Конечно, это не была семья сплошных бандитов и убийц. В этом роду были епископы, просветители, коллекционеры произведений искусства, богословы, коронные канцлеры... Станислав "Второй" Шафранец (1530-1598) - выдающийся деятель времен польского ренессанса, образованный человек, библиофил, обучался в зарубежных университетах и при дворе Яна Тенчиньского, краковского каштеляна и одного из влиятельнейших шляхтичей Польши. В замке в Песковой Скале пан Станислав собрал большую коллекцию произведений итальянского и нидерландского искусства, да и сам замок перестроил, хотел, чтобы его резиденцию сравнивали с вавельским королевским дворцом! Там же, в городишке, он заложил прекрасный монастырский сад, и теперь это место - сад, замок в Песковой Скале - одно из самых популярных на туристической карте Польши. В течение шести лет С. Шафранец был сандомирским воеводой (Сандомир - город на северо-востоке от Кракова) - между прочим, непосредственным предшественником другого воеводы, Ежи Мнишека, отца нашей "царицы Марины". А вот предок пана Станислава - Кшиштоф - был разбойником.
      
      Из всего этого можно сделать нелепый вывод, что в польской истории было два Кшиштофа Шафранеца, которых казнили по приказам королей... Продолжать ли мне морочить голову читателю дальше? Пожалуй, не стоит. Остановимся на дате "1484 год". Судя по всему, она наиболее точная. Ситуация выглядит так: Кшиштоф был схвачен, от имени короля ему объявили приговор, и преступника казнили на рыночной площади. Польский хроникер тех лет скрупулезно сообщает, что негодяй был похоронен в тот же вечер - тихо, "без скорбных песнопений, без факельного шествия и без участия толпы монахов, в простом гробу, в подземелье доминиканского костёла недалеко от места казни". Причем, похоронили его якобы без головы, а куда дели голову - не могу вам сказать, не знаю.
      
      Каждую ночь я приходил на рыночную площадь, любовался красивой подсветкой зданий и костёлов, слушал хейнал и фотографировал, а теперь понимаю, что очень рисковал встретить здесь какое-нибудь привидение. Например, того же Кшиштофа Шафранеца без головы, который, как утверждает городская легенда, иногда встаёт из своей могилы в часовне святого Юзефа доминиканского храма, садится на коня (интересно, где он берет коня?), выезжает на Рынок, а затем по улицам Славковской и Длугой направляется в Пескову Скалу, в свой родовой замок, принадлежавший роду Шафранецов с 1377 года. А возвращается "рыцарь без головы" в Краков засветло, пока не наступило утро.
      
      Сказки, скажете вы? Ну да, ну да... Но что-то такое изредка происходит в замке в Песковой Скале. Когда оттуда уходят последние туристы и закрываются ворота, в его залах порой слышатся странные звуки, а иногда во внутреннем дворе, очень напоминающем аркадный двор вавельского дворца, кто-нибудь из сотрудников музея нет-нет да и встречает загадочную фигуру в черной епанче. Удивительно, что свидетельства тому оставили не один-два человека - много, много!
      
      В 60-х годах XIX века в замке, принадлежавшем в то время уже семье Мерошевских, жил некоторое время Иоганн Каспар фон Фридрихсберг, университетский профессор из города Гёттингена. Он живо интересовался магнетизмом, гипнозом и... миром привидений. А ведь в начале XIX века Клементина Гоффман, польская писательница и переводчица, автор первых детских книжек в Польше, уже упомянула в своих записках о призраках Песковой Скалы. Вот профессор фон Фридрихсберг и заинтересовался этим замком. Однажды он шел по внутреннему двору (было около десяти часов вечера) и увидел нечто странное. Он сам в своей книге "Сверхъестественный мир привидений" описывает это так: "Вдруг <...> я заметил, что от стен отделилась высокая фигура, одетая будто бы в широкую черную епанчу с капюшоном (сегодня уже никто не носит таких одежд) и быстрым шагом направилась к главным воротам. Заинтересовавшись, я пошёл следом за странным пришельцем, который опережал меня всего на несколько шагов. Внезапно фигура исчезла - над воротами горели два фонаря, светила луна, и не могло быть и речи, чтобы кто-то незаметно вышел бы из замка или спрятался в укромных углублениях стены. На следующий день я рассказал графу Мерошевскому о ночной встрече, и он не был как-то особенно уж и удивлен, всё говорил о том, что таинственным незнакомцем мог быть один из прежних хозяев замка, который по приговору короля лишился головы на плахе палача. С тех пор часто видят его в залах замка или во внутреннем дворе..." [Johann Caspar von Friedrichsberg. Świat zjawisk nadzmysłowych. - Lipsk, 1878].
      
      В начале XX века в разрушающемся замке устроили пансионат. До I Мировой войны это было модное место отдыха, и некоторые отдыхающие вспоминали потом, что много раз будили их по ночам странные звуки: будто бы кто-то со страшной силой бил киркой о стену, а порой были слышны шаги в соседних помещениях, или же там передвигали мебель, стучали, бегали, шумели. При этом одни курортники слышали это, другие - нет.
      
      Зимой 1972 года загадочные звуки слышали жившие в то время в замке сотрудники музея. Они, правда, пытались объяснить всё это особой акустикой помещений и двора, но... Дело было так. В послеобеденное время, ближе уже к вечеру, одна из сотрудниц музея вместе с мужем, дочерью и зятем сидела в кабинете на втором этаже. Внезапно услышали, что кто-то идет по внутреннему двору замка. Шаги были тяжелые, гулкие. Неизвестный вроде бы открыл ключами внутренние ворота и направился в комнаты. Пришлось немедленно позвонить охраннику. Тот поклялся, что никто в замок не входил. Вчетвером осмотрели внутренний двор, сени, коридор. Пломбы на дверях музейных комнат были целы. Решили эти пломбы сорвать, вошли в музей, обошли залы, заглянули в каждый угол. Никого не нашли. А ведь звук этих шагов услышали все, кто сидел в кабинете...
     

