Перечитывая Эренбурга

Заметки прилежного читателя

Представим себе раздел благих дел Книги Жизни советского литератора Ильи Григорьевича Эренбурга. Там наверняка отмечены два великих его деяния и один великий поступок. Первое деяние - это грандиозная публицистика военных лет. Сам Эренбург не считал ее фактом литературы, он говорил, что на такой войне литературу лишь защищают, ее время придет после. Второе деяние - мемуарная книга "Люди, годы, жизнь" есть, конечно, литература высокой пробы. Но ее значение выходит за пределы чистой словесности: книга подтачивала основания режима и приближала его крах. Хотя сам автор надеялся лишь на очищение системы, возвращение ее к светлым, т.с., истокам.

Я до сих пор помню потрясение от первого издания книги в 60-х в трех аккуратных томиках. От ее литературной мощи, смелости, судеб ее героев, загубленных и выживших, значительных и обычных. Как-то меня, аспиранта, посадили на букву в избирательном участке родного института. Старые люди помнят, что на т. н. выборы людей привлекали буфетом, а иногда - книжным киоском. Уж не помню какой из томов достался мне тогда, но я просидел за ним целый день, изредка поднимая голову, чтобы поставить галочку в списке избирателей. По годам издания теперь определяю, что это был либо том 1, 1961, цена 76 коп., книги 1 и 2, либо том 2, 1963, цена 87 коп., книги 3 и 4. Том 3 (книги 5 и 6, цена 98 коп.) - все тиражи по 100000 экземпляров - издан был в 66 году уже после снятия Хрущева, который, заискивая перед номенклатурой и более широкими слоями антисемитского сообщества, издевался как мог над старым стариком вместе с Шолоховым и Ильичевым.

В 1966/7 годах завершилась публикация подписного собрания сочинений Эренбурга в девяти томах (первый том издан в 1962 году). В двух последних томах разместили "Люди, годы, жизнь". Стоил каждый том аж 1 руб. 25 коп, а тиражи были по 200000 экземпляров.

(Приятно вспомнить пусть и мелкие, бытовые, можно сказать, ностальгические детали).

Уже тогда сравнивая доступные издания книги(включая первое новомировское у Твардовского) с учетом прочитанного между строк можно было составить представление о цензурных купюрах, самоцензуре и борьбе, которую вел 70-летний автор с идеологическим надзирателем из ЦК на пределе возможного.

В 90 году прошел слух: полный текст мемуаров с незавершенной седьмой книгой, которая писалась "в стол", наконец напечатан(слава перестройке и гласности!). Очень хотелось найти новое издание. И прочесть. И сопоставить. Но было уже не до того.

Прошло порядочно лет в Израиле. И обнаружился избыток свободного времени, и объявился Интернет. Стали доступными русские литературные журналы и сайты. Выяснилось, что ведущим эренбурговедом стал ленинградский физик, к.ф-м.н. Борис Я. Фрезинский. Его тексты-комментарии по творчеству и судьбе писателя появлялись часто и были интересными. Однако сами мемуары по сей день не попали в каталоги электронных библиотек. Наконец, в 2005 году было объявлено о выходе в московском издательстве "Текст" полной версии мемуаров с обширными комментариями Б. Фрезинского. А еще через несколько месяцев к 105-летию со дня рождения писателя свеженький трехтомник добрался до Тель-Авива, где его можно было приобрести на ярмарке русской книги на Центральной автобусной станции. И даже с небольшой скидкой - за 200 шекелей.

Мемуары Эренбурга за прошедшие 45 лет были много раз читаны-перечитаны. В предвкушении интересных новостей из непредсказуемого прошлого я обратился сперва к комментариям, которые занимают до 20% общего объема издания. Фрезинский "подсказывал" - к какому новому или восстановленному, или подзабытому все-таки фрагменту основного текста следует обратиться. С огорчением обнаружилось, что сейчас (лично мне) читать комментарии Фрезинского интереснее, нежели мемуары уважаемого мэтра. Это впечатление усилилось, когда дело дошло до седьмой книги, написанной, как я думал, "в стол". Я ожидал откровений на уровне Гроссмана или Шаламова. Увы: самоцензура Ильи Григорьевича, пожалуй, даже усилилась. Хрущевско-шолоховские побивания уже очень старого и больного Эренбурга не прошли бесследно, на послехрущевский подъем, подобный послесталинскому, у писателя уже не было сил. Мимикрия в седьмой книге очень заметна, она проявляется в показном антиамериканизме (не пещерном, конечно, а культурном), в чрезмерно почтительном отношении к своей деятельности в движении мирозащитников, опекавшемся КГБ, и к его иностранным активистам-нахлебникам.

