Восточный берег. Петра, турбаня

Если русло у речки поперек себя - несколько десятков метров, то какой ширины ее берега?

Некоторые старожилы еще помнят: у евреев когда-то была в моде песня: "У Иордана два берега, и оба - наши". О Западном береге и бурной жизни на его широких просторах, вы, разумеется, наслышаны. А о Восточном? Вряд ли. А, знаете, есть, оказывается, и такой. А на нем - Иорданское Хашимитское Королевство, попросту - Иордания.

Я живу на так называемом "Западном берегу", а если серьезно, то на крайнем северо-востоке Иерусалима. Из окон моей квартиры в ясную погоду видны горы Моава. А на них, ночами - бисер огней иорданских поселений. Километров тридцать по прямой, не более...

Похваляюсь перед отдельными аристократами, вроде Васи Ханкина, обитающего в центре: "А из нашего окна Иордания видна, а из вашего окошка - лишь Рехавия немножко...". Я с Васей познакомился на заре туманного олимства, когда довелось добывать хлеб насущный на стройке. Помните, может, писал как-то про Иоську-сварщика, "француза"? Та наша бригада, просуществовав несколько месяцев и выполнив историческую миссию по укладке кабелей в тело будущей гостиницы "Мецудат Давид", была безжалостно разогнана. Но мужики, с которыми вкалывали, до сих пор попадаются на глаза в нашем, в общем-то, небольшом, городе, и: "Ма нишма, как ты, что ты?".

С Васей же мы, случается, пару раз в году, уединяемся творчески, вдали от жен, за бутылкой-другой с нехитрой закусью на его замусоренном рабочем столе, у небольшого мутного окна, за которым куст герани закрывает вид на Рехавию... В строительной бригаде, состоявшей почти исключительно из людей образованных и начитанных, Вася получил прозвище Лоханкин, ибо увлеченно занимался писанием статей о философии, гуманизме и трагедии русской и русско-еврейской интеллигенции при советском режиме, а заодно переводил на иврит своего любимого поэта Есенина. Понятное дело, что этот бизнес его не шибко доходен, но, хвала Господу, есть у Лоханкина верная Сара, а у нее, как и должно - большая грудь и служба. Трудится она программисткой в серьезной фирме, и им хватает. Настолько, что, имея хорошую квартиру в одном из новых районов, Вася, аристократ духа, ради интеллектуального уединения, необходимого для его высоких размышлений и встреч с друзьями, снимает еще и полуподвальную комнатку с отдельным входом в заросшем дворике между Азой и Бен-Гвироль...

Был у нас в бригаде один молодой - питерский истфаковец, прозванный, разумеется, Историком. Он, хронически недосыпая, параллельно учился на экскурсовода, получил ришайон (разрешение) на работу и за несколько лет раскрутился настолько, что открыл свое агентство, ставшее довольно популярным.

И вот, узнали мы, что проложил Историк новый маршрут - в Иорданию, и, разумеется, последовало классическое еврейское решение - надо ехать!

Но тут наши ликвидировали, наконец, одного из зловреднейших главарей хамасовских террористов, шейха, и, как водится, заполнились экраны теликов озверелые толпы, грозящие отомстить. Женская половина, естественно, заколебалась - так ехать или не ехать в страну с преимущественно "палестинским" населением? Но Историк, уже свозивший в Иорданию не одну группу, убеждал, что там, за речкой все намного спокойней, чем у нас дома.

Ну, раз так - поехали!

Восходим рано утром в автобус, и кого я вижу? Лоханкина! Он радостно приветствует нас и всучает свежий номер газеты "Вестник алии" со своей новой статьей о современном антисемитизме. Бегло пробежав текст, я понял, что позорное явление сие автор объясняет плохим поведением израильтян за границей. Среди нас, мол, полно гостиничных вандалов, мы крадем полотенца, свинячим в номерах и т.д... Читаю, а Вася все время оглядывается, сверкая очками: "Ну, как, мол, тебе? Здорово я их!"...

Однако, поехали!

До полудня мы петляли, чуть ли не по всему Израилю, собирая группу. В Тель-Авиве в автобус взгромоздилась шикарная громогласная и яркая дамочка постбальзаковского возраста, мгновенно сфокусировавшая на себя внимание, и вся наша группа тут же скукожилась, померкла на ее фоне. Грешен, так и не узнал за четыре дня ее имени, но про себя прозвал нашу спутницу Матильдой, ибо находиться в центре событий было ее основным качеством...

...Но вот, наконец, мы на иорданской стороне, где нас ждет тамошний автобус с бригадой обслуги: шофером, гидом и полицейским.

