Путешествие в Грузию

Путешествие в Грузию

(Сокращённая версия)

Прошёл год, пока я собралась опубликовать прошлогодние записки

Опускаю долгие сборы...

И вот мы уже подлетаем к Батуми, и льёт наш давно знакомый родной дождь, которого нам так не хватает в Израиле.

Первой выбегаю на трап и замираю от восторга, вдохнув чистый свежий воздух. Я помню, каким тяжёлым он бывает перед дождём, когда огромная шапка туч давит тебе на голову, помню, как тяжелы испарения после дождя, когда выглянет жаркое солнышко, но этот миг был прекрасным!

О волнении, с которым с трудом справилась при встрече в аэропорту, умолчу...

Через неделю, когда солнышко высушило все дома, город, чистенький и умытый, сверкал своей красотой.

Вот знаменитый дом, заснятый когда-то гениальным режиссёром Тенгизом Абуладзе в фильме "Покаяние".

Кстати, исполнитель двух главных ролей в этом фильме - Варлама и Авеля Аравидзе - Автандил Махарадзе (приз за лучшую мужскую роль на Каннском кинофестивале 1987 года) жил в детстве в Батуми.

В городе много казино, а будет ещё больше, номера в гостиницах забронированы уже до октября. Кто там будет жить? Гости из Турции (кстати, они - и основные инвесторы), из Армении, Азербайджана. Меньше, чем когда-то, 20 лет назад, слышится русская речь. Из России едут, в основном, к родственникам и друзьям.

Ещё дома я задалась целью выяснить истинное положение вещей в Грузии. Что делает власть для улучшения жизни народа? Принимает ли народ реформы? Дома я слышала противоречивые мнения: одни считали нынешнего президента бесноватым, другие, признавая его ошибки, считали, что он много хорошего делает для Грузии. А мне хотелось верить мнению журналистки Латыниной, которая доказывала в своей статье: местному населению нравится, что он наводит порядок, законность в стране, но очень не нравится, когда эта законность касается их лично.

Я говорила с большим количеством людей разного пола и различных конфессий, с разным общественным положением, разными уровнями образования и благосостояния. Осталось ощущение недовольства народа нынешним положением. Максимум, того, что я слышала - это то, что нынешнее правительство - меньшее из зол, что оппозиция (на самом деле недейственная) - ещё хуже. (Записано до выборов 2012 года). Но, что приятно отметить, народ озабочен не только своим материальным положением, а общим состоянием культуры в стране, слишком большой коммерциализацией жизни. Я предположила, что это явление временное, что они на подъёме, что, окрепнув материально, Грузия, у которой такие глубокие корни, такое богатое прошлое, такая сложная история (непросто быть 700 лет под мусульманским игом, плюс 70 лет советской власти; о роли долгосрочного союза с Россией, заключенного между царями, судить не берусь, слишком сложная тема), сможет позволить себе больше вкладывать в образование, изучение собственной истории, культуры, традиций. Людей беспокоит, что продаётся земля иностранцам, но я не думаю, что нынешнее руководство не понимает, что национальные земли не продаются! Мне казалось таким естественным, что они должны говорить, писать, действовать! У нас в Израиле чуть что - забастовка! И один и тот же ответ со всех сторон: "Боимся!" Как? В моей любимой Грузии, где я в самые застойные времена могла сказать на работе всё, что я думаю к ужасу московских командировочных. Хотя я прекрасно знала, кто работает по совместительству и в органах тоже.

Откуда этот страх?

Была у меня цель: найти хотя бы набросок картины под названием "Урок музыки". Когда-то я ходила на урок музыки к учительнице домой. Однажды я встретила в её доме художника, который писал портрет её ученицы во время урока. Почему-то он решил изменить натуру и стал приходить в часы моего урока. Через какое-то время в художественной галерее я увидела картину, на которой была изображена девочка, играющая на пианино. И этой девочкой была я. Но над моей головой возвышалась фигура не моей учительницы, а совсем другой молодой красивой женщины. В одну из встреч сам художник (это был Грач Сеченьян) объяснил мне, что решил вместо моей учительницы нарисовать молодую красивую аджарку, Героя социалистического труда. Вот и получилась эта картина.

Грач Сеченьян

"Урок музыки" (набросок карандашом) "Урок музыки" (картина, масло)

Когда я приезжала в Батуми на каникулы и встречалась на улице с этим художником, он мне подробно рассказывал, почему почти все его картины посвящены одной теме - музыке. Он долго не мог сделать выбор между любовью к музыке и любовью к живописи. Но отец ему сказал: "Сынок, в одной руке два арбуза не удержать". И он сделал свой выбор - живопись.

Я несколько раз просила его продать мне эту картину, но он все говорил: "Каждая картина мне как ребёнок, с которым я не могу расстаться". Но, если я хочу, то могу придти к нему в мастерскую и найти набросок к картине. Это было бы даже интереснее, так как масло его было несколько слабовато, а рисунки сангиной - великолепны. Но я так и не собралась... Я слышала, что после его смерти все его картины поступили в распоряжение его племянника, но опять руки не доходили до того, чтобы найти пути к этой картине.

