Леонид Пржепюрко
АРМЕЙСКИЕ ПРИКОЛЫ - 3
Медобследование призывников
Главное ребята сердцем не стареть
Лето 1968 года. Министр обороны СССР маршал Гречко издает приказ: всех выпускников ВУЗов, в которых имелись военные кафедры, в возрасте до 28-ми лет призвать на два года в армию по профилю присвоенного офицерского звания. Я в то время уже был работником отдела главного конструктора машиностроительного завода, молодым специалистом, а возраст то у меня был 24 года как раз под этот приказ, и мне в июле этого же года приходит, естественно, повестка из райвоенкомата явиться на медкомиссию.
Да, я законопослушный гражданин страны, поэтому и отправляюсь в райвоенкомат на призывную комиссию. На заводе, естественно, мне в табеле проставляют 100% присутствия на работе по статье гособязянности, то есть, в зарплате я ничего не теряю. Медкомиссия в райвоенкомате у меня находит тахикардию и направляет на обследование в городскую больницу на уточнение диагноза, и я оказываюсь на койке в больнице. Но я попадаю в больницу не один, а еще с двумя призывниками запаса постарше меня, но на более высоком уровне - от обл военкомата. Главврач больницы, недолго думая, кладет нас всех троих в инфарктное отделение, и мы попадаем в особые условия жизни неординарной палаты инфарктного отделения: вести себя тихо, громко не разговаривать, на 100% выполнять все указания врачей.
Итак, мне 24 года, то есть, я еще "салага", меня можно еще 4 раза призвать в армию, если сейчас не получится, а вот моим собратьям по палате было похуже, одному 26 лет, другому 27 лет. Один из них Вова, был аспирант кафедры физики Металлургического института, он уже заканчивал оформление диссертации, её защита намечалась осенью. Второй из них Григорий был преподаватель кафедры металловедения этого же института. Так что, приписанный мне диагноз тахикардии, а моим соседям по палате другие диагнозы были прописаны одинаково с одной целью, для их подтверждения или, наоборот, для отклонения специалистами больницы.
Мы сдали все анализы, нам сделали кардиограммы, и мы просто лежали на койках и ждали от врачей решения своей судьбы. Нам выдали больничную одежду: брюки и куртку типа пижамы, правда, прилично вылинявшего цвета. Мне было всё равно, а вот Вове и Григорию нет. Их должны были посещать в больнице различные дамы и у них для таких встреч должен был быть, безусловно, товарный вид на все 100%. Ведь они были аспирантами, а я всего лишь конструктор 3-й категории и не проектного института или научно-исследовательского института, а малоизвестного в городе завода, расположенного на окраине города.
На следующее утро в палату зашла симпатичная медсестра и торжественно нам заявила: "Мальчики, никуда Вы от нас не уйдете еще 10 дней! На военкоматы Вас аттестовать может только заведующий терапевтическим отделением, а он вчера уехал в Москву на съезд терапевтов, Вам ясно! Так что продолжаем лечиться и соблюдать больничный режим до приезда нашего руководителя".
Конечно, в палате сразу наступила немая сцена. Первые голоса подали три больных инфарктом в лучшем виде слова. Один из них сказал: "Вот здорово! Нам тут не будет скучно!". Второй сказал: "Класс! Нам будет с кем потравить анекдоты!". А третий сказал: "Ребята, теперь будет, кому меня выручать. Моя Варя мне столько носит продуктов, я хоть Вас подкормлю".
В худшем положении оказался Вова, он терял 10 дней по оформлению диссертации и поиска возможностей не призываться в армию, так как в случае призыва он терял шансы защитить диссертацию вообще, так как через два года она бы уже устарела.
Безусловно, у меня было лучшее положение, так как я был более молодой. Но сложная международная обстановка, угроза конфликта с Китаем нас всех прилично удручала. Но, несмотря на это мы старались своим поведением не доставлять хлопот больным, а наоборот отвлекать их от болезни. Могу только отметить: это нам удавалось без особых затруднений.
Кто сказал, что спорт тормоз прогресса в борьбе с болезнями. Должен отметить, что больница находилась напротив центрального стадиона города, и это помогало нам в полезном проведении нашего досуга. Мы моментально запросили из дома спортивные принадлежности: прорезинки, спортивные штаны, тенниски и футбольные мячи. Правда господа аспиранты еще принесли в палату ракетки для большого тенниса и настольного тенниса и, как ни странно, ещё и колоды карт. Так что досуг у нас был на все 100% в течение дня: утром зарядка с пробежкой на стадионе вокруг футбольного поля, потом после завтрака и приписанных процедур игра в футбол или в теннис - ну прямо курорт и всё! А в вечерние часы мы играли в карты в "Дурака", либо писали "Пулю".
