Шендерович И Я

Вступление. Есть люди, к которым я отношусь инфантильно-восторженно. В науке - это ак. В.Н. Страхов, в литературе - Фазиль Искандер, по делу всей жизни - Ион Деген. Все они - постарше меня. Теперь же в моем рейтинг-списке прочно закрепился Виктор Шендерович, который одной ногой принадлежит литературе, а другой - телевидению(эх, не я придумал эту замечательную формулу, а безвестный советский абитуриент). Нас разделяют - не в мою пользу - аж 22 года(и три дня). Целое поколение. Он родился в тот год, когда я окончил институт.

Дочь привезла из командировки в Москву его новую - с пылу, с жару - книжку "Изюм из булки", которую уже вовсю расхватывают "на пословицы и поговорки". Нет смысла писать на нее обычную рецензию. Попробую иначе: изложу, как известный музыкальный эстет, что мне "Шендерович навеял". Буду сканировать его замечательные Non fiction. И рассказывать, в соответствии с заголовком, о том, как мы с ним пересекаемся. Во времени ли, в пространстве ли, ситуационно, а также в высших сферах. Каждый эпизод сохранит название от Шендеровича. Цитировать буду без отмечания пропусков и легких согласований.

Историческая родина. Когда мой дед Семен Маркович вспыхивал и становился резким и грубым, бабушка Лидия Абрамовна, сделанная совсем из других материалов, говорила ему только одно слово: "Городищ-ще!. Так называлось белорусское местечко неподалеку от Мозыря - местечко, откуда был родом дед. ...Мой прадед был биндюжником.

Когда мой отец Арон Моисеевич, из "польских" беженцев 1-ой мировой, сердился на маму Розу Лейбовну, он изрекал: "Кимборовка". Так называлось предместье славного города Мозыря. У этого предместья была не самая интеллигентная репутация. Там мой дед Лейб Бейгельман выделывал кожи.

Письмо. В 1927 году московский студент Сема-Шлема, троцкист, написал письмо жене, партийной безо всяких отклонений, будущей моей бабушке, в Вологду. Дед предположил, что от Кобы будет много крови. Всплыло письмецо в сорок восьмом. Семе-Шлеме дали восемь лет на осознание своей юношеской неправоты в оценке вождя, или - в подтверждение правоты. Прошло еще тридцать лет, в свет вышел роман Белова "Кануны". В тексте романа мои родители обнаружили письмо с сохранением подлинных имен живых людей. Отец Белову написал. Он поинтересовался, каким образом письмо попало в роман, попросил вернуть в семью адресата. Белов признал, что подлинника у него нет, использовал он копию из архива Вологодского обкома. Писатель Белов переписывал частное письмо, не потрудившись изменить имена. Он думал, что стягивает сапоги с мертвых.

У бабушки Меры из Мозыря была сестра Хава. Ее старшим сыном был активный троцкист с дореволюционным партийным стажем и грузинским псевдонимом(я его помню как "дядю Яшу Гортадзе", а его приятель использовал древнееврейский корень, он назвался Шираширидзе). На счастье дяди Яши его после отсидки в начале 30-х сослали в Казахстан, в город, который на моей памяти носил имя Джамбула. Спецпоселенца Гортадзе забыли. Он даже вопреки режиму иногда выбирался в Алма-Ату по своим артельным делам. Отдам должное моему правоверному и осторожному отцу. Находясь в больших чинах он принимал Якова как партийца-революционера почтительно и радушно. Не помню, о чем они спорили. Запомнил, как однажды дядя Яша, выпив с отцом, всплакнул. Запомнил, что потом отец сказал маме: "Это в нем водка плачет". Дескать, все справедливо, все путем. Прошло немного времени и в том же сорок восьмом отца скинули с его высоких постов - за переписку во время войны с братом-американцем. Правда, мы не расшиблись окончательно.

