Она плелась в буквальном смысле слова, хотя при этом я отметила про себя: торопится. Выглядела она немного нелепо: сумка сползала с плеча, она пыталась удержать ее, но мешала бутылка c водой в другой руке.
- Анечка, как Вы прекрасно выглядете, - заметила она меня. Трудно было не заметить - кроме нас двоих вокруг не было ни одной живой души.
Я не могла ответить ей комплиментом на комплимент. "Как же она похудела и постарела"- пронеслось у меня в голове.
- Знаете, Анечка, раньше мы с Михаилом Маковичем каждое воскресенье ездили к Роме, а вот теперь я одна.
Я слышала, что ее муж серьезно болен, но как-то за своими проблемами чужие, особенно если они укладываются в привычную схему, остаются или просто незамеченными, или не вызывают особого отклика. Дело в том, что Михаил Макович и Галина Семеновна люди уже весьма почтенного возраста. И не удивительно, что они болеют и даже умирают. Что говорить, когда молодые уходят.
- Знаете, Анечка, - эти слова она повторяла в начале каждой фразы,- здесь очень плохая медицина. Зря мы с Вами уехали. Я лечусь только у нас в больнице Мечникова. Там врачи такие душевные и разговаривают по-русски. - она рассказывала это мне при каждой всрече.
Я не стала ей возражать, и приводить примеры безнадежных случаев. Когда, например, не смогли спасти мою невестку, жену моего брата, 48 лет. И все душевные и русскоговорящие врачи были бессильны. Уж Раису Максимовну Горбачеву лечили бы, наверное, лучшие силы России, а Михал Сергеевич привез ее в Германию.
- Кто знает, где лучше лечиться и как правильно поступить? Если бы такие вещи можно было репетировать. - каждый раз отвечала я ей.
Я очень торопилась, но уйти не могла. В голове проносились воспоминания. Как-то рассказывала моя подруга:
- Помню пришли мы с Галкой Волковой к Роме в гости. Нам было лет по семнадцать, а ему, соответственно, пятнадцать. Они заперлись в комнате, а я, сама понимаешь, куковала на кухне. Ты же знаешь, я была девушка целомудренная, хоть всегда и попадала в переплеты. Вот и тогда, сижу я, значит, на кухне, тут дверь открывается, и на пороге стоит Ромина мама, молодая, красивая, в шубе каракулевой. Я их предупредить не успела, зато она взяла меня в оборот, кто я и что, где учусь? Ну я с перепугу все и выдала. Потом она меня в моем музучилище разыскивала, я ее в коридоре видела, ее невозможно было не заметить уж очень она была хороша. А меня она, слава Богу, не узнала.
- Зачем она тебя разыскивала?- не совсем поняла я.
- Как зачем? Затем, что мы развращали ее малолетнего сына.
- Так ты ж на кухне сидела, а не развращала.
- Ты же знаешь, мне всегда попадало от родителей. Так и в тот раз. Галка в спальне была и потом сбежала, она не успела даже имени ее узнать, а меня на кухне обо всем расспросила.
- А как Ваш старший сын? - спросила я, чтобы хоть как-то отвлечь ее от мрачных разговоров.
- Знаете, Анечка, он ведь не плохой мальчик, просто ему в жизни не везет.
Ничего себе мальчик. - Пролетело у меня в голове.- Ему, наверное, лет эдак 56.
-Не должен был он уходить от Вали, своей первой жены.- Продолжала она.- А так, пошло у него все наперекосяк. Вот пару месяцев назад ушел и от последней, молодой. Все бы ничего, так ведь дети везде остаются. Не то, что Ромочка. - В глазах заблестели слезы, но так и застыли, справилась.
Моя другая подруга вспоминала о том, как Рома ухаживал за ней.
- Это было потрясающе. - Рассказывала она.- Хорош собой, умен, без цветов не приходил. Подарки дарил красивые и ненавязчивые. Рестораны посещал самые дорогие. И везде его знали.
- Откуда? - спросила я
- Во-первых, сам он был хозяином мастерской по ремонту машин.
- Неужели Рома такой шикарный и вальяжный занимался обычным ремонтом машин?
- Это сейчас кажется непрестижно. А в те времена ремонт машин - был серьезный бизнес, серьезней, чем сегодня быть хозяином крупного предприятия.
- Да, но здесь в Германии он ведь почти с первого дня работал по своей специальности, инженером - коструктором.
