Аннотация: Я про него - понятия не имел. Таких эмигрантов, как он, в Германии - тысячи. Но он меня сам нашел. Он позвонил мне по телефону. У него было типичное произношение украинского еврея. Акцент у них - как лица у близнецов.
Средний человек. Бывший киевлянин.
Я про него - понятия не имел. Таких эмигрантов, как он, в Германии - тысячи.
Но он меня сам нашел. Он позвонил мне по телефону. У него было типичное произношение украинского еврея. Акцент у них - как лица у близнецов.
- Я читал ваши рассказы, - сказал он в трубку.
- Я счастлив, - ответил я.
- Они мне понравились. У вас легкий стиль. Вы пишете такими простыми словами, что даже не верится.
- Во что - не верится?
- Что это так просто!
- Спасибо. Я вдвойне счастлив.
Я думал, на этом разговор кончится. Как назло, я срочно хотел в туалет. Оч-чень! Я был уверен, что еще 15 секунд - и я уписаюсь. Прямо на месте.
- Я мечтаю с вами встретиться, - сказал он.
- Хорошо. Где? Когда? Говорите быстрее!
- А что, вы торопитесь на интервью?
- Нет, но я вот-вот уписаюсь!
- Ах, извините, - сказал он. - А что, вы пьете так много воды?
- Я и пиво пью!
- А где нам встретиться? - спросил он.
Я потерял терпение. Я был уверен, что уже не дойду до туалета. Западный человек назначает место и время. А советский - произнесет сто слов, но ни одного конкретного. Что за судьба! Что за менталитет! Неужели конкретность зависит от географии рождения?!
- Завтра - суббота? - сказал я. - Завтра, в 11 утра, у памятника королю. Чао!
Я успел-таки дойти до туалета. Мне повезло. Потом я стал думать: а кто этот Валера? Зачем я назначил ему встречу? Чтобы выслушивать комплименты? Я что, женщина?
Вот что значит, когда очень хочется пи-пи. Нет времени на размышления. Так можно, по случайности, подарить кому-то миллион долларов.
Впрочем, я никогда не буду миллионером.
Это меня успокоило.
2.
Но я зря успокоился.
В 11 утра он ждал меня у памятника. Он был хорошо одет. Он был обаятелен.
- Вы не хотите съездить в Швейцарию? - спросил он.
- Прямо сейчас?
- Нет, не так быстро. Ну, месяца через два-три. У меня есть машина. Можем съездить. Посмотрите там горы, водопад. Я там уже был, мне понравилось.
Я пожал плечами.
- Можно, - сказал я. - В Швейцарии я еще не был.
- Будете! Я слышал, вы и журналист? Я читал ваши репортажи. Мне понравилось. А я к вам - по причине моего сына. Он играет на скрипке.
Я кивнул. Мой отец тоже играл на скрипке. Как-то я брал интервью у скрипача Игоря Ойстраха - сына великого Давида Ойстраха. Я сказал, что мой отец очень любит слушать записи его отца. Я попросил Игоря дать автограф для моего отца. Он улыбнулся и написал на программке своего концерта: <Отцу журналиста Бориса - скрипачу от скрипача>.
Я сказал об этом Валере.
- Замечательно! - ответил он. - Но моему сыну 14 лет, и он скоро переплюнет всех Ойстрахов.
Я слегка поморщился. Сами Ойстрахи, несмотря на мировую известность, никогда не говорили, что переплюнули Паганини. Музыка - это не чемпионат по плевкам. Музыка - это культура, а не балаган.
- Нет, правда! - сказал Валера. - Он уже теперь многих переплюнул. Он тут занимается у хорошего педагога. Прекрасный ребенок. Чисто владеет немецким.
Я кивнул. Все дети - прекрасны. Но непонятно, почему некоторые потом становятся идиотами.
- Мой сын - вундеркинд, - сказал Валера. - Некоторые богатые немцы уже приглашают его к себе в дома - на частные концерты. Это крупный успех!
Я опять кивнул. От Валеры шел густой запах провинциальности.
- Но моему сыну нужна пресса, - сказал Валера. - Вы не могли бы написать о нем?
- Куда?
- В местную русскую газету.
- А что это вам даст? Наши эмигранты - это не богатые люди.
- Вы меня не поняли, - сказал он. - Я хочу с этого начать раскрутку. Потом сделаем немецкий перевод, разошлем по редакциям. Кто-то напечатает, кто-то им заинтересуется. Вы понимаете? Это - начало раскрутки.
- А, - сказал я. - Так? Ну, можно. Но хотелось бы раньше его послушать.
- Да! - обрадовался он. - Через час у него будет показательный концерт в студии. Пойдемте вместе?
- Ладно.
- А потом и во Францию съездим, и в Австрию. А куда еще хотите?
- В Голландию.
- Будет вам и Голландия!
- В принципе, - сказал я, - мне от вас ничего не надо. Если мальчик талантлив, я и так о нем напишу. Без всяких поездок.
- Нет, это с моей стороны не взятка! - замахал руками Валера. - Что вы! Я хочу с вами подружиться. Мы будем путешествовать бесплатно.
- А зачем?
- Чтобы укрепить нашу дружбу!