Как моя мама спасала советский футбол. Мама была преподавтелем в техникуме при ЗИЛе. И подала на отчисление всех, кто не посещал занятия. Через день директор техникума попросил: "Передайте мужу, что Вы хотели выгнать из техникума Виктора Шустикова. Муж Вам все объяснит". Шустиков был капитаном "Торпедо" и сборной СССР по футболу. Футболист как бы учился в техникуме. Мама все-таки рискнула позвать торпедовца взглянуть на место учебы. Красавица-жена пообещала: "Мы все сдадим". Этим немыслимым блатом мой отец, не утерпев, однажды воспользовался. Шустиков вручил маме билеты на товарищеский матч СССР-Бразилия. Знакомство с футболом я начал сразу с Пеле. Поэтому российский чемпионат дается мне сегодня с таким трудом.

Евреи в массе своей хорошие футбольные болельщики (последнее время - инвесторы), а не игроки. Случалось в отпуске посещать одесский сквер, где без перерыва заседало футбольное вече. Вот пример декларации крепкого еврейского мужика, по виду ремесленника: "Проснулся сегодня ночью рядом с "этой" и думаю, а чего это мне так хорошо? Вспомнил: наши выиграли. Хорошо!".

Меня футбольные страсти задевали не сильно. Из послевоенного детства помнятся еврейские курьезы: местная алма-атинская знаменитость - рыжий защитник-костолом Хохман и ленинградец Левин-Коган, герой анекдота о "дважды еврее Советского Союза". Помню еще двух сильных футболистов - Давида Паиса и Михаила Гершковича. С Михаилом тоже связан анекдот:

Из ящика: "И Гершкович забивает гол ...". С дивана: "И засчитали?!"

В 1965 году во время командировки в Москву попал на матч СССР-Бразилия(0:3), наблюдал роскошный гол Пеле! Мне повезло: одновременно со мной в Москве находился на сессии мой старший брат-заочник экономического ВУЗа для среднего профсоюзного, советского и партийного начальства. И в этой конторе брат достал нам билеты на Футбол. Не исключаю, советская сборная получила указание не играть "в кость". Впечатления - как от хорошего театрального спектакля. Несмотря на счет и проигравшие гляделись недурно. И публика - незлая, неагрессивная. И дружеский финал с обменом футболок (Пеле с Ворониным, кажется). Такое видел впервые.

Надо подробнее описать взятие советских ворот Пеле. Из книги Шендеровича:

Обожаю спортивных комментаторов. Великий перл Котэ Махарадзе:

-Гаврилов перекинул мяч через шотландского защитника и овладел им...

Понятно: Гаврилова надо поменять на Пеле, а шотландского защитника на советского.

Болельщики. Мы снимали веранду в доме у пары старых латышей. В доме имелся телевизор, но смотреть чемпионат мира по футболу 1966 года мы с дедушкой ходили за тридевять земель, в пожарную часть. Там, под каланчой, я и переживал за Игоря Численко и К^о. Я не понимал, почему нельзя попроситься к хозяевам. Вместе бы и поболели за наших. Но болеть вместе нам было - не судьба: старики болели за ФРГ. Это было ужасно и совершенно необъяснимо. Советские люди должны болеть за СССР!

Холодными ночами под звездами летом 1966 года на Иссык-Куле наш институтский спортивно-оздоровительный лагерь смотрел трансляции из Лондона с чемпионата мира. Два заключительных матча советской сборной: проигрыш в полуфинале немцам с несправедливым удалением Численко; проигрыш матча Португалии(?) за третье место и, боюсь ошибиться, автогол Хурцилавы. Две трагедии, да и только. Наконец, финал чемпионата мира: Англия-ФРГ. Вот это был триллер! До сей поры помню многое из этого матча, судью на линии Тофика Бахрамова и подтвержденный им невнятный гол от перекладины в дополнительное время.

Образовательный процесс. Борьба с советской властью в нашей семье носила не политический, а общеобразовательный характер. За неимением человеческих книг в магазинах, отец переплетал лучшее из журналов: этой рукотворной библиотеки у нас было больше двухсот томов - "Новый Мир", "Иностранка", "Юность"... И Солженицын, и Булгаков, гениальное вперемешку с канувшим в Лету. У самодельной библиотеки был каталог с алфавитным указателем...