И все-же я думаю, что книга Эренбурга, так много открывшая его современникам, не превратится лишь в исторический документ для нового читателя. Ее художественное место останется высоким - рядом с мемуарами Герцена "Былое и думы".

Пришла пора поговорить о Поступке Эренбурга в разгар "дела врачей" и подготовки депортации советских евреев. Его он совершил в конце января - начале февраля 53 года как раз 53 года назад. За свою инициативу Эренбург определенно мог не сносить головы. Вот что написал сам писатель по этому поводу(цитата из шестой книги издания 2005 г.): "Я пропускаю рассказ о том, как пытался воспрепятствовать появлению в печати одного коллективного письма. К счастью, затея, воистину безумная, не была осуществлена. Тогда я подумал, что мне удалось письмом переубедить Сталина, теперь мне кажется, что дело замешкалось и Сталин не успел сделать того, что хотел. Конечно, эта история - глава моей биографии, но я считаю, что не настало время об этом говорить...".

Часть примечания Б. Фрезинского к процитированному фрагменту: "При подготовке /книги/ к печати в 1964 году текст, относящийся к событиям /начала/ 1953 года был заменен существенно менее информативным".

Мрачный фон конца 40-х - начала 50-х, атомная бомба уже в руках Усатого, пахнет третьей мировой войной в Европе. Готовящееся очередное "окончательное решение", как выясняется, могло послужить спусковым крючком для осуществления дьявольских затей кремлевского горца. Эренбург, конечно, не был посвящен в глобальные планы вождя всех народов. Здесь уместно кратко изложить более свободные постсоветские свидетельства.

Творцы художники и ученые мыслят по-разному. Перед пучиной человеческих отношений наука нередко пасует. Эйнштейн, например, считал, что во многих случаях подход художника предпочтительнее. В журналах русской культурной метрополии обнаружены два важных, скорее всего независимых, свидельства по обсуждаемому вопросу. Первое принадлежит большому писателю, драматургу Леониду Зорину(1924), автору литературной основы замечательного фильма "Покровские ворота". Второе свидетельство предоставил член-корреспондент АН СССР (теперь РАН) Борис Иоффе(1926), теоретик в области физики элементарных частиц, физики высоких энергий, ядерной физики, теории ядерных реакторов. Он с конца сороковых годов являлся участником советского ядерного проекта.

Известный драматург, действуя на опережение, написал роман-воспоминание "Юпитер" о прошлом и будущем("Знамя", 2002, 12). События в нем развиваются между 5 сентября 2002 года и 5 марта 2003 года. Главному герою - артисту-премьеру Ворохову предстоит сыграть роль Усатого, чье имя ни разу не упоминается в тексте. В романе ему дана кличка грозного бога. Магия чисел присутствует и в судьбе артиста: он зачат в день смерти Юпитера, он гибнет ровно через 50 лет. Работая над ролью артист примеряет на себя суждения, воспоминания, аргументы деспота в те же дни пятьдесят лет назад. И - заигрывается "до полной гибели всерьез".

Зорин исследует проблему отношений между искусством и властью(абсолютной), между творцами и диктатором. Насупротив Юпитера оказываются Мандельштам, Булгаков, Пастернак, Ахматова, Цветаева, Мейерхольд, Горький, Зощенко, Михоэлс, Троцкий, Бухарин. И - евреи вообще. Зорин не щадит перечисленных великих творцов, припоминая им каждую их слабину или позу.

Юдофобство Юпитера (и Ворохова) в помрачающемся сознании артиста выражается так: "/Надо/ было найти врага в собственной стране, уже очищенной от оппозиции - способного вызвать ярость нашего общества сверху донизу. Опыт немцев оказался полезен. Да и отечественный. Когда национальная ненависть становится национальной идеей, она цементирует народ. Евреи - выскочки. /Они/ чужеродны России, /которая/ не любит выскочек. Я знал, что народ меня поддержит, и я раскрыл еврейскую чужеродность, ее космополитический дух. Я дал добро на ликвидацию еврейских писателей и артистов, дал ход письму Тимашук о врачах. Я знал, что придется пойти до конца, депортировать евреев на север, где будущее их было понятно".