Больные инфарктники были весьма нам благодарны за здоровую атмосферу в палате. Например, заходит в палату молодая сестричка и согласно предписанию врачей выдает больным таблетки и строго требует принять их при ней.
Подходит она, например, к Вове и говорит: "Больной! Как Вы спали, как Ваше самочувствие?". А больной Вова отвечает ей, бегло взглянув на её формы: "Доктор! Понимаете! Всю ночь я не сомкнул глаз, бессонница у меня, тоска и так хочется тепла и женской ласки!". И это притом, что он был уже женат, и его жена часто к нам приходила в палату и была очень симпатичной внешности. Инфарктники это вообще понять не могли. А в том, что Вова был любитель дам, мы скоро в этом убедились. Хочу только добавить, что Вова был упитанной комплекции и его облик, уже немного отягощал животик.
В больнице стажировалось много студенток мединститута. Как-то раз пришла их целая группа человек около 10-ти. Нас вызвали в кабинет заведующего терапевтическим отделением и студентки начали на нас проходить практические занятия типа: откройте - закройте рот, поднимите рубашку для прослушивания, ложитесь на спину, мы прощупаем Вам живот и так далее.
Мне и Григорию было прикольно изображать подопытных кроликов, а вот Вова прямо страдал от этих мероприятий будущих врачей. Дело в том, что наш "условно лечащий врач" на время отсутствия заведующего терапевтическим отделением, была, как мы поняли, дамой Вовы до его женитьбы. Так представьте себе сцену, уважаемый читатель, стоит Вова посреди кабинета, а вокруг него молодые студентки, а его бывшая дама им командует на глазах молодых девчонок: Типа, встаньте, ложитесь, оголите то, или то, девочки послушайте у него, то тут, то тут и проводила студентками над ним ещё разные другие действия. Короче говоря, он приходил в палату, ложился на спину и молча, долго смотрел в потолок примерно около часа, потом его, наконец, прорывало на контакт с нами и инфарктниками, и он нам огорченно говорил: за что мне такие издевательства в таком окружении молодых студенток медиков? Что она мне мстит, моя жена все равно красивее! Да я с ней раньше долго и не встречался! И откуда у женщин берутся такие коварные методы мести?". Но мужики, есть мужики! Нельзя бросать друзей в беде их надо выручать! В этом деле преуспевали инфарктники, люди зрелого возраста и большой жизненной практики. Они Вову отвлекали своими рассказами о своих жизненных похождениях, но в меру приличия. Любовь ведь дело тонкое. И Вова как-то успокаивался и даже начинал улыбаться. А на меня и Григория он вообще внимания не обращал. Мол, ну что они могут посоветовать в его делах?
Я должен отметить еще одно, Вова был сын профессора, и шел в науке по стопам отца и был интеллигентен, также как отец, и просто душа человек. Например, он захотел пива попить. К больнице подъезжала "Волга", он брал нас с собой в машину, мы ехали на центральный рынок "Озерка" за таранькой, а потом уже в пивной бар. И "Волга" потом нас привозила обратно в больницу. К сожалению, для нас курорт уже приближался к концу, должен был возвратиться аттестующий нас врач - заведующий терапевтическим отделением.
И он из Москвы, наконец, приехал и аттестовал нас всех, естественно, по зову партии годными в Советскую Армию, но больше он был поражен положительными результатами обследования инфарктников. Их положительные показатели выздоровления, благодаря нахождению их в атмосфере молодых здоровых людей, были во времени на 30% опережающие процесс отработанного в больнице лечения этого недуга.
На прощанье мы все сделали по-людски: сели с инфарктниками во дворе больницы за стол и отметили наш уход на "волю" хорошей выпивкой и закуской с участием наших друзей и родственников. Больные были очень довольны этим мероприятием, никто из них, конечно, не пил, но слезы на глазах у них были. Через пару лет двоих из них я встречал, но в дальнейшем наши контакты потерялись.
Судьба это или просто везенье!
Итак, после больницы я вышел на работу. Все сотрудники мне в один голос говорили: "Ты что две недели был в Крыму? Смотри, как загорел!". А я действительно был загоревший. Что мы мало гоняли мячик на стадионе, или просто загорали на травке футбольного поля?