    Пяскова2 [] Пескова []

    Замок в Песковой Скале

     
      Ещё один случай. Однажды, чувствуя, что собирается гроза, ночной дежурный решил проверить, все ли окна в замке закрыты. Спускаясь со второго этажа на первый, он вдруг увидел у одной из стен стоявшую на коленях фигуру, накрытую длинным темным плащом. Весь коридор был освещен, и охранник разглядел эту фигуру хорошо (впрочем, только спину: незнакомец повернулся лицом к стене). Дежурный хотел подойти поближе, но вдруг почувствовал такой страх, что тотчас ушел в свою служебную комнату. Позже он устроился на ночь в комнате на втором этаже. У него была немецкая овчарка по кличке Ирма, собака храбрая, энергичная. Примерно в одиннадцать часов вечера дежурный лег спать и погасил свет. Уже засыпал, когда услыхал, как заскулила овчарка. Включил свет; Ирма со вздыбленной шерстью ползла к его тахте. Охранник протянул руку, чтобы успокоить собаку, и тут раздался такой грохот, будто рухнули дубовые балки перекрытий потолка. Дежурный невольно пригнул голову и зажмурился. Когда же он открыл глаза, то увидел, что всё в комнате в полнейшем порядке, с потолка даже кусочек штукатурки не упал. Через минуту грохот повторился, но... в соседней комнате. (Всё это и много другое описали Б. Верниховска и М. Козловский в своей книге "Польские привидения, или Краткий путеводитель по заселенным духами замкам, усадьбам и дворцам", 1987.)
      
      
      3.
      
      Сделаем несколько шагов от Мариацкого костёла и подойдем к дому N9. Это "каменица Бонеровская", знаменитый дом Северина Бонера (1486-1549), покровителя ученых, дружившего, например, с Эразмом Роттердамским. Бонер был ювелиром, банкиром короля Сигизмунда I Старого и его супруги Боны Сфорца. В ноябре 1605 года в этом доме состоялась помолвка Марины Мнишек с Лжедмирием (обручение per procura, "через представителя": Лжедмитрия представлял дьяк Власьев). Обвенчались же Марина Юрьевна и Лжедмитрий уже в Москве, летом 1606 года. И говорят, что в этом доме и сегодня иногда появляется призрак. Но это не банкир Бонер, не Марина Мнишек со своим русским супругом, не богослов и писатель-гуманист Эразм Роттердамский... Какой богатый выбор, не правда ли? Каждый дом здесь - история...
      
      Во время восстания Тадеуша Костюшки (1794 г.) владел домом капитан артиллерии Каетан Вытышкевич. Бравый офицер въезжал верхом на коне в свою спальню на втором этаже по широкой деревянной лестнице, а в это время у входа в дом трубил в рожок его ординарец: дескать, "господин капитан почивать изволят". Фантазия подсказывает мне невероятные картины: на широком ложе ожидает статного капитана его дама сердца, Каетан ловко соскакивает с коня, небрежно роняет боевому другу (жеребцу) - "Ты покуда отдыхай, дружок, в уголке, а я тут чуток..." (ну и так далее), а может коня просто уводят, и тихо затворяет высокие двери ординарец... Фантазии, фантазии... Поговаривают, что и сегодня здесь посреди ночной тишины иногда раздается звук рожка ординарца и стук копыт, а кто-то даже видел, будто призрак капитана Вытышкевича вплывал верхом на своем коне на второй этаж, туда, где у него была спальня, по лестнице, о которой остались одни только легенды... (О привидении офицера-артиллериста написал известный польский писатель-историк, автор научно-популярных книг и рассказов Мариуш Вольны, у которого я и позаимствовал эту легенду).
     

    Кавалерист [] А. Гроттгер. На прогулке

     
      Но мы отвлеклись. Вернемся на наш туристический маршрут и подойдем к дому N20 на Рыночной площади (в этом месте от нее отходит улица Братская - Bracka). В начале XVI века из двух готических камениц образовалось здесь большое здание, которым в то время владел каштелян по имени Спытко Йордан (очень высокая должность в Речи Посполитой; каштеляны командовали шляхтой своего повета или воеводства и принимали участие в заседаниях королевского совета - сената). Позже хозяева здания менялись (Яблоновские, Збараские и т.д.), а сегодня этот дом называют Дворцом Потоцких. Он тоже связан с одной необычной смертью, а точнее - с тем, что последовало после нее... Но не ждите сейчас от меня страшной истории. История эта скорее трогательная.
      

    Збараские [] Дворец Потоцких (Збараских)

      В 1979 году во время ремонта здания в его подвале была обнаружена мумия... маленькой собачки. К ней прилагалось короткое описание истории этого дворца и табличка с такой надписью: "Здесь покоится "мопсичка" Грипся - любимая подружка княгини из рода графов Оссолиньских Ванды Яблоновской и барышни Валерии Литтих". Сообщалась точная дата смерти собачки - 7 ноября 1889 года - и её возраст на тот момент: "10 лет"... Но не будем, не будем ёрничать, высказывая предположение о том, что и по сей день по ночным апартаментам дворца бегает призрачное облачко в виде маленького мопсика. Тот, кто терял любимую собаку, знает, что это нелегкое испытание.
      
      
      4.
      