Иордания оказалась, на удивление, чистой и ухоженной страной. На удивление - потому что прежний опыт посещения Египта, да и израильских арабских городов готовил иные ожидания. Там - сплошная грязь, а здесь - ухоженные дома, дворы, множество зелени и цветов. Вдоль дорог - цветоводство за цветоводством...

Историк по дороге рассказывал о Заиорданье.

Около 33 веков назад оно, точнее, нагорье Моав, возвышающееся к востоку от Иордана, по разделу земель между израильскими племенами, проведенному Моше-рабейну, досталось коленам Реувена, Гада и Менаше. И вместе с землей, что между морем и Иорданом, много позже обозванной римлянами Палестиной, оно входило в Эрец Исраэль - Землю Израиля. Еврейское владычество за Иорданом прекратилось после уничтожения Иудейского Царства вавилонянами в VI в. до н.э. Затем последовала калейдоскопическая смена властей и народов: идумеи, набатеи, греки, римляне, арабы, мамелюки, крестоносцы, бедуины, турки, англичане... И потому - сегодняшняя Иордания для туриста, это, прежде всего - исторический музей, дополняющий археологические ценности Израиля.

Первую экскурсию мы провели на раскопках древнего греко-римского города Герас, или, по-арабски, Джераш, существовавшего в начале новой эры, и входившего в Декаполис-Десятиградье античных городов.

Из раскопанных он самый большой. Нечто подобное можно увидеть и у нас, в Бейт-Шеане, но там город все же поменьше.

За пару часов мы осмотрели в Джераше бесчисленные античные колоннады, а дальше наш путь пролег на юг, в Петру, где нас на две ночи приняла гостиница "Петра-палас", окрещенная нами более привычным именем "Петропавловка".

Жизнь в Петре бурлила во II в. до н.э. - II в. н.э. Этот город возник на набатейских владениях как перевалочный узел по пути транспортировки благовоний в находившиеся тогда в апогее развития и славы античные государства Средиземноморья. Но после крушения античной цивилизации Петра обезлюдела и, благодаря своему закрытому расположению в горах, была затеряна, забыта, и перешла в разряд легенд. Вновь она открылась европейцам уже в новое время, в 1812 году, благодаря путешественнику Букхардту. Сейчас решением ЮНЕСКО комплекс Петры объявлен одним из памятников древности, охраняемых этой организацией, а на ежегодном опросе Петра получила звание одного из семи чудес света. Если провести от Петры линию точно на запад, то километров через 12-15 она пересечет израильскую границу и 90-е трансизраильское шоссе на 101 км. от Эйлата. Такая близость и относительная прозрачность границы с Иорданией, в не столь отдаленные времена побуждали немало молодых израильтян-авантюристов сходить за кордон, чтобы полюбоваться чудом света. Нередко эти тайные турпоходы заканчивались трагически - любопытствующие погибали в стычках с иорданскими пограничными пикетами. К счастью, сейчас до Петры израильтянину ничто не мешает добраться легально и цивилизовано.

От входа в заповедник до, собственно, Петры, пробираешься через извилистую узкую и глубокую расселину между скал. Кажется, нет ей конца. И вдруг впереди, в высоте, сквозь щель меж камней возникает скульптура местной богини на фронтоне ближнего ко входу здания!

И расселина выводит на открытую площадь.

Сооружения Петры вырублены в красных скалах здешних гор. (Горы называются Эдомом, что одного корня с ивритским "адом" - красный). Город был, сами понимаете, большой, если мы, побывав далеко не везде, прошли 20 км. Опять же, как описать Петру? Сказать: жара, пыль - и это правда. Сказать: поражающие воображение сооружения - и это правда... Смотрите фотки...

Археологический заповедник Петры мы осматривали около 10 часов. Поход был не из легких! Пришлось прошагать порядка 20 км и подняться (а затем, соответственно, спуститься) по 850 древним ступеням, полуразрушенным и плохо приспособленным для ходьбы.

Шли - где по древним каменным мостовым, где по современному бетону, но немало протопали и по острым камушкам, и по зыбучему песочку. И солнышко нажаривало.

Можно было, правда, за небольшую плату часть пути проделать верхом на коне или на конной двуколке, или на ишачках, которых здесь называют "такси", правильнее было бы "ишакси". Однако мы упорно передвигались "на своих двоих"...

На закате, как говорится, усталые, но довольные, мы доплелись до "Петропавловки", а через час нас пригласили в соседнее здание, в турецкую баню.

Там, переодевшись в купальные костюмы, все вместе: и мужики, и бабы прошли в парилку, из трех отделений, с разной температурой пара. Париться можно было, сколько душе угодно, но кто выходил, попадал на моечный конвейер, где трудились два мойщика и два массажиста.

