Аннотация: -Предуведомление. -Шесть ранений отдельно взятой ноги. -Главный ортопед Кустанайской области. -Личный аспект. -ЛехАим!
Леон Коваль
История болезни его правой ноги
Предуведомление. Речь пойдет об Ионе Дегене и о первой нашей личной встрече, которая состоялась 19 мая 2008 года в отделении "ШикУм гериАтри" больницы "Тель-АШомЕр" в РамАт-ГАне. Первой - после пяти лет электронных, скажем так, контактов.
Нанизывание слов - затягивает. И в погоне за сюжетами молоденький, вроде меня, сочинитель теряет способность просто впечатляться. Почти всегда в ходе каких-то культурных событий или человеческих общений подспудно размышляешь: а как бы ЭТО не забыть, как описать и как назвать. Когда я готовился к путешествию в Рамат-Ган, потом спускался на дочкиной машине из Маалота в Нагарию, ехал поездом в Тель-Авив, а затем неспешным автобусом - до больничного городка, в голове прокручивались сценарий будущей встречи и варианты завлекательного названия планируемого отчета. Заголовок был уточнен в ходе нашей четырехчасовой беседы. "Пусть так, - сказал Деген, - ибо подобные вещи при малейшей возможности следует вспоминать с улыбкой".
Проза и поэзия проф. Дегена, в которых отражено его боевое прошлое, профессиональная деятельность, короче - жизнь и судьба(с) представлены в Интернете "у Мошкова", см. http://lib.ru/MEMUARY/1939-1945/DEGEN/ . Израильтянин по имени Евсей интенсивно цифрует и размещает там его книжки. Другое место публикаций Дегена в последние годы - "у Берковича", см. http://berkovich-zametki.com/Avtory/Degen.htm/ . Литература и журналистика "про Дегена" или с его участием обширна. Будучи, естественно, эгоистом укажу лишь на собственные тексты на ресурсе http://world.lib.ru/p/professor_l_k/ , где Деген обильно цитируется, пересказывается и обсуждается. Читайте "Скандал в Москве. Литература и жизнь писателя Богомолова", ""На чем свет стоит": занимательное языкознание и мягкая эротика", "Про трех писателей и расстрельную команду", "Кому какие стихи нравятся" и некоторые другие.
Известная израильская журналистка Евгения Кравчик на сайте http://www.zman.com
9.05.2008 персонифицировала поздравление нашим ветеранам с Победой в тексте под названием "Война и мир глазами Иона Дегена". А фото она сделала в танковом музее Израиля за несколько недель до юбилея Победы (и последнего ранения Дегена примерно на том же месте). Цитата:
"Человек неординарной судьбы и величайшего таланта. Врач, интеллектуал, патриот - Ион Лазаревич Деген. В последние годы он больше известен как публицист, чем как одаренный (от Б-га!) хирург и герой войны, чье имя соседствует в списках советских танковых асов с фамилиями Дмитрия Лавриненко и Николая Авдеева. За годы войны /точнее - за полгода в танке на передовой/ Деген уничтожил 16 вражеских танков и захватил один! Об Ионе Лазаревиче Дегене нужно писать книгу - никакой очерк ... не может полностью раскрыть глубину и цельность его личности, как и его непримиримую гражданскую позицию во всех вопросах, связанных с вечной его любовью, музой и тревогой - Эрец-Исраэль. Сегодня, в 63-ю годовщину Победы, в лице Иона Дегена мы поздравляем всех ветеранов и участников войны, результатом которой стало создание Еврейского Национального государства... Мы желаем вам - быть! Всегда быть с нами".
Великие писатели Иван Гончаров и Ильфопетров создали образцы как бы бессюжетных путевых заметок. Они не писали точных научных отчетов о путешествиях, типа "Карнеги", а были озабочены художественной передачей впечатлений. Еще один великий, Евгений Шварц, был замечательным пересказчиком. Он широко пользовался сюжетами, уже давно существующими в письменной литературе. И всегда преломлял их, трансформировал, наполнял по-новому.
В этом тексте присутствуют впечатления, порожденные публикациями Дегена. Я могу что-то заострить, что-то притушить, спрямить и даже слегка присочинить. И хотя проблем с заверкой собственных изложений - нет, ничего сам проверять не буду. Пусть заинтересовавшийся читатель обращается к первоисточнику. Не пожалеет. Лишь информацию, полученную в личной беседе, я обязан передавать точно.
