Как награждали - там, как присуждают

Что помню про металлометрию. Существует такой геохимический метод поисков рудных месторождений - с помощью выявления ореолов и потоков рассеяния повышенных концентраций элементов. В поле с поверхности отбираются образцы коренных пород или рыхлых отложений. Затем в лаборатории проводится полуколичественный спектральный анализ на широкий круг элементов(медь, никель, цинк, свинец и т.д.). Интерпретация данных ведется с использованием разного рода мультипликативных параметров, подчеркивающих геохимическую совместимость/несовместимость различных металлов. Метод входит в комплекс геофизических исследований(например, вместе с магниторазведкой и электроразведкой). Для геохимических "наблюдений" используется общая геодезическая сеть, обычно, при ее подготовке. Особые успехи метод имел в полуоткрытых регионах Казахстана. Основателями и энтузиастами металлометрии были два замечательных главных инженера стационарных геофизических предприятий - Семен(?) Давидович Миллер(Агадырская экспедиция под Карагандой) и Александр Петрович Соловов(Каратау, Южный Казахстан, после 56 года - профессор МГУ).

Образцы на местности собираются в чистые холщевые мешочки с идентификацией: участок, профиль, пикет. Проводить пусть не химический, а более дешевый спектральный анализ, все равно дорого. Поэтому на первом этапе объем опробования сокращается: в один конвертик ссыпаются равные по весу щепотки из, скажем, четырех мешочков, отобранных на последовательных пикетах одного профиля. Рабочая должность человека, который занимается сокращением данных и документированием, назвается квартовщик(обычно -ца). Далее наступает этап истирания проб до состояния пудры. Этим занимается истирщица. Потом пробы сжигают в спектрометрических аппаратах, данные анализируют и, если находят нечто аномальное, возвращаются к исходным мешочкам уже отдельно по каждому пикету.

Первая производственная практика. Отправили меня на практику в экспедицию к Соловову, который должен был в следующем учебном году прочесть нам маленький курс металлометрии(не прочел - уехал в Москву).

Начало июля 56 года. Поездом добрался до Туркестана, потом, кажется, узкоколейкой до Кентау - т.н. соцгорода при большом новом свинцово-цинковом руднике, построенном и населенном, в основном, причерноморскими греками. Их сослал сюда Усатый после войны. Экспедиция базировалась на окраине Кентау. Соловов меня принял и отправил в геофизическую партию, расположившуюся выше на плато в нескольких километрах от поселка Ачисай со старым уже истощающимся полиметаллическим рудником. Был определен в отряд, который как раз занимался топогеодезией и сбором проб. Бригадир работал с теодолитом, а мне дали вешку, т.е. поставили на самую неквалифицированную работу. Каратау - горы относительно невысокие, но крутые и каменистые. За один день работы я вконец разбил свою обувь.

На следующий день начальник отряда сказал мне, что должен бы дать мне кирзовые сапоги или горные ботинки, но это нерационально - для временного работника, приехавшего на 5-6 недель. Решили передать меня в отряд исследовательского сектора Московского геолого-разведочного института, который на руднике Ачисай занимался опробованием метода радиопросвечивания. Там мне выдали брезентовую робу, каску, резиновые сапоги(один протекал). Работа состояла в том, что я таскал аккумуляторы питания к американской армейской радиостанции (или ее саму). Станция излучала в избранных местах горных выработок, а интенсивность излучения измерялась вдоль других выработок за толщей крепких известняков. Разок-другой меня допустили и к измерениям. Результаты были смутными, т.к. известные разведанные рудные тела играли то роль волновода, то экрана, то не отмечались никак. Саму практику я вспоминаю хорошо: техниками были приятные ребята москвичи - дипломники МГРИ, а начальником - в будущем известный профессор-электроразведчик Даев с усами, прикрывавшими след ранения. Я старательно вникал в детали, собрал материалы.

Что еще помню... Этим летом Хрущев решил форсировать переход к комунизьму. На домашнюю скотину(включая ишаков, чего даже при эмире бухарском не было) наложили чувствительный налог. Местные узбеки, имевшие печальный опыт общения с советской властью, повыгоняли ишачков со своих подворий. Голодные животные сбились в стаи и бродили по поселку, оглашая окрестности печальным ревом. Прошло значительное время, прежде чем ослиная история как-то рассосалась. (А у нас здесь все никак!)