      Пройдем ещё дальше по периметру площади к следующему ее углу, поднимем голову, осмотримся. Над нами возвышается башня Ратуши, и тут же рядом от площади отходит улица Святой Анны. Именно здесь, на углу Рынка, в доме N 2 по улице Святой Анны жил "краковский Чезаре Борджиа", "кровавый бурмистр" Эразм (Розмус) Чечотка. Сорок лет этот интриган, развратник, ростовщик и финансовый махинатор восседал в Ратуше, был членом городского магистрата и трижды избирался главой городской власти. Сегодня пишут (а тогда, во второй половине XVI века, вероятно, тихо поговаривали) о том, что Розмус подписывал смертные приговоры невиновным и что на нем лежит грех за некоторые убийства, которые не были раскрыты. К тому же, судя по всему, мужичок был оборотистым во всех смыслах этого слова: этот купец, торговец сукном породнился с аристократической семьей Монтелюпих и в 1552 году получил дворянство. Коронный канцлер Ян Осецкий пожаловал ему свой герб, в связи с чем Чечотка поменял фамилию на более благородную - "Тлокиньский". Набивал себе карманы, купил несколько домов в Кракове, был хозяином трех деревень поблизости от города, "контролировал" торговлю сукном и рыбный промысел, подделывал документы, а ответственность за это перекладывал на коллег (с которыми, впрочем, старался делиться барышом), брал взятки, насиловал женщин, официально содержал любовниц... Красавец.
      
      Однажды Чечотка попытался запустить лапу в пивной бизнес. В соседнем Казимеже (тогда это был городишко, теперь же - район Кракова) до 1787 года стоял костёл святого Якуба, который издавна славился чудесной водой из местного колодца. Эта вода была знаменитой во всей Малопольше из-за ее уникальных лечебных свойств. С ее помощью, например, хорошо лечился конъюнктивит. В конце концов казимежские монахи решили использовать эту сладкую водичку для производства пива. Напиток получался отменным. Говорят, однажды папа римский, который в молодости был нунцием в Польше и жил в Кракове, вспомнив о чудесном напитке из казимежского монастыря, незадолго до смерти воскликнул: "О Санта Пива ди Полония!", - и тогда стоявшие на коленях кардиналы стали молиться "Святой Пиве". Впрочем, это байка, наверное.
      
      В интернете я обнаружил рассказ историка из Казимежа Л.В. Налепы о том, что монастырь бойко торговал пивом, заработанные средства шли на ремонт костёла, королевский Вавель и епископы были довольны: денежки целы, не нужно раскошеливаться на "социальные нужды". Да и городские власти рады: получат презент в виде бочки пива на какое-нибудь торжество - и хорошо. Такое положение вещей было по сердцу и рядовым жителям Казимежа: есть работенка, можно подзаработать. Правда, краковские пивовары в восторге не были: пиво из Казимежа пользовалось большей популярностью. Однажды они даже отказались участвовать в ремонте городских стен: обиделись, что их пиво краковяне ни в грош не ставят. А всё потому, что эти "халтурщики" из Казимежа не в свое дело влезли... "Вы бы своё пиво делали хорошо - не было бы хлопот", - сердито ответил им король.
      
      В то время в подвале краковской Ратуши держали пивную, там торговали пивом свидницким, городские власти получили на это королевскую привилегию. Но пиво у них было плохоньким, популярностью не пользовалось, посетители питейного заведения жаждали казимежского, торговля не процветала, и, наконец, король Казимир Ягеллончик отменил решение городского магистрата торговать свидницким, а пивной подвал под Ратушей закрыл. Он пожаловал привилегии пивоварам из костёла святого Якуба, но этот документ в руки монахов не попал. Дело было вот в чем. В краковскую Ратушу из Казимежа привезли на дегустацию пару бочек пива, чтобы городские власти города испили по кружечке, по достоинству оценили напиток и свое согласие на торговлю дали. Но вечером в подвал, где хранились бочки, пробрался пивовар Ян из Збышица, намешал в пиво какой-то гадости, всё испортил - утром "дегустаторы" только скривились, когда попробовали. Документ подписан не был.
      
      Но вернемся к нашему Розмусу Чечотке. Он тоже вознамерился чинить препятствия "этим выскочкам" из Казимежа. Приехал он "с комиссией" в костёл святого Якуба, даже попытался было покомандовать там, приказал "кончать это пивоваренное дело" (пану Розмусу было щедро заплачено "лоббистами" из Кракова), но тут подошли местные жители, простые мужики и элементарно дали "кровавому бурмистру" по морде. Чечотка позорно бежал и больше туда не возвращался.
      
      Свой дом на углу площади Розмус Чечотка решил перестроить в ренессансовом стиле. Руководство работами поручил городскому мастеру Габриэлю Слоньскому (который в 1573 году тоже был бурмистром Кракова). Архитектор Слоньский по кличке "Сальцо" (Słoninka) был в городе известен и уважаем. Это он, Габриэль "Сальцо", создал красивый портал одного из домов на улице Каноничей (дом N21) недалеко от Вавеля, возглавлял строительство городского Арсенала (там сейчас располагается часть экспозиции знаменитого музея Чарторыйских) и закончил работы в Епископском Дворце, начатые самим Падовано. Благодаря таланту Слоньского дом Чечотки превратился в пышную резиденцию, сравнимую с лучшими дворцами польских магнатов.
      
      В этом доме была шикарная лазьня (łaźnia - баня, купальня), где блудливый Розмус, словно древнеримский патриций (да и "тузы" из других эпох, более поздних), развлекался со всякими разными бабёнками, не обращая внимания на то, что об этих утехах знала его жена. Чечотка увлекся вдовой мясника Анной Валишевской. Поначалу веселая вдовушка оказывала городскому богатею знаки внимания, но вскоре поменяла себе воздыхателя - завела роман с магистром Франчишеком Вольским, который руководил школой Святого Духа. Вольский был младше и сильнее Чечотки. Однажды он, не задумываясь о последствиях, просто вытолкал Розмуса за дверь.
      
