Вена: как послушатьоперу, получить удовольствие и не разориться
Очень хотелось в оперу. Нет, не просто заглянуть в здание оперного театра и почувствовать себя приобщенным к высокой венской музыкальной культуре - для этого существуют отдельные экскурсии по театру и его кулисам, билеты на которые свободно продаются в кассе театра по доступным ценам. Нет, хотелось послушать оперу, и не лишь бы какую, а именно "Тоску", настоящую итальянскую оперу, творение Джакомо Пуччини, уже почти 115 лет не сходящую с оперных сцен во всем мире. Вот как раз на "Тоску" билетов не было. "Sold out", распродано, объяснил нам седовласый кассир, тот же самый, по утверждению моей спутницы, что семь лет назад продал ей, поддавшись, видимо, ее женским чарам, билеты на "Севильского цирюльника", хотя тогда тоже был полный "sold out". За эти годы её обаяние не померкло и, когда, она еще раз, но более проникновенно, попросила кассира попробовать найти что-либо для нас, он не смог устоять, позвонил куда-то, поговорил с кем-то и предложил нам два билета, хотя и в разные места, но по ценам, которые превышали наш скромный бюджет. Впрочем, было искушение потратиться; сколько уж раз еще доведется нам послушать "Тоску" в Венской опере!; но благоразумие взяло верх, и мы отказались, к невероятному удивлению кассира, не оценившего наше легкомыслие.
На площади возле оперного театра день и ночь крутятся продавцы билетов на концерты, неутомимо предлагающие их каждому проходящему мимо туристу. Я называю их "моцартами" - как правило, они одеты в камзолы эпохи великого композитора, иногда на их головы напялены напудренные, как в те времена, парики. У них, я знал, тоже бывают билеты в оперу. К "моцартам" не надо обращаться - достаточно остановиться с заинтересованным видом возле театральной афиши, как они тут же подходят к тебе с предложениями своих услуг. Говорят они на всех языках, после первых английских фраз безошибочно опознают русский акцент и зовут другого "моцарта", который немного говорит по-русски. Не представляю, как они делят между собой прибыли, но взаимовыручка в их среде отлажена здорово - когда у одного из них не оказалось в наличии билетов на "Тоску", тут же он привел другого, у которого в папке была пачка заветных билетов. Надо сказать, что билеты на традиционый венский моцарто-штраусовский концерт в так называмый "золотой зал" они продают по номинальной цене (проверено в кассе этого самого зала), а вот оперные билеты - по ценам спекулятивным. Когда-то я купил у такого вот спекулянта 6-евровый билет за 20 евро. С тех пор цены изменились и аппетиты спекулянтов тоже - на этот раз билет номинальной стоимостью в 12 евро они продают за 45, предупреждая при этом, что места не слишком удобные. Что это такое, я тоже знаю - в тот раз, чтобы увидеть с моего места в последнем ряду престижной ложи всю сцену, а не только ее кусочек, мне приходилось вставать каждые несколько минут. После очередного приступа борьбы с искушением, мы снова отказываемся. Есть еще один способ попасть в оперу, и именно им нам предстоит воспользоваться.
Дело в том, что за какое-то время до начала спектакля в кассе, расположенной с обратной стороны здания оперы, будут продаваться входные, "стоячие" билеты. Что это такое, мы знаем только понаслышке, но решаем попробовать. Спустя какое-то время, примерно за три часа до первых нот увертюры, мы входим в помещение кассы. Мы еще не знаем, что нас ждет внутри.
