Аннотация: Ищите женщину, говорят французы.
Ищите Бога в себе, говорят верующие люди. В том числе и верующие французы.
Рассказ
1.
Ищите женщину, говорят французы.
Ищите Бога в себе, говорят верующие люди. В том числе и верующие французы.
Женщину ищут - и нередко находят. Потом ее во всем винят, хотя виноват всегда мужчина.
А Бога человек ищет в себе всю жизнь. А после смерти человек уходит к Богу. И только тогда начинает понимать, что на Земле найти в себе Бога - невозможно.
Обвинять в своих неудачах женщину - это дешевая проза провинциального базара.
Искать в себе Бога - это высокая поэзия Космоса.
Я равномерно отношусь к разным религиям. При условии, что они - не агрессивны. Каждая нормальная религия связана с Богом. И Аллах - это Бог, и Будда - это Бог. Люди ходят не под небом, а под Богом.
Год назад я сидел на скамейке у пруда. В старину из этого пруда пожарные кареты заправляли свои бочки водой. Над прудом стоит церковь с острым шпилем.
Я смотрел на церковь и думал: это готика? Это готика с элементами барокко? Честно скажу: я в этом ничего не понимаю.
Ко мне подсел молодой немец. У него было благостное лицо. Он сказал:
- Я тут живу неподалеку. По вечерам несколько раз видел вас на этой скамейке. Вы веруете в Бога?
- Да.
- А как вы относитесь к христианству?
- Хорошо.
- Вы читали Евангелие? - спросил он.
- Да. Несколько раз перечитывал.
- По-моему, вы одиноки, - сказал он. - Вам тяжело. Но есть церковь, которая вам поможет.
Я негромко рассмеялся. Тут на каждом углу - люди, которые раздаривают религиозную литературу. Как правило, это сектанты. Однажды меня прямо на улице остановила молодая дама.
- У вас печальные глаза, - сказала она.
- Нет, у меня еврейские глаза! - со смехом возразил я. - Евреям столетиями было так весело, что они поневоле стали романтиками. Но у настоящих романтиков не бывает веселых глаз.
Она ничего не поняла. Ее глаза - туманно блестели. Она стала уговаривать меня прийти на собрание секты... не помню, как это называется. Она клялась, что я узнаю там Истину. Но в похожей секте я уже как-то был. Ни бум-бум не понял - и ушел. И этой даме я тоже сказал: "Чао, бамбино!"
А теперь - этот немец. Но и этот принял Борю Ройтблата за печального человека! Немец не понял, почему я рассмеялся.
- Нет, наша церковь - это даже не церковь! - сказал он. - Это форум. Это беседы об истинном христианстве! Там и музыка есть с электрогитарами!
- А танцы? - хладнокровно спросил я.
- Там есть все, - хладнокровно ответил он.
- Тогда - почему ваши глаза так печальны? - спросил я.
- Нет, я весел! - возразил он. - Моя душа поет и танцует. Мы собираемся по воскресеньям. Вот наш адрес. Приходите - и вы станете счастливым!
Он меня - доконал.
Я решил побывать в этой то ли церкви, то ли форуме. Раньше, в разные годы, я бывал в трех синагогах. Но ни разу не встретил раввина, которого мог бы назвать яркой личностью.
Я бывал в христианских церквях. Слушал пасторов. Но у них такие медовые голоса, а их лица так благостны, что невозможно поверить в их искренность.
Может, мне просто не повезло. Но других раввинов и пасторов - извините, не встречал.
Но я все-таки решил посмотреть, что это за форум. Может, искать Бога в себе лучше не персонально, а коллективно?
2.
Я туда пришел.
В самом деле - это не церковь. Тут нет ни крестов, ни икон. Просторный зал на три тысячи мест. Все места были заполнены. Я с трудом нашел свободное кресло.
На большой сцене бойко играл молодежный эстрадный ансамбль.
На два экрана проецировались тексты песен: "Господь, я Тебя люблю! Господь, Ты мне поможешь, я это знаю!" И так далее.
Все три тысячи прихожан стояли и пели. При этом - воздевали руки кверху. Потом все соседи по креслам стали пожимать друг другу руки и знакомиться. Все были радостны и кипели счастьем.
Мне стало интересно. Да, такую церковь я еще сроду не видывал! Это фурор!
Потом к микрофону вышел главный проповедник: в модном костюме с галстуком. На вид ему было 35-38 лет. Без медового голоса, без благостности.
Он был - как артист! Он взял одну цитату из Евангелия. Сразу перевел ее на язык современной жизни. Говорил иронично, с юмором. В зале - смеялись и аплодировали. Он призывал к доброте, к пониманию ближнего. Он клялся, что сам поможет каждому, ибо это - святой долг христианина.
