dd> Утро воскресного дня, восьмого мая, было ничуть не хуже вчерашнего, но вечером набежали тучи и пролился небольшой дождь. После коллективного семейного завтрака в интернет-кафе мы разделились. Дети поехали на машине в Аркадию и на Фонтан, а я с женой отправились в пеший поход, чтобы в меру своих немолодых сил побывать в некоторых памятных нам местах и посмотреть, что и как там изменилось.
Через подземный переход на Преображенской мы перешли на другую сторону улицы и пошли параллельно дому Либмана, где на углу в советское время находилась сберкасса, а до революции -кафе, и дому Руссова с известной всем одесситам аптекой Гаевского, расположенной на первом этаже.(фото 01.) Сейчас дом Руссова после пожара реставрируют. Потом медленно пошли по Садовой улице,она после революции была переименована в честь Хмельницкого, но не Богдана, а революционера. Потом улице возвратили дореволюционное название. Не видно прохожих,не верилось что впереди у нас Новый базар, если в воскресное утро почти никто не идёт туда и не возвращается с покупками оттуда.
Мы, не торопясь, шли по одной из коротких и красивых одесских улиц. По чётной стороне в подвальные помещения некоторых домов есть вход с улицы. В них до перестройки и сейчас размещаются различные мастерские и магазинчики. Мы задержались только у здания главпочтамта, на фронтоне которого наверху было написано "Дом связи". Здание по тротуару огорожено лентой, окрашенной в красно-белую зебру и прикреплённой к коротким стойкам. К ленте приколото отпечатанное крупными буквами предупреждение, что карниз здания не надёжен и возможно падение кусков. Напротив почтамта дом ? 5. Он мне памятен тем, что в коммунальной квартире на втором этаже две комнаты с видом на Садовую улицу жила девочка, с которой я был знаком с детского сада. Мы изредка общаемся по сей день. Огибаем огороженное пространство и идем дальше. На Садовой никаких новостроек мы не обнаружили. Впереди уже виден главный корпус Нового базара (фото 02).
Как ни странно, но название "Новый" не соответствует возрасту базара. В будущем году ему должно исполнится две сотни лет. Исторически по мере развития и расширения границ города появлялись более молодые базары и базарчики. Так, например, широко известный за пределами Украины одесский "Привоз" на 15 лет младше Нового базара.
Мы пересекли Торговую улицу и направились в мясо-молочный корпус. Рыбный корпус сгорел в середине восьмидесятых, и рыба также нашла себе пристанище на коротком прилавке в этом же корпусе. Кстати, я там увидел большую камбалу, которую уже не помню, когда в последний раз видел. Сразу после войны на Новом базаре мороженой рыбы не было, зато были бычки свежие бычки - песочники (рыжие) и бычки - подкаменщики (чёрные), серебристая скумбрия- качалочка с зубристой полосочкой вдоль всей тушки рыбки, глосики, камбала. Потом всё это богатство исчезло,и на прилавках базаров и магазинов появилась, в основном, нечерноморская рыба.
Я помню Новый базар с послевоенных лет. Большой, высокий, с остеклённой крышей мясомолочный корпус и приземистый, темноватый барачного типа - рыбный. Они занимали на Торговой улице два квартала. За корпусами между Новобазарным и Княжеским переулками и Конной улицей находилась большая базарная площадь, огороженная от улицы линией одноэтажных зданий. В них размещались промтоварные магазины. Несколько таких одноэтажных каменных строений было вкраплено и на самой торговой площади. Остальная территория была занята продольными и параллельными рядами прилавкок. А над головой огромное небо. Это был в основном продуктовый рынок. Кстати, по С.И. Ожегову понятия "рынок" и "базар" в смысле места торговли понятия адекватные. Я помню, что в 1945-46 годах на Новом базаре некоторое время существовала частная торговля хлебом, торговля лекарствами, будочки, где чинили примуса и гретцы. Новый базарв Одессе всегда жил полнокровной жизнью, потому что на государственные магазины рядовые одесситы не надеялись.