- Я же тебе сказала, что он всегда был умным и сообразительным. Он после окончания института ни одного дня по специальности не работал, а понадобилось, конспекты старые открыл, голову напряг и все получилось.
- А что же во-вторых?
- Ты не знаешь, что его отец, Михаил Макович, был тренером местной футбольной команды? Естественно, что вход для него был везде открыт, и для его сына тоже. Надо сказать, что Рома, в отличае от многих других представителей "золотой молодежи" родителей своих любил и уважал.
- Теперь понятно, почему они, не задумываясь, поднялись с места и уехали за ним. Но почему же ты не вышла за него замуж?
- Так ведь он был женат. Рома женился в двадцать лет. А я была одним из его немногочисленных увлечений. И никогда он даже не помышлял о том, чтобы бросить жену. Семьей своей он дорожил больше всего на свете.
- Знаете Анечка, - сквозь воспоминания услышала я ее голос, - врачи говорят, что у Михаила Маковича был уже микроинсульт, а теперь вот обширный инсульт.
- Я слышала, он уже дома. - попыталась я хоть как-то облегчить разговор.
- Это ужасно, Анечка. Мне так тяжело за ним ухаживать. Медсестра приходит в девять часов, а он просыпается в семь. Так что к ее приходу я успеваю его помыть и накормить, но чего мне это стоит, знает только Господь Бог.
Я вспомнила, как Михаил Макович всегда на вопрос "Как Ваши дела?" отвечал:
- Вы же знаете, наш Рома работает на самом крупном предприятии города.
- Ромочка опять пошел на повышение.
- Вы видели, Анечка, новый Мерседес нашего Ромы?
- Вы слышали, Анечка, Ромочка купил квартиру.
- Рома получил от шефа 5 тысяч долларов премию.
- Миша, Ромочка не разрешает рассказывать о заработках. - перебивала его Галинаа Семеновна.
- Анечка, Вы были у Дашиной мамы?- оторвала она меня от воспоминаний.
- Нет, вот как раз собираюсь.
И вдруг случилось непоправимое. У Ромы часто болела голова, причем так часто и сильно, что он обратился к врачу. Врач посоветовал принимать теплые ванны. Права, наверное, его мама, врачи здесь не очень. Однажды он вышел из ванны, ему даже показалось вначале, что боль прошла. Вера, его жена, услышала звук падающего тела...
- Знаете Анечка, врачи советуют сдать Мишеньку в дом престарелых. Как я могу? Мы жизнь прожили вместе, почти 60 лет.
Я хотела было согласиться с ней, но вовремя спохватилась. "А ведь она раздумывает, не сдать ли его, и ждет от меня поддержки. Бедная женщина".- пронеслось у меня в голове.
- А может быть врачи правы? - Угадала я.
Она продолжала внимательно смотреть мне в глаза,чтобы понять, не осудят ли ее люди. Достаточно того, что она сама себя поедом съест, если не выдержит тяжелой физической нагрузки и отдаст его в дом престарелых.
-Там за ним уход будет хороший, - продолжала я, - да и Вам легче будет.
Еще три дня Рома лежал без сознания, потом его еще на два дня подключили к аппарату. И эти два старика, сидящие и днем, и ночью рядом с ним. Они молили Бога:
- Господи, если тебе нужна чья-то жизнь, забери наши две. Оставь его.
- Знаете Анечка, - сквозь воспоминания пробился ко мне ее голос, -Я хорошо себя чувствую только здесь, на кладбище. - сказала она, и посмотрела на памятник. - Поговорю с Ромочкой и пойду дальше горе мыкать. Верочка нас, конечно, не оставляет, да и внуки тоже прекрасные, но они молодые, у них своя жизнь, а Вера работает, не покладая рук - ей ведь нужно за квартиру долг банку выплачивать, иначе могут отобрать.
Если бы Рома был застрахован, страховая сумма пошла бы в уплату долга. Но кто мог подумать, что такой молодой, здоровый, спортсмен вот так за несколько дней умрет.
Рядом с памятником Роме оставили два места для них, двух старых людей, проживших красивую жизнь. И если бы не эта нелепая смерть сына, то можно было бы сказать и счастливую.
- Знаете Анечка. Мне Даша дала почитать книгу "Жизнь после смерти". Я теперь уверена, что мы с Ромочкой встретимся. Остается только ждать.
...
Она ушла. И два свободных места на кладбище рядом с памятником сыну, как два застывших облака, остановились в ожидании.