Свадебная слеза
Когда Ави, мой приятель, остановил новенькую "Мазду" и из нее выпорхнула его жена - я подумал, что он меня разыгрывает. Коротенькая юбка, приоткрывающая стройные ноги, умеренный макияж, располагающая улыбка и звонкий голос... эта характеристика могла бы говорить о совсем молодой женщине, но Алоне тогда было уже далеко за пятьдесят. Несколько фраз, при состоявшемся тут же знакомстве, почти мгновенно перешли в духовный контакт, сходный с которым уже давно имелся между мной и ее мужем. Втроем мы как-то сразу ощутили эту прелесть человеческого взаимопонимания с полуслова, с полужеста, с полувзгляда - мы получали удовольствие от общения почти на языке старых друзей. Глядя на эту цветущую женщину, трудно было осознать ее матерью троих взрослых детей и бабушкой четверых внуков. Непросто было также представить, что всего час назад Алона сидела в своем служебном кабинете в форме армейского офицера и отдавала распоряжения мужчинам, стоявшим перед ней навытяжку. А в эту, первую мою с ней, встречу - она просто засыпала нас смехом, разговорами о предстоящей свадьбе среднего сына и об ожидающихся семейных хлопотах в три оставшихся до нее месяца...
В один из последовавших затем дней Ави не вышел на работу. Не было его и на второй день, на третий и на четвертый. А через неделю я услышал от него ужасные слова: "Алона тяжело больна. Надежда только на связи." Сказать, что для меня это сообщение было, как гром с ясного неба - ничего не сказать. Надолго расстроеный услышаным, я пытался,как мог, поддерживать боевой дух друга. Ави же старался выглядеть веселым и привычно жизнерадостным для своей, любимой и через тридцать пять лет совместной жизни, Алоны. Я ежедневно выслушивал его доклады о встречах со светилами медицины, с психологами, о беседах с детьми и об имеющихся шансах на чудо. Казалось, несчастье обойдет эту семью стороной, но...чуда не произошло. Алона ушла, оставив Ави и их немалую родню в страшном горе.
А на моем рабочем столе продолжал лежать конверт с приглашением на свадьбу. В указаный день, приодевшись, я прибыл в зал торжеств - там было уже несколько сотен приглашенных. Непривычно выглядящий в строгом сером костюме Ави встретил меня у входа, познакомил с невестой, с детьми и внуками, представил паре друзей. На протяжении всего вечера он не прикоснулся к еде, лишь изредка прислонял к губам рюмку. Естесственно, не танцевал - семья продолжала находиться в трауре. В разговорах за столом три часа пролетели незаметно, подошло время прощаться. Слегка покачиваясь и пробивая дорогу в веселящейся толпе, Ави проводил меня до выхода из роскошного зала. Остановившись у двери, он долгим взглядом обвел танцующих "фрэйлехс" гостей, богатые столы и, опустив голову, молча повернулся ко мне - из уголка его левого глаза медленно скатывалась слеза... Слеза мужчины, всего две недели назад похоронившего жену и два часа назад стоявшего под хупой на свадьбе сына. Которую, согласно еврейской традиции, нельзя переносить ни на один день...