В конце (помирает Юпитер - умирает Ворохов) происходит явление телефонного собеседника - Пастернака, который двадцать/семьдесят лет назад "не защитил Мандельштама, но желал поговорить с Юпитером о жизни и смерти": "Вы придумали своего Иисуса. Не мир он принес, а разделение. Он и сказал: кто приходит ко мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены, и детей, самой жизни своей, моим учеником быть не может. Это не ваш слюнявый Христос. Нет христиан более истовых, чем выкресты. Перешедшие на другую сторону служат особенно усердно. /Напрасно:/ власть семени - каинова печать. Слабость Христа в проклятии его рода. Готовы ли вы разделить участь вашего собственного народа, для начала - депортацию?"

Из текста физика("Особо секретное задание. Из истории атомного проекта в СССР". "Новый Мир", 1999, 5): "В нашей стране в послевоенное время физика была нацелена на решение основной задачи государства в то время - создание атомной (и водородной) бомбы. Главной целью Сталина было установление мирового господства или, как минимум - захват Европы и ряда территорий в Азии. Нападение на Южную Корею было первой серьезной пробой сил. Это /была/ агрессия Северной Кореи, направленная и организованная Сталиным. В начале 50-х годов Сталин намеревался развязать и выиграть третью мировую войну. Времени у Сталина оставалось не много - в 1949 году ему исполнилось семьдесят лет - и действовать требовалось быстро. В /недавней/ статье генерала Н. Н. Остроумова, который в то время был заместителем начальника оперативного управления главного штаба военно-воздушных сил, говорится, что весной 1952 года Сталин приказал создать 100 дивизий тактических бомбардировщиков. Это, по Остроумову, было подготовкой к новой войне. В книге Чепички - министра обороны Чехословакии /при/ Готвальде - рассказывается, что в 1952 году Сталин собрал совещание министров обороны социалистических стран Восточной Европы. На этом совещании Сталин заявил, что в ближайший год-два ожидается мировая война, и потребовал от министров готовиться к ней. Для осуществления поставленных целей предстояло решить две труднейшие задачи: военную - создать атомное оружие и политическую - поднять народ на войну. Требовалось разбудить ярость народа. Найти подходящий объект для ненависти народа оказалось нетрудно - это были евреи. Евреи идеально подходили для такой цели: каждый видел еврея, каждый мог иметь объект своей ненависти рядом, да и старые российские традиции антисемитизма не были забыты. Сталин и послушный ему аппарат партии и государства со второй половины 40-х годов намеренно разжигали антисемитизм. Антисемитская кампания, нараставшая вплоть до самой смерти Сталина, не была просто еще одним эпизодом в сталинской политике репрессирования неугодных ему народов - она являлась средством к далеко идущей цели. Новым и очень важным этапом на пути к этой цели стало "дело врачей". /Оно/ задумывалось с далеким прицелом: надо было показать, что и люди самой благородной профессии - врачи - у евреев являются убийцами. И это не сводилось к двум десяткам арестованных и посаженных в тюрьму видных врачей: по стране распространились слухи, что все врачи-евреи - враги народа и преступники. И эта ненависть потом распространялась уже не только на врачей. Арестованных по "делу врачей" собирались публично казнить. Одновременно должны были начаться "стихийные" выступления народа против евреев. Группе представителей этого народа предстояло обратиться с письмом к Сталину и советскому правительству, в котором признавалась бы коллективная ответственность евреев за то, что в их среде выросли такие выродки, и говорилось бы о справедливом гневе народа. Вместе с тем авторы письма просили бы для защиты евреев от народного гнева переселить их в районы Дальнего Востока. Согласно плану, на пути следования эшелонов проходили бы стихийные выступления масс. Легко предсказать резкую реакцию Америки, которая, конечно, встала бы на защиту евреев. И тогда, по замыслу Сталина, можно было бы переключить ярость народа с врага внутреннего на внешнего.

Требовалось решить и вторую задачу - военную. В конце 40-х годов Советский Союз обладал безусловным превосходством в сухопутных вооруженных силах в Европе. Но этого было недостаточно: следовало иметь если не паритет в ядерном оружии с Америкой, то по крайней мере такое его количество и качество, чтобы американцы всерьез задумались, прежде чем применить атомную бомбу в случае новой войны в Европе. Начиная с 1949 года у СССР уже имелось атомное оружие. Но его было мало, и в этом отношении мы сильно уступали Америке. В 1945 году стало известно, что в США ведутся работы по созданию гораздо более мощного оружия - водородной бомбы, которые еще далеки от завершения. В 1949 году принимается решение форсировать усилия по созданию водородной бомбы с реальными шансами догнать Америку. Советская водородная бомба служила бы средством атомного шантажа при начале войны в Европе. К концу 1952 года стало ясно, что водородная бомба в скором времени (полгода-год) будет создана: все принципиальные вопросы были решены, оставалось в основном лишь техническое их воплощение. Одновременно шла политическая подготовка: декабрь 1952 года - "дело врачей", развязки его можно было ожидать где-то весной - летом 1953-го. Испытание водородной бомбы в СССР произошло в августе 1953 года. Если бы не вмешательство судьбы - смерть Сталина в марте 1953 года, - третья мировая война могла разразиться где-то в 1953 или 1954 году и мир оказался бы на грани (или даже за гранью) катастрофы".