Второй памятный эпизод ... С ребятами из МГРИ мы слушали репортаж Синявского из Рамат-Гана со второй отборочной игры к олимпиаде в Мельбурне. На этот раз после разгрома в Москве футбольная сборная Израиля проиграла сборной Союза поприличнее(1-2). Ребята болели, естественно, за русских и ревниво следили за моими реакциями.

Про Александра Петровича Соловова. У меня, возможно, не будет другого повода зафиксировать то, что помню про этого удивительного человека. Видел я его всего несколько раз в 50-е и, возможно, 60-е годы. Но наслышан. И оказалось, что память моя сохранила многие детали очень точно.

Инициалы Соловова я восстановил по сохранившейся у меня литературе, а полное имя-отчество и даты рождения и смерти (1907 - 1993) - уже после того как набросал следующий абзац - нашел на сайте Геолфака МГУ.

Итак, высокому, сухому, породистому главинжу экспедиции в 56 году было 49 лет. Все говорили, что он из аристократов, дворянин. Через год или два после войны американцы по инерции пригласили своих советских союзников ознакомиться с состоянием своей науки и техники, в т.ч. геофизической разведки. От геофизиков отправили самого подготовленного и владевшего иностранными языками, хотя и социально чуждого сотрудника геофизического отдела центрального аппарата геологического ведомства - Соловова А. П. Несколько месяцев, проведенных в Штатах, были заполнены напряженнейшим трудом - легальным промышленным шпионажем. Соловов днем напитывался, а вечером и ночью фиксировал в своих записях все, что мог, вплоть до фрагментов радиосхем. Данные, которые он собрал, относились к очень разным разделам геофизики - сейсморазведке, аэромагниторазведке и др. Когда-то, но не помню когда, я листал копию или светокопию (если это техническое средство в 40-х существовало) толстого отчета с рисунками и схемами, выполненными от руки. Соловов сумел разобраться, как мне помнится, и с методикой накопления сейсмического сигнала, и с принципиальным устройством нового тогда измерителя модуля вектора напряженности магнитного поля, и с подавлением девиационных помех при воздушной магнитноразведке и с многим другим. И хотя все собранные им данные были в той или иной мере с течением времени использованы в советской геофизике, Соловова - вместо заслуженной награды - стали обвинять в космополитизме и низкопоклонстве. А заодно припомнили ему его чуждое происхождение. Возможно, органы колебались: по какой из двух упомянутых причин его следует репрессировать. Спасло Соловова от ареста то, что его в порядке чистки центрального аппарата отправили в Казахстан. Соловов провел в Казахстане почти 10 лет, вернулся в Москву с готовой докторской (минуя кандидатскую). Стал профессором кафедры геохимических методов поисков МГУ. На университетском сайте Соловова справедливо называют одним из основоположников геохимических методов поисков рудных месторождений.

А еще покопавшись в ГУГЛе, я обнаружил, что в "Новом Мире", 1997, 7 племянница А. П. с дворянской и литературной фамилией Хлудова М. опубликовала воспоминания Соловова "Московское лихолетье", которые почтенный профессор довел до начала 20-х. Советую почитать: http://magazines.russ.ru/novyi_mi/1997/9/solovov.html .

Как награждали. В тексте "Алма-Ата. Кроки" (http://world.lib.ru/editors/p/professor_l_k/061231_koval_kroki.shtml ) мы не случайно вышли довольно далеко за пределы собственно Алма-Аты по следам охотничьих подвигов Льва Давидовича. По дороге к реке Или были упомянуты большое, в прошлом казачье, село Николаевка и базировавшаяся там Казахстанская аэрогеофизическая экспедиция.