Полуголый мойщик (в трусах и клеенчатом фартуке) укладывает тебя на пол и (одним мылом и одной мочалкой для всех) с пристрастием моет обращенную к нему сторону. Потом переворачивает и моет другую. Затем обливает довольно прохладной водой из миски, и на этом - все!

После этого влезаешь на стол к массажисту, который, натерев твой организм каким-то таинственным маслом, местным ноу-хау, энергично и быстро массирует все твои члены (за исключением, разве что, самых интимных). Затем - такое же обливание из миски (никакого душа в этой бане нет и в помине), массажист вытирает тебя, заворачивает в полотенце, и ты выходишь в предбанник, где буфетчик предлагает кофе, чай, кальян.

Так вот, лежим мы с женой на параллельных столах и стоически наслаждаемся издевательствами массажистов, вытягивающих нам суставы... Вдруг - трах-бабах, какие-то крики, женский визг и звук падающего тела. Массажисты поспешно окатывают нас водой, дают полотенца, и все, кто был в моечной, а кто - из парилки, выскакиваем в предбанник. Перед глазами такая картина: на полу сидит, в одном купальнике, Матильда и размазывает по лицу полотенцем слезы, кровавые сопли и губную помаду. А над ней что-то по-арабски орет разъяренный хозяин бани. Одно слово, правда, проскакивает понятное - "police". Вмешивается Историк, и сначала на английском, а затем - на понятном всем иврите, которым, оказывается, владеет банщик, проясняется картина произошедшего. Матильда, по словам банщика, несколько раз выскакивала из моечной покурить, а затем туда возвращалась. И каждый раз брала новое полотенце. Когда хозяин обратил на это внимание и сделал ей замечание, она обругала его по-арабски. И заработала мощную оплеуху.

Впервые, что ли она, столкнулась с эмансипированным мужчиной Востока? По виду ее не скажешь!..

А недомытый Вася стоял рядом со мной и возбужденно выкрикивал: "Вот видишь, об этом я и писал! Прав я или нет?"...

...После массажа мы почувствовали, что от походной усталости не осталось и намека. Оставалось лишь добраться до своего номера и отмыться от этого малогигиеничного аттракциона...

Следующий день был посвящен осмотру средневековых крепостей, точнее, того, что от них осталось.

Мы целый день мотались по Иордании в той части, которая когда-то была Эрец Исраэль и даже покинули эту часть, когда, перевалив нагорье, спустились в пустыню, почти доехав до иракской границы.

Первую крепость, мы осмотрели лишь издалека, ибо она закрыта, как объяснили нам, на реставрацию. Это был один из форпостов крестоносцев, островок европейцев среди мусульман, в середине второго тысячелетия новой эры (а вы, кстати, уже привыкли, к тому что живете в третьем?).

Мы поснимали немного, освещение не очень благоприятствовало, солнце било в глаза и объективы, и потому, не задерживаясь, двинулись дальше.

Следующую, зато, мы осмотрели достаточно капитально. Это были руины крепости Карака, служившей крестоносцам чем-то вроде их центрального штаба в Заиорданье. Крепость построена высоко на горе и из нее можно было контролировать все окрестности, где проходило немало караванных магистралей из Византии до юга Аравии и из Междуречья к Средиземному морю.

Но это тоже был европейский островок, и в конце концов он был захвачен мамелюками, и их вождь, которого звали что-то вроде "Карабас-Барабас", крепость разрушил.

Ну, а мы лазали по подземельям, туннелям и казематам, где в темноте, а где - под обваленными сводами под ясным солнышком...

В крепостном дворе стояла мортира 19-го века, и толстый араб, похоже, на всякий случай, инструктировал еще более толстую немолодую арабку, склонившуюся над пушечкой, как ею пользуются (видимо, против сионистов?).

В ресторанчике, где мы обедали, висела интересная карта. На ней Иудея, Самария и Иерусалим относились к Иордании, а все остальное - к несуществующей и никогда не существовавшей Палестине. Израиля на ней вообще не было.

И это в самом "дружественном" к нам государстве, кстати, подписавшем с нами мирный договор, по которому ни Иудея, ни Самария, ни, тем более, Иерусалим Иордании не принадлежат!..

Третья крепость, вернее, оставшийся от нее дом правителя, мы осматривали уже в пустыне, недалеко от Иракской границы. Это здание интересно тем, что его сводчатые помещения расписаны фресками, изображающих людей, что вроде бы, категорически запрещено исламом. Хотя, помните знаменитые персидские миниатюры? Видимо, как говорится, нельзя, но если сильно хочется, то можно!

Жил какой-нибудь царек в этой крепости, на отшибе и плевал на все!

