Мы русские, евреи или американцы?

Геннадий РАЗУМОВ

МЫ ЕВРЕИ, РУССКИЕ ИЛИ АМЕРИКАНЦЫ ?

"Ну, какая разница, - уговаривали мы себя. - Лишь бы быть здоровыми, счастливыми, удачливыми. И хорошо, если наши визави будут приветливы, дружелюбны и порядочны".

Но нас вечно тыкали носом в паспорт и предлагали посмотреть на этот нос в зеркало. А газеты, радио, телевизор ежедневно и ежечастно приводили печальные свидетельства неизбежной значимости этого сакраментального понятия - национальность! Так было вчера и позавчера, во всех странах мира, во все века и тысячелетия. Вообще вся история человеческой цивилизации - сплошная борьба народов и государств за утверждение национальной силы и власти на землю, воду, на территории.

Мы - евреи. Разные, многоликие и многоязычные.

Одни - ашкенази, потомки выходцев из городов средневековой Германии, из польских, белорусских и украинских местечек. Веками спавшие глубоким сном, они в начале прошлого столетия взорвались переполнявшими их талантами и выбросили на арену нового культурного Ренессанса удивительную идишскую культуру. Мир был изумлен блестящей литературой, пронзительной поэзией, напевными мелодичными песнями и задорными ритмичными танцами.

А мировой научно-технический прогресс? Это европейское еврейство окрылило его эпохальными открытиями Эйнштейна, Бора, Ландау, Оппенгеймера и многих других выдающихся ученых. Это оно подняло его на невиданный ранее уровень благодаря трудам тысяч евреев научных работников, инженеров, изобретателей.

Другие наши соплеменники- сефарды, их предки когда-то были изгнаны из Испании и расселились в Северной Африке, Малой Азии, на Ближнем Востоке и на Балканском полуострове.

Третьи - бухарские, грузинские и горские евреи, такие похожие на своих соседей Юга и Востока, с которыми они много веков делили жилища, хлеб, воду и вино. Эти евреи вместе с сефардами тоже дали миру немало тонких поэтов и глубоких философов, дальновидных политиков, знаменитых математиков и астрономов, искустных врачей, алхимиков и механиков.

Они всюду возглавляли развитие торговли, ремесел, науки. При бухарских и самаркандских эмирах, султанах и баях, при ташкентских, бакинских и тбилисских советских бонзах они всегда были, если не на первых, то на вторых и третьих ролях в экономике и культуре, всегда были зачинателями всего нового, прогрессивного.

В самые мрачные годы сталинского тоталитаризма сурамские евреи в Грузии первыми пробили рыночную брешь в плотной стене планово-командного социалистического хозяйства. Это они на подпольных фабриках и мастерских организовали изготовление первых советских болоньевых плащей и нейлоновых сорочек по самым последним парижским фасонам.

В те же трудные времена только в еврейских кварталах Бухары и Самарканда сохранялись магазины, столовые и буфеты с настоящей кошерной пищей. Здесь работали национальные еврейские школы и детские сады, давно закрытые во всех других концах СССР. Здесь религиозные евреи продолжали собираться на шабат и праздники в синагогах и молельных домах.

Всякие есть евреи: блондины и темнокожие, широколицые и длинноносые, а, главное, говорящие на разных языках, и часто даже не понимающие друг друга. Кстати, великий Ученый всех времен Сталин в своем Труде об языкознании указал, что нация, народ - это когда есть общий язык. А поскольку у евреев его нет, то они вообще никакая не нация, не народ, а просто "лица еврейской национальности".

В таком случае, чем же они связаны друг с другом ? Только ли общностью судьбы преследуемого народа-козла отпущения ? Или одинаковостью загадочной еврейской души ? А, может быть, похожестью беспокойного неугомонного еврейского характера, благодаря которому так много среди евреев удачливых и толковых бизнесменов, предпринимателей, менеджеров ?

Традиционно принято считать, что евреев обьединяет религия, в дореволюционной России, так же, как и во многих других странах, население делилось на православных, мусульман и иудеев. В современной Америке тоже делят людей по религиозной принадлежности.

И на самом деле, только изоляционистский далекий от миссионерства характер иудаизма позволил евреям сохраниться, как отдельному самобытному народу. Пусть он разнолик, разноязычен, но един своей верой в общего великого еврейского Бога. Правда, тут же возникает вопрос: а что делать с неверующими, с атеистами, которые не соблюдают религиозных законов ? Не считать их евреями ?

Споры по этому вопросу, насколько известно, не затихают долгие десятилетия, а может быть, и столетия. Особенно они обострились в сегодняшнем Израиле, куда хлынул огромный поток самых разных людей, жаждущих не столько национального очага, сколько кухонной плиты с вкусной и здоровой пищей. Многие из них вынуждены всякими правдами-неправдами доказывать свое еврейство, а зачастую делать гиюр и опять же через религию превращаться в евреев.

Но я убежден, последние на самом-то деле как раз ими и не становятся, хотя и получают все израильские права. Ведь религия далеко не самое главное, что делает евреев нацией. Этим самым главным, по-моему, являются глубокие, уходящие в библейские времена родственные связи. Да, да, мы все родственники, многоюродные братья, сестры, дяди и тети. Мы все прямые потомки Исаака и Якова, Иосифа и Моисея. Именно эта тысячелетняя родственная преемственность и позволила сохраниться нашему многострадальному народу. Ведь по неумолимой логике истории он должен был бы давным давно исчезнуть в пыли веков, как исчезли древние вавилоняне, ассирийцы, греки, римляне и многие-многие другие.

И все-таки, мы - русские. Как бы нас всю нашу жизнь не шпыняли 5-м пунктом, не били по морде и по паспорту, не подчеркивали нашу жидовскую неполноценность, ничего у них не получалось. Мы от этого не становились большими евреями, чем были на самом деле - мы не знали еврейского языка, еврейской истории и еврейской традиции. Изуверство того режима было и в том, что, с одной стороны, нам постоянно указывали наше место за дверью, а, с другой, приоткрывали эту дверь и принуждали к ассимиляции. Вообще, непоследовательнось национальной политики не позволяла понять, чего же от нас хотят. То ли, чтобы мы из евреев превращались в русских, то ли наоборот. Путаница была какая-то в поведениии советской власти. Во всяком случае, как не были мы евреями там, так не стали ими и здесь, в эмиграции.

Мы были русскими всегда и во всем. Мы не хуже их говорили и писали по-русски, не хуже пели русские песни и рисовали российские пейзажи. Потому что по недомыслию или наивности считали эти пейзажи тоже своими.

Нас вместе с украинцами, белоруссами, казахами и еще полутора сотнями других разных народов пытались сделать "новой общностью людей" с немудреным названием - советские. Но это не получилось - не могли переплавиться в один сплав столь далекие друг от друга человеческие разности, да еще и за столь короткий исторический срок. Только одно начало было их связывать - русский язык, от которого и сегодня никто на территории бывшего СССР избавиться не может.

Этот "великий и могучий" на одной пятой части земной суши сыграл ту же роль, какую английский на всей Земле. Помните, была такая романтическая революционная задумка 30-х годов ХХ века - обьединить все народы неким придуманным учеными-лингвистами языком эсперанто ? Ничего из этого не вышло, сколько бы его не навязывали, не создавали специальные эсперантистские общества, он всеобщим мировым языком так и не стал. А вот другой, живой, звонкий, настырный, ловко действуя вместе с американскими "зелененькими", с их же песнями и фильмами быстро завоевал весь послевоенный мир.

Точно также, русский язык. Неразрывными связями он обьединяет всех, кто раньше или позже вырвался из советской упряжки. Поэтому, будь мы здесь, в США, евреями или армянами, украинцми или белоруссами, мы все равно - русские. И не только по языку, на котором мы говорим, пишем, думаем, но и по своим взглядам, представлениям, вкусам, привычкам. И другими никогда уже не будем.

Впрочем, вот это уж явный перегиб. Это не так.

Мы - американцы. Никакая ностальгия по той нашей родине нас не мучает. А если иногда что-то и всколыхнется в сердце, то это просто ностальгия по молодости, юности, детству.