Нетрудно видеть, что независимые (повидимому) художественное осмысление и научный анализ в главном сходятся. Ученый идет дальше: в 53 году реально замаячила третья мировая война с применением атомного оружия. Очередное "окончательное решение еврейского вопроса", набиравшее скорость в Советском Союзе и в странах соцлагеря, могло стать для Сталина средством мобилизации подвластных ему народов на новую страшную войну за мировое господство.

А теперь следует воспроизвести основную часть комментария Б.Фрезинского к приведенным выше словам Эренбурга : "Речь идет о задуманной Сталиным депортации еврейского населения СССР в порядке "спасения" от "народного гнева" - реакции на готовившийся процесс над врачами-убийцами с последующими публичными казнями. Предполагалось, что наиболее известные евреи подпишут соответствующее коллективное одобрение. По свидетельству проф. Рапопорта лишь певец Рейзен, генерал Крейзер, композитор Дунаевский и Эренбург отказались подписать это письмо. И.Э. не только не подписал письмо, хотя и сознавал, чем это ему грозит, но и предпринял попытку найти аргументы против готовившейся акции, которые смогли бы убедить Сталина в ее вреде с точки зрения престижа советского государства. Письмо Сталину начиналось со справки: "Тов. Минц(академик, историк) и тов. Маринин(рук. Совинфоромбюро Хавинсон) сегодня ознакомили меня с проектом письма в редакцию "Правды" и предложили мне его подписать. Я считаю моим долгом изложить Вам мои сомнения и попросить Вашего совета". И.Э. писал Сталину, что планируемая акция произведет нежелательное впечатление за рубежом, вызовет взрыв антисоветской пропаганды и очень осложнит работу компартий.

По свидетельству А.Н.Яковлева руководителем всей операции был член президиума ЦК КПСС Д.Чесноков, от которого Минц и Маринин получили текст обращения для сбора подписей еврейских знаменитостей. Письмо И.Э. было прочитано Сталиным. Яковлев: "Возможно /письмо/ Ильи Эренбурга Сталину /о том/, что он против этого проекта и не подпишет письмо Чеснокова, сыграло некоторую роль".

Продолжаются споры о том, готовилась ли на самом деле депортация около 3 миллионов евреев, числившихся тогда в СССР. Те, кто говорит, что ничего такого не было, требуют предъявления документальных доказательств: решениий ЦК, подписанных Сталиным, или расчетов железнодорожного ведомства на потребное количество товарняка.

Несерьезно все это. Вполне убедительным аргументом является история написания и подписания знаменитого письма еврейской элиты. Не сами же подонки Минц и Маринин его выдумали.

Потренировавшись в начале и конце войны на советских немцах, народах Северного Кавказа, калмыках, крымских татарах Сталин был убежден в осуществимости задуманной операции и над рассеянным народом - при полной поддержке и энтузиазме основного населения страны. Про Сталина можно говорить все, что угодно, но упертым дураком он не был. Акела приноравливался к прыжку, размышлял о целесообразности того или иного действия, колебался, подавал разного рода сигналы вовне и внутри страны, анализировал реакции, готовил свой народ. Так что же - Акела промахнулся? Нет, просто равнодушная природа поставила ему предел. Его наследники продолжили затеянное им дело(как говорится - в изменившихся исторических условиях), используя и старые, и новые патенты. Мелкая, но красноречивая деталь: уже в постсоветское время "великий писатель земли русской" Солженицин назвал освобождение профессоров - "убийц в белых халатах" в апреле 1953 года - бессудным.

Март 2006 г.

Маалот

Комментарии: 16, последний от 25/04/2009. © Copyright Коваль Леон (leonko@walla.com) Обновлено: 17/02/2009. 18k. Статистика. Эссе: Израиль Иллюстрации: 1 штук.		Оценка: *7.004** Ваша оценка:
Аннотация: Я думаю, что мемуары Эренбурга, так много открывшие его современникам, не превратятся лишь в исторический документ для нового читателя. Их художественное место останется высоким - рядом с мемуарами Герцена "Былое и думы".

Коваль Леон: другие произведения.

Перечитывая Эренбурга