Ион Деген родился в 1925 году в Могилеве-Подольском(Винницкая область). В 1941 году ушел на войну добровольцем после 9-и классов школы. Войну провел на передовой - сначала в разведке, затем - командиром танка Т-34, в конца войны - командир танковой роты. Несколько раз горел в танке. Каждый раз, после поправки, непременно возвращался в строй. Перенес семь пулевых ранений, в мозгу остался осколок, верхняя челюсть собрана из кусочков раздробленной кости, изуродована правая нога(с - из Мошкова).
Трижды в ходе войны этой ноге доставалось весьма крепко. Из армии И.Л. ушел на костылях, потом переключился на палку. А война все догоняет его ослабленную правую ногу, еще три раза он ее ломал - дважды в дорожном происшествии на автомобиле, а последний раз, что называется, на ровном месте.
Шестое ранение. Проезжий североамериканский турист, с которым И.Л. был знаком по Гостевой сайта Берковича, попросил составить компанию для посещения танкового музея. В тот день 27 апреля Деген чувствовал себя неважно, его жена Люся (при встрече в больнице она настояла, чтобы к ней обращались только так, без отчества) просила мужа отложить поездку. Но верный сионистскому долгу Ион Лазаревич настоял на своем: турист на другой день улетал домой.
...На мощеной дорожке между бронеэкспонатами И.Л. подстерегла малозаметная коварная ступенька.
Пострадавший на месте поставил предварительный диагноз: перелом шейки бедра. Деген был эвакуирован в больницу "АсАф А-РофЕ". Окончательный диагноз лечащих врачей и локализацию поражения И. Л. продиктовал мне на русском медицинском языке, но, в основном, простыми словами: чрезвертальный перелом правого бедра - ниже его шейки.
Поначалу И.Л. отказывался от хирургического вмешательства, расчитывая на консервативное лечение и магнитотерапию по собственному методу(см. ниже). Потом - согласился. В ходе операции металлическими скрепами были соединены два главных фрагмента кости в области перелома. Заживление, стимулированное, считает Ион Лазаревич, воздействием магнитного поля, проходило на удивление быстро - уже через несколько дней больной поднялся на ноги(плюс ходунок-"галихОн"). И его, как мы знаем, перевели на долечивание в больницу "Тель-А-Шомер" в Рамат-Гане.
Больничный городок(точнее - целый город) "Тель-АШомер" производит сильное впечатление. Весьма ухожен. В поисках отделения И.Л. я маленько прогулялся по территории, поскольку очень смуглому охраннику - скорее всего еще и зеленому израильтянину оказался не по зубам мой замечательный иврит. Он указал противоположное направление; меня насторожили веселые указатели: "Рамат-Ганский медицинский центр. К Альцгеймеру!". Не сразу сооообразил развернуться на 180 градусов. Зато увидел много новых корпусов, на каждом надписи в честь главных жертвователей из Америки, Европы, Южной Африки и т.д. На "нашем" на иврите и английском написано: "Гериатрический центр реабилитации им. Баруха и Тхии Паде".
Впечатляющее патио реабилитационного центра.
(К шестому ранению мы еще вернемся).
Первое ранение. Ион перешел в десятый класс и началась война. Мальчишки непризывных 16-17 лет пошли воевать за Родину. Их подразделение было сформировано из ребят-однокашников. Воевали честно, как могли. В большинстве своем погибли ко второму месяцу войны. "Мы ни разу не бежали по собственному почину, - вспоминает сейчас Деген. -Но раз за разом вырывались из окружений". Ион с приятелем вышли к Днепру, выбросили в реку пулеметный затвор и налегке смогли переправиться на левый берег. Здесь они потеряли друг друга. Каждый думал, что его товарищ утонул.
К тому времени Ион уже был ранен: сквозное ранение в бедро правой ноги. Кость не задета - не шибко тяжелое ранение(так говорит сейчас Деген). Он брел один на восток "по широкой украинской степи", ища помощи и пропитания в деревнях, куда немцы еще не заходили. Кто-то из селян отказывал в помощи, а кто-то грозил донести. 19 дней в таких условиях и без перевязки...