Мы встроились в эту уже не новую для нас страну, привыкли к ней, пообтерлись о все ее углы и закоулки, безоговорочно приняли образ жизни, стиль поведения, все плюсы и минусы американского быта. Мы, как можем, стараемся говорить на языке этой страны, мы празднуем ее праздники, едим ее хотдоги, пьем ее пепси, мотаемся по фривеям и хайвеям, млеем на голливудских фильмах. Страна эмигрантов, это и наша страна, где никого особенно не смущает наш каркающий акцент, наше ужасное произношение, где никого не задевают наши манеры, которые, правда, с каждым годом все больше теряют свою своеобычность.

Во всяком случае, мы далеко не более худшие американцы, чем многие прибывшие сюда мексиканцы, таиландцы, филиппинцы, корейцы и все остальные.

Но, конечно, степень нашей абсорбции зависит от стартового момента. Конечно, тот, кто уже прошел чистилище интервью и присяги на гражданство, кто с гордостью показывает на таможнях международных аэропортов свой орлистый паспорт, чувствует себя куда большим американцем, чем какой-нибудь ньюкамер, обладатель рабочей или студенческой визы.

Мы легко определяем различия во внешнем виде своих земляков-соплеменников. Мы ведь выросли и сформировались, как личности, в замкнутых условиях одноязычной среды, когда переезд на жительство даже из Ленинграда в Москву был целым событием. Поэтому мы не только по наружному облику, но и по говору отличаем москвича от вологодца, киевлянина от одессита.

А вот видят ли разницу в нас другие ? Вспомним, как поначалу мы не могли отличить японца от китайца и корейца от вьетнамца. Только поставив их рядом, можно было понять, что они совсем разные. А уж отличить их по лицам - для этого нужно было особое внимание.

Есть такой старый немного фривольный, но во многом философский анекдот. На нудистском пляже сидели внучка, мама и бабушка. Вдруг вдалеке появилась какая-то фигура. Девочка взглянула невзначай и сказала:

- Человек идет.

Женщина посмотрела более заинтересованным взглядом и сказала :

- Мужчина.

А дальнозоркая старушка пригляделась еще внимательнее и отметила :

- Еврей.

Так, дай Бог людям мудрой зоркости, чтобы различать, кто есть кто, и дай им Бог зоркого ума, чтобы не придавать этому различию излишнего значения, туманящего разум и затемняющего зрение!

На улицах Иерусалима, Тель-Авива и Хайфы гремят взрывы, еще и еще раз показывая, что арабский фундаментализм здесь не менее силен и свиреп, чем в Кабуле, Багдаде или Тегеране. В южных районах развалившегося СССР то тут, то там вспыхивают тлевшие раньше угли национализма, в Чечне не гаснет пожар страшной кровавой бойни, и в самом сердце России поднимает голову гидра баркашевской фашистской "национальной идеи" и звериного макашовского антисемитизма. А на Балканах, то в Боснии, то в Косове, то в Македонии, тянутся колонны беженцев - жертв пагубных националистических амбиций.

Эти приметы сегодняшнего дня можно множить и множить. И так было

Даже, если оба ваши родителя родились и выросли в среднерусской деревенской глубинке, и ваши голубые глаза и прямые волосы цвета соломы не оставляют никакого сомнения в вашем восточно-славянском происхождении, вы все равно - еврей. Почему ? Да, потому, что вы на волне именно еврейской эмиграции выбрались из-под обломков советской империи и именно по израильской визе попали сюда, на благословенный Запад.

Комментарии: 40, последний от 05/07/2014. © Copyright Разумов Геннадий Александрович (grazumov@yahoo.com) Обновлено: 17/02/2009. 15k. Статистика. Статья: США		Оценка: *4.028** Ваша оценка:
Аннотация: ћНу, какая разница, - уговаривали мы себя. - Лишь бы быть здоровыми, счастливыми, удачливыми. И хорошо, если наши визави будут приветливы, дружелюбны и порядочныЋ. Но нас вечно тыкали носом в паспорт и предлагали посмотреть на этот нос в зеркало. А газеты, радио, телевизор ежедневно и ежечастно приводили печальные свидетельства неизбежной значимости этого сакраментального понятия – национальность! Так было вчера и позавчера, во всех странах мира, во все века и тысячелетия. Вообще вся история человеческой цивилизации – сплошная борьба народов и государств за утверждение национальной силы и власти на землю, воду, на территории.

Разумов Геннадий Александрович: другие произведения.

Мы русские, евреи или американцы?