      "Кровавый бурмистр" решил отомстить Вольскому. Он спровоцировал ссору между Франчишеком и городскими стражниками возле Ратуши. Вольский устроил драку, повредил окна и стены. Розмус поспешно собрал городской совет, который признал Франчишека виновным в этом дебоше. Дебош... Сформулировано мною слишком мягко. Краковские власти назвали поступок Франчишека гвалтом (что можно перевести как беззаконие, произвол и даже... изнасилование!). Вольский не успел и опомниться, как его бросили в темницу и избили. Приговор краковских судей был суров: отрубить смутьяну голову! В дело попробовали вмешаться руководители Ягеллонского университета, но это не помогло. В тот же день, 21 ноября 1567 года (всё произошло в один день и, по сути, на небольшом пятачке города, где мы сейчас стоим!), приговор был приведен в исполнение.
      
      "Хроника краковского мещанина, 1575-1595 годы" так описывает эту казнь: "Помощник старосты сел на коня, несколько раз объехал вокруг ратуши, отодвигая напиравшую толпу и создавая свободное место для изуверов, после чего крикнул палачу, который, зная о невиновности магистра, дрожал всем телом так, что даже меч валился у него из рук: "Эй, добрый брат, бери меч и ткни-ка им в шею этому негодяю!". И тогда палач ударил первый раз - в голову ещё стоявшего Вольского. Ударив второй раз, горизонтально, упавшего на колени магистра, легко поранил ему шею, но голову не отрубил, и тогда взбешенный помощник старосты крикнул: "Растяни его по земле, бей, руби, пинай, коли, как умеешь, убей этого мерзавца, а то он не желает умирать!" А когда несчастный магистр упал на землю, один из стражников придержал ему голову, а палач не одним-единственным ударом меча, как полагалось по закону, а пилящими движениями воткнул свою орудие в израненную шею и отсек, наконец, голову от туловища и в сторону отбросил, после чего быстро отошел..."
      Понимаю, читать это неприятно, но ведь тоже - документ эпохи... Сходил Франчишек к вдовушке...
      
      Умер Эразм Чечотка внезапно, причина неизвестна. Похоронен возле Мариацкого костёла, но без участия духовенства, поскольку "кровавый бурмистр" был проклят церковью. А дом его по-прежнему стоит на углу рыночной площади, там, где пересекаются улицы святой Анны и Висляная. Правда, дом много раз переделывался, и надо ещё умудриться разглядеть в его облике детали архитектуры XVI века.
      
      
      5.
      
      И ведь, если призадуматься, какое мрачное место - этот угол площади! В 1537 году здесь, возле дома N28 на Рынке (это так называемый "Дворец Под Баранами"), произошло ещё одно громкое убийство. Был заколот кинжалом итальянский архитектор и скульптор Бартоломео Береччи... Но это уже конец истории. Начну сначала.
     

    Под Баранами [] Дворец Под Баранами  

      Флорентинец Бартоломео приехал в Польшу в 1516 году по приглашению первосвященника Яна Лаского. Вместе со своими помощниками он поселился в Кракове, возглавил архитектурную мастерскую Франтишека (Франческо) Флорентийского, скончавшегося в том же 1516 году. Скульптору были поручены работы на Вавеле - украсить могилу короля Владислава Ягелло, соорудить надгробия епископов Яна Конарского и Петра Томицкого, а самое главное - построить капеллу (часовню) Сигизмунда в кафедральном соборе. Позже немецкий историк А. Эссенвейн назвал эту часовню "жемчужиной Ренессанса с северной стороны Альп". Береччи проявил свой яркий талант в Неполомицах, Тарнове, Познани, был членом городского совета в Казимеже. Работал великолепно и заработал прилично: купил шесть домов в Кракове, две суконные лавки, кирпичный завод за городом. Дважды был женат на польках. И вот - загадочное убийство средь бела дня у стен Дворца Под Баранами. За что? Почему? До сих пор об этом лишь гадают... То ли виной тому конфликт на профессиональной почве, то ли горячий характер, вспыльчивость Бартоломео... Убил выдающегося скульптора его соотечественник, итальянец, вроде бы тоже художник, который, как иногда пишут, совершил свое преступление "из ревности" ("He was murdered by another jealous Italian artist..."). Сплетницы-торговки с Рынка утверждали, что всему виной женщина... Умирая, Береччи попросил похоронить его в Казимеже, в костеле Тела Господня. Имя скульптора высечено на куполе вавельской часовни Сигизмунда, главном творении Мастера.
     

    Эрос [А. Петров] "Связанный Эрос" (скульптор И. Миторай). Фото автора

     
      Как раз на этом пятачке площади, перед дворцом, где убили Береччи, лежит... огромная голова высотой более двух метров: лежит на правом боку, внутри полая, глазницы пустые, на лице повязка в несколько слоев, из глазниц нередко выглядывают туристы и позируют для фото. Что это? Зловещий символ, напоминание о прошлом? Голова жертвы, отрубленная палачом? Или памятник человеку, потерявшему голову от любви? Велик соблазн усмотреть связь этой скульптуры с безвинно казненным Франтишеком Вольским, оклеветанным бурмистром Чечоткой... Но нет, это "Связанный Эрос" (Eros Bendato) работы Игоря Миторая (Igor Mitoraj), художника с мировым именем. В 1960-х годах он изучал живопись в Краковской академии изобразительных искусств, а потом продолжил обучение в Париже, увлекся скульптурой. "Связанный Эрос" - подарок И. Миторая Кракову. Между прочим, это произведение оценивается в полмиллиона евро. Лежит на площади... Судя по высказываниям в интернете, многие краковяне хотели бы, чтобы голову Эроса перевезли на привокзальную площадь. Мол, слишком уж "спорная, современная трактовка". А тут ведь рядом - многовековые краковские святыни: костёл Девы Марии, Ратуша, Сукенницы, дворцы польских магнатов...
      