Я пожал плечами. Я совсем не спешил стать его другом.
Но мы пошли на концерт.
3.
Это был ученический концерт. Пришли родители, бабушки, дедушки. Такие мэшпухи были и у нас - в музыкальной школе города Бердичева: на академконцертах. Я вспомнил это и слегка умилился - от ностальгии.
Мальчика звали Костя. Он выступал пятым. У него было каменное лицо. С такими лицами надо рубить дрова, а не играть Вивальди.
Он играл: ну, не хуже, чем в Бердичеве. Но этого недостаточно для газеты. Тут надо что-то посолиднее, откровенно говоря. Газета - это не школьный дневник.
Я так и сказал Валере.
- Но, может быть, как-то это: все-таки сделать? - умоляюще сказал он. - Вы - профессионал! Помогите моему сыну выйти в люди! Вы эмигрант, и я эмигрант. Неужели ничего нельзя придумать?!
Я был в задумчивости. Я делал когда-то интервью с вундеркиндами. Например, с пианисткой Полиной Осетинской. У нее был тоже пробивной папа - московский кинорежиссер. Но 11-летняя Полина играла в сто раз лучше, чем 14-летний Костя. Вот в чем проблема.
Но Валера - умолял меня! Черт знает что, подумал я. Конечно, написать можно о ком угодно и о чем угодно. Я и о бревне могу написать рассказ. Важно только найти изюминку.
- О'кэй, - сказал я. - Побеседуем втроем. Попробую найти изюминку.
Мы зашли в кафе и стали беседовать. Костя - это был неглупый мальчик. Приятный. Совсем не такой настырный, как его отец.
Я поискал - и нашел изюминку. Первую скрипку они тут купили для Кости за 400 марок. Затем вторую - за 1500 марок. Наконец, третью - за 8 тысяч марок. А это - уже подвиг для небогатых эмигрантов! Тем более, что они покупали эту скрипку у известного мастера в Швейцарии. Там были некоторые приключения и трогательные нюансы.
Я записал фактуру. Сказал, что сделаю материал и отдам Валере копию на перевод.
- Но и в русскую газету это отдайте! - умолял он.
- Хорошо, - сказал я. - Через неделю.
Мы расстались.
4.
Он стал звонить мне каждый вечер.
- Я уже готовлю карты для наших совместных путешествий, - говорил он. - Абсолютно бесплатно! Куда хотите! Я - ваш кучер!
- Ох, не надо никаких путешествий! - отвечал я. - Вот на днях буду свободен и сделаю материал. А в Швейцарию я и сам могу за 60 марок съездить. Это рядом!
- Нет, мы поедем! - уверял он. - И в ресторане пообедаем - за мой счет!
- Не надо ресторанов! - уже стонал я. - Я ничего от вас не прошу.
- Нет, будут и рестораны! - кричал он в трубку. - Я гарантирую!
Честно говоря - он мне надоел!
Я написал материал о Косте. Вполне интересно. Я сам удивился - как из ничего можно сделать что-то.
Я отдал материал в русскую газету, а копию - Валере.
Он был счастлив.
- Если напечатаете перевод в немецкой газете - пришлите мне, - сказал я. - Да и гонорар мне тоже не помешает.
- Прямо сейчас?! - побледнел он.
- Нет, гонорар - не от вас, а от газеты. За мой труд.
- А-а! - он сразу повеселел. - Конечно! Я вам буду звонить регулярно.
Заканчивалась осень.
Валера больше не звонил. Ни разу.
Мой материал о Косте напечатали в русской газете. Валера ее получает. Я подумал: может, он мне хотя бы вежливое <спасибо> скажет?
Но Валера - не позвонил.
Недели через две мне сказали, что видели мой материал о Косте в немецкой газете. Без подписи. Гонорара я не получил. А кто получил гонорар? Валера?
Черт его знает.
Надо было найти Валеру. Спросить, почему так, а не иначе.
Но я не стал этого делать. Не люблю пачкать руки.
Я думал - может, он хоть под Новый год позвонит? Поздравит? Извинится?
Не позвонил.
Я как-то встретил Валеру в городе. Он заметил меня, круто свернул в переулок, а потом - побежал.
Черт с ним.
А что дала ему эта публикация? Русская, немецкая? Его сын от этого стал гением?
А что дало это мальчику? Урок мелкой халявы?
Впрочем, это их дело.
Вскоре мне позвонила какая-то дама. Она читала мою публикацию о Косте в русской газете. У нее - тоже сын. Ему 12 лет. Он играет на фортепьяно.
- Это вундеркинд! - сказала она. - Может, вы о нем напишете.
- Я сначала хочу съездить в Швейцарию, - ответил я.
- За мой счет?!
- Нет, за свой. Потом - во Францию, Австрию, Голландию.
- А потом - вы будете свободны?
- Нет, я буду обедать в ресторане. Извините, но я не специалист по вундеркиндам. Всего доброго!
Я положил трубку. Может, я зря так сделал. Может, ее сын в самом деле - вундеркинд? Но пусть о нем пишет кто-то другой. А я - не подстилка. Не ковровая дорожка у трамплинов для чьих-то детей. У меня своих забот хватает.