Ройтблат Боря: другие произведения.

Голубь

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 1, последний от 16/06/2004.
  • © Copyright Ройтблат Боря
  • Обновлено: 03/06/2004. 11k. Статистика.
  • Рассказ: Германия
    • Оценка: 5.94*8  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В то утро мы работали в большом сквере у пруда. Была весна. По воде плавали утки и черные птицы, похожие на небольших куриц, но с красными клювами. А по молодой траве расхаживали голуби. Вдруг я увидел странного голубя. Он сидел на краю газона. Перья его были распушены. Обычно при появлении человека голуби вспархивают и отлетают в сторону. А этот на меня даже внимания не обратил. Похоже, ему было все равно.
    •   1.
      Это был необычный день.
      
      Странный день.
      
      Моя работа - это благоустройство детских игровых площадок и скверов. Наша команда из 3-4 человек ездит по городу в микроавтобусе <мерседес>. Сзади стоит инвентарь.
      
      В то утро мы работали в большом сквере у пруда. Была весна. По воде плавали утки и черные птицы, похожие на небольших куриц, но с красными клювами. А по молодой траве расхаживали голуби.
      
      Вдруг я увидел странного голубя. Он сидел на краю газона. Перья его были распушены. Обычно при появлении человека голуби вспархивают и отлетают в сторону. А этот на меня даже внимания не обратил. Похоже, ему было все равно.
      
      Я подозвал своего напарника Мартина. Это бывший наркоман, теперь лечится метадоном. У него длинные темные волосы и щуплая фигура.
      
      Он подошел.
      
      - Это, кажется, больной голубь, - сказал я.
      
      - Да, - сказал Мартин. - Но это не дикий голубь. У него на лапке какое-то кольцо.
      
      - Похоже, это породистый голубь, - кивнул я.
      
      У меня в кармане был кусок хлеба. Я припас его для диких уток. Я положил несколько крошек хлеба рядом с голубем. Прямо перед его клювом. Но голубь встрепенулся и сделал несколько неуклюжих шажков по траве. Хлеб его не заинтересовал.
      
      Мы с Мартином занялись работой. Но посматривали на голубя.
      
      К нам подошла анляйтер Оливия. Анляйтер - это что-то типа бригадира.
      
      - Тут сегодня работы мало, - сказала она. - Вы заканчиваете?
      
      - Да, - кивнул Мартин.
      
      - Сейчас поедем на другую площадку, - сказала Оливия.
      
      - Тут больной голубь, - сказал Мартин. - Какой-то необычный.
      
      Подошел наш водитель. Он и шофер, и рабочий команды. А по вечерам он гитарист. У него свой ансамбль.
      
      Мы вместе стали смотреть на голубя. А Оливия еще и на часы.
      
      - Нам ехать надо, - неуверенно сказала она. - У нас еще три площадки.
      
      - А голубь? - спросил Мартин.
      
      - Неловко его бросать, - сказал я.
      
      - Помрет, - сказал водитель.
      
      Мы втроем посмотрели на Оливию. Она вздохнула и опять посмотрела на часы.
      
      - А что с ним делать? - спросила она. - Я понятия не имею, где тут поблизости ветеринар!
      
      - Момент! - сказал водитель. - Сейчас выясним!
      
      По аллее шла пожилая дама с собачкой. Она объяснила, как проехать к ветеринару. Это было рядом, пять минут езды.
      
      Мартин посадил голубя в пластмассовое ведро. Мы поехали к ветеринару.
      
      Ветеринар - это был рослый мужчина с крепкими волосатыми руками. Когда мы зашли, у него на приеме был заболевший попугай. Мы подождали немного в приемной.
      
      - А захочет ли он лечить голубя бесплатно? - сказал водитель.
      
      - Может, он сумеет найти хозяина, - сказал Мартин. - Тот, наверное, уже заявил о пропаже голубя.
      
      Вышла медсестра и сказала, что доктор готов нас принять.
      
      Доктор взял голубя в руки. Потрогал его клюв. Слегка потянул за лапки. Внимательно посмотрел на кольцо, которое было на лапке голубя. Это было не алюминиевое кольцо, а туго скрученная бумажная записка. Я увидел на записке номер.
      
      - Это номер телефона хозяина, - сказал доктор. - Голубь - почтовый. Видимо, он участвовал в соревнованиях почтовых голубей. Но по дороге устал и больше не смог лететь. Выбился из сил.
      
      - Можно позвонить хозяину, - сказала Оливия.
      
      - Позвоню, - сказал доктор. - Но хозяин вряд ли возьмет его назад. Такие голуби считаются уже как бы бракованными. Некоторые берут их назад, а другим они больше не нужны.
      
      - А что с ним делать? - спросила Оливия.
      
      - Оставьте его у меня, - сказал доктор. - Думаю, через два дня он будет здоров. Если хозяин его не примет, я просто отпущу его на волю. Он домашний, но сейчас уже тепло, скоро лето, он запросто найдет себе питание. С голоду - никак не помрет.
      
      - А деньги за лечение? - спросил Мартин.
      
      - Не надо, - сказал доктор. - Все мы люди. Я буду лечить его бесплатно.
      
      Мы попрощались и ушли. Водитель сел за руль, и мы поехали на другую площадку.
      
      - Эти голубятники! - сказал Мартин. - Что за люди! У них только азарт!
      
      - Да, скверно это, - сказал водитель.
      
      - А может, хозяин согласится его принять, - предположила Оливия. - И доктору за лечение уплатит.
      
      Мы пришли к выводу, что надо надеяться на хороший вариант.
      
      
      2.
      