Поэтому он позволил себе разрисовать потолки и стены не только охотниками, но и голыми бабенками. Особенно любопытна одна из них в банном помещении, ну просто кисть П.П.Рубенса (до того, как он научился хорошо рисовать, но стиль уже для себя продумал!).

Жиры свисают в точности так же! Эстетика восточных людей, одним словом.

Жаль, что все это плохо сохранено. Не говоря уже о сравнительно недавних временах, когда это вообще было просто руинами в пустыне, и бедуины со своими караванами ночевали внутри дворца, жгли костры и оставляли поверх уникального явления какие-то надписи, иди, знай, что там: то ли типа - "здесь были Ахмед и Мухаммед", то ли какая-нибудь арабская похабщина, ибо сексуальная озабоченность у арабов (я сужу по повседневным разговорам тех, с кем приходится общаться, на порядок превышает среднеевропейскую)...

К вечеру мы добрались до столичного города Аммана, где переночевали, а наутро бросились в интенсивный водоворот новой информации. Нас покатали по Амману. Город хоть и древний, но на вид новый, довольно приятный, чистый (опять же - сравнение с засранным по уши Каиром).

Гулять по нему практически не довелось, время жало, да и в Аммане, говорят, полно так называемых "палестинцев", нашего брата не жалующих. Потому от греха подальше нас быстренько свозили на пару объектов местной туристической классики: в античный театр и национальный археологический музей.

Самое любопытное, что мы увидели - это знаменитый медный свиток из Кумрана.

A рядом с музеем, стоящим высоко на холме - остатки античной арки. И в проекции на город она смотрится очень красиво.

И еще - на стене музея - фреска с очередной картой. На ней, разумеется, нет никакого Израиля, нет слава Богу, и никакой Палестины, а, простенько и со вкусом, между Средиземным морем и Ираком уютненько расположилось Иорданское Королевство...

Но мы ужасно торопились. И все же успели выполнить всю программу. По дороге к израильской границе заехали в Медву, в греческую церковь св.Георгия, где в полу сделана самая старинная из известных мозаичная карта Святой Земли (6 в. н.э), по наследству доставшаяся церкви, построенной полтораста лет назад, от бывшего на этом месте заброшенного средневекового монастыря, служившего одним из узловых странноприимных пунктов в тогдашней системе религиозного туризма. Карта, говорят, даже сделана более-менее с соблюдением пропорций, но она плохо сохранена. Часть ее фрагментов огорожена, чтобы не топтали, а на части просто стоят скамейки.

... А закончились экскурсии на горе Мево, на том самом месте, где взорам Моше-рабейну и потомков евреев, выведенных им из Египета, после сорокалетних блужданий открылась Эрец-Исраэль.

Говорят, в хорошую погоду можно разглядеть даже башни Иерусалима.

Было далеко за полдень, солнце, сместившееся к юго-западу, слепило глаза. Тем нашим предкам из "Дварим", видать, повезло сильнее, да и времени у них, думаю, на рекогносцировку было больше, и они могли увидеть Землю Израиля рано утром, когда солнце находилось у них за спиной. А от нас она прикрылась дымкой, подсвеченной солнцем. Можно было лишь смутно разглядеть северную оконечность Мертвого моря и ближние отроги Иудейских гор.

Говорят, в хорошую погоду видны даже башни Иерусалима, ибо Нево находится как раз в точности напротив нашего двора. Но для этого надо прийти в это место на рассвете, как поступил мудрый Моше-рабейну!

Но, все равно, с высоты Земля Израиля смотрелась прекрасной, можно было довообразить, что она, как написано в ТАНАХе, истекает молоком и медом...

Мы сфотографировались на горе, на фоне Эрец Исраэль, причем стояли в оградке, как нам объяснили, сооруженной специально для покойного Папы Римского Иоанна-Павла Второго, чтобы старичок не свалился, когда он, подобно Моше-рабейну, обозревал с горы Эрец-Исраэль...

Иерусалим, октябрь 2007 г.

Авторский вариант. В сокращении опубликовано в журнале "Алеф" # 968,

http://www.alefmagazine.com/pub1335.html

Оставить комментарий © Copyright Реувен Миллер (yehudinfo@nana.co.il) Обновлено: 17/02/2009. 20k. Статистика. Рассказ: Иордания Иллюстрации: 23 штук.		Оценка: *7.003** Ваша оценка:
Аннотация: Некоторые старожилы еще помнят: у евреев когда-то была в моде песня: "У Иордана два берега, и оба – наши". О Западном береге и бурной жизни на его широких просторах, вы, разумеется, наслышаны. А о Восточном? Вряд ли.

Реувен Миллер: другие произведения.

Восточный берег. Петра, турбаня