Больше сорока лет назад я впервые подписался на литературный журнал. Понятно, на "Новый мир". И не изменял ему 30 лет до отъезда. И даже когда уволили(читай - убили) Твардовского, я, поломавшись, все-таки оформил очередную подписку. Новый главный не сумел или не захотел резко поменять литературные предпочтения редакции. До самой перестройки в нем было что почитать. Например, несомненного русского классика Ч. Айтматова из соседней "маленькой, но симпатичной республики", Ю. Трифонова, В. Аксенова, Ф. Искандера или А. Каштанова, теперь - израильтянина. Почтение к "Новому миру" испытывал и лично наш дорогой и любимый Леонид Ильич. Ни в каком другом журнале он не пожелал познакомиться со своими эпохальными сочинениями (кавычки в двух последних предложениях читатель расставит сам). Потом стали доступными столичные журналы - "Иностранка" и "Юность". Остальные журналы не годились категорически или отчасти.

Около 70 года я попал на спектакль "Гусиное перо" ленинградского театра. Сюжет пьесы строился вокруг озорников-школьников. Они стащили во время экскурсии в дом-музей писателя перо, которым тот якобы пользовался. Хранитель музея (ее играла замечательная комическая старуха) была категорически не согласна с подменой намоленного экспоната пером, изъятым у современной птички. Она явилась с жалобой к директору школы на учительницу, не уследившую за своими оболтусами. Директор пыталась защитить учителя: дескать, та не чужда литературе, публикует "Педагогические раздумья" в журналах "Новый мир", "Октябрь". "Читали?" - спросила директор. Хранитель ответила: "Новый мир" читаю, "Октябрь" - нет". Московская публика померла со смеху и дружно захлопала. Кто скажет, почему?

Считанные журналы в Советском Союзе составляли пространство порядочности, легкой оппозиции и одновременно высокого литературного качества. Цензоры пили кровь у Твардовского (и у его верных читателей), на месяцы задерживая журнал. Но каким удовольствием было вытащить, наконец, из почтового ящика очередной ежемесячник в голубоватой бумажной обложке! И сразу, отложив все дела, погрузиться в освоение вкусного материала в стремлении понять - что, да почему. А потом приступить к сладкой редакторской забаве - отбору самого-самого по собственному усмотрению. Эти тексты извлекались и переплетались - в твердые обложки. Антологии собственоручного составления затем можно было неторопливо перечитывать и использовать для просветительства.

А когда пришли горбачевские веселые времена, большинство гадких и полугадких журналов поменяли редакторов и обратились во властитетелей демократических дум. А вот "Новый мир" стал "издавать неверные звуки".

Разглядываю стелаж с книгами у себя в т.н. комнате безопасности: самоделок осталось штук 80. Накануне отъезда на историческую их было тоже около 200, каталог на перфокартах содержал больше 2000 названий. Первой жертвой переезда стал именно каталог. Часть антологий оставлены в Алма-Ате, часть раздарены здесь. Несколько десятков я недавно отволок в местный дневной пансионат для престарелых. В нашем городке больше половины - русскоязычные репатрианты. А в старших возрастных категориях, наверно, две трети. Так что пусть читают.

Итак книжники народа Книги - любители русской словесности перебрались на историческую родину и добрый десяток лет были лишены привычных московских и ленинградских журналов и возможности составлять домашние антологии. Но разразилось чудо Интернета. Мы теперь можем читать основные литературные журналы русской метрополии и снова составлять сборники самого-самого, хотя и в цифровом виде. Правда, читать с экрана лежа на диване трудновато, нельзя страничку загнуть и все такое. Зато нет проблем с лимитированной подпиской, журналы в ассортименте, читай - не хочу.

Основными поставщиками литературы являются сайты Русского Журнала и Библиотеки Мошкова. Теперь вроде бы нет необходимости тратить собственные мегабайты на хранение текстов, достаточно наращивать каталог с адресами. Но я предпочитаю копировать то, что мне кажется интересным, на собственный диск. Число единиц хранения уже заметно перевалило за 1000. Мало ли что: сайты прекратят существование, телефонная линия откажет, интернет перекондубасится. Словом нормальное советское дефицитное сознание.

Подъем духовности вручную. В церковь, собрав вокруг себя несколько телекамер, пришел Жириновский. Прошел к образам, собрал в горсть пальцев сколько Бог дал - и начал класть на себя крест. Путь ото лба к животу Владимир Вольфович прошел безошибочно, а дальше задумался. Стоит, жменю у пупа держит и к которому плечу ее вести - не знает благодетель. Репортаж из Елоховского собора корреспондент НТВ закончил так: -Христос воскресе! С места события - Иван Волонихин.

Проблема с дефиницией: кого следует считать евреем. Лучшее, на мой взгляд, светское определение: еврей тот, чьи дети - евреи. Следовательно, теперь истинному гению Аркадию Исаковичу его сын Константин поменял неудобную национальность на какую-то другую, но православную. Этой весной на отпевании любимой всеми нами артистки, природной русской, теле- и фотокамеры зафиксировали руководителя "Сатирикона": в левой руце свечка, а правая совершает крестное знамение - по правилам, ото лба.

Я помню последние совместные телеинтервью отца и сына: чрезмерная умильность, поцелуи в плечико, поглаживание рукава у старика. Так - на публику - вел себя сорокалетний матерый мужик, крепкий артист - не более того.

Скоро православный Райкин в очередной раз прибывает в наши палестины на чес с моноспектаклем "Контрабас". Не гнушается, значит, нами - "местечковыми".

Я, Толстой и Достоевский. Цитаты, кроме названия, не будет. Определенно повлиял на меня реб Виктор(то ли через высшие сферы, то ли на подсознание). Пишу вот скромненькое, простите за выражение, эссе "Шендерович и я".

Выборы-99. Политическая реклама движения "Отечество - Вся Россия". Имперский кабинет, гардины с кистями, двухтумбовый стол красного дерева. За столом сидит Евгений Максимович Примаков. И первые его слова такие: - Народ в нищите...

Не отпустили. Весной 2003-го Примаков и Вольский пошли к Путину отпрашиваться от дальнейшего участия в погибающем /телевизионном/ проекте. К которому Путиным и были пристегнуты. -Ну и?-спросил собеседник /Вольского/. -Не отпустил,-печально молвил глава Союза промышленников. Не отпустили их - как пятиклассников, попросившихся с урока в туалет. Очень строгая попалась училка...

Не нужно думать, что у меня нет претензий к знаменитому телемыслителю. Один из самых моих нелюбимых политических персонажей на доисторической - Примаков. А Виктор Анатольевич к нему относится, я бы сказал, уважительно, шутит над ним не очень смешно и не обидно. Не замечал я, чтобы он его всерьез прикладывал в "Куклах".

Я даже публично обращался к Шендеровичу три года назад по поводу Примакова. Не внял Виктор Анатольевич, не прислушался ...

Вот избранные места из моих статеек в израильской газете "Новости Недели" за февраль-март 2002. Изображение "академика" принадлежит художнику газеты.

"Власти грубо задавили НТВ Гусинского и ТВ-6 с Киселевым. НТВ неумно и грубо ввязалось в политическую борьбу против Кремля. Речь идет не о блестящих и злых карикатурах, которые создает(-вал) В. Шендерович, а о прямых криминальных обвинениях в адрес законного президента и его окружения с ярлыками до суда "Ельцинская камарилья" и "мафия(Семья)". НТВ приняло сторону антисемита Примакова. Такой вот кульбит председателя Российского Еврейского Конгресса Гусинского, в чистоте риз которого приходится усомниться.

Типичный "арабист в штатском" академик Примаков не есть ученый. Для того, чтобы оценить его уровень, достаточно заглянуть в книжку об эпохе Насера, вышедшую в середине 70-х и написанную им вместе с И. Беляевым - еще одним соловьем отдела пропаганды ЦК. По злобности она дает фору, а по аргументации уступает трудам советских востоковедов, определявшим еврейские погромы 20-30-х годов в Палестине как национально-освободительную борьбу арабского народа.