Во дворе деревенской хаты на отшибе проживал громадный, черный, лохматый и злой пес, с которым ладил только его мрачный хозяин. Даже хозяйка остерегалась приближаться к собаке. Ион забрел в этот двор под утро, пес его не тронул, более того - дал мальчишке подремать в обнимку с ним. Когда хозяйка ранним утром вышла покормить собаку, то увидела эту картину. Иона разбудили причитания женщины: "Божье дитя!" (на природном украинском человеческие чувства выражаются трогательнее, чем на русском литературном; И.Л. сказал это на языке оригинала, но я не могу точно воспроизвести). Иону было 16 лет и два месяца, ранен, измучен - еще почти ребенок, хлопчик.
Добрые люди спасли Иона. В течение нескольких дней продержали его у себя и даже старались лечить: прикладывали к пулевым отверстиям половинки луковиц и заматывали бедро чистой тряпкой. ("И помогло? - спросил я И.Л. как бы с научной точки зрения. Профессор медицины ответил, что не знает).
Фронт еще не установился. Мрачный хозяин сумел организовать цепочку, по которой Иона переправили к своим. Он попал в госпиталь в Полтаве. Военный врач, вспоминает Деген, чистил рану ёжиком-жгутом, пропущенным через ее отверстия. Средств обезболивания не было. Брр... Потом госпиталь перебазировался в Саратов, далее были Куйбышев и Южный Урал. В общей сложности Иона держали в госпиталях почти полгода, но ногу ему спасли. Выписали Иона 21 января 1942 года, парню было 16 с половиной лет. А ровно через три года, тоже 21 января Иону суждено было погибнуть - сгореть в танке.
Второе ранение. Мальчишка с временной инвалидностью призыву в армию все еще не подлежал. Деген отправился на Северный Кавказ в поисках мамы. Она по слухам туда эвакуировалась. Маму не нашел, зато его вновь настигла война - немцы дошли до Кавказских гор. Ион прибился к дивизиону, состоящему из двух бронепоездов. И очень скоро в 17 лет стал командиром отделения разведки этого дивизиона. Ему охотно подчинялись взрослые матерые мужики-сибиряки. К этому времени относится награда - редкая тогда солдатская медаль "За отвагу". Ее И.Л. ставит выше всех своих орденов.
Парень стремительно взрослел, мужал. И - испытал потребность вернуться к писанию стихов. В октябре 1942 года в его записной книжке появились следующие строчки:
Воздух вздрогнул.
Выстрел.
Дым.
На старых деревьях
обрублены сучья.
А я еще жив.
А я невредим.
Случай?
Но 15 октября случай повернулся иначе: И.Л. был ранен. Серьезно поражена была нижняя треть голени злополучной правой ноги. Выхаживали Дегена в госпиталях Орджоникидзе и Кировобада. Выписали 31 января 1943 года. Знакомый офицер отправил Иона на отдых и долечивание к родственникам в грузинскую деревню. А когда, наконец, Иону сравнялось 18 и врачи решили, что он восстановился, то его призвали и как грамотного человека и фронтовика отправили летом 1943 года в танковое училище в Чирчике под Ташкентом. В войне уже произошел перелом, учили в Чирчике основательно - целый год.
Летом 1944 года лейтенант Деген, получив на уральской формировке свой первый "Т-34" и скомплектовав экипаж, уже воевал в Литве в составе танковой бригады прорыва.
Третье ранение.В середине января 45 года танковая рота Дегена действовала на территории Восточной Пруссии. Казалось - войне конец, но немцы сопротивлялись отчаянно. От бригады и от роты Дегена мало чего оставалось в строю.
В тот день Деген двигался на своем танке и наткнулся на другую машину своей бригады. Рядом лежал убитый лейтенант - командир танка в окружении поникших членов экипажа. Деген выяснил, что "Т-34" отправили в бой из полевых мастерских. По дороге у танка слетели гусеницы, солдаты пытались поставить их на место с помощью подручных средств. К танку подлетел черный трофейный автомобиль, из него выскочили пьяный генерал из другой структуры и его нетрезвые порученцы. Генерал стал орать на жидовскую морду-лейтенанта, обвинил его в сознательном саботировании приказа и нежелании идти в бой. Мордовороты-порученцы улюлюкали, доводя генерала до полного иступления. И тогда генерал, что называется перед строем за невыполнение приказа, казнил лейтенанта.