Если смотреть на нынешний мясной корпус со стороны Торговой улицы, то левая часть, та, что примыкает к сгоревшему рыбному корпусу, отдана под промышленные товары Остальная часть здания поделена между рыбо-мясными продуктами и молочными. Покупателей в корпусе немного. Из мясного корпуса мы спустились по лестнице на центральную площадь базара. Я её не узнал. Вместо былых многочисленных прилавков она была вплотную заставлена множеством будочек-магазинчиков в основном с промышленными товарами,. Эти магазинчики выстраивались в продольные и поперечные проулочки и без указателей напоминали настоящий лабиринт. Стояла неприличная для базара большого города тишина. Не слышно было обычных зазывных криков торговцев, и покупателей было, как мне показалось, намного меньше, чем продавцов. А я помнил Новый базар весёлым, шумным, заполненный народом, что порою трудно было протолкнуться. Всё течёт, всё меняется, заметил древнегреческий философ. Вот и Новый базар изменился и, и надо полагать, перестал быть привлекающей к себе достопримечательностью города.
Выйдя из боковых ворот в Княжеский переулок, мы направились вниз по Торговой. На мрачном здании, которое в советское время ьыло построено на углу улиц Княжеской (Баранова) и Торговой специально для коммунальной бани, висел щит о продаже. Вспомнились еженедельные суботние вечера, длинная очередь, желающих помыться людей,сидевших по периметру зала ожидания и медленно перемещавших к заветной двери по мере того, как очередной выходил из неё.
"Наверное, покупатель перестроит это, бывшее, так называемое,Зданию предприятие коммунального обслуживания в жилой дом", - подумал я. Зданию ведь лет сорок
Пройдя немного вниз по Торговой, бывшей улицей Красной гвардии, мы свернули вправо на Херсонскую, чтобы подойти к университетским корпусам.В конце этого квартала второй дом от угла вначале пятидесятых годов занимал А.А. Епишев, тогда первый секретарь Одесского обкома партии. Потом ещё при сталине его кратковременно назначили заместителем министра МГБ по кадрам, затем перевели на дипломатическую работу, а с 1962 года по 1985 он бессменно руководил Главным политическим управлением Советской армии и флота.Это был руководитель под стать Михаилу Андреевичу Суслову, а, может быть, и почище его . Одесса для многих стала хорошим трамплином для успешной карьеры.
Воскресенье,улицы пустыны, ворота во внутренний двор университета на Херсонской закрыты.(фото 04) Пошли дальше, обогнули угол и вот его главный вход на Дворянской улице (фото 05). На моей памяти эта улица называлась имени Коминтерна, потом Петра Великого.
Напротив главного входа университета бывший институт пищевой и холодильной промышленности (в одесском просторечье Консервный институт), а ныне Академия холода. Здесь учился и успешно закончил один из моих близких друзей Яша, внук известного в начале прошлого века не только в Одессе хирурга.
Способный человек, он защищал диплом на английском языке. Совмещая с ежедневной работой, написал диссертацию. В то далёкое время нельзя было защищать диссертацию в институте, где учился. Между Ленинградским холодильным институтом, где он должен был защищать, и Одесским отношения были не самые высокие. Диссертацию в Ленинграде "зарубили". В семидесятые годы он уехал в США, там он стал доктором, профессором университета и готовил кадры аж до выхода на пенсию.
Впереди у нас Елисаветинская улица, бывшая Щепкина. Я думал, что так она была названа в честь великого русского артиста Михаила Семёновича Щепкина, а оказывается в честь одесского профессора университета,историка Евгения Николаевича (1860-1920).], комиссара народного просвещения. И.А. Бунин в "Днях окаянных" недобро пишет о нём.
Я вспомнил, что двор в доме наискосок напротив на Елисаветинской был проходным. Более, чем полвека назад утром по дороге из родительского дома в Водный институт (ОИИМФ), теперь Национальный морской университет, я, срезая угол, с Преображенской через этот проходной двор выходил к главному входу университета и на несколько минут встречался с моей будущей женой, тогда ещё моей невестой. Она ждала меня на ступенях лестницы. Со ступеней лучше была видна дверь парадной дома (фото 06) , из которой я возникал с картонным тубусом для чертежей подмышкой. И мне она, желанная, на ступеньках издалека была видна. И вот мы снова на этих ступенях у входа в университет, я без самодельного тубуса, но какой большой, и сегодня можно сказать счастливый, путь дружно пройден от тех лет к этим.