Через справочную службу я нашла номер телефона племянника, и уважаемый Александр долго выслушивал мой рассказ о своём дяде. В конце концов он предложил мне приехать и пересмотреть все оставшиеся в доме рисунки. В разговоре выяснилось, что покойный художник дружил и с семьёй Селезнёвых-Чачуа, о которых я писала в статье: http://berkovich-zametki.com/2005/Zametki/Nomer10/Pobedina1.htm.

Более того, его жена выпустила недавно книгу об Ольге Алексеевне Чачуа-Селезнёвой.

Я быстро нашла набросок, который ждал меня столько лет. Книгу об Ольге Алексеевне мне приобрести разрешили, а наброски не продаются, но... я получила от племянника долгожданный набросок с его дарственной надписью! Узнала я и о судьбе 200 работ художника, проданных когда-то за бесценок Краеведческому музею и пылящихся там по сей день. Среди них и тот самый мой портрет на уроке музыки, копию которого жена племянника тут же переслала в мобильник моей дочери.

А это я уже "пофотошопила" дома

А занятия музыкой, оказывается, Грач Сеченьян не забросил. Как рассказал нам Александр, он много работал как композитор, повёз свои работы показать А Хачатуряну, тот его принял, предложил оставить работы для ознакомления, но дядя испугался, что они затеряются, и вернулся с ними домой.

Книга об Ольге Алексеевне состоит из трёх частей: рассказ о ней с фотографиями из семейного альбома, отсканированные страницы дневника самой Ольги Алексеевны (седьмая тетрадь, 1991-1992 годы) и репродукции её картин. Читала её дневники и поражалась. Во-первых, силе духа этой женщины (ей тогда было 90 лет). Самый разгар нищеты и голодухи, конец 1991 - начало 1992 годов, купить нечего и не на что, а она делает выписки из прочитанных книг, что-то анализирует, каждый цветочек, каждую ягодку или фрукт, которые ей приносят друзья в подарок, она спешит зарисовать и активно готовится к предстоящей выставке. Даёт себе зарок хоть на часок каждый день выходить к морю! Второе, что меня смутило - а где же была я, навещала ли я её тогда, при каких обстоятельствах она подарила мне свою работу: "Заснеженный Батуми"? Ничего не помнила! И вдруг читаю на стр. 121:

Да, всё сходится, на обратной стороне этой картины дарственная надпись датирована 9-м февраля 1992 года! За 10 дней до моего вылета в Израиль. Интересно, как вела О.А. дневник. Сразу, без перехода от предыдущего текста: "Почти двое суток были без света сказали перегорел кабель".

Маргвелашвили - это тот самый Гиечка, которому я возила воспоминания Анны Алексеевны (сестры О.А.) о её встрече с Есениным. Я уже писала как-то, что там был огромный объем редакторской работы. Выпускать книги так, как их выпускают сейчас, Гиечка не мог, а Анна Алексеевна нервничала, и я вернула ей рукопись. В настоящий момент рукопись находится у их племянницы Елены Чачуа в Тбилиси Кое-что из воспоминаний её тёти она опубликовала в интернете:

http://ru.saqinform.ge/index.php?option=com_content&view=article&id=3784:-l-r-&catid=39:interviu3&Itemid=396.

Кое-что рассказал художник Н. Уваров, который когда-то работал вместе с Ольгой Алексеевной и её мужем на Рижском фарфоровом заводе. В книге о ней, её рукой, в автобиографии написано, что они там работали в 1952-1962 годах. Здесь же замечательный портрет молодой Анны Алексеевны:

http://www.obrazovanie.lv/modules/press/article.php?storyid=252.

Мы любовались гортензиями, напоминавшими нам наше детство, но немного смущал их какой-то необычный цвет.

А сейчас я нашла этому объяснение в дневнике Ольги Алексеевны:

Вчера заходила ко мне врач Жарковская (она была у Гаспарян). Она весной была у меня с сыном и купила у меня кое-что на 300 руб. Теперь тоже ей захотелось иметь голубые гортензии, а их у меня нет. Голубых много за городом и в Ботаническом саду, а в городских садах они все розовые, сиреневые, вообще всех оттенков от зелёных до ярко розовых, т.к. в городских условиях в почву попадает известь и меняет голубой цвет на все оттенки розового...

Вот такое интересное объяснение!

Город поражал не только тем, как со вкусом обновляли старую архитектуру, но и, к сожалению, тем, как портят старые постройки и безвкусно строят новые дома.

Зачем надо было золотить капители у этого прекрасного здания драматического театра или пристраивать что-то к зданию гостиницы "Интурист"? Оба здания выдержаны в классическом стиле конструктивизма.

Зачем в старой части города архитектура "под Италию"? Понимаю, что здесь можно проводить дорогостоящие концерты, а-ля на площади итальянского городка, но всё же зачем терять лицо города ради сиюминутной выгоды?

А это здание мы прозвали "эклектикой". Причём, здесь не смешение стилей, а вырванные со всего города архитектурные элементы старинных зданий.