Произошедшее не лезло ни в какие ворота, в 45-м уже никто не применял таких крайних мер как в 41-42-м, когда надо было любой ценой остановить драп. Да и нерациональность случившегося выпирала: лишенный боевого командира экипаж, состоящий из необстрелянного молодняка, уж никак не тронется с места. Можно было подумать о немцах-диверсантах, но многие детали говорили, что это могли быть только свои.
Деген скомандовал погоню. В машине, заметив настигающий их танк, почуяли неладное и ускорились. И ушли бы. Их догнал танковый снаряд. У Дегена всегда были хорошие стреляющие(или - наводчики, не знаю точного названия этой танковой специальности).
Несколько дней лейтенант занимался своими делами, его никто не дергал, не опрашивал. Но как примерный молодой член партии он посчитал себя обязанным заявить о случившемся по начальству. Добрался до помещения, в котором находились надзирающий за бригадой смершевец и непосредственный или более высокий - прямой начальник Дегена. Доложил по форме о том, что произошло. И услышал в ответ, что гибель генерала и его сопровождения расследована, генерал подорвался на мине. Смершевец посоветовал лейтенанту Дегену закрыть рот по этой теме.
А еще через несколько дней 21 января 45 года фортуна отвернулась от лейтенанта. Немцы сожгли его танк и перестреляли тех, кто смог выбраться на броню. Когда до танка добралась похоронная команда, то разобраться в месиве соженных тел было невозможно, да и некогда. На месте был поставлен временный знак и задокументированы погребенные - все члены экипажа. Так Деген и другие фигуранты дела по возмездию генералу из другой структуры попали в списки погибших. И дело, если оно продолжалось, пришлось бы прекратить из-за гибели подозреваемых.
Но раньше погребальной команды на поле танкового боя побывали санитары. Они обнаружили тяжело раненого Дегена в бессознательном состоянии на земле у танка. Ему удалось, получив несколько пуль в разные части тела, спрыгнуть с танка и закатиться под/за него. Что же обнаружили медики в госпитале на предмете нашего исследования - правой ноге будущего профессора-ортопеда? Был раздроблен коленный сустав и были перебиты кости голени.
Пройдет свыше 30 лет. Перед отъездом в Израиль Деген с семьей приедет в бывшую Восточную Пруссию, разыщет поле своего последнего боя, обнаружит постоянный монумент, прочитает надписи и попрощается со свом экипажем и с самим собой.
Рассказ Дегена о возмездии генералу меня поразил, но не убедил. Мне казалось, что вторая его часть с того момента, как танк бросается в погоню, есть плод фантазии автора, его мальчишеского стремления к справедливости. Я предлагал Иону Лазаревичу версии, скажем так, психофрейдистские: в бессознательном состоянии он мог доигрывать ту тяжелую ситуацию. А потом придя в себя зафиксировать эти кошмары как продолжение реальных событий. "Вас не могли не выдать!" - писал я ему. "Вот не выдали, - отвечал И.Л., - и даже дважды через много лет некие благожелательные ко мне сотрудники т.н. органов давали понять, что им известен этот эпизод моей жизни".
К концу войны армия не только научилась толково воевать, но и получше лечить своих раненых. Уже к апрелю И.Л. был поставлен на ноги, точнее - на костыли, и переведен в Москву в резервный танковый полк, называемый личным составом - ранеными офицерами после госпиталей - "мотокостыльным". Занятиями офицеров не мучили, строевую по понятным причинам не проводили. Молодые ребята наслаждались каждый по своему разумению полуголодной жизнью, но в Москве. Ион Лазаревич твердо решил поскорее демобилизоваться и поступить в медицинский институт. Для этого ему требовался аттестат зрелости. За три месяца в Москве он успел сдать все экзамены за 10 класс экстерном. Приобщение же к культурной жизни столицы закончилось одной крупной неудачей, надолго отвратившей его от писания стихов: мэтры, перед которыми он выступил с чтением своих произведений, размазали Дегена по стенке, не гнушаясь даже политических обвинений("воспевание мародерства, романтизация снимания валенок с наших погибших героев, когда они еще не совсем погибли").