      
      6.
      
      Я словно чувствую, слышу это место - рыночную площадь, какой она была пятьсот лет назад. Гудит рынок, зазывают покупателей торговки, стучат о камни мостовой копыта лошадей, тарахтят колёса повозок, играет свой хейнал с башни костёла трубач, выступают бродячие циркачи и актёры, с шумом поднимаются в воздух стаи голубей... А ещё иногда случаются такие вот зловещие казни, собирающие толпы зевак. Но стоит сделать несколько шагов по улице Святой Анны, дойти до Ягеллонской и свернуть направо - и там тихо. Третий перекресток Ягеллонской - это улица Святого Томаша. Здесь свернем налево, минут пять пешком - и попадаем на Реформатскую. Сюда редко заходят туристы большими группами. Тут бродят самые любопытные, забредающие в этот уголок города скорей всего со стороны Плантов - бульвара, окружающего Старый город.
      
      И вот перед нами римско-католический костёл реформатов, построенный в XVII веке. Не знаю, приведут ли вас сюда экскурсоводы, рассказывающие о привидениях и убийцах Кракова, но мы-то уже тут. И вот почему. Подземные катакомбы костёла - одно из самых таинственных мест в Кракове. И это всего минут десять пешком от Мариацкого костёла! Удивительный город Краков... В подземных криптах костёла возник такой микроклимат, что давным-давно похороненные здесь люди подверглись естественному мумифицированию и уже много веков лежат почти в неизменённом виде, не разлагаются: кости тела обтянуты высохшей кожей, умершие облачены в торжественные погребальные одежды... О сохранности мертвых тел, видимо, заботятся и местные монахи. Покойники лежат не в гробах или саркофагах, а прямо на земле и песке. Правда, святой отец Себастьян Волицкий похоронен в стеклянном гробу, в одежде священника. Когда-то он был студентом Вроцлавской академии, рыцарем короля Яна Казимира. В битвах был ранен много раз и на 32-м году жизни решил остаться в этом монастыре. Умер в 1732 году в возрасте 88 лет. Ещё при жизни считался святым, пользовался огромным авторитетом. Во время похорон ему под голову положили его жизнеописание, а останки отца Себастьяна считаются реликвией. В XIX веке тело святого было помещено в отдельную крипту.

    Отец Себастьян [] Отец Себастьян Волицкий

      
      В этом подземелье лежит тысяча умерших, но только пятьдесят из них может увидеть тот, кто спустится в катакомбы. Это возможно только раз в году, 2 ноября, в День поминовения усопших. Чаще, видимо, нельзя, иначе нарушился бы микроклимат крипт и мумии вряд ли сохранились бы. Да и то, в 70-х годах прошлого века некоторые останки были накрыты стеклянными колпаками. Хоронили же людей в этом подземелье с 1680 по 1870 годы. Собственные крипты имеют здесь графские семьи Шембеков, Велопольских, Моджеевских, шляхтичи Залусские - меценаты и покровители монастыря.
      
      Передо мной список похороненных здесь людей. Староста из села Барчице Уршула Моршковска лежит здесь в одежде молодой барышни. Вероятно, была отравлена в день своей свадьбы (за то, что собиралась выйти замуж за мужчину, который был выше ее по положению). У утонувшей и похороненной в костёле реформатов 12-летней девочки по фамилии Модревич сохранилось подобие прически, и тот, кто увидел покойную, долго ещё помнит печаль не лице ребенка. Краковкий бургграф (начальник города с военными и судебными функциями) Игнацы Зелиньский лежит рядом со своим братом, оба - в традиционных одеждах того времени (конец XVIII века). Бургграф Миколай Госковский, умерший в 1827 году, похоронен в прекрасном кунтуше, какие носила знать в начале XIX века. Лежит здесь и епископ Миколай Шембек, сын Франчишека, главного основателя монастыря. Он умер в 1726 году, а при жизни был деканом Краковского кафедрального капитула...
      

    Крипта [] Труп1 []

    Труп2 [] Труп3 []
    В крипте монастыря реформатов. Фото А. и К. Турынов

      А вот особая история. Домицела Скальска выполняла свои монастырские обязанности 20 лет (вышивала на ризах и скатертях, прибирала в костёле, не требуя вознаграждения за свой труд), и только перед ее смертью в 1864 году выяснилась, что она графиня, родившаяся в богатой семье магнатов из Волыни.
      
      Однажды в 1812 году к воротам монастыря буквально приполз тяжело раненный солдат наполеоновской армии. Кто он такой, откуда, как он здесь появился - неизвестно до сих пор. Предполагается, что он добрался сюда во время отступления Наполеона из России. (Кстати, именно так начинается загадочная история о сокровище наполеоновского солдата, описанная Корнелем Макушиньским в увлекательном детективе для подростков "С 7-го класса - Дьявол".) У крайне истощенного солдата было прострелено колено. Добравшись до монастыря, впал в забытье. Вскоре он, не приходя в сознание, умер в монастырской лечебнице. Его похоронили в полном боевом снаряжении, с саблей и ружьём. Оружие потом украли устроившие здесь бомбоубежище гитлеровцы. А тогда, в XIX веке, возникло предположение, что это бывший жених графини Домицелы Скальской из Волыни, которая, узнав, что ее возлюбленный покоится в краковском подземелье, нашла его останки в монастыре реформатов и решила больше никогда отсюда не уходить...

    Кончинный [А. Петров] Колокол на кончину. Фото автора

      
      Зловещее местечко, откровенно говоря. Но я всё равно жалею, что не смог проникнуть в катакомбы монастыря (до 2 ноября было ещё далеко)... Я прошелся вдоль монастырской стены, подошёл к воротам, поднял голову, возле одного из окон увидел колокольчик, помещенный в деревянную конструкцию и накрытый маленькой крышей (что-то вроде скворечника). И вспомнил то, что прочитал незадолго до поездки в Краков: да ведь это же "колокольчик на кончину", который висит здесь с 1750 года! Когда в монастыре умирал кто-то из его обитателей, в окошке появлялся монах, протягивал руку к веревке и звонил в колокольчик. И тогда по тихой улочке Реформатской разливался печальный мелодичный звон.
      
