Две половинки души
Первый раз в своей жизни я ощутил интерес и тягу к противоположному полу лет в одиннадцать отроду. Пацан, у которого перехватывало дыхание при виде Оленьки,белокурой красавицы с передней парты, ощущал прямо-таки гипнотическое влияние со стороны этой юной особы. Я приходил в школу за час до уроков, садился у ворот и в десятый раз подшлифовывал собственноручно сделанную для нее полочку, поглядывал на дорогу и ожидал сладостного момента - ее смущенного "мужским" вниманием взгляда и тихого "спасибо". Увы, у этого ростка чувств не было никаких шансов - Оленька вместе с родителями уехала в другой город и там, заболев лейкемией, умерла.
Зато потом, через десяток лет, чувств было много, даже слишком много. Катеньки, Машеньки, Валечки - эти женские имена олицетворяли для меня юношество, первые мужские победы, а по сути представляли собой подсознательный выбор спутницы жизни. С приближением к возрасту женитьбы имена стали меняться и в ушах зазвучали более привычные в моей родне Раечки, Бэллочки, Светочки. Зазвучали имена моих потенциальных невест, названных по первым буквам имен Рахель, Броня, Сарра - их еврейских местечковых бабушек. И я пошел по пути своих предков, оставшись в лоне своего народа - у моей жены, дочери и внука еврейские имена, еврейский менталитет, еврейское счастье и все, что за это полагается.
А то, что мне не полагалось, досталось другим еврейским мальчикам, связавшими свои судьбы с дочерями и внучками тех, кто так или иначе был у кормила власти в бывшем СССР. И это кормило их неплохо кормило (простите невольный каламбур), судя по первому и последующим в этом направлении урокам моей жизни. Первый же был получен в военно-дирижерской школе при московской консерватории, куда меня не приняли по причине принадлежности к нетитульной нации - в отличие от многих еврейских мальчиков, которые-таки стали военными дирижерами, крупными начальниками и генералами. Потому что влюбились в тех, в кого надо - и это помогло им потом крупно шагать по жизни, а не передвигаться короткими перебежками. Хотя и заставило не оглядываться на еврейские корни и не переживать за шолом-алейхемовского Тевье-молочника, проклявшего свою дочь за любовь к Федьке-писарю.Что сделаешь, сердцу не прикажешь, и они, эти мальчики, сильно и не переживали по этому поводу. Главное - любовь, а на слова типа "жид" и разговоры за семейным столом типа "У меня командир роты был. Правда еврей - но хороший человек!" они научились просто не обращать внимания. И правильно сделали , потому что иначе их бы не приняли в престижный институт, не дали бы защитить диссертацию, не присвоили бы офицерского звания выше майора, не назначили бы первым лицом любого мало-мальски серьезного предприятия на бывшей Родине - к чему имелись соответствующие указания свыше...
По приезду же в Израиль с бывшими еврейскими мальчиками, а ныне солидными главами смешанных семей, начали происходить интересные вещи.С одной стороны, повинуясь голосу крови, они начали вновь ощущать принадлежность к своей нации. Начали публично гордиться видными евреями- лауреатами Нобелевских премий, пересматривать семейные альбомы с чудом сохранившимися (или вовремя припрятанными) фотографиями родственников из еврейских местечек, выковыривать из памяти затушеванные временем слова из "мамэ лушн", раз в год на "Йом Кипур" посещать синагогу - но с другой стороны...С другой стороны, у них все еще оставалась любовь к постаревшей, но все еще любимой жене-нееврейке и интернациональный долг по отношению к своей нееврейской семье. Которая, несмотря на переезд в Израиль, не потеряла права интересоваться корнями своими, нееврейскими. Которая ,по тому же праву, больше интересуется тем, что написано в Библии - а не в Торе. Которая тянет его-еврея посетить места крещения Иисуса в водах Иордана и церковь Гроба Господня - а не пещеру Мэарат hа-Махпела в Хевроне с мощами праотцов еврейских. Которая хочет отмечать Новый год не в жарком сентябре, а зимой - хоть и без снега, но с елкой и жареным поросенком. Опять же, которая хочет проведывать родственников на своей, совсем не исторической, а натуральной Родине - а это не всегда просто по многим, в том числе и финансовым, причинам . Проблемы, однако...
Мне их искренне жаль, этих бывших еврейских мальчиков. Я им сочувствую и стараюсь избегать бесед с ними, уже седыми мужами, на сугубо еврейские темы. Стараюсь молчать в разговорах о ненужном мне и пока непринятом в Израиле, но таком необходимом для их детей и внуков Законе о гражданских браках. Стараюсь прощать им не всегда дружественные высказывания в адрес наших общих соплеменников, не обращать внимания на прочно вбитый в их головы советский великодержавный шовинизм, на образ жизни по принципу "тело уже тут, а душа - все еще там", на отсутствие должного интереса к еврейской национальной культуре. Стараюсь не обидеть их жен, разделивших с этими мальчиками непростую еврейскую судьбу. Потому что,несмотря ни на что, уважаю их выбор и волнуюсь за их детей, проходящих службу в Армии обороны Израиля - не меньше,чем за своих.
Потому что продолжаю ощущать их частью нашей семьи. Частью нашей, волею судьбы разбросанной по всему миру и собравшейся в Израиле еврейской семьи. Продолжаю ощущать их неотторгнувшейся половинкой моей души...