Брежнев очень любил награждать сам себя. Но и с народом охотно делился наградами. В один прекрасный день руководство и партком экспедиции откуда-то сверху(скажем, из райкома партии) получили бумагу. Из нее следовало, что в ознаменование какого-то важного события или юбилея на экспедицию в ближайшее время прольется дождичек государственных наград в таком-то количестве и ассортименте. Самой главной наградой значился, допустим, орден Ленина(один), а самой мелкой - медаль "За трудовое отличие"(несколько). Парткому предлагалось дать предложения и подготовить наградные документы с учетом разных раскладов. В список должны были войти мужчины и женщины, казахи и неказахи, люди с высшим образованием и представители рабочего класса и т.д. У общественности экспедиции относительного главного ордена был, как потом стали говорить, полный консенсунс. Его заслужил замечательный геолог-полевик, русский, первооткрыватель ряда месторождений. Как-то поделили остальные награды, но список в целом не вытанцовывался. В нем не было женщины-казашки и с рабочими была напряженка. Поиски достойной кандидатуры привели, наконец, к успеху. Выяснилось, что с месяц назад в спектральную лабораторию на должность истирщицы по самому низкому рабочему разряду устроилась достойная молодая женщина-казашка, мать пятерых малолетних детей. Такая кандидатура закрывала сразу несколько позиций и делала список проходным. Истирщицу решено было наградить указанной выше медалью. Документы подготовили, и они упорхнули наверх.

В инстанции(наверно, в райкоме или обкоме), которая наводила полный лоск на документы, не понравилось низкое место славной истирщицы. И это средневысокое начальство, чтобы свести к минимуму исправления документов, сделало просто - поменяло местами геолога и истирщицу. По-евангельски: первый стал последним, а последняя - первой. В итоге первооткрыватель получил медаль, а рабочая второго разряда - высокий орден.

Как присуждают. Речь пойдет о ежегодно присуждаемых государственных премиях Израиля. Вручают премии в День Независимости в конце апреля или начале мая. Обычно в начале еврейского года комитет по премиям, работающий в составе минпроса, уточняет номинации. Преобладают гуманитарные науки, литература, искусство, всегда присутствует номинация "За дело всей жизни". Выдвинуть кандидатуру может любой гражданин Израиля строго индивидуально путем заполнения специальных анкет, которые запрашивают в комитете(т.е. "поддерживам-с" и "одобрям-с" не принимаются). Номинантами обычно являются отдельные граждане Израиля, иногда премию делят между двумя лауреатами, иногда присуждают не кому-нибудь персонально, а коллективу(театру, ансамблю, оркестру).

Интерес к присуждению премий обычно большой и носит он характер как спортивный, так и политический. Среди экспертов комитета преобладают профессора-гуманитарии т.н. левой ориентации(они называют себя элитой), их решения частенько вызывают недоумение. Создается впечатление, что шансы номинанта повышаются, если он побольше навредит своей Стране, т.е. чем более левым по израильским понятиям он себя зарекомендует.

Первый скандал, который мною был понят, произошел в 94(?) году при правительстве Рабина. Госпремия была присуждена идолу левых профессору Лейбовичу, который назвал еврейских солдат, проходящих службу на территориях, "иудеонацистами". Рабин вскипел, кажется, он заявил, что не явится на вручение. Решения не отменили, но Лейбович вынужден был отказаться от премии. Через несколько лет на премию был выдвинут один заслуженный человек(фамилию и род деятельности его я запамятовал). На каком-то этапе рассмотрения левые припомнили ему не вполне политкорректное высказывание в адрес пособников террора и добились снятия кандидатуры.

Несколько лет назад я описал в статейке на русском языке телевизионный инцидент на передаче журналиста Дана Маргалита. Он свел в студии некоего религиозного деятеля и страшно светского, очень левого скульптора Тумаркина. Не помню предмета спора, но учуял и запомнил ненависть скульптора к религиозным евреям. Он сказал: "Глядя на вас, на то, как вы плодитесь и не работаете, на ваш внешний вид - лапсердаки и пейсы - начинаешь понимать немцев"(или Гитлера, или гитлеровцев, или нацистов). Тумаркина его левые товарищи даже не пожурили, лишь сказали: "Что с него возьмешь, творческий человек - занесло". В следующем году как бы в ответ лично мне Тумаркину присудили госпремию.

