Аннотация: Этот рассказ записан со слов одного типа.. который вытрепал все, что написано далее и не сказал ничего кроме правды... Это не фантастика и не больной бред... а именно та действительность о которой у нас предпочитают умалчивать... (Цитата)
Сергей Колобков вышел из благоухающего и пахнущего лепестками китайской розы салона дублинского такси. Водитель-ирландец с порыжелой щетиной на подбородке весело улыбнулся ему, подал вежливо чемодан, и пожелал всего самого самого... до самого Минска. Сергей поправил шарф, отряхнул частичку пепла с рукава шикарного пальто, придававшего его фигуре разнорабочего респектабельный вид человека со стабильным достатком, и не торопясь, размеренным шагом гордо пошел искать стойку регистрации, под тихий шумок чемоданных колесиков.
- Да..., не шутка, целых пять лет прошло... - думалось Сергею и самому не верилось. Именно тогда все-то и начиналось, когда он впервые правдами и неправдами пересек рубеж родной Белоруссии и подался в Англию. Заграница манила его, еще подростком, как маленькую девочку сказочный принц. А случай подвернулся лишь однажды. Будучи на халтурке в одном, отдающем богу душу колхозе, Сергей с приятелем набрели на одном из хуторов на большую неприятность, пришлось ретироваться в дикой спешке. По дороге за отсутствием средств, набили морду одному господину и с его кошельком приятель подался в тюрьму, а Сережа, с подвернувшимся под руку паспортом от скончавшегося владельца, на Запад.
Прибыв в Англию одним серым невзрачным утром под ветерок и накрапывающий дождик, Сергей в густом тумане не сразу разглядел свою грядущую обитель. Пришлось много пошляться по городу, прежде чем вникнуть и осознать где находишься и куда идти. Вид его поношенных брюк и пропотевшая майка придавали сходство с пьяным рыбаком из таверны одичалого Роджерса. Сумев перепрыгнуть через турникет нехитрого лондонского метрополитена, своим убогим убранством, напоминавшее трамвайное депо на окраине Минска, он сэкономил порядочную часть от бабушкиной пенсии. Затем пошлявшись по тоннелям, то тут и там конфузясь от неудобства и безмозглости создателей этого транспортного лабиринта, наконец, вышел правдами и неправдами на станции "Эмбанкмент" и поплелся в направлении социального жилища для эмигрантов и жителей со стремными документами. Плетясь по небольшой улице, Сергей пристально изучал новый для него город. Все было внове и совсем не так как представлялось доселе. Все было какое-то узкое зажатое, чувствовалась тесность во всем. Первые домишки стояли величественно и стойко. Мансарды, полированные двери наружу, свисающие над ними кадки цветов и большой черный лимузин - открывались ему неведомым миром. Здоровый негр-крепыш проходился дезодорантом по поверхности капота и выскабливал на стекле носовым платком засохшего комара. В одном из домов приоткрылась дверь и молоденькая "бебби ситор" бережно выволакивала малыша, одетого в светлые подгузники.
Минут через десять быстрого шага, картина заметно изменялась и превращалась в нечто, что застать здесь не как не представлялось Сергею возможным. То были сбитый райончик четырехэтажных панельных домов, разивший серостью, мусорным отстоем и мощным негритянским репом. Прохожие кошки морщились, что говорить о людях.
Сергей обошел первый блок, тщетно пытаясь отыскать номер или какую-либо табличку. Два ржавых шурупа и мелкий кусок порыжелой жести - все, что намекало на нумерацию, да еще неприличная надпись, выполненная в свое время горящей смолой, ведала о том, как плохо о вас тут кто-то думает. Сергей достал помятый, сложенный вчетверо листок, посмотрел на адрес-схему, выполненную косметическим карандашом на полутро-метровой кухне в Минске, бывшей подружкой Олега, к которому он и направлялся, и устало посмотрел вверх на давящие сверху окна и балконы. Грустное впечатление производило все это на молодого человека, да еще и в первый день приезда, когда мечта и цель "покорить мир", еще так жива и нетронута. Зелень газона перед многоэтажкой была завалена остатками и отходами человеческого быта. Коробки от бюргеров, целлофановые пакеты, банки от колы и прочее. И всюду этот несмолкающий и мощный реп.