По рядам пустили пластмассовые ведерки - для пожертвований. Многие клали туда по 10 и 20 евро. Но я - тертый калач. На первый раз я положил в это ведерко 1 цент. На всякий случай. Слушать - это одно, а проверить - это совсем другое.
Когда это кончилось, я подошел к проповеднику, который клялся, что готов помочь каждому. После сцены его глаза счастливо блестели. Мы поздоровались.
- У меня ровно одна минута, - радостно сказал он. - Что вам угодно?
- Вот немецкий перевод моей детской повести на религиозную тему, - сказал я и показал ему рукопись. - Ни один издатель не хочет это читать. А повесть - интересная. Могли бы вы это прочитать и высказать свое мнение?
Его глаза мгновенно поледенели. Как при минус 20 градусах. На его лице появилось отчетливое раздражение.
- У меня нет времени читать рукописи, - ласково ответил он.
- А я думал, что вы и мне готовы помочь, - сказал я. - Хотя бы прочитать! Вы станете единственным читателем этой рукописи. Ведь у вас есть контакты с религиозными издательствами.
- Ну... есть, - ответил он. - А впрочем... извините, я занят. Всего доброго!
Это был весь разговор.
Я не огорчился. Ведь и я не ангел: пришел в церковь - и сразу ищу тут помощь! Нахальство с моей стороны! Кроме того, я пожертвовал на эту церковь только 1 цент. Как я посмел за 1 цент искать себе тут единственного читателя! Фи, Боря, как это некрасиво! Ты, Боря, просто прохиндей! Невоспитанный ты человек!
Я вышел в просторное фойе. Там узнал, что при церкви есть свой театр миниатюр. Это замечательно!
Я достал большой блокнот - и написал комедийную мини-пьесу на 1,5 странички. По-немецки. Простыми фразами и вполне грамотно. Речь в этом скетче шла о том, как один чудак решил узнать номер телефона Бога. Скетч получился веселым и романтичным. В конце я написал свои координаты и фразу: "Буду рад работать с Вашим театром!"
Скетч я положил в конверт, а на конверте написал: "Для театра". Так мне объяснили там в информации. Конверт, как и положено, я опустил в ящик внутренней почты этой церкви.
С тех пор - уже год жду ответа.
Вероятно, в этом театре авторам отвечают исключительно после смерти автора. Теперь жду, когда я помру. Может, хоть на том свете получу от них ответ?!
3.
Но потом я там бывал еще несколько раз. Самокритично бывал, а не просто так. Верующий человек обязан во всем винить себя. Так объясняли в микрофон тот самый главный проповедник и его молодые заместители. Это правильно! Если меня не печатают на немецком - значит, я плохой автор.
Кстати, я видел на сцене их театр миниатюр. Это был - абсолютный примитив. И я опять понял, что был неправ. Нельзя для такого театра писать профессиональный скетч. Не поймут-с, как уверял когда-то бравый поручик Ржевский. Скетчи на таком уровне я раньше писал для юмористической программы эстонского радио. Там работали профессионалы. Они переводили мои скетчи на эстонский, это записывали актеры, а потом это шло в эфир. А тут - любители.
Ну, что поделаешь!
Бывает.
Я там встретил одного российского немца. Он сидел в соседнем кресле. Молодой, не старше 30 лет. Симпатичный парень. Он тоже воздевал руки к небу и умиленно шептал во время проповеди: "О, Иисусе, как ты добр!" Я понял: да, это истинно верующий человек.
После проповеди мы купили по бутылочке кока-колы и булочки. Это продавалось в церковном фойе - совсем недорого. Приятно и удобно.
Этого российского немца звали Федор. Мы стали разговаривать.
- А кстати, - вдруг спросил он, - почему ты не уехал в Израиль?
- Это мое личное дело, - ответил я.
- Тут ваших развелось уже столько! - сказал он. - Тут в русских газетах - одни ваши, даже под псевдонимами их можно угадать.
- Федя, а как ты их угадываешь?
- Хитрые, - сказал он. - Конечно, они интересно пишут. Их не держали годами в ссылке, как нас. Пока мы страдали в глухомани под комендатурой, ваши учились в университетах. Вот и стали хитрыми.
- Федя, - спросил я, - когда последний раз лично ты был в ссылке? Когда ты последний раз лично страдал под комендатурой? И где ты стал инженером: тут или там?
- Там. Я политех в Питере окончил.
- А почему ты не стал хитрым? - спросил я.
- Ну, знаешь! - обиделся он. - Я же не иудей, чтобы стать хитрым. Я сюда честно приехал на историческую родину. А ваши - расползлись повсюду. У нас на фирме четверо из бывшего Союза: трое ваших - и один я. А если б ваших тут не было - приняли бы троих наших инженеров. Ваши всегда лезут на теплые места.
Я понял, что это знакомство пора заканчивать. Я кивнул и сказал:
- Молодец, Федя!