А там уже находятся десятка три-четыре ожидающих. Часть их них сидит на полу, остальные пока еще держатся на ногах, а одна пожилая женщина сидит на принесенном с собой маленьком складном стульчике. Большинство углублены в свои айфоны и самсунги, некоторые читают книги. Расовый и национальный состав разнообразен - много азиатских лиц, слышны фразы на французском, итальянском, русском, английском, немецком. Мы встаем в очередь. За порядком в ней следит серьезный немолодой господин в идеально сидящем костюме, настоящий венец. Известно, что в кассе продают один билет на одного человека, но сколько всего и хватит ли на нас - остается тайной. Впрочем, за нами быстро выстраивается "хвост" из продолжающих подходить людей, и это внушает оптимизм. В жаркий венский день в помещении быстро становится душно. Я решил выйти подышать чуть-чуть воздухом, но не уходить далеко - ведь на стене висит вывеска, предупреждающая, что "уходя из очереди, вы рискуете потерять её". Я успел сделать буквально пару вдохов и выдохов, когда до меня добрался оперный смотритель за очередью и довольно настойчиво предложил мне вернуться, "пока не поздно", на мое место. Тогда я еще не понимал, что для меня он сделал исключение, позволив мне беспрепятственно встать рядом с моей спутницей. Несколькими минутами позже, когда вернувшаяся с улицы женщина захотела присоединиться к своей приятельнице, стоявшей в первых рядах, он категорически не пустил её. Женщина пыталась протестовать, частично по-английски и большей частью по-русски, но он был непреклонен и величественным жестом отослал ее в конец очереди. Не без сопротивления, но она смирилась с такой участью. Вообще власть этого человека над очередью была, похоже, неограниченной. Он делал замечания каждому, кто пытался в шортах войти в помещение кассы; из его слов можно было понять, что в таком бесштанном наряде в Венскую оперу никого не пускают. Я представил себе, что он, пожалуй, и самому Моцарту (настоящему) не позволил бы здесь находиться по причине короткого камзола, оставляющего одетые в белые чулки ноги доступными любым взглядам. Когда же какой-то юный американец попытался объяснить ему, что до начала оперы он еще сможет переодеться, смотритель легко опроверг это утверждение, заявив, что тот просто не успеет добраться до гостиницы, надеть настоящие брюки и вернуться. Больще этого наивного молодого человека мы не видели в очереди.
Время шло, жара и духота не спадали, жажда становилась нестерпимой, но всему, в конце концов, наступает свой черед. Появился кассир; он занял место в кассе и чем-то там щёлкал внутри её. Края очереди мы не могли видеть, но подозревали, что она давно вышла из помещения кассы и вьется вокруг колоннады здания оперы. Наконец, за 80 минут до начала спектакля касса открылась. Первыми откуда-то сбоку получили билеты очень пожилые дамы и господа - видимо, ветераны то ли труда, то ли мировой войны. С поразительной скоростью кассир выдавал билеты, и наша очередь настала буквально в течение нескольких минут. Мы купили два билета по 4 (!) евро на стоячие места в партере. Такие же билеты, но на галерею и в бельэтаж, стоили в кассе 3 евро.
Казалось бы, на этом можно успокоиться, выйти на улицу и вернуться к началу оперы. Но мы обратили внимание, что все купившие билеты перед нами почему-то поспешили войти вовнутрь, прошли билетный контроль и побежали куда-то дальше. Делать нечего, мы решили поступить также. Театральные фойе были совершенно пусты, но перед какими-то дверями наши недавние коллеги по очереди в кассу уже образовали новую очередь. Ничего не понимая, мы задержались в буфете, где с удовольствием выпили по бутылке газированной воды.
После этого мы присоединились к очереди. Но, видимо, мы сделали это не по правилам, потому что следующий смотритель, еще более строгий, чем предыдущий, заставил меня встать в пару с молодой японкой, а не стоять за ее спиной, как это принято в обыкновенных, неоперных очередях. Так же, парами, он расставлял всех вновь прибывших. Мне, отвыкшему в нашей безалаберной средиземноморской стране от жестких дисциплинарных требований, это очень не понравилось. Я уже стал прикидывать, что я скажу ему, если он потребует от меня еще какого-нибудь беспрекословного послушания. - "Здесь тебе не армия", так я бы сказал ему. Или еще круче - "здесь тебе не концетрационен камп". К счастью, в этот момент двери распахнулись, очередь двинулась с места, и мы оказались внутри зрительного зала. Только тогда до меня начала доходить мудрость организаторов стоячих мест - можно представить себе, какая давка была бы здесь, если бы не их строгие правила!