Я отмалчивался, шутил, но на душе было тревожно. Вызовут меня снова в военкомат или нет? В таком состоянии я пробыл почти два с половиной месяца. Наконец начался осенний призыв в вооруженные силы. В мой почтовый ящик упала повестка явиться уже не в районный военкомат, а в областной. Я как законопослушный гражданин СССР явился в военкомат. Там мне объявили, что я в призывных списках нахожусь под номером 127.
Дома меня уже готовили к призыву, в военкомат со мной пошли мать, отец и старший брат. В облвоенкомате был большой асфальтированный двор, на котором колонами выстраивали призывников, согласно напечатанных на пишущей машинке списков.
К призывникам вышли работники облвоенкомата и командир генерал-майор танковой дивизии. Генерал-майор толкнул довольно многословную речь тех времен: об угрозе со стороны империалистов и угрозе стране со стороны Китая. Все молча, стояли по стойке смирно и слушали внимательно генеральскую речь. Лица у большинства призывников были бледные, такие же лица были у их родных и близких. Все ждали финала генеральской речи. Генерал всех поздравил с призывом в Советскую Армию и сказал своим подчиненным военным довольно кратко и внушительно: "В армию призвать 100 человек по списку. Выполняйте задание товарищи офицеры!". Наступила на плацу облвоенкомата мертвая тишина. Офицеры облвоенкомата по списку отсчитали 100 человек и их построили в другой части двора. Мы оставались стоять на своих местах. Не знаю почему, но у Григория по списку был номер 145, а у Вовы, аж номер 157, почти предпоследний.
Один из первой десятки оставшихся невостребованных призывников спросил проходившего офицера: "А что будет с нами?". На что тот с явной издевкой нам ответил: "Идите к ....... матери!". Мы конечно к ней не пошли, а подождали указания приставленного к нам офицера. Что сказать. Нам выдали отмеченные в облвоенкомате повестки, и мы отправились, как говорят, восвояси, домой и на родное производство. В дальнейшем больше призывной повестки я из военкомата не получал, а получал неоднократные чередующиеся раз в 2 года предписания на учебу после работы с последующим выездом на учебные стрельбы из пистолета "ТТ", автомата "Калашникова" и из пулемета танка на танковых тренажерах в полках регулярной армии. Все эти мероприятия проводились квалифицированно, и офицеры запаса восполняли свои знания по военной подготовке. Атмосфера, на занятиях, говоря современным языком, была деловая, и занятия были продуктивными. Единственно чего тогда не хватало, это времени на практические занятия в армии. Занятия обычно проводились в классах школ, и я должен отметить, что посещаемость таких занятий была высокой, сачков было мало, а преподаватели этих занятий были кадровые офицеры. Приведу один из таких случаев учебы. Один раз после теоретических занятий нас повезли на стрельбы в полк средних танков на целый день, то есть, мы должны были вернуться в город в 17-00, а вернулись в 23-00.
Можете представить себе, уважаемый читатель, как волновались тогда наши жены! Мобилок в то время, у ни кого тогда и не было! А дело было так! Нас привезли в часть в березовый лес. Был апрель месяц. Под каждой березой стояла пивная бутылка. В каждую бутылку капал березовый сок. Мы стояли в лесу шеренгой перед мишенями, дежурный офицер отлучился минут на пять, но за этот небольшой период трем нашим "молодцам" удалось на березовом соке развести спирт и выпить залпом по 250 грамм без серьезной закуски. И цирк начался. С них и начались наши горе стрельбы: когда один из них во хмелю направил пистолет "ТТ" не на цель, а на нас, нечетко стоя на ногах. Мы сразу все упали на землю. Дежурный офицер отобрал у всех выданное нам оружие и сказал, пока эти ребята не протрезвеют, домой не вернемся. Этот процесс длился довольно долго, но все упражнения по занятиям он заставил нас выполнить.
Эпилог
Вот тогда были такие ответственные советские офицеры - патриоты Родины и высококвалифицированные специалисты!
Таким специалистом был и мой покойный тесть,участник ВОВ, подполковник связи авиации, отдавший всю свою зрелую жизнь службе в Советской Армии. Он два года также прослужил ещё и на "Новой земле". Я ему и посвящаю эти свои юмористические зарисовки о моем пребывании в вооруженных силах Советской Армии, пусть несколько юмористические, но реальные тогда по подготовке< студентов в Вузах.