На углу улиц Елисаветинской и Преображенской (фото 07) две симпатичные девушки, , наверное, студентки Одесского училища имени Грекова, будущие художницы, топчатся у своих мольбертов, набрасывая эскизы углового дома 23 с башенкой. Выходим на Преображенскую, по которой мы часто ходили от дома родителей к себе домой. Жена попыталась заглянуть во двор университетского корпуса на Преображенской, там находилась одна из химических лабораторий, но на неё набросились дворовые собаки. Жена поспешно ретировалась. Приятно посидели в Городском саду как раз на той скамье, что запечетлена на фото 08. Сидя на лавочке, я размышлял о том, что почти всю свою жизнь в Одессе провёл в центре города: Екатерининская площадь 8 и детский сад в Воронцовском переулке до войны, Преображенская 4 и школа на улице Гоголя после войны, затем мореходка на Канатной и институт на Мечникова. После женитьбы Греческая улица 50 - ОИИМФ, одесский порт и снова мореходка. За более, чем пол века всё кругом в этом многоугольнике многократно пешком исхожено. И вот сейчас мы снова здесь, в Городском саду, в родном городе, дышим одесским воздухом и, прикрыв веки, улыбаемся ласковому одесскому солнцу.
Но надо идти вперёд, ведь мы хотим побывать сегодня во многих памятных для нас местах. Через Городской сад выходим на Дерибасовскую. Напротив Горсада реконструируется гостиница "Большая Московская" ( фото 09). Она будет пятизвёздочной, называться "Империал" и рассчитанной всего на 59 номеров. Чтобы сохранить очень красивый декор здания старый аккуратно сняли и по нему изготовили все детали нового. Гостиница станет выше, для повышения её рентабельности на крыше будут установлены солнечные батареи и ёмкости для сбора дождевой воды.
Мы идём по Дерибасовской вниз, то по чётной, то по нечётной сторонам улицы. На первом этаже жилого дома мореходки, там, где был большой овощной магазин, немного поодаль сейчас кафе. Снаружжи кафе вынесены огороженные столы, затрудняющие свободный проход по тротуару. За столами много молодёжи, некоторые курят кальян. Рядом в здании, где была в доперестроечное время сберкасса- книжный магазин. Зашли. Две продавщицы интеллигентного вида мирно воркуют в глубине магазина, не обращая внимания на посетителей. И посетители не надоедают им. Путеводителя по Одессе, к нашему сожалению, нет, раскупили.
На другой стороне Дерибасовской нет гостиницы "Спартак", я уже об этом упоминал, её снесли. На месте бывшего летнего кинотеатра построен торговый центр "Европа" (Фото 10) Вся Европа находится в самом центре Одессы. Другой новый магазин на Дерибасовской внутри больше напоминает музей с застеклёнными витринами экспонатов. Покупателей не видно, может быть, время ранее. Мы сворачиваем на Екатерининскую улицу. Вот оно, бывшее знаменитым в дореволюционной Одессе, кафе "Фанкони". В лоперестроечное время в этом помещении на первом этаже размещались кассы Аэрофлота. На тротуар выставлены массивные столы, ограждения. Всё в "Фанкони" очень солидно. Идём мимо кафе, пересекаем Ланжероновскую улицу и заходим в Пале-Рояль (фото 11). В центре его много столиков, которые затрудняют проход по диагональным дорожкам к выходу. В добротном фильме Петра Тодоровского "Женщина механика Гаврилова" есть кадры, где фигурирует небольшой дом в Пале-Рояле, перед которым молодая невестка вывешивает на верёвку постиранное бельё, а сидящая у дома на стуле свекровь вызывает её негодование.Пожилая женщина своим присутствием раздражает её. Я это к тому, что на месте этого дома, показанного в фильме, стоит новый многоэтажный дом. Называется он Орфей Его красивый фасад выходит в Театральный переулок, но и со стороны Пале-Рояля он отлично смотрится. По проекту "Орфей" был этажом выше Оперного театра и становился доминатной точкой вместо Оперного, если смотреть с моря. Не знаю кто, но не допустили этого и построенный этаж, как мне рассказывали, пришлось убрать.