Армия же все не отпускала инвалида Дегена. Последняя попытка уговорить его остаться в строю была сделана аж маршалом бронетанковых войск(звание, эквивалентное общевойсковому генералу армии). Он вызвал Дегена к себе и в присутствии танкового инженер-полковника завел сооблазняющие речи. "Какой ты боевой офицер - мы прекрасно знаем. А еще ты, говорят, аттестат зрелости успел в Москве получить. И в математике силен. Полковник, дайте лейтенанту бумагу и карандаш и продиктуйте ему геометрическую задачу". Полковник: "Определить площадь поверхности куба, описанного вокруг шара радиуса эр". Лейтенант (не прибегая к карандашу и без паузы) : "24 эр в квадрате". (Задачка, конечно, пустяковая, видно полковник был очень заинтересован в таком слушателе академии как Деген). Удивленный маршал вопросительно глянул на полковника, тот кивнул утвердительно. Маршал: " Мы предлагаем тебе поступить в закрытую военно-инженерную академию бронетанковых войск. Там костыли не будут тебе помехой, а со временем ты их выбросишь. Мы обещаем тебе и то, и это... Но самое главное: нам известно, что тебя дважды представляли к звезде Героя - по заслугам. И оба раза эти представления несправедливо отклонялись. Останешься в армии - я лично возобновлю представление к званию Героя".
Дегену, которому только-только исполнилось 20, очень хотелось, аж зубы заныли, появиться перед мамой с заветной звездочкой на груди. Но он устоял.
Главный ортопед Кустанайской области.Эта высокая медико-административная должность придет почти через 10 лет. Сперва надо было закончить медицинский институт. Не теряя времени, как фронтовик вне конкурса, И.Л. в 45 году поступил в Киевский медицинский. Но до палочки в руках еще было далеко, а аудитории и лаборатории ВУЗа были разбросаны по всему городу. Бегать на костылях за редкими тогда трамваями было тяжко. Пришлось Дегену перевестись поближе к маме в Черновицкий мединститут. Степень жидоедства в нем была послабее, в институте работали сильные профессора, многие получили образование на Западе. Институт был закончен в 1951 году.
Эта и следующая картинки были оцифрованы по иллюстрациям в книге "Из дома рабства",которую Деген написал уже в Израиле в 1980 году, а издать смог через шесть лет. Качество иллюстраций в книге невысокое, да еще на бумаге почти газетной. Если попадут мне в руки оригиналы, обещаю оцифровать заново и заменить эти фото. Прежде думал, что это - групповой снимок с избранными преподавателями. Вчитался и оказалось - композиция выпускного альбома: "Однокурсники и учителя, покинувшие Советский Союз".И далее по тексту: "27 евреев моих однокурсников... покинули СССР. Из них 24 приехали в Израиль. Один, человек одинокий, уехал к своим сестрам в Венесуэлу. Два решили искать счастье в США, в новой диаспоре".
Ординатуру в течение 2.5 лет Деген проходил в Киевском ортопедическом институте. Это было тяжелое время: борьба с космополитами, дело врачей и все такое. И даже когда подох Усатый, в Киеве ничуть не успокоились. В 1954 году за полгода до официального окончания ординатуры при всех сданных на отлично экзаменах на И.Л. навесили партийное взыскание по дурацкому обвинению: "непартийое поведение при исполнении научной работы". И отчислили из института.
Затем его вызвали в райком. Там велели отправляться в Кустанай, на целину областным ортопедом-травматологом. Деген пытался отговориться: жена Люся беременна, она еще учится (на архитектурном), инвалидность (второй группы) дает право жить и работать, где удобно. Но, партия - велела...
Деген на год стал главным и, если быть точным, единственным квалифицированным травматологом на территории 200 тыс.кв.км - равно Объединенному Королевству без Ольстера. Шла битва за первый казахстанский миллиард(пудов зерна, понятно), в область нагнали технику из других районов страны, студентов, солдат-новобранцев за рулем военных грузовиков - для вывоза хлеба. Ни дорожная сеть, ни организация труда не соответствовали поставленной задаче. А о каких-либо мерах по технике безопасности и говорить не приходилось. Огромный травматизм, жертвы дорожных происшествий, зеленый змий и т.д. Для Дегена почти вернулась война - по числу ранений, а обеспечение оборудованием и медикаментами было хуже фронтового.
Но немало народу спас Ион Лазаревич.
В Кустанае Деген жил в развалюхе-мазанке и жрать было нечего. Местные люди знали что и как, но не командированные, вроде И.Л.