Оглянулся окрест в рассуждении: кого бы я хотел увидеть среди лауреатов премии Израиля "За дело всей жизни". Чтоб был личностью, не политиканом, не тремпистом, не леваком и т.п. И остановился к осени 2004 года на кандидатуре Иона Дегена - лихого

разведчика и танкиста времен Второй Мировой, блестящего врача-травмотолога, ученого-профессора, писателя и поэта, ревнителя Израиля, живущего в Стране около 30 лет.

Не буду повторяться, лишь укажу ряд источников. По ним можно судить о масштабе этого человека, разносторонние дарования которого заставляют вспомнить людей искусства и науки эпохи Возрождения. http://berkovich-zametki.com/Avtory/Degen.htm - адрес авторской странички Дегена с каталогом его публикаций на портале Берковича. http://lib.ru/MEMUARY/1939-1945/DEGEN/ - через этот каталог можно выйти на тексты Дегена в библиотеке Мошкова.

В 2005 году совпали две круглые даты - Победе 60 и Дегену 80. К сожалению, по неопытности я просрочил время и не успел воспользоваться этим "информационным поводом". Но к следующему премиальному циклу я подготовился более основательно. На собственной страничке в Интернете разместил материалы к выдвижению Дегена под названием "Иону Дегену - Премию Израиля 2006 года по номинации Дело жизни": http://koval-ron-texts5.tripod.com/yon_degen1.htm

Об этой инициативе и материалах по русски и на иврите я рассказал в популярной израильской газете на русском языке и на ряде русско-еврейских сайтов в надежде, что поклонники Дегена(а их немало) также выдвинут Иона Лазаревича на госпремию с исполнением всех формальных правил.

Среди моих скромных шедевров есть тексты, которые я также рекомендовал почитать. Первый называется "Про Дегена, Астафьева, Солженицына и расстрельную команду":

http://berkovich-zametki.com/2005/Zametki/Nomer2/Koval1.htm или "Про трех писателей и расстрельную команду" http://world.lib.ru/editors/p/professor_l_k/061124_koval_antisol.shtml

Второй - "Кому какие стихи нравятся(еще раз про Иона Дегена)":

http://koval-ron-texts4.tripod.com/izbran1.htm

(Очень часто имя Дегена вспоминают в связи с его уже хрестоматийным восьмистишием "Мой товарищ в смертельной агонии...", написанным 19-летним танковым лейтенантом. Самому Иону Лазаревичу это замечательное стихотворение маленько поднадоело: заиграно, как в свое время "Подмосковные вечера". Мне он порекомендовал обратить внимание на еще более короткие стихи, написанные им в 17 лет. В это время он выздоравливал после тяжелых ранений и уже был награжден особо ценной и редкой в начале войны солдатской медалью "За отвагу":

Воздух вздрогнул.

Выстрел.

Дым.

На старых деревьях

обрублены сучья.

А я еще жив.

А я невредим.

Случай?

)

Словом - на этот раз успел и в начале октября 2005 получил телефонное подтверждение из Комитета.

Примерно с февраля-марта в прессе дают сообщения о решениях экспертных комиссий. Премий около 15; для нас, увы, ничего. По собственной вредности обращаю внимание на то, что среди будущих лауреатов совсем нет "русских". Два лауреата по номинации "Футбол" - старые старики с ашкеназскими фамилиями, участники героических матчей 56 года между израильскими "профессионалами"(их фамилии я, конечно, слышал в Каратау из уст Синявского) и русскими "любителями"(Яшин, Нетто, Симонян и др.). Сейчас в израильском футболе, по-моему, преобладают "марокканцы". И вообще могли бы вспомнить героев 70 года, когда израильтяне единственный раз пробились в число 16 финалистов чемпионата мира в Мексике. Но решили - так, я думаю, исключительно в память о тех далеких романтических временах.

В списке ожидающих у Комитета немало достойных фамилий, действуют интересанты и влиятельные болельщики. Раскладывая свой пасьянс Комитет решает непростую задачу. Премий за "Дело жизни" было три. Первую вручили американскому специалисту с израильским гражданством, который стоял у истоков нашей авиационной промышленности в 50-х -60-х годах. При вручении прокрутили ролик: старый человек, на камеру говорил по-английски. Показали запуски израильских спутников - дескать, вот что произросло из того, что было им основано. Вторую премию, если я правильно понял, дали даме - детской писательнице и просветительнице.

