КИНО ГОРОДА БЕРДИЧЕВА
Это было в эпоху "Тарзана". Хрущев стучал туфлей по столу. Фидель
имел черную бороду. Герои Конго стреляли в диктатора Чомбе. В Бердичеве
смачно цвела акация.
Парижанин мог сказать про Бердичев: это на город, а сарай. А что такое
Париж, делал свой ход Бердичев. что таков Париж, если там нету кино
"Фрунзе"?
И что на это было возразить?
Ничего.
Париж-таки не имел свое кино "Фрунзе". Париж не имел ни Бродвея, ни
газиропщика Изю, ни такую публику. Так забудем про Париж и скажем, что
такое было тогда кино "Фрунзе".
Сделаем нам субботний вечер.
Зайдем с афиш.
это были не та афиши, как теперь. Теперь их печатают. А тогда их делали
от руки. На холсте. это были не афиши. это были картины. Шпионы хо-
дили в масках. Любовницы носили декольте. На берегу моря стояли
кипарисы. Зачем Крым? Зачем Канары? Все было тут. На месте.
Кино стояло посреди города. Перед кино был сквер. Зимой там ставили
елку. Летом там были клумбы. Георгины и тысяча незабудок. Вы хотите
иметь запах природы? Так дайте себе посидеть на скамейке!
- А скажите, тут занято?
- Нет , но будет занято.
- А кто тут сидит, если тут никого нет?
- Кто не сидит, еще придет!
- Так пока они придут, мы тут сами посидим!
- Ну, сидите, если ваша совесть уехала в Житомир и попросила там
политического убежища!
С левой стороны был старый особняк с белыми колоннами. Один раз
там ночевал гетьман Мазепа. Особняк называли - хата Мазепы.
За хатой была касса кино. Публика стояла в очереди - как потом за
мясом.
Всегда был кто - то один, к то хотел без очереди.
- Пышерц, - говорили ему, - куда ты лезешь? Иди, стань в конец, как
люди!
- У меня супруга рожает! - отвечал Пышерц.
- Так что ты идешь в кино? Ты перепутал кино с роддомом? Иди, помоги
ей родить. что б тебе тройня была на твою голову! Бандитская морда!
Справа, на Садовой, тормозила "Победа". Из "Победы" выходил директор
завода "Прогресс". С ним была супруга. Она брала директора под руку.
Билеты им уже достали. На заводе работало пол-Бердичева. Публика
смотрела на костюм директора. На штиблеты . На галстук. На платье суп-
руги. Директор был хозяин города.
Над крышами был вечер.
Зайдем в кино?
Зайдем.
Ступим на паркетный пол вестибюля. Мух нет. У них нету билета. На
стенах висят фото артистов. Шульженко, Бернес, Баталов, Голубкина.
Вестибюль - это начало парада. Тут надо не спешить. Надо поправить
галстук, проверить пуговицы на ширинке. что не так - потом навсегда
припомнят.
Билеты - контролерше.
И начинался большой парад публики города Бердичева.
Тогда не было как теперь: купил билет и смотри кино. Тогда на так
спешили. Публика имела старый кайф. От синематографа.
Был буфет.
Был оркестр.
Но сначала был буфет.
Публика Бердичева ела безе, конфеты, мятные пряники, пила
шампанское и ситро. Аристократы пили коньяк. Мороженое было
тотально одного сорта: сливочное. Публика дерзко называла его
пломбиром. Его клали в стаканчики - вафельные Буфетчица была в
ударе. Она имела сто рублей - с премиальными. что, за это надо
работать в торговле? За это надо - совсем не работать Хрущев строил
светлое Завтра: широко и всем. Буфетчица тоже строила Завтра, но
сегодня: узко и себе. А кто мог сказать против?
Публика понимала: это жизнь.
Но имели место разговоры.
- Чтоб она так жила, как тут сто грамм пломбира! - говорила супруга
Фира супругу Семе.
- Ну, я знаю... Тридцать грамм!
- Э, - говорил Сема, - Фира, я тебе даю голову на отсечение: тут все
пятьдесят!
- Сема, т ы шлэмазл! Ты всегда был шлэмазл! И я таскаю это т крест на
себе с 1935 года.
- Нивроко! - делал удивление Сема. - Фира, когда тебя крестили?
- В 1935 году! Моя свадьба - моя ошибка! Кушай пломбир шлэмазл! И
хватит мне делать эти мансы! Я тебе сказала: тридцать. Значит сколько?
- Значит, пятьдесят, - упорно стоял Сема.
- Хорошо, пускай пятьдесят! Пускай двести пятьдесят! Бросили деньги
на ветер... Но пломбир-таки ничего Можно кушать...
Публика ходила туда-сюда и на спешила. Показывала себя и смотрела
на другие недостатки.
Раскланивались. Мужчины смотрели на ножки. Дамы смотрели на все.
В понедельник надо иметь что сказать. Вайсман пришила Ваисману
171
пуговицу - розовыми нитками на синий пиджак. Такое надо забыть?! Где
взять на это силы?
Перед сеансом был концерт.
это был концерт трубача Бараша. Трубач Бараш носил бабочку. Он играл
на трубе и пианино. В оркестре был аккордеон, вторая скрипка, виолончель,
саксофон. Играли сочно.
Это ставило публике настроение.
Старый кайф синематографа.
Все работало сюда. Бордовые плюшевые портьеры. Запах духов. Строго
бритые лезвием лица мужчин. А про дамскую публику - так это нет слов!
Дамы строили прически на кино уже с обеда. Все блестело.
Кино-таки было кино, а не это самое.
Бахчисарайский фонтан!
Смак!
А как честно плакали, когда смотрели Капура! А как честно смеялись
когда смотрели Чаплина! Теперь такое тоже имеет место. Но - это смех?
это - плач? Так, пара слез. На синтетический диван. Телевизор - это не
кино. Такое кино, как было в Бердичеве, Париж не имел. Скажем Парижу
правду: Париж, это так !
Распахивались двери. Публика шла на Бродвей. Горели фонари. На
бульваре пели птицы.
Было кино.
Просто кино...