Я уже собирался уезжать в страну моих далёких предков и перебираю бумаги. Их за многие годы накопилось немало: студенческие конспекты, какие-точерновики, рукописи, фотографии, документы.
Вот и моё "Свидетельство о рождении", порядковый номер совсем маленький, видно немного детей в тот голодный год рождалось на Украине... Давно им не пользовался, последний раз, наверное, когда первый свой паспорт получал. Свидетельство старенькое, не моложе меня, напечатанное на газетной бумаге, стёртое на сгибах, когда-то аккуратно подклеенное мною на пергаментный лист.
"Надо будет -подумал я, - на всякий случай снять нотариально заверенную копию".
Одна старенькая копия у меня сохранилась. Она была напечатана фиолетовым шрифтом на тетрадном листе в косую линеечку для первого класса. Теперь первоклассники даже не догадываются, что такие двойные линеечки в тетрадках, когда-то были.
- Когда эта копия заверена? Подумать только...в 46 году. Этого нотариуса, наверное, уже и в живых нет.
Кинулся в нотариальную контору, очередь большую выстоял, но не тут-то было.
-Вот видите, -говорят мне, -печать на оригинале от времени и подклейки совсем расплылась, а мы такие документы не заверяем, не положено.
-Что же делать в таком случае? -спрашиваю я и получаю ответ:
-Обратитесь в ЗАГС по месту жительства, там вам выпишут новое свидетельство.
Пришёл в ЗАГС по месту жительства. Обращаюсь к заведующей. Заведующая молодая, высокая, стройная, представительная, лицо приятное - удовольствие смотреть на таких молодых женщин, а разговаривать- ещё больше, если они к тому же вежливы.
- Наверное, бывший комсомольский работник - подумал я. В годы так называемого застоя было модным выдвигать на руководящую комсомольскую работу образованных, представительных и красивых лиц, так называемой, коренной национальности. А потом, по достижении определённого возраста, их переводили на престижные хозяйственные, общественные, но оплачиваемые, административные и другие соответствующие должности.
Заведующая строго, без улыбки перечисляет, а я с её милостивого разрешения записываю под диктовку четырнадцать названий документов, которые я должен представить для получения одного.
-Сдадите нам перечисленные мною документы, мы соответствующим образом оформим их и переотправим на место вашего рождения, где сверят с архивами и восстановят вам свидетельство.
-Так после войны на месте моего рождения архивов не осталось, как же там смогут восстановить? Вот сохранилась у меня заверенная нотариусом копия, может она окажется полезной, дать вам её?
Не помню, сколько времени собирал я эти четырнадцать справок, чуть ли не о том, что я член профсоюза и состою в обществе охраны животных, то есть такие, что к свидетельству о рождении ну никакого отношения не имеют. Но я человек законопослушный и порядок, как говорится, есть порядок, тем более что заведующая такая интересная женщина.
Я где-то прочитал, что французские психологи установили: мужчины, водители автомашин, охотнее и даже без сопротивления платят штраф, если его взыскивает полицейский-женщина, у которой красивые ноги. А тут не штраф платить, всего лишь четырнадцать справок собрать. Собрал, сдал и долго жду, видно, почту на место моего рождения на быках перевозят.
Наконец, получаю уведомление, что могу явиться за свидетельством. Прихожу в ЗАГС, выстоял соответствующую очередь и предстаю пред ясны очи заведующей. Она находит среди прочих моё свидетельство и, торжественно зачитывает, что я действительно родился и далее:
-мать, Сарра Борисовна, еврейка
-.а я ей в тон: -отец, Самуил Григорьевич, еврей
-Нет - почти доброжелательно-поучительно говорит она -в этой графе у вас прочерк. Нет у вас отца, ведь от имени Самуил нет такого отчества -Самойлович.
Я аж задохнулся от неожиданности. Как? При живом, невроко, отце, дай ему Бог здоровья на 120 лет, вдруг на пятом десятке лет я оказался незаконнорожденным, то есть байстрюком. Перевёл дыхание и говорю:
-От Самоила и от Самуила могут быть отчества: Самоилович, Самуилович и Самойлович. Об этом в академическом Словаре имён собственных написано, я вам могу словарь показать.
-Не надо мне ничего показывать, от Самуила должно быть Самуилович, а от Самойла-Самойлович, -резко ответила она мне, сменив поучительный тон на строгий.
Подумать только, в сельском ЗАГСе какая-то девчушка в начале 30 годов, у которой, возможно, и семи классов образования не было, знала, как правильно написать отчество, а эта, наверняка с высшим образованием без тени сомнения старается убедить, что у меня нет отца, когда он есть.