На этот год Деген стал моим земляком-казахстанцем. Более того: нас второкурсников тоже отправили на целину восточнее - в Павлодарскую область за тем же миллиардом. Удивительные это были месяцы - сентябрь и октябрь 1954: теплые и сухие. Так неплохой урожай не ушел под снег. Некоторые утверждают, что несомненная природная аномалия связана с военными играми в самом начале осени с реальным применение атомных боеприпасов на территории Чкаловской области - западного соседа Кустанайской. Десятки тысяч молодых мужчин схватили дозу и были обречены на мучительную смерть в течение ближайших 10-20 лет. За политическое решение безусловную ответственность несет Хрущев, который хотел напугать Запад(по принципу - бей своих, чтоб чужие боялись). А за небрежную реализацию учений - маршал Жуков (его, кстати, Ион Лазаревич не жалует).
Главный ортопед области с тяжелой инвалидной тростью по дороге на работу форсирует слабопроходимый при любом дождичке центральный кустанайский майдан. Когда, наконец, основательно разверзлись хляби, Дегену пришлось изыскивать галоши на единственную свою пару ортопедической обуви.
С чувством причастности выискиваю у Дегена названия мест, которые он посетил будучи казахстанцем: Джетыгара, Семизерки, Рудный, Октябрьский и т.д. Там некогда гулял и я (с) - конечно, попозже.
Наконец Дегена отпустили домой, к жене и сыну. Четверть века длилась его очень успешная врачебная карьера в Киеве, но никогда более таких административных высот ему достигать не приходилось. Заведывал отделением обычной больницы, стал кандидатом, а затем доктором медицинских наук. Но два последних титула не есть должности, а всего лишь степени, или по военному - звания.
Четвертое и пятое ранения.В Киеве в начале семидесятых на своем авто И.Л. попал в дорожное происшествие. Машину разбил и - повредил ослабленную военными ранениями правую ногу: случился очередной перелом костей голени. Прошло примерно десять лет. Уже в Израиле на крепком автомобиле германского производства(ими обеспечивает государство инвалидов-ветеранов в т.ч. армий антигитлеровской каолиции), И.Л. в последний раз сломал эту свою несчастливую правую голень.
Еще про шестое ранение. Когда я, наконец, добрался до палаты Дегена на первом этаже отделения, то на месте его не застал. Сестрички с поста отправили меня в т.н. физиотерАпию (так говорят на иврите). В этот день ему предстояли физические упражнения: тренировка в восхождении на импровизированные ступеньки и дозированное гуляние по широким коридорам отделения. Все - под присмотром сестры милосердия.
Сестричку по имени Мириам я принял за старшекласницу, которая исполняет положенную в израильской средней школе трудовую повинность. Оказалось - уже замужняя дама, после армии, имеет ребенка. Хорошенькая весьма. Несомненно указанный эстетический момент имеет сильное терапевтическое действие.
Условия пребывания пациентов в больнице не хуже советских "совминовских" . Мне доводилось уже писать о своем опыте в рядовой "провинциальной" больнице Нагарии (см. текст "Иехезкиэль Биглер ищет брата Айзека"). В новеньком с иголочки отделении условия пребывания больных были точно такими же как в Рамат-Гане. Повидимому существует некий всеизраильский стандарт. А вот старое гериатрическое отделение нагарийской больницы два с лишним года назад оставляло тяжелое впечатление. Как дело обстоит сейчас - не знаю, но с мимоезжей дороги видно: интенсивное строительство на территории больницы продолжается.
У этой иллюстрации два назначения. Первое - показать двухместную палату И.Л. У Дегенакойка у окна и двери на большой балкон с видом на незастроенную еще пустошь.