Сергей решил целиком положиться на схему и отправиться к угловому дому. Судя по всему, Олег жил именно здесь и в Минске получали письма именно из этого дома. В Белоруссии, когда получали письма от Олега из самого Лондона, то все дорисовывали в своем воображении как выглядит в природе это английское жилище. И всем мерещилось нечто из обстановки из "записок Пиквинского клуба" или еще что-то. Комната - студия, с двумя ступеньками от спальни, стиральная машина и кухонный блок с кондиционером и кучей всякой техники.
Сергей прошел коридором, по лестнице, которая выходила из, подъездом это не назовешь... так бетонка какая-то и постучал в зеленую дверь с выпуклой и закрашенной краской под общий тон цифрой "восемь". Звонка не было, одинокий проводок торчал из косяка над ржавым шурупом без шляпки. В ответ на стук в комнате раздался тихий шумок, брякнул стакан и кто-то залился женским хохотом. Через минуту дверь открылась, и в ней появился оголенный по пояс Олег.
- Привет, брателло! - набросился он своими лапами на Сергея, выплевывая походу на лестничную площадку окурок косяка. - А я тебя уж с недели жду! Думаю, как там, через кордон прочесал ли, волновался, черт! Заходи, рассказывай!
Сергей широко улыбнулся, впервые за неделю мытарств и путешествий перед ним стояло родное хорошо упитанное и искренне светящееся лицо друга.
- Осторожней головой! - предусмотрительно предупредил Олег, указывая пальцем на довольно низко расположенный дверной косяк, который предстояло преодолеть - тут до меня китайцы жили им то по барабану, они мелкие, а я вечно барабаном... га-га-га.
Олег заржал зажигательным басом. Сергей бросил на пол свою дорожную сумку и, уберегая голову, вошел в комнату. Да, то действительно была квартира-студия, только не как в фильмах, а скорее как в видео клипах про помойки и обитателей машинных свалок. Протертый палас, начинающийся от входной двери большим темным пятном, тянулся через всю широкую комнату и нырял под кухонные шкафчики и холодильник на другом конце. Хорошо эксплуатирующийся диван, давно потерявший контуры, журнальный столик, большой телевизор с видаком и горой видеокассет в углу - вот и вся обстановка преуспевающего и зажиточного по белорусским меркам магната-коммерсанта Олега Лагутина.
- Знакомься, это Рамена. Она румынка, - Олег указал рукой на маленькое темненькое создание сидящее на диванчике. То была небольшая куколка с черными волосами и большими глазками. На ней было такое же черное трико, во рту сигарета и длинные тонкие ногти были слегка поломанные, видимо от жуткой работы по мойке посуды. Работодатель явно скупился на моечную машину.
- Здрастье... - промямлил Сергей. Затем плюхнулся на диван рядом с румынкой. Пробежал еще раз глазами комнату.
- Ну, за встречу и за нашу нелегкую долю! Все Горбач хренов, ведро ему в пасть! - Олег подвинул к ногам Сергея маленький журнальный столик с бумажными стаканчиками, а в руках проделал манипуляцию с большой бутылью "Шотландского виски". Перезвон фужеров оказался шуршанием и жгучая жидкость, немного разбавленная, как показалось прибывшему путнику, потоком подалась в направлении желудка. Голова затуманилась и, учитывая долгий путь проделанный без единой крошки во рту, принялась легко кружиться в пьяном реверансе.
Меж тем Олег принялся оживленно рассказывать как он тут давно живет, как мучается, как эта дура-Рамена стала его давнешней подружкой. Как в свое время он отбил ее у одного румынского мелкого пройдохи, занимающегося нелегальным провозом беженцев и так далее. Сергей слушал, пьяно улыбался и все пытался сформировать непослушными губами мучавший его вопрос "с чего начать-то и куда идти?".
- Ха.... Об этом не думай! Тут дорожка накатанная не такие катки хаживали. Завтра пойдем к адвокату, а потом в Home office. Там тебя измерят, запишут и накормят, как своего родного брата! Га-га-га...
Сергей в тумане призадумался... его романтические мечты... принимали меркантильные конкретные очертания... и казалось что он свернул с пути по которому брел...