В любом любовном романе, коих сейчас не счесть на полках книжных магазинов, библиотек и табачных киосков, нелегкая жизнь аристократа состоит из посещений балов и ресторанов, сопровождающихся поеданием омаров и лобстеров, обладающих неземным вкусом. Никогда толком не знал разницы между ними, да и вкус представлял весьма приблизительно. А самым главным, что удерживало от попытки приблизиться к тем самым аристократам, являлась не только цена блюда (хотя и цена тоже), но и незнание основных правил поглощения деликатеса. Я уже и фильм скачал из сети с пошаговой инструкцией и описанием специальных вилочек и ножниц для разделки продукта. Но это приблизительно то же самое, что учиться кататься на велосипеде, рассматривая его качественное изображение на фото. Ведь самого предмета мечтаний перед нами не было и, похоже, все катилось к тому, что могло и не появиться. Пребывание в Таиланде заканчивалось, а мы не попробовали лобстера и на один зубок, и это очень удручало.
И вот, в предпоследний день жизни в тропическом раю, мы поставили перед собой вопрос ребром, хотя, какие там ребра у членистоногих? А не замахнуться ли все-таки нам на лобстера? Где ещё на него замахнешься как следует, если не на известной всему миру Улице Порока, в миру больше известной как Волкинг Стрит, где его готовят по утверждению знатоков лучше всего. Ведь одним из главных пороков человека являлся и является до сих пор порок чревоугодия, который нам жутко захотелось потешить. Хотелось лобстера много, но дёшево. Для начала оставили следы преступления - фото. Лобстер без нас, мы без лобстера, совместное фото, где мы, так сказать, слились с ним в гастрономическом экстазе. Правда, смею заметить, экстаз показался мне не совсем обоюдным.
Лобстер довольно прохладно отнесся к предложению разделить с нами трапезу, даже пытался робко отказаться, но мы были настойчивы и в итоге он сдался.
Он был невысокого роста, играл всеми цветами радуги, бодро шевелил усами, руками и ногами, но ему это не сильно помогло. Лобстер был безжалостно извлечен из родной стихии за вышеупомянутые усы и передан шеф-повару для приведения его в соответствующий праздничному моменту вид. Когда его вернули в наше общество, он сильно изменился и был непохож сам на себя. Куда делись эти жизнерадостные краски и его активность? Сотрапезник, если я имею моральное право так выразиться, скучно лежал себе, как вареный, в окружении натюрморта из овощей и жалкой кучки риса. Одна радость, что не пришлось использовать все эти специальные клещи и ножницы для разделки нашего нового тайского друга - все уже было готово для пиршества. Мы полили его соком, выжатым из лайма, предусмотрительно включенного в натюрморт, и приготовились насладиться неземным вкусом изысканного блюда.
А теперь внимание.
Пусть меня забросают морскими камнями страстные любители омаров и лангустов, в миру называемых лобстерами, но я всё-таки скажу. Может, я, конечно, что-то не понял в этой аристократической фишке, но, мне кажется, сейчас это просто способ возвысить себя любимого над всей остальной просто толпой. Между делом обмолвился в разговоре "а вот когда мы ели лобстера" - и все, ты уже не как все, ты избранный, где-то рядом с Людовиком и Елизаветой (я имею в виду четырнадцатого и вторую).
Люди, не верьте им! Я открою вам страшную тайну. Никакой хваленый лобстер не сравнится со свежевыловленным камчатским крабом, сваренным в морской воде, да на природе, да под холодненькую... Одно плохо - что по стоимости это все больше и больше приближается к аристократическим заморочкам типа фондю, фуагра и омаров. Вот так-то.
![[]](/img/p/popow_a_s/lobster/p1010727.jpg)