Уже во время самой церемонии, которую показывали по телевизору, я, наконец, узнал третьего - коллективного - лауреата. Им стал оркестр т.н. андалузийской музыки, созданный энтузиастами из Ашдода. Немного об этом направлении народной музыки я уже писал в заметке "Концерт-хазанут в музыкальной школе" http://berkovich-zametki.com/2006/Zametki/Nomer6/Koval1.htm или "Концерт-хазанут в консерваторионе" http://world.lib.ru/editors/p/professor_l_k/061207_koval_hazanut.shtml. В России могли бы по аналогии отметить самодеятельные оркестры ложкарей(или ложечников?), баянистов или бандуристов.

Но не в этом дело. А дело в том, что в формулах награждения подчеркивалось, что награда - как бы двум обойденным общинам: "марокканской" и "русской". "Марокканцы" привезли этот стиль музыки в Израиль и в оркестре исполняют партии на восточных инструментах. А "русские" играют на всех классических. Итак, политкорректность крепчает и торжествует.

P.S. Прочел текст Иона Дегена от 2001 года "Коротко о себе" http://berkovich-zametki.com/2006/Zametki/Nomer10/Degen1.htm . Восхитился и позавидовал. Но чтобы так писать нужны жизнь и судьба, как у него, и, понятно, дар слова. Как поэт Ион Лазаревич состоялся еще в годы войны, но эта ясная проза , как ни забавно, родилась из написания медицинских заключений, попросту - историй болезни. Его сурово по этой части школила во время интернатуры любимый учитель - профессор Фрумина.

Мой интерес к прозе и стихам Дегена зародился еще на доисторической в конце 80-х. Все началось с единственного стихотворения и публикаций в журнале "Инвалид Израиля" (название приблизительное), который стали присылать на просторы родины чудесной коварные сионисты.

Интернет и наличие свободного пенсионерского времени позволили мне заняться коллекционированием текстов Дегена как в цифровой, так и в бумажной форме. Сейчас у меня этих единиц хранения, наверное, больше 60. А последние три или четыре года мы активно общаемся в Сети.

Теперь на основе последней публикации и всего того, что прочитано до того, я попытаюсь восстановить хронологию Войны Дегена.

Воевать он начал в конце июня 1941 года, когда ему было отроду 16 лет и три недели. Первое лёгкое ранение получил в начале августа 1941 года. Осенью был выход из окружения с раненой довольно серьезно ногой. Госпиталь - до конца января 1942 года. Оздоровление в грузинском колхозе и ожидание до июня 1942 года, когда стукнет хотя бы 17. С июня - в разведке бронедивизиона. В середине октября 1942 года очередное ранение. Уже тяжёлое. В госпитале - до нового 1943 года(напомню, Иону все еще 17.5 лет). Далее - год в танковом училище под Ташкентом. Окончил его в марте 1944 года. Получил на заводе Т-34 и на формировке - экипаж. Отдельная гвардейская танковая бригада - прорыва. В боях с июня 1944 года и до конца января 1945 - до последнего ранения (и даже ошибочных похорон в Восточной Пруссии), из которого бывший командир танковой роты,

по его выражению, не вылез до сего дня. Резервная "мотокостыльная" часть и демобилизация после окончания войны. Бригада представляла лейтенанта к званию Героя (не исключено - дважды), но наверху завернули.

Деген - военная косточка, его сформировали четыре фронтовых года. В его личном кодексе чести понятие справедливости - на первом месте: наказание, возмездие должно быть адекватным, а награда - заслуженной.

Первую публикацию см. http://berkovich-zametki.com/Avtory/Koval.htm . Доработано.

9-10.2006, L.K.

Коваль Леон: другие произведения.

Как награждали - там, как присуждают - здесь

Комментарии: 1, последний от 13/04/2007. © Copyright Коваль Леон (leonko@walla.com) Обновлено: 31/12/2010. 24k. Статистика. Очерк: Израиль Иллюстрации: 2 штук.		Ваша оценка:
Аннотация: Про то, как награждали орденами и медалями (и не только) на доисторической и как присуждают госпремии - на исторической.