С Пале-Роялем меня, как со многими другими местами в городе, тоже связывают воспоминания. В феврале 56 года мы с женой, тогда ещё невестой, участвовали в ритуале бракосочетания, который состоялся в ЗАГСе Водно-транспортного района, размещавшегося в Пале-Рояле. Я взял отпуск в институте на три дня, а моя невеста прибежала из Университета,(я пишу с большой буквы, потому что тогда университет в Одессе был один. Она в это время заканчивала химический факультет и делала дипломную работу. Мы встретились в ЗАГСе, в очереди в небольшом предбаннике перед комнатой регистраций. Потом мы вошли в узкую, как ученический пенал, комнату с одним окном, смотревшим на Ланжероновскую улиц где-то в районе современной гостиницы "Моцарт". Слева стояла два канцелярских стола, а справа - один, так как он находился напротив просвета входных дверей. За столом, что у окна, регистрировали браки, за столом, что напротив дверей регистрировали смерти, а за третьим столом - рождения. Мы подошли к столу у окна, там стояли только два стула, потому что тогда при регистрации бракосочетания свидетели не требовались. Мы расписались в толстой, так называемой амбарной, книге и нас даже не поздравили. А нам это и не особенно было нужно. Нам было хорошо и без формального поздравления, мы даже друг друга забыли поздравить Мы вышли из ЗАГСа, и моя уже теперь жена побежала в универ доделовать какое-то лабораторное исследование. Я помню, что день был хмурый и это было 23 февраля, в день Советской армии и Военно-морского флота. К этому времени я после окончания мореходного училища был младшим лейтенатом корабельной службы военно-морского флота в запасе, чем был очень горд. Так что праздник в моей душе в этот день был двойной.
Другое серьёзное воспоминание, связанное с Пале-Роялем - посещение теоретических занятий на платных курсах автолюбителей, кажется в 82/83 учебном году. Курсы работали в глубоком подвале под тем же помещением, где мы регистрировали брак, а потом и рождение наших двух детей. Подвал был хорошо освещён, но это почему-то не смущало крыс.
Дальше наш путь лежал к Екатерининской площади к дому номер 8, где я жил с родителями до войны. (фото 12) Если посмотреть на парадную дверь в дом, то над ней будет одно наше окно, а слева и справа от него ещё по одному окну. Столько окон было в бывших наших двух комнатах в многокоммунальной квартире. В советское время в дом вела одна парадная дверь. Теперь на снимке видны дополнительные двери и слева и справа. Это двери магазинов. После войны я часто бывал около этого дома, так отводил и забирал нашего сына из детского садика Одесского порта (фото 13). За все годы послевоенной жизни в Одессе я ни разу не удосужился зайти в парадную своего довоенного дома, подняться на второй этаж, попытаться зайти в квартиру и посмотреть на комнаты, где прошло моё, на мой взгляд, скромного в потребностях и неприхотливого в жизни человека, счастливое детство, прерванное жесточайшей войной. За все годы я ни разу не полюбопытствовал заглянуть общий дворе домов 8 и 6, где никогда не бывал. Почему? Теперь я могу объяснить: душа не испытывала в этом потребность, а теперь, когда я на пенсии, когда есть время для воспоминаний, душа потребовала свиданий.
И вот теперь я снова побывал на красивейшей Екатерининской площади и даже в вестибюле и во дворе. Побывал и убедился, что моя детская память с фотографической точностью сохранила вид довоенного вестибюля. Сейчас ход с лестницы на первый этаж был замурован, о чём свидетельствовало большое грязное пятно на стене. Замурован, потому что помещения первого этажа имеют самостоятельные входы с Екатерининской площади. Детский сад (рис13), рядом с домом номер 8, продолжает существовать, но носит другое название.
Далее мы пошли по Сабанееву мосту мимо музыкальной школы имени П.С.Столярского. Я знаю, что он умер в войну в Свердловске, Там его похоронили, а благодарный Давид Ойстрах поставил своему Учителю на могиле красивый памятник. Теперь я прочёл, что останки Столярского собираются перезахоронить в Одессе. Председатель Одесской облгорадминистрации Эдуард Матвийчук сказал, что Пётр Соломонович Столярский является достоянием города Одессы, ему собираются поставить памятник. Я предполагаю, что у школы его имени.
Когда я иду по Сабанееву мосту (фото 14), мне всегда невольно хочется взглянуть вниз, что делается на Военном спуске. А на Военном спуске появились новые красивые дома. Один из них (фото 15) на месте бывшего дневного кинотеатра, где я был однажды с Юрой Кольцовым,Витей Давыдовым, Валей Каплинским, Мишей Жванецким, тогда молодыми портовыми инженерами, работавшими сменными механиками. В то время в Союзе проводилась хрущёвская компания посылки инженеров с производства в колхозы на должность главных инженеров. Мы все дружно отказались менять свою специальность, были незаконно отстранены от работы и дружно шатались по городу. Забрели в единственный в Одессе дневной на воздухе кинотеатр. Там шёл документальный фильм "Наш дорогой Никита Сергеевич". Хрущёва вскоре "ушли" на пенсию, а на месте кинотеатра открыли пункт ГАИ для осмотра автомобилей. А теперь вот дом, кажется номер 5 по Военному спуску.