      
      
      7.
      
      Вернемся на перекресток улиц Ягеллонская и Святой Анны и дойдем до ворот самого старого здания Краковского университета - Collegium Maius. В XVI веке здесь, в стенах одного из старейших учебных заведений Европы, рядом с физикой, механикой, химией и философией вполне комфортно существовала и такая "псевдонаука" как чернокнижничество. Филипп Меланхтон (1497-1560) - евангелический реформатор, ближайший сподвижник Лютера, немецкий теолог, педагог и пр. - однажды написал так: "Знавал я одного человека по имени Фауст из Кудлинга, городишка, расположенного неподалеку от моих родных мест. Обучился он магии во время учебы в Кракове, где этим занимались упорно и где читались о ней публичные лекции".
      
      Вот и прозвучало это имя - Фауст... Откровенно говоря, до поездки в Краков я был уверен, что Фауст - придуманный персонаж. Слишком часто вспоминают о том, что он продал душу дьяволу, - слишком часто для того, чтобы поверить в это. Торговля с дьяволом, колдовство, все эти чудеса в решете - чересчур уж громоздко, чтобы вслед за Блаженным Августином (а может быть, и богословом Тертуллианом) воскликнуть: "Credo quia absurdum" ("Верую, потому что нелепо"). Но вот мы уже стоим во внутреннем дворе университета, и тут самое время вспомнить, что был, был такой человек - Иоганн Георг Фауст. Родился примерно в 1480 году в Кудлинге, или Книттлингене (княжество Вюртемберг). Пишут, что систематического образования не получил и тут же вспоминают, что он был бакалавром теологии в Гейдельбергском университете. В Кракове обязательно напомнят о том, что некоторое время он учился в местном университете, где в то время магию преподавали открыто, - и тут же оговорятся: "это легенда, что Фауст учился в Кракове"... Потом снова за своё: "Его имени нет в списках учащихся того времени, но это ещё не доказательство того, что он здесь не учился: Фауст любил менять имена и, возможно, фигурировал в списке студентов под другой фамилией". На право называться родиной Фауста претендуют немецкие города Книттлинген, Хельмштадт и местечко Рода в Тюрингии. Есть "дом Фауста" в Праге, в Кракове тоже об этом человеке не забывают. На одном из польских сайтов написано, что родился он "как Georg Zabel" (Георг Цабель). Сплошная путаница...
     

    Фауст [] Фауст 

      Чернокнижник Фауст занимался магией, знахарством, алхимией, астрологией, называл себя "философом из философов". Где бы ни появлялся, устраивал эпатажные "перформансы". В Эрфурте, выступая перед студентами, вызывал духов героев Гомера. Утверждал, что способен восстановить пропавшие сочинения римских комедиографов Тита Макция Плавта и Публия Теренция Афра. Якобы состоял в любовной связи с духом Елены Троянской. Вел беспорядочный образ жизни, иногда пользовался покровительством сильных мира сего, но добропорядочные граждане его боялись, считали безумцем. Его изгоняли из Нюрнберга и Ингольштадта. Городские власти Нюрнберга, например, в 1532 году официально объявили его "некромантом и содомистом". Поговаривали, что он продал душу дьяволу. В 1507 году аббат Иоганн Тритемий писал придворному астрологу и математику курфюрста Пфальцского: "Человек, о котором ты мне пишешь... имеющий дерзость называть себя главой некромантов - бродяга, пустослов и мошенник". Фауст погиб в 1540 году при невыясненных обстоятельствах в одном из трактиров немецкого города Штауфен-им-Брайсгау. Его тело было сильно искалечено. Это вроде бы дьявол приходил к нему за расчетом, отнял у доктора Фауста душу, утащил ее в пекло, а мертвое тело оставил лежать глазами вниз, не давая возможности повернуть покойного лицом к небу.

    Дьявол [] Я. Матейко. Дьявол

      
      Так что же, всё-таки бывал Фауст в Кракове или нет? Сведения об этом, как видим, достаточно противоречивы. О том, что Фауст учился в Кракове, сообщает, например, Иоганн Вейер (1515-1588) - голландский врач, окультист, создавший классификацию демонов и написавший инструкцию о том, как их вызывать. В своих книгах Вейер предлагал способы заставить нечистую силу служить человеку, рассказывал о редких болезнях, писал о страхе смерти, выступал против охоты на ведьм, утверждая, что обвиняемые церковью женщины - всего лишь жертвы дьявола и не заслуживают сурового наказания...
      
      В 1587 году во Франкфурте вышла книга "Historia von den D. Johann Fausten: Dem weitbeschreiten Zauberer und Schwarzkunstler" ("История о докторе Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике", издатель И. Шпис). Это самое старое сочинение о Фаусте. Помимо всего прочего, там говорится следующее: "Фауст поехал в Краков, в университет, известный в то время чернокнижничеством, и там нашел себе подобных, которые изучали халдейскую, персидскую, арабскую и греческую литературу такого рода, чудотворные фигуры, заклинания и тому подобные проявления черной магии". И есть предположение, что именно благодаря знаниям, полученным в этом университете, доктор Фауст обучился искусству кристалломантии (гаданию с помощью магического кристалла), а ещё тому, как заключить договор с дьяволом, чтобы добиться личной выгоды.
      