Прямо по центру зала, сразу за последними рядами партера, оказались оборудованные барьерами места для стоячих зрителей. В каждом таком ряду было по восемь мест, разделенных ступеньками прохода. Задние ряды были выше передних, так что головы зрителей первых рядов не должны были мешать сзади стоящим. Мы заняли места в пятом ряду, а если бы не пили бы газировку в буфете, то, пожалуй, могли бы претендовать и на третий ряд. Появилась девушка-распорядительница и очень дружелюбно на английском разъяснила всем стоящим, что мы сейчас должны отметить занятые нами места каким-нибудь предметом, который нужно обвязать вокруг поручней, и тогда мы можем спокойно идти гулять по театру, не опасаясь, что кто-то очень шустрый займет их. У большинства стоящих зрителей уже были припасены ленточки и шарфики, которыми они быстро застолбили себе места. Мы тоже пошарили по карманам и по сумочкам. У меня нашелся только ремень от брюк, но, если бы я его оставил здесь, то существовала бы опасность, что брюки с меня свалятся, и тогда меня с позором выгонят из театра как бесштанного. В конце концов, у нас нашлись какие-то шнурочки, мы привязали их куда надо и вышли в фойе оперного театра.
.
.
Рядом с элегантно одетыми венцами и солидными иностранцами бродили по театру туристы в джинсах и майках; и те, и другие были активно заняты фотографированием "селфи" и друг друга. В буфете австрийцы распивали прекрасное местное молодое вино и лакомились пирожными и штруделями. По разнообразию языков, звучавших вокруг, можно было подумать, что мы в Вавилоне. Мы погуляли немного и, обеспокоенные судьбой наших шнурков, опрометчиво оставленных на поручне стоячих мест, поспешили обратно в зал.
.
.
.
.
Все было спокойно, шнурки никто не унес, наши места никто не занял. Погас свет. Поднялся занавес. Пришел дирижер. Прозвучали несколько коротких музыкальных фраз - в "Тоске", по сути, нет увертюры - и опера началась.
.
.
Я не оперный критик и не стану рассуждать о достоинствах или недостатках постановки или нюансах игры оркестра. Как зритель, могу сказать - мне очень понравилось, настолько, что уже во втором акте я понял, что полностью забыл о неудобствах стоячих мест. Более того, если сравнивать с местом, на котором я сидел (а больше стоял) в прошлый раз, то преимущества были налицо - я все видел и слышал, причем находился я практически в том месте, над которым в российских театрах расположена так называемая "царская ложа", самое удобное место в театре. Честь и хвала австрийцам, что эти места в Венской опере отданы для обыкновенных зрителей, к тому же по такой цене!
.
.
Состав исполнителей в "Тоске" был звездный. Мы насладились пением и игрой знаменитого американского баритона Томаса Хэмпсона, итальянского тенора Марчелло Джордани и голландской певицы Барбары Хавеман.
.
.
Овации были и бурными, и продолжительными и, самое главное, очень искренними. Мне показалось, что громче всех аплодировала именно наша "стоячая" трибуна. Еще бы - ведь здесь собрались самые истинные любители оперы!
![[]](/img/r/rubinson_a/vena-opera/opera.jpg)
![В фойе Венской оперы [А.Р.]](/img/r/rubinson_a/vena-opera/wopere2.jpg)
![Перед спектаклем [А.Р.]](/img/r/rubinson_a/vena-opera/pered.jpg)
![Ярусы оперного театра [А.Р.]](/img/r/rubinson_a/vena-opera/zal2.jpg)
![Занавес [А.Р.]](/img/r/rubinson_a/vena-opera/zanawes.jpg)
![В зрительном зале [А.Р.]](/img/r/rubinson_a/vena-opera/zal.jpg)