Очень памятный мне дом номер 7 по Сабанееву мосту и он же 21 по Гоголя (фото 16).Романтическую историю, связанную с ним, рассказывать не буду,тем более, что она описана под названием "Вот такя странная любовь". На первом этаже этого дома также появились дополнительные парадные входы. Идем мимо Дома учёных, с ним тоже связано много воспоминаний. Свернули на улицу Гоголя, на углу в доме номер 19 появился новый вход с двумя лестницами, одна со стороны Сабанеева моста, а другая со стороны Гоголя. На мой взгляд, хорошо придумано, одна лестница на углу выглядела бы уродливо. Могу утверждать, что в постсоветское время в Одессе не только резко увеличилось количество автомобилей у жителей города, но и количество балконов на этажах , дополнительных входов в первые этажи и надстроек на последних этажах старых одесских зданий.
Идём мимо средней школы номер 43. В то время, когда я там учился, она была небольшой по количеству учащихся, но с блестящим составов учителей. Дальше небольшой особняк в глубине закрытого забором двора. Сразу после войны там расположился Дом пионеров, а когда восстановили дворец Воронцова, то пионеры возвратились в него, а освободившийся особняк занял первый секретарь Одесского обкома, тогда при Сталине он одновременно являлся и первым секретарём горкома партии, А.И. Кириченко. При Хрущёве он свыше четырёх лет был первым секретарём цека компартии Украины. Его сын учился в 43 школе, как и сын второго секретаря горкома Николаева. Последний учился в шестом классе вместе со мной, и летом 46 года он совершил заграничный рейс на пароходе типа "либерти", который назывался "Адмирал Ушаков". Когда мы пришли в седьмой класс Николаев демонстрировал нам загранпаспорт моряка. Интересно отметить, что ни один последующий первый секретарь одесского обкома, а их было немало, никогда не селился в квартире предыдущего.
Дом с мемориальной доской о том, что в нём жил Н.В. Гоголь, не знаю, как внутри, но снаружи находится в ужасном состоянии. Подходим к знаменитому дому с атлантами и сворачиваем направо. Жена хочет посмотреть на памятное ей место (фото 18). Проходдим к зданию, известному в Одессе, как Шахский дворец. Плавно подкатил большой автобус и высадил группу туристов. Вслед за ними подымаемся по лестницам к бульвару Жванецкого. Экскурсанты столпились у памятника апельсину, и экскурсовод, по-видимому, им рассказывает о роли апельсиновой взятки императору Павлу Первому, сыгравшей ключевую роль . в истории становления Одессы. Наверное, только в Одессе, могли "сообразить" поставить памятник цитрусовой взятке. Кроме автомобилей, балконов, парадных входов, надстроек, в Одессе резко увеличилось количество различных памятников.
Бульвар, недавно в очередной раз переименованный в бульвар прижизненного классика, за прошедшие двадцать лет, правда, под другими названиями, значительно позеленел за счёт разросшихся крон деревьев. Жена почему-то настойчиво искала на бульваре бюст Миши ( я с ним учился в институте,мы с ним работали сменными механиками в порту, потом в конструкторском бюро), хотя я её уверял, что его бюст с портфельчиком, в котором хохмы хранятся, находится не на бульваре его имени, а во дворе Литературного музея в начале Ланжероновской улицы. Там же, но на улице, а не во дворе музея, первоначально поставили памятник апельсину, а недавно его перенесли сюда. Причины переноса памятника я не знаю, но предполагаю, что он там, на Ланжероноаской, мешал.
Заглянули мы и в начало улицы Преображенской, которое я как-то описал под названием "Уголок Одессы", и обнаружили, что корабельные цепи с контрфорсами, провисавшие между бетонными столбиками, утащили, как и чугунные секции оградки на могиле моей мамы. Раз в центре города смогли утащить, то чему удивляться воровству на далёком Северном кладбище?
На металлическом ограждении Тёщиного моста (фото 19) повешено и закреплено огромное количество одиноких ржавеющих замков различных типов и размеров, как символы заключённых молодыми семейного союза. Ключи, возможно, выбрасывают, а, может быть, хранят. На месте не у кого было спросить, а Дворец бракосочетаний, кажется, на ремонте. Во всяком случае, фасад здания на Театральной площади занавешен. С моста хорошо просматривается Одесский порт (фото 20), территория которого за прошедшие годы значительно расширилась.