Возмущению моему не было предела. Она уже не казалась мне, как прежде, симпатичной. У Горького есть рассказ об очень красивой женщине, стоявшей на палубе у борта речного парохода. Пассажиры были заворожены её необыкновенной красотой, но стоило ей сказать всего лишь одну фразу, как её очарование для окружающих в один миг испарилось.
-Ну, чего вы волнуетесь? -сказала она примирительно.
-То, что вам нужно (она имела в виду национальность матери) в свидетельстве есть.
-Откуда вы знаете, что мне нужно? -отпарировал я. Моя мать незадолго до этого умерла в больнице, но правильнее было бы сказать, что её убили, потому что заразили желтухой, сделав ей инъекцию от боли плохо стерилизованным шприцом.
-Откуда вы знаете, что мне надо и откуда в свидетельстве появилась национальность матери, ведь в старом она не указывалась? В начале тридцатых годов в Советском Союзе в свидетельстве о рождении национальность родителей не указывалась.
-Не беспокойтесь! -многозначительно ответила мне эта загсовая дива, -национальность родителей мы узнаём по своим каналам. Если же вы не согласны с прочерком в свидетельстве, то подайте заявление в суд для восстановления отцовства.
Тут до меня дошло, что передо мною воспитанная в обкомовских коридорах молодая бюрократка. Мне показалось, что она получает удовольствие от моей беспомощности. Она хочет заставить меня таскаться по заплёванным окурками судебным инстанциям и доказывать то, что доказывать не надо. Мой отец был в представленной мною копии Сидетельства о рождении. Как же вдруг можно поставить в новом прочерк? Наконец, моё отчество от имени отца есть в академическом, следовательно, авторитетном справочнике.
У неё оказывается, тоже есть справочник, и там против имени Самуил, Самоил есть все отчества, в том числе и Самойлович с пометкой -(разг), т.е. разговорный вариант. Я понял, что она не удосужилась заглянуть в служебный справочник и одним прочерком формально лишила меня уцелевшего в войну, израненного, но слава Богу, ещё живого отца.
Потом она стала кому-то звонить, о чём-то консультироваться, с кем-то советоваться. Задумалась, по-видимому, о том, как красиво выйти из создавшегося положения, и... предложила принести паспорт отца, как будто туда мог быть вписан я, ребёнок пожилого возраста, который сам уже был дедом прелестного мальчишки.
-Я не могу принести паспорт отца, он живёт в Израиле.
-Вот видите -сказала она таким тоном, будто уличила меня в чём-то постыдном.
-Кому я могу пожаловаться на вашу профессиональную некомпетентность? -спросил я, глядя в её наливающееся гневом стальные холодные глаза.
-Ну кому вы можете пожаловаться на меня? - задумчиво повторила она, как-будто это был риторический вопрос, который не требовал ответа.
-Ну, например, председателю райисполкома, но всё равно документы придётся готовить повторно, и вы без нас не обойдётесь.Поэтому лучше сейчас заполните новую анкету.
Она, по-видимому, была готова воевать со мной и дальше и с вызовом глядела на меня. Снова заполнять анкету я отказался.
Я знал, что времени, чтобы проучить эту молодую бюрократку, к сожалению, у меня уже нет. Я встал и, взявшись, за дверную ручку, блефуя, с улыбкой сообщил, что буду рад ещё раз встретиться с ней.
-А я нет, -со злостью ответила она мне.
Она допустила профессиональную ошибку, мягко говоря, оскорбила меня морально своим неграмотным прочерком в графе "отец", но не подумала даже извиниться. Я смотрел на неё и, как умеют показать в кино, её красивое лицо в моих зрачках вдруг медленно стало трансформироваться в ожесточённое рыло. Она ненавидела меня и не скрывала этого.
В консульстве Израиля в Москве моё старенькое подклеенное свидетельство о рождении с размытой печатью признали и даже поинтересовались, не родственник ли я тому Шифу, который является владельцем престижных гостиниц.
-Конечно, нет, но могу быть, если он признает родственником однофамильца, -отшутился я.
А однофамильцев в Израиле оказалось предостаточно, довольно распространённая фамилия, не только с одним, но даже с двумя "ф" .
А что делать с выписанным в ЗАГСе новым свидетельством с прочерком в графе "отец", я так до сих пор не решил, то ли уничтожить эту фальшивку, то ли сохранить, как напоминание о многогранной разновидности бюрократизма, которого в любой стране недостатка не ощущается