      В сентябре 1790 года в Краков приехал Иоганн Вольфганг Гёте. Он поселился в доме N 36 на рыночной площади, в гостинице "Под Оленем". Между прочим, это как раз напротив (правда, надо перейти через всю площадь) Дома Луны (N26), где, по преданию, жил чернокнижник Твардовский, тоже продавший душу дьяволу. Представьте себе всё это: Ягеллонский университет, где Фауст изучал черную магию, Дом Луны колдуна Твардовского, загадочные истории о проданной дьяволу душе, о ворожбе, гаданиях и прочих чудесах, обаяние средневекового Кракова, редчайшие книги в университетской библиотеке, мифы, легенды... Конечно, Гёте увлекся сюжетом о Фаусте и написал великую трагедию, над которой работал почти всю жизнь.
      
      
      8.
      
      Если по улице святой Анны вернуться на рыночную площадь, дойти, не сворачивая, до следующего ее угла, а там повернуть направо, то по улице Гродской мы очень быстро, минут за семь, доберемся до костёла святого Анджея. Это самый центр старинного района Кракова, некогда носившего название "Окул" (от польского "околоны" - кольцевые оборонительные валы). Окул - подвавельский град (посад) - располагался между Вавелем и Краковом и был окружен валами для защиты от набегов вражеских войск. Эти валы были разрушены ещё в 1241 году воинами хана Батыя.
      
      Читаем в романе И. Крашевского "Борьба за Краков (При короле Локотке)":
      "Наконец показались башни костелов и стены городских ворот. Локоток, который все время ехал молча, остановился.
      - Нога моя не ступит в город... Прямо в замок!
      Он обратился к начальникам отрядов и выбрал из них тех, кто был наименее склонен к жалости. Указав им на город, как бы отдавая его им на разграбление, он окружной дорогой через Окул проехал на Вавель".

    Локоток [] Я. Матейко. Князь Владислав Локоток 

    Изгнание [] В. Герсон. Владислав Локоток в изгнании

     
      Князь Владислав Локоток (1260-1333) был крайне рассержен тем, что жители города, пока он отсутствовал, открыли ворота Болеславу из Силезии и сдали ему Краков (этот период известен в польской истории под названием "бунт войта Альберта", 1311-1312). Локоток росту был маленького (чуть ли не 140 см - отсюда и его прозвище), но обладал крепкой волей, огромной силой и выносливостью. Вернувшись в Краков, кипящий от ярости князь позволил своим рыцарям устроить резню в городе, наказать мещан-предателей и немцев, сам же на это смотреть не стал, поехал через Окул - окольной дорогой - в замок на Вавеле, к жене и детям. После подавления бунта в 1312 году Локоток включил Окул в состав Кракова.
      
      Но костёл святого Анджея был построен здесь задолго до всех этих событий - в конце XI века. Правящий князь Владислав Герман был счастлив тем, что у него родился наследник, и дал обет поставить в Кракове несколько храмов. Так появилась эта церковь, которую сегодня называют самой старой романской базиликой города. Так что во времена Локотка храму святого Анджея было уже лет 250. Когда в 1320 году князь стал польским королём, его голову увенчали короной, отлитой из золота, обнаруженного в тайнике костёла святого Анджея. Вероятно, кто-то спрятал это золото во время набега орды хана Батыя. Между прочим, в тот год Батый сжег почти весь город. Но уцелел храм святого Анджея и горстка горожан, спрятавшихся в нем. Дело в том, что эта базилика изначально было каменной и стояла как крепость (лат. kastel - крепость, отсюда и произошло польское слово "костёл"). Примерно в то же время Владислав Локоток велел пристроить к храму женский монастырь, который стоит здесь и сегодня!

    Монастырь кларисок [А. Петров] Стена монастыря клариссинок. Фото автора

    Вело [А. Петров] Трасса велогонки возле костёла Св. Анджея. Фото автора

      
      Представьте себе: центр европейского города, одна из самых многолюдных улиц Кракова - машины, конные повозки с туристами, реклама, магазины, городские шествия, шум и гам (однажды я даже стал свидетелем... тура велогонки - у стен костёла, на улице Гродской!)... И здесь же, как островок посреди океана - 700-летний монастырь ордена сестер клариссинок, отличающийся невероятно строгим уставом. Достаточно сказать, что клариссинки никогда не выходят в город, а сюда, за монастырские стены, не проникают никакие вести из "большого мира". В крайнем случае, отдельные монахини общаются с гостями через решетчатые двери. Моей фантазии недостаточно, чтобы получить ответ на вопрос: за какие грехи попадают женщины в эту обитель сегодня? Или иначе: что должно быть в голове у этих девушек, в какой семье они воспитывались, если они добровольно согласились на пожизненное заключение посреди прекрасного города в самом центре Европы? Я частенько приходил к этому монастырю, прикасался ладонями к его камням, садился на лавочку на противоположной стороне улицы, доставал фотоаппарат, смотрел на окна в высокой стене, всё надеялся, что, может быть, мелькнет там, за решеткой, человеческая фигура, появится женская головка в белом уборе с черным покрывалом... Мне просто хотелось увидеть это лицо, чтобы ответить самому себе, понять - за что? почему? во имя чего? Но нет, окошки казались безжизненными, оттуда, из монастыря, смотрел на веселую живую улицу угрюмый неприветливый сумрак.
     