По мосту мы перешли к Воронцовской колоннаде, а оттуда на Приморский бульвар. Вдоль бетонного ограждения левой части бульвара выставлены высокие щиты, разрисованные в стиле граффити, поэтому залива и порта не видно. За такое "украшение" строители извиняются, объясняя необходимостью ремонта подпорной стены. Это закономерно, но сборные щиты с перемежающейся рекламой цемента на Приморском бульваре, по моему разумению, следовало сделать по высоте немного ниже. Тогда и на щиты можно было посмотреть и на порт с морем тоже.
Как известно эскалатор на бульваре, построенный в советские годы, снова заменили изящным фуникулёром. При входе в верхний павильон (фото 21) я прочитал , что поездка бесплатна, а в прессе было опубликовано, что уже платная. Эту несогласованность легко диквидировало объявление (фото 22).
Мы, как в далёкие годы, посидели на скамье в правой, незащитованной, части бульвара. Я, как спецалист в портовой механизации, пытался проследить какие масштабные изменения произошли в перегрузочном оборудовании порта за прошедшие двадцать лет. На его причалах я начинал свою трудовую деятельность инженером и в дальнейшем был тесно связан с портом и портовиками. Посидели на скамеечке, посидели, а потом пришли к общему мнению, что неплохо бы было и пообедать. Свой выбор мы остановили на так называемом бистро Пале-Рояль, которое примостилось на углу Екатерининской улицы и Театрального переулка. Мы заняли столик на закрытой веранде и стоявший за стойкой бара в ожидании посетителей картинный бармен принял наш заказ.
Из окна веранды были видны идущие по Екатерининской люди, но никто из них не шёл быстрым шагом. По-видимому, гуляли. Я вспомнил, что на противоположной стороне улицы на первом этаже дома номер 6 была бубличная -пекарня, где до войны пекли и тут же продавали только что испеченные бублики и сушки. Есть сведения, что эта бубличная-пекарня работала и во время временной оккупации Одессы немецко-румынскими войсками. После войны бублики появились в свободной продаже только после отмены в стране карточной системы.
Бублики были двух сортов: без покрытия или покрытые маком либо кунжутными семечками. Сушки, насколько мне помнится, были одного сорта и продавались связкой на верёвочке. Стоя в очереди, было очень интересно наблюдать, как на твоих глазах тесто в руках немногочисленных пекарей превращалось в покрытый тонкой блестящей корочкой свежайший бублик. В начале шестидесятых годов в связи с трудностями в стране с хлебом бубличную-пекарню закрыли и даже, когда дефицит с зерном был скомпенсирован ввозом его из СЩА, Канады и других стран, любителям свежих, только что испеченных бубликов остались только приятные воспоминания. Бублики в продаже были, но это были уже не те бублики.
С аппеитом пообедав, мы по Ланжероновской через Горсад возвратились в гостиницу. Вечером навестили нашу бывшую многолетнюю соседку по коммуналке во дворе Греческой улицы 50. Мы шли посетить квартиру, где началась наша с женой семейная жизнь, где выросли наши дети, где я впервые опубликовался в Москве, где мы отмечали семейные праздники, где выдали дочку замуж. Были и горестные события, но как написал великий поэт и фмлософ Александр Сергеевич Пушкин: "...всё мгновенно, всё пройдёт, а что пройдёт, то будет мило".Так что не будем о плохои вспоминать. В малокоммунальной квартире наша бывшая соседка значительно расширила свои владения за счёт удлинения собственного балкона, который к тому же стал закрытым, Подобный балкон ей построили для удлинения и расширения индивидуальной кухни, когда-то до советской власти бывшей ванной комнатой. В своей увеличенной по площади кухне она предусмотрела место для душевой кабинки. В общем, молодец, что сумела намного улучшить условия своего проживания в коммуне. Живёт одна, муж умер, семья единственной дочери живёт отдельно.
Мы посидели с полчаса, вспоминая события, которые вместе пережили, и людей, с которыми встречались, а потом попрощались и направились в Русский театр на спектакль по пьесе Ремарка, о котором я уже рассказывал. Возвратились из театра под вяло капающий дождик., даже промокнуть не успели. Поужинали вместе с детьми, поделились впечатлениями за день. Ужиная, запланировали мероприятия на завтра. Завтра - последний день нашего пребывания в Одессе, за три прошедших дня мы, к сожалению, мало, где успели побывать.