      Я молчал. Я слышал раньше о почтовых голубях. Это дорогие голуби. Но я никогда не знал о жестоких нравах голубятников. Из какой страны был этот голубь? Из Германии? Франции? Швейцарии? Франция и Швейцария - это тут рядом. За победы своих птиц, которые раньше всех прилетают в назначенный пункт, голубятники получают крупные призы. А от больных голубей - отказываются. Что за странные нравы! Такие традиции - это жестокость!
      
      В тот день мы работали на других площадках. Я работал и заодно размышлял. Я вспомнил свое давнее интервью с одной эстонкой. В Таллинне. Она была там тренером по конному спорту. А в молодости - была известной наездницей, чемпионкой СССР. Она много повидала.
      
      Я приходил в ней в манеж несколько раз. Торчал там часами. Помогал кормить спортивных лошадей. Они умны - до изумления. У них глаза умных людей.
      
      - Наверное, наездники их обожают, - сказал я тренерше.
      
      - Смотря кто, - ответила она. - Есть очень жестокие наездники. Им нужны только призы и слава. Я не раз видела, как они били своих лошадей после неудачных выступлений. Это было - омерзительно.
      
      Она рассказала мне такой случай. Однажды она поехала в Осетию, выбирать лошадей для таллиннского манежа. А заодно - и новую лошадь для себя. Ей предложили лошадь, от которой отказался местный наездник. Он часто бил эту лошадь.
      
      - Вы купили ее? - спросил я.
      
      - Да, - ответила она. - Лошадь была озлобленная. Она меня сначала ненавидела.
      
      - Почему?
      
      - Боялась, что я буду ее бить. Мне понадобился год, чтобы успокоить ее, приласкать, приручить. Потом я вместе с ней выиграла много медалей, призов, кубков. Мы вместе с ней были в Хельсинки, Стокгольме, Софии, Берлине, Париже. Мы были друзьями. Много лет.
      
      - А потом? - спросил я.
      
      - Она постарела для спорта. Я сделала так, как делают настоящие наездники. Нашла в деревне под Таллинном доброго крестьянина и отдала ему свою лошадь. Я к ней приезжала в гости. Ей там жилось хорошо: в поле она не работала, на ней только дети катались. На пастбище она меня узнавала издалека и мчалась навстречу. Лизала мне руки, лицо. Так радовалась, что я приехала. О, это было прекрасно!
      
      - А как поступают в таких случаях ненастоящие наездники?
      
      - А, это дерьмо! - сказала она. - Отдают своих лошадей на бойню. Те чувствуют, что их увозят на смерть, и плачут. Прямо слезы у них текут!
      
      Это было давно. Но я это запомнил. Я помню, как лошади в манеже преданно лизали этой эстонке лицо и руки.
      
      Хорошо помню это.
      
      
      3.
      
      После работы я поехал домой. Там рядом есть маленькая кирха, а за ней - кладбище. Я зашел туда посидеть на скамейке.
      
      Позади меня, метрах в десяти, была свежая могила с деревянным крестом. Потом вместо креста ставят надгробный памятник. Я задумался о чем-то. Вдруг я услышал мелодию трубы.
      
      Я оглянулся.
      
      У той свежей могилы стояло десятка два немцев. Они пришли туда по другой аллее. Пришли так тихо, что я даже не слышал. Вероятно, это были родственики и друзья покойного. То ли это был девятый день со дня его смерти, то ли сороковой.
      
      С ними был пастор в черной одежде.
      
      А трубач стоял далеко сзади, под деревом. Он играл прощальную мелодию. Труба в его руках словно плакала, так чисто и хорошо он играл. Немцы тоже плакали.
      
      Труба смолкла. Пастор прочитал молитву. Потом опять зазвучала печальная мелодия трубы.
      
      Потом они все тихо ушли.
      
      Нет, в самом деле - странный день, подумал я. Сначала обессилевший голубь. Потом неожиданные мои воспоминания о спортивных лошадях. А теперь - эта мелодия трубача.
      
      Я пришел домой. Записал в блокноте: <Голубь, лошади, трубач>.
      
      
      4.
      
      Дня через два, под вечер, я пришел к тому доктору-ветеринару. Спросил насчет голубя.
      
      - А вот он, - сказал доктор. - Уже подлечился.
      
      Голубь сидел в большой клетке и темпераментно клевал зерна.
      
      - А что хозяин? - спросил я.
      
      - Завтра приедет за своим голубем.
      
      - Не отказался?
      
      - Нет. Наоборот, был очень рад, что я ему позвонил.
      
      - Он уплатит за лечение?
      
      - Конечно! Это настоящий голубятник.
      
      Я вспомнил слова эстонской тренерши: <Настоящие наездники - это люди. А ненастоящие - это дерьмо>.
      
      Я вышел на улицу. У меня было светло на душе.
      
      Я сел на скамейку. Достал из сумки блокнот и написал этот рассказ.
      
      Мимо идут прохожие. Кто-то с собаками на поводке. А у меня никогда не было собаки. Птиц не было. Рыбок не было. Ни хрена не было. В детстве меня дразнили во дворе: <Борис-Барбарис, председатель дохлых крыс!> Может, купить себе пару декоративных крыс? У моих знакомых они уже есть - у Дирка, у Вивьен. И у Оливии - четыре крысы. У них мягкая шерстка. Они ласковы и шаловливы.
      
      Вероятно, я стану-таки председателем.
      
      Но не дохлых крыс, а живых!..
  • Комментарии: 1, последний от 16/06/2004.
  • © Copyright Ройтблат Боря
  • Обновлено: 03/06/2004. 11k. Статистика.
  • Рассказ: Германия
    • Оценка: 5.94*8  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка