Аннотация: Если за день в ее голове минимум сто раз не звучат простые три слова "Нам надо купить!", она готова умереть от бессмысленности прожитого дня.
СЕМЕЙНАЯ ИСТОРИЯ
Боря Ройтблат
Рассказ
1.
Семен думает.
Он думает на одну тему. Не круглосуточно, но регулярно. Одна и та же фраза морочит ему голову:
- Зачем нужна дорога, если она не ведет к храму?
Так или приблизительно так - а где он это слышал? Он смотрел тогда фильм? Он задремал тогда от скуки. Потом он будто во сне услышал эту фразу, и он проснулся, а потом он забыл эту фразу, а теперь - опять ее вспомнил?
- Зачем нужна дорога, если она не ведет к храму?
Что за наваждение!
Откуда взялся этот кошмар?!
Но жена - это еще хуже.
Если за день в ее голове минимум сто раз не звучат простые три слова "Нам надо купить!", она готова умереть от бессмысленности прожитого дня. У нее портится настроение. Она не знает, на какую стенку залезть, чтобы потом - не слезть. Она готова так и остаться на стенке, только покажите ей - на какой.
Активная - до полного омерзения.
Почему женщины такие, а не другие?
Иногда у нее хорошо получается секс. Если она в это время не спит. Если она в это время не думает "Нам надо купить!". Если она эти три слова во время секса не произносит - а такое с ней бывает.
Симпатичная, стерва. Хозяйственная, стерва. Психологи говорят, что женщина полностью надоедает мужчине через три года. Семену на это потребовалось меньше: только год. Второй год он уже только страдает от тоски. Но и разводиться - нет смысла. Зачем разводиться? Женись, не женись, все равно максимум через три года женщина - утомляет. Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. Бессмысленный и тусклый свет. Блок был прав. Но Блока давно нет, а Семен - есть. И что ему делать?
- Зачем нужна дорога, если она не ведет к храму?
К какому храму? К храму - какой религиозной конфессии? Ты идешь по дороге, слева - храм, справа - пивная. Ты идешь дальше. Куда? В театр - на модернистский спектакль с нелепыми выкрутасами, которые непонятны даже самому режиссеру, который свихнулся на мысли стать знаменитым? В библиотеку, где каждая книга построена на песке конфликта, а иначе - быть не может? На кладбище, где тихо и все понятно - но муторно от мысли, что ты и сам однажды сдохнешь?
Какая дорога?
Куда дорога?
Ночь. Улица. Фонарь. Аптека.
Бля.
2.
- Нам надо купить! - говорит жена.
- Что? - холодно любопытствует Семен.
- Холодильник.
- Мне и так - холодно,- говорит Семен.
- Почему тебе холодно? - с обаятельной ненавистью любопытствует жена.
Можно отделаться шуткой. Можно пожать плечами. Можно включить телевизор или просто уйти в другую комнату. Но это уже было - много раз. А что - в этот раз? В этот раз на Семена что-то находит.
Что-то внезапное.
Озарение.
Озарение посреди кошмара семейного счастья.
- Мне холодно - от работы: она меня не греет,- внезапно говорит Семен.- Мне холодно - от секса с тобой: потому что я тебе безразличен. Мне холодно - от жизни, которую забыло солнце. Мне холодно - от тебя, моя драгоценная.
Пауза.
Горячее молчание.
Женщина знает ответы на все вопросы - кроме этих: про секс и про саму женщину, с которой давно стало холодно. В разговорах. В постели. Везде. И отныне - всегда. Жена молчит. Она не знает, что ответить.
Наконец, она находит не решение, но вопрос:
- А когда ты женился на мне - ты любил меня?
- Что-то такое было.
- Что-то? - спрашивает она.
Ему становится жаль - не жену, а ее женственную фигурку, которая вдруг сморщилась. Ему становится жаль сжавшееся лицо жены, лицо, которое вдруг стало одиноким. Она смазливая, она себе найдет другого мужчину, третьего, семнадцатого, но ей страшно опять начинать сначала - без уверенности, что получится. Женщины сейчас решительные, они любят первыми подавать на развод - но куда спрятать омерзительное чувство прошлой семейной неудачи? А кто виноват? Кто заставлял ее надоесть ему своей антилогикой, своими бесконечными тремя простыми словами "Нам надо купить!"? Кто заставлял ее забыть свою праздничность - и стать его товарищем по окопу? Кто заставлял ее прийти к выводу, что праздничность - это до свадьбы, а после свадьбы - надо залезать в окоп? Любовь и фронтовая дружба - неужели трудно понять, что это разные вещи?!
Но все равно: Семену жаль ее.
Он не супермэн, который равнодушно шагает по женщинам. Он обыкновенный человек. У него есть сочувствие: то, чего не бывает у супермэнов. С этой женщиной он прожил два года. Куда теперь ей? Куда теперь - ему? А ребенку - куда? Будет не одна, а две квартиры, будет крыша над головой - а что изменится? Ночь? Улица? Фонарь? Аптека?
- Зачем нужна дорога, если она не ведет к храму? - говорит Семен.
Он впервые произносит эту фразу вслух.
С этой фразы - вдруг что-то начинается.
3.
- Дорога? - спрашивает она.
- Не могу понять, о какой дороге идет речь,- говорит Семен.- А храм? Какой храм? При чем тут храм?
- Храм - это Бог? - строит догадку она.
Оба молчат.
Бог? При чем тут Бог? У Семена есть шеф на работе. У жены есть шеф на работе. Оба шефа - шибанутые, как и подобает начальникам: с ними нельзя встревать в споры, это всегда кончается ответной мстительностью. Бога можно послать на три русские буквы. А потом сказать Богу: "Прости!" - и простит. А шибанутый шеф - нет, шеф не простит. Можно запросто потерять работу. А что потом? Где найти работу, за которую платят не гроши, а деньги? Шибанутый шеф - это и есть Бог? Но разве Бог бывает шибанутым? Нет, Бог всегда один и тот же: без истерик.
А ребенок? Он спит. Он кушает. Он писяет. Он какает. Это единственное любимое существо, которое связывает их. В равной степени.
Оба молчат.
Оба думают.
Настолько разные люди, а вот - момент, и они думают одинаково.
- Бог? - спрашивает Семен.
- Бог? - спрашивает жена.
Семен выключает телевизор. Семен идет спать. Вся жизнь - это сплошная шибанутость. Он лежит с открытыми глазами. Рядом лежит жена. Тоже с открытыми глазами. Что дальше? Что завтра? Чем начинать и чем кончить?
- "Нам надо купить!",- говорит Семен.- "Нам надо купить!". Я устал. Почему ты перестала быть праздничной?
- А ты?
- И я,- признает Семен.
Оба долго молчат.
Куда идти? К кому идти? Зачем начинать сначала, если заведомо известно, что это опять будет началом конца? Кому нужен мужчина - шибанутый придурок, который уверен, что женщина каждый день обязана иметь свежую страсть? Она что - вечный двигатель? А кому нужна женщина - шибанутая дура, которая уверена, что мужчина обязан каждый день превращать в праздник? Он что - машина по производству праздников? А кому нужен мужчина, который не знает, куда ведет дорога? А кому нужна женщина, которая не знает, по какой дороге она идет?
- А вот я слышала,- говорит жена.- Я такую фразу слышала: " Имея пропитание и одежду, будем довольны тем".
Это что-то новое!
Откуда в ее голове, заполненной хрен знает чем - всем, кроме ясности мыслей, вдруг появились такие простые слова? Это - от страха остаться без мужа? Нет, он ей надоел точно так же, как и она ему. Она не боится остаться без него. Она себя прокормит. Так откуда эти слова?
- Где ты это слышала? - спрашивает он.
- Где-то.
- А в самом деле,- говорит Семен.- Есть пропитание. Есть одежда. Есть квартира. Есть автомобиль. Что еще надо?
Оба долго молчат.
4.
Нет, она не спешит уходить от него.
Нет, его не так уж тянет уходить от нее.
- Зачем нужна дорога, которая не ведет в храм? - говорит жена.
О! Теперь и к ней прилипла эта фраза. Нет дороги. Нет храма. Но есть - эта фраза. Когда заходишь в тупик, эта тупиковая фраза начинает показывать выход из тупика. Как ни странно.
- Скажу тебе осторожно,- говорит Семен.- Ты не самая плохая жена. У других - еще хуже.
- Скажу тебе по секрету,- говорит жена.- Ты унылый тип. У тебя такое унылое лицо, что я удивляюсь: зачем я согласилась выйти за тебя замуж?
- А зачем ты согласилась?
- Потому что никто не предлагал, а ты - предложил.
Ха-ра-шо!
От фразы о храме - вдруг такая степень откровенности! Ох, думает Семен, как я должен был опротиветь осторожной женщине, чтобы она так высказалась - прямо в лоб, прямо в постели! Драгоценная, сейчас я тебя тоже порадую!
- Ты надоела мне во всем,- говорит Семен.- В разговорах. В сексе. В гостях. В театре. На улице. На кухне. В спальне.
- А еще где?
- Везде.
- И ты мне - надоел. Тоже везде. Тоже всегда. А покупать мне хотелось, чтобы хоть как-то, за счет обнов, избавиться от атмосферы твоей унылости. Меня тошнит от тебя. Ты не мужчина. Ты никто. Завтра я подаю на развод!
Ха-ра-шо!!!
Завтра - будет дорога. Не к храму - к адвокату. Оформлять развод.
Оба долго молчат.
Ночь. Улица. Фонарь. Аптека.
5.
- А я знаю,- вдруг говорит жена.
- Что ты знаешь?
- Надо просыпаться утром, и каждый раз - удивляться.
- Чему? - спрашивает Семен.
- Что есть ветер, дождь, снег, солнце. И что мы - есть. Надо просыпаться - и каждое утро говорить: "Спасибо за удивление!"
- Кому спасибо?
- Богу,- говорит жена.- Он единственный, кого не интересует унылость. Его не интересуют сплетни. Он равнодушен к интригам.
- А что интересует Бога?
- Радость.
- Чья радость?
- Наша.
Оба долго молчат.
Спать пора. Завтра будет башка потрескивать, и как работать с такой башкой, какими глазами смотреть на шибанутого шефа, чтобы шеф не подумал, будто бы ты - алкоголик, и тебя пора заменить трезвенником? Но радость - это что-то новое. Это совершенно новое слово в ее лексиконе. С тех пор, как он с ней познакомился, она вообще ни разу не произносила это слово: радость.
От нее изящно пахнет духами.
Даже накануне развода женщина ухитряется брызнуть на себя духами, которые изящно пахнут!
Начать все сначала?
С надеждой на радость? На какую радость?! На обыкновенную радость. Каждое утро просыпаться - и радостно удивляться, что ты еще не сдох, что у твоей жены - пышные волосы, и есть дорога на работу, и есть дорога домой, а если квартиру принять за храм, ребенка - за Бога, а себя - за радостного придурка, а жену - за радостную дуру, то имеются все шансы поиметь горячую страсть в буйном сексе. Это так почему-то. Самые сексуальные женщины - это всегда неисправимые дуры, такие дуры, от которых сам Бог в остолбенении, потому что они неисправимы в своей антилогичной привлекательности, бля, какие светлые мысли приходят в голову накануне турпохода к адвокату!
Какие светлые мысли!
Так и тянет начать сначала. Особенно теперь, когда есть точное определение: нет более привлекательных женщин, чем неисправимые дуры! В таких недолго и влюбиться. В таких каждый день можно влюбляться! Это - про его жену! Но эта дура и в него может влюбиться. У нее вместо головы - кастрюля, которая готова закипеть в одно мгновение, был бы только намек на любовную причину. Что такое радость? Радость - это простота. А что такое простота? Простота - это способность каждое утро удивляться новому дню. А что такое новый день? Новый день - это новая радость.
Круг замкнулся.
- Девушка, а как вас звать? - удивленно спрашивает Семен.
- Алена. А вас?
- Семен.
- И что вам надо, Семен?
- Р-рррррррр-ррр!!! - отвечает Семен.
6.
Помирились.
Как ни странно.
И живут под одной крышей. Как ни странно. И спят в одной постели. Как ни странно. И эти оба придурка теперь уверены, что знают дорогу к храму.
К какому храму?!
К такому: к самим себе.
Человек так долго плутает, думает Семен, что уже не может вспомнить: откуда вышел, куда шел, на каком полустанке обосрался, на каком - умывался в бочке с одеколоном, то есть - куда ни плюнь, везде хрен знает что, а храм - это ты сам, храм - это твоя жизнь, храм - это твоя квартира, храм - это твоя семья, потому что Бог - это радость, а радость - это простота, а простота - это вечное удивление новому дню, а новый день - это новая радость.