Примаков, отодвинутый теперь на вторые роли, выступает с заявлениями, которые не назовешь иначе как подстрекательскими и разжигающими ненависть к Израилю. И стараться против нас он, конечно, продолжит. Ибо говорили мудрые наши старики, что "сделанный хуже рожденного". Натуру не переделаешь.

В январе 2002 на ОРТ в программе "Времена" В. Познер сказал, что пора бы палестинцам прекратить террор. Примаков ответил примерно так: "Да, конечно ... Но и другая сторона должна прекратить свои действия. Ведь /за время этой интифады/ арабов убито больше, чем евреев". Политкорректный Познер только поперхнулся..."

"На конкурсе на т.н. шестую кнопку российского телевидения объявился новый претендент - консорциум, во главе которого стоит "академик"-арабист в штатском Примаков. Киселевцы пошли под руку Евгения Максимовича.

Киселев: "Любая телекомпания мира сочтет за честь иметь в своем руководстве бывшего премьер-министра, бывшего министра иностранных дел и бывшего шефа внешней разведки"(т.е. бывшего члена политбюро Примакова).

Теперь возможно решение, при котором волки(т.е. власти) будут сыты и овцы(журналисты) некоторое время целы. Возвращение на экран команды Киселева, хотя и под присмотром Примакова, должно успокоить Запад. Да и сам Примаков популярен в среде западной антисемитской левой, многие представители которой, как и Е. М., еврейского происхождения (вспомним нежные его объятия с М. Олбрайт).

Грядет российский примаковский телеканал с самыми талантливыми в стране исхода журналистами. Хочу обратиться к Виктору Шендеровичу, которому я адресую восторженные эпитеты и метафоры. Например, гигант Шендерович. Или - современный телевизионный Щедрин и Зощенко разом. Моральный светоч. На прощание он сделал передачу про Белоруссию, про уничтоженный мир наших бабушек и дедушек. Щемящая нота, иной Шендерович ...

Реб Виктор, не играйте в одной команде с Примаковым. Не надейтесь его переиграть. Советская власть воспитала немало сильных начальников, успешных в подковерной борьбе и административных играх. Они и в нынешних условиях легко сворачивают шеи неопытных демократических петушков. Примаков из таких начальников. Опозорит и выбросит".

""Киселев под Примаковым" - победили на конкурсе за шестую кнопку. Наблюдать будем неприличную картинку: "Шендерович под Киселевым, который под Примаковым".

История с несговорчивым НТВ Гусинского дает повод вспомнить горький еврейский анекдот о гордом Пине: "Погром в местечке. Подуставшие погромщики ловят Пиню и обещают его пощадить, если он ИЛИ гнилую рыбу съест, ИЛИ задницу поцелует. Гордый Пиня выбрал рыбу. Попробовал и не смог. Пришлось задницу целовать. В итоге Пиня И гнилую рыбу ел, И задницу целовал". Виктор, Виктор, осторожно: Примаков".

ХХХ. Журналистка пришла брать интервью у Константина Райкина. Выяснилось, что она, как говорится, "не в материале". Худрук "Сатирикона" предложил девушке подготовиться: почитать прессу, посмотреть спектакли театра... Журналистка через месяц доложила о завершении ликбеза. Была назначена новая встреча. - Ну, - сказала журналистка,- первый вопрос, Константин... Простите, как вас по отчеству?

Смешно, конечно. Но может быть она спросила: "Как вас ТЕПЕРЬ по отчеству?" (См. раздел "Подъем духовности вручную").

Заключение. Я ограничил себя десятью реперами из новой книги Шендеровича. И, если не придираться, это ограничение не нарушил. Но очень хочется... Поэтому воспользуюсь заключительным разделом, чтобы еще немного с удовольствием, извините, потрепаться.

Во-первых, следует пересечься с Виктором Анатольевичем на предмет качества моих цитат из его книжки. Абсолютно бережное цитирование из-за проблем с объемом - исключено. Приходится чужие слова выкручивать, отжимать. Так вот, вопрос к В. А.: не впал ли я в ту же ересь, что и нынешние российские начальники - герои историй под названием "Прикладная пушкинистика"? Цитируя Пушкина, они либо проговариваются по Фрейду, либо лепят цитаты таким образом как если бы Александр Сергеевич состоял в партии власти и был бы у начальства на посылках.