Второе - немного потолковать о магнитотерапии, пионером которой в Советском Союзе и Израиле был И.Л.Деген. Цитирую законспектированное в этот день: "В сильном(против нормального) магнитном поле в организме пациента увеличивается количество фагоцитов и усиливается фагоцитозная реакция. Это убыстряет очищение места перелома от нежизнеспособных элементов(обломков). Грамотное применение метода не имеет противопоказаний, доказано его противоболевое, противовоспалительное и противоотечное действие". Существует немало вариантов воздействия магнитным полем и типов соответствующей аппаратуры. Например, импульсные индукционные катушки создают магнитное поле одного или переменного направления,работают они от сети. Возможно использование постоянных магнитов. В руках у Дегена как раз такой магнит, привезенный еще из Киева. Это гибкая латексная пластина с магнитожестким наполнителем - ферритом бария. Магнитики вмонтированы в латекс таким образом, что с одной стороны на контакте с местом перелома действует поле напряженностью в 200 эрстедт (в 400 раз сильнее нормального земного), а с другой - поле искусственного источника практически нулевое. Как истинный ученый и энтузиаст метода Ион Лазаревич извлек из "широких штанин" описываемый магнит и продемонстирировал его. Добавлю, что и автор имел удовольствие испытать на себе магнитотерапию год назад - см. текст "Словакия без евреев или Лечимся на курорте Пиштаны".
Личный аспект.Почти 20 лет назад еще на доисторической я узнал про Дегена. Возник интерес к его личности, прозе, стихам. Году в 95 наткнулся на книжку "Из дома рабства". С тех пор собираю на своем компьютере и на книжной полке все доступное, то, что оцифровано и опубликовано.
Признаюсь, что я несамостоятелен в культурном выборе. Обычно мне советуют авторитетные приятели, а теперь и дети, почитать то или посмотреть это. Но Дегена я открыл для себя сам.
Человеку свойственно желание притулиться к кумиру. Каждому свое: один нуждается в контакте с футболистом, другой - с попдивом, а у третьего возникает тщеславное желание пообщаться с моральным авторитетом - писателем или ученым. Не помню, чтобы в роли восхищенного читателя или зрителя я хотя бы раз в своей жизни написал нечто властителю дум. И даже в тесном Израиле с его простотой в обращении на "ты", где все в своей страте знают все и про всех, телефонная трубка никак не поднималась для установления связи. Так бы оно все и было, если бы не Интернет, все упрощающий и раскрепощающий. Вот уже пять лет мы с Ионом Лазаревичем общаемся. Очень хочу верить, что и ему иногда интересно беседовать со мной и даже читать мои non-fictions.
Я довольно часто паразитирую на Дегене, пересказывая его тексты, цитируя стихи и даже нашу переписку. Теперь своим последним ранением он дал повод навестить его и написать этот текст - частично изложение(в школьном смысле), частично слегка замаскированный иронией дифирамб. И удостоверить факт личного знакомства на фото:
Нас щелкнула Люся - не очень удачно. Сама она категорически отказалась фотографироваться несмотря на то, что выглядит по всем параметрам очень здорово. Трудно поверить, что у этой дамы сыну 54 года. Я, разумеется, недоволен собственным изображением: неужто я такой старый? Но младшие внуки без колебаний меня признали. С некоторых пор я заметил, что равнодушный, как сама природа, объектив фиксирует меня на опережение. Через пару лет (теперь надо говорить: "Если Б-г даст") мое изображение в зеркале догонит этот документ.
Лехаим!4 июня Иону Лазаревичу исполняется 83 года. Скорее всего он еще будет долечиваться в "Тель-АШомер" - форсировать события не стоит. Его интернет-знакомые со всего мира с удовольствием готовятся к празднику. Популярные предложения: забросать Дегена, страдающего без интернета, различными вкусностями из Сети по обычной почте. И в этот день в условленный час по местному времени - содвинуть в честь Иона Лазаревича бокалы, как говорится, виртуально (с - почти).
Написать поздравительное заключение лучше Кравчик мне все равно не удастся. Поэтому просто пожелаю здоровья Люсе, Иону, их нисходящим. Лехаим!
![[]](/img/p/professor_l_k/080527_koval_istoriabolezni/bim1.jpg)
![[]](/img/p/professor_l_k/080527_koval_istoriabolezni/bim2.jpg)
![[]](/img/p/professor_l_k/080527_koval_istoriabolezni/bim3.jpg)
![[]](/img/p/professor_l_k/080527_koval_istoriabolezni/bim4.jpg)
![[]](/img/p/professor_l_k/080527_koval_istoriabolezni/bim5.jpg)
![[]](/img/p/professor_l_k/080527_koval_istoriabolezni/bim6.jpg)
![[]](/img/p/professor_l_k/080527_koval_istoriabolezni/bim7.jpg)
![[]](/img/p/professor_l_k/080527_koval_istoriabolezni/bim8.jpg)