- Палыч, возьми чуть левее... Не дотягиваюсь! - краснопёрочка вздрогнула под турмалиновым листочком кувшинки, и мелкие волны закачали едва проснувшихся водомерок.
- Прости, дорогой!.. Выскальзывает, зараза! - цапля прикидывалась камышом, и, казалось, не замечала всплесков весла в обезображенной войной руке под мокрым рукавом плаща цвета хаки.
- Смотри... Ещё один! - двухкилограммовый лещ засуетился в луже на дне древней плоскодонки, скользящей по серому туману, окутывающему зеркальную поверхность ещё более древней (не былинной ли?) речки Смородины.
- Иваныч, дашь мне этого красавчика? Завялю, да сыну отправлю... Он мне такой нож подарил... Финский... "Рапала"...
- Да без вопросов! Рыбы, что ли, нам не хватает? - сетка-сороковка ложилась на дно лодки, нехотя отпуская щук и лещей.
- Честно говоря, никогда не думал, что буду рыбу сеткой ловить! - мрачные заросли ольхи, вероятно, удивлялись, видя Александра Павловича не с бамбуковой удочкой и кормящего комаров, а проверяющего сетку...
- А что ж делать, Палыч?.. Если б не эта рыба, нам бы даже на лекарства не хватало... Олюшкиной пенсии на ингалятор как раз на три недели хватает... А ещё есть еда, квартплата, транспорт. Смотри, какая красавица! - бронзово-зеленоватая крокодилица чудом зацепилась мордой за сетку и, таким образом, оказалась в самом начале конвейера, заканчивающегося кастрюлькой с жареной рыбой в руках жены Николая Ивановича, пробегающей вдоль вонючего московского поезда.
- Иваныч, может, нам с тобой две сетки кидать?.. Если уж я к тебе прицепился... - красное-прекрасное солнышко сделало туман розоватым.
- Не... Хватит нам... Шестьдесят метров - хватит пока... Пока здесь москвичи с электросачками не появились, конечно! - жуки-плавунцы отгребали от лодки ножками-вёслами, словно готовясь удирать от этого дьяволького чуда технического прогресса и человеческой алчности. - Что-то галки раскричались...
- Иваныч, у тебя костыль в воду съехал!
- Да бог с ним!..
- Встать!.. Руки за голову!!! Встать, я сказал! Встать, твари! - проорал откуда ни возьмись вспыхнувший прожектор, подтвердив весомость сказанного выстрелом под урез воды... - Ну что, падлы... Попались, уроды? - Алескандр Павлович жмурился от по-энкавэдэшному направленному в лицу фонаря, а Николай Иванович всё пытался выловить костыль и встать. - Набраконьерились, козлы?
- Позвольте нам выбраться! Лодка тонет.
- А меня это волнует? - говорящему было лет тридцать.
- У него ноги нет, а у меня - пальцев.
- И че-го?.. Чего ещё у вас нет, ублюдки? Вылазьте, твари! - а этому - лет двадцать пять.
В избушке было тепло, пахло сырокопчёной колбасой, жареной рыбой и водкой. Из-под дверцы обшарпанной печки вырывались струйки дыма. В углу под рукомойником валялись пустые бутылки.
- Ну, что, мужики!.. - небритый "рыбоохранник" ростом под два метра глотнул полстакана пива. - Штраф будем платить на месте или через суд?
- А сколько это? - Николай Иванович до ухода на пенсию работал бухгалтером и любил точные цифры.
- Если через суд, то пойдёте по двести пятьдесят шестой пункт один и пункт три. Штраф - от шестидесяти до ста пятидесяти тысяч. Если здесь - по три тысячи с носа.
- Сынок, у меня пенсия - тыща двести! Где ж я тебе возьму три тыщи? - Александр Павлович уже прикидывал, у кого бы занять под будущую рыбу.
- Меня не волнует. Продашь что-нибудь. Ордена есть?
- Есть...
- Вот и продай. Можешь орденами заплатить...
- Не могу орденами... Я похоронные отдам...
- Витёк! - рыбоохранник кликнул двадцатипятилетнего в камуфляже. - Сгоняй с этими старпердами за деньгами!
- Не могу, у меня машина не заводится! - судя по звону стакана в гробовой тишине, он и не пытался её заводить.
- Как сгоняй?.. У нас сейчас-то ничего нету! Занимать надо! - Николай Иванович был красным, как мартовский рыбак.
- Ладно, хрен с вами... Что с вас взять, если вы одной ногой в могиле, ублюдки? - у двухметрового явно пропадала эрекция. - Тогда пойдёте на общественно-полезные работы, твари!.. - фразу довершили две звонкие оплеухи по старым шеями и пинки кованым ботинком по местам, которых никто и никогда не пинал.
Прошло два месяца. Перед глазами постоянно мелькали грязный сортир, рвота по углам, пустые бутылки, вонючие портянки, пробитая лодка и восемнадцать километров пешего пути до Старолуцка. Николай Иванович вздрогнул:
- Олюшка, я к Палычу съезжу...
- Смотри, осторожнее в автобусе!.. Знаешь, какие у нас старухи! Подавят!
- Ничего... Я осторожненько... - он набросил выходной пиджак с планками и вышел на остановку. Удалось даже сесть. Николай Иванович раскрыл "Старолуцкие Вести"... "АЛРОС продал фирме "Де Бирс" алмазов на 3,5 миллиарда долларов... Реальная стоимость алмазов составляет не менее 20 миллиардов..." Не удивительно... Что у нас на второй полосе?.. Вот... "Уголовное дело по статье 250 УК РФ, возбуждённое по факту выброса в р. Смородину 6 т натриевой селитры со склада завода "Старолуцкое Стекло", повлёкшему массовую гибель рыбы, водных животных и растений в отношении главного инженера завода К. Акопяна, в результате халатности которого 50-килограммовые мешки промокли, прекращено в связи с актом амнистии от 26 мая 2000 г."... Сволочи... Про Палыча, наверное, в конце... Ага, вот... "Коллектив школы ?7 с глубоким прискорбием..."