Во-вторых, в книжке есть история про Марка Бернеса, Никиту Богословского и Зиновия Гердта, наговоренная "коленонеприклоненным" и расшифрованная В.А. Я изложу ее своими, по возможности, словами, но не до конца. А в форме загадки, домашнего задания для тех, кто еще книжку не читал.

На дворе 57 год, фестиваль молодежи в Москве. В "Эрмитаже" выступает Утесов. Три вышеназванных приятеля пасут группу из пяти французских композиторов во главе с Франсисом Лемарком и Марком Эрралем. Идет веселый треп на французском, в котором двое советских "французов" принять участие не могут. Им остается только дергать Богословского за рукава и выспрашивать: "А что тот сказал, а что этот ответил". Ехидный Богословский с удовольствием наблюдает мучения своих общительных друзей, призывая их вести себя воспитанно. Наконец, нашему композитору пришло время удалиться за пропусками на концерт для всей компании. И межнациональное общение прекратилось. Бернес совсем заскучал и молвил: "Азохн вэй...". Вопрос: что было дальше?

P.S. Теперь каждый пенсионер может изукрасить свое существование согласно указания: "Живи с интернетом". Почти по Митчелу Уилсону. Я уже закончил этот текст, правлю по паре словечек в день. И заглядываю в "Русский журнал". 28.6.2005 там подвесли "Знамя", 7 со статьей "Этика без Бога" Шендеровича. Только Анатолия - отца, значит. Что можно сказать? Отец сына не посрамил. Хороший текст, который служит поводом вновь обратиться к разделу "Образовательный процесс".

Статья вызвана недавним переводом книжки Мартини и Эко "Диалог о вере и неверии", название одной из глав которой стало заголовком текста Шендеровича-старшего. И, главным образом, - памятной статьей знаменитого генетика Владимира Эфроимсона "Философия альтруизма", опубликованной в "Новом Мире" Твардовского в 1961 году. Добавлю от себя, что Эфроимсона в "Новом Мире" потом часто излагали и цитировали многие авторы. Генетическую природу альтруизма Эфроимсон показывает разными способами. Я на всю жизнь запомнил свидетельство натуралиста, который три года жил среди павианов в Африке. С удовольствием переписываю у А. С. Шендеровича: "Однажды /натуралист/ подсмотрел, как леопард залег около тропы, по которой торопилось к спасительным пещерам запоздавшее стадо павианов -- самцы, самки, малыши -- словом, верная добыча. От стада отделились два самца, потихоньку взобрались на скалу над леопардом и разом прыгнули вниз. Один вцепился в горло леопарду, другой в спину. Задней лапой леопард вспорол брюхо первому и передними лапами переломил кости второму. Но за какие-то доли секунды до смерти клыки первого павиана сомкнулись на яремной вене леопарда, и на тот свет отправилась вся тройка. Конечно, оба павиана не могли не ощущать смертельной опасности. Но стадо они спасли"

Что я хочу сказать, Виктор Анатольевич? Мы с Вашим отцом, Анатолием Семеновичем, одни книжки читали, одни тексты вырезали, переплетали и сохраняли.

P.P.S. Добавлено 15 августа 2008 года: Шендеровичу - 50. См. комментарий N9. А картинка уворована на сайте Клуба им. Шендеровича.

Июнь 2005, Маалот, Израиль

Комментарии: 12, последний от 15/08/2008. © Copyright Коваль Леон (leonko@walla.com) Обновлено: 17/02/2009. 25k. Статистика. Эссе: Россия Иллюстрации: 3 штук.		Ваша оценка:
Аннотация: Попробую иначе: изложу, как известный музыкальный эстет, что мне "Шендерович навеял". Буду сканировать его замечательные Non fiction. И рассказывать, в соответствии с заголовком, о том, как мы с ним пересекаемся. Во времени ли, в пространстве ли, ситуационно, а также в высших сферах.

Коваль Леон: другие произведения.

Шендерович И Я