Рядом гостиница с казино, построенная турками.

Гостиница "Шератон"

Зачем портить вид города такими никому не нужными пристройками-башнями? Раньше это был государственный банк Аджарии, а сейчас на каждом шагу - банки, в том числе перестроен в банк и наш любимый вокзал.

Эти декоративно обработанные кипарисы напоминали мне тщательно ухоженных пуделей.

Наверное, правильно, что многие здания снесли. Снесли здание Дома офицеров, где когда-то, до советской власти, проходили заседания Уездных князей (позже они стали проходить в нынешнем здании муниципалитета).

Снесли здание госпиталя в центре города. И это правильно. Вместо него разбили огромный сквер.

Пионерский парк, конечно, переименовали, но он остался по-прежнему прекрасным.

Когда-то из этого парка я сфотографировала наш старый дельфинарий.

Сейчас нет этого здания, нет тех дельфинов - они не вынесли суровых испытаний, но рядом построили новый современный, прекрасно оборудованный комплекс.

Представление было очень хорошо организовано! Дельфины под громкую музыку прыгали, танцевали, играли с мячом, катали дрессировщиков. Я вела себя как малое дитя, а под конец чуть не разревелась. Вспомнила старый дельфинарий. Погибли не только дельфины, но и двое моих друзей-дрессировщиков рано ушли из жизни.

А приморский бульвар такой же красивый, как и в дни моей молодости. И знаменитая колоннада, и бамбуковая роща, и аллеи, и лебеди, а рядом с ними, на радость публике, распускают свои хвосты павлины.

Прекрасен вид и на торговый порт и на Морвокзал

На одном конце бульвара, строится башня, под названием "Алфавит", так как она вся обвита буквами грузинского алфавита.

Это место называется волнорез. Сюда мы когда-то приходили учиться плавать.

Каменная стена была выше, но кому-то понадобилось её взорвать, и все-таки море в этом месте всегда спокойное, а булыжники на берегу те же.

На городских пляжах топчаны и зонтики бело-голубого цвета, очевидно, в знак дружбы с Израилем?!

Морской воздух развивает бурный аппетит. Тут же на бульваре, у моря, мы пошли в кафе, которое вызывало ностальгические воспоминания.

Когда-то здесь были только кофе, вода и мороженое. Мы пили кофе, а дети, поев мороженое, бегали рядом, в сосновом лесочке, который сейчас значительно разросся. Сейчас это кафе-ресторан, где можно вкусно пообедать.

В дождливый день, в уютном кафе, вся наша тёплая компания ела хинкали, а для меня, соскучившейся по элементарным тушеным овощам, повар долго сочинял что-то замысловатое, запечённое в кэци (глиняной сковородочке).

Самый грустный день был в аэропорту, когда пришло время прощаться.

Но там я приобрела и небольшой жизненный опыт.

Почему-то после просмотра на экране моей ручной клади служащая, вооружившись хирургическими перчатками, ринулась что-то искать в моей дорожной сумке. Я очень удивилась, почему это только меня так тщательно досматривают. Но когда она радостно извлекла маникюрные ножницы, мне хотелось сказать: "Сказала бы сразу, что ищешь, и я бы тебе сразу сказала, что в чёрной сумке лежит белая, а в ней синяя, где в боковом карманчике мои любимые маникюрные ножнички, а то перепотрошила все мои сумки!". Конечно, я виновата: перед поездкой дочь несколько раз напоминала мне, что всё режущее и колющее надо положить в чемодан, а не брать с собой, но после отдыха я немного расслабилась... Увидев, как мои ножнички кидают в какой-то мусоросборник, я вспомнила рассказ родственника, как при перелёте из Токио в Москву у него отобрали сувенирный ножичек и красиво упакованным, с извинениями вернули в пункте назначения. Сначала выражение лица служащей означало: "А у нас свои законы!", но потом она решила не создавать "международный скандал" и предложила мне сделать заявку, но я уже так мечтала оказаться в самолёте, что решила пожертвовать свои ножнички металлургической промышленности Грузии в знак благодарности за чудесно проведённый отпуск.

На прощанье другая служащая каждому пассажиру в дверях желала счастливого пути на его родном языке. Я предложила ей произносить это пожелание и на иврите. Она сказала, что с удовольствием, если я её научу. Но нам уже надо было идти к самолёту (да-да, идти, вот она - прелесть маленьких аэродромов!), и я поняла, что придётся мне ещё раз прилететь в Грузию, чтобы научить милую девушку двум словам: "Несия Това!"

Оставить комментарий © Copyright Победина Белла Обновлено: 17/10/2012. 37k. Статистика. Статья: Израиль Иллюстрации: 27 штук.		Ваша оценка:
Аннотация: А приморский бульвар такой же красивый, как и в дни моей молодости. И знаменитая колоннада, и бамбуковая роща, и аллеи, и лебеди, а рядом с ними, на радость публике, распускают свои хвосты павлины.

Победина Белла: другие произведения.

Путешествие в Грузию