И вышел на улицу.
Приятно грело солнце. Я забыл про Федю. Про таких инженеров надо забывать мгновенно, чтобы не морочить себе голову.
Я в Штутгарте - уборщик мусора. Это моя официальная профессия. Но почему я должен говорить об этом инженеру, который зарабатывает в четыре раза больше? Мне только этого не хватало: оправдываться перед ним! Он способен произносить только слово ВАШИ. А слово ЕВРЕЙ он произносить - не способен. Но это - его личное дело.
Но Федя - догнал меня.
- Почему ты так неожиданно ушел в разгаре нашей дискуссии? - спросил он.
- Погода хорошая, Федя.
- Но разве я неправ? Ну скажи: я неправ?!
- Прав, - сказал я и тяжело вздохнул. - Хорошая погода, Федя. Но я сейчас очень занят. Всего хорошего!
Я думал, что он поймет - и отстанет.
Но Федя хотел дискутировать! Вероятно, те три инженера на фирме совсем не хотели с ним разговаривать. И Федя, наконец, нашел собеседника: меня!
О, Господи!
За что мне такое счастье?!
- Ну, скажи, почему ты так зол на меня? - спросил он. - Почему ты не хочешь поговорить? Борис, давай зайдем в забегаловку, выпьем по кружке пива! Ну, согласись!
Я вздохнул - и согласился.
Мы заказали по кружке пива. Федя говорил - я молчал. Федя спрашивал - я молча кивал.
- Ну, скажи хоть слово, - сказал он. - Я же с тобой по-человечески разговариваю.
Я опять вздохнул.
- Ох, Федя, - сказал я. - В Германии на 20 российских немцев - только один еврей из бывшего СССР. Христос тоже был евреем. А ты, Федя, рядовой антисемит. При этом ты почему-то веришь еврею Христу. У тебя нет впечатления, что Христос однажды на тебя обидится?
- Христос ни на кого не обижается, - сказал Федя.
- Ты хоть научись произносить вслух его национальность, - мягко попросил я. - Ну, Федя? Скажи это слово.
Он - задумался.
- Ну, скажи! - опять попросил я. - Выдави изо рта это слово, которое ты никогда не произносил. Соверши хоть один раз этот подвиг - ради еврея Христа.
- Кем ты работаешь? - спросил он.
- Я? Менеджер синагоги.
- Да ну тебя! - сказал он. - Я с тобой хочу поговорить по-христиански. У тебя есть жена?
- Разведен.
- Ты любил ее?
- Любил, не любил... какая тебе разница? Еще недавно думал, что люблю ее. Но теперь - уже не люблю. Мне надоела ее злость. Больше слышать про нее не хочу.
- Конечно, ты - не христианин, - сказал Федя. - Христианин так не отвечает.
- А ты - кто? - спросил я. - Христианин? Тебя чему учит проповедник? Доброте. А ты что вытворяешь? Некрасиво, Федя!
- Нет, я совсем не антисемит, - сказал он. - Знаешь, почему я тебя догнал на улице? Это Христос помог мне понять, что я был неправ. Я обязан любить всех - и евреев тоже.
- Ну, наконец-то! - сказал я. - Произнес это слово. Впервые вижу наяву, как Христос помог антисемиту совершить подвиг.
- А ты - веруешь? - спросил Федя.
- Верую, не верую - это мое дело. Знаешь, 20 лет назад я лежал в больнице. У меня шла кровь, я сильно ослабел, цеплялся рукой за стенку. Вспомнил про Бога - и сказал ему: "Еще недавно я хотел стать знаменитым автором. А теперь - я подыхаю. Помоги мне выжить, а взамен я отказываюсь от будущей славы, больших гонораров и прочей дребедени". Так я сказал тогда Богу. И после этого стал быстро выздоравливать.
- Глупо, - сказал Федя. - Ты обидел Бога: ты предложил ему сделку - дай мне здоровье, а взамен бери мое будущее. Ты вел себя, как торгаш на базаре. Бог - это Хозяин, а мы - его ничтожные рабы. Раб не имеет права предлагать Хозяину сделку. Хозяин сам знает наперед, как ему поступить с каждым рабом. Я уверен, что у тебя с тех пор никогда не было больших успехов. Я уверен, что ты мог стать знаменитым, но из-за этой сделки с Богом ты превратился в середняка.
Я молча допил пиво.
- Бывай, Федя! - сказал я.
Хлопнул его по плечу - и ушел.
Больше я ни в какие церкви не хожу. Верую, но персонально.
И Федю больше никогда не видел. Но помню его слова: "Это Христос помог мне понять, что я был неправ. Я обязан любить всех - и евреев тоже".
Я больше не ищу Бога в себе. Нет смысла заниматься бессмыслицей. Надо просто хорошо работать и спокойно веровать Богу.