    Кларисски [] Клариссинка []

    Сёстры клариссинки

     
      Впервые я увидел костёл святого Анджея 11 лет назад, и тогда он показался мне простоватым, громоздким, неуклюжим, тем более что рядом, буквально под боком, стоит такой красавец - иезуитский барочный храм святых Петра и Павла. Но что-то изменилось во мне за эти годы. Теперь, когда я снова, спустя столько лет, подошел к "святому Анджею", мне стало ясно, что это один из самых прекрасных храмов Кракова. Толстые (до 1,6 метров толщиной!) стены с узкими бойницами, две стройные башни - "восьмерики", поставленные на "четверики", увенчанные в XVII веке барочными шлемами, и прочная, внушительная романская основа - нижняя часть храма. Никакая лишняя деталь не оскорбляет взора, всё выглядит аскетично и строго. Скромный портал приглашают войти внутрь. В моем телефоне - цитаты из путеводителя, рассказывающие о внутренних помещениях храма. "Небольшой храмовый зал отделен от алтарной части решеткой. Стены украшены росписями по мотивам жития Благословенной Саломеи. Будучи зданием религиозным, построенным в романском стиле, он, в отличие от других европейских церквей той эпохи, не поражает своей массивностью, зато пленяет гармонией лаконично устроенного архитектурного сооружения..." (Н. Фролова. "Старый Краков"). Раз пишут обо всём этом, значит можно войти и увидеть. И я вошёл... Небольшая комната со светлыми стенами почти без украшений, низкие потолки, а дальше, в глубине зала - двери? решетки? Не помню. Ни души вокруг. Мелькнула только монашеская фигура, когда я входил, - на секунду появилась и скрылась за первой же дверью, я не успел даже разглядеть. Видимо, я пришел не вовремя, и проход в главный зал (ну ведь должны быть в таком "трёхнефном" костёле просторные внутренние помещения с высокими сводами!) был закрыт...

    Анджей [А. Петров]

    Костёл Святого Анджея. Фото автора

      
      Основательницей и первой настоятельницей ордена клариссинок была Клара из Ассизи (1193-1253), которая покинула отцовский дом, чтобы избежать замужества. Она нашла убежище в монастыре, где жил святой Франциск. Под влиянием его проповедей Клара отреклась от мира и основала женскую общину в монастыре святого Дамиана. Первой польской клариссинкой была Блаженная (Благословенная) Саломея из рода Пястов, дочь краковского князя Лешека Белого. Орден клариссинок появился в Польше через 40 лет после возникновения его в Ассизи. Монахини соблюдали строгий затвор и проводили дни в молитве, бедности и смирении в духе проповедей святого Франциска Ассизского и святой Клары. В 90-х годах XX века в Кракове было почти 50 клариссинок, для монастыря больше, чем нужно, поэтому многие сестры разъехались по свету и основали обители в других городах (например, в Скарышеве недалеко от Радома, в Мазовецком воеводстве). Известно, что в краковском монастыре хранятся ценнейшие реликвии - например, фигурка рождественских яслей (XIV век), уникальная мозаичная икона Божьей Матери (XII век), предметы, связанные с Блаженной Саломеей, - но увидеть их нам, грешным, не дано: "кляузура" есть "кляузура" (польск. klauzura - монастырский устав, монастырская ограда).

    Клара [] Клара из Ассизи

      
      В свете сказанного тем более удивительной кажется история с привидением монашенки, иногда появляющейся в этих стенах.
      
      В марте 1768 года в Краков приехала Франчишка Красиньска - невестка короля Августа III. Она вместе со своей свитой поселилась... у клариссинок. (Выходит, не всегда "кляузура" была такой уж строгой.) Впрочем, к сестрам клариссинкам была допущена только сама принцесса, а ее прислуга расселилась за пределами монастырской ограды. Однажды, уже после всех молитв, почувствовала Франчишка, что в своей келье она не одна. Повернулась и увидела старенькую монахиню. Та представилась Касильдой и рассказала, что когда-то взяла деньги в долг у одного купца, чтобы помочь бедным родственникам. Назвала сумму долга, имя купца. А потом положила правую руку на подлокотник кресла и прожгла его, оставила след своей ладони. Сделала это якобы для того, чтобы доказать, что она - не призрак. Франчишка вернулась в Варшаву, отдала деньги купцу и уничтожила долговую расписку Касильды. И тогда к ней снова явилась монахиня, поблагодарила, дала обещание, что будет молиться за свою благодетельницу.
      
      Кресло, на котором остался отпечаток женской ладони, и сегодня, говорят, хранится в монастыре сестер клариссинок, но они его никому не показывают. А старые монахини рассказывают о том, что сестра Касильда регулярно появляется в костёле и молится за исцеление больных. Когда же раздаётся крик первого петуха, она исчезает. Эту историю вам наверняка поведает гид, который приведет вас к стенам монастыря клариссинок (я же нашел ее в книге популяризатора истории Михала Рожека "Мистический Краков").
      
      Впрочем, я не понимаю, как они умудряются рассказать обо всем этом за отведенные на экскурсию пять часов. Привести, рассказать, показать, дать рассмотреть как следует... Впереди у нас несколько костёлов на площади Всех Святых и, конечно, королевский Вавель. Там к историям о громких краковских убийствах и многочисленных привидениях, думаю, давно привыкли. Но уже вечер, приближается время ужина. Призраки призраками, а ужин - по расписанию. Мы стоим на улице Гродской, где так много ресторанов и кафе на любой вкус. Например, ресторан "Под Ангелами": подвалы XIII века, где когда-то была лаборатория алхимика, а на втором этаже - отреставрированные комнаты, в которых жил бургграф королевского замка... Стоит зайти, если есть время. Нас не испугают тени прошлого, которые бродят здесь буквально повсюду. Я же хочу процитировать на прощание язвительную фразу из автобиографии драматурга Славомира Мрожека, который вспоминает первые дни Второй мировой войны: "Франция и Англия объявили войну Германии, и одному немецкому часовому на посту в Кракове явился Святой Антоний. Он сообщил, что война закончится поражением Германии. Привожу его слова, чтобы показать, насколько мы были наивны".
  • Комментарии: 3, последний от 12/10/2014.
  • © Copyright Петров Алексей Станиславович (aspetr2002@mail.ru)
  • Обновлено: 07/10/2013. 59k. Статистика.
  • Очерк: Польша
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка